По следам поста про неравенство в российских городах и, как теперь выясняется, послания Президента РФ, написал колонку о том, как девелоперы, ритейл и фонды работают с проблемами бедности и неравенства в мире и даже в России.

Примеры есть, надежда тоже.

#урбанизмнапочитать #communismwillwin #устойчивоеразвитие

https://newprospect.ru/znak-neravenstva-kak-rynochnymi-metodami-preodolet-socialnoe-rassloenie?fbclid=IwAR2msNGB8ZOJZ0a7qTKIsOoCVLG8UE4cmVinaqW9kLDPo4D5KYWTh-uhElY

В свежем номере "Новой Газеты" вышла моя колонка про рендеры, неравенство и виноватых во всём урбанистов.

#всякаяурбанистика #урбанизмнапочитать #рендеризм #communismwillwin

https://novayagazeta.ru/articles/2020/01/19/83522-render-v-polzu-bednyh

​​Эпидемия коронавируса с небывалой по масштабу практикой самоизоляции порождает множество идеологических спекуляций. И это хорошо, это правильно, потому как кризисные ситуации являются ареной идеологий, точкой бифуркации и, что еще важнее, последующим неизбежным моментом истины. А эпидемии исторически приводили к тектоническим изменениям в общественном строе.

Одной из распространенных среди правых мыслителей, типа культуролога Виталия Куренного, идеологических спекуляций является утверждение о том, что массовая цифровая самоизоляция знаменует конец городского коммунитаризма. Победу городского одиночества над неизбежной доселе и крайне дискомфортной встречей со своим соседом по городу. Правые мыслители торжественно потирают руки - больше никакого добрососедства, никаких заигрываний с муниципальной демократией, никакого вульгарного "возьмемся за руки друзья". В приоткрытую дверь поставило свой сапог цифровое будущее повальных хикки-комори, управляемых кибернетическими лордами неолиберального капитализма через искусственный интеллект умного города.

Разумеется, это один из возможных сценариев. Какова же ответная левая идеологическая спекуляция? Мы говорим, что позвольте, ровно наоборот! Самоизоляция обостряет жажду коммуникации и заботы друг о друге. Пребывающие в добровольном или нет карантине чаще пишут родственникам, друзьям, знакомым. Осваивают новые технологии построения и поддержания значимых коллективных практик - не исключено, что словом года станет вовсе не коронавирус, а Zoom. Одновременно с этим растет и насыщается новыми технологиями рынок доставки товаров народного потребления до подъезда. Наиболее дальновидные доставщики понимают, что этот процесс необходимо массово роботизировать. А всё это значит, что в дверь к нам стучится великий дизайнер и визионер Жак Фреско.

Кажущийся утопическим проект экологического технокоммунизма "Венера", разработанный Жаком Фреско исходит из того, что у человечества уже есть весь необходимый технологический комплекс для того, чтобы полностью отказаться от такой рискованной системы расселения как диада глобальных городов и глобальной периферии. Воплощенная пространственная несправедливость, порождающая войны, нищету, эпидемии и дезинформирующая нас устами правых философов о том, что только она способна их побороть - может закончится уже сейчас.

Наши новые коммунитарные практики, наши новые практики доставки, наши новые практики взаимной поддержки, взаимной благодарности и заботы на фоне коронавируса - первая всемирная проектная сессия по мастерпланированию справедливой и счастливой планетарной системы расселения и общества будущего.

#проектвенера #городскиеидеологии #будущеегорода #коронавирус #всякаяурбанистика #communismwillwin

​​В телеграм-канале https://t.iss.one/nyhistory опубликовали важное наблюдение, которое иллюстрирует проблему расового и классового неравенства в капиталистическом мегаполисе. Проблема заключается в том, что в ситуации эпидемии коронавируса есть две ключевые группы, обеспечивающие распространение болезни.

Первая группа - это высокомобильные, богатые и властные люди, все вот эти Борисы Джонсоны и Львы Лещенко. Они активно перемещаются о миру, контактируют с большим количеством людей и обеспечивают распространение вируса на дальние расстояния. Однако же, эти же представители высшего класса в ситуации эпидемии оказываются в привилегированном положении - они могут себе позволить продолжительную самоизоляцию, имеют доступ к высококачественной медицине и за вычетом рисков связанных напрямую с коронавирусом чувствуют себя неплохо.

Вторая группа - это малообеспеченные, работающие на низкоквалифицированных работах и, в случае Америки, обладатели тёмного цвета кожи. Они вынуждены использовать каждый день общественный транспорт для того, чтобы добраться на работу. Они не имеют возможности не ходить на работу, потому как не имеют сбережений, им не на что самоизолироваться, а доступ к медицине также по финансовым причинам крайне затруднен. В результате, именно они становятся той группой, в которой идёт распространение вируса уже на местах, в самих мегаполисах.

В крупных российских городах их роль частично выполняют трудовые мигранты из союзных республик, частично вахтовики из других городов России. Но результат один и тот же - отсутствие адекватных мер социальной поддержки в условиях эпидемии вынуждает малообеспеченных горожан подвергать риску себя и окружающих, ежедневно нарушая карантин.

Помимо ужасов капитализма, в этой истории очевидным образом встает проблема общественного транспорта. Что, в свою очередь, заставляет задуматься о системе расселения и распределении рабочих мест в городе. Город с неравномерной концентрацией жилья и рабочих мест, а в особенности город большого размера полностью зависит от общественного транспорта, который в условиях эпидемии становится серьезным фактором риска.

Скорее всего, когда эпидемия закончится усилится и без того нарастающий интерес к mixed-used девелопменту, а девелопмент ориентированный на общественный транспорт начнет терять свои позиции. Также, скорее всего, нас ждёт всплеск проектов идеальных городских районов с равномерными долями жилых единиц и рабочих мест, в которых перемещаются только пешком и на велосипедах/скутерах/самокатах, а общественному и автомобильному транспорту отведена исключительно магистральная роль.

#всякаяурбанистика #communismwillwin #ужасыкапитализма #неравенство #коронавирус

​​Еще один из теоретических ракурсов на Годзиллу это ракурс конфликта традиционной, докапиталистической культуры и капиталистической.
В начале первого фильма про Годзиллу (1954 год) жители рыбацкой деревни предлагают традиционный способ справится с Годзиллой - принести ему в жертву девушку. Как это всегда и делалось в этой деревне и эту деревню Годзилла не сносил до основания.

Новое капиталистическое общество решительно не приемлет такого обмена. Вместо него оно предлагает обрушить на Годзиллу всю мощь технологий. Танки, авиацию, электричество, ядерную бомбу.

И не так важно, что Годзилла уничтожил уже половину Токио, погибли тысячи людей. Всё равно мы не пошли на поводу у какого-то суеверия и не принесли в жертву женщину.

Мы действуем рационально, путь эта рациональность и ведёт к суициду.
В отчаянии японский учёный изобретает ультимативное оружие - уничтожитель кислорода - которое убьет Годзиллу, но также и всё живое на километры вокруг.

И дальше он совершает самоубийство, чтобы секрет этого оружия погиб вместе с ним и с Годзиллой.

Японский прагматизм спрашивает нас - а не проще ли было отдать Годзилле женщину и тем самым спасти тысячи жизней?

Капитализм уверенно отвечает "нет". А сообщества параллельных капитализму систем обмена крепко задумываются.

В этом плане нас интересует шведская модель реакции на коронавирус. Нам воспринимать эпидемию как естественное экологическое явление или как природу, которую мы не хотим видеть рядом с собой. Если как естественное - то мы вынуждены признать, что девушку мы в жертву принесем и это создаст популяционный иммунитет. Если наоборот - то мы бросим на амбразуру наших врачей и они придумают уничтожитель кислорода, пока они его придумывают погибнут тысячи, потом погибнут врачи и чёрт его знает что потом делать.

Арбидолу всем прописать, наверное.

Сложный этический вопрос в том, что трудно понять какая из моделей человечнее. Какая из моделей этична. Как нам реагировать, когда природа своими интервенциями ставит под вопрос нашу человечность.

#годзилла #социологиягорода #communismwillwin #природныефакты #всякаяурбанистика #экологиягорода #пиздецэпохеголоцена #ковид #коронавирус

​​Вопрос справедливости и прав человека в урбанистике - один из центральных. Хороший пример дискуссии вокруг этого вопроса даёт статья Нурит Алфаси и Тови Фенстер "Between socio-spatial and urban justice: Rawls's principles of justice in 2011 Israeli Protest Movement".

В 2011 году во всём мире от Уолл-Стрит до площади Тахрир гремело движение Occupy Movement. В разных странах оккупаили по чуть разным поводам, но ядро движения формировалась вокруг пространственных аспектов социальной справедливости. Того, что географ Дэвид Харви называет right to occupy - право занимать место.

Израильский оккупай педалировал вопросы регионального и городского планирования. Поэтому в какой-то момент был создан общественный комитет Спивака-Ионы призванный сформулировать запрос профессиональной общественности к новой планировочной политике. Работа Тони Фенстер и Нурит Алфаси строится на анализе дискуссии, которая развернулась между 20 представителями архитекторов, планировщиков, муниципалов, НКО и академии в комитете Спивака-Ионы. Начинали дружно - все участники дискуссии согласились, что новая планировочная политика должна быть справедливой. И базироваться на Декларации Прав человека, особенно на статьях 22, 25 и 27.

А дальше возникли существенные разногласия. Авторы, используя теорию справедливости Ролза, указывают, что водораздел возник на уровне двух принципов - принципа справедливого равенства возможностей и принципа разнообразия. Которые теоретически друг друга дополняют: первый принцип гласит, что задачей государства является организация равного доступа к общему благу всех жителей, второй же принцип уточняет, что дополнительные усилия государства должны быть направлены на те группы, чей доступ к общему благу ограничен. Но когда речь заходит о пространстве начинаются проблемы.

В составе государства Израиль есть около 200 арабских поселений. Рыхлых, малоэффективных с точки зрения нового урбанизма территорий. Развивающихся в традиционной логике местного арабского урбанизма. Если давать им землю для развития, они её будут осваивать в той же логике. Что будет нарушать право равного доступа жителей к общему благу. А если развивать их по принципам нового урбанизма, то это будет нарушать право свободы выбора способа жизни. Который и так был нарушен длительными ограничениями на урбанизацию этими поселениями сельскохозяйственных земель.

Центр-периферийные отношения фактически в Израиле есть один крупный урбанизированный центр, при этом 50% населения живёт в порядка 1000 малых городов, посёлков и деревень. Сторонники нового урбанизма уверены, что нужно развивать Центр и давать жителям малых территорий более удобный и равный доступ к благам Центра, через развитие транспортной инфраструктуры. Критики этой позиции говорят, что усиляя Центр мы усугубляем социально-экономические проблемы населения, поэтому государственные инвестиции необходимо направлять на развитие периферии (в первую очередь социальной и коммунальной инфраструктуры) и поддержание разнообразия единиц расселения.

Вовлечение жителей в производство пространства. Одни планировщики покоянно заявляют что это они виноваты в том, что искусили людей идеей малоэтажной субурбии и личного автомобиля, однако из-за того, что жители уже искушены этой идеей - их лучше не допускать до принятия решений, ведь получается не по новому урбанизму. Другие специалисты резонно возражают, что во-первых у людей есть свои представления о комфорте, а во-вторых все ошибки модернизма как раз в том, что он возвеличивал архитектора и пренебрегал мнением горожан.

На примере этих проблем становится очевидно, что строго методологически два принципа справедливости в городе не стыкуются между собой. Из них нельзя собрать в единую непротиворечивую программу. И более того, они зачастую оказываются в прямом противостоянии. Потому как в случае нового урбанизма мы говорим о справедливом задействовании уже распределённых ресурсов, а в случае другой позиции ставим под вопрос справедливость самого по себе распределения ресурсов.

#шаломисроэль #всякаяурбанистика #справедливыйгород #социологиявласти #communismwillwin

​​Скульптура на ГЭС-2 - отличный повод поговорить о том, как горожане реагируют на изменения среды. Эстетствующие неолибералы, как правило из числа архитекторов, любят в таких случаях встать в позу и обвинять чернь в дурновкусии, высокомерно сообщая, что "эти жители всегда будут против, им лишь бы покричать". Звучит соблазнительно логично, но по сути людоедски. Посему, откажемся от этого заключения и задумаемся серьезно.

Что заставляет горожан болезненно реагировать на эстетические интервенции? И если шире, на внезапную трансформацию городской среды?

В первую очередь - отсутствие прозрачности принятия решений об облике городской среды. Кто и как принимает решения в городе среднему российскому горожанину не известно. Этому не учат в школе, не учат в университете, об этом не пишут в газетах. Чтобы хоть как-то разобраться в хитросплетениях принятия решений в городе нужно быть либо чиновником, либо опытным городским активистом, либо урбанистом. Для большинства остальных - это тёмный лес. И не удивительно, что темный лес.

Во-вторых - отсутствие понятных интерфейсов участия в производстве городской среды. Как обычному горожанину повлиять на облик города решительно не понятно. Этому, опять же, не учат в школе и университете. Более того, учить-то особо нечему - у жителя есть один единственный понятный инструмент - жалоба. Раньше были еще общественный слушания, но теперь и их нет. А жалоба - это что-то, что можно задействовать постфактум, когда беда уже случилась. Про соучаствующее проектирование пока мало где знают, да и юридически это пока тщетная процедура. Поэтому благоустройство и искусство сваливаются на горожанина как снег на голову.

В-двух-с-половинных, у нас пока слабо развита арт-медиация и партисипаторное искусство. Художники и кураторы пока плохо умеют сообщать во вне арт-сообщества объекты искусства и работать с горожанами, с тем, чтобы искусство отражало их ценности, или хотя бы не противоречило им. Но это так, маленькая деталь. Художники ни в чем структурном не виноваты.

В-третьих, во многих городах, а особенно в Москве, накоплен огромный опыт насильственного изменения среды. Даже когда жители активно сопротивляются, выходят на митинги, пишут петиции - всё равно с ними совершают благоустройство против их желания. И в этой ситуации, чем более яркий и нестандартный объект - тем большее он вызывает раздражение. Его яркость становится поводом для даже большей обиды, чем если бы просто сделали дорожки и лавочки.

Всё вышеописанное создаёт чувство неустойчивости, непредсказуемости, а от сюда нежелательности любой трансформации городской среды. Потому что она будет сделана непонятно кем, непонятно как, непонятно для чего. и при этом насильно. Ничего кроме тревоги и неприятия такая система не может вызывать. И эту проблему необходимо решать на системном уровне, а не охать дескать какие у нас люди узко мыслящие. Горожане как раз нормально мыслят. Не правы здесь те, кто стоит за абьюзивной природой социального института производства пространства в городе.

#социологиягорода #искусствовгороде #всякаяурбанистика #communismwillwin

​​В ноябрьском выпуске Current Sociology вышла статья Мэри Лет Мэйлванг From rain as risk to rain as resource: Professional and organizational changes in urban rainwater management. Статья рассказывает на примере трёх городов в Дании каким образом современные климатические инженеры пересматривают такое погодное явление как дождь.

Собственно, как следует из названия речь идёт о том, чтобы работать с дождём не как с угрозой, но как с ресурсом. Это очень важный момент, поскольку пересмотр дождя - яркий пример того, как меняется наше мышление о природе и городе. Когда мы считали, что город - это ни в коем случае не часть природы, но наоборот - максимально не-природное, даже анти-природные явление, мы старались по возможности отгородиться, спастись от явлений природы.

Ливневые канализации, плавление снега, искусственное берегоукрепление - это всё инструменты того, как мы пытаемся бороться с вредом, который природа наносит нашим городам. Плохая, негодная природа. Это мышление прямиком из индустриальной эпохи, с её неразрешимым конфликтом города и природы. С 70ых годов теоретики политической экологии боролись с этим мышлением, говоря о том, что human exceptionist paradigm - парадигма исключенности человека из природы - не более чем гордыня, принимающая форму различных наук, которые пытаются обосновать собой неизбежность индустриальной формы хозяйствования.

Штош, годы теоретизирования политических экологов не прошли даром. Появилась целая новая специальность - климатические инженеры. Те, кто заняты поиском решений того, как нам вернуть города природе, или природу в города, или и то и другое. Стереть границу между природными и городскими процессами, максимально включить их друг в друга. Природные процессы - это ресурсы, энергия и ближайшие соратники в гармоничном сосуществовании человека в окружающей среде. Бережно относясь к природным процессам мы можем в ближайшем будущем сделать наши города не разрушительными для природы, встроить их в круговорот веществ в природе, заново замкнуть марксовские метаболические разрывы (metabolic rift) и наоборот порвать с веберовским углеводородным проклятьем капитализма.

А пока займёмся дождём.

#экологиягорода #communismwillwin #устойчивоеразвитие #forscience

​​В журнале Urban Studies вышла статья Берти Рассела, Кейра Милбурна и Кая Херона Strategies for a new municipalism: Public–common partnerships against the new enclosures. В этой статье рассматривается вопрос государственно-общественных партнерств как инструмента нового муниципализма.

Что такое новый муниципализм? Это совокупность движений, которые работают над тем, чтобы в теоретическом и практическом залогах вернуть муниципалитетам реальную возможность управления собственной жизнью. Это наиболее актуально для стран с развитым неолиберальным капитализмом, где логика непрерывного экономического роста как безусловного блага начала приводить к тяжелым для городов последствиям.

Казалось бы, что плохого в экономическом росте? Ведь благ становится больше, активы растут. Но если этот актив - городская земля, то мы сталкиваемся с тем, что исследователи называют "новым огораживанием". Растущая стоимость земли вытесняет менее обеспеченные группы граждан, лишая их возможности пользоваться городскими благами, будь то возможность проживания или совершения покупок. Город превращается в машину по обогащению узкой группы лиц, а не в систему распределения общего блага.

Вот с этим и предлагают бороться идеологи нового муниципализма.

Одним из инструментов этой борьбы авторы статьи видят государственно-общественные партнерства. Идея заключается в том, чтобы отказаться от привычных стратегий социально-экономического развития городов, которые ставят во главу угла экономический рост и перейти к новому формату развития территорий. Собственно этим самым государственно-общественным партнерствам, которые ориентированы на развитие общего блага на территории, что не обязательно завязано на экономическую логику.

В чём-то эта система похожа на наши территориальные общественные самоуправления. Это партисипаторная механика, которая подразумевает активное включение горожан в принятие решений о развитии своей территории, при этом в широком смысле - от благоустройства до строительства. Муниципалитеты совместно с организованной структурой горожан формулируют стратегию и движутся в направлении её реализации. Лозунгом такого партнерства является "наделённое властью сообщество вместо бюрократии".

Дальше - больше. Новые муниципалисты утверждают, что само по себе частное владение землёй в городе как механизм городского развития - глубоко порочен. Поэтому необходимо постепенно отказываться от него и переходить от частного владения землёй к коллективной заботе (stewardship) о земле. И государственно-общественное партнёрство это как раз организационный инструмент реализации такой заботы.

Также исследователи полагают, что у государственно-общественного партнёрства есть потенциал "заразности". С одной стороны вокруг одной локации, практикующей такую форму управления могут появляться соседние, вдохновленные примером более демократического и соучаствующего формата развития. С другой стороны, сами по себе государственно-общественные партнерства могут расширяться и через различные демократические техники поддерживать себя в достаточно широких границах.

#городскиеполитики #новыймуниципализм #communismwillwin #неравенство

​​Недавно выкладывал свой материал про столкновение трендов цифровизации и радикального муниципализма, а сегодня наткнулся на статью от группы The Symbiosis Research Collective под названием Home Comment How radical municipalism can go beyond the local. В ней хорошо показывается как радикальный муниципализм обнаруживает потенциал глобальных изменений.

Если в двух словах, то радикальный муниципализм это такое направление размышления о муниципальной политике, как исключительно низовой демократии. Вот есть соседское сообщество, оно управляется ассамблеей соседей. Вот есть район, он управляется ассамблеей делегатов от соседских ассамблей. И так далее. Радикальные муниципалисты считают, что это единственно верный способ городского самоуправления, поскольку привычная представительная демократия уязвима для коррупции или иных форм влияния со стороны крупного бизнеса.

В статье же идёт речь о том, что радикальный муниципализм это вам не просто локалистское движение, озабоченное только районными проблемами вроде благоустройства, озеленения или общественного транспорта. Это важная составная часть глобального движения, в первую очередь глобального движения по борьбе с изменениями климата. Делая центр города доступнее, а общественный транспорт удобнее и современнее городские движения борются с неравенством, а также снижают углеводородный след своего города. Распространяя принципы и инструменты радикального муниципализма на другие города через медиа, конференции и т.п. они и другие города делают более справедливыми и экологичными.

Но при этом важна именно локальность действия радикальных муниципалистов. Авторы приводят пример ранней профсоюзной истории конца XIX-начала XX века, когда ключевую роль в успехе рабочего движения сыграло то, что тред-юнионы пронизывали буквально всю повседневность рабочего класса. От отношений на рабочем месте до танц-залов и библиотек. В каком-то смысле профсоюзы были гиперлокальны с одной стороны, а с другой стороны объединены в движение планетарного масштаба. Так и в случае с муниципалитетами радикального толка - работая с городской повседневностью каждой отдельной территории, они тем не менее действуют в рамках общей повестки справедливости, права на город и права на благоприятную среду проживания.

В отношении государства радикальные муниципалисты крайне скептичны, они не считают, что если мы в ходе электорального процесса посадим в кресла глав государств каких-то хороших людей, то хорошие люди договорятся друг с другом о согласованной политике и сделают всем нам хорошо. Они считают, что муниципалитеты радикального толка должны существовать параллельно государству. При этом да, важно участвовать в выборах, потому как каждые выборы - это тренировка в области организации сообщества, тренировка в оттачивании аргументации, тренировка в рекрутировании новых сторонников. Но вся эта история с выборами - до поры до времени, пока под всеобщим давлением муниципалитетов радикального толка государства не отомрут сами собой за ненадобностью. До этого пока далеко, поэтому можно и нужно участвовать в выборах. И будет можно и нужно еще довольно долгое время.

Конечно, у всего есть обратная сторона. У светлого радикального муниципализма есть злой брат близнец - тёмный муниципализм. Потому как с некоторой долей вероятности соседские ассамблеи не будут такими уж сторонниками всеобщей демократии, вовлечения, справедливости и борьбы с изменениями климата. Они вполне могут превратиться в шовинистические, околофашистские, закрытые сообщества, которые исключают всех инакомыслящих, строят заборы и презирают право на город всяких неугодных им групп. Как бороться с тёмным муниципализмом - вопрос открытый. Видимо, как и с жёлтыми профсоюзами - только с помощью открытой идеологической борьбы.

#радикальныймуниципализм #городскиеполитики #добрососедство #неравенство #communismwillwin

​​Прочитал в блоге Strong Towns о том, что в городе Феникс штат Аризона легализовали на уровне законодательства о зонировании так называемые каситас. Это очередная попытка в США справится с жилищным кризисом. Дело в том, что Феникс - пятый по численности и чуть ли не самый быстрорастущий город Америки. А стало быть жилищный кризис там ощущается в полный рост.

Что такое каситас? Это по сути дела пристройки к основным домам на участках ИЖС. Технически, каситас можно счесть благоустроенный гараж для сдачи в аренду. И собственно да, как правило это именно арендное жилье. Чтобы это не превращалось в квартиры посуточно законодательно установлен минимальный срок аренды в 31 день. Также в законы добавлены определения, чтобы не путать дома с каситас с дуплексами и триплексами.

При этом, что немаловажно, эта история с уплотнением разворачивается на фоне не только жилищного кризиса, но и кризиса водоснабжения в Фениксе. Власти города оправдываются, что дескать каситас это не самостоятельные постройки, поэтому нагрузка от них на сети будет ниже, чем от традиционного девелопмента. Но факт остаётся - город будет уплотнятся и сетям не позавидуешь.

Пример Феникса показывает нам, как противоречия при капитализме подрывают такие фундаментальные для города вещи как городское планирование, архитектура, рациональное использование ресурсов. Сверхцентрализация капитала в крупных городах приводит к усиленной миграции, что в свою очередь начинает угрожать благополучию города.

#communismwillwin #городскоепланирование #жилищноедвижение

​​Прочитал в журнале Urban Studies статью Сары Мозер и Нуфара Анви Analysing a private city being built from scratch through a social and environmental justice framework: A research agenda. В ней авторы разбирают кейс частного города Forest City (Лесной город) в Малазии. И показывают, что это не очень-то и весёлый кейс.

Лесной город позиционируется как идеальный город будущего, максимально экологичный и технологичный. Даром что ли его строит крупнейший китайские девелопер! ШТА? Да! Малазийский новый город строит китайский девелопер. Разумеется, с благословления султана Джохора. Но тем не менее, это уже повод насторожиться.

Авторы обращаются к рекламным материалам Лесного города. И тут тоже всё не слава богу. Потому как нет никаких рекламных материалов на малазийском. Они есть только на китайском. Потому как создатели города уверены, что у малазийцев всё равно нет денег на жилье в Лесном городе. А еще китайцы не любят мусульман, потому что они бедные и грязные. И индусов тоже не любят, потому что они пьяницы. Поэтому новый город в Малазии - это город для богатых китайцев. И точка.

Довершает общую картину то, что поскольку город частный - вход туда строго по пропускам. А стало быть общественные пространства и парки там вовсе никакие не общественные пространства. И принцип экологической справедливости Лесному городу не указ. Не велено пущщать малазийцев в город - не будут пущщать.

Но и этого как будто бы мало. Лесной город позиционирует себя как супермегаэкологичный. Применяющий все возможные зелёные технологии, о которых только можно мечтать. Всё ж таки город будущего! Но специальное здесь то, что город построен на песчаной насыпи посреди поля водорослей. Чем разрушил его хрупкую экосистему. А еще разрушил экосистемы по месту добывания песка для насыпи.

Ах да, а еще этот город полностью паразитирует на соседнем Джохоре. Как в плане электроэнергии и водоснабжения, так и в плане рабочей силы.

В общем, мораль здесь в том, что Лесной город как яркий пример частного нового города - это очень неоднозначная штука. Вернее даже скорее плохая штука. Потому что как только мы вместо города создаём корпорацию, а вместо муниципального совета и мэра сажаем топ-менеджеров, то почему-то сразу же начинает воспроизводиться капитализм в его самых уродливых формах.

#новыегорода #communismwillwin #социологиягорода

​​Читаю в журнале Urban Studies статью Каспера Лайнга Эббенсгаарда "Light violence at the threshold of acceptability" и думаю - боже храни нормы инсоляции! В статье на материале из Великобритании разворачивается сюжет про "световое насилие".

Сюжет заключается в том, что в высокоплотных районах с высоким процентом социального жилья (т.е. жилья, которое люди не выбирают, а в котором живут вынужденно) развивается многоэтажное строительство. Про нормы инсоляции британские планировщики не слышали, поэтому дома возводятся близко друг к другу и закрывают свет в окнах, особенно низких этажей.

Естественным образом жители социального жилья пишут жалобы инспектору по планированию. Жалуясь на то, что критические урбанисты называют "медленным насилием" (я бы для красного словца перевёл бы это как "ползучее насилие"). Когда люди испытывают длящийся ущерб, без самого по себе события ущерба. Проще говоря, от непосредственно строительства дома как события никто не пострадал, состава преступления здесь нет. Но от ограничения или отсутствия солнечного света люди страдают.

Усиливаются депрессивные состояния, притом что риск депрессии у обитателей социального жилья и так выше, чем у более благополучных горожан. Приходится менять расстановку мебели в комнате, или приобретать новую мебель под новую расстановку, а на это нужны деньги, которых нет. Становится сложно или невозможно выращивать многие виды комнатных растений. Наконец, постоянно жить в тени просто эстетически неприятно.

На это инспектор по планированию разводит руками - юридически никакой проблемы не существует. Она существует онтологически, существует в восприятии горожан из социального жилья. Они видят в этом ущерб для себя как для и без того уязвимой группы. Потому как не могут просто так взять и переехать туда, где светит солнце.

При этом это ползучее насилие осуществляется по причине того, что девелоперам и городским администрациям выгодно высокоэтажное и высокоплотное строительство. Т.е. насилие над уязвимыми группами осуществляется под соусом максимизации прибыли представителей правящего класса.

И казалось бы, повод для этого не столь значимый, как, например другие формы ползучего насилия, как, например, отравление воздуха, почвы и воды промышленными предприятиями. Но выбросы промышленных предприятий хотя бы регулируются природоохранным и санитарным законодательством. А световое насилие не регулируется никак. Оно просто длится и сделать с ним ничего нельзя.

#communismwillwin #городскиеконфликты #антропологиягорода