Я не знаю более любимых занятий Сергея Павловича как его основная творческая работа и чтение в часы досуга. Кажется, на протяжении многих лет в доме, в редкие часы отдыха его нельзя было видеть ни за каким другим занятием, как чтение.

Читал много и удивительно быстро. Частенько перечитывал "Войну и мир" Толстого. От "Анны Карениной" и "Воскресения" в восторге не был. Проглатывать фантастику (Беляева, Лема и др.) Особенно рекомендовал Марии Николаевне и мне прочесть Ефремова "Туманность Андромеды". Книга эта произвела на С.П. особое впечатление.

Настольные игры не любил, в шашки не играл, в шахматы - очень редко.

Любил и цветы, и деревья в цвету, и молодую яркую зелень, березки, липы - все живое!

Отдыхать С.П. любил больше у моря. Много плавал. Читал запоем. Ходить С.П. не любил. Очень быстро уставал. На отдыхе много лежал и читал.

Музыку любил, слушал охотно и классику, и старинные русские романсы, и русские народные песни. В консерватории бывали, но редко.

В театре бывал нечасто из-за нехватки времени. Не все спектакли удовлетворяли его. С некоторых просто уходили.

Видимо, природа ревниво хранит свои тайны, и даже там, где ум человека начинает их раскрывать, каждый шаг в новое, неизведанное дается с огромным трудом, ценой больших потерь.

Безумно жаль того совершенно титанического труда, который затрачен был на нашу машину, и бесконечно жаль, что это могучее и в то же время легкое и почти наделенное живыми качествами творение гордого человеческого разума — сейчас в виде тысяч разлетевшихся обломков, усыпало, по счастью, пустынные сибирские земли.

Оказывается, что огромный Космос не просто пустое пространство, а океан пространства, густо насыщенный всякими ионоветрами, корпускулярными потоками и сложными излучениями и причудливой формы магнитными полями. Как мало еще мы обо всем этом знаем!

Я и сам порою поражаюсь полету неукротимой человеческой мысли к барьеру неизвестного и через него! Как это все интересно, как здорово! Но и трудно одновременно, и мне как-то особенно.

Королёвская фирма в те годы делала боевые ракеты, это считалось главным направлением, а космические запуски - второстепенным. Нагрузки, будущие спутники - все казалось второстепенным для начальства, но не для Королева. Начальству было совершенно неинтересно - полетели собаки, ну и черт с ними, с собаками, важно, чтобы получилась боевая ракета. А для Королева это было важнее, поскольку он понимал, что это открывало дорогу для человека в космос. Поэтому он делал так: получая заказ на какую-то боевую ракету, всегда просил - и ему это всегда разрешали - какой-то их процент сделать в варианте "академический". Такому варианту присваивалась буква "А".
"Академические" варианты Королеву были совершенно не нужны для задания, которое он получал по военной части (а других заданий он и не получал!), но ему они казались принципиально важными и, может быть, даже более интересными, чем боевые ракеты. Таким образом он добился тех результатов, которые сейчас поражают всех.

Естественный интеллект возникает в масштабах окружающей среды и во взаимодействиях множества агентов. Он находится не только в мозгах, но и в ландшафтах. Аналогично, искусственный интеллект не содержится в отдельных искусственных разумах, а распространяется по сетям планетарных вычислений: он встроен в промышленные процессы; он генерирует изображения и текст; он координирует циркуляцию в городах; он чувствует, моделирует и действует в дикой природе.

"Оставленные им философские труды немногочисленны и не обширны. Как и большая часть русских даровитых людей, он не считал нужным и возможным давать полное внешнее выражение всему своему умственному содержанию, выворачивать его наружу напоказ, он не хотел перевести себя в книгу, превратить все свое духовное существо в публичную собственность".

"Поэтому очень часто в истории отечественной мысли оказывалось так: философская публицистика была не позднейшей трансляцией, «разжижением» для внимающей публики уже готовой философии, а, наоборот, публицистика очень часто становилась восхождением к философии – за счет все более точного определения рождающихся в «публикусе» философских смыслов. Для истории русской мысли, например, XIX в. этот второй путь: от публицистики – к философии (а не наоборот) был не только обычным, но и во многом определяющим".

Вселенная, как и предполагал Эйнштейн, замкнута или расположена в стационарной черной дыре с радиусом порядка триллиона световых лет. Ее можно назвать Мегадырой. Внутри нее расширяется наблюдаемая нами часть Вселенной (Метагалактика), диаметр которой сейчас достигает примерно ста миллиардов световых лет. А в самом центре нашего мира растет Большая Черная Дыра, образованная при коллапсе Вселенной предыдущего цикла. Она пока вряд ли больше миллиарда световых лет, но быстро увеличивается, поглощая реликтовые гравитационные волны. Через 50-100 миллиардов лет Большая Черная Дыра догонит нас, проглотит и обратит расширение Вселенной в сжатие.

Не исключено, что на краю нашей Вселенной может существовать лимбовая зона, в которой практически нет вещества, кроме гравитационных волн и фотонов, но где может уцелеть цивилизация, обладающая материальными ресурсами и необходимой мобильностью. Писатели-фантасты могли бы назвать эту зону «сферой богов».

«Прежде всего, я мала ростом, в шестнадцать лет я была очень толста, но так как с некоторого времени я значительно похудела, то растянувшаяся прежде кожа покрылась морщинами; сверх того природа наделила меня отталкивающе длинным подбородком; но что хуже всего, так это то, что я позволила вырвать себе верхние зубы, чтобы не страдать зубною болью (которую приходится терпеть почти что всем в Швейцарии); теперь предоставляю Вашему собственному воображению изобразить меня в таком комическом виде, какова я в действительности».

«Я уверен, что придет время, когда наука станет всемогущей, что она сможет воссоздать умерший организм. Я уверен, что придет время, когда можно будет использовать элементы жизни человека, чтобы воссоздать физическую личность. И я уверен, что когда это время придет, когда освобождение человечества, используя всю мощь науки и техники, силу и возможности которой мы сейчас не можем себе представить, сможет воскресить великих исторических деятелей, и я уверен, что когда это время придет, среди великих деятелей будет наш товарищ Лев Яковлевич».

"Мысль тут приблизительно та, чтобы весь мир чувствовать как некое единство и себя — его активной частью, с перспективой повелевания в дальнейшем не одной только землей, но и всем космосом. Все это, конечно, очень великолепно и ужасно как размашисто. Были мы курские и калуцкие, недавно отвоевали всю Россию, идем ко всемирной революции. Но нам ли задерживаться на рубежах «планетарности»! Давайте зараз набьем пролетарский обруч на бочку вселенной. Чего проще? Дело знакомое: шапками закидаем!"

"Овладеть чувствами, понять инстинкты, сделать их прозрачными, протянуть провода воли в подспудное и подпольное и тем самым поднять человека на новую биологическую ступень, создать более высокий общественно-биологический тип, если угодно - сверхчеловека - вот какую задачу он себе поставит".