Площадкой для фестивалей, проектных сессий, обсуждений стала площадь Норра Фаладен. Для того, чтобы она стала удобнее для этого было принято решение убрать с нее скульптуру Александра Калдерса "L'un le notre" ("Один из нас"), известную в народе как "Железный жираф", установленную в 1968 году на площади городскими властями. Железному жирафу нашлось место во дворе одной из школ. Ну а дальше как водится. Территориальные акторы выдумывали новые проекты, площадь стала настоящим местом встречи разных сообществ жителей.
Под это дело возник проект уплотнения Норра Фаладен и туда пришли в новые дома новые, более обеспеченные и более образованные жители. Стигма Норра Фаладен постепенно уходила, уже никто не думал, что это какой-то опасный мигрантско-студенческий район. Казалось, что вот она, победа нового урбанизма над стереотипами, депрессией окраинного района, тяжелой судьбой типовой застройки.
Но не тут то было. В 2000ые годы Норра Фаладен потеряла банк, отделение почты, полицейский участок, пекарню, прачечные. Бассейн из публичного стал частью коммерческого спортивного центра. Умерли или вошли в анабиоз этнические ассоциации и объединение собственников недвижимости. А самое главное, многократно усилилась сегрегация. Жители Норра Фаладен по прежнему каждый год встречаются на Фаладскаласете, но это уже не встреча знакомых соседей, которые раньше видели друг друга в парикмахерской или в кафе. Это не встреча соседей, чьи дети ходят в одну школу и играют в одном дворе. Это встреча людей из разных миров.
Деградирующие с утратой территориальных акторов детские площадки и другие общественные пространства Норра Фаладен - это места бедных жителей малосемеек, чья зависимость от общественных пространств и сервисов очень высока. Обеспеченный обитатель большой квартиры легко установит у себя дома стиральную машину в ответ на закрытие прачечной. В малосемейке, в который живет семья мигрантов из Сирии с семью детьми установить стиральную машинку проблематичнее. Автомобиль позволяет обеспеченным обитателям Норра Фаладен возить детей в школы в тех районах, в которых нет мигрантов, фактически обеспеченные обитатели свободно выбирают школу, а бедные нет.
Карролм и Вирделёв пишут, что процессы 2000ых годов привели к исчезновению общественных пространств районного уровня в Норра Фаладен. По сути дела, больше не стало никакого Норра Фаладен как целого, обладающего какими-то качествами. Район распался на маленькие участки концентрации бедных или богатых, местных или мигрантов, каждый со своей узкой и не всегда территориальной повесткой. В этом плане, эксперимент романтиков нового урбанизма из 90ых удался - стигма Норра Фаладен исчезла. Но ценой самого Норра Фаладен.
Как и всякое хорошее исследование работа Карролма и Вирдилёва не дает ответа на вопрос "Что делать". Но как и всякая хорошая история, жизнь и смерть Норра Фаладен заставляет нас задуматься о том, как нам работать с пространствами районного масштаба так, чтобы потом осталось что-то кроме ностальгии.
#чтотамушведов #всякаяурбанистика #социологиягорода #собственнаялогикагородов #городскоепланировани #городскаясегрегация #новыйурбанизм
Под это дело возник проект уплотнения Норра Фаладен и туда пришли в новые дома новые, более обеспеченные и более образованные жители. Стигма Норра Фаладен постепенно уходила, уже никто не думал, что это какой-то опасный мигрантско-студенческий район. Казалось, что вот она, победа нового урбанизма над стереотипами, депрессией окраинного района, тяжелой судьбой типовой застройки.
Но не тут то было. В 2000ые годы Норра Фаладен потеряла банк, отделение почты, полицейский участок, пекарню, прачечные. Бассейн из публичного стал частью коммерческого спортивного центра. Умерли или вошли в анабиоз этнические ассоциации и объединение собственников недвижимости. А самое главное, многократно усилилась сегрегация. Жители Норра Фаладен по прежнему каждый год встречаются на Фаладскаласете, но это уже не встреча знакомых соседей, которые раньше видели друг друга в парикмахерской или в кафе. Это не встреча соседей, чьи дети ходят в одну школу и играют в одном дворе. Это встреча людей из разных миров.
Деградирующие с утратой территориальных акторов детские площадки и другие общественные пространства Норра Фаладен - это места бедных жителей малосемеек, чья зависимость от общественных пространств и сервисов очень высока. Обеспеченный обитатель большой квартиры легко установит у себя дома стиральную машину в ответ на закрытие прачечной. В малосемейке, в который живет семья мигрантов из Сирии с семью детьми установить стиральную машинку проблематичнее. Автомобиль позволяет обеспеченным обитателям Норра Фаладен возить детей в школы в тех районах, в которых нет мигрантов, фактически обеспеченные обитатели свободно выбирают школу, а бедные нет.
Карролм и Вирделёв пишут, что процессы 2000ых годов привели к исчезновению общественных пространств районного уровня в Норра Фаладен. По сути дела, больше не стало никакого Норра Фаладен как целого, обладающего какими-то качествами. Район распался на маленькие участки концентрации бедных или богатых, местных или мигрантов, каждый со своей узкой и не всегда территориальной повесткой. В этом плане, эксперимент романтиков нового урбанизма из 90ых удался - стигма Норра Фаладен исчезла. Но ценой самого Норра Фаладен.
Как и всякое хорошее исследование работа Карролма и Вирдилёва не дает ответа на вопрос "Что делать". Но как и всякая хорошая история, жизнь и смерть Норра Фаладен заставляет нас задуматься о том, как нам работать с пространствами районного масштаба так, чтобы потом осталось что-то кроме ностальгии.
#чтотамушведов #всякаяурбанистика #социологиягорода #собственнаялогикагородов #городскоепланировани #городскаясегрегация #новыйурбанизм
В шведскую программу снижения смертности в ДТП Vision Zero заложен один на первый взгляд несколько антигуманный, но на деле глубоко гуманистический парадокс. Он заключается в том, что чем выше в стране ценность человеческой жизни, причем в прямом, монетарном выражении, тем более дешевыми средствами можно достигать безопасности на дорогах.
Скажем, в российских реалиях, где стоимость человеческой жизни невысока (46 миллионов рублей на 2018 год) оптимальным решением в области снижения смертности и травматизма среди пешеходов считаются заборы и подземные или надземные пешеходные переходы. Это дорого, глупо и некомфортно, не говоря уже о том, что от перебегания дороги в неположенном месте они не спасают. Особенно среди пенсионеров, для которых лестницы вверх или вниз могут быть серьезным препятствием. А при этом на проектирование, строительство и обслуживание этих конструкций тратятся огромные средства.
А в Швеции при стоимости человеческой жизни в 7 миллионов долларов ( и это по данным 2009 года - сейчас она заметно больше) ключевые решения в области дорожной безопасности крайне экономичны и эффективны - пожалуй самым дорогим решением является организация кругового движения на перекрестках, но оно не везде нужно. Львиная доля проблем со смертностью в ДТП решается при помощи островов безопасности, снижения скоростного режима на отдельных улицах, искусственных неровностей, грамотного освещения. Такого рода решения стоят минимально, просты в эксплуатации и действенны, в отличие от российских.
Специальное в этих решениях только то, что они требуют понимания локальных ситуаций, проектирования акупунктурных вмешательств в дорожную ситуацию, внимательного отношения к поведению пользователей участка улично-дорожной сети, с которым ведётся работа. Эти простые решения нельзя принимать в привычном российском режиме "Да чот Михалыч сказал подземный переход зафигачить вот от седа до седа, давай фигачить!". Чтобы их принимать нужно действительно думать о людях.
#visionzero #oldbutgold #петриванов #чтотамушведов
Скажем, в российских реалиях, где стоимость человеческой жизни невысока (46 миллионов рублей на 2018 год) оптимальным решением в области снижения смертности и травматизма среди пешеходов считаются заборы и подземные или надземные пешеходные переходы. Это дорого, глупо и некомфортно, не говоря уже о том, что от перебегания дороги в неположенном месте они не спасают. Особенно среди пенсионеров, для которых лестницы вверх или вниз могут быть серьезным препятствием. А при этом на проектирование, строительство и обслуживание этих конструкций тратятся огромные средства.
А в Швеции при стоимости человеческой жизни в 7 миллионов долларов ( и это по данным 2009 года - сейчас она заметно больше) ключевые решения в области дорожной безопасности крайне экономичны и эффективны - пожалуй самым дорогим решением является организация кругового движения на перекрестках, но оно не везде нужно. Львиная доля проблем со смертностью в ДТП решается при помощи островов безопасности, снижения скоростного режима на отдельных улицах, искусственных неровностей, грамотного освещения. Такого рода решения стоят минимально, просты в эксплуатации и действенны, в отличие от российских.
Специальное в этих решениях только то, что они требуют понимания локальных ситуаций, проектирования акупунктурных вмешательств в дорожную ситуацию, внимательного отношения к поведению пользователей участка улично-дорожной сети, с которым ведётся работа. Эти простые решения нельзя принимать в привычном российском режиме "Да чот Михалыч сказал подземный переход зафигачить вот от седа до седа, давай фигачить!". Чтобы их принимать нужно действительно думать о людях.
#visionzero #oldbutgold #петриванов #чтотамушведов
Шведские географы Драган Кусевски, Майя Сталевска и Чиара Валли в статье The Business of Improving Neighborhoods. A Critical Overview of Neighborhood-Based Business Improvement Districts (NBIDs) in Sweden рассказывают про мало известный за пределами Швеции феномен NBIDs. Феномен сложный и если классические BID's мы с коллегами перевели как территориальные ассоциации бизнеса, то как перевести NBID's - большой вопрос. По сути дела, это соседские организации, которые ведут себя похожим образом с территориальными ассоциациями бизнеса. Но объединяют эти ассоциации не предпринимателей, а владельцев недвижимости, в первую очередь жилой.
Как из территориальной ассоциации бизнеса шведы получили товарищество собственников жилья - большая загадка. Вернее, на то были институциональные причины. Неравномерное развитие территорий в шведских городах, борьба ассоциаций арендаторов за удерживание стоимости аренды, ограничения социального государства - всё это привело к тому, что стали формироваться районы с низкими ценами на недвижимость, сниженным качеством городской среды и сложным социальным составом.
Собственники недвижимости оказались в каком-то смысле уязвлённой группой в этих условиях. Во всяком случае, почувствовали, что их права нарушаются и нужно брать дело в свои руки. В смысле - объединяться. Подобно тому как территориальная ассоциация бизнеса ставит себе задачей повышение привлекательности района, в котором она действует, так и NBID ставит задачей повышение стоимости недвижимости, будь то покупка или аренда. Для этого NBID работают с физическим состоянием домов, благоустройством дворов и улиц, а также с социальным составом жителей. Что, в свою очередь, не может не напрягать демократически настроенных академиков и политиков. Слава богу, в отличие от классической территориальной ассоциации бизнеса NBID не имеет значимого юридического статуса и членство в NBID исключительно добровольное. Поэтому всех подряд арендаторов не выгоняют, только тех, кто имел неосторожность снимать жилье у арендодателей-членов NBID.
Несмотря на цели далёкие от гуманистических, шведские NBID работают. Усилиями этих ассоциаций удаётся повышать стоимость жилья даже в весьма неблагополучных районах. И, как заметили авторы статьи - как то так получается, что эти ассоциации разворачивают свою деятельность аккурат незадолго до того, как на территории заходят городские проекты редевелопмента. Под которые у собственников выкупается подорожавшая земля и жильё. Есть, конечно, довольно продолжительно существующие NBID, но и городские проекты редевелопмента разворачиваются небыстро.
В общем, очень неоднозначную вещь придумали шведы, вдохновившись территориальными ассоциациями бизнеса. BID - еще относительно дискуссионная тема. Насколько это инструмент капиталистической эксплуатации и вытеснения, а насколько инструмент создания общего блага на территориях, с которых ушло государство. NBID же - однозначно плоть от плоти дикого капитализма и даже не пытается изображать из себя демократическую практику. Что удивительно для шведов.
#чтотамушведов #businessimprovementdistrict #BID #территориальноеразвитие
Как из территориальной ассоциации бизнеса шведы получили товарищество собственников жилья - большая загадка. Вернее, на то были институциональные причины. Неравномерное развитие территорий в шведских городах, борьба ассоциаций арендаторов за удерживание стоимости аренды, ограничения социального государства - всё это привело к тому, что стали формироваться районы с низкими ценами на недвижимость, сниженным качеством городской среды и сложным социальным составом.
Собственники недвижимости оказались в каком-то смысле уязвлённой группой в этих условиях. Во всяком случае, почувствовали, что их права нарушаются и нужно брать дело в свои руки. В смысле - объединяться. Подобно тому как территориальная ассоциация бизнеса ставит себе задачей повышение привлекательности района, в котором она действует, так и NBID ставит задачей повышение стоимости недвижимости, будь то покупка или аренда. Для этого NBID работают с физическим состоянием домов, благоустройством дворов и улиц, а также с социальным составом жителей. Что, в свою очередь, не может не напрягать демократически настроенных академиков и политиков. Слава богу, в отличие от классической территориальной ассоциации бизнеса NBID не имеет значимого юридического статуса и членство в NBID исключительно добровольное. Поэтому всех подряд арендаторов не выгоняют, только тех, кто имел неосторожность снимать жилье у арендодателей-членов NBID.
Несмотря на цели далёкие от гуманистических, шведские NBID работают. Усилиями этих ассоциаций удаётся повышать стоимость жилья даже в весьма неблагополучных районах. И, как заметили авторы статьи - как то так получается, что эти ассоциации разворачивают свою деятельность аккурат незадолго до того, как на территории заходят городские проекты редевелопмента. Под которые у собственников выкупается подорожавшая земля и жильё. Есть, конечно, довольно продолжительно существующие NBID, но и городские проекты редевелопмента разворачиваются небыстро.
В общем, очень неоднозначную вещь придумали шведы, вдохновившись территориальными ассоциациями бизнеса. BID - еще относительно дискуссионная тема. Насколько это инструмент капиталистической эксплуатации и вытеснения, а насколько инструмент создания общего блага на территориях, с которых ушло государство. NBID же - однозначно плоть от плоти дикого капитализма и даже не пытается изображать из себя демократическую практику. Что удивительно для шведов.
#чтотамушведов #businessimprovementdistrict #BID #территориальноеразвитие
