Размышления о пространственном развитии России (2/...)

Итак, мы остановились на том, что надо понимать, чего мы хотим от пространственного развития. Если ставка делается на максимизацию экономической эффективности, пусть и за счёт усиления межрегионального неравенства, то в пространственном развитии это будет отражаться в поддержке агломераций и стягивания в них населения. Крупные агломерации — это действительно один из драйверов роста экономики России, что авторы СПР и отмечали (см. карту).

Если же основной приоритет — обеспечение национальной безопасности за счёт снижения неравенства и сохранения населения в местах "постоянной дислокации", то нужно больше поддерживать малые и средние города, в некоторой степени сельскую местность.

Пока ещё действующую СПР постоянно ругают за перекос в сторону агломераций, что некоторым личностям и вовсе кажется вредительством загадочных "либерал-монетаристов" во власти. На мой взгляд, эти предположения делают люди, которые СПР не читали. Насколько мне известно, в первоначальных редакциях действительно был явный акцент на развитии крупнейших городов, но в итоге приоритеты в документе попросту пропали (как раз из-за критики агломерационного подхода). В итоге вы можете найти в СПР положения и о развитии агломераций, и о развитии опорных населённых пунктов.

Поэтому правильнее говорить, что первая из важнейших проблем действующей Стратегии — фактическое отсутствие в ней приоритетов. Всё, что можно, то и развиваем. При том попытка задать приоритетное развитие агломераций таки была.

P.S. В комментариях ранее указали, что одной из претензий к СПР было отсутствие географов в команде разработчиков. Это неправда. Основными разработчиками были несколько дипломированных экономгеографов. И не их вина, что документ получился таким, какой он есть.

#расселение

Под постом о динамике базовых отраслей в январе-июле 2024 года справедливо заметили, что было бы хорошо сравнить с динамикой других лет. Поэтому сделал карту со сравнением к 2019 году, как к последнему году времён до ковида и СВО (возможно, в будущем он станет таким же ориентиром для сравнений, как 1913 в советское время).

За 7 месяцев, к сожалению, данных не нашлось — Росстат с того времени продвинулся вперёд и стал считать индекс базовых отраслей по месяцам, а не только по кварталам. Пришлось пожертвовать методологической точностью и взять весь год. Впрочем, здесь важнее сравнение регионов между собой, а не общая динамика.

Нефтяные регионы уже и в 2019 году были не слишком успешны: Коми, Ненецкий округ и ХМАО опустились ниже 100%. Чуть лучше чувствовал себя ЯНАО за счёт строительства "Арктик СПГ-2". Гигантская стройка также подняла Амурскую область, где возводился Амурский газоперерабатывающий завод в Свободном. Рост Чукотки, скорее всего, связан с освоением Баимского медного месторождения и смежными проектами.

А Дальний Восток при этом был лидером по росту базовых отраслей с индексом 108,7%.

#соцэк

У нас чаще всего принято ругать различные проекты, программы развития, в особенности инициированные властями. Положительные моменты нередко замалчиваются или отдвигаются на второй план. Поэтому критику концепции пространственного развития Владивостока до 2050 года я начну с положительных, на мой взгляд, её сторон.

Предполагаю, что текстовая часть концепции пространственного развития (мастер-плана) Владивостока до 2050 года не доступна, поскольку документ в окончательной редакции не утверждён. А не утверждён, потому что должен быть согласован с ещё не принятой новой Стратегией пространственного развития Российской Федерации до 2030 года.

Вот тут и тут коллега размышляет о том, что такое пространственное развитие и зачем нужна его Стратегия. И приходит к выводу, что "пространственное развитие — это про то, как правильно разместить население и экономику по территории страны", а "целевая модель пространственного развития в идеале должна определять приоритеты развития инфраструктуры, особенно транспортной и энергетической. И в целом отвечать на вопрос, какие территории приоритетно поддерживать". При масштабировании на городскую агломерацию или город такой подход к определению приоритетов их развития тоже в значительной степени оправдан.

Известно, что новая СПР делает акцент на первоочередном развитии центров. В зависимости от территориального уровня это агломерации, крупные города либо опорные населённые пункты, под которыми понимаются малые города, значимые посёлки и сёла (более 2000). О внутригородском или внутриагломерационном развитии в СПР пока, кажется, ничего нет, но город и тем более агломерация это тоже чаще всего совокупность (система) центров и тяготеющих к ним территорий. В мастер-плане Владивостока такая идея как раз заложена, что, безусловно, придаёт ему прогрессивности (хотя сама по себе идея далеко не новая).

В узких экономгеографических кругах широко известна эта схема по мотивам работ Н.В. Зубаревич, иллюстрирующая теорию диффузии инноваций Торстена Хегерстранда на примере российских городов. Если в двух словах, это теория о том, как технологии и иные инновации распространяются в пространстве в зависимости от разнообразных общественных факторов (возможно, как-нибудь расскажу подробнее).

Здесь для нас важно, что инновации обычно расходятся от крупнейших городов через средние к малым, поэтому временной лаг между внедрением инновации в Москве и Кологриве, который приведён на схеме, может доходить до нескольких лет.

Хороший пример такой диффузии — распространение торговых сетей и пунктов выдачи заказов маркетплейсов. Автор до 2014 года ежегодно ездил в посёлок Хиславичи Смоленской области рядом с Белоруссией, и до того времени в этом райцентре не было ни одной федеральной сети (в Москве автор ходил за покупками в "Пятёрочку" ещё с 2006-2007 года). Во второй половине 2010-х пришли "Пятёрочка", "Магнит" и "Бристоль". В 2021 году я обнаружил там новые ПВЗ Wildberries и Озона, а сейчас, судя по яндекс-картам, в 3-тысячном пгт уже три озоновских ПВЗ.

Хрестоматийный Кологрив оказался ещё более продвинутым. На днях ДОРОГОЙ БРАТ Владимир обнаружил, что ПВЗ Озона открылись сразу в нескольких деревнях Кологривского района, совокупное население которых едва превышает тысячу человек. Так что маркетплейсы уже практически стали неотъемлемым элементом жизни россиян даже в глубинке.

#соцэк

Коллеги из института Столыпина сделали заслуживающее внимания исследование по типологизации малых городов Северо-Западного и Сибирского федеральных округов (почему-то их исследования обычно касаются именно этих двух ФО). Типология построена на экономической специализации, а точнее на занятости на крупных и средних предприятиях (тут грех не сделать отсылку к своей карте именно на эту тему).

Авторы выделяют несколько категорий малых городов: промышленные, транспортно-логистические, общегосударственных функций (оборонные), туристические, межмуниципальные центры, города со смешанной специализацией, города-спутники и «спящие» с нереализованным потенциалом (интересно, что транспортно-логистические и оборонные города коллеги выделяли практически так же, как они выделялись при составлении перечня опорных населённых пунктов, который скоро должен быть утверждён). Ещё работа интересна наличием специфичных предложений по развитию каждой категории городов.

Главное упущение, на мой взгляд, это отсутствие категории условно перспективных городов, где из-за реализации крупных инвестпроектов будет формироваться новая экономика. А таких и на Северо-Западе, и в Сибири достаточно (например, Усть-Кут в Иркутской области, где строится крупный завод полимеров).

Но в целом всем интересующимся проблемами малых городов может быть интересно ознакомиться.

Занятный рандомный факт: Кёнигсберг в 1946 году вполне мог стать Королевцем, и в таком случае русское название было бы вольным переводом немецкого (у поляков и литовцев, к слову, в ходу названия Królewiec и Karaliaučius соответственно).

При этом в Подмосковье был и другой Калининград. И его в 1996 переименовали в честь великого конструктора Сергея Королёва.

Так можно сказать, что Калининграду всё-таки вернули королевское имя — но только не тому Калининграду, который его носил изначально.

https://t.iss.one/zoltagora/411

Размышления о пространственном развитии России (3/...)

После некоторого перерыва возвращаюсь с вопросом, что же не так с пространственным развитием: теперь пойдём по конкретным пунктам.

Начнём с самого верхнего уровня. Вопрос районирования будоражит светлые умы экономгеографов с самого становления нашей науки в середине 19 века. Каждый уважающий себя коллега хоть раз в жизни, но попробует районировать территорию по тому или иному признаку или же и вовсе сделать комплексное обоснованное деление страны.

Районирование проводилось ещё большевиками при разработке плана ГОЭЛРО — ведь по сути это была не просто схема размещения объектов энергетики, но и первая стратегия пространственного развития, где научно обосновывалось размещение предприятий. Разумеется, задача районирования стояла и при разработке СПР в 2019 году.

Вот только 100 лет назад научные обоснования и выработанное на их основе экономическое районирование стали основой для перекройки границ (о чём я периодически пишу по хештегу #АТД_СССР): единицы крупнее губернии и меньше союзной республики на тот момент в советской стране отсутствовали.

Сейчас же эти единицы существуют (и уже почти четверть века): это федеральные округа. Да, во многом деление на федеральные округа номинально, но государственное управление уже заточено на работу с ними (через отдельные департаменты министерств по работе с округами, а для Дальнего Востока вообще предусмотрено отдельное министерство).

В СПР заложено деление страны на макрорегионы. Во многих случаях они совпадают с федеральными округами, но Сибирский, Приволжский, Северо-Западный и Центральный округа разделены на два макрорегиона.

Однако сами федеральные округа приводить в соответствие с макрорегионами никто не собирался. Это видно и по тому, что границы макрорегионов нигде не пересекают границы федеральных округов. Создавать отдельный контур управления под решение задач макрорегионов тоже не стали. Изначально под них должны были разрабатываться стратегии социально-экономического развития — но очень скоро от этой идеи отказались. Например, для Сибирского федерального округа разработали единую стратегию, хотя в рамках СПР он делился на два макрорегиона. Так идея макрорегионов, отличающихся от федеральных округов, оказалась мертворождённой.

P.S. странно, что Вологодская область попала в Северо-Западный, а не Северный макрорегион.

#расселение

Надо, наверное, вывод из поста пояснить во избежание неправильных трактовок. Сетку федеральных округов нужно было после принятия СПР менять, а сами макрорегионы стоило бы определять вне привязки к границам федеральных округов. Тогда какой-то эффект от макрорегионов мог бы быть

ДОРОГОЙ БРАТ всё-таки вернулся. Очень рекомендую подписаться, чтобы было больше стимула делать годноту.

https://t.iss.one/streetviewvibes/375

А давайте к демографии обратимся

Но в этот раз не людей, а организаций. В последние десятилетия в экономике стало модно анализировать динамику бизнеса, используя те же подходы, что и в отношении населения. Компании, будучи юридическими лицами, так же рождаются и умирают, как и мы, лица физические. И соотношение созданий и ликвидаций организаций может иногда быть хорошим индикатором состояния экономики и инвестиционного климата на территории. Сравнительно недавно этот подход вошёл и в российский мейнстрим, что побудило Росстат считать коэффициенты рождаемости и ликвидации организаций.

Начну эту небольшую серию постов с ликвидации — пока просто факт, без динамики. И карта коэффициента ликвидации за один год... ничего сущностного не показывает (ну кроме того, что в каких-то регионах ударно потрудились налоговики). В целом по стране в 2023 году закрывалось 86 из 1000 компаний. Распределение по регионам рандомное, и какие-то значимые закономерности здесь выделить сложно: больше всего ликвидаций было в Москве (131 на 1000), Самарской области (129), Бурятии (126) и Курской области (116). Меньше всего — в Кабардино-Балкарии (21), Ненецком (35) и Чукотском АО (37), Владимирской области (38).

Поэтому в следующий раз посмотрим на динамику и средний коэффициент за несколько лет.

#соцэк #демо

Между 2019 и 2023 годами коэффициент ликвидации организаций снижался практически везде. Вырос он только в Бурятии, Карачаево-Черкесии, Ингушетии и Чечне. Всеобщее снижение объясняется просто: в 2019 был установлен мораторий на проверку малого бизнеса. А потом его стали продлевать из-за ковида и СВО. В итоге в 2019 году ликвидации подвергалось 172 компании из 1000, а в 2023 — уже 86. Собственно, 2019 год был выбран для сравнения, потому что поставил рекорд ликвидации за период с 2017 по 2023.

Тем не менее темпы снижения по регионам сильно различались даже в таких условиях.

Не слишком упало число ликвидаций на северо-западе, где санкции порвали традиционные цепочки сбыта продукции в Европу. Особенно досталось Карелии, Ленобласти и Архангельской области. Интересно, что в Калининградской области число ликвидаций упало довольно сильно: возможно, сказалось местным бизнесменам помогла поддержка в рамках особой экономической зоны.

Не так уж значительно упало число ликвидаций также на Кавказе и в Тыве. Похоже, виноваты институциональные особенности ведения бизнеса в этих регионах с высокой долей теневой экономики.

А вот сильное сокращение объяснимо не всегда. Особенно удивляет Белгородская область на фоне соседней Курской.

#соцэк #демо

Очередное обновление карты преобразований районов в округа

🟢 городские округа
🔴 муниципальные округа
🟡 городские округа, преобразованные в муниципальные

По сравнению с июлем, в муниципальные округа превратились все районы Ярославской области, несколько районов Омской, Иркутской, половина районов Калужской, а также Онежский район Архангельской.

Ещё один тренд последних месяцев — массовое преобразование городских округов в муниципальные в преддверии завершения с 1 января переходного периода, который был установлен федеральным законом о принципах местного самоуправления для такого перехода. Законы о преобразовании городских округов, не соответствующих указанным в нём требованиям (об этом писал тут), были приняты в Тверской, Оренбургской, Тюменской областях, Пермском крае и на Чукотке (теперь нет гигантских безлюдных городских округов Певек и Эгвекинот).

Держатся пока Сахалинская и Нижегородская области, но в последней тоже собираются провести преобразования. Ну и на особом положении стоит Московская область, которая, видимо, требованиям закона не подчинится.

#АТД_РФ

Третьим созданным в составе РСФСР краем стал в январе 1926 года Дальневосточный. По факту его просто преобразовали из Дальневосточной области, созданной в составе РСФСР после вхождения Дальневосточной республики.

В вечном противостоянии Хабаровска и Владивостока за звание столицы Дальнего Востока в тот раз победил Хабаровск. В состав края вошли Амурская, Забайкальская, Камчатская и Приморская губернии. А вот гигантская Якутская АССР, по площади сопоставимая с новым краем, не вошла.

Вместо губерний край разделили на 9 округов с центрами в Хабаровске, Владивостоке, Чите, Благовещенске, Петропавловске-Камчатском, Николаевске-на-Амуре, Сретенске, Рухлово (Сковородино) и отдельный на Сахалине. В таком составе край просуществовал 4,5 года.

Интересно, что на момент создания в Дальневосточном крае не было автономных областей, как в Сибирском и Северо-Кавказском. Поэтому довольно быстро принцип различия областей и краёв был нарушен.

#АТД_СССР

Отдельный интересный кейс — Калмыкия, ставшая в 2023 абсолютным лидером по коэффициенту рождаемости организаций, который достиг здесь 196,2. Рост оказался феноменальным: если в целом по России количество индивидуальных предпринимателей в 2023 выросло на 8%, то в Калмыкии — аж на 61%.

Разгадка проста: в Калмыкии действует низкая ставка по упрощённой системе налогообложения (1% вместо стандартных 6%), которую ввели в ковид, да так и не стали отменять. По сути, республика превратилась во внутренний офшор, в котором фиктивно стали прописываться компании.

Калмыкия не единственный регион с такой ставкой. Значительная часть роста рождений предприятий в Мордовии, Бурятии, Чечне и других республиках тоже связана с низкой ставкой по упрощёнке (впрочем, до калмыцких показателей им далеко).

Занятно, что Калмыкия становится внутренним офшором не впервые. В 1995 республика во главе с молодым президентом Кирсаном Илюмжиновым отменила для приходящих сюда компаний большую часть налогов, оставив лишь фиксированный сбор в 600 долларов. Офшорная вольница просуществовала целых 10 лет и была ликвидирована лишь в 2005 году.

Холодное лето 1787 - 2

Между тем, тихоокеанская экспедиция Лаперуза 1785-1788 гг. фактически предопределила векторы уже российской колонизации как Сахалина, так и смежного побережья Приморского и Хабаровского краев более полувека спустя. Целый пласт топонимики, оставленной в наследство французской экспедицией, стал фактически коренным (и уважаемым) для русских переселенцев. Поэтому, несмотря на бурные волны топонимических преобразований в упомянутых регионах (советизация Южного Сахалина в 1946-1947 гг., “декитаизация” Дальнего Востока в 1972-1974 гг.), большинство французских топонимов мало того, что находятся в употреблении, но и сохранили официальный статус. Согласитесь, что в советский период поселок городского типа, сохраняющий название в честь французского маркиза (шевалье) де Тернэ, выглядит немного странно на фоне ортодоксальных адмирала Фокина и товарища Артема. Существует мнение, что французскую топонимику на Дальнем Востоке законсервировала банальная невежественность местного политического истеблишмента (так, жители пгт Терней Приморского края узнали про свое родство с шевалье его величества лишь от журналистов в 1990-е гг.), но мы его оставим за скобками сегодняшнего сюжета.

Что же случилось холодным летом 1787 г.? Два корабля экспедиции Лаперуза (“Буссоль” и “Астролябия”) в июне прибыли в современную бухту Терней, поставив себе задачу за период летней навигации открыть пролив, разделяющий Китайскую Тартарию (общеевропейское наименование Дальнего Востока до его включения в состав Российской империи) и Сахалин. Местные китайцы и китаизированные орочи уверенно утверждали, что пролив судоходен; айны на сахалинском берегу мнение коллег с материка поддержали. В течение двух месяцев Жан-Франсуа де Лаперуз на “Астролябии” вместе с капитаном “Буссоли” Флерио де Ланглем бороздили воды Татарского пролива в поисках заветного прохода. Так они достигли бухты Де-Кастри, где наткнулись гнетущее мелководье, из чего Лаперуз сделал вывод, что, возможно, пролив между материком и Сахалином и существует, но совершенно непригоден для мореходства - Невельской позже докажет обратное. Французы же повернули обратно на юг, где обогнули мыс Крильон и к концу августа двинулись в сторону курильского острова Симушир.

Поскольку французская топонимика достаточно неплохо сохранилась до наших дней в официальном поле, а некоторые топонимы восстанавливаются по актам переименования начала 1950-х гг., интересно взглянуть, какой логикой руководствовался “пионер земли Сахалинской” в процессе нанесения новых территорий на карту и их нейминга. Предлагаю разобраться в этом чуть подробнее.

В целом “коренной” пласт французской топонимики на отечественном Дальнем Востоке можно разделить на три составляющие - топонимы, связанные непосредственно с участниками экспедиции; топонимы, посвященные ключевым на тот момент лицам военно-морских сил Королевства Франция; наконец, прочие топонимы - например, зоологические (лососевые) или адресующие к населенным пунктам Франции, откуда родом происходили участники экспедиции (Дуэ, департамент Нор). См. карту.