С традицией бани (и шире - парения, мытья и гигиены) у великороссов не все так однозначно как может показаться.

Исследователи выделяют у великороссов единые традиции гигиены, но с различиями, выделяемыми по принадлежности к историко-культурным зонам - северной и южной. Традиция деревенской парной бани (существует также самостоятельная городская банная традиция, но тут не о ней) связывается с северной зоной, а парение и мытье в печи с южной.

На основании сравнения планировок древнейшего типа бань (топившихся по-черному) и жилищ, распространенных у великороссов и их соседей, считается, что традиция северной парной бани появилась на рубеже IX-X вв. на землях словенского и кривичского ареалов (примерно это территории бывших Новгородской, Псковской, Смоленской губерний), а также Карелии. При этом, в изначальном словенском (новгородском) и кривичском ареале, а также на землях, колонизированных новгородцами, банная традиция была известна широко и издавна, в то время как в областях, связанных с кривичской колонизацией, банями пользовались не везде.

Так, в начале XX в. в восточных уездах Тверской губернии, территория которых была заселена кривичами наиболее рано, бани были мало известны. В то же время на севере Рязанской губернии, освоенном кривичами позднее, бани известны достаточно широко.

«В середине XIX в. бани бытовали в северной лесной части Рязанской губ., к северу от р. Пры и на восток от р. Рановы. Территория распространения бани совпадала с районом бытования среднерусского типа избы и двора [восходящим к северному типу – прим авт.]. Бани были известны и на севере Тамбовской губ. — в Елатомском и Темниковском уездах. Южнее р. Пры в одних рязанских селах бани встречались спорадически, в других их не было совсем. Так, в конце XIX в. в Рязанском у. в селениях Волынь и Поляны бань не было, жители парились в русской печи, а после парения окатывали себя холодной водой во дворе.».

«В конструкциях и внутреннем устройстве рязанской бани было много общего с баней более северных районов.».

(Монография «Русские Рязанского края», т. 1)

На территориях где у великорусского населения не зафиксирована банная традиция, бытовало парение и мытье в печи. Печная традиция возникла на территориях бывших Калужской, Тульской, Рязанской, Владимирской, Ярославской, Московской губерний и считается более поздней (первое упоминание о помывке и парении в печи в XVI в.), трансформировавшейся из ранней южно-великорусской традиции мытья.

Объединяет банную и печную традиции территория их распространения – исторические земли Великого княжества Московского и Великого Новгорода (на других землях ни одна из этих традиций не получила распространения).

Интересно сравнение бань и распространения банных традиций великороссов и ближайших соседних народов. В Среднем Поволжье планировка и строение печей бань волжских финнов и тюрков однозначно указывают на их более позднее великорусское происхождение. Северные вепсы, соседствовавшие в Прионежье с великороссами, которым известна банная традиция, также знали традицию бани, а южные вепсы практиковали мытье в печи как и их соседи. Также, банная традиция известна у некоторой части белорусов северо-восточных регионов.

(продолжение в посте ниже)

(продолжение предыдущего поста)

В целом, ареалы банной и печной традиций уверенно прослеживаются на территориях сложения великороссов как народности и соотносятся с их этнографическими особенностями, а распространение банной традиции (как и печной) связывается с крестьянскими миграциями.

На территориях куда великороссы переселились позже из мест с разной традицией парения и мытья, либо чересполосно бытовали обе традиции (например, часть уездов Тамбовской губернии и Среднее Поволжье), либо банная традиция возобладала над печной (Сибирь), либо существовала еще более поздняя традиция мытья в кадках и корытах. В XIX-XX вв. печная традиция вытесняется и исчезает.

В статье А.А. Желтова «История северной парной бани» автор выделяет следующие стадии включения бани в крестьянский обиход:
- на начальной стадии бани держали зажиточные хозяева и за плату предоставляли в пользование остальным (видимо как в описанном случае в с. Архангельское Тамбовской губ.);
- на следующей стадии наблюдалось наличие одной бани на 8-10 дворов;
- затем бани строились на пару-тройку соседских или родственных дворов или появлялись в каждом дворе.

В этнографических материалах, затрагивающих банную традицию, речь часто идет не о привычных в настоящее время индивидуальных банях, а об общих (в смысле содержания) банях, которые раньше строились и обслуживались в складчину.

«Ветлужцы строили эти сооружения [бани - прим. авт.] на расстоянии 5-7 саженей от жилых строений в одну линию с последними или у речки для удобства ношения воды.».

«Д.А. Марков подчеркивал, что в некоторых местах Поветлужья в баню принято ходить "всем вместе", т.е. "мужчинами и женщинам, старым и молодым, чужим и родным в одно время".».

«Подружки приглашали "сговоренку" [невесту - прим. авт.] в баню накануне свадьбы...».

(Е.Ф. Фурсова, М.В. Васеха «Русская баня в обрядовой жизни по этнографическим материалам рукописи «О ветлужских банях, печах и о мытье в них» Д.А. Маркова)

«В то же время в с. Новоселки того же уезда было шесть бань у крестьян и у духовных лиц. Баню стремились поставить подальше от дома: на огороде, около реки, возле пруда.».

(Монография «Русские Рязанского края», т. 1)

Поэтому мы и не наблюдаем и не можем наблюдать в индивидуальной статистике по дворам четких ареалов распространения бань у населения, хотя в то же время, они являлись обязательной и важной частью народной обрядности у многих этнографических групп великороссов. Так что, можно уверенно говорить по разному - где-то банная традиция старая, где-то недавняя, где-то ее действительно и вовсе нет.

#баня #русскаяпечь #великороссы #традиция

На иллюстрациях в посте ниже: Баня в д. Устье Конаковского р-на Тверской обл. 1950-1970 гг. (из книги "Русское деревянное зодчество", изд. Искусство 1983 г. А.В. Ополовников); Баня Лебедевой в д. Маньково Пестовского р-на Новгородской обл. XIX в.; Баня карелов в д. Видлица Олонецкого р-на респ. Карелия (автор съемки Я.В. Ругоев 1960-е гг.); Старинная баня с. Боршевое Милославского р-на Рязанской обл. (фото А. Линденберга 1960 г. АИЭА. Фототека); Мытье в русской печи зимой (раскрашенная фотолитография, Шерер и Набгольц. Москва. XIX в.); Мытье в русской печи (неизвестное фото).

Грибочки это чудо просто!

Вот вам любимый старый семейный рецепт. Кто так не пробовал попробуйте - очень вкусно! 

Жарите в растительном масле отваренные грибы обычным образом, посолите, поперчите (кто как любит). Затем как поджарятся и зарумянятся добавьте сметаны (я на обычную сковороду добавляю две столовые ложки с горкой) и крышкой не накрывайте. Как будет готово насыпьте прям в жарящиеся грибы просеянной муки (не много, полторы-две столовые ложки), перемешайте хорошо и сразу выключайте огонь, накройте крышкой (и обязательно полотенчиком сверху😁). Через 15 минут можно есть. 

#грибы #рецепты #традиция

Уважаемый Великорус пишет про иранское влияние в этногенезе великороссов, что бесспорно имело место, но вот сами приведенные суждения Владимира Стасова хотя и не безосновательны, но стары и в настоящее время не точно отражают полную картину.

Дело в том, что раньше в силу уровня развития научной мысли не было такого массива знаний (в том числе перекрестных) и многое непонятное объяснялось простым путем - завораживающими финнами, иранцами, скандинавами, славянами и проч. 

Сейчас возникновение славян основательно объясняется как результат их выделения из балто-славянского континуума. Скифо-сарматское (иранское) влияние на славян тоже подтверждается, но хотя и иранцы и балты со славянами и принадлежат единой индоевропейской общности происхождения, влияние это носит относительно поздний, ограниченный и независимый характер и относится к эпохе общностей, являющихся предковыми по отношению к современным народам, населяющим территорию Русской равнины. Это объясняет и древние славянские, балтские и даже иранские заимствования в финских языках и значительное сходство некоторых волжских финнов с балтами и многие другие обстоятельства раньше либо неизвестные, либо слабо объяснимые.

В отношении материальной и нематериальной культур также следует учитывать, что значительные их части складывались и сложились еще до оформления народностей в привычном этническом понимании. Приведенный пример сарафана тут является очень наглядным. Сарафан и головной убор сорока, бытовавший у великороссов, имеет древний корень "сар", обозначающий в широком смысле любой "покров". Головные уборы родственного происхождения с корнем "сар" также широко известны у многих соседей великороссов: у карел это "сорокка", у татар Закамья "сюрекке", у чувашей "сорпан". Добавьте сюда "сорочку", "сарфан", наконец индийское "сари"... С учетом приведенных обстоятельств очевидно нельзя говорить, что распространение головных уборов типа сороки это результат относительно позднего взаимодействия народов и чье-то заимствование.

То же и с орнаментальными узорами ("украсами"), условно подразделяющимися на древнейшие геометрические (например, алатырь/арепей, свастические знаки типа "конитницы", "конь-огонь" и т.п.) и более поздние животные и растительные.

Оказывается вчера был международный день кофе!

У великороссов кофейная традиция описана преимущественно у северных субэтнических групп, располагавшихся на территориях, активно торговавших с северно-западной Европой.

Как было отлично замечено в комментариях к посту Череповецкой губернии:
"Жаних к кофию будет персонально" (Б.В. Шергин - прим. авт.).

Ого!

У Яндекса в его сервисе «Поиск по архивам» стали доступны Епархиальные ведомости Российской империи. Весьма очевидно, что в этом периодическом издании можно найти полезные сведения по генеалогии потомков представителей духовного сословия. Менее очевидно, что там можно обнаружить и интересные статьи по культуре жителей России XIX (преимущественно) века.

Хороший пример ревитализации действительно народных традиций, который можно и нужно популяризировать и масштабировать.

Попытался понять какие же эмоции он у меня вызывает и обратил внимание, что самыми сильными были испытанные чувства трогательности и как ни странно органичности происходящего.

Наверное так и должно было бы продолжаться и быть сейчас если бы не миллион самых разных объективных исторических причин.

#великороссы #традиция

Некоторым домам старичкам и вправду наверное уже ничего не поможет, а некоторые, как этот сохранившийся в Ступинском р-не МО южновеликорусский дом (выше на фото к посту), еще вполне себе ничего.

Во всех регионах до сих пор есть что-то свое неповторимое региональное, что еще можно разглядеть (например, характерные для смоленско-калужского региона крыши из упомянутых тут постов с канала Криватроп) и поэтому фиксация таких деталей - аутентичных наличников, узоров обшивки сруба и проч. очень важна.

Думается, что именно в таком неповторимом региональном и хранится значительная часть нашего настоящего культурного кода. Хранится для фиксации, переосмысления, возвращения к жизни в новом виде и передачи дальше.

#великороссы #поугорье #московскаяобласть #старыедома #наличники

О свадьбе, отъезде и любви.

В фильме рассказывается о выборе мещерской молодежью позднего советского периода между городом и родной деревней. Действие происходит в деревне Уляхино Гусь-Хрустального района Владимирской области, в которой в то время располагалась центральная усадьба успешного колхоза им. 16 годовщины Октября.

Ранее Уляхино административно относилось к Парахинской волости Касимовского уезда Рязанской губернии. Эта местность упоминается в известной работе Б.А. Куфтина "Материальная культура русской мещеры", написанной по итогам проведенных им в 1919-1921 гг. исследований материальной культуры великороссов, населявших территорию Мещерской области - древнего пограничья Владимирского и Рязанского княжеств.

Жителей Парахинской волости называли мещера, парахинцы или жмеи (змеи) парахинские (интересно, что северные соседи из Владимирской губернии мещеру также называли литвой).

Кстати, многие дома из этого фильма до сих пор стоят в Уляхино.

#великороссы #владимир #рязань #парахинскаяволость #мещера #жмеи

ИГРА В БАБКИ

Но не все были как тверской помещик Новосильцев. Исключение – граф Суворов, например. Вот тут он, будучи генералиссимусом, играет в бабки

Крепостные Суворова, как известно, тоже были из карелов (https://t.iss.one/c/1839635015/113)

Бабки – народная игра, известная с давних времен. Для игры использовались кости из ног скота (коров, лошадей) – «бабки», по которым игроки должны попасть битой (тяжелой бабкой или другим предметом). Само слово бабка восходит еще к праславянскому времени

У карелов игральная кость и игра имели множество названий: по животным, кости которых использовали – bokkone ‘барашек’, häkkine ‘бычок’, petraine ‘олешек’, из русского: pitka (< битка) и šl’aha (< шляха ‘бабка’), из саамского: puaska (саам. paska ‘суставная кость’)

В свою очередь, в карельском видят источник для русского архангельского баска ‘игральная кость’

Иллюстрация:
Бабков Сергей Фёдорович. А.В. Суворов играет в бабки с кончанскими детьми (1970)

Сидят все, малцат, Бо-знать, с цаво нацинать. «Вы що, Раман Михалыц, – гыварит жена дяди Павла, – будити Санкю атдавать ноня, али нет, мы к вам сватыцыть пришли за Андрюху, пака сами ти па здарову, думым женить». – Харошыя дела, женить уш нада, ему каторай год-та». – «Дыть ат призыва аташол ноня. – «Вы бы ещо где пасватыли, у нас дефка-та малада, хатели гадок пагадить и деньжонак ноня малавата», – гварит дядя Раман. «Э, Раман Михалыц, беда деньгю радит, Бог даст, и добры люди ни аставют». «Ну как, мать, – гледи, Андрей паринь харошай. Как ты, Санькя пайдёш за Андрюху»? – гварит дядя Раман. «Как хатити, батюшка», – а сама, краснея апущаит глаза в земь. Паслали за жинихом. Невести и жиниху разрешаицыть вытить в сени пэгэварить. Вышли, пэмалцали, патаму що нехто не знал, цаво баить, и марш в ызбу. Радитили их спрасили, как аны пэлюбились или нет друк другу. Жених и невеста сказали: «Ницаво». «Ну што жа, Раман Михалыц, давай ладицы, адёжу шей сам, какую знаиш, а с нас бери деняк, сколкя там уш знаиш», – гыварит дядя Павил. «Ды сколькя, 70 руб. даш, и ладна». «Нет, ты не 70; я тэргаватцыть ни люблю, ни ны базари, а если хош быть сватам, бери 50 и давай икону, и мались Богу», – сказал дядя Павил. Раман падумал немнога и гварит жене: «Гледи, мать». «Ну щош, таки так», – сказала мать. Все ныцынают крестицыть. И сколькя есть народу в ызбе, цалуют друк друга. Жених и невеста цалуют икону, и нацинаицыть пригатавленья к запою. Приносют вотки, сзывают радню, жинихову и невестину, апеть все уш тута, молицут и садяццут за стол. В другой пэлавини или у саседа ставют стол дефкам, падрушкам невесты, и такжа дают немнога вотки. Наливают стаканы воткой и дают сперва жиниху и невести и просют их пыказать дарогу гастям, и аны далжны выпить па всёй, какая бы нибыла пасуда, атгыварицыть нельзя, аны кланицуть и пьют. Посли их ныливают абоим сватам и свахам; аны кланицут жиниху и невести и друк другу и гварят: «Ну, здрастывай, сват, дай Бох нам, що задумали свершить», – и пьют так жа па всёй. Када абнесут воткай всех гастей па разу, мать жиниха крестицыть и заигрывыт песню.

«Благаслави-ка Ты нас, Госпади, пра Андрея сакалок играть».

👇🏻(продолжение в посте ниже)

👆🏻(продолжение предыдущего поста)

В кануни свадьбы для жиниха таварищи топют баню, а когда ана истопицыть, идут за ним. Жених берёт в баню вотки. Стакан вотки выливают на каминку для таво, щобы ему была жить тепло и весела. Жених берёт горьсть листеф ат виника, каторым ево парют. Эти листя он зашъет себе в падушку, для таво щобы жена любила.

У невесты в этат день тожа падрушки топют баню, такжа ведут невесту и льют на каминку вотку, и берет ана листяф. Жаланья адны и те жа, как у жиниха. Када девушки приходют из бани, аны садяцут на лафку и заигрывут песню. (Невесту покрывают платенцам, и ана далжна плакать).

Патом гастей угащают ужинам ис щей, жаринай свинины, квас са студням, каши грешнывай и наканец кладут бальшой хлеп, ставют на нево стакан, а каждай из гастей ставит к нему сваю лошку. И фстают благдарят хазяина и едут или идут к жиниху. Здесь атец и мать, крёснай и крёсна жиниха блаславляют. Затем кресна ведёт жиниха за стол и сама садицыть, па леваю ево руку, а па правыю садицыть креснай, патом 2 дяди, а па леваю 3 тётки. На протиф жи ниха на скамейки садяцут тут жа выбраныя друшки; старшаму и самаму лофкаму из них вруцаицыть всё хазяйства, за сталом он должин паднасить вотку и резать мяса и следить за всеми парятками. Эта делыцыть для таво, щобы на зафтря каждай знал свае места.

Встают рана ахмеляицут и едут катацыть (к дугам привязывут калакольчики и паграмки) для таво, щобы павестить нарот. Кресна в эта время сарежаит жиниха. В супаги ему сыпит из пот полу сваей (жиниховай) избы песку, для таво щобы он, када женицыть, ни ушол ат ацца и не бросил сваво дома. Панаясывут ево па голаму телу сетью, а ф груть рубашки фтыкаит иголки для таво, щобы цары калдуноф ни падействали. И делыт ему наставленья: «Ва всех дверяф и праходаф крестись, а такжа на паваротаф и пирекрёсткаф, невесту держи за руку крепка и гледи, шобы мёш вас нихто ни пращол, а то плоха будити жить. Ф церкву, када будити фхадить, старайся папасть перет ее, такжа станавись первым на пэдастлатаю халстину у налоя, щобы ни умереть перет ее. А када приедити ат венцаня и ляжити спать, первым ни загаваривай, а то будиш у жены весь век ф потцыненьи».

Невесту сарежаит тожа кресна и такжа апутывут сетью, толькя песок не сыпют ф супаги, пэтаму, що ей нада забывать аццоф дом, саветывут такжа папасть перет ф церкву, и стать на халстину, и падольши малцать на пастели.

Мэладых атправляют в горницу и дают им пабедать, и к ним никаво ни пущают, кроми абоих крёсных. Посли абеда оби кресны их аставляют, пэжалаф им цасу добрыва и спакойнай ноцы. А мыладыя рызбираицут спать. Гости такжа мала-памалу пристраивыцут спать, хто пыт пецку, хто пыд лафку, хто пат стол. Храпенья страшная, многия икают. На утра фстают, ахмеляицут, и друшки идут будить мыладых, в дверь не фходют, а толькя стуцат, называя па имю и па оцыству, що, дискать, пара фставать, и спрашивут, «харашо ли пэцывали». Мыладыя выходют, их сажают ф передняй угал, и фсе зафтрыкут. Посли зафтрыка гости вылазют ис стала, а мыладыя астаюцут за сталом. На стол ставют пустую тарелку, накрытаю платком. Дружок ставит графен с воткай, хлеп и тварок, а крёсна мыладой кладёт пацку платкоф, и дружок крицыт: «Павил Сергеевиц с супругай и з детками, вынабрацныя завут вас к сыру и караваю».

Посли этыва мыладым дают ушат и пысылают их на калодись зы вадой. Аны идут. Идёт и фся радня с шумам и свистам на ульцу за ними. Мыладыя патходют к калотцу и наливают вады. А дружок в эта время кароницыть, но ево находют, тащут к калотцу и абливают вадой, дыстаецыть многим. Наканец, фсе сыбираицут в ызбу, абедут и едут за пиравыми. Привозют. Пирушка бываит ни на живот, а на смирть. Бываит и апиваицут. С ниделю ища пьянстуит дядя Павил с дядяй Раманам, а патом гадоф пять будут платить далги.

Фольклорные сокровища Московской земли. Т. 1. Обряды и обрядовый фольклор. Отрывки из гл. 33 Свадьба в Ялмоти <1913>.

#мещера #ялмать #рязанcкаягуберния #егорьевскийуезд #московскаяобласть #шатура #лекинскийговор #великороссы #традиции