Читаю статью Green Apartheid: Urban green infrastructure remains unequally distributed across income and race geographies in South Africa из журнала Landscape and Urban Planning. Авторы поднимают тему неравенства доступа к озеленению, а соответственно и к экосистемным услугам в городах Южной Африки.
Ключевая мысль статьи в том, что различные аспекты социального неравенства находят своё проявление в неравенстве экологическом. Так, вполне очевидно, что в богатых районах шанс найти парк заметно выше, чем в бедных районах. Чуть менее очевидно же то, что это работает и для расовых различий.
Авторы статьи выяснили, что в районах проживания белых на 11,7% выше число деревьев, на 8,9% выше в целом озеленение и жители живут в среднем на 700 метров ближе к паркам. Впрочем, это подчеркивается и экономическим неравенством - в районах проживания белых доходы населения выше в шесть раз в сравнении с районами проживания чёрного и индийского населения.
Таким образом, зеленая инфраструктура городов сохраняет и подчёркивает структуры неравенства сложившиеся в городах Южной Африки во времена Апартеида. И страновые и городские политики, направленные на преодоления последствий этого печального исторического периода оказываются неэффективными с точки зрения городской морфологии. Тем более свобода выбора места жительства тоже не помогает - связка уровня дохода и расовой принадлежности оказывается достаточно сильна, чтобы равенство доступа к зелёной инфраструктуре выстраивалось само.
Также авторы указывают, что подобное неравенство мы можем наблюдать и в других странах, в особенности в странах Глобального Юга. Экосистемные услуги, которые предоставляет нам городское озеленения оказываются своего рода предметом роскоши, доступным в большей степени богатому населению, в то время как более бедные и более дискриминируемые группы оказываются в какой-то степени их лишены.
Сам собой напрашивается сценарий работы в бедных районах. В первую очередь необходимо выравнивать доступ к деревьям и другим зелёным насаждениям и только во вторую очередь заниматься стройкой и благоустройством. Это будет наилучшим вкладом в борьбу с неравенством на уровне городских политик.
#бедность #глобальныйюг #экологиягорода
Ключевая мысль статьи в том, что различные аспекты социального неравенства находят своё проявление в неравенстве экологическом. Так, вполне очевидно, что в богатых районах шанс найти парк заметно выше, чем в бедных районах. Чуть менее очевидно же то, что это работает и для расовых различий.
Авторы статьи выяснили, что в районах проживания белых на 11,7% выше число деревьев, на 8,9% выше в целом озеленение и жители живут в среднем на 700 метров ближе к паркам. Впрочем, это подчеркивается и экономическим неравенством - в районах проживания белых доходы населения выше в шесть раз в сравнении с районами проживания чёрного и индийского населения.
Таким образом, зеленая инфраструктура городов сохраняет и подчёркивает структуры неравенства сложившиеся в городах Южной Африки во времена Апартеида. И страновые и городские политики, направленные на преодоления последствий этого печального исторического периода оказываются неэффективными с точки зрения городской морфологии. Тем более свобода выбора места жительства тоже не помогает - связка уровня дохода и расовой принадлежности оказывается достаточно сильна, чтобы равенство доступа к зелёной инфраструктуре выстраивалось само.
Также авторы указывают, что подобное неравенство мы можем наблюдать и в других странах, в особенности в странах Глобального Юга. Экосистемные услуги, которые предоставляет нам городское озеленения оказываются своего рода предметом роскоши, доступным в большей степени богатому населению, в то время как более бедные и более дискриминируемые группы оказываются в какой-то степени их лишены.
Сам собой напрашивается сценарий работы в бедных районах. В первую очередь необходимо выравнивать доступ к деревьям и другим зелёным насаждениям и только во вторую очередь заниматься стройкой и благоустройством. Это будет наилучшим вкладом в борьбу с неравенством на уровне городских политик.
#бедность #глобальныйюг #экологиягорода
Робин Ян ван Дуйжин в статье Injected urbanism: urban theory from India?, вышедшей в журнале Urban Geography рассказывает о специальном индийском феномене "инъекционного урбанизма". Это феномен совершенно не похожий на то, как устроено развитие городов в странах Глобального Севера. Но как минимум в Индии очень распространённый.
Инъекционный урбанизм характеризуется следующими особенностями:
1. На малых территориях у жителей возникает желание отказа от сельскохозяйственного заработка. Потому что это тяжело, потому что это не обеспечивает достаточного дохода, чтобы повышать свой уровень жизни. В общем, долой агрикультуру, давайте заниматься тем, что приносит деньги. Только вот на самой малой территории мало что приносит деньги, поэтому мужчины из местных сообществ начинают ездить в большие города за длинной рупией.
2. Тем не менее малые территории не депопулируют. Во-первых жителям нравится жить там, где они живут, они эмоционально и культурно привязаны к своим территориям. С другой стороны большие города не особо ждут мигрантов из малых территорий, закрепиться семьей там малореально. Потому что дорого, потому что есть структурно плохое отношение к выходцам с малых территорий. В общем, жить все продолжают там, где живут.
3. Мужчины-вахтовики шлют семьям денежные переводы, эти деньги позволяют семьям не заниматься сельским хозяйством и неплохо себя чувствовать.
4. Вахтовая работа, имевшая ранее выраженный сезонный характер, подчиненный сельскохозяйственному циклу, начинает становиться круглогодичной. Чем дольше вахтовик занимается вахтой, тем больше его семья отходит от сельского хозяйства.
5. У семей вахтовиков появляются невиданные ранее свободные средства, которые можно тратить на разные товары и услуги. На малые территории приходят сервисы, которые удовлетворяют этот спрос. Появляются в изобилии маленькие магазинчики, где можно потратить заработанные мужчиной-вахтовиком деньги.
6. А вот с производящей экономикой ничего интересного не происходит. Она не развивается, потому что всем интересно покупать, а не производить. Производить товары не выгодно, потому что есть вахта. Выгодно только продавать.
7. Ну ладно, положемте не только торговля развивается. В конце концов денег у населения оказывается больше, чем только на ритейл. Хочется чего-то по-настоящему городского. Поэтому растет сектор платных услуг в сфере медицины и образования.
8. На малую территорию приходят деньги, которые жители начинают вкладывать в улучшение своих домов. Постепенно жилье формализуется, становится всё более похожим на приличное городское, чем на трущобы. Увеличивается плотность и качество жилья.
9. Меняется гендерный порядок на малых территориях. Раз уж мужчины все на вахте, женщины берут на себя руководящие роли, в первую очередь в распределении присылаемых денег. Статус женщины растет, растет равноправие.
10. Всё еще, есть проблема, что весь банкет инъекционного урбанизма происходит за счёт мужчин-вахтовиков, работающих в больших городах на прекарных позициях. Риски такого развития малых территорий очень велики. А в виду своей прекарности мужчины-вахтовики далеко не всегда властны над этими рисками. Скорее наоборот.
Вот такая вот модель. Возможная, судя по всему, только в условиях экстремального неравенства между малыми территориями и большими городами. Как это, собственно, происходит в Индии.
#глобальныйюг #социологиягорода #экономикагорода #планетарныйурбанизм
Инъекционный урбанизм характеризуется следующими особенностями:
1. На малых территориях у жителей возникает желание отказа от сельскохозяйственного заработка. Потому что это тяжело, потому что это не обеспечивает достаточного дохода, чтобы повышать свой уровень жизни. В общем, долой агрикультуру, давайте заниматься тем, что приносит деньги. Только вот на самой малой территории мало что приносит деньги, поэтому мужчины из местных сообществ начинают ездить в большие города за длинной рупией.
2. Тем не менее малые территории не депопулируют. Во-первых жителям нравится жить там, где они живут, они эмоционально и культурно привязаны к своим территориям. С другой стороны большие города не особо ждут мигрантов из малых территорий, закрепиться семьей там малореально. Потому что дорого, потому что есть структурно плохое отношение к выходцам с малых территорий. В общем, жить все продолжают там, где живут.
3. Мужчины-вахтовики шлют семьям денежные переводы, эти деньги позволяют семьям не заниматься сельским хозяйством и неплохо себя чувствовать.
4. Вахтовая работа, имевшая ранее выраженный сезонный характер, подчиненный сельскохозяйственному циклу, начинает становиться круглогодичной. Чем дольше вахтовик занимается вахтой, тем больше его семья отходит от сельского хозяйства.
5. У семей вахтовиков появляются невиданные ранее свободные средства, которые можно тратить на разные товары и услуги. На малые территории приходят сервисы, которые удовлетворяют этот спрос. Появляются в изобилии маленькие магазинчики, где можно потратить заработанные мужчиной-вахтовиком деньги.
6. А вот с производящей экономикой ничего интересного не происходит. Она не развивается, потому что всем интересно покупать, а не производить. Производить товары не выгодно, потому что есть вахта. Выгодно только продавать.
7. Ну ладно, положемте не только торговля развивается. В конце концов денег у населения оказывается больше, чем только на ритейл. Хочется чего-то по-настоящему городского. Поэтому растет сектор платных услуг в сфере медицины и образования.
8. На малую территорию приходят деньги, которые жители начинают вкладывать в улучшение своих домов. Постепенно жилье формализуется, становится всё более похожим на приличное городское, чем на трущобы. Увеличивается плотность и качество жилья.
9. Меняется гендерный порядок на малых территориях. Раз уж мужчины все на вахте, женщины берут на себя руководящие роли, в первую очередь в распределении присылаемых денег. Статус женщины растет, растет равноправие.
10. Всё еще, есть проблема, что весь банкет инъекционного урбанизма происходит за счёт мужчин-вахтовиков, работающих в больших городах на прекарных позициях. Риски такого развития малых территорий очень велики. А в виду своей прекарности мужчины-вахтовики далеко не всегда властны над этими рисками. Скорее наоборот.
Вот такая вот модель. Возможная, судя по всему, только в условиях экстремального неравенства между малыми территориями и большими городами. Как это, собственно, происходит в Индии.
#глобальныйюг #социологиягорода #экономикагорода #планетарныйурбанизм
Посмотрели тут казахский сериал "Квартиранты". Сериал интересен своей проблематикой, раскрывающей отношение к недвижимости в реалиях Глобального Юга и постсоциалистического общества. Как следует из названия, основная драматургия сериала строится на том, что главные герои - расширенная семья родом из аула - пытаются покорять большой город и, естественным образом, оказываются в ситуации аренды жилья.
Для стран Глобального Севера это вообще не проблема. Скажем, в Германии в арендном жилье живут 50% населения, в Австралии 31%, в США - 36%. Жизнь в арендном жилье всю жизнь представляется чем-то нормальным. И более того, число людей, делающих так, уверенно растет. Отсюда всякие шутки миллениалов про "- Ты умрешь в одиночестве в своей квартире! - В СВОЕЙ КВАРТИРЕ! УХ ТЫ!". В России без собственного жилья живут как минимум 28% населения, в этом мы вполне себе Глобальный Север.
В Казахстане же арендаторов насчитывается всего 8,1% от общей численности населения. И, что очень хорошо показано в сериале, принадлежность к арендаторам считается очень серьёзной статусной потерей в глазах вчерашнего сельского населения. Необходимо иметь свою жилплощадь, при этом желательно частный дом, а не квартиру в МКД.
Помимо сельских структур, для которых аренда является неприемлемой, здесь наслаиваются советские структуры, которые также подталкивают к владению недвижимостью. Причем, что характерно, владение недвижимостью отнюдь не как активом, а как предметом. Согласно исследованиям Freedom Finance Global, меньше половины казахстанцев, владеющих пустующей недвижимостью сдают её в аренду.
Представить себе такое в Англии или в США довольно сложно. По России же цифр я не нашел, но есть ощущение, что у нас всё же действуют советские структуры и процент владельцев пустующей недвижимости, не использующих её для аренды приближается к казахстанскому. Так называемые инвестиционные квартиры составляют 10-15% от сделок в этом году, что оценивается аналитиками как снижающийся тренд.
Возвращаясь к "Квартирантам" - складывается впечатление, что структуры характерные для постсоветского пространства могут совпадать по своему действию со структурами Глобального Юга, но это вовсе не означает, что постсоветское=Глобальный Юг. Где-то они совпадают и усиливают друг друга как в Казахстане, а где-то расходятся, как мы видим на примере России.
#глобальныйюг #социологиягорода #планетарныйурбанизм
Для стран Глобального Севера это вообще не проблема. Скажем, в Германии в арендном жилье живут 50% населения, в Австралии 31%, в США - 36%. Жизнь в арендном жилье всю жизнь представляется чем-то нормальным. И более того, число людей, делающих так, уверенно растет. Отсюда всякие шутки миллениалов про "- Ты умрешь в одиночестве в своей квартире! - В СВОЕЙ КВАРТИРЕ! УХ ТЫ!". В России без собственного жилья живут как минимум 28% населения, в этом мы вполне себе Глобальный Север.
В Казахстане же арендаторов насчитывается всего 8,1% от общей численности населения. И, что очень хорошо показано в сериале, принадлежность к арендаторам считается очень серьёзной статусной потерей в глазах вчерашнего сельского населения. Необходимо иметь свою жилплощадь, при этом желательно частный дом, а не квартиру в МКД.
Помимо сельских структур, для которых аренда является неприемлемой, здесь наслаиваются советские структуры, которые также подталкивают к владению недвижимостью. Причем, что характерно, владение недвижимостью отнюдь не как активом, а как предметом. Согласно исследованиям Freedom Finance Global, меньше половины казахстанцев, владеющих пустующей недвижимостью сдают её в аренду.
Представить себе такое в Англии или в США довольно сложно. По России же цифр я не нашел, но есть ощущение, что у нас всё же действуют советские структуры и процент владельцев пустующей недвижимости, не использующих её для аренды приближается к казахстанскому. Так называемые инвестиционные квартиры составляют 10-15% от сделок в этом году, что оценивается аналитиками как снижающийся тренд.
Возвращаясь к "Квартирантам" - складывается впечатление, что структуры характерные для постсоветского пространства могут совпадать по своему действию со структурами Глобального Юга, но это вовсе не означает, что постсоветское=Глобальный Юг. Где-то они совпадают и усиливают друг друга как в Казахстане, а где-то расходятся, как мы видим на примере России.
#глобальныйюг #социологиягорода #планетарныйурбанизм
Читаю в журнале Journal of Urban Management статью Хао Хана, Шен Чена, Кайкин Ли и Альфреда Тат-Кей Хо Topic evolution in urban studies: Tracking back and moving forward. Авторы провели исследования публикаций в 20 топовых журналах по городским исследованиям с 2001 по 2021 года. Всего исследованием было охвачено 29 511 публикаций.
Расцвет направления городских исследований пришёлся на 2010 год - с этого момента число публикаций растет экспоненционально. Важный фокус исследования - локации исследовательских центров, к которым принадлежат авторы публикаций. Так по объему публикаций безусловным лидером является Европа. Долгое время второе место удерживала Северная Америка, но в 2020 году её обогнала Азия. Меньше всего публикаций нам поставляет Африка и Латинская Америка.
В 2001-2006 годах ключевыми темами были геоинформационные системы, жилищная политика и жилищное строительство. В 2007-2011 задавали тон партисипация, урбанизация и вопросы планирования. В 2012-2016 годах на арену вышли джентрификация и образование в городе. В 2017-2021 годах стали доминировать смарт-сити и землепользование.
Если смотреть по регионам:
1. Южная Азия за эти годы перешла от обсуждения городского харда (землепользование, жилищное строительство) к более софтовым темам типа устойчивого развития и климатических исследований.
2. Китай эволюционировал от обсуждения урбанизации и городской динамики к дискуссии о социальном благополучии.
3. Латинская Америка плохо представлена до 2013 года и сейчас в основном обсуждает городскую экологию и расширение городов.
4. В Африке в основном изучают городское неравенство и зелёную инфраструктуру.
5. В Северной Азии фокусировались на землепользовании и регенеративном планировании, а теперь перешли к вопросам окружающей среды и социальной справедливости.
6. Европейцы увлекались социетальными вопросами и вопросами социально-экономической трансформации, сейчас же всё больше изучают зелёные пространства и экосистемные услуги.
7. В Северной Америке как и в Европе фокусировались на социально-экономических вопросах, теперь же больше уделяют внимание устойчивому развитию.
8. Исследователи Океании в начале века занимались вопросами землепользования и менеджмента природных ресурсов, теперь же больше внимания уделяют климатическим изменениям и устойчивому развитию.
Вот такая вот картина основных трендов урбанистической дискуссии в мире последних двадцати лет. Как видно есть выраженные региональные различия, при этом страны Глобального Севера склонны к относительному единству тематических направлений и их трансформации, в то время как регионы Глобального Юга в значительной мере отличаются друг от друга и детерминированы своими характерными для каждого региона путями развития городов.
#историяидей #forscience #глобальныймир #глобальныйюг #глобальныйсевер
Расцвет направления городских исследований пришёлся на 2010 год - с этого момента число публикаций растет экспоненционально. Важный фокус исследования - локации исследовательских центров, к которым принадлежат авторы публикаций. Так по объему публикаций безусловным лидером является Европа. Долгое время второе место удерживала Северная Америка, но в 2020 году её обогнала Азия. Меньше всего публикаций нам поставляет Африка и Латинская Америка.
В 2001-2006 годах ключевыми темами были геоинформационные системы, жилищная политика и жилищное строительство. В 2007-2011 задавали тон партисипация, урбанизация и вопросы планирования. В 2012-2016 годах на арену вышли джентрификация и образование в городе. В 2017-2021 годах стали доминировать смарт-сити и землепользование.
Если смотреть по регионам:
1. Южная Азия за эти годы перешла от обсуждения городского харда (землепользование, жилищное строительство) к более софтовым темам типа устойчивого развития и климатических исследований.
2. Китай эволюционировал от обсуждения урбанизации и городской динамики к дискуссии о социальном благополучии.
3. Латинская Америка плохо представлена до 2013 года и сейчас в основном обсуждает городскую экологию и расширение городов.
4. В Африке в основном изучают городское неравенство и зелёную инфраструктуру.
5. В Северной Азии фокусировались на землепользовании и регенеративном планировании, а теперь перешли к вопросам окружающей среды и социальной справедливости.
6. Европейцы увлекались социетальными вопросами и вопросами социально-экономической трансформации, сейчас же всё больше изучают зелёные пространства и экосистемные услуги.
7. В Северной Америке как и в Европе фокусировались на социально-экономических вопросах, теперь же больше уделяют внимание устойчивому развитию.
8. Исследователи Океании в начале века занимались вопросами землепользования и менеджмента природных ресурсов, теперь же больше внимания уделяют климатическим изменениям и устойчивому развитию.
Вот такая вот картина основных трендов урбанистической дискуссии в мире последних двадцати лет. Как видно есть выраженные региональные различия, при этом страны Глобального Севера склонны к относительному единству тематических направлений и их трансформации, в то время как регионы Глобального Юга в значительной мере отличаются друг от друга и детерминированы своими характерными для каждого региона путями развития городов.
#историяидей #forscience #глобальныймир #глобальныйюг #глобальныйсевер
Читаю статью Джорджиа Маскаро HERITAGIZATION AS AN AUTHORITARIAN URBAN PRACTICE IN CHINA: Insights from Lijiang в журнале International Journal of Urban and Regional Research. В ней рассказывается история города Лицзян на юге Китая. История, надо сказать, поучительная.
Лицзян - историческое место поселения народности Наси, чья культура вошла в список нематериального наследия ЮНЕСКО. Чем китайцы решили воспользоваться и превратить Лицзян в туристическую дестинацию. В первую очередь для зарождавшегося китайского среднего класса, у которого возникал запрос на внутренний туризм.
Началось всё с того, центр города был "наследиезирован" - исторический центр стал объектом наследия и на восстановление и поддержание его были направлены большие внутренние и внешние инвестиции. Очень кстати произошло землетрясение, под предлогом ликвидации последствий которого сносились здания середины ХХ века и возводились домики заделанные под старину.
В какой-то момент была создана корпорация развития Лицзяна, которая стала консолидировать недвижимость, выкупив порядка 300 домов. На базе этого развивалась туристическая инфраструктура. Всё тот же средний класс выбирал себе экзотическую историческую среду в качестве места проживания.
А что же Наси? А Наси естественным образом бежали из центра города либо сдавая свои домики представителям среднего класса, либо продавая их корпорации развития. В результате чего "наследиезация" привела к тому, что народность, вокруг которой она строилась, покинула исторический Лицзян.
Вот такая вот джентрификация под видом работы с историческим наследием.
#глобальныйюг #наследие #экономикагорода
Лицзян - историческое место поселения народности Наси, чья культура вошла в список нематериального наследия ЮНЕСКО. Чем китайцы решили воспользоваться и превратить Лицзян в туристическую дестинацию. В первую очередь для зарождавшегося китайского среднего класса, у которого возникал запрос на внутренний туризм.
Началось всё с того, центр города был "наследиезирован" - исторический центр стал объектом наследия и на восстановление и поддержание его были направлены большие внутренние и внешние инвестиции. Очень кстати произошло землетрясение, под предлогом ликвидации последствий которого сносились здания середины ХХ века и возводились домики заделанные под старину.
В какой-то момент была создана корпорация развития Лицзяна, которая стала консолидировать недвижимость, выкупив порядка 300 домов. На базе этого развивалась туристическая инфраструктура. Всё тот же средний класс выбирал себе экзотическую историческую среду в качестве места проживания.
А что же Наси? А Наси естественным образом бежали из центра города либо сдавая свои домики представителям среднего класса, либо продавая их корпорации развития. В результате чего "наследиезация" привела к тому, что народность, вокруг которой она строилась, покинула исторический Лицзян.
Вот такая вот джентрификация под видом работы с историческим наследием.
#глобальныйюг #наследие #экономикагорода
