Наш любимый урбан-журналист Мария Неретина написала лонгрид (вери вери лонг) про градозащиту в России. Огромный пул экспертов, множество ракурсов и вопросов. И это еще сокращенная версия, хоть и тянет на целую диссертацию. Даст бог однажды мы увидим режиссерскую версию.

#урбанизмнапочитать #наследие #городскаяполитика #правонагород

https://realty.ria.ru/20210602/gradozaschita-1733611807.html?fbclid=IwAR3jJSYrAYUhWuWah-m7cFQJfhaeOlXhva7AIZy9F7dXWHdZpXZ7gXPEGu4

​​На минувших выходных в Красноярске провели эксперимент - участок главной улицы города, проспекта Мира, сделали пешеходным. Признаюсь честно, мне поначалу идея эксперимента не очень пришлась по душе, потому как было опасение, что это превратится в народные гуляния в духе "Сцена-шарики-салют". Рад, что опасения не оправдались.

Как это выглядело? Три квартала перегородили мобильными кофейными точками и бетонными блоками, одна из перпендикулярных главной улиц осталась открыта для движения, другая так же перегорожена. Мэрия договорилась с местными бизнесами - рестораны и кафе выставили на тротуары и проезжую часть столики и пункты приёма заказов, часть столиков предоставила городская администрация. К ресторанам и кафе присоединилась барахолка и магазин настольных игр. Также на улице были лекторий, две концертные площадки и большой зелёный ковер, на котором колбасились дети.

На разных участках были расставлены неизменные красноярские пальмы в кадках и объекты с выставки малых архитектурных форм, установлены арт-объекты, а также обращения от мэрии, что формат "Я в центре Мира" для горожан - это свидание с городом.

Людей было очень много. Всем хотелось себя показать и других посмотреть на новом променаде. Очень много детей, собак, скейтеров, самокатчиков, велосипедистов. Множество нарядных людей. При этом, удалось избежать безвкусного и зарегулированного формата народных гуляний с ростовыми куклами, аквагримом и выступлениями чиновников. Можно было найти и громкие и тихие участки улицы, выйти со своей художественной или увеселительной активностью. В общем, Stadtluft macht frei в полный рост.

Интересно будет наблюдать за развитием этого эксперимента. Не исключено, что он породит размышления о трансформации проспекта Мира в сторону увеличения пешеходности. Не хотелось бы, впрочем, если бы это привело к мысли о создании "красноярского арбата". Чисто пешеходные улицы - прошлый век. Но, скажем, создание на Мира shared space было бы хорошим решением. Также эксперимент может стать примером конструктивного сотрудничества администрации с местным бизнесом и работы бизнеса с городской средой. На основе этого опыта можно выстраивать новые форматы, например, создание на Мира территориальной ассоциации бизнеса.

В общем, пока эксперимент следует признать успешным. Ждём последующих опытов.

#явцентремира #хорошиепрактики #красноярскглавный #всякаяурбанистика #правонагород #businessimpovementdistrict #vустойчиваямобильность

​​Смотрите-ка какая симпатичная городская интервенция! Неудобный и ограниченно используемый инфраструктурный объект превратился в уютный диван, на котором можно читать книжки. Эта история - пример большого тренда в городских интервенциях - переосмысления привычного нам города, через создание новых, полу-домашних практик там, где вроде бы и людей быть не должно.

А еще эта интервенция глубоко заземлена в теории. Социолог Марк Оже писал о таком феномене как "не-места". Это транзитные или незаметные для горожан пространства, в которых нет точек контакта. Глазу не за что зацепиться, с чем взаимодействовать непонятно. А эта интервенция - превращает типичное "не-место" в размеченное пространство, где есть на что посмотреть и есть что делать.

Поиск и переосмысление "не-мест" в городе - один из способов бегства к свободе (escape to freedom), если говорить языком социальных географов Эша Амина и Найджела Трифта. Из зарегулированного, размеченного, управляемого пространства города отважные интервенты отправляются туда, где еще нет строгих правил. И через инструменты городских интервенций устанавливают собственные правила, задают собственную складчатость еще вчера бывшего сглаженным ландшафта.

Ну а еще комфорт и уют, там где ты его не ожидаешь - это приятно.

#городскиеинтервенции #социологиягорода #всякаяурбанистика #правонагород

​​Недавно в журнале Urban Affairs вышла статья Калеба Алторпа и Мартина Хорака The End of the Right to the City: A Radical-Cooperative View, в которой делается очередной заход на переосмысление концепции Анри Лефевра "право на город".

За полвека своего существования эта концепция как только не переосмыслялась. Откройте любую программу любого урбан-форума и вы найдёте там секцию "Право на город: (чего-то там)" или "(чего-то там): право на город". И дай бог если понятно, почему создатели программы упоминают эту концепцию. Зачастую проследить логику решительно не возможно.

Тем не менее, авторы статьи выделяют два магистральных на данный момент направления осмысления концепции.

Первое направление - легалистское. Т.е. буквально понимающее "право на город" как некоторую совокупность прав. Право горожанина на жилье, чистую воду, работу, вид из окна. В редких случаях кодифицируется само по себе "право на город", но чаще всего оно расшито между той или иной совокупностью государственных и/или локальных законов. Таким образом, основным гарантом права на город является государственная система, она задаёт определение этому праву и отвечает за его соблюдение. Впрочем, критики отмечают, что это скорее права человека в городе, нежели право человека на город.

Второе направление - радикально-материалистическое. Под правом на город в этом направлении подразумевается то, что исключенные группы, группы лишённые финансовой и политической власти на данный момент тем не менее должны иметь право определять то, каким образом сконфигурирован город в широком смысле этого слова. Должны иметь право демократического контроля над экономическими потоками, социальными отношениями. Текущее положение городов при капитализме рассматривается в рамках этого направления как несправедливое. И моральный императив этого направления- через обретение права на город неимущими начать демонтаж всей капиталистической системы.

Алторп и Хорак же предлагают новое направление размышления о праве на город. Радикально-кооперативное. В каком-то смысле это направление осуществляет синтез легалистского и радикально-материалистического. Они говорят о том, что носителями права на город являются кооперации горожан в сфере управления и распределения городских благ.

При этом не только горожан из депривированных групп, но горожан в целом. Т.е. это не совсем та революция, которую предлагает радикально-материалистическое направление, это более широко инклюзивная история, к сотворению будущего города могут быть причастны все, кто хочет присоединиться к этому процессу. В конце концов нет ничего более демократического, нежели единство-в-различиях. Главное - быть вежливыми и внимательными друг другу.

Что до государства, то в модели Алторпа и Хорака его обязательно нужно использовать. Конечно же, государство это инструмент, поддерживающий мировой капитализм. Но трудно себе представить инструмент более удобный для ограничения капитализма, нежели государство. Поэтому в радикально-кооперативном направлении государство поддерживает те среды, в которых осуществляется параллельная капитализму самоорганизация горожан вокруг реализации права на город. Т.е. право на город реализуют сами горожане, государство же их только поддерживает.

Самое главное, что радикально-кооперативное направление направлено в будущее, в построение новой конфигурации социальных отношений в городском пространстве за счёт кооперации всех горожан вокруг реализации своего права на город. Это довольно миролюбивая, но радикальная концепция, так что возможно она станет платформой для более широкой демократической солидаризации и мобилизации, нежели предшествующие направления.

#правонагород #социологиягорода #городвтеории #городскиеполитики

​Исследовательница Тови Фенстер в статье The Right to the Gendered City: Different Formations of Belonging in Everyday Life бросает вызов Лефевру. Его право на город включает в себя два ключевых аспекта: 1) использование городского пространства в повседневной жизни и 2) участие в производстве этого самого пространства. Но его определение не затрагивает вопросы власти, контроля и идентичности, а значит этнические, национальные, культурные и гендерные отношения выносятся за скобки.

Лефевр явно говорит о публичных пространствах, в которых горожане создают “произведение” – самовыражаются, создают творческий продукт. Однако феминистки считают, что сама по себе “публичность” – преимущественное право белых представителей среднего и высшего классов, гетеросексуальных мужчин, в то время как некоторые городские женщины как в западной, так и незападной культуре не могут пользоваться публичными пространствами, особенно в одиночку, а в некоторых культурах они вообще не могут выходить на улицу одни. Многих женщин в реализации своего права на город останавливает банальный страх, и он может усиливаться с другими идентичностями, как национальность, семейное положение, возраст, сексуальная ориентация и пр.

Если Лефевр разделяет частное и публичное, то Фенстер считает это ошибкой. По ее мнению, дискуссия вокруг права на использование публичных пространств и права на участие должна начинаться с масштаба домохозяйства, поскольку рассказы многих женщин демонстрируют тот факт, что даже в их частной жизни им отказывают в праве на использование. Порядок и обустройство дома без женского участия может вызвать дискомфорт и отсутствие чувства принадлежности у женщины, усиливать ее изоляцию.

Какие же места тогда позволяют реализовывать право на использование? По Фенстер, право на город реализуется, только когда люди разных этничностей, национальностей и гендерных идентичностей могут проживать и использовать одни и те же городские пространства. При этом чем больше у людей выбора, тем сильнее их чувство принадлежности. Сейчас же по мере увеличения масштаба включение женщин становится более затруднительным – они могут выбирать район, где хотят жить, но в контексте дизайна городских пространств говорить уже сложнее. Во многих случаях с привлечением “публики” женщины, people of colour, представители рабочего класса и бедняки, как правило, участвуют и представляют свои интересы существенно меньше, чем специалисты из среднего класса и мужчины. Однако именно способность организовывать пространство в соответствии со своими потребностями — это то, что помогает присваивать себе пространство и заставляет чувствовать себя более вовлеченным.


#викадеркач #womenpower #правонагород #городвтеории

​Базовые санитарные условия – это не только вопрос инфраструктуры, но и глобальная социальная проблема, проблема общественного страха и безопасности женщин, особенно в маргинализированных сообществах, где пытаются вести обычную городскую жизнь. Материальное отсутствие таких базовых компонентов, как крыша над головой, вода, санитария, из которых состоит обычный дом среднего класса, рассматривается исследовательницей Айоной Датта как предвестник гендерного насилия.

Многие отрицают тот факт, что интимное связано с городом, однако Айона, как и Тови Фенстер, считает, что деление на частное и публичное – зло. Криминализированные трущобы являются примером специфического пространства между частным и публичным – жители этих районов постоянно подвергаются насилию со стороны государства, страдают от изолированной городской среды и нарушения норм интимности и неприкосновенности частной жизни.

Материальные условия в трущобах определяют, как жители должны вести свою повседневную жизнь. Перес в книге “Невидимые женщины” отмечает, что только в Мумбаи на каждые 8000 жительниц трущоб приходится всего 6 санузлов. Женщины там вынуждены испражняться ночью на улице, потому что считают это менее опасным, чем идти до ближайшего туалета. Хотя дефекация на открытом пространстве не намного безопаснее: как минимум женщины рискуют подхватить ряд заболеваний, а еще хуже – стать жертвами насильников. Так, индийские женщины, справляющие нужду на улице, вдвое чаще подвергаются сексуальному насилию со стороны мужчин, не являющихся их партнерами, чем те, кто пользуется туалетом у себя дома.

Всего, по данным ЮНИСЕФ и ВОЗ, каждая третья женщина в мире не имеет доступа к безопасному туалету, а по данным организации WaterAid, в совокупности девочки и женщины ежегодно тратят 97 млрд часов на поиски безопасного места для удовлетворения естественной потребности.

При этом, по результатам исследования Йельского университета, экономия средств на строительстве общественных уборных – это лишь мнимая экономия. Исследование проводилось в южноафриканском городе Хайелитше, где нехватка туалетов стала причиной 635 попыток изнасилования, приведшим к затратам в размере $40 млн (тут и расходы на лечение, и судебные издержки, и затраты на тюремное содержание, и моральный ущерб). А вот увеличение количества туалетов вдвое обошлось в $12 млн, при этом среднее расстояние до туалета сократилось почти на половину и количество нападений снизилось на 30%.

Конечно, насилие не искоренить только путем увеличения количества туалетов – эта проблема выходит далеко за рамки дефицита инфраструктуры и касается более широких дебатов о гендерном/классовом/кастовом и других социальных неравенствах. Тем не менее эта мера положительно скажется на здоровье граждан, и прежде всего женщин, ведь бедные страны не единственные, кто сталкивается с проблемой нехватки уборных.

#викадеркач #womenpower #правонагород

​У независимого издательства Ad Marginem вышла книга Лесли Керн “Феминистский город. Полевое руководство для горожанок”. Название как будто обещает нам пошаговую инструкцию по присваиванию себе городского пространства, но вместо этого книга представляет скорее сборник эссе, основанных на исследованиях самой Керн, подробно описывающих опыт женщины в городе. И что особенно важно, и Керн постоянно это подчеркивает – этот опыт может существенно отличаться в зависимости от социальной роли женщины. У матери/активистки/незамужней женщины/девушки в компании подруг взаимодействие с городом происходит по-разному, не говоря уже об отличиях класса/расы/гендера/ориентации или ограничений по здоровью.

Но есть то, что всех этих женщин объединяет – это страх. Женщины гораздо чаще подвергаются насилию от знакомых в частных пространствах, но боятся общественных. Этот парадокс так и прозвали – “парадокс женского страха”. Отчасти это полученный результат исследователей, задающих неправильные вопросы, отчасти Керн винит патриархальные институты, которым выгодно уделять больше внимания преступлениям, совершенным в городском пространстве, и замалчивать “частные”, тем самым способствуя перенаправлению приоритетов женщин вовне, в сторону дома.

Вообще, феминистский качественный анализ обнаруживает массу противоречий – женщины боятся открытых и замкнутых пространств, ночи и дня, скоплений людей и безлюдных мест, ходить пешком и ездить на общественном транспорте. Уже исследования провели и, кажется, что нашли решение – в хорошо просматриваемых пространствах женщины будут чувствовать себя лучше. Но опять что-то не так – расширение дорожек и улучшение освещения не смогли повысить чувство безопасности у женщин.

Что тогда делать градостроителям? Как спроектировать город безопасный и комфортный для женщин? Всю книгу находишься в предвкушении, что сейчас узнаешь ответ на этот вопрос, но... Поддавшись “гендерному мейнстримингу” и пытаясь найти какое-то универсальное решение, европейские и американские политики и проектировщики делали города порой еще более небезопасными для маргинализированных групп населения или укореняли существующие гендерные роли.

“Сглаживание острых углов посредством городского проектирования не меняет в корне сам патриархат”, - наверное, одно из важных умозаключений этой книги. К чему нас будет призывать Керн, так это к использованию итерсекционального подхода везде, где это возможно. Бороться нужно не только с антропогенной городской средой, но также с общественными, культурными и экономическими элементами. И при принятии любого решения наибольшее внимание нужно уделять тому, как оно повлияет на различных членов общества.

#викадеркач #womenpower #правонагород

​Туалетная тема по-прежнему является частично табуированной. Возможно, по этой причине мы не думаем об уборных, когда представляем себе общественное пространство, хотя потребность в них и доступ к ним являются важным и глубоко гендерированным вопросом. Почему это так?

Во-первых, сама по себе низкая доступность общественных туалетов является проблемой. (Мы уже писали, чем это оборачивается для женщин в Индии). Для предоставления этих пространств города зачастую полагаются на частные учреждения – супермаркеты, кафе и торговые центры. Чаще всего в них чисто и есть все необходимое, вплоть до пеленальных комнат, однако доступ к ним ограничен охраной, платным входом или кодовым замком. Маргинализованным группам населения могут попросту отказать в просьбе воспользоваться уборной из-за несоответствия внешнего вида или невозможности приобрести что-либо.

Однако даже наличие общественных туалетов не всегда решает проблему. Например, в Японии обеспеченность общественными уборными одна из самых высоких, но до недавнего времени ими пользовались меньше одного процента горожан, поскольку считали их небезопасными. Тогда местные власти в Токио придумали Tokyo Toilet Project, в рамках которого стали создавать туалеты, привлекающие своей архитектурой.

Окей, построили эстетичные туалеты, но тут мы сталкиваемся с очередями в женский туалет. Во-первых, потому что у женских туалетов пропускная способность ниже мужских (из-за равно отведенной под туалеты площади последние выигрывают, поскольку в них помещаются и писсуары, и кабинки). Во-вторых, из-за анатомических особенностей женщины ходят в туалет чаще и им требуется на это в 2,3 раза больше времени, чтобы полностью снять с себя одежду и/или заменить средства для менструации. Кроме того, женщины чаще мужчин ходят в туалет с детьми или сопровождают инвалидов и пожилых родственников.

Проблема решится, если просто увеличить количество женских туалетов? Нет. Маркируя уборные по гендерному признаку, мы рискуем подвергнуть опасности всех, кто не придерживается строгих гендерных норм, а также транс-персон, которые каждый день испытывают стресс при реализации своей естественной потребности и боятся подвергнуться харассменту и агрессии. Кроме того, некоторым транс-мужчинам тоже нужны специфические средства и удобства во время менструации.

Может быть, тогда все общественные туалеты сделать гендерно-нейтральными? Но тогда проблемы возникнут у горожан с религиозными ограничениями. Например, в случае необходимости мусульманки не смогут снять с себя одежду, поскольку не могут показывать свое тело и волосы, а иногда и лицо при посторонних мужчинах. Этот вопрос можно было бы решить, сделав все туалеты индивидуальными, но это очень затратно и неэффективно, и мы опять вернемся к длинным очередям, что нехорошо для людей с ограниченными возможностями здоровья.

Иначе говоря, единой таблетки нет, кроме как соблюдать баланс между всеми этими решениями, поскольку уборные нужны всем независимо от класса, гендера, религии и возможностей здоровья.

#викадеркач #womenpower #правонагород

​​Почти столько же лет, сколько я живу в Красноярске - столько же лет тянется история с кафе "Кантри". Я еще застал скромный павильончик на улице Мира 102, но буквально на моих глазах из скромного павильончика он превратился в огромного монстра, преграждающего тротуар и заслоняющего прекрасную архитектуру здания почты.

Красноярцы возмутились, как любят писать журналисты. Но проблема оказалась довольно-таки глубокой. В красноярских ПЗЗ существует “Зона регулирования застройки и хозяйственной деятельности объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) регионального значения г. Красноярска в пределах которой установлены предельные параметры разрешенного строительства и реконструкции до 6-15 метров в высоту”. Эти зоны отмечены на карте ПЗЗ Красноярска оранжевым в наклонную полосу. Помимо этого есть зоны с большим ограничением строительства и реконструкции - в 12 метров и в 6 метров.

Если посмотреть на дом 102 по проспекту Мира, то мы обнаружим, что само по себе здание не является объектом культурного наследия, но располагается, вместе с бывшим зданием ресторана в зоне с предельными параметрами разрешенного строительства и реконструкции в 6-15 метров. И, если посмотреть вокруг, то мы также заметим, что значительная часть исторического центра отзонирована точно таким же образом.

Конфликта бы не возникло, если бы здание Почты было бы юридически отнесено к объектам культурного наследия. Конфликта бы не возникло, если бы был использован другой инструмент зонирования, например, устанавливающий максимальную высоту застройки и реконструкции в 6 метров. Для того, чтобы предупреждать подобные конфликты градозащитникам и профессиональным горожанам необходимо внимательно следить за процессом разработки ПЗЗ, участвовать в публичных обсуждениях по этому документу, а главное понимать его роль в городских процессах.

Но ПЗЗ, принятые в 2015 году содержали в этом месте именно эту зону. Участок принадлежит владельцу ресторана. А стало быть юридически всё в порядке, владелец был вправе сделать то, что сделал. Сколько бы уродливо и неуместно это бы ни смотрелось.

Долго шли суды между городом и владельцем. В какой-то момент казалось, что владелец безоговорочно побеждает, потому как буква закона по факту на его стороне. Но кажется, что история вышла на финишную прямую - прокуратура предписала владельцу снести здание. Владелец отказывается, поэтому дело передано в исполнение судебным приставам в рамках полномочий которых теперь снос здания.

Сложный кейс, потому как на стороне сноса исключительно дух закона и забота об общем благе. В смысле чтобы красноярцы больше не возмущались. Т.е. это политическое решение, причём исключительно тактического свойства. Если после сноса не будет внесено поправок в ПЗЗ, чтобы такая история не повторялась - толк от сноса будет исключительно эстетический.

#правонагород #градостроительство #градорегулирование #всякаяурбанистика

​​В Красноярске есть такой окраинный район - Мясокомбинат. Находясь там чувствуешь дезориентацию в пространстве - такой район мог возникнуть на периферии плюс-минус любого российского города. Это район полностью застроенный человейниками разной степени человейности. В некоторых домах есть двухкомнатные или даже трехкомнатные квартиры, но во множестве домов - только однокомнатные по 16 квартир на этаж.

Благоустройства на Мясокомбинате по сути дела нет. Иногда рядом с домом встречается пространство, в котором установлен детский городок (иногда даже без специального покрытия) или какие-то турники. Нечасто обнаруживается озеленение. Практически всё свободное пространство между домами занимает парковка.

При этом район настолько стрёмный, что туда почти что не приходят сетевые магазины, кроме алкогольных. Несмотря на очевидно большой поток местных жителей и безальтернативность для них посещения магазинов у дома. Куда бы то ни было с Мясокомбината добираться очень долго. И по стрёмной дороге. Таксиста мне пришлось уговаривать вести меня туда.

Социальная инфраструктура практически отсутствует. Разумеется нет никаких культурных центров, библиотек или домов культуры. Есть минимальные школы и детские сады, да и те явно не рассчитаны на такое количество семей с детьми, которые проживают на Мясокомбинате. Отсюда опять же проблема с автомобилями.

В общем, кошмар урбаниста. Спасает ситуацию (не особо) замечательный деликатно благоустроенный моими коллегами Озеро-парк, где жители могут отдохнуть от железобетонной среды Мясокомбината. Но на этом общественные пространства этого района заканчиваются.

На Мясокомбинат можно водить экскурсии и показывать как не надо развивать города. Там очень легко понять, что такое человекоориентированная среда и что ей не является. Мясокомбинат - не является. Но экономическая ситуация такова, что тысячи россиян не могут себе позволить купить квартиру в человекоориентированной среде и вынуждены покупать её на Мясокомбинате.

Это отличное доказательство того, что в российских городах всё острее стоит проблема социального неравенства. Казалось бы, до неё нам еще далеко, ведь СССР создал ситуацию смешения социальных слоёв. Но такой девелопмент как на Мясокомбинате ломает это ситуацию и создаёт пространство концентрации новых бедных. Они не экстремально бедны, у них есть квартиры и машины. Но на этом их право на город заканчивается.

#правонагород #девелопмент #социологиягорода

На днях обсуждали со студентами МГПУ право на город и самоорганизацию для решения городских проблем, один из студентов вспомнил вот эту историю про то, как устроена самоорганизация и добрососедство в новостройках в Китае (спойлер: очень хорошо устроено, всем бы так).

https://telegra.ph/Nasha-borba-so-skladami-10-20-2

#добрососедство #правонагород #урбанизмнапочитать