#возвращаясь_к_напечатанному

Наши мысли о бизнесе типа "работы на заказ" вызвали довольно большое обсуждение, часть из которого - в комментах к посту в "Науке и университетах" на этот же счет. Ожидаемо, потому что тема весьма болезненная для всех. Да, несмотря на то, что status quo выгоден многим, включая руководство вузов, противоречия тут нет. Одно дело - привыкнуть к тому, что ты по уши в г..., и совсем другое - когда тебе об этом напоминают и тебе приходится оправдываться, да еще и изображать оптимизм.

Что мы можем отметить?

Мы очень давно писали, что в России есть две параллельные научно-образовательные реальности. В одной все относительно хорошо - взяток не берут, заказные работы практически отсутствуют, студенты-дебилы если и попадаются, то это все-таки фигура речи, а не медицинский диагноз, есть настоящая наука, а не "заочные конференции РИНЦ", ну и так далее. Некоторые проблемы, общие для нашей системы, там тоже есть - и бюрократия, и проблемы со ставками, но тем не менее.

Во второй все, хм, несколько иначе. Там есть взятки, в некоторых вузах превратившиеся в местную скрепу, симуляция науки, студенты очень плохого уровня и с очень низкой мотивацией, и так далее. Сюда же попадает если не вся заочка, то процентов 95% - по сути, это легализованная торговля дипломами и ничего более.

Эти две реальности не пересекаются. Никак. Формально и там, и там есть доктора с кандидатами и профессура, фактически же они если и встречаются, то разве что в ЭС ВАК, куда волею профильного департамента Минобра сгоняют и тех, и других. Пожалуй, больше нигде.

Эти реальности могут сосуществовать в рамках одного и того же вуза. Как правило, даже в очень слабых университетах на специальностях типа физики-химии-биологии-математики коррупции нет, потому что они никому на фиг не нужны, там думать надо. Зато специальность типа "менеджмент" может подмочить репутацию практически беспорочного учебного заведения.

"Мы не знаем общества, в котором живем": люди из одной касты плохо представляют себе жизнь другой. Выходец из условного МГУ, попавший в заборостроительный институт, получает жестокий разрыв шаблона, и наоборот.

Текущее положение дел устраивает всех. Если можно купить готовую работу или просто проплатить экзамен, то студент получает откос от армии, социализацию и диплом в рассрочку, а его родители - умиление от того, что у их чадушка "все как у людей". Руководство вуза не имеет головной боли с необходимостью отчислять тупенького (подушевое финансирование). Преподаватели имеют коррупционный доход, иногда кратно превышающий их зарплату, и не сношают голову руководству (с которым кое-где еще и делятся). Иногда кого-нибудь из них образцово-показательно тянут на цугундер, но, как правило, все-таки не сажают. Более того, вопреки всем правилам, в региональных вузах они часто устраиваются на работу или после снятия судимости, или даже не дожидаясь этого (автор этих строк сам лично видел преподавателей, у которых было и больше одной записи в справке из МВД).

Поэтому изменить положение дел... Нет, это не невозможно, но это будет вовсе не так просто.

Мы считаем, что вся текущая ситуация опирается на два столпа.

Во-первых, это очень сильно завышенное число бюджетных мест. Стране столько "людей с высшим образованием" просто не нужно, кто-то должен и гайки крутить, и дворы мести. В норме уже давно нужно было делать акцент на СПО, а не на ВО, разговоры об этом идут. Каждый год система выплевывает очередную порцию бесполезного планктона, и немалая часть этого - за госсчет, непонятно, с какого перепугу.

Во-вторых, это подушевое финансирование, практически не позволяющее отчислять тех, кто явно ошибся дверью.

Все остальное - либо следствие, либо не более чем приправа. Низкие зарплаты и перегрузки "горловыми" часами напрямую следуют из вышеозначенного, а те же ФГОСы и прочий бюрократический цирк работают скорее как фактор отрицательного отбора ППС.

Повторяем, изменить ситуацию не невозможно. Но для начала надо хотя бы признать простой факт: огромная часть нашего ВО тяжело больна.

Хорошая новость, конечно: Минобрнауки и Курчатовский институт будут повышать интерес школьников к изучению физики.

https://t.iss.one/naukauniver/2988

Как и всегда, есть один нюанс: а кто эту физику будет преподавать? Реальность такова, что учителей физики в школах просто нет. Это не фигура речи: если смотреть на ситуацию за МКАДом, то учителей физики с профильным образованием не хватает даже в физмат лицеях, не говоря об общеобразовательных школах.

Никакой официальный мониторинг не видит этого дефицита, поскольку ставки формально заполнены какими-то учителями, и какие-то уроки действительно ведутся. Например, часы физики дают в качестве второй ставки учителю географии или биологии, тем самым его средняя зарплата становится более приличной. О вакансиях школы также стараются не объявлять, поскольку смысла в этом нет, а директору в местном отделе образования поставят жирный минус.

Пусть это повторяется в моих постах хоть каждый день, но пока речь не идёт о повышении зарплат учителей, нет смысла начинать разговор об улучшении ситуации в средней школе. Оборудование, учебные программы, повышение квалификации, даже эти несчастные туалеты без отопления — всё важно, но вторично. Поскольку учит учитель, а не ФГОС и не интерактивная доска.

Может я открою кому-то секрет, но в любом выпуске физфака или политеха будут одарённые ребята, в целом готовые пойти работать в школу и уже имеющие опыт репетиторства, подготовки детей к олимпиадам и ЕГЭ, ведения школьных проектов и т.п. Некоторые люди действительно склонны к преподаванию и получают удовольствие от такой работы. Их не нужно профориентировать, переквалифицировать, прокачивать и улучшать. Честный вопрос в том, какие условия мы должны создать в обычной средней школе, чтобы эти выпускники выбрали профессию учителя, а не спокойную карьеру в том же IT. Да, школа не сможет победить индустрию по размеру зарплаты, но ждать талантливого выпускника-физика на ставку в 20 тысяч рублей с учётом классного руководства просто смешно.

Не люблю драматизировать, но сейчас ситуация в школе катастрофическая, и даже умолчание о проблеме зарплат на фоне каких-то декоративных телодвижений — это огромный вред.

Когда не хватает времени писать посты самому, знаю, что на страже стоит Зоопарк, и становится немного спокойнее. Поздравляю с красивым рубежом в 10 тысяч!

Зоопарк из слоновой кости — наш уголок гражданской обороны в телеграме.

https://t.iss.one/ivoryzoo/2429

#субъективное

Читаю посты про популяризацию науки в авторском канале с говорящим названием "Одинокий ооцит эволюции". За чередой разных ляпов в книгах и глупостей в соцсетях хочется поймать нечто более значимое.

Не претендую на всесторонний анализ, но на данный момент думаю так. Одна из базовых проблем популяризаторов — это противоречие между самопозиционированием в качестве (почти) бескорыстных борцов за торжество научного знания и тем, почему люди занимаются популяризацией на самом деле.

Стоит, пожалуй, признаться в том, что выступления просто приносят спикерам удовольствие, радость самореализации, признание со стороны окружающих, лайки в соцсетях и, в конце концов, возможность поездить по городам и весело провести время. В целом в этом нет ничего плохого, но и задача по спасению человечества тут явно не в приоритете.

Тонкий момент ещё и в том, что получить аналогичное признание и эмоциональную отдачу в самой науке на порядок сложнее: придётся сначала поработать лет N-дцать, но может в итоге и не повезти. Перспектива вложить одну-две недели в подготовку популярной лекции куда привлекательнее с этой точки зрения. К тому же (будем честны) эта ниша почти пуста, конкуренции нет, организаторы фестивалей средней руки готовы выпускать на сцену хоть студентов.

Если же подсесть на иглу, так сказать, дешёвого общественного одобрения, то дальше всё развивается автоматически. Даже активно работающий учёный учёный вряд ли сможет подготовить больше 2-3 хороших научно-популярных лекций по темам, на которых сам специализируется. Чтобы не надоедать публике, придётся сначала пройтись по смежным областям, а потом и вовсе начать рассказывать про ГМО готовиться по Википедии, уповая на своё научное чутьё. Тут появление ляпов — дело времени, а уж о собственных результатах в лекциях речь не идёт.

Как и всегда бывает в таких случаях, слабость в матчасти начинает компенсироваться нажимом на идеологическую составляющую. Это может проявляться в виде борьбы с неким мракобесием как таковым, пропаганде критического мышления и научного метода как такового, формулировке догматики, обязательной к принятию для "своих", и прочих практик, обеспечивающих надёжное отделение верных от неверных, ну вы поняли. А после выстраивания крепкой догматической базы ошибки в изложении, собственно, научных фактов будут уже не так важны, ибо автор всё равно сражается в целом на стороне добра.

Как мне кажется, адекватное позиционирование популяризации и популяризаторов могло бы многое вернуть на свои места. Во-первых, стоит признать, что для учёного чтение популярных лекций является лишь своеобразным хобби, пусть и требующим усилий. Лучшей и честной мотивацией здесь может быть разделение радости понимания чего-то нового со слушателями, но не спасение мира от бабушек, которые покупают Арбидол.

Во-вторых, человек, умеющий публично рассказывать про свои (или чужие) научные результаты, не становится автоматически философом науки, оракулом, непререкаемым моральным авторитетом или обладателем энциклопедических знаний. За пределами своей специализации он будет неизбежно и регулярно ошибаться. Уж если на то пошло, то учёные зачастую не до конца понимают даже то, о чём сами пишут в научных статьях.

Ну а в остальном... Написанное выше касается, в широком смысле, любительской популяризации. Однако вопрос о существовании профессиональных популяризаторов для меня сродни вопросу о существовании мамонтов или снежного человека: то ли они вымерли, то ли их вовсе выдумал народ. Но зато семейству "популяризатор-любитель, бросивший науку ради борьбы за неё" исчезновение пока не угрожает.

С Днëм российской науки!

https://t.iss.one/odept/20130

Давно хотел ответить на этот пост и на исходную статью. Автор — Дмитрий Кочетков, к.э.н., сотрудник УрФУ, а ранее сотрудник Минобрнауки. Впрочем, в данном случае личность автора не слишком важна, подискутировать хотелось бы скорее с системой представлений.

Вкратце, речь снова о том, как нам обустроить систему оценки научной работы и о "Белом списке" журналов (который сейчас сводится к объединению WoS, Scopus и RSCI). Отвечу на несколько вопросов из статьи:

1) Почему национальная система оценки науки основывается на данных зарубежных коммерческих организаций?

Кратко: потому что отечественные базы не имеют ресурсов, чтобы вести аналитику и ранжирование всех основных мировых изданий самостоятельно.

Существует расхожее представление о том, что используя иностранные наукометрические базы "мы" передаём "им" весь контроль за нашей научной работой. При этом, строго говоря, неясно, кто такие "они" и в чём конкретно заключается механизм нанесения ущерба.

Реалистичное (на мой взгляд) положение вещей таково: Web of Science и Scopus — это базы, которые ведут довольно качественную и наиболее полную индексацию научных изданий всего мира. Их отличие от агрегаторов типа Google Scholar в том, что эти базы модерируются, и мусор там периодически чистят.

Доминирование западных изданий в WoS/Scopus вызвано (а) историческим путём развития науки и (б) тем, что западные страны генерируют большую часть научной продукции. Что касается использования прилагательного "коммерческий" в значении "плохой, злонамеренный, коварный" — тут могу только пожать плечами.

2) Как быть российским журналам, не попавшим в Белый список, и где публиковаться аспирантам?

Журналы существуют не сами по себе. Их количество и качество отражает, грубо говоря, мощность отечественной науки в той или иной области. Если у нас по какой-то дисциплине в мире котируются только один-два журнала, значит проблема, скажем так, не в шрифтах и не в цвете обложки. А общие рекомендации по тюнингу журнала коллеги по телеграму публиковали не раз, это тема отдельного поста.

Пункт про аспирантов сильно удивляет. Аспиранты должны публиковаться там же, где и остальные учёные. Если для них нужны какие-то специальные "слабые" журналы, то такую аспирантуру нужно разогнать. Уж если на то пошло, то в редком физическом журнале вообще интересуются должностью и учёной степенью автора (что-то вроде краткого CV запрашивает и публикует абсолютное меньшинство изданий). Есть результат — присылай.

3) Нужны ли публикации в журналах для оценки исследований?

Использование гибридной экспертной оценки вместо чисто наукометрической — благая цель. Но, на мой взгляд, единственный способ ухода от наукометрии связан с радикальным снижением частоты оценки как таковой, что сейчас представляется нереалистичным сценарием (переход к системе tenure, глубокая экспертная оценка кандидата один раз за 10 лет или вообще за всю жизнь, отмена публикационной гонки).

Если же не исключать наукометрию, то надо согласиться, что принимая во внимание (именно принимая во внимание) публикации учёного в ведущих журналах для оценки его труда, мы опосредованно узнаём мнение международного научного сообщества в лице редактора и рецензентов. Отказываться от этой возможности довольно странно.

4) О публикации препринтов и открытом рецензировании. Это очень полезная опция, но она не заменит рецензируемых журналов. В отличие от комментов под постами в соцсетях, квалифицированное рецензирование (комментирование) публикации требует вложения сил. Без мотивации в виде просьбы от уважаемой редакции (и сопутствующих репутационных бонусов) заниматься этим будут только отдельные идеалисты и индусы. Просто откройте ResearchGate и убедитесь, что дискуссии там очень редки и по глубине очевидно уступают обсуждению статьи с рецензентами в хороших журналах.

P.S. А в целом при обсуждении журнальных проблем меня не покидает ощущение, что мы обсуждаем совсем не то. Как уже было сказано выше, дело ведь в состоянии научных отраслей, наличии школ и результатов, а не в том, кто и где печатается.

Смотрите, на какой простой факт обращает наше внимание Иван Стерлигов.

Если взять выборку из нескольких лучших научных журналов общего профиля (Nature, Science и др.), то по публикациям в них в 2022 году университет Цинхуа обгоняет всю Россию целиком. А ещё нас обгоняет Пекинский университет, и скоро обгонит Чжецзянский университет. Слышали про такой? А вот...

Тот случай, когда вечный аргумент про злых западных редакторов, которые отклоняют работы российских гениев, не прокатывает. Но можно и дальше продолжать в него верить, пока в списке выше не окажутся главные университеты Ирана или, положим, Пакистана.

Основы менеджмента в канале Русский research.

(по мотивам дискуссий под предыдущим постом; спасибо подписчику за наводку)

И наша уже постоянная рубрика "работа с негативом от Минпросвещения":

*комментарий в соцсети*
— зарплата у учителя первой категории 17 тысяч за 1,25 ставки, человек увольняется!

*отвечают через соцсеть*
— мы не обязаны отвечать на посты в соцсетях, направляйте официальное обращение 🥰

https://vk.com/minprosvet

Гуманитарии и примкнувшие к ним - 1/2

Очередной виток обсуждений публикационной политики (в частности, "Белого списка" журналов) привёл к возобновлению вечной дискуссии в каналах и чатах. Вкратце, физикам и химикам легко говорить, они давно пишут в международные журналы, а литературоведам это всё сложно и даже не нужно, они вообще должны не дёргаться и писать монографии.

Мне кажется, тут стоит разобраться подробнее, поскольку всё оказалось сваленным в кучу. Давайте попробуем по порядку.

1) Естественные науки и математика. Здесь всё прозрачно: есть разветвлённая система международных журналов, в которую российские издания и учëные тоже вписываются в меру развития соответствующих направлений науки в нашей стране. Несмотря на существование перегретых областей, здесь разумная наукометрия наиболее уместна для оценки качества журналов или мощности фундаментальной науки в организации (в меньшей степени — для оценки отдельного учёного).

Примерно то же самое можно сказать и об информатике (т.н. компьютерных науках), специфика которой состоит в большей роли конференционных трудов. В целом, у естественников и математиков "Белый список" вызывает минимум вопросов, поскольку они и так пишут в журналы WoS/Scopus или RSCI, а детали значения не имеют. Если вашу работу не принимают в такие журналы, то возникают очень, очень, очень большие вопросы к её научности.

Есть, правда, отдельные индивидуумы, которые считают, что нужно публиковаться в специальных русскоязычных журналах без перевода на английский, чтобы скрыть от потенциального противника свои глубокие фундаментальные результаты (вероятно, используя русский язык в качестве шифра), но тут налицо паранойя взаимоисключающие параграфы, и обсуждать нечего.

2) Гуманитарные науки: философия, филология, история, культурология и т.д. Тут ситуация сложнее. С одной стороны, в этих науках действительно хуже развита международная система изданий, в ряде случаев авторы предпочитают писать монографии вместо статей, а среди критериев качества научной работы больше субъективного. Есть и принципиально узколокальные темы (например, региональное краеведение), интерес к которым на международном уровне всегда будет многократно ниже внутреннего интереса.

С другой стороны, под эту песню мы скатываемся к печати откровенно ненаучных работ в мусорных платных журналах. Сотрудников университетов много, требования сверху давят, на выходе — горы ненужных эссе на вольные темы и размытые критерии научного знания как такового.

Давайте поставим вопрос ребром: если вы литературовед и пишете о Данте, то почему ваши статьи не берут в условный Journal of Philology, где их могли бы увидеть все специалисты мира по Данте? Вариант первый: вам некогда изучить требования журнала, перевести работу на английский, переписываться с редакцией, а проще опубликоваться в местном вестнике. Вариант второй: вы на самом деле не знаете о реальном состоянии исследований в мире по вашей теме, а статьи не содержат оригинальных наблюдений или мыслей. Да даже если речь не о Данте, а о Пушкине или новгородских летописях — на эти темы пишут далеко не только в России.

Должна ли быть оригинальность критерием научного результата в гуманитарных областях знания? Если да, то критерий должен быть абсолютным — какая разница, в какой стране живёт учёный, высказавший ту или иную идею. Конечно, в гуманитарных науках сам ход изложения и сами наблюдения исследователя бывают привязаны к языку и локальной культуре, но за эту идею нельзя спрятать всех доцентов всех филфаков цепляться вечно.

Да, я по-прежнему считаю, что развитие гуманитарных школ критически важно, и не только с прицелом на международный уровень исследований. Просто нужно отделять мух от котлет: есть авторские рассуждения, эссе, колонки вольных философов и пересказы литературных произведений, а есть научные работы. Я не вижу проблем в том, чтобы стимулировать публикацию научных работ российских учёных в международных журналах (между прочим, инструмент мягкой силы). Очевидно только, что это не должно быть обязанностью любого сотрудника университета.

Гуманитарии и примкнувшие к ним - 2/2

3) Общественные науки: экономика, политология, право, педагогика и т.д. Тут, на мой взгляд, ситуация сложнее всего, особенно в экономике. По существу, экономика является такой же точной наукой, как и физика: она имеет дело с измеримыми величинами и объективно наблюдаемыми явлениями. Разница лишь в сложности и достоверности прогностических моделей, поскольку здесь необходимы гипотезы о поведении людей — населения, правительств, предпринимателей. Не бывает никакой российской экономики как специфической научной дисциплины: бывает лишь экономика России (Уругвая, Франции, Китая), которая может выступать в качестве объекта исследований для экономиста из любой страны.

Впрочем, и политология, как не раз писал Политический учёный, тоже может включать в себя точные модели и анализировать сложные структуры математическими методами (и да, политические комментаторы в вечерних шоу о них не говорят). Не менее количественной и объективной может быть и педагогика: ранее я писал о книге Джона Хэтти, где на измеримости результатов обучения строятся все выводы.

К сожалению, уровень общественных наук в России весьма низок, и это огромная проблема. Как результат — их представители очень часто делают вид, что они "чистые" гуманитарии, пишут эссе вместо научных статей и громко возмущаются, что их гениальные работы отвергают западные редакторы журналов и рецензенты исключительно из-за предвзятого отношения к стране. Но, насколько я могу понять, эти опусы с точки зрения современной экономики выглядят примерно как сочинение о полёте тела, брошенного под углом к горизонту, с точки зрения современной физики.

Да, физики и математики тоже публикуют вторичные, неинтересные, даже ошибочные работы. Но речи о массовой публикации текстов, не являющихся научными вообще, здесь не идёт.

Выводы. Итак, "Белый список" для естественных и математических наук — это минимальный и обязательный стандарт качества, мало кто станет с этим спорить. Для гуманитариев — хороший способ продемонстрировать включённость в мировую науку и влияние на неё (особенно если речь о журналах Web of Science и Scopus), но и развитие локальной школы в общем выглядит приемлемым сценарием. Хотя постепенный переход локальной школы к мировому уровню кажется логичной целью.

Что касается большинства общественных дисциплин, то, строго говоря, нет причин делать какие-то послабления в плане публикаций, помимо причин чисто человеческих. По сути, основной вопрос здесь носит социальный характер: а что делать с тысячами экономистов и социологов в вузах, которые готовят десятки тысяч экономистов и социологов, а публикуются для галочки? Разогнать за отсутствие науки? Приказать печататься в международных журналах? А нужно ли нам столько студентов?

На мой взгляд, для начала неплохо бы перестать требовать имитацию науки. Путь первый: признать, что средний доцент среднего экономфака или юрфака не производит научного знания, снять с него соответствующие требования по статьям. Это позволит ему лучше готовиться к лекциям, заниматься воспитательной работой со студентами и вообще отдыхать (что тоже полезно). Тогда и многочисленные мусорные журналы отомрут сами собой. Путь второй, фантастический, не исключающий первого пути: развитие общественных наук с учётом их реального положения. Способы известны: дать людям время на занятия наукой и самообразованием, организовать работу постоянных семинаров с приглашением специалистов, доучивать необходимым дисциплинам (статистике, работе с данными и т.д.), нанимать на срочные контракты сильных учёных.

Как ни крути, разговор в итоге приходит не к спискам журналов, а к самой науке, развитием которой и стоит заниматься. К сожалению, невозможность опубликовать те или иные исследования в международных изданиях чаще всего говорит не о мировом заговоре (или противоречии пресловутой повестке), а о недостаточном уровне работы. Реальный уровень нужно зафиксировать и принять, нереальные запросы отложить, и заниматься развитием научных школ, а не поиском удобных метрик.

Вы как хотите, а у меня праздник. Во-первых, с опозданием поздравляю любимый НОП @scienpolicy со значимым рубежом в 50 тысяч подписчиков!

Во-вторых, отмечаю, что у коллег либо сломался снова накрутчик просмотров, либо они решили от него отказаться вовсе (хотя число подписчиков продолжают накручивать). Как понятно из графика, тылы сильно оголились, и всем опять видны реальные охваты на уровне 2000 пролистываний просмотров на пост и менее.

Благо хоть теперь есть ChatGPT, и уважаемая редакция может поручить ему написание большинства постов без потери качества.

P.S. Держу в курсе, даже если останусь последним живым подписчиком.

Прочитал свежее интервью Константина Маркелова, ректора Астраханского государственного университета (АГУ). Приведу цитаты:

> Участвуя в различных форумах, мы поняли, что нуждаемся в академической перестройке. С сентября 2022 года при помощи экспертов и с учётом опыта ведущих вузов страны мы приступили к работе по данному направлению.

> Кого-то перемены пугают, для кого-то это выход из сложившейся комфортной ситуации, когда человек привык работать определённым образом, с 9 до 17 часов. Но сегодня уже такой преподаватель и специалист в университете не нужен, это вчерашний день. Прочитать лекцию на основе чужого исследования или того, что можно найти в любом учебнике, – это уже неинтересно студентам. Когда такое происходит, мы видим, что ребята или не посещают занятия, или без интереса относятся.

> Также у нас есть программы академического лидерства, «Приоритет 2030», они имеют чёткие и определённые критерии, которые вуз обязан выполнять. За этим следят внешние эксперты, которые контролируют все сферы жизни АГУ.

Для справки:

К.А. Маркелов — глава правительства Астраханской области в 2005—2017 годах, ректор Астраханского университета с 2018 года. В 2005 году защитил кандидатскую диссертацию по экономике, которая, по результатам анализа Диссернета, на 77 % состоит из плагиата. Один из постоянных участников форумов НОП, фигурирует в публикациях более 100 раз.

Средние проходные баллы ЕГЭ для поступления в АГУ: 188 баллов — на бюджет, 121 балл — на платное.

Формальные публикационные показатели АГУ (число статей в ядре РИНЦ, число монографий, комплексный балл КБПР) стабильно падают с 2019 года.


Комментарий РR. Я даже не знаю, чему здесь удивляться больше всего. Тому, что ректор узнаёт о необходимости изменений в университете из каких-то форумов после пяти лет пребывания на посту? Что он хвалится внешним управлением в университете? Что он считает неправильным желание преподавателя иметь нормированный рабочий день? Или тому, что он очень смутно представляет процесс обучения?

В общем, когда дорогие коллеги из Кипящего МИФИ будут говорить про субъектность вузов и необходимость слияния с научными институтами, буду показывать вот это интервью. Не хватило только какой-то конкретики про крепостное право и Юрьев день.

Наводка - Наука и университеты
Исходный материал в местной газете

А вот и продолжение новостей из Астрахани.

В один из местных новостных порталов обратились сотрудники Астраханского университета, которых тоже возмутило красивое интервью ректора К.А. Маркелова о "трансформации". Как можно было догадаться с самого начала, у работников вуза куда более прозаичная версия событий.

Вкратце, университет находится в предбанкротном состоянии, о чём говорят подчинённым сами его руководители. Именно из-за этого планируется сократить 140 ставок и провести оптимизацию подразделений (как водится, упразднить кафедры и факультеты, перевести максимум занятий в дистанционный режим и так далее). Яркий симптом - зарплата за декабрь была выплачена с опозданием, также сотрудникам было объявлено, что нет денег на выплату отпускных в июне-июле 2023; у университета нет средств для выплаты налогов и обслуживания взятых ранее кредитов.

Ситуация усугубляется ещё и тем, что грядёт крупный форум «Каспий», который всегда проводился в АГУ на широкую ногу с привлечением личных средств работников.

Судя по информационному фону, руководство АГУ старается делать виду, что "трансформация" — это инициатива снизу, хотя в реальности сотрудники такого предложить не могли и вообще массово бегут из университета, а ректорат стоит на позиции "незаменимых людей нет".

Что тут можно сказать. Наверное, нужно купить ещё больше рекламы в телеграме, чаще ездить на форумы и нанять новых советников.

моя лента новостей последние два дня

Ректор Астраханского государственного университета решил успокоить общественность на почве обсуждений в телеграм-каналах.

По словам К.А, Маркелова, сейчас АГУ проходит обследование, работает, а рукопожатие у него крепкое. Финансовое положение стабильное.

Планируемое сокращение ставок будет не прямо сейчас, а чуть попозже. Развитием университета занимаются безработные телеграмеры ведущие эксперты страны в области образования. Суть трансформации не особо понятна, но ясно, что в результате у всех появится больше возможностей, а неэффективных уволят. Появившуюся ранее цифру в 140 ставок, планируемых к сокращению, Маркелов не подтвердил и не опроверг.

Также ректор заявил, что заработную плату и все выплаты сотрудники университета всегда получали в срок (таким образом, в своих жалобах они просто врут).

По-моему, очевидно, что в университете всё в порядке, шимуху подняли зря, расходимся.

Двухконтурный университет
субъективное | рефлексия над чатом и общением с коллегами

В функционировании университетов возникли два контура, которые всё меньше взаимодействуют между собой:

контур №1: проректоры — ректоры — министерство;
контур №2: преподаватели — зав.кафедрами — деканы.

Первый контур — представительский, его деятельность широко освещается в СМИ, а интересы проговариваются на форумах. Второй контур остаётся в тени, попадая в публичное поле в виде непоказательных частных случаев (премии, скандалы, суды, активизм и т.п.). По идее, проблемы и чаяния исполнительского звена должны отражаться в позиции ректората, но в реальности это далеко не так.

Дело в том, что интересы двух контуров расходятся всё сильнее. Участникам управленческого контура не слишком важно, что происходит со студентами в аудиториях, и сколько раз в году увольняется и принимается на работу доцент. Как справедливо отмечают коллеги, руководство вуза (формально автономного учреждения) имеет лишь ограниченную самостоятельность на уровне менеджера среднего звена, поскольку в стратегических вопросах вынуждено ориентироваться на всевозможные неформальные сигналы, целевые индикаторы, указания из проектного офиса Приоритета-2030 и тому подобное. Считывание этих сигналов, отягощённое интенсивным документооборотом, занимает ректораты почти полностью.

Безусловно, на почве документооборота с министерством ректораты порождают и внутренние документы, а также свои неформальные сигналы. Особенность этих распоряжений состоит в том, что исполнение большинства из них не предполагается уже на входе (важно лишь существование документа с подписью, освобождающее от ответственности своего автора). Жизненный путь этих указаний оканчивается в почтовом ящике деканов и их заместителей, либо заведующих кафедрами, если декан желает переложить ответственность далее по цепочке.

Примерно на том же уровне происходит и разрыв обратного потока информации. Как правило, ректору нужны показатели, то есть цифры, представленные в таблицах. Соответствующие запросы летят по отделам и факультетам по нескольку штук на дню, причём тематика может быть любой: от количества публикаций до числа окон на аудиторию, от количества студентов из многодетных семей до процента имеющих спортивный разряд. Плотность запросов такова, что исполнители либо их игнорируют, либо выдумывают ответы без реального сбора сведений.

К сложившейся схеме некорректно применять понятие "управление" в прямом смысле. Между контурами происходит скорее обмен информацией с большими потерями. При таких условиях один из сценариев успеха команды ректора — это подбор батальона хороших секретарей, которые будут своевременно фасовать реальность в подарочную упаковку и транслировать наружу.

Две упомянутых шестерёнки могли бы вращаться вообще независимо, если бы не необходимость реализовывать проекты (понимается как любая деятельность, в том числе научная, результатом которой являются отчёты). Но и тут, несмотря на появления некоторой связи контуров, иллюзорное управление проявляется ещё более ярко: министерству кажется, что реализуется некая программа, а ректору кажется, что он инициировал проект в русле министерской политики. В реальности, скорее всего, исполнители ознакомились с документами и выдали за новый проект то, что давным-давно делается и так. Например, предзащиту дипломов можно назвать, в зависимости от необходимости, научной конференцией, повышением квалификации или мероприятием в "Точке кипения".

Безусловно, полное отделение руля и педалей от колёс не сулит ничего хорошего. Полная самодостаточность двух контуров начинает пугать: складывается впечатление, что если все студенты разом исчезнут, то наверху об этом узнают только когда истечет срок действия карточек, на которые приходит стипендия.

Вуз с плесенью
на почве обсуждений вчерашнего поста

Не скажу за другие области, но в российском образовании (точнее, на нём) выросли целые колонии паразитических структур, которые способствуют окончательному закупориванию управленческого и исполнительского контуров. В ТГ феномен представлен каналом Научно-образовательная политика (@scienpolicy). В реальной жизни — всевозможными проектными офисами, консультативными агентствами и институтами развития.

Общая черта этих структур — стремление искусственно отгородить управленцев (министерство и иногда ректораты) от управляемых (факультеты, кафедры, преподаватели) и стать посредниками в передаче информации между ними, а лучше - неформальных сигналов. Вторая общая черта — имитационный характер деятельности. Для участников исполнительского контура создается иллюзия недоступности высших руководителей и, одновременно, аффилированности структуры с ними. Для управленцев с помощью комбинирования аналитики и частных примеров выстраивается приятная потёмкинская деревня. Естественно, декларируется обратное: для одних — желание помочь разобраться по существу в потоке информации с мест, для других — благородный порыв по оказанию помощи и передаче опыта и высших знаний. Прямой обмен информацией по возможности блокируется, вытесняется или, в крайнем случае, модерируется; прямые приказы снабжаются правильной трактовкой.

Очевидно, во-первых, что при удачном закупоривании из посреднической роли можно извлекать выгоду. Руководителям можно рассказывать "как оно на земле" (лучше, разумеется, в форме отчёта по тендеру, выигранному на Госзакупках), а на местах — проводить семинары, тренинги, форсайт-сессии и другие обряды, тешащие самолюбие участников и дающие стабильный доход. Во-вторых, такое положение оказывается устойчивым, так как обеим сторонам проще взаимодействовать со структурой-паразитом по целому ряду причин. Банально, даже люди в них меняются значительно реже, чем руководители департаментов в министерстве, к которым нужно заново привыкать.

Изюминка в том, что при достаточно качественной изоляции двух контуров передаваемые сводки и сигналы могут быть абсолютной туфтой, так как качественная проверка маловероятна (а если люди что и скажут — так они же не эксперты).

Некоторые читатели канала ошибочно полагают, что я критикую министерство и начальников как таковых при любых раскладах. На самом же деле я считаю, что настоящую опасность представляет именно неудержимый рост посреднических структур; а ректоры и министерство принимают неправильные решения и упускают реальные проблемы, когда подвергаются их влиянию. И да, в результате мы смеёмся над Минобром, который спрашивает у очередной конторы, по какой методике проводить мониторинг своих же подведомственных учреждений. Также важно, что рост паразитов напрямую связан с увеличением бюджетов: чем больше вкладывается в университеты, тем выше риск появления помощников, которые как бы управляют, но ни за что не несут ответственности.

Паразитические структуры порождают себе подобных и на низших уровнях иерархии. Пример — это многочисленные отделы по контролю качества, проектные офисы и научные управления (и проч., и проч.), возникшие в вузах за последнее десятилетие. Они учреждаются для симметричного ответа на запросы соответствующих структур более высокого ранга и, что характерно, повторяют их базовые свойства, включая имитационный характер работы. Отдел контроля качества не контролирует качество, научное управление не касается науки, а проектный офис ничего не проектирует. Они делают документы и ограждают ректорат от знаний о качестве, науке и проектах. В этот же список можно смело поставить псевдорынок вузовского ДПО.

Вывод очевидный — нужно налаживать максимально прямое взаимодействие между управляющими и управляемыми, игнорируя желающих выступить в роли толкователей и приближённых к императору.

#конструктивное

Приношу глубочайшие извинения впечатлительным подписчикам, но это видео максимально точно описывает то, как я вижу десятую волну попыток словить хайп на отмене Болонской системы.

https://t.iss.one/direktor_bani/104

Уверен, дорогие подписчики, мало каких новостей вы ждёте больше, чем новостей из Астрахани. Так вот.

Согласно сайту Госзакупки, только за 2022 год Астраханский государственный университет перечислил Высшей школе экономике почти 13 миллионов рублей за проведение 4 обучающих семинаров для сотрудников (два семинара по 3,95 млн. и два по 2,5 млн. рублей). Исполнитель по данным закупкам очевиден, поскольку в первых лотах реквизиты ВШЭ фигурируют прямо в образцах договора, наряду с сайтом ВШЭ в тексте документа. К концу года эти следы научились стирать.

Чему могут научить сотрудники ВШЭ сотрудников АГУ — для меня загадка, разницу между условиями существования этих университетов нет смысла даже обсуждать. Безусловно, желающие могут внимательнее изучить документацию по конкретным лотам. На мой взгляд, всё это типичный ритуал успешности типа "марафона желаний" для домохозяек, только масштабированный на университет и немного облагороженный профессиональной лексикой.

Ещё 3,3 млн. рублей АГУ потратил на услуги по "организации, фасилитации и модерации групповой работы рабочей группы с целью проектирования изменений в образовательном процессе университета при внедрении индивидуальных образовательных траекторий". Это уже закупка у компании CUSTIS. Опять же, какой смысл в освоении ИОТ, если вы планируете массовое сокращение преподавателей, да и вообще на текущем уровне развития, — абсолютно неясно.

Также есть не один десяток мелких закупок на "поставку" студентов из Средней Азии и Африки (в сумме на несколько миллионов), но тут сложно обвинять администрацию АГУ, так как процент иностранных студентов является официальным показателем эффективности, который определяет Минобрнауки.

Так или иначе, меня крайне удивляет ситуация, когда маленький и небогатый университет, с трудом сводящий концы с концами, залезает в долги, но донатит пару десятков миллионов рублей гигантам типа ВШЭ, бюджет которого сопоставим с бюджетом Астраханской области. Очень напоминает покупку айфона в кредит, чтобы выглядеть как богатый.