Образ валькирии из фильма «Северянин» (Northman, 2022), на первый взгляд, больше вдохновлен операми Вагнера, чем историей.
Тем не менее, без отсылок к реальному прошлому и археологическим находкам не обошлось и здесь.
Как и обещал, потихоньку начинаю разбирать костюмы из этого фильма Роберта Эггерса, созданные талантливой Линдой Муир. И для начала решил выбрать один из самых необычных.
«В случае Валькирии, мы смотрели на примеры из саг. Я также думала о Норнах [вещие провидицы, определяющие судьбы людей и богов в скандинавских мифах]. <...> Меня восхитило то, что Роберт наполнил Валькирию яростью. Первое осознание того, как следует ее одеть, пришло, когда я обнаружила металлические пластинки в выдвижном ящике шкафа в Риме. Ее доспех — не тяжелая ламеллярная защита, которую носили некоторые воины. Он изящен и сделан из золота, а на ее шлеме — рельеф в виде лебедя. Мы создали красный плащ таким, чтобы он передавал ее величие. Его внутреннюю часть мы отделали перьями трех разных размеров, что придало ему удивительно красивую весомость в тот момент, когда она скачет на коне в небеса».
То, что описывает Линда Муир — наряд не смертного, а сверхъестественного существа. Самым бутафорским выглядит ламеллярный доспех, пластины которого даже не перекрывают друг друга, а значит, не дают нормальной защиты. Шлем валькирии подчеркнуто архаичен, напоминая фантазийную версию каркасных шлемов эпохи Великого переселения народов.
Если следовать сагам, о которых упоминает Муир, то валькирия скорее должна носить кольчугу. Так, в Первой Песне о Хельги Убийце Хундинга говорится:
Прянули молнии,
ярко сверкавшие
девы в шлемах
с просторов небесных
мчались в кольчугах,
обрызганных кровью,
свет излучали
копья валькирий.
(Перевод А. И. Корсуна)
На распечатках и рисунках, окружающих эскиз костюма, можно увидеть, чем вдохновлялись художники. Например, в нижнем левом углу — так называемая «валькирия из Харби». Это украшенная чернью фигурка женщины из позолоченного серебра, которая держит меч и щит. Ее нашел на датском острове Фюн археолог-любитель в 2012 году. Конечно, стоит помнить, что «валькирия» она лишь предположительно, есть и другие версии (смертная воительница, богиня Фрейя, великанша).
Может показаться, что оперенный плащ воительницы порожден исключительно воображением художников по костюму.
Однако о пернатых плащах валькирий периодически пишут в книгах о викингах. В частности, женщину-птицу видят на фрагменте сильно пострадавшего гобелена IX века, найденного в Осебергском погребении (погребальную ладью откопали в 1904 году в Норвегии). Опять же, речь скорее о смелых гипотезах.
Даже выпиленные желобки на зубах валькирии вдохновлены археологическими находками. Линда Муир так рассказывает об этом творческом решении:
«Тогда как раз вышла книга, где описывались подпиленные зубы у погребенных, найденных на Готланде. Когда Роберт [Эггерс] явился ко мне с идеей дополнить образ Валькирии подпиленными зубами, моей реакцией было: "О да!"»
В конечном итоге, приятно видеть, что при работе над заведомо фантастическим образом все же изучали визуальные источники и литературу.
Panfilov FM
#разбормифов #арсенал_фм #панфилов_обозревает #киноистория #киномиф
Тем не менее, без отсылок к реальному прошлому и археологическим находкам не обошлось и здесь.
Как и обещал, потихоньку начинаю разбирать костюмы из этого фильма Роберта Эггерса, созданные талантливой Линдой Муир. И для начала решил выбрать один из самых необычных.
«В случае Валькирии, мы смотрели на примеры из саг. Я также думала о Норнах [вещие провидицы, определяющие судьбы людей и богов в скандинавских мифах]. <...> Меня восхитило то, что Роберт наполнил Валькирию яростью. Первое осознание того, как следует ее одеть, пришло, когда я обнаружила металлические пластинки в выдвижном ящике шкафа в Риме. Ее доспех — не тяжелая ламеллярная защита, которую носили некоторые воины. Он изящен и сделан из золота, а на ее шлеме — рельеф в виде лебедя. Мы создали красный плащ таким, чтобы он передавал ее величие. Его внутреннюю часть мы отделали перьями трех разных размеров, что придало ему удивительно красивую весомость в тот момент, когда она скачет на коне в небеса».
То, что описывает Линда Муир — наряд не смертного, а сверхъестественного существа. Самым бутафорским выглядит ламеллярный доспех, пластины которого даже не перекрывают друг друга, а значит, не дают нормальной защиты. Шлем валькирии подчеркнуто архаичен, напоминая фантазийную версию каркасных шлемов эпохи Великого переселения народов.
Если следовать сагам, о которых упоминает Муир, то валькирия скорее должна носить кольчугу. Так, в Первой Песне о Хельги Убийце Хундинга говорится:
Прянули молнии,
ярко сверкавшие
девы в шлемах
с просторов небесных
мчались в кольчугах,
обрызганных кровью,
свет излучали
копья валькирий.
(Перевод А. И. Корсуна)
На распечатках и рисунках, окружающих эскиз костюма, можно увидеть, чем вдохновлялись художники. Например, в нижнем левом углу — так называемая «валькирия из Харби». Это украшенная чернью фигурка женщины из позолоченного серебра, которая держит меч и щит. Ее нашел на датском острове Фюн археолог-любитель в 2012 году. Конечно, стоит помнить, что «валькирия» она лишь предположительно, есть и другие версии (смертная воительница, богиня Фрейя, великанша).
Может показаться, что оперенный плащ воительницы порожден исключительно воображением художников по костюму.
Однако о пернатых плащах валькирий периодически пишут в книгах о викингах. В частности, женщину-птицу видят на фрагменте сильно пострадавшего гобелена IX века, найденного в Осебергском погребении (погребальную ладью откопали в 1904 году в Норвегии). Опять же, речь скорее о смелых гипотезах.
Даже выпиленные желобки на зубах валькирии вдохновлены археологическими находками. Линда Муир так рассказывает об этом творческом решении:
«Тогда как раз вышла книга, где описывались подпиленные зубы у погребенных, найденных на Готланде. Когда Роберт [Эггерс] явился ко мне с идеей дополнить образ Валькирии подпиленными зубами, моей реакцией было: "О да!"»
В конечном итоге, приятно видеть, что при работе над заведомо фантастическим образом все же изучали визуальные источники и литературу.
Panfilov FM
#разбормифов #арсенал_фм #панфилов_обозревает #киноистория #киномиф
Загадка дамы в кокошнике: дочь адмирала, мать шпиона
Недавно я рассказывал про даму в кокошнике, Веру Ксенофонтовну Каламатиано де Блюменталь. Якобы герцогиню, популяризатора русских кружев и сказок в США и просто крайне активную особу. И выразил сомнение в том, что ее отцом был адмирал Черноморского флота, как она утверждала. Предположив, что на самом деле она — дочь незадачливого американского шпиона Ксенофонта де Блюменталь Каламатиано, арестованного в Советской России.
Но тут подписчик Андрей (спасибо ему) обратил мое внимание на нестыковку в датах.
Получалось, что Вера Ксенофонтовна родилась в 1864 году. А вот Ксенофонт — в 1882 году. Отец явно не мог быть младше собственной дочери.
Я снова зарылся в книги, потому что интернету доверять не склонен.
И выяснилось, что Вера Блюменталь и Ксенофонт Каламатиано все-таки родственники. Даже очень близкие.
Только Ксенофонт приходился Вере сыном.
А назван был в честь ее отца, который в справочниках проходит как Ксенофонт Дмитриевич Коломотьяно (поэтому сразу я его не обнаружил). Контр-адмирал (4.10.1865), с 1867 года в отставке, из греков, переселившихся в Российскую империю.
Второй же, менее успешный Ксенофонт, родился 13 июля 1882 года в Париже.
Причем имя отца при регистрации рождения указано не было. По всей видимости, Ксенофонт был рожден вне брака. Правнучка Веры позже утверждала, что отцом Ксенофонта был некий русский аристократ, возможно, женатый.
Вера тогда записывала свое имя как Verra (позже, в США, она изменит его на Vera) и сначала называла себя графиней (“countess”), а затем и княгиней (“princess”).
Около 1895 года, когда Ксенофонту было 13 лет, Вера выходит замуж за Константина де Блюменталь, юриста, учившегося в Санкт-Петербурге. Константин эмигрирует в США. Вера и Ксенофонт последовали за ним в эмиграцию.
Ксенофонт успешно учится, становится стипендиатом Чикагского университета, Константин и Вера преподают. Как раз тогда Вера и начинает ввозить в США для продажи кружева, созданные русскими мастерицами. Причем помогает ей в этом историк Павел Милюков. В будущем — глава кадетской партии и министр иностранных дел Временного правительства. Тогда же Вера издает свою книгу русских сказок. Американский критик называет ее «бескорыстно любящей человечество», ведь Вера жертвует доходы от книги бедным соотечественникам в Чикаго.
Дальше происходит история, достойная фильма Скорсезе.
Константин Блюменталь с товарищем обещают тысячам протестантов, эмигрировавших из России, работу и проживание на ферме с романтическим названием Маленькая Россия. Находилась она в Мексике, рядом с американской границей. Первая сотня семей за год собрала урожай, давший доход в 35 тысяч долларов (примерно 870 тысяч долларов в наши дни).
Потом фермеры начали бастовать, недовольные условиями работы.
Волшебным образом Константин исчез. Вместе с деньгами. Заголовки в газетах Лос-Анджелеса кричали об убийстве или самоубийстве, репортеры осаждали порог безутешной Веры.
Впрочем, вскоре Константин чудесным образом воскрес в Мехико, где жил как богатый нефтяной магнат. Позже он даже посетил Россию, чтобы навестить родственников в Уфе, а потом примкнул к войскам Колчака.
Вера развелась с мужем и продолжала продавать кружева, живя в Пасадене. О ее дальнейшей судьбе я уже рассказывал.
А вот Ксенофонт Каламатиано (на фото), без акцента говоривший на русском и на английском, подписал контракт с крупной американской компанией и отправился работать в ее отделение в Одессе. В дальнейшем жил между США и Россией, пока не решил заняться шпионажем. Пойманный с поличным, Ксенофонт чудом избежал расстрела — казнь заменили 20 годами тюрьмы, а в 1921 году его амнистировали и выслали в Эстонию.
В заключение хочу еще раз поблагодарить Андрея и порадоваться тому, насколько у меня внимательные и заинтересованные подписчики — это действительно очень приятно.
Panfilov FM
#разбормифов #ярчемифов
Недавно я рассказывал про даму в кокошнике, Веру Ксенофонтовну Каламатиано де Блюменталь. Якобы герцогиню, популяризатора русских кружев и сказок в США и просто крайне активную особу. И выразил сомнение в том, что ее отцом был адмирал Черноморского флота, как она утверждала. Предположив, что на самом деле она — дочь незадачливого американского шпиона Ксенофонта де Блюменталь Каламатиано, арестованного в Советской России.
Но тут подписчик Андрей (спасибо ему) обратил мое внимание на нестыковку в датах.
Получалось, что Вера Ксенофонтовна родилась в 1864 году. А вот Ксенофонт — в 1882 году. Отец явно не мог быть младше собственной дочери.
Я снова зарылся в книги, потому что интернету доверять не склонен.
И выяснилось, что Вера Блюменталь и Ксенофонт Каламатиано все-таки родственники. Даже очень близкие.
Только Ксенофонт приходился Вере сыном.
А назван был в честь ее отца, который в справочниках проходит как Ксенофонт Дмитриевич Коломотьяно (поэтому сразу я его не обнаружил). Контр-адмирал (4.10.1865), с 1867 года в отставке, из греков, переселившихся в Российскую империю.
Второй же, менее успешный Ксенофонт, родился 13 июля 1882 года в Париже.
Причем имя отца при регистрации рождения указано не было. По всей видимости, Ксенофонт был рожден вне брака. Правнучка Веры позже утверждала, что отцом Ксенофонта был некий русский аристократ, возможно, женатый.
Вера тогда записывала свое имя как Verra (позже, в США, она изменит его на Vera) и сначала называла себя графиней (“countess”), а затем и княгиней (“princess”).
Около 1895 года, когда Ксенофонту было 13 лет, Вера выходит замуж за Константина де Блюменталь, юриста, учившегося в Санкт-Петербурге. Константин эмигрирует в США. Вера и Ксенофонт последовали за ним в эмиграцию.
Ксенофонт успешно учится, становится стипендиатом Чикагского университета, Константин и Вера преподают. Как раз тогда Вера и начинает ввозить в США для продажи кружева, созданные русскими мастерицами. Причем помогает ей в этом историк Павел Милюков. В будущем — глава кадетской партии и министр иностранных дел Временного правительства. Тогда же Вера издает свою книгу русских сказок. Американский критик называет ее «бескорыстно любящей человечество», ведь Вера жертвует доходы от книги бедным соотечественникам в Чикаго.
Дальше происходит история, достойная фильма Скорсезе.
Константин Блюменталь с товарищем обещают тысячам протестантов, эмигрировавших из России, работу и проживание на ферме с романтическим названием Маленькая Россия. Находилась она в Мексике, рядом с американской границей. Первая сотня семей за год собрала урожай, давший доход в 35 тысяч долларов (примерно 870 тысяч долларов в наши дни).
Потом фермеры начали бастовать, недовольные условиями работы.
Волшебным образом Константин исчез. Вместе с деньгами. Заголовки в газетах Лос-Анджелеса кричали об убийстве или самоубийстве, репортеры осаждали порог безутешной Веры.
Впрочем, вскоре Константин чудесным образом воскрес в Мехико, где жил как богатый нефтяной магнат. Позже он даже посетил Россию, чтобы навестить родственников в Уфе, а потом примкнул к войскам Колчака.
Вера развелась с мужем и продолжала продавать кружева, живя в Пасадене. О ее дальнейшей судьбе я уже рассказывал.
А вот Ксенофонт Каламатиано (на фото), без акцента говоривший на русском и на английском, подписал контракт с крупной американской компанией и отправился работать в ее отделение в Одессе. В дальнейшем жил между США и Россией, пока не решил заняться шпионажем. Пойманный с поличным, Ксенофонт чудом избежал расстрела — казнь заменили 20 годами тюрьмы, а в 1921 году его амнистировали и выслали в Эстонию.
В заключение хочу еще раз поблагодарить Андрея и порадоваться тому, насколько у меня внимательные и заинтересованные подписчики — это действительно очень приятно.
Panfilov FM
#разбормифов #ярчемифов
На задних ногах, как человек, стоял гигантских размеров олень с могучими рогами и густой гривой. Позади рогов неярко сиял золотой нимб. Темно-зеленая грива цвета лесного мха струилась вниз по шее и тяжелыми прядями падала на мощную грудь. Олень поднял руку и начертал в воздухе круг — неторопливый, элегантный жест — и только тут Чет заметил, что руки у него были человеческие, с длинными, изящными пальцами.
Велес (Veles) в «Потерянных богах» (Lost Gods, 2016) Джеральда Брома, на первый взгляд, унаследовал от славянского языческого божества только имя.
В этом произведении забытые боги сводят концы с концами в загробном мире, цепляясь за крупицы власти и пытаясь не пасть жертвой демонов.
Вообще Бром известен прежде всего как иллюстратор, чьи рисунки оживили много вымышленных миров. В том числе книги про Конана-варвара и Элрика из Мелнибонэ, вселенные настольных ролевых игр Forgotten Realms и Dark Sun. А еще художник работал над такими фильмами, как «Ван Хельсинг» или «Сонная Лощина». Но Бром также пишет вполне успешные книжки, самостоятельно их иллюстрируя.
Сам Бром упоминал в интервью, что «просто в восхищении от древних богов и мифов народов мира». Так что Велес, конечно, неспроста появляется в книге, где присутствуют древнеегипетская богиня Сехмет или Хель из скандинавских мифов.
Как и в случае большинства реконструированных славянских божеств, образ и функции Велеса по-разному трактуются исследователями. Интерпретации расходятся даже в том, считать ли Велеса/Волоса одним божеством или отделять Велеса как хтоническое божество загробного мира от Волоса как покровителя скота. «Волосом, скотьимъ богомъ» клялись в «Повести временных лет», а поляк Матей Стрыйковский (1547-1586/1593) в «Хронике Польской, Литовской, Жмойтской и Всея Руси» рассказывал об «идоле Волоса, который считался богом скота и лесным богом (как у аркадцев был Пан-Фавн)». Часто пишут и о том, что функции «скотьего бога» перешли к святому Власию, который в народном сознании унаследовал черты языческого божества.
Однако меня здесь интересуют не столько споры вокруг Велеса/Волоса (которые явно никогда не закончатся). А то, какие черты мифологического Велеса придает своему герою Бром.
Велес из «Потерянных богов» путешествует с целым зверинцем, обозом из клеток. Он называет своих коней самыми великолепными зверями во всем Нижнем мире, оплакивает погибшую лошадь, а его слуги удивляются, почему Велес не содрал заживо шкуру с конеубийцы. Позже Велес прилагает все усилия, чтобы исцелить заболевшего скакуна и мечтает сотворить нового. Все эти детали позволяют думать, что Бром действительно наделяет своего Велеса чертами «скотьего бога».
Оленя обычно не ассоциируют с мифологическим Велесом. Однако этот зверь — древний сакральный символ связи с иным, другим, потусторонним миром. Наверняка Бром также вдохновлялся образом с кельтского котла из Гундерстурупа. Там невозмутимая и загадочная фигура с оленьими рогами, которую обычно пытаются связать с богом Цернунном/Кернунном, восседает в окружении зверей (я раньше рассказывал о том, как этот и другие мифологические образы переосмысляются в сериале «Ганнибал»).
Panfilov FM
#разбормифов
Велес (Veles) в «Потерянных богах» (Lost Gods, 2016) Джеральда Брома, на первый взгляд, унаследовал от славянского языческого божества только имя.
В этом произведении забытые боги сводят концы с концами в загробном мире, цепляясь за крупицы власти и пытаясь не пасть жертвой демонов.
Вообще Бром известен прежде всего как иллюстратор, чьи рисунки оживили много вымышленных миров. В том числе книги про Конана-варвара и Элрика из Мелнибонэ, вселенные настольных ролевых игр Forgotten Realms и Dark Sun. А еще художник работал над такими фильмами, как «Ван Хельсинг» или «Сонная Лощина». Но Бром также пишет вполне успешные книжки, самостоятельно их иллюстрируя.
Сам Бром упоминал в интервью, что «просто в восхищении от древних богов и мифов народов мира». Так что Велес, конечно, неспроста появляется в книге, где присутствуют древнеегипетская богиня Сехмет или Хель из скандинавских мифов.
Как и в случае большинства реконструированных славянских божеств, образ и функции Велеса по-разному трактуются исследователями. Интерпретации расходятся даже в том, считать ли Велеса/Волоса одним божеством или отделять Велеса как хтоническое божество загробного мира от Волоса как покровителя скота. «Волосом, скотьимъ богомъ» клялись в «Повести временных лет», а поляк Матей Стрыйковский (1547-1586/1593) в «Хронике Польской, Литовской, Жмойтской и Всея Руси» рассказывал об «идоле Волоса, который считался богом скота и лесным богом (как у аркадцев был Пан-Фавн)». Часто пишут и о том, что функции «скотьего бога» перешли к святому Власию, который в народном сознании унаследовал черты языческого божества.
Однако меня здесь интересуют не столько споры вокруг Велеса/Волоса (которые явно никогда не закончатся). А то, какие черты мифологического Велеса придает своему герою Бром.
Велес из «Потерянных богов» путешествует с целым зверинцем, обозом из клеток. Он называет своих коней самыми великолепными зверями во всем Нижнем мире, оплакивает погибшую лошадь, а его слуги удивляются, почему Велес не содрал заживо шкуру с конеубийцы. Позже Велес прилагает все усилия, чтобы исцелить заболевшего скакуна и мечтает сотворить нового. Все эти детали позволяют думать, что Бром действительно наделяет своего Велеса чертами «скотьего бога».
Оленя обычно не ассоциируют с мифологическим Велесом. Однако этот зверь — древний сакральный символ связи с иным, другим, потусторонним миром. Наверняка Бром также вдохновлялся образом с кельтского котла из Гундерстурупа. Там невозмутимая и загадочная фигура с оленьими рогами, которую обычно пытаются связать с богом Цернунном/Кернунном, восседает в окружении зверей (я раньше рассказывал о том, как этот и другие мифологические образы переосмысляются в сериале «Ганнибал»).
Panfilov FM
#разбормифов
Коварный владыка демонов, князь Кашеол (Lord Kashaol), как и Велес, о котором я рассказывал в недавнем посте — персонаж «Потерянных богов» (Lost Gods, 2016) Брома. И, в отличие от неоднозначной фигуры древнего бога Велеса, является одним из очевидных антагонистов.
На рисунке Брома Кашеол, который охотится на забытых богов в загробном мире, как раз держит отрезанную голову Велеса.
Как и в случае Велеса, не исключено, что имя демонического князя также выбрано Бромом не случайно.
Шеол (ивр. שְׁאוֹל) в текстах еврейской Библии, Танаха — название царства мертвых, находящегося в подземном мире. Интересно, что, хотя в греческом переводе Танаха, Септуагинте, «шеол» передан как «Ад», это древнее слово просто обозначало мир мертвых, то есть место пребывания всех умерших, как грешников, так и праведников.
Panfilov FM
#макабр_фм #разбормифов
На рисунке Брома Кашеол, который охотится на забытых богов в загробном мире, как раз держит отрезанную голову Велеса.
Как и в случае Велеса, не исключено, что имя демонического князя также выбрано Бромом не случайно.
Шеол (ивр. שְׁאוֹל) в текстах еврейской Библии, Танаха — название царства мертвых, находящегося в подземном мире. Интересно, что, хотя в греческом переводе Танаха, Септуагинте, «шеол» передан как «Ад», это древнее слово просто обозначало мир мертвых, то есть место пребывания всех умерших, как грешников, так и праведников.
Panfilov FM
#макабр_фм #разбормифов
«Да, знаю, имеется славянская мифология: разные Сварожцы, Свантевиты и прочие Велесы. Но мифология эта не доходит до нас своим архетипом, и мы не чувствуем ее влияния на сферу мечтаний. Поскольку об этом эффективно позаботились. Славянская мифология тождественна язычеству, а мы, как твердыня христианства, восприняли Домбровку (Добрава, чешская княжна, христианка, жена короля Мешко I, для которого женитьба на ней была поводом для крещения и христианизации государства в 966 году) от чехов и крест от Рима с радостью и удовольствием, и это и есть наш архетип. У нас не было эльфов и Мерлина, до 966 года у нас вообще ничего не было, был хаос, тьма и пустота, мрак, который осветил нам только римский крест. Единственный приходящий на ум архетип — это те зубы, которые Мешко велел выбивать за нарушение поста. Так, впрочем, у нас и осталось до сих пор — терпимость, понимание и милосердие, зиждящиеся на принципе: кто мыслит иначе, пожалуйста, пусть себе мыслит, но зубы ему выбивать надобно обязательно. И вся древнеславянская мифология вылетела из нашей культуры и из наших мечтаний словно зубы, которые мы выплюнули вместе с кровью.
Магия и меч, опирающиеся на польский архетип? Польский архетип волшебника? Магия — это дьявольство, пользоваться чарами невозможно без отречения от Бога и подписания дьявольского цорографа. Не Мерлин, а Твардовский (пан Твардовский, продавший душу дьяволу — Ф.М.). А разные там велесы, домовики, вомперы, божетята и стрыгаи — всё это божества и фигуры хтонического характера, персонификация Лукавого, Сатаны, Люцифера. Наша Never-Never Land? Идущие там бои, борьба Добра со Злом, Порядка с Хаосом? Ведь в польской архетипной стране мечты не было Добра и Зла, там было исключительно одно Зло, к счастью, Мешко I принял христианство и выбил Злу зубы, и с той поры остались уже только Добро, и Порядок, и Оплот, и что нам после всего этого дьявол Борута? Святой водой его, сукина сына! Ату его! <...> Поэтому неудивительно, что единственный архетип, который проглядывает из этих сказок, это архетип церковного притвора».*
Этот едкий, сочащийся горечью и сарказмом текст польского писателя Анджея Сапковского вспоминается мне всякий раз, когда я вижу очередное упоминание «славянского фэнтези, как Ведьмак», «мира славянского фэнтези, как у Сапковского». Если интересно, почитайте его эссе «Пируг, или нет золота в Серых Горах» 1993 года.
Сапковский вообще в гробу видел славянское фэнтези.
Для него нормальное фэнтези — исключительно западная классика этого жанра.
А сам жанр, по мнению Сапковского, построен на кельтских мифах (кстати, тоже очень условный термин, продукт романтиков XIX века, считавших, что есть некая общая кельтская культура), артуровской легенде и Томасе Мэлори. Именно они становятся для Сапковского источником вдохновения и даже предметом некоторого фетишизма. Цикл романов о ведьмаке Геральте просто напичкан отсылками к ним, особенно «Владычица Озера» с Нимуэ и Королем-Рыбаком.
Да, у Сапковского есть замечательный цикл про гуситские войны XV века, Сага о Рейневане. Но, по сути, это просто история о горячо любимом Сапковским европейском Средневековье. С изречениями на латыни и цитатами из рыцарских романов, схоластическими диспутами, вагантами, раубриттерами и алхимиками. Славянских деталей там раз-два и обчелся.
То же самое, в целом, происходит во вселенной саги о ведьмаке Геральте. Несколько чудовищ и духов из славянского бестиария, пара десятков славянских имен и названий, отдаленное сходство Редании со средневековой Польшей служат лишь приправой. Но не определяют созданный Сапковским мир. В интервью 2020 году писатель отдельно подчеркнул: «"Ведьмак" - классическое, каноническое фэнтези. Славянского там, как сказал Старский Вокульскому, столько же, сколько яда в спичечной головке»
И есть какая-то особенная ирония в том, что автора, яростно критиковавшего потуги создателей фэнтези на славянский лад, связывают со «славянским фэнтези». А игры про ведьмака Геральта привлекают внимание международной аудитории к славянским мифам.
*(перевод Е.П. Вайсброта)
Panfilov FM
#разбормифов #неослав
Магия и меч, опирающиеся на польский архетип? Польский архетип волшебника? Магия — это дьявольство, пользоваться чарами невозможно без отречения от Бога и подписания дьявольского цорографа. Не Мерлин, а Твардовский (пан Твардовский, продавший душу дьяволу — Ф.М.). А разные там велесы, домовики, вомперы, божетята и стрыгаи — всё это божества и фигуры хтонического характера, персонификация Лукавого, Сатаны, Люцифера. Наша Never-Never Land? Идущие там бои, борьба Добра со Злом, Порядка с Хаосом? Ведь в польской архетипной стране мечты не было Добра и Зла, там было исключительно одно Зло, к счастью, Мешко I принял христианство и выбил Злу зубы, и с той поры остались уже только Добро, и Порядок, и Оплот, и что нам после всего этого дьявол Борута? Святой водой его, сукина сына! Ату его! <...> Поэтому неудивительно, что единственный архетип, который проглядывает из этих сказок, это архетип церковного притвора».*
Этот едкий, сочащийся горечью и сарказмом текст польского писателя Анджея Сапковского вспоминается мне всякий раз, когда я вижу очередное упоминание «славянского фэнтези, как Ведьмак», «мира славянского фэнтези, как у Сапковского». Если интересно, почитайте его эссе «Пируг, или нет золота в Серых Горах» 1993 года.
Сапковский вообще в гробу видел славянское фэнтези.
Для него нормальное фэнтези — исключительно западная классика этого жанра.
А сам жанр, по мнению Сапковского, построен на кельтских мифах (кстати, тоже очень условный термин, продукт романтиков XIX века, считавших, что есть некая общая кельтская культура), артуровской легенде и Томасе Мэлори. Именно они становятся для Сапковского источником вдохновения и даже предметом некоторого фетишизма. Цикл романов о ведьмаке Геральте просто напичкан отсылками к ним, особенно «Владычица Озера» с Нимуэ и Королем-Рыбаком.
Да, у Сапковского есть замечательный цикл про гуситские войны XV века, Сага о Рейневане. Но, по сути, это просто история о горячо любимом Сапковским европейском Средневековье. С изречениями на латыни и цитатами из рыцарских романов, схоластическими диспутами, вагантами, раубриттерами и алхимиками. Славянских деталей там раз-два и обчелся.
То же самое, в целом, происходит во вселенной саги о ведьмаке Геральте. Несколько чудовищ и духов из славянского бестиария, пара десятков славянских имен и названий, отдаленное сходство Редании со средневековой Польшей служат лишь приправой. Но не определяют созданный Сапковским мир. В интервью 2020 году писатель отдельно подчеркнул: «"Ведьмак" - классическое, каноническое фэнтези. Славянского там, как сказал Старский Вокульскому, столько же, сколько яда в спичечной головке»
И есть какая-то особенная ирония в том, что автора, яростно критиковавшего потуги создателей фэнтези на славянский лад, связывают со «славянским фэнтези». А игры про ведьмака Геральта привлекают внимание международной аудитории к славянским мифам.
*(перевод Е.П. Вайсброта)
Panfilov FM
#разбормифов #неослав
Молодой журналист из Техаса в 1930-е годы написал серию повестей и рассказов о приключениях Конана-варвара. Их действие разворачивалось вроде бы и в нашем мире, только в далекую доисторическую эпоху, Хайборийскую эру. Магия оказывается в этом мире настоящей и грозной силой, впрочем, доступной лишь немногим и крайне опасной. А в различных народах Хайборийской эры смешивались черты реально существовавших культур и цивилизаций.
Коренастый техасец по имени Роберт Ирвин Говард, о котором я уже рассказывал, не претендовал на альтернативную версию истории. По его собственным словам, мир Хайборийской эры задумывался как «вымышленный задник для серии вымышленных историй».
Однако Говард увлекался историей, а в его произведениях отразились популярные теории XIX-начала XX века. Он был одержим идеей того, что варварство естественно для человечества, а цивилизация неизбежно приходит к вырождению и упадку. Прошлое в интерпретации Говарда состоит из череды катаклизмов, меняющих облик мира и регулярно возвращающее людей в первобытное состояние.
Говард активно использовал исторические и мифологические названия и термины. Сам Конан-варвар — киммериец, хотя его угрюмый народ, который чтит богов с кельтскими именами, не имеет ничего общего с историческими киммерийцами.
О говардовских картах мира и рыжебородых фараонах — в следующем посте, а больше о Говарде в этом канале можно прочесть по тегу #говардиана
Panfilov FM
#разбормифов
Коренастый техасец по имени Роберт Ирвин Говард, о котором я уже рассказывал, не претендовал на альтернативную версию истории. По его собственным словам, мир Хайборийской эры задумывался как «вымышленный задник для серии вымышленных историй».
Однако Говард увлекался историей, а в его произведениях отразились популярные теории XIX-начала XX века. Он был одержим идеей того, что варварство естественно для человечества, а цивилизация неизбежно приходит к вырождению и упадку. Прошлое в интерпретации Говарда состоит из череды катаклизмов, меняющих облик мира и регулярно возвращающее людей в первобытное состояние.
Говард активно использовал исторические и мифологические названия и термины. Сам Конан-варвар — киммериец, хотя его угрюмый народ, который чтит богов с кельтскими именами, не имеет ничего общего с историческими киммерийцами.
О говардовских картах мира и рыжебородых фараонах — в следующем посте, а больше о Говарде в этом канале можно прочесть по тегу #говардиана
Panfilov FM
#разбормифов
Сохранились черновики карт Хайборийской эры, собственноручно нарисованные Говардом в 1930-х годах. На них писатель совмещал придуманный им мир с привычными нам контурами Европы, Северной Африки и отчасти Азии.
При этом подобные карты, на самом деле, не дают особого материала для прямых параллелей. Ведь, согласно Говарду, когда Хайборийская эра близилась к завершению, мир опустошали войны и природные катаклизмы. В результате, целые цивилизации исчезали, народы мигрировали и смешивались.
Достаточно сказать, что Говард называет фараонов Древнего Египта прямыми потомками рыжих северян-Ванов (Vanir, по аналогии с богами-ванами из скандинавской мифологии). Потому что те дошли с далекого севера до знойной Стигии и стали править смуглокожими местными жителями.
Говард приводит еще несколько примеров подобных миграций и коктейлей из разных придуманных им народов, связывая их с реальными. А потом заверяет, что схожим образом можно проследить и происхождение «других рас современного мира».
В следующем посте поговорим о том, к чему привели попытки продолжателей Говарда буквально трактовать его черновые наброски — о колбасных столицах и загадочных Тарасах 👇
Panfilov FM
#говардиана #разбормифов
При этом подобные карты, на самом деле, не дают особого материала для прямых параллелей. Ведь, согласно Говарду, когда Хайборийская эра близилась к завершению, мир опустошали войны и природные катаклизмы. В результате, целые цивилизации исчезали, народы мигрировали и смешивались.
Достаточно сказать, что Говард называет фараонов Древнего Египта прямыми потомками рыжих северян-Ванов (Vanir, по аналогии с богами-ванами из скандинавской мифологии). Потому что те дошли с далекого севера до знойной Стигии и стали править смуглокожими местными жителями.
Говард приводит еще несколько примеров подобных миграций и коктейлей из разных придуманных им народов, связывая их с реальными. А потом заверяет, что схожим образом можно проследить и происхождение «других рас современного мира».
В следующем посте поговорим о том, к чему привели попытки продолжателей Говарда буквально трактовать его черновые наброски — о колбасных столицах и загадочных Тарасах 👇
Panfilov FM
#говардиана #разбормифов
Продолжатели Роберта Ирвина Говарда не раз пытались буквально интерпретировать карты Хайборийской эры, сохранившиеся в черновиках писателя.
То есть провести прямые параллели между исторической картой мира и вымышленными цивилизациями мира Конана-варвара. Несмотря на то, что, как я писал в предыдущем посте, даже в фантазийной хронологии Говарда мир необратимо меняется после завершения Хайборийской эры.
Понятно, что такие попытки зачастую приводили к нелепым результатам.
Так, «Справочник Хайборийской эры» в 1977 году доверительно сообщал, что спустя тысячелетия страна Бритуния (Brythunia) из мира Хайборийской эры стала землями польской знати. Этот справочник под псевдонимом Ли Н. Фалконер составила писательница Джулиан Мэй. В своей компиляции она объединила сведения, взятые как из текстов самого Говарда, так и из произведений его эпигонов: Л. Спрэга де Кампа, Лина Картера, Бъёрна Найберга, Роя Томаса, а также из комиксов Марвел.
Действительно, на совмещенных картах Бритуния располагается примерно на территории Польши. В результате бритунцам в настольной ролевой игре Conan: The Roleplaying Game (2004-2010), выпускавшейся Mongoose Publishing, решили придать ряд польских черт. Столицу Бритунии и вовсе назвали Келбаса (Kelbasa), то есть «колбаса» или «сосиска» на польском языке (Kielbasa). В оригинальных текстах Говарда же нет подтверждений того, что Бритуния похожа именно на Польшу.
Не менее комична трактовка Заморы как Украины. В мире Хайборийской эры заморийцы, происходящие от загадочной цивилизации Земри или Жемри (Zhemri) — смуглый народ воров и чародеев. Если тут и проводить параллели, то с цыганами (рома).
Тем более, что Говард явно запутался в источниках, подыскивая имена для вымышленных цивилизаций.
Сильно напоминающий испанцев народ населяют Зингару (zingari — буквально название цыган в некоторых романских языках). А название цыганской Заморы, наоборот, пишется точь-в-точь как испанский топоним Самора (Zamora).
Но в той же Conan: The Roleplaying Game Замору сочли местной версией Украины, предлагая для заморийцев имена Оксана и Тарас.
Начало — в предыдущем посте 👆
Panfilov FM
#говардиана #разбормифов
То есть провести прямые параллели между исторической картой мира и вымышленными цивилизациями мира Конана-варвара. Несмотря на то, что, как я писал в предыдущем посте, даже в фантазийной хронологии Говарда мир необратимо меняется после завершения Хайборийской эры.
Понятно, что такие попытки зачастую приводили к нелепым результатам.
Так, «Справочник Хайборийской эры» в 1977 году доверительно сообщал, что спустя тысячелетия страна Бритуния (Brythunia) из мира Хайборийской эры стала землями польской знати. Этот справочник под псевдонимом Ли Н. Фалконер составила писательница Джулиан Мэй. В своей компиляции она объединила сведения, взятые как из текстов самого Говарда, так и из произведений его эпигонов: Л. Спрэга де Кампа, Лина Картера, Бъёрна Найберга, Роя Томаса, а также из комиксов Марвел.
Действительно, на совмещенных картах Бритуния располагается примерно на территории Польши. В результате бритунцам в настольной ролевой игре Conan: The Roleplaying Game (2004-2010), выпускавшейся Mongoose Publishing, решили придать ряд польских черт. Столицу Бритунии и вовсе назвали Келбаса (Kelbasa), то есть «колбаса» или «сосиска» на польском языке (Kielbasa). В оригинальных текстах Говарда же нет подтверждений того, что Бритуния похожа именно на Польшу.
Не менее комична трактовка Заморы как Украины. В мире Хайборийской эры заморийцы, происходящие от загадочной цивилизации Земри или Жемри (Zhemri) — смуглый народ воров и чародеев. Если тут и проводить параллели, то с цыганами (рома).
Тем более, что Говард явно запутался в источниках, подыскивая имена для вымышленных цивилизаций.
Сильно напоминающий испанцев народ населяют Зингару (zingari — буквально название цыган в некоторых романских языках). А название цыганской Заморы, наоборот, пишется точь-в-точь как испанский топоним Самора (Zamora).
Но в той же Conan: The Roleplaying Game Замору сочли местной версией Украины, предлагая для заморийцев имена Оксана и Тарас.
Начало — в предыдущем посте 👆
Panfilov FM
#говардиана #разбормифов
Жезл Ивана Грозного, который актер Николай Черкасов сурово сжимает на плакате фильма Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный» (1945), вряд ли мог принадлежать этому царю.
Потому что визуальный прототип этого бутафорского предмета — жезл царя Алексея Михайловича.
Сделанный в Константинополе (да, это название сосуществовало в Османской империи со Стамбулом и имело вполне официальный статус в международных отношениях) в середине XVII века. То есть почти через век после смерти Ивана IV Грозного.
Если на плакате жезл изображен в упрощенном варианте, с гладким золотым навершием, украшенным всего парой камней, то в самом фильме он усыпан «драгоценными камнями». Как и оригинальный жезл, сверкающий изумрудами и рубинами — типичное сочетание для османского искусства того времени.
И, конечно, в обоих вариантах жезл сохраняет узнаваемую форму навершия в виде геральдической лилии, символа власти.
Сам жезл Алексея Михайловича оброс легендами еще в первой половине XIX века, в эпоху романтизма.
В путеводителях по Оружейной палате этого периода его связывали с именем Василия Дмитриевича (1371-1425), великого князя московского и владимирского, старшего сына Дмитрия Донского.
П. П. Свиньин в своем путеводителе заявлял, что «жезл сей прислан в дар великому князю Василью Дмитриевичу от греческого императора Эмануила Палеолога по случаю бракосочетания великой княгини Анны с царевичем Иоанном, сыном Эмануиловым» (то есть сыном византийского императора Мануила II Палеолога). Хотя Свиньин был известен как неудержимый фантазер и стал героем сатирической сказки Пушкин «Маленький лжец», версия прижилась. Ее повторяли такие авторы, как Евреинов, Романчиков, Снегирев.
Подпись, сообщавшая о «жезле золотом, приписываемом В.К. Василию Дмитриевичу», красовалась и под оригинальным рисунком Солнцева, запечатлевшего экспонаты Оружейной палаты в 1830-е годы на удивительно точных и детальных акварелях. Правда, уже в «Древностях Российского государства» 1849–1853 годов Вельтман связывает жест с правлением царя Алексея Михайловича — как можно видеть, в подписи к литографии из «Древностей» жезл просто назван «властелинским», без упоминания Василия Дмитриевича.
Получается, если Сергею Эйзенштейну или его консультантам вдруг попали в руки путеводители первой половины XIX века, то жезл могли с чистым сердцем вручить Ивану Грозному. Ведь он жил гораздо позже Василия Дмитриевича. Хотя, конечно, в реальности создатели фильма спокойно смешивали в нем черты предметов из разных эпох.
Panfilov FM
#разбормифов #арсенал_фм
Потому что визуальный прототип этого бутафорского предмета — жезл царя Алексея Михайловича.
Сделанный в Константинополе (да, это название сосуществовало в Османской империи со Стамбулом и имело вполне официальный статус в международных отношениях) в середине XVII века. То есть почти через век после смерти Ивана IV Грозного.
Если на плакате жезл изображен в упрощенном варианте, с гладким золотым навершием, украшенным всего парой камней, то в самом фильме он усыпан «драгоценными камнями». Как и оригинальный жезл, сверкающий изумрудами и рубинами — типичное сочетание для османского искусства того времени.
И, конечно, в обоих вариантах жезл сохраняет узнаваемую форму навершия в виде геральдической лилии, символа власти.
Сам жезл Алексея Михайловича оброс легендами еще в первой половине XIX века, в эпоху романтизма.
В путеводителях по Оружейной палате этого периода его связывали с именем Василия Дмитриевича (1371-1425), великого князя московского и владимирского, старшего сына Дмитрия Донского.
П. П. Свиньин в своем путеводителе заявлял, что «жезл сей прислан в дар великому князю Василью Дмитриевичу от греческого императора Эмануила Палеолога по случаю бракосочетания великой княгини Анны с царевичем Иоанном, сыном Эмануиловым» (то есть сыном византийского императора Мануила II Палеолога). Хотя Свиньин был известен как неудержимый фантазер и стал героем сатирической сказки Пушкин «Маленький лжец», версия прижилась. Ее повторяли такие авторы, как Евреинов, Романчиков, Снегирев.
Подпись, сообщавшая о «жезле золотом, приписываемом В.К. Василию Дмитриевичу», красовалась и под оригинальным рисунком Солнцева, запечатлевшего экспонаты Оружейной палаты в 1830-е годы на удивительно точных и детальных акварелях. Правда, уже в «Древностях Российского государства» 1849–1853 годов Вельтман связывает жест с правлением царя Алексея Михайловича — как можно видеть, в подписи к литографии из «Древностей» жезл просто назван «властелинским», без упоминания Василия Дмитриевича.
Получается, если Сергею Эйзенштейну или его консультантам вдруг попали в руки путеводители первой половины XIX века, то жезл могли с чистым сердцем вручить Ивану Грозному. Ведь он жил гораздо позже Василия Дмитриевича. Хотя, конечно, в реальности создатели фильма спокойно смешивали в нем черты предметов из разных эпох.
Panfilov FM
#разбормифов #арсенал_фм
Монгольская Русь в шестом сезоне «Викингов» — настоящая вишенка на том клюквенном торте, который из себя представляет сериал Хёрста.
Ни о каком соответствии эпохе в случае «Викингов», конечно, лучше не заикаться. Из сезона в сезон там происходил полнейший угар.
Саксонские воины щеголяли в шлемах-бургонетах XVI века, Рагнара Лодброка швыряли в яму с питонами, которые неизвестно откуда взялись в Нортумбрии, сами викинги выглядели как завсегдатаи Burning Man (правда, без рогатых шлемов).
Но все же дружинники Олега выделяются даже на таком сочном фоне.
И будь это только отдельная группа всадников. Какие-нибудь условные печенежские наемники. Но нет, так наряжено буквально все княжеское войско.
Стройными рядами маршируют древнерусские воины в монгольских костюмах. В том числе на них — узнаваемые шлемы с широкими войлочно-тканевыми наушами и назатыльниками, а еще до боли знакомые шляпы-боли с полями, родом из империи Юань или улуса Хулагу XIV века. В руках — китайское древковое оружие.
Все это великолепие происходит на фоне своеобразных расписных Кижей, местной версии княжеского терема. С высокого крыльца на свою армию гордо взирает Вещий Олег в исполнении Данилы Козловского. Рядом с ним печально нахохлился юный князь Игорь в наряде черкесского аманата XIX века. Зато жена Олега в фантазийном кокошнике сияет и вполне довольна происходящим.
Объяснение довольно простое. Изготавливать декорации и костюмы для исторических и фэнтезийных сериалов — дело затратное, особенно, если нужно нарядить сразу много статистов. Например, для Железного трона в сериале «Дом Дракона» переплавляли мечи, изготовленные для фильма Warcraft и сериала «Ведьмак» от Netflix. А те же шлемы-бургонеты, видимо, перекочевали из «Тюдоров», другого сериала Хёрста.
Вот и монгольские доспехи просто остались после другого проекта — сериала Netflix «Марко Поло» (2014-2016). Их скопом приобрели, немного переделали (например, шляпы-боли покрасили в черный цвет и везде добавили побольше меха, Русь же, вечные снега, ужасный холод) и вот вам воины Олега, Аскольда и Дира. Дешево и сердито, гораздо проще, чем специально делать для дружинников-русов такое же кожаное рванье, как для викингов.
А то, что эти костюмы смотрятся ну совсем экзотично на Руси в IX веке, явно никого не волновало. Русь ведь — далекий загадочный Восток. Правда, сам Олег в сериале, как заядлый норманист, подчеркивает родство со скандинавами, но на такие мелкие противоречия решили не обращать внимания. Причем купили не только костюмы, судя по восточным светильникам над головой Олега и интерьерам его хором.
Panfilov FM
#разбормифов #арсенал_фм #киноистория
Ни о каком соответствии эпохе в случае «Викингов», конечно, лучше не заикаться. Из сезона в сезон там происходил полнейший угар.
Саксонские воины щеголяли в шлемах-бургонетах XVI века, Рагнара Лодброка швыряли в яму с питонами, которые неизвестно откуда взялись в Нортумбрии, сами викинги выглядели как завсегдатаи Burning Man (правда, без рогатых шлемов).
Но все же дружинники Олега выделяются даже на таком сочном фоне.
И будь это только отдельная группа всадников. Какие-нибудь условные печенежские наемники. Но нет, так наряжено буквально все княжеское войско.
Стройными рядами маршируют древнерусские воины в монгольских костюмах. В том числе на них — узнаваемые шлемы с широкими войлочно-тканевыми наушами и назатыльниками, а еще до боли знакомые шляпы-боли с полями, родом из империи Юань или улуса Хулагу XIV века. В руках — китайское древковое оружие.
Все это великолепие происходит на фоне своеобразных расписных Кижей, местной версии княжеского терема. С высокого крыльца на свою армию гордо взирает Вещий Олег в исполнении Данилы Козловского. Рядом с ним печально нахохлился юный князь Игорь в наряде черкесского аманата XIX века. Зато жена Олега в фантазийном кокошнике сияет и вполне довольна происходящим.
Объяснение довольно простое. Изготавливать декорации и костюмы для исторических и фэнтезийных сериалов — дело затратное, особенно, если нужно нарядить сразу много статистов. Например, для Железного трона в сериале «Дом Дракона» переплавляли мечи, изготовленные для фильма Warcraft и сериала «Ведьмак» от Netflix. А те же шлемы-бургонеты, видимо, перекочевали из «Тюдоров», другого сериала Хёрста.
Вот и монгольские доспехи просто остались после другого проекта — сериала Netflix «Марко Поло» (2014-2016). Их скопом приобрели, немного переделали (например, шляпы-боли покрасили в черный цвет и везде добавили побольше меха, Русь же, вечные снега, ужасный холод) и вот вам воины Олега, Аскольда и Дира. Дешево и сердито, гораздо проще, чем специально делать для дружинников-русов такое же кожаное рванье, как для викингов.
А то, что эти костюмы смотрятся ну совсем экзотично на Руси в IX веке, явно никого не волновало. Русь ведь — далекий загадочный Восток. Правда, сам Олег в сериале, как заядлый норманист, подчеркивает родство со скандинавами, но на такие мелкие противоречия решили не обращать внимания. Причем купили не только костюмы, судя по восточным светильникам над головой Олега и интерьерам его хором.
Panfilov FM
#разбормифов #арсенал_фм #киноистория