Личные имена прибалтийско-финского населения в топонимии северо-западного Белозерья.

Прочитал свежую работу Макаровой из Уральского университета посвященную вепсско-карельской антропотопонимам северо-западного Белозерья.

Экстракт.

На территории северо-западного Белозерья есть несколько десятков названий деревень с русскими суффиксами -ин и -ов/-ев, основы которых не являются прозрачными с точки зрения русского языка и могут восходить к календарным именам, заимствованным вепсским и карельским языками после принятия христианства, а также к дохристианским именам прибалтийско-финского происхождения (в том числе имеющим прозвищный характер).

Целый ряд ойконимов северо-западного Белозерья соотносится с карельскими формами русских календарных имен Олкой (Алексей), Ондри (Андрей), Паки (Павел), Чокой (Фёкла), Опо (Евфимия), Шчеки (Степан), Хошко (Фёдор), Тимо (Тимофей), Варик (Варфоломей), Арто (Артемий), Копой (Прокопий), Патрой (Патрикей).

Часть некалендарных субстратных имен соотносится с названиями мифических существ: Рахкой (домовой).

Некоторые топонимы восходят к именам прозвищного характера, связанным с названиями животных: Ребой (лиса), Яниш (заяц), Хярька (бык), Кукшой (кушка, сова), Корбой (загуста из овсяной муки).

Кроме вепсских форм русских календарных имен и имен прозвищного характера в северо-западном Белозерье можно обнаружить несколько топонимов, в основе которых восстанавливаются древние дохристианские прибалтийско-финские личные имена, например: Лемпе, Кайпа,

В целом все тоже самое что и в антропотопонимах "мерянского круга" в Верхневолжье которые содержат в себе как средневековые волго-финские антропонимы — основы, так и позднемерянские адаптации русских христианских имен.

#ономастика #топонимия #белозерье

Адаптация русских христианских имен в марийском языке.

В статье осуществляется анализ фонетической и морфологической адаптации христианских личных имен в марийском языке. К анализу в работе привлекаются личные имена, зафиксированные на разных территориях проживания мари. Объем анализируемого материала не является исчерпывающим, но позволяет выявить общие особенности усвоения христианских имен. Основная часть статьи предварена краткими сведениями о христианизации Марийского края и контактах мари с русскоязычным населением, а также об особенностях местных говоров русского языка.

В марийский антропонимикон вошло значительное количество русских имен. Источником заимствований послужили не только церковные формы имен, но и развившиеся в русских говорах многочисленные варианты.

#марийскийязык #ономастика

Ростовское прозвище «Кунда».

Намедни написала одна жительница Ярославской области: «Случайно нашла информацию о Вас как о специалисте по мерянскому языку. Мой пра...дед с 1859 года в ИР записан с припиской (прозвищем) «Кунда». Проживал в Ростовском уезде, деревня Рылово (приход с. Полянки). Мне интересно, что обозначало его прозвище? Слышала, что современные земли Ростова и его окрестностей можно считать столицей Мерян. Может прозвище моего предка как раз и связано с их языком? В интернете прочитала версии про деньги и про куниц, но есть какое-то сомнение в душе. Причём и в Метрических книгах это прозвище так же прописано. Сына женил: "..Фёдора Федоровича Кундина сын Максим..."».

Очень интересный кейс.

Приходское село Полянки стоит на Сотьме. Недалеко, прямо напротив Татищева погоста, через реку Луть находится деревня Рылово. Между ними, рядом с мостом через Луть, располагается раннесредневековое мерянское селище. Именно с этой мерянской деревни 1000 лет назад начиналось село Татищев погост.

Прозвище «Кунда» вряд ли связано со славянским раннесредневековым денежным термином «куна». Ко времени XIX века в русском денежном счете давно уже использовались термины «денга» > «деньги», «алтын» и д.р.. Нет такого термина и ярославско-костромском диалекте, в отличие от рязанского и тамбовского. Также сомнительно, что оно может быть связано с чисто мезенским словом «кунда», ж. «тот, кто навязчиво при стает к кому-либо, подлипала». Мезен. Арх., 1885.

Мирское прозвище «Кунда», вероятнее всего, связано с ростово-переславским топонимическим термином «кунда» в значении «несколько отдельно или в отдельности стоящих домов», «часть деревни или села с краю, где-то в сторонке, далеко», «плохая дальняя деревня». Также это слово может обозначать 1. «маленькую группу людей», «небольшое скопление народа»; 2. «уединенное место».

Кундой назывался один из районов, или как тогда говорили «концов, средневекового Ростова, а также переславские местности Кундылка и Кундыловка.

Первоначальную мерянскую основу кунд(V)- можно сопоставить с финно-угорской основой *kunta «родня», «семейство», «общество»: сродни с фин. kunta «коммуна», «община»; др.-мар. Л. кундем, Г. кындем 1. «местность», «край», «сторона», 2. «место»; «пространство земной поверхности, которое занято или может быть занято чем-либо», «область расположения, обитания рода, племени; ср. елем/илем «жилье», «жилое место, хозяйство родового клана, отделения рода, семьи»; кунду/кундо 1. «номен рода» 2. «родич», «отпрыск рода»; ср. энец. kode «род», «поколение». Возможно сюда же относится мокш. końd’ä, kuńd’ä «друг», «товарищ».

Таким образом, прозвище «Кунда», скорее всего, дано по месту жительства человека, жившего на «отшибе». Оттопонимные основы в наших фамилиях нередки. В качестве примера можно привести ростовскую фамилию Сахотский (житель окрестностей болота Сахта) или костромскую Удгодский (житель окрестностей реки Удгода).

Так обстоит дело и с прозвищем «Кунда» — житель «кунды», т.е. местности (хутора, улочки, местности) на отшибе какой-то деревни. Возможно, само Рылово некогда так называлось, похоже, оно возникло значительно позднее Татищева погоста, и может быть выселками с него. Точно сейчас никто не скажет, увы...

В дополнение к ростово-переславскому топонимическому, и возможно родовому, термину «кунда».

В бывшем Череповецком уезде Новгородской губернии в 1910 году отмечена пустошь Кундыбой (бой < из раннего слоя топонимии, соотносимое с саамским vuoi «ручей»). В ярославско-костромском, вологодском и владимирском диалекте есть выражение «кунды-мунды», означающее «пожитки», «имущество», «вещи», перен. «хозяйство», мн., Влад., Волог., Череп., Яросл., 1853, а во владимирском диалекте слово «кундак», а, м. «пирог». Влад., 1857.

Возможно, помыслу, череповецкая топооснова кунд-, и перечисленные диалектные лексемы также связаны с финно-угорской основой *kunta обозначающей «родню», «семейство», «общину», «место», «жилье», «хозяйство», «отпрыск рода», «товарищ».

#ростоввеликий #меря #мерянскийязык #ономастика

Прекрасный наличник с мерянскими петушками из ивановской деревни с мерянским названием - Пырешево.

Пырешево деревня. Ивановская область, Заволжский район, Междуреченское сельское поселение.

Антропотопоним от имени Пы(и)реш. Сродни марийским именем Пирешка, Пирышка м. др.-мар. пире, пиры—комп, др.-мар. тотем, имен: зоол. «волк» (зверь сем. псовых)+шка-суф. Вар. Пирска, Пируш, Пирша. Коз. у. д. Чернышева, 1717; дд. Б.Шӱдермар, Шапхиял, 1747; Уф. у. 1762. Пирса, Пирша м. др.-мар. стяж.ф. от Пире+са, -ша-суф. Коэ. у. дд. Арда, Тогашева, 1717; Гал. д. в. Порат, 1748. (С.Я. Черных).

#меря #ономастика #топонимия #ивановскаяобласть

Мерянские фамилии:

Алюнин — Пустырников, вар. Рыжиков.
Аляев — Добров, вар. Милов
Асанов — Простов
Басков — Хорошев
Ваваев — Малышев
Варакин — Воронов
Вараксин — Ласточкин
Варгасов — Крикунов
Витаков — Водянов
Елесин — Живов
Елсуков — Лешуков
Есев — Братнев
Изыкин — Малюткин
Илгашев — Молодцов
Каванов — Стогов
Кадеев — Домов
Каманов — Меньшов
Карков — Тугов
Катаев — Ломаев
Киндяков — Хлебов
Кокаев — Теткин
Колмаков — Слухов
Космаков — Нестройнов
Кубаев — Мякинин
Кувин — Бабкин
Лапаков — Невысков
Лашманов — Неуклюжев
Ляпаев — Лещев
Мазаев — Красивов
Макашов — Глупов
Мамакин — Мамин
Медакин — Кочков
Меренчиков — Мерянинов
Мерецкий — Мерянинов
Меркушев — Общинников
Меряшкин — Мерянинов
Микшин — Пчелов
Неёлов — Безрассуднов
Овдин — Медведев, вар. Лешихин
Окатов — Умнов, вар. Смекалов
Онтыков — Прежднев
Оняков — Невесткин
Ошанин — Белов
Ошколов — Белугин
Пагин — Ершов
Папишин — Деточкин
Патраков — Богатырев
Пиманов — Молоков
Салаев — Кнутов
Самушин — Зародышев
Сандалов — Краснов
Синдяков — Началов, вар. Ростов
Согин — Воротников
Сулуков — Милов
Суринов — Трутнев
Талашов — Торопыгин
Телешев — Зимов
Тетюков — Деткин
Токмаков — Дураков
Туканов — Подпоркин
Тулаев — Размножаев
Ужаков — Долгов
Улегин — Башмаков
Ульманин — Женатов
Ураев — Ретивов
Цапаев — Известнов
Цыбин — Курицын
Чамин — Жеребцов
Чаянов — Хитров
Чегин — Ломаев
Чепасов — Щепкин
Чикулаев — Пограницын
Чучаев — Дядькин
Шабалин — Ложкин
Шабышев — Посыпкин
Шалаев — Лохматов
Шевырин — Пузырев
Шелдяков — Свиристелев
Шемякин — Темнов
Шишелов — Приятнов
Шишорин — Молоков
Шокшин — Теплов
Шулаев — Талов
Шураев — Рогов
Юмин — Лебедев
Ютанов — Птицин
Янкилов — Семейнов
Ярышев — Кашев

#ономастика #фамилии #мерянскийязык

«Шеемяка», скорее всего, типичная народная этимология, сродни Яхрома - «я хрома», Кинешма - «кинешь мя» и тд.

Имя имеет прямые аналогии в волго-финском ономастиконе: Шемяк м. др.-мар. шем+як-суф. "Черноватый". Г 1747 г.. Шемека, Шемекай м. др.-мар. шеме+ка, -кай-суф. Г 1717 г.. «Смугляк». Варианты: Шемай, Шемячка, Шимай.

Этимология ср. мари. шем, шеме «черный», «чернявый»; «темный», «темноволосый»; «смуглый»+ай, ак -аф.; срод. эрз. чем-: чемень «ржавчина»; морд, шамонь «тоже»; хант. sami «ржавчина»; маке. шемель «черно»; селькуп. simi «зола», «пепел».

Шемяка Васильев сын Смолин, Вологод. уезд. 1608 г.; Шемяка Оверкеев, пог. Кереть Кол. уезда. 1563 г.; Елфимка Шемяка, г. Вологда. 1657 г.; Шемяка кн. Дмитрий Юрьевич, умер в 1453 г.. Топон. Ряд топонимов Шемякино, Шемячкино в Вологодской, Костромской и Ярославской области. Региональные фамилии Шемякин, Шемяков.

#ономастика #мерянскийязык #мерянскиеимена

Галич-мерьские тиуны Тур, Вахнец и Туш.

Старейший мерянский краевед из Галича-Мерьского Николай Васильевич Сотников как-то рассказывал, что у галичан до сих пор существует легенда, что в разное время у меря были три тиуна (управителя): Тур, Вахнец и Туш.

Так и образовалось три села — Туровское, Вахнецы и Тушебино, которые сохранились до сих пор. В Галиче до сих пор сохранилась и фамилия Турковский (ая).

Николай Васильевич слышал эту легенду ещё в детстве от родственников в Рыбной слободе, а потом от галичского краеведа Василия Васильевича Касторского.

Мерянское выглядывает буквально отовсюду, оно настолько списалось с североволжским — великорусским, настолько составило его суть, что стало совершенно незаметно. Но я так настроил свой «приемник» что засекаю его постоянно на автомате.

Тур.

Первое имя, по-видимому, сродни марийскому имени Тура м. др.-мар. ж. к Тура+ка-суф. Упом. в Урж.у. 1716. Вариант имен Турка, Турай, Турей м. мар. I тур 1. «чурбан» 2. «подпорка» II. тура «крутой», «обрывистый», «крутые берега», пер. «прямой»; «справедливый», «откровенный»+ай,-ей-аф Алл.д. в. Б.Иры, 1748; Уфим.у. дд. Дувабаш, Лавуновой, 1762. Сродни Тураш м. I др.-мар.тур+аш-суф. II тураш Сев-3ап. «около», «возле». В знач.- «подпора»; перен. «помощник». К этим именам и их этимологиям семантически близки наши топонимы: с. Туровское, д. Туруково, д. Тураково, д. Тураево, д. Турайки, д. Турабьево. Все они располагаются в ареале ИМЗ.

Вахнец.

Второе имя из легенды, по-видимому, связано с прозвищем Вахнец, происходящим от антропонима Вахна, в источниках Ивашко Вахна, св. 1684., > Смешко Вахнов, крестьянин. 1495. Основа его не ясная. Возможно, произошло оно от названия рыбы «вахны», так называется вид трески, либо имеет связь с топоосновой вохна распространенной в ИМЗ (д. Вохнеево, с. Вохна, вол. Вохна), которую О.Ткаченко связывал с ф-у лексемой обозначающей «сырое место, заросшее лесом с буреломом».

Туш.

Третье имя из легенды, по-видимому, сродни марийскому имени Tyш, вар. Тушай м. мар. туш «семя», «ядрышко», «зернышко», «орешек», «ягода», «дробинка», ср. удм. тусь, коми тусь «зерно», «семя»> тюрк.-тат. тош «ядро орешка», «косточка» + ай-аф . Гал.д.д. Абдаево, 1748; А л.д.д.. Лом, в.Шудуморы, 1762.

#ономастика #мерянскийязык #галичмерьский #костромскаяобласть

«Бесова сторожка» и «Меричевых Чища».

Пост уважаемого Криватропа посвященный урочищу «Бесова сторожка», произошедшему от антропонима Бес — «чел. мстительный и злобный; хитрый, лукавый» (в источниках: «двор Первушки Беса», г. Белозерск. Дозор. кн. 1617; 2) «Федька Бес», пог. На Усть-Сысолы-Реки Ярен. уезда. Писц. кн. 1608; 3) «Савка Бес», Кириллов мон. Белозер. уезда. Прих.-расх. кн. 1617; 4) «Феодосий Бес», г. Вологда. // Обыскные речи 1640), напомнил про урочище «Меричевых Чища». Урочище упомянуто у Матвеева в его статье «К проблеме расселения летописной мери» (Известия Уральского государственного университета. Екатеринбург, 1997. - № 7. - С. 5-17), некогда находившееся в Шекснинском районе Вологодской области.

Очень интересное название — этноантропотопоним, который может рассматриваться как свидетельство былого пребывания мери на территории Шекснинского района, либо свидетельство мерянских миграций в этот регион из Верхневолжья.

В основе фамилии Меричев, по мнению Матвеева, логично видеть этноним «меричи», производный от меря и аналогичный таким названиям, как «вятичи», «кривичи» и т.п.

#меря #ономастика #топонимика #пошехонье