ПРИЗВАННЫЕ ПРИЗЫВАЮТ

Скоро год, как действует «Инициатива СЕО» под эгидой #Fortune, нацеленная на то, чтобы сотня главных должностных лиц корпораций рангом никак не ниже #Fortune500 и при этом движимых неким особым смыслом (предназначением), начала-таки сподвигать всех остальных мировых капиталистов (ну, или, как минимум, корпоративную Америку) озаботиться этикой ведения бизнеса и решением острых социальных проблем.

Сегодня дотошно прослушала все микроинтервью с СЕО, участвующими в «Инициативе», и вот три основных вывода, коими спешу поделиться.

1️⃣ Главное должностное лицо в наши дни всё чаще стремится быть (или выглядеть) эдаким корпоративным активистом, визионером, способным не только вдохновлять команду на впечатляющие бизнес-результаты, но и предлагать государству и обществу эффективные решения застарелых социальных проблем.

Спектр проблем, за урегулирование которых сегодня не просто публично выступают, но и на деле берутся лидеры «purpose-driven» корпораций, весьма внушителен: #Microsoft не на шутку озаботился темой нелегальной иммиграции, #Salesforce — социальной справедливостью, #Starbacks — борьбой с расовой рознью в обществе, а #Delta — профилактикой организованной преступности.

В каждом случае кредит доверия обеспечивается тем, что организация привносит в обсуждение проблемы нечто полезное, новое и начинает «менять мир к лучшему» с самой себя: внедряет предлагаемое решение проблемы внутри своей внутренней или расширенной системы поставок. (Какое вызывающее преимущество над госрегуляторами, которые, как известно, никогда особенно не спешат применять вводимые новшества в своих собственных рядах!)

При этом многие из участников «Инициативы СЕО» снисходительно заявляют о том, что «государственные системы медленнее бизнеса», отсюда и их неповоротливость и неспособность оперативно менять регуляторные настройки под такие феномены, как, например, четвёртая индустриальная революция.

2️⃣ Для того, чтобы вжиться в новую, динамичную и куда более публичную роль, СЕО, в большинстве своём по определению интровертам из угловых кабинетов на верхних этажах корпоративных башен, приходится в спешном порядке идти «в люди» и на ходу осваивать непростую грамоту «новой (хорошо забытой прежней) искренности».

Большинство из тех, чей бизнес прописан в Штатах, с легкой досадой признают, что весь этот запрос на их активную жизненную позицию начался с эпохой Трампа, когда сотрудники и клиенты, потрясённые очередным твитом президента страны, практически ежедневно начали бомбить руководителей организаций требованиями отреагировать от лица компании и трудового коллектива или просто сформулировать своё корпоративное мнение.

Но, пожалуй, самым сложным для СЕО становится даже не эта непривычная 24/7 готовность публично высказываться по несвойственным для хозяйствующего субъекта предметам — а собственно роль «морального компаса», когда вместо жизни вне законов, работающих для простых смертных (точнее, над ними), приходится — ввиду перманентной транспарентности — быть тем, кем раньше можно было казаться, и на самом деле действовать так, как формулируют ценности компании.

3️⃣ И вот тут речь заходит о главной и, без сомнения, повседневной дилемме всякого СЕО — что важнее: прибыль или социальное благо?

Заметно, что на этой теме господа визионеры становятся чуть менее внятны и чуть более декларативны и практически все упираются в акционеров, которых с разной степенью успеха получается «просвещать, убеждать, вдохновлять», меняя горизонт оценки эффективности вложений с краткосрочного на долгосрочный.

Кому-то, как СЕО #Interface, для этого приходится полностью трансформировать производственный цикл, кому-то, как СЕО #Macy’s, фанатично изучать мнение покупателей и ссылаться на него, а кому-то, как СЕО #Starbacks — просто пожертвовать выручкой, чтобы закрыться на день и обучить всех своих сотрудников уважению к расовым различиям. Раз и навсегда (?)...

https://fortune.com/2017/10/16/fortunes-ceo-initiative-brought-businesses-together-to-create-global-change/

Истинное служение обществу, со всеми вытекающими неудобствами, нечасто совместимо со статусом резидента «хрустального домика» в фирме из списка #Fortune500. Главный маркетолог (CMO) #LOreal Хью Пайл, например, принял для себя непростое решение не выходить на работу из творческого отпуска. Зато теперь он руководит семейным бизнесом по поставке свежих фруктов, модель которого такова, что большая часть создаваемой прибавочной стоимости остаётся в странах происхождения продукции. Вернётся ли он в мир больших брендов? Вряд ли.

https://www.marketingweek.com/2018/08/14/thomas-barta-rule-brand-purpose-do-no-harm/

Пролистала поутру свежее исследование от #Deloitte на тему ожиданий простых и не очень людей от бизнеса.

Казалось бы, вполне себе ожидаемые ожидания-то: всё, как мы и предсказываем (вещуем, то бишь) нашим бизнес-лидерам всех мастей и калибров последние лет десять.

“Прошли те времена, когда оценки организациям давались исключительно на основании традиционных метрик, таких как финансовые результаты деятельности и даже качество продукции и услуг. Напротив, об организациях всё чаще судят по тому, каковы их отношения с сотрудниками, клиентами, [местными] сообществами, а также по тому, какое воздействие эти организации оказывают на жизнь общества в целом. И это обусловливает трансформацию бизнес-предприятий в социальные предприятия”.

Действительно, из тех более чем успешных и довольных своими результатами и перспективами компаний, которые числились в списке #Fortune500 каких-нибудь 10 лет тому назад, к настоящему моменту 40% навсегда ушли в небытие или надолго покинули пьедестал, оказавшись перед необходимостью начинать бизнес заново и совсем в другом сегменте.

(Лишь вчера узнала, что #KonicаMinolta, например, если кто-то ещё помнит такого ведущего производителя фототехники, вынуждена была перековаться в... упаковочные решения для бизнеса).

И тем не менее, следующие 40% в том же списке, похоже, с завидным упорством повторяют судьбу тех, чьи места они заняли. Как правило, происходит это потому, что модное нынче словосочетание “social relevance” (лишь очень приблизительно переводимое как «социальная значимость» или «социальная востребованность») понимается управленцами этих компаний по-прежнему исключительно в контексте душеспасительных историй про помощь нуждающимся, которая, как известно, из прибыли, а прибыль нужно ещё заработать, и заработать неважно какими методами.

А между тем, social relevance— понятие вполне себе экономическое и подразумевает не что иное, как рыночное чутьё, умение корпораций прислушиваться (о, боги, наконец-то!) к трендам, формирующим сегодняшний мир, инвестировать в них и активно управлять ими.

На помощь все ещё не осознавшим этого простого факта руководителям бизнеса пришёл в этом году глава международной инвестиционной компании #BlackRock Лоренс Финк. В своём ежегодном обращении к СЕО корпораций, акции которых находятся в управлении фонда, он отметил, что люди всё чаще «обращаются к бизнесу в ожидании, что он займётся поиском решений для более широкого спектра социальных проблем, и требуют, чтобы компании определили свою социальную миссию и служили ей».

Казалось бы, такое ожидание со стороны инвесторов создаёт избыточное давление на бизнес — и, тем не менее, оно же открывает для бизнеса новые возможности. Интересен пример #Amazon, #BerkshireHathaway и #JPMorganChase, объединивших усилия с тем, чтобы снизить расходы на добровольное медицинское страхование своих сотрудников. Ни по одиночке, ни механизмами исключительно государственной системы регулирования этот вопрос решить не удалось бы.

В то же время, компании, стремящиеся держаться в стороне от социального запроса, компании, страдающие «социальной глухотой», компании безучастные успешно коллекционируют немилостивые заголовки в прессе, негативные отклики в социальных сетях и неприятные вопросы от лидеров общественного мнения.

https://www2.deloitte.com/insights/us/en/focus/human-capital-trends/2018/introduction.html

Меж тем, нешуточные дебаты развернулись между ведущими мировыми экономическими школами после элегантного вброса нобелевского лауреата Пола Кругмана о том, что за каких-нибудь полвека (с 1965 по 2018) реальный, а не декларируемый разрыв в оплате труда между СЕО среднестатистической корпорации из числа #Fortune500 (Господь с вами, они же там давно ушли в учебники истории бизнеса) и самым низкооплачиваемым этой корпорации работником вырос с 20 до почти 300 раз.

Не самый большой разрыв, надо сказать (хотя в свете повсеместно накаляющегося недовольства накопившейся социальной беспросветностью весьма удручающий). В начале 2000-х (как раз в канун большого финансового кризиса) разница в оплате первого и «последнего» лиц компании достигала и почти 400 раз. А если выйти за рамки быстро исчезающих видов из красной книги #Fortune, то в обычных, ничем не примечательных компаниях разрыв в 1 000 (буквально 978) раз вполне себе обычное дело, подсказал нам вашингтонский #ИнститутЭкономическойПолитики. (В примечательной же во всех отношениях и безусловно креативной #Disney так и вовсе, говорят, в вознаграждениях — целая пропасть в 1 400 раз).

Вопрос, который волнует в этой связи экономистов, вполне себе научен: действительно ли обычный (смертный) СЕО в сотни раз продуктивнее обычного (смертного) разнорабочего? Или вопрос не в продуктивности, а в полномочиях, то бишь, в ответственности? (В этом месте, конечно, даже у неэкономистов раздаётся нервный смешок — о несоответствии щедрых годовых бонусов наемных руководителей более чем скромным результатам бизнеса не писал в последние годы только ленивый — и в этом канале «акционерная весна» компаний с пропиской на #LSE 2018 года освещалась довольно подробно).

За ответственностью вспомнили про «масштаб», ведь масштабы сегодняшних глобальных — и особенно экспоненциально растущих корпораций не сравнимы с размерами даже самых передовых компаний из 1960-х. И тут дискуссию немедленно оживила профессура #ЛондонскойШколыБизнеса, въедливо интересуясь, так ли мы уверены, что своим «разрастанием» мировые гиганты обязаны реальной эффективности, а не откровенно слабому антимонопольному регулированию на местах... Тему масштабности тут же нервно свернули.

Иные горячие головы в обсуждениях дошли до того, что вообще усомнились в принципиальной необходимости верховного главнокомандующего и его команды сегодняшнему бизнесу — мол, в век цифровых технологий, когда необходимая для принятия решений информация свободно циркулирует и широко доступна, удел генерального директора и его правления — составлять своды правил (чуть не сказала, внутреннего распорядка) и следить за их соблюдением...

В любом случае, советникам по #КСО и #устойчивомуразвитию рекомендуется обратить внимание на то, что сокращение социального разрыва внутри организаций признано международным экономическим корпусом мерой весьма желательной и совершенно точно содействующей достижению #ЦУР10 «Снижение неравенства», которой, как мы видели из последнего Доклада о социальных инвестициях, обнародованного #АссоциациейМенеджеровРоссии в декабре 2019 года, российский бизнес как-то не придал должного значения, очевидно, будучи ангажирован тушением пожаров (в прямом и переносном смысле) и прочими остро стоящими экологическими и социальными задачами.