4 апреля состоится первое заседание собственной комиссии по этике #АМР под председательством нашей многоуважаемой коллеги — Ирины Ивановны Кибиной.

Надеюсь, одним из основных направлений деятельности комиссии станет изучение реальных практик российских компаний и подразделений глобальных корпораций, действующих в России, в сравнении с провозглашаемыми ими ценностями, стандартами и принципами корпоративной культуры. И выдача руководству компаний соответствующих рекомендаций.

Неподдельный научный интерес вызывают, например, организации, заявляющие о том, что их корпоративная культура основана на уважении, открытости, нравственности, честности и порядочности и при этом без какого-либо стеснения по сей день применяющие детекторы лжи для проверки своих сотрудников.

Сегодня на пресс-конференции #АМР глава #ВЦИОМ В.Федоров поделился тем, как простые россияне видят наших лидеров бизнеса.

В топ-3 качеств со знаком «минус» — алчность, жадность (тот самый self-interest, который в формуле доверия является знаменателем и, по сути, подрывает все репутационные и имиджевые усилия, стоящие в числителе), плохое отношение к людям и лживость, непорядочность.

Довольно точный диагноз для фундаментальных проблем выстраивания #executiveequitues и #corporateequities.

На первом заседании комиссии по этике #АМР коллега из Российского института директоров поделился своей обеспокоенностью тем, что в России, по сути, так и не сформировался слой тех самых «стейкхолдеров», которые одним своим существованием должны были бы дисциплинировать корпоративных и государственных управленцев и задавать правильный вектор социально-экономического развития.

На его взгляд, и стихийные гражданские митинги вокруг проблем, решением которых никто не удосужился заняться, и потребительские петиции на Change.org, — явления одного порядка, однозначно показывающие, что (за вычетом государственных деятелей) key opinion formers, на которых компании / бренды стремились бы произвести положительное впечатление, меняясь к лучшему, как таковые попросту отсутствуют.

Их роль, хотя бы отчасти, призваны были играть независимые члены советов директоров в госкорпорациях либо собственные общественные / попечительские советы тех или иных бизнес-проектов / предприятий / брендов.

Успехом можно было бы уже считать наращивание доли времени, затрачиваемого советами директоров компаний на качественное рассмотрение вопросов и программ долгосрочного (стратегического) развития, в их общей повестке.

Однако на деле этого не происходит, программы долгосрочного развития утверждаются скорее формально, без должного вмешательства в вопросы их эффективности и без реального мандата на такое вмешательство.

К слову о мандате. Не знаю, насколько независимого директора можно считать «независимым», если сложившаяся практика показывает, что даже в ведущих компаниях энергетического сектора, убедительно декларирующих свои принципы открытости и транспарентности, такой директор, в случае явного выражения неудобной для управленцев позиции, может запросто лишиться... нет, не места в совете директоров, а пропуска на территорию организации сроком на несколько месяцев.

Сегодня на первом заседании комитета #АМР по женскому лидерству говорили о том, как компании, «дружественные женщинам» (women friendly), незаметно для себя становятся менее чужды человечности в бизнесе (human friendly), уютнее и безопаснее для всех сотрудников.

А тут и наша коллега, основательница форума #WomanWhoMatters и премии #WomanFriendlyCompanies Анна Рудакова с полезным обзором различных программ по поддержке «женской силы» большими брендами подоспела.

https://pink.rbc.ru/lifestyle/5b449e989a7947edc0bdc795

Задаваться вопросом, зачем бизнесу #КСО — примерно столь же уместно, сколь спрашивать, зачем в городах и весях за пределами Московской кольцевой поддерживать культуру, искусство, охрану здоровья, возможности для творческого самовыражения населения. (Правильно, раз уж горизонт положительного эффекта тут пролегает не по границе завтрашнего дня — значит, можно не поддерживать. Можно просто сразу денег копить на профилактику наркомании, борьбу с алкоголизмом, строительство детских домов, укрепление системы исполнения наказаний и прочие, отложенные, но НЕИЗБЕЖНЫЕ последствия. Заодно и на консервацию этих самых весей и городов.)

Главным итогом искромётной дискуссии на очередном заседании комитета #АМР по #КСО, вдохновлённом идеями коллег из #Металлоинвеста, считаю вот этот, гуманистический угол зрения на социальную ответственность и устойчивое развитие бизнеса.

Слишком долго в бизнесе — большом, во всяком случае, — не было места ничему человеческому. Слишком методично неутомимые консультанты выхолащивали из бизнес-процессов всё нерациональное, не поддающееся линейной логике, всё личное, «домашнее», скрупулезно превращая людей в функции. Слишком явно во всех англосаксонских исходниках бизнес- и маркетинговые стратегии формулировались в терминах военных доктрин.

Может быть, так проще было отстраивать корпоративный мир в последние пять-шесть десятилетий — по-милтон-фридмановски безжалостно отметая из стратегических дискуссий уровня советов директоров любые намёки на человеколюбие, заботу о ближнем (не дай Бог, о дальнем) и ответственность за пределами уголовной.

Однако, слава Всевышнему, времена меняются, и вполне оправданная в годы лихие, голодные (послевоенные или постперестроечные) гипертрофированная суровость и армейская выправка металлургов, инвестбанкиров и кондитеров в дни, когда предложение настолько превышает спрос, что даже уран добывается на планете с излишком, впрок, уже неуместна. Вдохновить миллениалов «давать, давать» чьей-то амбицией «порвать весь рынок» и «стать номер один, самой большой, самой прибыльной компанией» у суровых, негуманных лидеров (даже если они весьма «атлетические» и «визионеры») получается всё хуже.

И тут на помощь приходит «очеловечивание», гуманизация бизнеса, «превращение функции обратно в человека» (спасибо колумнисту #Forbes Евгении Овсапян за яркий образ, а Наталии Поппель из #Северсталь за наводку), путь у которых по-библейски один, и он довольно узкий — из глухих засекреченных бункеров навстречу максимальной открытости, от стратегии «око за око» к объединению и сотрудничеству, от привычки описывать рост «двузначными цифрами» и сотнями процентных пунктов к умению нащупывать «социальную релевантность» бизнеса и брендов.

«Если не мы, то кто же, блин?» — краснея и конфузясь, задается вопросом на камеру рабочий #Норникеля после того, как вместе с другими волонтёрами металлургического гиганта в свой личный выходной очистил от городского мусора великолепный кедровый бор. Не то чтобы он не ведал волшебной силы общественно-полезных работ, совершаемых не по принуждению, а по зову сердца. Скорее, не ожидал такого мощного духоподъёмного эффекта от осознания того, что металлургический гигант способен быть чуть более “people vs profit”, чуть ощутимее “human friendly”.

А ЧТО ТАМ С ЛИЧНЫМ СОЦИАЛЬНЫМ КАПИТАЛОМ (ЧИТАЙ: СОЦИАЛЬНЫМ ИНТЕЛЛЕКТОМ) У ТОП-МЕНЕДЖЕРОВ?

Мы с Вадимом Ковалевым из #АМР, встречаясь, как правило, в выходные на очередной волонтёрской (экологической или социальной) акции на просторах необъятной Родины, частенько задаемся вопросом: «А где же топы?». И слышим в ответ: «А у топов свои «вечеринки», на которые рядовых не зовут».

Ну, окей. Учитывая необъяснимое, но повсеместное преобладание интровертов в рядах исполнительных директоров, спонтанное единение с трудовым коллективом в нестандартных обстоятельствах (скажем, в условиях поисково-спасательной операции в лесу, в предсмертных хрипах хосписа или вокзальной суете ночлежки) может казаться им немыслимым.

Интересная штука получается. За социальную активность — достижения в спорте, олимпиадах, волонтерстве — ведущие университеты начисляют абитуриентам дополнительные баллы, потенциальные работодатели — отдают соискателям предпочтение при приеме на работу, а корпоративные эйчары с недавних пор и вовсе уверовали, что развитие волонтерства = развитие эмоционального интеллекта = развитие лидерства.

Так или иначе, индекс личной социальной активности (я бы сказала — социальной релевантности) становится важным и вполне себе конвертируемым показателем далеко за пределами некоммерческого сектора, сферы образования и массовых коммуникаций, традиционно сопряжённых с формированием общественного мнения.

Продвинутые селебы, с тем чтобы оправдать высокое звание «инфлюэнсеров», охотно вливаются в социально значимые акции, выражают своё мнение по резонансным вопросам, призывают власти тушить пожары или просто скидываются на обучение своим почитателям. Даже владельцы бизнеса — и те на уровне основного инстинкта понимают, что личные социальные инициативы облагораживают репутацию, и в меру собственного разумения корней социального зла учреждают фонды, школы, клиники как символ противостояния оному.

Об одном таком владельце, лично поднимающем собственный вертолёт в любую погоду, чтобы искать потерявшихся в подмосковных лесах грибников, писала у себя в ФБ в этом году. Другой — француз, СЕО локального бизнеса, бывало, субботними и воскресными ночами, пока его коллеги отходили от очередной ударной трудовой недели у каминов в загородных особняках, мотался по заснеженной Москве с волонтерским отрядом, собирал обмороженных бомжей.

Для наемного руководителя бизнеса это — пока скорее девиация, чем норма. Как будто сама система «изолирует», превращает в социальных аутистов топ-менеджеров, наемных управленцев, принимающих решения о том, какой бизнес и какие последствия его ведения общество получит завтра. И при назначении на очередную руководящую роль их практически никогда не спрашивают о пользе, которую они лично (не из корпоративных бюджетов) принесли обществу за долгие годы безупречной профессиональной деятельности. Да и зачем — если эта безупречность по-прежнему оценивается только финансовыми показателями, достигнутыми на службе, а успешность — соответственно, размерами годовых бонусов и вертикальностью карьерного маршрута.

...Обедала на днях с коллегой — генеральным директором российского подразделения могучей международной корпорации. Типичным генеральным директором. Стандартный послужной список (стажер в маркетинге, маркетинг, продажи, финансы, MD), стандартная многодетная экспатская семья (трое детей), стандартные хобби (гольф, горный велосипед), стандартные жизненные цели (10 лет до корпоративной пенсии, детей в университеты, открыть бар на побережье где-нибудь в Южной Африке). Об участии в социальной жизни — что на родине (в Британии), что в любой из многочисленных стран пребывания — ни слова. Экологическая повестка? Удивлён, что детей это волнует. В бизнесе не до того, обороты бы не просели.

Эти люди с Луны, видимо, к нам падают. Что в российском бизнесе, что в зарубежном. И страдают известной нам чиновничьей болезнью: близорукостью тех, кто перемещается на служебном автомобиле с водителем, и тугоухостью тех, кто редко покидает стены служебных кабинетов с панорамными видами. Или нет?

71% опрошенных в рамках специального исследования #Edelman о доверии к брендам и бизнесу в условиях коронавирусной пандемии (результаты вышли на днях) заявляют, что бренды, которые наживаются на человеческой беде (дословно «ставят прибыль превыше людей»), навсегда утратят их доверие.

Об этом поговорим сегодня на специальном вебинаре #АМР, организованном #BryanCaveLeightonPaisner.

​​#ЦитатаНедели
#2023

Вадим КОВАЛЁВ, Ассоциация менеджеров России (#АМР):

”Если завтрашний день не сулит ничего хорошего, будем смотреть в послезавтрашний”.

Про “мониторинговый и оценочный зуд”, а главное, его смысл поговорим сегодня с коллегами на пленарной сессии ежегодного форума #АМР “Дело в людях”, которую модерирую. И тему сессии мы сформулировали незатейливо: “#ESG: дело в людях или всё-таки в цифрах?”

https://dl.amr.ru/#rec634534905