Спасибо за фото
Ещё несколько фото в
«Дружба — это единственные отношения, которые полностью основываются на принципе добровольности, на взаимном согласии двух людей в той или иной степени обмениваться мнениями, проводить вместе время и быть рядом друг с другом. Их не получить от рождения, как кровные отношения с их ритуалами и обязательствами. Как правило, не связанны они и с законами любовных уз, предписывающими эксклюзивность и желание. Мы выбираем себе друзей по тому, кто они есть, и они выбирают нас по тому же принципу»
#прогулка #природа
#чточитаешь #цитата
#ДаниэльШрайбер
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤60🔥34👍26
Моменты тишины посреди окружающей неопределённости
Давно у меня не было так много стикеров на один квадратный сантиметр текста, так много мыслей и рефлексий во время чтения. Книга немецкого писателя и журналиста Даниэля Шрайбера «Один и ОК. Как мы учимся быть сами по себе» явилась не только ответом на прошедшую пандемию, психологическую травматичность которой многие ощутили на себе, проживая целые месяцы в обособленном и изолированном пространстве. Этот замечательный сборник эссе стал признанием самому себе: ты одинок и, возможно, проживёшь одиноким остаток жизни, но разве это так плохо?
Сборник эссе начинается с того, что Шрайбер рассказывает, как помогает обустроить сад вокруг дома, недавно купленного друзьями. Это возделывание сада превращается в созидание своего внутреннего мира и одновременно в противостояние хаосу окружающей действительности. Примечательно, что заканчивается сборник историей про посещение Шрайбером вместе с тогдашним партнёром коттеджа «Проспект» недалеко от скалистого пляжа Ла-Манша в Великобритании — того самого, который обустроил и вокруг которого насадил свой противостоящий ветрам и зною сад Дерек Джармен, умирающий от неизлечимой болезни гомосексуальный художник и режиссёр. Не помешала ему ни ближайшая атомная электростанция, ни бесплодный ландшафт.
Шрайбер сумел в этих эссе поставить вопросы, которые его волнуют и которые не имеют однозначного и исчерпывающего ответа. Что значит "быть одиноким" и "быть одному"? Он тщательно исследует этот вопрос в разных областях знаний, обращается к литературе, философии, психологии, социологии... И откровенно говорит о том, что его волнует и страшит, вспоминает, как он преодолевал страхи с помощью психотерапии. Когда наступила пандемия, одиночество превратилось в способ выживания, и тогда Шрайбер решил взглянуть правде в глаза и отмести все иллюзии по поводу счастливой совместной жизни с кем-то ещё.
Тема дружбы/одиночества осмысляется здесь и через массовую культуру и популярность сериала «Друзья», и через философские трактаты Аристотеля и Монтеня, работы Симоны Вейль, Ханны Арендт, Ролана Барта.., через опыт ХХ века с его преодолением "инаковости" и поиском взаимосвязи между "Я" и "Другим". Приятно было встречать отсылки к моей любимой Оливии Лэнг (её «Одинокий город» всем советую!). При этом Шрайбер не боится искренне признаваться о тяготах жизни одному и психологических проблемах, с которыми ему приходилось сталкиваться. Поездка в Швейцарию и многочасовые пешие прогулки с преодолением себя и трудных троп с подъёмами и спусками позволила ему найти некий баланс между внутренним и внешним.
Квир-стыд и преодоление гомофобии (и разных других видов фобий со стороны социума), важность положительного опыта одиночества и принятия себя самого и другого, умение справляться с внешними вызовами и находить поддержку в друзьях... Эта книга отлично отражает путь, который мы все проходим, сталкиваясь с одиночеством, — независимо от ориентации и наличия партнёра или семьи (а ещё старение, куда от него деться?). Я точно буду ещё обращаться к выбранным здесь местам. Рекомендую.
@Individuumbooks
#книжныйотзыв #эссе
#ДаниэльШрайбер #ОдинИок
Давно у меня не было так много стикеров на один квадратный сантиметр текста, так много мыслей и рефлексий во время чтения. Книга немецкого писателя и журналиста Даниэля Шрайбера «Один и ОК. Как мы учимся быть сами по себе» явилась не только ответом на прошедшую пандемию, психологическую травматичность которой многие ощутили на себе, проживая целые месяцы в обособленном и изолированном пространстве. Этот замечательный сборник эссе стал признанием самому себе: ты одинок и, возможно, проживёшь одиноким остаток жизни, но разве это так плохо?
Сборник эссе начинается с того, что Шрайбер рассказывает, как помогает обустроить сад вокруг дома, недавно купленного друзьями. Это возделывание сада превращается в созидание своего внутреннего мира и одновременно в противостояние хаосу окружающей действительности. Примечательно, что заканчивается сборник историей про посещение Шрайбером вместе с тогдашним партнёром коттеджа «Проспект» недалеко от скалистого пляжа Ла-Манша в Великобритании — того самого, который обустроил и вокруг которого насадил свой противостоящий ветрам и зною сад Дерек Джармен, умирающий от неизлечимой болезни гомосексуальный художник и режиссёр. Не помешала ему ни ближайшая атомная электростанция, ни бесплодный ландшафт.
«Садоводство — это не только слово, но и вполне конкретный акт надежды»
Шрайбер сумел в этих эссе поставить вопросы, которые его волнуют и которые не имеют однозначного и исчерпывающего ответа. Что значит "быть одиноким" и "быть одному"? Он тщательно исследует этот вопрос в разных областях знаний, обращается к литературе, философии, психологии, социологии... И откровенно говорит о том, что его волнует и страшит, вспоминает, как он преодолевал страхи с помощью психотерапии. Когда наступила пандемия, одиночество превратилось в способ выживания, и тогда Шрайбер решил взглянуть правде в глаза и отмести все иллюзии по поводу счастливой совместной жизни с кем-то ещё.
«Но скопившиеся неоднозначные потери, все жизненные концепции, с которыми пришлось расстаться, исчерпали мои запасы энергии поддерживать эти столь необходимые фантазии. Вместо того чтобы продолжать жить с ними, я предпочёл их отпустить. Это казалось более разумным»
Тема дружбы/одиночества осмысляется здесь и через массовую культуру и популярность сериала «Друзья», и через философские трактаты Аристотеля и Монтеня, работы Симоны Вейль, Ханны Арендт, Ролана Барта.., через опыт ХХ века с его преодолением "инаковости" и поиском взаимосвязи между "Я" и "Другим". Приятно было встречать отсылки к моей любимой Оливии Лэнг (её «Одинокий город» всем советую!). При этом Шрайбер не боится искренне признаваться о тяготах жизни одному и психологических проблемах, с которыми ему приходилось сталкиваться. Поездка в Швейцарию и многочасовые пешие прогулки с преодолением себя и трудных троп с подъёмами и спусками позволила ему найти некий баланс между внутренним и внешним.
«Иногда жизнь-одному причиняет боль, иногда нет. Иногда приходится искать новые тропы (или, по крайней мере, быть открытым к ним), чтобы со всем этим справиться. Иногда нужно найти в себе смелость пойти на озеро или в горы, подставить лицо зимнему солнцу и держаться за всех тех радушных и добрых людей, которые встретятся тебе на пути. И помнить, что есть не только разные виды гордости, но и разные виды жизни-одному. Разные виды одиночества»
Квир-стыд и преодоление гомофобии (и разных других видов фобий со стороны социума), важность положительного опыта одиночества и принятия себя самого и другого, умение справляться с внешними вызовами и находить поддержку в друзьях... Эта книга отлично отражает путь, который мы все проходим, сталкиваясь с одиночеством, — независимо от ориентации и наличия партнёра или семьи (а ещё старение, куда от него деться?). Я точно буду ещё обращаться к выбранным здесь местам. Рекомендую.
@Individuumbooks
#книжныйотзыв #эссе
#ДаниэльШрайбер #ОдинИок
🔥53❤37👍27👏7
Немецкий писатель и журналист Даниэль Шрайбер сумел увлечь размышлениями о природе одиночества и о притягательности быть одному в своей замечательной книге «Один и ОК. Как мы учимся быть сами по себе» (отзыв тут). И вот вторая его книга, эссе о потерях — больших и малых, которые мы проживаем в своей жизни по одному или коллективно.
После смерти отца автор отправляется в творческий отпуск в Венецию и пребывает в состоянии некоего онемения, безмолвия, ступора, пытаясь определить то, что с ним происходит. Он хочет разобраться с тем, что чувствует и ощущает, находясь в городе, которому уже много лет пророчат гибель от климатических изменений и поднятия уровня воды. И пишет об этом. Он вспоминает редкие разговоры с отцом, он скорбит, что так мало мог побыть с родителями последний год — те отгородились от мира в том числе из-за коронавирусной пандемии, но на самом деле им хотелось побыть наедине в эти последние месяцы.
«Даже если покрыть свою жизнь новым слоем краски, старые потери проступят сквозь неё. Скорбь может поджидать нас долгие годы, затаившись в каком-то закоулке нашего Я, а мы о том и не догадываемся. Лучше всего копится подавленное, не проработанное горе»
Находясь в немецком культурном центре Венеции, где разные немецкие стипендиаты, писатели и учёные проводят свои исследования, живут, едят, ходят в библиотеку и делятся своим мнением, автор начинает видеть взаимосвязи между темой своего эссе и этим вечно умирающим городом на воде. Одна из встретившихся здесь писательниц называет Венецию красивейшим забальзамированным телом, посмотреть на которое, словно на пышные похороны, из года в год стекаются сотни тысяч паломников — туристов. Особенно это ощущается как раз зимой, когда Венеция окутана туманом (вспоминается и «Смерть в Венеции» Томаса Манна).
Шрайбер плавает по каналам, посещает тот самый "остров мертвецов" Сан-Микеле, где похоронены знаменитые писатели и композиторы, рассматривает шедевры живописи в галерее Академии. Он носит с собой томик Иосифа Бродского, зачитываясь его «Набережной неисцелимых»... И размышляет о природе потери, о горевании и оплакивании, о проработке горя и что с нами происходит, когда мы не хотим говорить и думать о своих потерях.
Люди разучились скорбеть, вытеснили смерть из реальности, разучились справляться с собственным горем и с горем других людей. Автор анализирует мнения различных психологов и философов, так или иначе писавших что-то на эту тему, полемизирует с Фрейдом, приводит цитаты писателей, культурологов и социологов, которые размышляют о современном человеке и обществе. Пандемия и всеобщая обособленность друг от друга, разгоревшаяся война в центре Европы, спустя многие годы после Второй мировой войны, растущие праворадикальные течения... К этому добавляются климатические и природные угрозы из-за дисбаланса в окружающей среде. Потери становятся не только личными, но и коллективными, глобальными. Как справиться с этим всем, преодолевая страх надвигающейся катастрофы и опустошения?
«Перед лицом надвигающегося разрушения надежда заключается в том, чтобы открыть воображение для радикально иных возможностей будущего. В том, чтобы найти способ противостоять собственному отчаянию. Иными словами, в позиции, которая признаёт реальность, скорбь и потерю и, несмотря ни на что, позволяет нам культивировать внимательное отношение к миру»
Мне было интересно читать и бродить с Дэниэлем Шрайбером по древнему городу и по закоулкам его памяти и размышлений, рефлексий и ощущений. Получилась очень личная книга, где с нами делятся историей своей семьи, о предках, бежавших из Волыни в Германию, об отце, который не знал, что его воспитывал отчим... И очень проникновенное глубокое эссе о потерях, которые мы с вами проживаем.
Тронули небольшие 13 историй, которые рассказали работники издательства «Individuum» — от главного редактора до корректора и директора по маркетингу — о своих потерях и пережитом за последние годы, о вынужденной эмиграции, об умерших близких, о потерянном доме.
@Individuumbooks
#книжныйотзыв #эссе
#ДаниэльШрайбер #ВремяПотерь
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤45🔥36💔34
Три кадра из трёх фильмов — Мурнау (1922), Херцога (1979) и Эггерса (2024):
⏩ Носферату, симфония ужаса (1922, Murnau)
⏩ Носферату — призрак ночи (1979, Herzog)
⏩ Носферату (2024, Eggers)
В книге «Время потерь» Даниэль Шрайбер говорит о том, что всё популярнее становятся "анонимные захоронения". Вот его родители тоже выбрали подобное. Отца захоронили на зелёной лужайке среди многих тут погребённых, есть только один камень — обычный камень, к которому можно подойти, постоять, возложить цветы.
Об этом же упоминается в прочитанной ранее книге «Тайная жизнь деревьев» Петера Вольлебена. Автор работает в лесном хозяйстве и помогает старичкам и старушкам подобрать "их дерево" в "кладбищенском лесе" (заодно это и денежки на сохранность деревьев минимум на 99 лет вперёд). Немцы любят, чтобы их прах захоранивали под вековыми деревьями без всяких знаков или табличек. Родным только говорят, под каким именно деревом захоронен родственник (если это имеет для них значение).
📖 «Луговые погребения знаменуют конец классической культуры поминовения на кладбищах, восходящей к буржуазной эпохе XIX века с её культурой надгробий», —
цитирует Шрайбер культуролога Норберта Фишера.
📖 «Изгоняя кладбища из повседневной жизни, мы изгоняем и скорбь, вытесняя её туда, где ей якобы место. Оно уходит из социальной среды, делая смерть делом сугубо личным», — размышляет Шрайбер и заключает: «Парадоксально, но анонимное погребение крепче связывает человека с его горем, памятью и верой».
И потом он пишет, что такой выбор родителей связан больше не с их неприятием буржуазных и христианских традиций, а с определённой формой самодостаточности, с их убеждением, что им нельзя занимать слишком много места... А самому Шрайберу становится грустно от самой идеи оплакиваемости, которую демонстрируют памятники и усыпальницы на острове Сан-Микеле...
Мы же не будем грустить. Мы будем продолжать искать параллели в книгах и в мире кино...
#чтение #цитата #кино
#ДаниэльШрайбер
#ПетерВольлебен
В книге «Время потерь» Даниэль Шрайбер говорит о том, что всё популярнее становятся "анонимные захоронения". Вот его родители тоже выбрали подобное. Отца захоронили на зелёной лужайке среди многих тут погребённых, есть только один камень — обычный камень, к которому можно подойти, постоять, возложить цветы.
Об этом же упоминается в прочитанной ранее книге «Тайная жизнь деревьев» Петера Вольлебена. Автор работает в лесном хозяйстве и помогает старичкам и старушкам подобрать "их дерево" в "кладбищенском лесе" (заодно это и денежки на сохранность деревьев минимум на 99 лет вперёд). Немцы любят, чтобы их прах захоранивали под вековыми деревьями без всяких знаков или табличек. Родным только говорят, под каким именно деревом захоронен родственник (если это имеет для них значение).
цитирует Шрайбер культуролога Норберта Фишера.
И потом он пишет, что такой выбор родителей связан больше не с их неприятием буржуазных и христианских традиций, а с определённой формой самодостаточности, с их убеждением, что им нельзя занимать слишком много места... А самому Шрайберу становится грустно от самой идеи оплакиваемости, которую демонстрируют памятники и усыпальницы на острове Сан-Микеле...
Мы же не будем грустить. Мы будем продолжать искать параллели в книгах и в мире кино...
#чтение #цитата #кино
#ДаниэльШрайбер
#ПетерВольлебен
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤40👍24🔥20👏3