📺 Ранним утро поговорили сегодня с Борисом Григорьевичем @yakemenko на @SolovievLive про необходимость отмены моратория на смертную казнь и про право на свободное ношение огнестрельного оружия.

Темы важные, темы сложные, благо поговорить получилось обстоятельно и не обходя острые углы.

🌂 @ukol_z

«Дом предназначен на слом. Извините,
если господствуют пыль в нем и мрак.
Вы в колокольчик уже не звоните.
Двери распахнуты. Можно и так».

Каждый раз, когда я вижу вот такой дом, я думаю о том, что это выцветший памятник, полустертый след чьей-то давней, изжитой жизни. Кто смотрел в это окно более ста лет назад на тихую, провинциальную улицу? Какие драмы разыгрывались в комнате за этим окном? Что сказали бы люди, любившие, страдавшие, плакавшие в этом доме, увидев, во что превратился их уют, их покой.

И все равно, даже сейчас это архитектура. Даже сейчас это стиль. Даже сейчас это умирание трогательно, глубоко, оно придает масштаб всей жизни и дома и людей, живших в нем.

Старые дома умирают. Современные пластиково-алюминиемые, которые никогда не были архитектурой и никогда не станут пямятниками – просто кончатся. Превратятся в безобразную, бесформенную кучу хлама.

Те дома давали жизнь, эти высасывают. Эти безобразны только построенные, те красивы, элегичны даже в развалинах.

Вот разница.

Памяти погибших…

Тихо летят паутинные нити.
Солнце горит на оконном стекле.
Что-то я делал не так;
извините:
жил я впервые на этой земле.

Я ее только теперь ощущаю.
К ней припадаю.
И ею клянусь…
И по-другому прожить обещаю.
Если вернусь…

Но ведь я не вернусь.

Роберт Рождественский.

1994 год.

В связи с трагедией в Крокус сити холле стоит разобраться в том, что такое современных терроризм. Термин «терроризм» сегодня применяется очень широко и прикладывается к самым разным, причем порой противоположным, группам и сообществам. Но дело не только в этих терминологических спекуляциях, хотя «война терминологий» сегодня является важнейшей частью информационной войны.

Дело в том, что нынешний терроризм имеет весьма своеобразную природу. В отличие от терроризма второй половины XIX - начала XX веков (вспомним знаменитый российский женский терроризм), который имел четкую цель, задачи и был направлен против конкретных людей, сегодняшний терроризм «бесцелен» в том смысле, что он направлен не на отдельных людей или конкретные группы, а направлен «вообще». У современного терроризма нет внятной цели, а есть процесс, вызванный определенными условиями. И поэтому нельзя победить терроризм, защитив потенциальные жертвы, то есть убрав предполагаемые цели. Во-первых, нельзя убрать и защитить всех. Во-вторых, цели нет, вернее, процесс и есть цель.

Задача нынешних террористов - спровоцировать конфликт, который ни к чему не ведет, не решает никаких задач, а сеет ужас и создает медийные волны. Поэтому террористом может стать кто угодно. События в Крокус сити холле показали, что теракт в данном случае был вообще отдан украинской властью «на аутсорс» жестоким дикарям, абсолютно безыдейным, вряд ли толком понимающим, что происходит между Украиной и Россией которые готовы были убивать кого угодно. То есть важно было создать «ситуацию теракта», убивать, навести ужас, но ничего не решать.

Такая ситуация очень удобна. Под конфликт «вообще» можно собрать максимально большое количество самых разных людей. Кроме того, в рамках «конфликта вообще» становятся неважными конкретные поводы, будь то нефть, атом, Украина, Коран или Библия. То есть конфликт «вообще», просто ради ужаса и насилия кооптирует любые противоречия, как значимые, так и не значимые и, пропустив через себя, превращает их в энергию насилия – единственную энергию, которая, по мнению Запада, сегодня способна двигать вперед политические процессы.

Терроризм сегодня максимально удобен Западу. Потому что при очень небольших затратах (как в случае с терактом в Крокусе – помойная машина, несколько единиц оружия, патроны, шмотки, бензин, миллион рублей на всех – невидимые глазу копейки для условного ЦРУ или СБУ) он производит колоссальные следствия. Весь мир, миллионы людей разуваются в аэропортах и выворачивают карманы и чемоданы, миллионы рамок, сотни тысяч контролеров, миллиарды долларов, затраченные на безопасность – и все это сделала, поставила мир на уши горстка террористов, которой в любых категориях грош цена.

Многие еще помнят недавние относительно времена, когда никаких рамок не было, паспорт лежал дома, а билет на поезд или самолет давали без предъявления личных данных. В случае с Крокусом то же самое – горстка выродков – и сотни погибших и пострадавших, вся страна поднята на дыбы, силовики не спят, громадные финансовые затраты и еще неизвестно, чем это кончится для щетинистого наркомана, если Владимир Владимирович вдруг сверкнёт очами, трахнет кулаком по столу и зловеще скажет: «Тааааак, ну все, хватит. На этот раз, хохлы, вы прыгнули без парашюта».

Поэтому бороться с терроризмом в традиционных категориях (враг, идея, надо защитить людей и объекты) почти невозможно - надо понять, что это. Определить категории и тогда можно будет выработать стратегию.

Медузино СМИ работает так же надёжно, как 20 лет назад.

«Анонимный источник сообщил».

Достаточное основание, чтобы намазать любую галиматью. Хоть о пришельцах, хоть о свиноводстве, хоть о войне.

Так и представляешь, как замминистра или помощник президента сидят, им звонят: «Добрый день, это журналист Медузы в изгнании Свистодырочкин. Мне нужны последние новости с вашего секретного совещания». И ему радостно все выкладывают.

Но особенно умилительно выглядит вот эта схема, что сверху. Когда один аноним «сообщил», а другой аноним «подтвердил». Тут уж сомневаться не приходится - все железно. Достовернее некуда. Когда такая конструкция ослабнет, нужно добавить ещё пару анонимов, подтверждающих подтверждённое. И ещё какое то время кормить дерьмом беглый соевый мусор.

Это к вопросу о том, как работает оппозиционная инфопомойка. Любая.

Кстати, мой анонимный источник в ЖББ сообщил, что Медузу скоро сильно подсушат. Я ему сказал: «ты за дорогой следи, а то вовремя не доедем». А другой источник из ПРМСД подтвердил - сказал «зуб даю», после чего спросил: «Вам двойной латте или обычный». И ещё третий из КУ-КУ заверил, что это «капец как верно» и, подняв метлу, продолжил подметать улицу и подъезда.

И даже не думайте сомневаться.

Почему все не так? Вроде — все как всегда:
То же небо — опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода…
Только — он не вернулся из боя.

Боль от одной из самых страшных трагедий за последние 30 лет стихнет ещё не скоро. От рук убийц, посланных украинским режимом, погибли ни в чем неповинные обычные люди. Мужья, жены, дочери, сыновья, матери, отцы… Дети…

Нельзя не задуматься над тем, что человек хуже и страшнее зверя, когда он зверь. Никто из нас никогда не сможет понять, как можно взять деньги, автомат и пойти стрелять в беззащитных, ничего не подозревающих людей, пришедших развлечься и отдохнуть. Убить их. Спокойно и расчетливо. Тех, которые убийцам ничего не сделали, которые не виноваты ни в чем. Трудно представить, что если бы их не поймали, они спокойно бы сейчас сидели, пили, закусывали, покуривали, травили байки, ложились спать. И кусок хлеба не застревал бы у них в глотке, и ночью не являлись бы к ним призраки в муках погибших. А потом они пошли бы в магазин, купили на эти страшные деньги, полученные за кровь, вещи, может быть даже игрушки детям. И только их ребенок, получив эту игрушку, вдруг почувствовал бы своей детской тонкой душой, что она тяжелая, холодная, пугающая, почему-то не такая, как прежние.

Но еще тяжелее, невозможнее думать о тех, кто одевался, собирался, шел на концерт, предвкушая радость, посылал из зала смски, строил планы на выходные, не зная, что идут последние минуты жизни. Что еще немного и жизнь кончится, и начнется житие. Впереди были дни и годы, заполненные делами, хлопотами, невзгодами, счастьем, любовью – трудные, но многообещающие. Они так хотели все успеть, так хотели жить. Они были уверены, что увидят и счастье детей, и нашу общую Победу…

И вдруг все оборвалось. И эти годы выпало прожить теперь кому-то другому.

То, что пусто теперь, — не про то разговор:
Вдруг заметил я — нас было двое…
Для меня — будто ветром задуло костер,
Когда он не вернулся из боя.

Невозможно представить не только их родным, но и нам, что их больше нет! И больше никогда не будет! Они никогда не придут, не позвонят, не позовут! Мы будем жить, ездить в метро, работать. А их больше не будет. Они не вернутся.

Самое ужасное, что все осталось по-прежнему. Дома, дороги, книги, телефоны - их вещи еще висят по шкафам, лежат на столах, в телефонах не отвеченные звонки и смс-ки. Так же светит солнце, тает снег и радуются птицы. Все осталось, как было. Не изменилось ничего. Ни одного гвоздя не выпало из стенки, не разбилась ни одна чашка, не добавилось ни одной лишней царапины на шкафу. Вещи, созданные людьми, стоят, лежат, висят, а людей нет.

Можно ли это представить? Нет.

Как жить после этого дальше.

Каждому – за двоих. За них. Тех, для кого вечность началась 22 марта. Делать то, что они делали. Завершить то, что они не успели. Помочь тем, кому они не смогли. Продолжать любить то, что любили они. То есть, прожить жизнь так, чтобы им там не было стыдно. И помнить. Помнить их всегда.

Наши мертвые нас не оставят в беде,
Наши павшие — как часовые…
Отражается небо в лесу, как в воде, —
И деревья стоят голубые.

🤍💙❤️

@katyusha_russian

Прекрасный ролик о том, чем кончится помощь Запада Украине.

Очень точно.

Мнение наших зрителей.

Очень точно.

Я посмотрел в эти дни на реакцию на произошедшее наиболее активных «ревнителей древлего благочестия» и, как Аввакум, увидел «яко зима хощет быти; сердце озябло, и ноги задрожали». В авангарде были многие, но впереди всех, как всегда, было никуда не движущееся движение «Сорок Дураков». «Сорок Дураков» (далее СД) написало: «И что-то нам подсказывает, что если бы те русские люди, которые вечером в пятницу на первой неделе Великого (очень строгого) поста прочитали жития святых 40 мучеников Севастийских, то их бы не оказалось в роковом месте!»

Особо было выделено, что прочитать жития и спастись должны были именно «русские люди». Китайские, индийские или персидские люди, очевидно, никаких шансов даже по прочтении оного жития не имели. Хочется напомнить СД историю, переданную А.Вертинским. В Харбине (Китай) на вокзале висела икона святителя Николая. Однажды ранней весной к иконе подбежал пожилой китаец и, причитая, стал благодарить. Выяснилось, что он рыбак, попал в шторм, его лодку закрутило, шансов не было. В отчаянии вдруг он вспомнил, что видел на вокзале картинку со стариком, к которому обращались разные люди. Он спросил, кто это, ему объяснили, что этот старик помогает в трудных ситуациях. Имени старика он не запомнил и поэтому стал кричать: «Старик с вокзала, помоги»… Очнулся он на берегу и тут же бросился на вокзал благодарить «старика».

Таких случаев множество. Но СД лишили всех этих людей возможности спасения, выделив только русских. То есть забыв (вернее, никогда не читав) апостола Павла «нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе». (Гал. 3.28) и сделав христианство национальной религией, как иудаизм.

Кстати, а почему люди, не являющиеся русскими, не имели шансов? СД хорошо изучили самые разные национальности? Как говорил Высоцкий: «… А вдруг это очень приличные люди? А вдруг из-за них мне чего-нибудь будет!». Не изучили. Не знают никого. Даже нашего русского народа не знают. Для них русский народ словно сошел с хохломской ендовы или жостовского подноса, то есть это народ, который никогда не существовал.

Но дело не только в этом. Залогом спасения «православные талмудисты» из СД чисто по язычески считают прочтение житий. Прочел – спасся. «Что-то им подсказывает». Интересно, что? Помнится, мракобес и погромщик Энтео тоже был на прямой связи с Богом – сейчас он в Индии в позе бревна медитирует. Но ведь СД и правда считают, что если бы эти люди прочитали житие – остались бы живы. То есть житие это заговор, регулярное чтение которого позволяет хранить в целости хозяина и помогать ему обретать благополучие.

Как вот только тогда быть, например, с оптинскими монахами Василием, Трофимом и Ферапонтом? Русские и жития читали так, что никакому Кормухину не снилось. Не помогло – их убили. Плохо читали? Не то? Не так читали? А святитель Афанасий Сахаров? Не просто читал жития – месяцеслов составлял! Все втуне - 37 раз арестовывался, как сам писал: «в изгнании — 6 лет 7 месяцев 24 дня. В узах и горьких работах — 21 год 11 месяцев 12 дней». Как же так?

СД чисто по язычески не мыслят дальше земных пределов. Читаешь жития – жизнь сохраняешь, здоровье поправляешь, как старуха, которая дома ладаном от насморка кадит. Не додумались написать «читаешь – спасаешься». Для жизни вечной. Читаешь – и уже не важно, когда и как ты умрешь, ибо точно знаешь, что жив будешь всегда. Но им это и в бороды не пришло.

Как тут не вспомнить апостола Павла:

«И успокаиваешь себя законом, и хвалишься Богом, и знаешь волю Его, и разумеешь лучшее, научаясь из закона, и уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме, наставник невежд, учитель младенцев, имеющий в законе образец ведения и истины: как же ты, уча другого, не учишь себя самого? Проповедуя не красть, крадешь? говоря: «не прелюбодействуй», прелюбодействуешь? гнушаясь идолов, святотатствуешь? Хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога? Ибо ради вас, как написано, имя Божие хулится у язычников». (Рим. 2.17-24).

Памяти погибших во время террористического акта…

Вдруг на бегу остановиться,
Так,
будто пропасть на пути.
"Меня не будет…" -
удивиться.
И по слогам произнести:
"Ме-ня не бу-дет…"

Мне б хотелось
не огорчать родных людей.
Но я уйду.
Исчезну.
Денусь.
Меня не будет…
Будет день,
настоенный на птичьих криках.
И в окна, как весны глоток,
весь в золотых, сквозных пылинках,
ворвется
солнечный поток!..

Просыплются дожди в траву
и новую траву разбудят.
Ау! — послышится -
Ау-уу!..
Не отзовусь.
Меня не будет.

Роберт Рождественский.

1973 год.