Просто интересно, этой матерной шпане, которой вообще на всех наплевать, за такие сердобольные роспотребнадзорные посты https://t.iss.one/minaevlife/6225 платят наличкой, перечислением или услугами?
Telegram
Сергей Минаев
Как же заебали эти ковид - дессиденты: я не обязан носить намордник, маски не спасают, социальная дистанция хуйня, гели для рук - это просто деньги в копилку производителей, во всем мире в этом году умерло меньше людей чем в прошлом ( вот ссылка на сайт…
В этом году исполнилось 80 лет со дня рождения выдающегося церковного историка, духовного деятеля, просветителя архимандрита Иннокентия (Просвирнина). Мне повезло быть знакомым с этим замечательным человеком.
В 1991 году я, тогда еще студент и одновременно преподаватель частной школы «Ирмос» привез в Иосифо-Волоколамский монастырь группу своих учеников, где мы и встретились с архимандритом Иннокентием. Высокий, прямой, с очень выразительным лицом, пышной копной волос, чем-то похожий на философа Владимира Соловьева, он рассказал, что в монастыре есть музей Библии, после чего привел нас в обширное помещение с книжными шкафами и витринами вдоль стен и, вручив мне ключи от шкафов и витрин, сказал: «Открывайте всё, смотрите все, что вам интересно, минут через тридцать я приду» и исчез. Это было поразительно. Мы кинулись к шкафам, по рукам пошли Библии на самых разных языках, их смотрели, передавали из рук в руки. Затем он появился и начал рассказывать. Говорил он недолго, но очень ярко, точно, глубоко и образно. Говорил о Библии в истории русской культуры, о славянском языке в системе межкультурных связей славянского мира, говорил так точно и просто, что все стояли не шевелясь. После этого он повел нас вдоль стен, показывая наиболее интересные экземпляры Библий, среди которых была Библия с иллюстрациями Сальвадора Дали.
Потом я был у него в монастыре еще несколько раз. Было видно, как отец Иннокентий скучал по студентам, по аудитории, с каким вниманием он выслушивал вопросы, как подробно и увлекательно говорил. Он показал изданный им первый том «Русской Библии» (он готовил уникальный проект по изданию Геннадиевской Библии в 10 томах, но вышло только четыре и том иллюстраций), подробно рассказав о роли и значении Геннадиевской Библии, а также данного издания. В один из визитов он повел нас в Петропавловскую надвратную церковь. Оставив студентов в храме, он пригласил меня в алтарь, где стоял прямоугольный ящик. Когда он открыл его, в нем оказалось два черепа темного цвета. «Вот это, - он указал на один из черепов, - Андрей Рублев, а рядом Даниил Черный».
Я остолбенел. А он продолжал показывать святыни – тесло, которым работал преподобный Серафим Саровский и доску от иконы Андрея Рублева, что-то еще. После краткой экскурсии по монастырю он отвел нас в трапезную, где нам предложили скромный обед. Потом мы уехали, а через несколько месяцев я узнал о трагедии, случившейся с ним – весной 1994 года рабочие, которых он за пьянство выгнал из монастыря, проникли ночью в его келью, до полусмерти избили его и выбросили из окна, где на холоде он без сознания лежал до утра. В тяжелом состоянии его доставили в Москву. Я пытался его разыскать, но он сначала был в больнице, потом поехал на Афон и в Иерусалим…
Я пришел к нему проститься уже только на могилу в Новоспасский монастырь, обитель, где он провел последние месяцы жизни. Поразительное, невероятно глубокое впечатление, которое произвел на меня этот человек, сохраняется во мне и сегодня. Свою первую монографию («Взыскание Града. Эсхатологическая идея Града Небесного, Нового Иерусалима и ее отражение в общественной мысли, архитектуре и народной культуре Руси XIV-XVII веков». М., 1996) я посвятил его памяти.
Спустя много лет я был в Оптиной Пустыни. Мы сидели за столом с иеродиаконом Иллиодором. Я спросил, не знал ли он Иннокентия Просвирнина? Оказалось, не только знал, но и чрезвычайно почитал, как человека особых духовных дарований: «Однажды к нам в только что открытый монастырь приехала делегация из Троице-Сергиевой лавры, - рассказывал он, - Были в ней отец Кирилл (Павлов) и Иннокентий (Просвирнин). Поздним вечером я вышел из келейного корпуса и вдруг отчетливо увидел три бледных столпа света. Они поднимались откуда-то из за собора. Я побежал туда и увидел, откуда они поднимаются. За храмом стояли и беседовали старец Илий, старец Кирилл и Иннокентий и над каждым – столп света».
Помня о том, что эти люди сделали для Церкви, для тысяч людей, зная их духовный облик, в это можно поверить.
В 1991 году я, тогда еще студент и одновременно преподаватель частной школы «Ирмос» привез в Иосифо-Волоколамский монастырь группу своих учеников, где мы и встретились с архимандритом Иннокентием. Высокий, прямой, с очень выразительным лицом, пышной копной волос, чем-то похожий на философа Владимира Соловьева, он рассказал, что в монастыре есть музей Библии, после чего привел нас в обширное помещение с книжными шкафами и витринами вдоль стен и, вручив мне ключи от шкафов и витрин, сказал: «Открывайте всё, смотрите все, что вам интересно, минут через тридцать я приду» и исчез. Это было поразительно. Мы кинулись к шкафам, по рукам пошли Библии на самых разных языках, их смотрели, передавали из рук в руки. Затем он появился и начал рассказывать. Говорил он недолго, но очень ярко, точно, глубоко и образно. Говорил о Библии в истории русской культуры, о славянском языке в системе межкультурных связей славянского мира, говорил так точно и просто, что все стояли не шевелясь. После этого он повел нас вдоль стен, показывая наиболее интересные экземпляры Библий, среди которых была Библия с иллюстрациями Сальвадора Дали.
Потом я был у него в монастыре еще несколько раз. Было видно, как отец Иннокентий скучал по студентам, по аудитории, с каким вниманием он выслушивал вопросы, как подробно и увлекательно говорил. Он показал изданный им первый том «Русской Библии» (он готовил уникальный проект по изданию Геннадиевской Библии в 10 томах, но вышло только четыре и том иллюстраций), подробно рассказав о роли и значении Геннадиевской Библии, а также данного издания. В один из визитов он повел нас в Петропавловскую надвратную церковь. Оставив студентов в храме, он пригласил меня в алтарь, где стоял прямоугольный ящик. Когда он открыл его, в нем оказалось два черепа темного цвета. «Вот это, - он указал на один из черепов, - Андрей Рублев, а рядом Даниил Черный».
Я остолбенел. А он продолжал показывать святыни – тесло, которым работал преподобный Серафим Саровский и доску от иконы Андрея Рублева, что-то еще. После краткой экскурсии по монастырю он отвел нас в трапезную, где нам предложили скромный обед. Потом мы уехали, а через несколько месяцев я узнал о трагедии, случившейся с ним – весной 1994 года рабочие, которых он за пьянство выгнал из монастыря, проникли ночью в его келью, до полусмерти избили его и выбросили из окна, где на холоде он без сознания лежал до утра. В тяжелом состоянии его доставили в Москву. Я пытался его разыскать, но он сначала был в больнице, потом поехал на Афон и в Иерусалим…
Я пришел к нему проститься уже только на могилу в Новоспасский монастырь, обитель, где он провел последние месяцы жизни. Поразительное, невероятно глубокое впечатление, которое произвел на меня этот человек, сохраняется во мне и сегодня. Свою первую монографию («Взыскание Града. Эсхатологическая идея Града Небесного, Нового Иерусалима и ее отражение в общественной мысли, архитектуре и народной культуре Руси XIV-XVII веков». М., 1996) я посвятил его памяти.
Спустя много лет я был в Оптиной Пустыни. Мы сидели за столом с иеродиаконом Иллиодором. Я спросил, не знал ли он Иннокентия Просвирнина? Оказалось, не только знал, но и чрезвычайно почитал, как человека особых духовных дарований: «Однажды к нам в только что открытый монастырь приехала делегация из Троице-Сергиевой лавры, - рассказывал он, - Были в ней отец Кирилл (Павлов) и Иннокентий (Просвирнин). Поздним вечером я вышел из келейного корпуса и вдруг отчетливо увидел три бледных столпа света. Они поднимались откуда-то из за собора. Я побежал туда и увидел, откуда они поднимаются. За храмом стояли и беседовали старец Илий, старец Кирилл и Иннокентий и над каждым – столп света».
Помня о том, что эти люди сделали для Церкви, для тысяч людей, зная их духовный облик, в это можно поверить.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Вот так в Петербурге. В день гибели российского вертолета. В день гибели россиян. Спокойно сбили вертолёт. Пообещали денег - они по другому соболезновать не умеют. Потом было вот так в северной столице (и не только в ней). Эй, ребята там наверху, в кабинетах, за табличками. Я все понимаю, вы сейчас заняты подсчётом прибылей и убытков, вам не до нас. Но не заставляйте нас самих наводить порядок и стоять за страну и за наших. Чем это кончается, вы, надеюсь, пока ещё помните.
Дегенерат Прилепин, как говорят, активно сейчас топит за ввод российских миротворцев в Карабах. Да, ввод нужен. Но дело не в этом. А не хочет ли «герой» Чечни и Донбасса (как он себя представляет, хотя заряжает автомат с дула) отправиться туда в качестве миротворца? Конечно, нет! Профессиональный дезертир, не воевавший в Чечне и удравший с Донбасса, понимает, что самое безопасное - воевать в телеграме, околачиваясь в кабинетах на Старой Площади и получая гранты.
Немного о метафизике коронавируса. Сегодня он становится прежде всего средством превращения человека преимущественно в тело, плоть, а затем лишения человека собственности на тело. Говоря словами Ф.Ницше, «я» все чаще становится «телом, только телом, и ничем больше; а душа есть только слово для чего-то в теле».
Тезис о собственности требует развития. Человек, заболевая, «приобретает», «получает» недуг против желания, то есть болезнь можно описать, как чужую нематериальную собственность, навязанную человеку против его воли. Сначала это вызывает сопротивление, однако со временем, если болезнь, например, приобретает хронический характер, человек сживается с ней, она становится из чужой уже его собственностью, частью его идентичности, человек начинает ею владеть, обладать.
Таким образом, право собственности человека на его тело оспаривается болезнью, вытесняется или деформируется новой формой собственности, которая подчиняет тело, осваивает его, утверждается в нём. В условиях исключительной актуализации тела в современной культуре конфликт этих двух собственностей приобретает особую остроту.
Коронавирус заставляет человека страданиями, дискомфортом постоянно чувствовать свое тело, то есть ощущать себя противоестественно, находиться в состоянии несоизмеримости с собственной телесностью, ибо человек чувствует себя хорошо, когда не ощущает своего тела, идеальное тело это тело, не подвластное не только старению, но и страданиям, боли.
Чем сильнее страдания, тем больше человек есть свое тело и только тело. От обладания телом, присущим человеку за пределами коронавируса, человек с помощью болезни переключается на «себя, как тело», происходит отчуждение себя в пользу тела. Тем же, кого болезнь еще не посетила, настоятельно рекомендуется следить за гигиеной тела, не контактировать телесно с другими, закрывать части тела маской и перчатками.
Таким образом, болезнь и меры борьбы с ней важны не только, как эффективное средство подавления личности, но и как надежная превентивная мера – человек, постоянно занятый собой, и не просто собой, а именно своим телом, неспособен сопротивляться.
На наших глазах болезнь начинает выполнять важнейшую роль социального стигматизатора, определяет бытие, как существование в пределах болезни, или, как сказал бы Хайдеггер, «бытие-в-болезни». Болезнь не сопровождает какие-то явления жизни – она теперь находится в центре этой жизни, определяет значимость, последовательность явлений (работа, отдых, развлечения, семейный и личный досуг), так как последние могут быть разными, но болезнь в тех или иных формах есть во всех, как стимул, причина или повод к тем или иным действиям, логике событий.
Таким образом, болезнь лишается статуса, отныне это «болезнь вообще», которая везде, но ее нигде нельзя найти, чтобы «договориться» с ней и не существует адекватного инструментария для ее объективации.
Коронавирус в этих условиях становится важным фактором лишения человека чувства свободы, идеальным мерилом реальности, границей между человеком и системой, внешним миром, так как почти любое столкновение с последней напоминает о болезни (онлайн работа и учеба, маски на лицах, перчатки на руках, линии на полу, обозначающие дистанцию, постоянные разговоры в сми).
Болезнь в этой ситуации постепенно формирует язык и понятийный ряд субъекта, становится важным фактором для осознания собственного места в «эпоху коронавируса». Таким образом, болезнь и связанные с нею страдание и дискомфорт приближают субъекта к антропологическому пределу человеческого и приводят к принципиально новому понятию тела и представлению о нем, привносят телесность извне.
Тезис о собственности требует развития. Человек, заболевая, «приобретает», «получает» недуг против желания, то есть болезнь можно описать, как чужую нематериальную собственность, навязанную человеку против его воли. Сначала это вызывает сопротивление, однако со временем, если болезнь, например, приобретает хронический характер, человек сживается с ней, она становится из чужой уже его собственностью, частью его идентичности, человек начинает ею владеть, обладать.
Таким образом, право собственности человека на его тело оспаривается болезнью, вытесняется или деформируется новой формой собственности, которая подчиняет тело, осваивает его, утверждается в нём. В условиях исключительной актуализации тела в современной культуре конфликт этих двух собственностей приобретает особую остроту.
Коронавирус заставляет человека страданиями, дискомфортом постоянно чувствовать свое тело, то есть ощущать себя противоестественно, находиться в состоянии несоизмеримости с собственной телесностью, ибо человек чувствует себя хорошо, когда не ощущает своего тела, идеальное тело это тело, не подвластное не только старению, но и страданиям, боли.
Чем сильнее страдания, тем больше человек есть свое тело и только тело. От обладания телом, присущим человеку за пределами коронавируса, человек с помощью болезни переключается на «себя, как тело», происходит отчуждение себя в пользу тела. Тем же, кого болезнь еще не посетила, настоятельно рекомендуется следить за гигиеной тела, не контактировать телесно с другими, закрывать части тела маской и перчатками.
Таким образом, болезнь и меры борьбы с ней важны не только, как эффективное средство подавления личности, но и как надежная превентивная мера – человек, постоянно занятый собой, и не просто собой, а именно своим телом, неспособен сопротивляться.
На наших глазах болезнь начинает выполнять важнейшую роль социального стигматизатора, определяет бытие, как существование в пределах болезни, или, как сказал бы Хайдеггер, «бытие-в-болезни». Болезнь не сопровождает какие-то явления жизни – она теперь находится в центре этой жизни, определяет значимость, последовательность явлений (работа, отдых, развлечения, семейный и личный досуг), так как последние могут быть разными, но болезнь в тех или иных формах есть во всех, как стимул, причина или повод к тем или иным действиям, логике событий.
Таким образом, болезнь лишается статуса, отныне это «болезнь вообще», которая везде, но ее нигде нельзя найти, чтобы «договориться» с ней и не существует адекватного инструментария для ее объективации.
Коронавирус в этих условиях становится важным фактором лишения человека чувства свободы, идеальным мерилом реальности, границей между человеком и системой, внешним миром, так как почти любое столкновение с последней напоминает о болезни (онлайн работа и учеба, маски на лицах, перчатки на руках, линии на полу, обозначающие дистанцию, постоянные разговоры в сми).
Болезнь в этой ситуации постепенно формирует язык и понятийный ряд субъекта, становится важным фактором для осознания собственного места в «эпоху коронавируса». Таким образом, болезнь и связанные с нею страдание и дискомфорт приближают субъекта к антропологическому пределу человеческого и приводят к принципиально новому понятию тела и представлению о нем, привносят телесность извне.
⚡️⚡️⚡️⚡️В 20.00 НА СОЛОВЬЁВLIVE
В 20.00 начну вечерний стрим «Наши» на YouTube канале СОЛОВЬЁВLIVE.
Победа без победителя - Карабах на линии огня / Почему они убивают - солдат в Воронеже застрелил своих сослуживцев / Он был ... Вспоминаем Михаила Жванецкого.
В гостях:
Сергей Воронин
Сергей Карнаухов
Присоединяйтесь, обсуждайте, ставьте лайки и комментируйте https://youtu.be/CbIWnHhakKI
В 20.00 начну вечерний стрим «Наши» на YouTube канале СОЛОВЬЁВLIVE.
Победа без победителя - Карабах на линии огня / Почему они убивают - солдат в Воронеже застрелил своих сослуживцев / Он был ... Вспоминаем Михаила Жванецкого.
В гостях:
Сергей Воронин
Сергей Карнаухов
Присоединяйтесь, обсуждайте, ставьте лайки и комментируйте https://youtu.be/CbIWnHhakKI
Разница между верхним и нижним постом две недели.
Немерюк себя не помнит, это понятно, но, очевидно, твёрдо знает, что к новому году ситуация с болезнью лучше не будет. Откуда он это знает, вопрос немаловажный.
Нельзя не согласиться с решительным отвержением Немерюком общего ресторанного Нового года при одном условии. А именно - Немерюк и любой блогер и журналист, которые нам сейчас следом за ним, захлебываясь от восторга, станут объяснять , как хорошо не встречать Новый год в ресторане и вообще вне дома, в обязательном порядке регистрируются в приложении «социальный мониторинг» и в новогоднюю ночь регулярно постят себя не с Мальдив, не с Рублевки, не из дорогих пансионатов, а из своей квартирки, где без елки, без друзей, сидят вокруг стола с домашними на расстоянии полтора метра друг от друга, в масках, перчатках и обязательно с веселыми лицами.
Немерюк себя не помнит, это понятно, но, очевидно, твёрдо знает, что к новому году ситуация с болезнью лучше не будет. Откуда он это знает, вопрос немаловажный.
Нельзя не согласиться с решительным отвержением Немерюком общего ресторанного Нового года при одном условии. А именно - Немерюк и любой блогер и журналист, которые нам сейчас следом за ним, захлебываясь от восторга, станут объяснять , как хорошо не встречать Новый год в ресторане и вообще вне дома, в обязательном порядке регистрируются в приложении «социальный мониторинг» и в новогоднюю ночь регулярно постят себя не с Мальдив, не с Рублевки, не из дорогих пансионатов, а из своей квартирки, где без елки, без друзей, сидят вокруг стола с домашними на расстоянии полтора метра друг от друга, в масках, перчатках и обязательно с веселыми лицами.
11 ноября 1918 года закончилась Первая Мировая война – явление в ХХ веке особенное. Огромные массы людей безоговорочно поверили, что за техникой будущее, что она откроет всем невероятные перспективы и кардинально изменит жизнь к лучшему. Никто не подумал, что с ее помощью убивать других будет еще легче и привычнее, что она откроет и ворота концлагерей и двери крематориев.
Потому что мало кто понимал, что делать, как выйти из кризиса, подобного современному, а война всегда возможность все изменить кардинально, отчаянно рискнуть в надежде на то, что выход, которого никто не видит, появится сам, когда жертвы будут слишком велики. Тот самый Бог, что умер, не выдержит, воскреснет, сжалится и отворит волшебную дверцу, спрятанную за куском старого холста, на котором написано «Верден», «Ипр» и другие названия, и сегодня знакомые каждому европейцу с детства.
Рискнули. Тем самым открыли эпоху скептицизма, упадка духа, неверия в силу мысли и разума. Если Бог умер, то обращаться больше не к кому и надежда только на силу собственного интеллекта, мысли, слова. Но лучшие умы Европы, блестящие интеллектуалы, философы, художники слова и скульпторы образа, не смогли договориться и за них все решили солдаты. И за несколько десятилетий ХХ века убили больше людей, чем за всю историю человечества.
Поэтому победителей в той войне не было. Она была проиграна всеми. Никто не ликовал, облегчения не наступило, тяжелейшая операция не вылечила больного, а лишь ухудшила его положение, поставив под вопрос все ценности минувшего столетия и целесообразность наступившего. Это хорошо видно у Шпенглера, Вебера, Гуссерля, Хейзинги, Лессинга, Манна, Фромма, Камю, Ремарка и десятков других писателей, историков и философов, которые в тысячный раз задавали вопрос «Почему???», пытались понять, как стало возможно то, что произошло, как мы, «мудрецы и поэты, хранители тайны и веры», убили миллионы людей? Поскольку война не решила проблем, они немедленно вернулись после ее окончания, стремление к реваншу, в смеси с отчаянием и обидой стало тем зерном, из которого немедленно начала расти новая война, ставшая неизбежной еще за 30 лет до своего начала.
До сих пор в Европе Первая Мировая война считается более важным и значимым событием, нежели Вторая Мировая, ибо именно первая война сформировала духовный и политический климат большинства европейских стран. Первая Мировая война увековечена в сотнях памятников, мемориальных досок, в тысячах томов воспоминаний. У нас про Великую Отечественную говорят «в каждой семье есть участники войны», у них так говорят только про Первую Мировую. В западной археологии есть целое направление, изучающее и восстанавливающее событийные ряды и топографию Первой Мировой войны. Память о войне видна везде – на улицах, площадях, в семейных альбомах. России же с памятью о Первой Мировой войне не повезло. В годы, когда списать в небытие можно было сотни тысяч людей, тысячи храмов, сотни городов и сел была списана и Первая Мировая война. На десятки лет о ней забыли. Поэтому ничего ни у кого не болит.
А на Западе болит. И почувствовать ИХ боль, нет ничего лучше двух великих книг – Ремарка «На Западном фронте без перемен» и Хемингуэя «Прощай, оружие». «Допустим, что мы останемся в живых; но будем ли мы жить?», - рассуждает герой Ремарка. «Когда люди столько мужества приносят в этот мир, мир должен убить их, чтобы сломить, и поэтому он их и убивает… Он убивает самых добрых, и самых нежных, и самых храбрых без разбора. А если ты ни то, ни другое, ни третье, можешь быть уверен, что и тебя убьют, только без особой спешки», - говорит Хэмингуэй. Стоит перечитать (или прочитать), думая в это время о войне.
Потому что мало кто понимал, что делать, как выйти из кризиса, подобного современному, а война всегда возможность все изменить кардинально, отчаянно рискнуть в надежде на то, что выход, которого никто не видит, появится сам, когда жертвы будут слишком велики. Тот самый Бог, что умер, не выдержит, воскреснет, сжалится и отворит волшебную дверцу, спрятанную за куском старого холста, на котором написано «Верден», «Ипр» и другие названия, и сегодня знакомые каждому европейцу с детства.
Рискнули. Тем самым открыли эпоху скептицизма, упадка духа, неверия в силу мысли и разума. Если Бог умер, то обращаться больше не к кому и надежда только на силу собственного интеллекта, мысли, слова. Но лучшие умы Европы, блестящие интеллектуалы, философы, художники слова и скульпторы образа, не смогли договориться и за них все решили солдаты. И за несколько десятилетий ХХ века убили больше людей, чем за всю историю человечества.
Поэтому победителей в той войне не было. Она была проиграна всеми. Никто не ликовал, облегчения не наступило, тяжелейшая операция не вылечила больного, а лишь ухудшила его положение, поставив под вопрос все ценности минувшего столетия и целесообразность наступившего. Это хорошо видно у Шпенглера, Вебера, Гуссерля, Хейзинги, Лессинга, Манна, Фромма, Камю, Ремарка и десятков других писателей, историков и философов, которые в тысячный раз задавали вопрос «Почему???», пытались понять, как стало возможно то, что произошло, как мы, «мудрецы и поэты, хранители тайны и веры», убили миллионы людей? Поскольку война не решила проблем, они немедленно вернулись после ее окончания, стремление к реваншу, в смеси с отчаянием и обидой стало тем зерном, из которого немедленно начала расти новая война, ставшая неизбежной еще за 30 лет до своего начала.
До сих пор в Европе Первая Мировая война считается более важным и значимым событием, нежели Вторая Мировая, ибо именно первая война сформировала духовный и политический климат большинства европейских стран. Первая Мировая война увековечена в сотнях памятников, мемориальных досок, в тысячах томов воспоминаний. У нас про Великую Отечественную говорят «в каждой семье есть участники войны», у них так говорят только про Первую Мировую. В западной археологии есть целое направление, изучающее и восстанавливающее событийные ряды и топографию Первой Мировой войны. Память о войне видна везде – на улицах, площадях, в семейных альбомах. России же с памятью о Первой Мировой войне не повезло. В годы, когда списать в небытие можно было сотни тысяч людей, тысячи храмов, сотни городов и сел была списана и Первая Мировая война. На десятки лет о ней забыли. Поэтому ничего ни у кого не болит.
А на Западе болит. И почувствовать ИХ боль, нет ничего лучше двух великих книг – Ремарка «На Западном фронте без перемен» и Хемингуэя «Прощай, оружие». «Допустим, что мы останемся в живых; но будем ли мы жить?», - рассуждает герой Ремарка. «Когда люди столько мужества приносят в этот мир, мир должен убить их, чтобы сломить, и поэтому он их и убивает… Он убивает самых добрых, и самых нежных, и самых храбрых без разбора. А если ты ни то, ни другое, ни третье, можешь быть уверен, что и тебя убьют, только без особой спешки», - говорит Хэмингуэй. Стоит перечитать (или прочитать), думая в это время о войне.
Forwarded from ФоРГО
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Американская демократия после выборов президента
Разговор в студии программы «Док-ток» Первого канала
Разговор в студии программы «Док-ток» Первого канала
Интересно, что в нынешних условиях повального цинизма и неверия в человека, возрастает внимание, разносторонний интерес человека к животным - отсюда все эти миллионы просмотров котиков.
Нерастраченные чувства, которые не на кого обращать, негде тратить (раньше хотя бы в театре можно было попереживать и поплакать, хоть героиню романа полюбить и посочувствовать) обращаются на животных. Ибо они искренни, честны, нелицемерны, доверчивы, верны.
Вспомним «Летучую мышь» и знаменитый эпизод с собакой Шульца, в котором есть очень точное наблюдение. «У Шульца очень тяжелый характер и жена от него в любую минуту может уйти. А вот собака вряд ли». И это так и есть. Очень глубокое впечатление всегда производит искренняя привязанность, любовь собак к бомжам и бродягам (ко многим из них прибиваются бродячие собаки).
Он нищ, грязен, пьян, оборван, гадок, противен всем, а она живёт с ним, потому что только она и видит в нем человека, чувствует тепло.
А дальше сформируется (и уже формируется) такая же неподдельная и искренняя любовь к вещам. Возникнет новое язычество, новый фетишизм - вещи будут наделять несвойственными им функциями (прямо и косвенно), чтобы вступать с ними в общение и обращать на них то внимание, которое никто кроме них не может принять.
Нерастраченные чувства, которые не на кого обращать, негде тратить (раньше хотя бы в театре можно было попереживать и поплакать, хоть героиню романа полюбить и посочувствовать) обращаются на животных. Ибо они искренни, честны, нелицемерны, доверчивы, верны.
Вспомним «Летучую мышь» и знаменитый эпизод с собакой Шульца, в котором есть очень точное наблюдение. «У Шульца очень тяжелый характер и жена от него в любую минуту может уйти. А вот собака вряд ли». И это так и есть. Очень глубокое впечатление всегда производит искренняя привязанность, любовь собак к бомжам и бродягам (ко многим из них прибиваются бродячие собаки).
Он нищ, грязен, пьян, оборван, гадок, противен всем, а она живёт с ним, потому что только она и видит в нем человека, чувствует тепло.
А дальше сформируется (и уже формируется) такая же неподдельная и искренняя любовь к вещам. Возникнет новое язычество, новый фетишизм - вещи будут наделять несвойственными им функциями (прямо и косвенно), чтобы вступать с ними в общение и обращать на них то внимание, которое никто кроме них не может принять.
Россия победила в Карабахе, но Азербайджан объявил победителем себя.
Армянская армия оказалась бессильна. Пашинян проиграл. Мелко, не по мужски, о чем говорит твит о пропаже часов. Когда решаются судьбы родины, о том, чтобы сохранить пальто и не помять шляпу, не думают. Кучи вполне боеспособного народа, вместо того, чтобы воевать, рыдают, громят офисы и клянут Россию. Так произошел закономерный финал оранжевого переворота. Грузия потеряла после «революции роз» Абхазию и Южную Осетию, Украина после майдана Крым с ДНР и ЛНР, теперь Армения половину Карабаха. Что потеряла Россия в 1991 году, лучше не вспоминать, но примеры поучительные.
С другой стороны, что-то мешает мне порадоваться за Азербайджан. Алиев победителем хохочет над Пашиняном, забыв уточнить, сколько в произошедшем лично его победы, а сколько Турции и сирийских наемников. Россия, как в анекдоте про сторожа и партизан, пришла и навела порядок – ввела на спорную территорию воинский контингент. Всего с Абхазией и Южной Осетией это уже 11000 человек. Война прекратилась. Вопрос: «за что погибли молодые парни с той и другой стороны» остался без ответа.
В Карабахе мир? Нет. Замороженный конфликт, которыми славится нынешняя эпоха. Не дай Бог потеплеет - вновь побегут кровавые ручьи. Да, теперь, если что, Алиеву и туркам придется наступать на миротворцев России – а дальше будет как в Грузии в 2008 году.
С другой стороны – Азербайджан и турки дали хороший (хороший ли?) пример того, что лучший способ решить конфликт – воевать. У Штатов набрались. Дипломатия вновь проиграла силе – это уже тенденция. Скоро туда полезут Штаты (им пока некогда), тем более что Байдену, если все-таки выборы окончательно сфальсифицируют в его пользу, нужна будет своя победоносная война.
Великий армянский народ. И великий азербайджанский народ. У каждого огромная и древняя история. Свои герои и праведники, поэты и писатели. Живут так, словно ни этой истории, ни этих праведников не было. Словно слово книги, слово молитвы, слово мужчины никогда не существовало.
А, самое главное, этим же не кончится. Радость «победы» уляжется, горечь поражения обострится. Опять нужно будет бередить национальную гордость и поднимать вручную народный дух. То есть одним нужно будет еще чего-то захватить, а вторым важно будет отомстить и отыграться.
А потом запылает в Молдавии. В Таджикистане. Опять в Грузии. Опять в Белоруссии. Опять в Киргизии… Не охвачены еще Туркмения и Узбекистан, но дай только США срок…
Хватит ли на примирение всех своих бывших друзей у России танков и солдат?
Армянская армия оказалась бессильна. Пашинян проиграл. Мелко, не по мужски, о чем говорит твит о пропаже часов. Когда решаются судьбы родины, о том, чтобы сохранить пальто и не помять шляпу, не думают. Кучи вполне боеспособного народа, вместо того, чтобы воевать, рыдают, громят офисы и клянут Россию. Так произошел закономерный финал оранжевого переворота. Грузия потеряла после «революции роз» Абхазию и Южную Осетию, Украина после майдана Крым с ДНР и ЛНР, теперь Армения половину Карабаха. Что потеряла Россия в 1991 году, лучше не вспоминать, но примеры поучительные.
С другой стороны, что-то мешает мне порадоваться за Азербайджан. Алиев победителем хохочет над Пашиняном, забыв уточнить, сколько в произошедшем лично его победы, а сколько Турции и сирийских наемников. Россия, как в анекдоте про сторожа и партизан, пришла и навела порядок – ввела на спорную территорию воинский контингент. Всего с Абхазией и Южной Осетией это уже 11000 человек. Война прекратилась. Вопрос: «за что погибли молодые парни с той и другой стороны» остался без ответа.
В Карабахе мир? Нет. Замороженный конфликт, которыми славится нынешняя эпоха. Не дай Бог потеплеет - вновь побегут кровавые ручьи. Да, теперь, если что, Алиеву и туркам придется наступать на миротворцев России – а дальше будет как в Грузии в 2008 году.
С другой стороны – Азербайджан и турки дали хороший (хороший ли?) пример того, что лучший способ решить конфликт – воевать. У Штатов набрались. Дипломатия вновь проиграла силе – это уже тенденция. Скоро туда полезут Штаты (им пока некогда), тем более что Байдену, если все-таки выборы окончательно сфальсифицируют в его пользу, нужна будет своя победоносная война.
Великий армянский народ. И великий азербайджанский народ. У каждого огромная и древняя история. Свои герои и праведники, поэты и писатели. Живут так, словно ни этой истории, ни этих праведников не было. Словно слово книги, слово молитвы, слово мужчины никогда не существовало.
А, самое главное, этим же не кончится. Радость «победы» уляжется, горечь поражения обострится. Опять нужно будет бередить национальную гордость и поднимать вручную народный дух. То есть одним нужно будет еще чего-то захватить, а вторым важно будет отомстить и отыграться.
А потом запылает в Молдавии. В Таджикистане. Опять в Грузии. Опять в Белоруссии. Опять в Киргизии… Не охвачены еще Туркмения и Узбекистан, но дай только США срок…
Хватит ли на примирение всех своих бывших друзей у России танков и солдат?
Тут записные сделочные борцы за правду все как один начали расхваливать онлайн-образование и его сияющие перспективы. Сразу необходимо сказать – среди них нет никого, кто имел бы отношение к образовательному процессу.
Мало того, открывается интересная закономерность. Я, как человек из сферы образования, не встречал ни одного (!) студента, который бы желал обучаться в онлайне. Не встречали таких и мои коллеги. В чатах воют родители школьников, торчащих перед экранами с математичками и физичками в эфире.
А телеграмеры «за».
Да, «за».
Но «за» сколько?
За сколько тысяч рублей? Единовременно за пост или по постоянной таксе?
Это единственный вопрос.
Так вот, об онлайн образовании (25 лет работы в ВУЗе и 10 лет в гуманитарной школе дают мне право об этом говорить). Что это такое и к чему ведет?
- Так называемое онлайн-образование это не образование, это информирование. Лекция в сети и лекция в аудитории это две разных лекции. Нет необходимой реакции в наиболее серьезные моменты, часто не видишь лиц, невозможно пошутить, отвлечь от сложной темы, когда все устали, полное ощущение несерьезности происходящего и с той и с другой стороны.
- Так называемое онлайн-образование грозит гибелью значительной части образовательного педагогического сообщества. Онлайн лекции в обязательном порядке записываются и сохраняются в базах ВУЗов. Дальше неизбежно последует вывод – а зачем все эти люди (особенно старшее поколение) нужны в аудитории? Зачем их туда возвращать? Все прекрасно справляются, общий невысокий уровень образования не позволяет заметить качественную разницу между онлайном и оффлайном. И, самое главное – если теперь из этой схемы кого-то изъять, никто не заметит.
⁃ Так называемое онлайн-образование кардинально противоречит образовательным и воспитательным составляющим отечественного образования. Сравним. Немецкая образовательная модель построена на порядке и послушании, французская на личных способностях и достижениях учащихся, английская на принадлежности к определенному общественному слою и наследственности, японская – на дисциплине и верности корпорации. В основе российской модели всегда лежали этатизм, вера в образование, как важнейший инструмент строительства личного и государственного будущего, доверие к знаниям и личному опыту преподавателя, его человеческим качествам – не случайно одной из распространенных форм дореволюционного обучения было обучение на дому, когда профессор приглашал студентов домой и там работал с ними, превращая образование в воспитание полнотой своего опыта. Онлайн-образование исключает из процесса обучения человеческое общение, а вместе с ним и личное доверие к педагогу, имеющие исключительное значение в отечественной образовательной системе.
⁃ Кроме того, школа и ВУЗ это пространство, где учащиеся встречаются со сверстниками, общаются, обогащаются опытом, просто проводят вместе время. Именно живое общение формирует личность, помогает найти социальную нишу, сдружиться, влюбиться. Где знакомится большинство молодых людей, где они познают первый опыт дружбы и любви? В школе или ВУЗе. Все это исчезает не в какой-то мере, а полностью. Вне школы, вне ВУЗа можно встретиться вдвоем-впятером, но не классом, не группой. А что делать первокурсникам, у которых группы, еще не сложившись, уже распадаются. Многие идут в школу и ВУЗ в том числе и для того, чтобы уйти из дома, где все известно и надоело, сменить круг общения и интересов.
⁃ И в целом так называемое онлайн-образование стимулирует лень, сбивает режим, не дает возможности адекватно оценивать знания (проверочная работа, которую пишут в аудитории под контролем преподавателя, требует знаний, памяти, способностей, та же работа, сделанная дома и присланная преподавателю по почте стопроцентно списана).
Это далеко не всё.
Продолжение следует.
Мало того, открывается интересная закономерность. Я, как человек из сферы образования, не встречал ни одного (!) студента, который бы желал обучаться в онлайне. Не встречали таких и мои коллеги. В чатах воют родители школьников, торчащих перед экранами с математичками и физичками в эфире.
А телеграмеры «за».
Да, «за».
Но «за» сколько?
За сколько тысяч рублей? Единовременно за пост или по постоянной таксе?
Это единственный вопрос.
Так вот, об онлайн образовании (25 лет работы в ВУЗе и 10 лет в гуманитарной школе дают мне право об этом говорить). Что это такое и к чему ведет?
- Так называемое онлайн-образование это не образование, это информирование. Лекция в сети и лекция в аудитории это две разных лекции. Нет необходимой реакции в наиболее серьезные моменты, часто не видишь лиц, невозможно пошутить, отвлечь от сложной темы, когда все устали, полное ощущение несерьезности происходящего и с той и с другой стороны.
- Так называемое онлайн-образование грозит гибелью значительной части образовательного педагогического сообщества. Онлайн лекции в обязательном порядке записываются и сохраняются в базах ВУЗов. Дальше неизбежно последует вывод – а зачем все эти люди (особенно старшее поколение) нужны в аудитории? Зачем их туда возвращать? Все прекрасно справляются, общий невысокий уровень образования не позволяет заметить качественную разницу между онлайном и оффлайном. И, самое главное – если теперь из этой схемы кого-то изъять, никто не заметит.
⁃ Так называемое онлайн-образование кардинально противоречит образовательным и воспитательным составляющим отечественного образования. Сравним. Немецкая образовательная модель построена на порядке и послушании, французская на личных способностях и достижениях учащихся, английская на принадлежности к определенному общественному слою и наследственности, японская – на дисциплине и верности корпорации. В основе российской модели всегда лежали этатизм, вера в образование, как важнейший инструмент строительства личного и государственного будущего, доверие к знаниям и личному опыту преподавателя, его человеческим качествам – не случайно одной из распространенных форм дореволюционного обучения было обучение на дому, когда профессор приглашал студентов домой и там работал с ними, превращая образование в воспитание полнотой своего опыта. Онлайн-образование исключает из процесса обучения человеческое общение, а вместе с ним и личное доверие к педагогу, имеющие исключительное значение в отечественной образовательной системе.
⁃ Кроме того, школа и ВУЗ это пространство, где учащиеся встречаются со сверстниками, общаются, обогащаются опытом, просто проводят вместе время. Именно живое общение формирует личность, помогает найти социальную нишу, сдружиться, влюбиться. Где знакомится большинство молодых людей, где они познают первый опыт дружбы и любви? В школе или ВУЗе. Все это исчезает не в какой-то мере, а полностью. Вне школы, вне ВУЗа можно встретиться вдвоем-впятером, но не классом, не группой. А что делать первокурсникам, у которых группы, еще не сложившись, уже распадаются. Многие идут в школу и ВУЗ в том числе и для того, чтобы уйти из дома, где все известно и надоело, сменить круг общения и интересов.
⁃ И в целом так называемое онлайн-образование стимулирует лень, сбивает режим, не дает возможности адекватно оценивать знания (проверочная работа, которую пишут в аудитории под контролем преподавателя, требует знаний, памяти, способностей, та же работа, сделанная дома и присланная преподавателю по почте стопроцентно списана).
Это далеко не всё.
Продолжение следует.
Forwarded from ФоРГО
Исследование ФоРГО: Регионы-лидеры социально-экономической устойчивости (3 квартал 2020 года)
Интегральный (комплексный) рейтинг социально-экономического положения регионов Российской Федерации определяется на основании двух блоков индикаторов – экономическому и социально-экономическому. По каждому индикатору составляется субрейтинг. Итоговый рейтинг определяется по каждому блоку как среднее арифметическое позиций каждого региона в субрейтингах. Источниками показателей для расчета индикаторов служат официальные данные федеральных органов.
Интегральный (комплексный) рейтинг социально-экономического положения регионов Российской Федерации определяется на основании двух блоков индикаторов – экономическому и социально-экономическому. По каждому индикатору составляется субрейтинг. Итоговый рейтинг определяется по каждому блоку как среднее арифметическое позиций каждого региона в субрейтингах. Источниками показателей для расчета индикаторов служат официальные данные федеральных органов.
https://t.iss.one/SolovievLive/39822 Вот чем бы я занялся сейчас всерьёз, так это спасением древних рукописей.
Протестующие были, есть и будут, а вот рукописи...
Или мало примеров Ирака с разгромленным музеем древностей и уничтоженной библиотекой, Ливии с погибшим музеем Джамахирии, Египта, где погиб оригинал «Описания Египта» Наполеона.
Рукописи надо спасать.
Протестующие были, есть и будут, а вот рукописи...
Или мало примеров Ирака с разгромленным музеем древностей и уничтоженной библиотекой, Ливии с погибшим музеем Джамахирии, Египта, где погиб оригинал «Описания Египта» Наполеона.
Рукописи надо спасать.
Telegram
СОЛОВЬЁВ
Колонна протестующих на пересечении улиц Корюна и Налбандяна
Сторонники 17 оппозиционных партий от хранилища древних рукописей Матенадаран направились к СНБ. Люди требуют отставки Пашиняна.
@SputnikArmenia
Сторонники 17 оппозиционных партий от хранилища древних рукописей Матенадаран направились к СНБ. Люди требуют отставки Пашиняна.
@SputnikArmenia
Познер заявил, что СССР имел «фашистские черты». https://t.iss.one/n0comments/8991 Это он просто стесняется сказать, что это было фашистское государство. Кстати, современная Россия, как неоднократно заявлялось даже Президентом, преемник СССР. То есть тоже, в логике Познера, фашистское государство. Немаловажное обстоятельство - Познер вырос и работал в фашистском государстве, продолжает работать в его преемнике. И от того и от другого получал и получает деньги и ничего у него в горле, никакая фуагра с розовым шампанским не застревают.
Теперь детали. Где простые граждане России постоянно видят гражданина США и Франции Познера? На федеральных (!) центральных (!) государственных (!) российских (!) каналах. Казалось бы, на таких каналах должны быть люди, которые любят Россию, являются ее патриотами, пропагандируют российские культурные, религиозные, моральные и нравственные ценности. Это аксиоматично.
Но нет.
Случайно ли у Познера вырвалось то, что выше?
Посмотрим на некоторые предыдущие высказывания фигуранта. «Если мне не дадут работать на ТВ, я тут же уеду. В России меня держит только моя работа. Я не русский человек, это не моя родина, я здесь не вырос, я не чувствую себя здесь полностью дома и от этого очень страдаю. Я чувствую в России себя чужим. И если у меня нет работы, я поеду туда, где чувствую себя дома… Я не считаю московские улицы для себя своими. Своими для себя я считаю парижские улицы». (МК. 01.04.2010).
Итак, Познер страдает от того, что ему приходится мучиться среди нас, туземцев, на чужбине и ждет, когда можно будет, заработав среди нас денег, отъехать.
Идем дальше. Одна из главных бед России, по Познеру, это «пагубная роль Русской Православной Церкви. Православие было тормозом развития страны». А вот от марихуаны, в отличие от Церкви, никакой беды для России проистечь не может. «От марихуаны, как справедливо отмечают многие специалисты, - говорит Познер, - никакой беды вообще нет. И ее, конечно, нужно легализовать… Я считаю, что легализовать нужно все наркотики... путь легализации наркотиков позитивен… Для России это будет хорошо».
Познер также считает, что наркотики надо продавать в аптеках всем, начиная с 18 лет и по самым доступным ценам. Сам он тоже некогда забивал косяки и это обостряло его «восприятие музыки... Помню, когда впервые попробовал марихуану и поставил музыку, то услышал ее совершенно по-другому — богаче. Я уловил звуки, которые не слышались мною раньше. Но самое удивительное, что потом, уже без марихуаны, я эту музыку так и продолжал слышать!..». («Новая газета». Март. 2004 г.) Эта поддержка Познера так понравилась наркоманам, что интервью было перепечатано на сайте «Лиги легализации конопли». 29.03.2004.
Так что все заявления о фашистских чертах хорошо дополняют недорисованный портрет Познера.
Теперь давайте вновь вспомним, где именно является нам Познер и зададимся вопросом, насколько закономерно его существование там? Не есть ли это весьма, мягко говоря, странно. И если наше государство нашло в себе мужество наконец-то, после многих лет, поставить заслон «иностранным агентам», закрыть их конторы и создать им массу трудностей в осуществлении своей деятельности, то может быть, стоит простереть эту политическую волю дальше? На свои собственные российские центральные каналы, с которых и выставить Познера. Тем более ничего страшного не произойдет, наоборот, это будет акт доброй воли. Может ли кто-то обвинить человека, открывшего клетку с томящейся в ней птицей и выпустившего ее на волю, в злом умысле? Конечно, нет. Так и здесь.
Познер, задыхающийся в России, теряющий здесь здоровье, чувствующий себя чужим, страдающий от ежедневных променадов по ужасным московским улицам, наконец, воспрянет, вспорхнет и стрелой помчится подальше от наших границ помирать на родину.
А мы переживем.
Теперь детали. Где простые граждане России постоянно видят гражданина США и Франции Познера? На федеральных (!) центральных (!) государственных (!) российских (!) каналах. Казалось бы, на таких каналах должны быть люди, которые любят Россию, являются ее патриотами, пропагандируют российские культурные, религиозные, моральные и нравственные ценности. Это аксиоматично.
Но нет.
Случайно ли у Познера вырвалось то, что выше?
Посмотрим на некоторые предыдущие высказывания фигуранта. «Если мне не дадут работать на ТВ, я тут же уеду. В России меня держит только моя работа. Я не русский человек, это не моя родина, я здесь не вырос, я не чувствую себя здесь полностью дома и от этого очень страдаю. Я чувствую в России себя чужим. И если у меня нет работы, я поеду туда, где чувствую себя дома… Я не считаю московские улицы для себя своими. Своими для себя я считаю парижские улицы». (МК. 01.04.2010).
Итак, Познер страдает от того, что ему приходится мучиться среди нас, туземцев, на чужбине и ждет, когда можно будет, заработав среди нас денег, отъехать.
Идем дальше. Одна из главных бед России, по Познеру, это «пагубная роль Русской Православной Церкви. Православие было тормозом развития страны». А вот от марихуаны, в отличие от Церкви, никакой беды для России проистечь не может. «От марихуаны, как справедливо отмечают многие специалисты, - говорит Познер, - никакой беды вообще нет. И ее, конечно, нужно легализовать… Я считаю, что легализовать нужно все наркотики... путь легализации наркотиков позитивен… Для России это будет хорошо».
Познер также считает, что наркотики надо продавать в аптеках всем, начиная с 18 лет и по самым доступным ценам. Сам он тоже некогда забивал косяки и это обостряло его «восприятие музыки... Помню, когда впервые попробовал марихуану и поставил музыку, то услышал ее совершенно по-другому — богаче. Я уловил звуки, которые не слышались мною раньше. Но самое удивительное, что потом, уже без марихуаны, я эту музыку так и продолжал слышать!..». («Новая газета». Март. 2004 г.) Эта поддержка Познера так понравилась наркоманам, что интервью было перепечатано на сайте «Лиги легализации конопли». 29.03.2004.
Так что все заявления о фашистских чертах хорошо дополняют недорисованный портрет Познера.
Теперь давайте вновь вспомним, где именно является нам Познер и зададимся вопросом, насколько закономерно его существование там? Не есть ли это весьма, мягко говоря, странно. И если наше государство нашло в себе мужество наконец-то, после многих лет, поставить заслон «иностранным агентам», закрыть их конторы и создать им массу трудностей в осуществлении своей деятельности, то может быть, стоит простереть эту политическую волю дальше? На свои собственные российские центральные каналы, с которых и выставить Познера. Тем более ничего страшного не произойдет, наоборот, это будет акт доброй воли. Может ли кто-то обвинить человека, открывшего клетку с томящейся в ней птицей и выпустившего ее на волю, в злом умысле? Конечно, нет. Так и здесь.
Познер, задыхающийся в России, теряющий здесь здоровье, чувствующий себя чужим, страдающий от ежедневных променадов по ужасным московским улицам, наконец, воспрянет, вспорхнет и стрелой помчится подальше от наших границ помирать на родину.
А мы переживем.
Telegram
Без комментариев
"Я понимаю, что то, что я скажу, вызовет дикое недовольство многих людей, но в определенной степени Советская Россия имела определенные фашистские черты".
Владимир Познер
Владимир Познер
Все новое хорошо забытое старое.
Мобильная литература, которую в виде планшетов мы считаем нынешним завоеванием, уже существовала в средневековье в Германии и Голландии. Там изготавливали портативные подвесные книги - бойтельбухи - (на фото) в переплёте в виде конусообразного мешка из кожи или плотной ткани. На конце мешка завязывали большой узел, закрепляющий книгу на поясе. Книга висела вверх ногами и задом наперёд, головка переплетного блока размещалась внизу корешком вперёд, что позволяло одним движением раскрыть книгу и читать на ходу, не снимая с пояса. В светской среде такие книги превращали в изысканный аксессуар, подходящий к модным тогда женским платьем с широкими поясами.
Мобильная литература, которую в виде планшетов мы считаем нынешним завоеванием, уже существовала в средневековье в Германии и Голландии. Там изготавливали портативные подвесные книги - бойтельбухи - (на фото) в переплёте в виде конусообразного мешка из кожи или плотной ткани. На конце мешка завязывали большой узел, закрепляющий книгу на поясе. Книга висела вверх ногами и задом наперёд, головка переплетного блока размещалась внизу корешком вперёд, что позволяло одним движением раскрыть книгу и читать на ходу, не снимая с пояса. В светской среде такие книги превращали в изысканный аксессуар, подходящий к модным тогда женским платьем с широкими поясами.
Forwarded from Кристина Потупчик
Есть строчки, от которых даже в переводе солнце меркнет.
Двести лет прошло, а в эстетике обволакивающего и удушающего кошмара никто выше Бодлера не поднялся.
Двести лет прошло, а в эстетике обволакивающего и удушающего кошмара никто выше Бодлера не поднялся.
Песков дал интервью Красовскому. Собеседники даже не представляют, насколько соответствуют друг другу. А в целом мы все больше живем внутри книг Гоголя. «Дайте мне другое перо - мое перо вяло, мертво, с тонким расщепом для этой картины».
Но и другое не поможет.
Но и другое не поможет.
Forwarded from ФоРГО
Выборы в США: Кризис социологии и прогнозирования (2)
Социологические опросы на тему президентских выборов в США правильно предсказали, что Джо Байден получит президентский пост. Несмотря на это, налицо кризис политического прогнозирования, который выходит за рамки статпогрешности. Социологи и псефологи начинают изучать причины ошибок.
На выборах 2020 года Трамп явно превзошел социологические опросы в целом, но в одних регионах (например, на Среднем Западе) он преуспел сильнее, чем в других (например, на Юго-Западе). Однако даже в этих регионах были свои сюрпризы – например, Байден, получивший лидерство в Джорджии, но проигравший во Флориде.
Нейт Сильвер, известный псефолог и главный редактор FiveThirtyEight, в своей статье «Опросы были не очень хороши. Но это нормально» излагает своё видение на выборы 2020 года, делая акцент, что расхождение социологов с конечными результатами идут в рамках многолетней истории.
В период с 1972 по 2020 год было немало таких расхождений, включая самое известное в 1980 году. Тогда Рональд Рейган обошёл Джимми Картера на 8 очков – это было гораздо больше, чем прогнозировали соц. опросы.
Гэллаповская эра, по утверждению Сильвера, тоже не была «золотой». В 1948 году был известный промах, когда Томас Дьюи не смог победить Гарри Трумэна – ошибка в опросах достигала 9 очков. А в 1936 году Гэллап также занизил отрыв Рузвельта от победы на 12 очков.
В свою очередь, Дэвид Шор, специалист по анализу данных и ветеран президентских кампаний Обамы, указывает на конкретные причины в расхождении социологов в 2020 году. Его теория заключается в том, что люди, участвующие в телефонных опросах, типологически отличаются от отказывающихся принимать участие. Такая ситуация ставит под сомнение теорию, что разницу можно «статистически» контролировать (путём «перевзвешивания»), а также поднимает вопрос о невозможности получить репрезентативную выборку людей в телефонных опросах.
Предположение о том, что респонденты и «отказники» в основном похожи, было относительно верным до 2016 года. В результате различных социологических и психологических тестов Шор выяснил, что участники опросов оказались более политически ангажированными, со значительной доброжелательностью и высоким уровнем социального доверия. Но в 2016 году опросы такого электората показали победу Клинтон, в то время как «отказники» тоже голосовали, и выбор их пал на республиканцев.
В 2020 году, как утверждает Шор, различия стали ещё больше. Из-за пандемии Covid-19 демократы, находящиеся на самоизоляции, стали активнее участвовать в опросах. В качестве причин Шор приводит скуку и желание быть социально полезным. В совокупности эти факторы и привели к завышенным данным о победе Байдена и демократов в Сенате.
Социологические опросы на тему президентских выборов в США правильно предсказали, что Джо Байден получит президентский пост. Несмотря на это, налицо кризис политического прогнозирования, который выходит за рамки статпогрешности. Социологи и псефологи начинают изучать причины ошибок.
На выборах 2020 года Трамп явно превзошел социологические опросы в целом, но в одних регионах (например, на Среднем Западе) он преуспел сильнее, чем в других (например, на Юго-Западе). Однако даже в этих регионах были свои сюрпризы – например, Байден, получивший лидерство в Джорджии, но проигравший во Флориде.
Нейт Сильвер, известный псефолог и главный редактор FiveThirtyEight, в своей статье «Опросы были не очень хороши. Но это нормально» излагает своё видение на выборы 2020 года, делая акцент, что расхождение социологов с конечными результатами идут в рамках многолетней истории.
В период с 1972 по 2020 год было немало таких расхождений, включая самое известное в 1980 году. Тогда Рональд Рейган обошёл Джимми Картера на 8 очков – это было гораздо больше, чем прогнозировали соц. опросы.
Гэллаповская эра, по утверждению Сильвера, тоже не была «золотой». В 1948 году был известный промах, когда Томас Дьюи не смог победить Гарри Трумэна – ошибка в опросах достигала 9 очков. А в 1936 году Гэллап также занизил отрыв Рузвельта от победы на 12 очков.
В свою очередь, Дэвид Шор, специалист по анализу данных и ветеран президентских кампаний Обамы, указывает на конкретные причины в расхождении социологов в 2020 году. Его теория заключается в том, что люди, участвующие в телефонных опросах, типологически отличаются от отказывающихся принимать участие. Такая ситуация ставит под сомнение теорию, что разницу можно «статистически» контролировать (путём «перевзвешивания»), а также поднимает вопрос о невозможности получить репрезентативную выборку людей в телефонных опросах.
Предположение о том, что респонденты и «отказники» в основном похожи, было относительно верным до 2016 года. В результате различных социологических и психологических тестов Шор выяснил, что участники опросов оказались более политически ангажированными, со значительной доброжелательностью и высоким уровнем социального доверия. Но в 2016 году опросы такого электората показали победу Клинтон, в то время как «отказники» тоже голосовали, и выбор их пал на республиканцев.
В 2020 году, как утверждает Шор, различия стали ещё больше. Из-за пандемии Covid-19 демократы, находящиеся на самоизоляции, стали активнее участвовать в опросах. В качестве причин Шор приводит скуку и желание быть социально полезным. В совокупности эти факторы и привели к завышенным данным о победе Байдена и демократов в Сенате.
