В честь дня учителя есть кого вспомнить.
Мне уже приходилось писать, в каком окружении я рос и насколько это было важно. Но поскольку я занимаюсь наукой и пишу книги, мне было важно иметь перед собой ученых, отношение которых к делу было бы для меня образцом.
И здесь мне повезло. Такие люди были. Первый это Петр Александрович Герасимов – заслуженный геолог России, классик отечественной палеонтологии, коллекционер, библиофил, автор сотен научных работ, организатор и многолетний руководитель геологического музея ГУЦР-ПГУЦР. В его честь названы 12 новых видов и 1 новый род ископаемых беспозвоночных мезозоя и палеозоя.
Это был типичный научный «отшельник», никогда не имевший семьи, ученых степеней, профессорского звания, поскольку его это просто никогда не интересовало. Он жил только наукой. Тщательность подходов к делу была поразительна – один и тот же текст он вручную переписывал по многу раз, добиваясь абсолютной точности формулировок и определений. Он мог часами рассказывать о геологии, палеонтологии, истории России, любимых книгах. Кстати, любовь и интерес к книгам жили в нем в буквальном смысле до последних дней. За неделю до смерти, когда он уже не вставал, я показал ему книгу «Коллекционеры старой Москвы». Он проявил к ней большой интерес, улыбнулся, просил приблизить и я, держа книгу над ним, листал страницы, а он вглядывался в фотографии. Любое жизненное явление вызывало у него научный интерес, для него в жизни не было ничего случайного, поэтому он любил словосочетание: «Это очень интересно».
Как то мы заговорили о смерти (ему тогда был уже 91 год) – он не боялся таких тем в своем возрасте и спокойно рассуждал о том, что будет «когда меня не будет». Я спросил, не боится ли он смерти? Он задумался, потом тонко улыбнулся и сказал: «Нет. Я думаю, это будет очень интересно». Он приближался к смерти именно как ученый, подходил к ней как к последнему и самому интересному эксперименту в своей жизни. Он никого никогда не бранил, не осуждал (хотя поводов было достаточно – его любимое детище, геологический музей ГУЦР был просто разгромлен и разграблен), не порицал и это было великой школой отношения к жизни, людям и делу.
Еще один человек это Любовь Михайловна Костюхина, кандидат наук, ведущий научный сотрудник Государственного Исторического музея, многолетний друг нашей семьи. Она была ученицей и аспиранткой знаменитого академика Тихомирова (он очень не любил брать в аспирантуру девушек, считая, что они будут все равно рано или поздно заниматься семьей, а не наукой, но сделал несколько исключений – среди них Костюхина и Чистякова), одним из лучших в СССР специалистов по русской палеографии, всю жизнь проработала в отделе рукописей ГИМ. Ей так же был присущ исключительно тщательный подход к делу – мою диссертацию, которую я просто попросил просмотреть, она прочла с карандашом в руках, приложив к тексту несколько страниц замечаний и поправок. Исключительное уважение к учителям (надо было не только слышать, но и видеть, как она рассказывала о Тихомирове), абсолютное неприятие любой халтуры в науке (в 90-х и нулевых она буквально физически заболевала от того дилетантизма, который поселился в гуманитарных науках) верность делу до последнего дня – это все имело какой-то гипнотический эффект.
Меня глубоко поразила последняя встреча с ней. Я пришел к ней за день до кончины, когда она уже не вставала. Я всегда чувствую себя в такие моменты абсолютно неуместно и нелепо. И ты и тот человек, к которому ты пришел, точно знаете, что он скоро умрет – о чем можно говорить в такие минуты? После пары дежурных фраз, заменивших приветствие, наступило молчание. И вдруг она слабым голосом начала говорить … о палеографии. О том, какие были споры по поводу тех или иных концепций, каких точек зрения она придерживалась, почему считает, что была права, как важно разрешить те или иные вопросы. Это был реквием – трагический, поражающий до глубины души. Она говорила уже не со мной, а с теми, кого она знала, говорила с наукой и ей было неловко, что она умирает, оставляя ее…
Счастливы те, у кого были хорошие учителя.
Продолжение следует.
Мне уже приходилось писать, в каком окружении я рос и насколько это было важно. Но поскольку я занимаюсь наукой и пишу книги, мне было важно иметь перед собой ученых, отношение которых к делу было бы для меня образцом.
И здесь мне повезло. Такие люди были. Первый это Петр Александрович Герасимов – заслуженный геолог России, классик отечественной палеонтологии, коллекционер, библиофил, автор сотен научных работ, организатор и многолетний руководитель геологического музея ГУЦР-ПГУЦР. В его честь названы 12 новых видов и 1 новый род ископаемых беспозвоночных мезозоя и палеозоя.
Это был типичный научный «отшельник», никогда не имевший семьи, ученых степеней, профессорского звания, поскольку его это просто никогда не интересовало. Он жил только наукой. Тщательность подходов к делу была поразительна – один и тот же текст он вручную переписывал по многу раз, добиваясь абсолютной точности формулировок и определений. Он мог часами рассказывать о геологии, палеонтологии, истории России, любимых книгах. Кстати, любовь и интерес к книгам жили в нем в буквальном смысле до последних дней. За неделю до смерти, когда он уже не вставал, я показал ему книгу «Коллекционеры старой Москвы». Он проявил к ней большой интерес, улыбнулся, просил приблизить и я, держа книгу над ним, листал страницы, а он вглядывался в фотографии. Любое жизненное явление вызывало у него научный интерес, для него в жизни не было ничего случайного, поэтому он любил словосочетание: «Это очень интересно».
Как то мы заговорили о смерти (ему тогда был уже 91 год) – он не боялся таких тем в своем возрасте и спокойно рассуждал о том, что будет «когда меня не будет». Я спросил, не боится ли он смерти? Он задумался, потом тонко улыбнулся и сказал: «Нет. Я думаю, это будет очень интересно». Он приближался к смерти именно как ученый, подходил к ней как к последнему и самому интересному эксперименту в своей жизни. Он никого никогда не бранил, не осуждал (хотя поводов было достаточно – его любимое детище, геологический музей ГУЦР был просто разгромлен и разграблен), не порицал и это было великой школой отношения к жизни, людям и делу.
Еще один человек это Любовь Михайловна Костюхина, кандидат наук, ведущий научный сотрудник Государственного Исторического музея, многолетний друг нашей семьи. Она была ученицей и аспиранткой знаменитого академика Тихомирова (он очень не любил брать в аспирантуру девушек, считая, что они будут все равно рано или поздно заниматься семьей, а не наукой, но сделал несколько исключений – среди них Костюхина и Чистякова), одним из лучших в СССР специалистов по русской палеографии, всю жизнь проработала в отделе рукописей ГИМ. Ей так же был присущ исключительно тщательный подход к делу – мою диссертацию, которую я просто попросил просмотреть, она прочла с карандашом в руках, приложив к тексту несколько страниц замечаний и поправок. Исключительное уважение к учителям (надо было не только слышать, но и видеть, как она рассказывала о Тихомирове), абсолютное неприятие любой халтуры в науке (в 90-х и нулевых она буквально физически заболевала от того дилетантизма, который поселился в гуманитарных науках) верность делу до последнего дня – это все имело какой-то гипнотический эффект.
Меня глубоко поразила последняя встреча с ней. Я пришел к ней за день до кончины, когда она уже не вставала. Я всегда чувствую себя в такие моменты абсолютно неуместно и нелепо. И ты и тот человек, к которому ты пришел, точно знаете, что он скоро умрет – о чем можно говорить в такие минуты? После пары дежурных фраз, заменивших приветствие, наступило молчание. И вдруг она слабым голосом начала говорить … о палеографии. О том, какие были споры по поводу тех или иных концепций, каких точек зрения она придерживалась, почему считает, что была права, как важно разрешить те или иные вопросы. Это был реквием – трагический, поражающий до глубины души. Она говорила уже не со мной, а с теми, кого она знала, говорила с наукой и ей было неловко, что она умирает, оставляя ее…
Счастливы те, у кого были хорошие учителя.
Продолжение следует.
Telegram
Якеменко
Я вырос среди очень умных людей. Отец и его друзья и знакомые (А.Ильченко, Д.Белкин, Л.Россолимо, Б.Жеребцов и многие другие) были не только глубокими знатоками своего дела, настоящими профессионалами – они были великолепно образованными интеллектуалами,…
Forwarded from СОЛОВЬЁВ
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
САУ, по традиции, назвали в честь цветка. «Флокс» предназначен для подавления живой силы, артиллерийских и минометных батарей, ракетных установок, бронированных целей, огневых средств и пунктов управления.
Особенностью установки является комбинированное полуавтоматическое нарезное орудие, которое обеспечивает ведение стрельбы всеми типами минометных мин и снарядов, в том числе изготовленных странами НАТО. Также орудие может стрелять и как гаубица, и как миномет.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
В день учителя хотелось бы продолжить вспоминать учителей. Своих. Поблагодарить. Или воздать дань памяти.
В школе это был историк Михаил Львович Гринберг. Яркий, талантливый, эмоциональный человек он много с нами возился, устраивал вечера, ходил в походы, приглашал разных людей побеседовать с нами, что-то рассказать (а это был 6-7 класс советской школы). Уроки вел ярко, живо, образно, не боясь разрушать многие стереотипы. На последнем уроке (уходя из школы) он дал каждому из нас удивительно точную психологическую характеристику. Мы с ним начали общаться «неформально», я стал частым гостем в его доме и пользовался огромной, прекрасно подобранной библиотекой, он помогал выбирать книги, подсказывал, наставлял.
Михаил Львович был неофициальным «секретарем» легендарного книжника, старообрядца М.И.Чуванова, устраивал выставки книг, встречи с Чувановым и благодаря этому я видел, держал в руках редчайшие вещи – автографы Есенина, первые издания классиков и многое другое. Кстати, М.Л.Гринберг стал автором работы об архиепископе Андрее (Ухтомском), а я помогал оформлять рукопись. Потом он подал документы на выезд в Израиль и, как водится, стал почти на 10 лет отказником. Выгнанный отовсюду, он перебивался случайными заработками, подножным кормом и в 1989 году уехал, создав позднее издательство «Гешарим». К счастью, он здравствует и поныне, бывает в России на книжных ярмарках, где мы с ним и встречаемся.
Моим учителем был и протоиерей Александр Ганаба, человек в Московской епархии почти легендарный. Он очень помог мне стать христианином, благодаря ему я получил возможность читать и слушать то, что в то время было не найти, при нем я был алтарником, пел в хоре, помогал в росписи храма, составлял сборники его проповедей, преподавал у него в воскресной школе, ездил с ним сражаться с разными расколами, которые в конце 1980-х покатились по городам и весям и был поражен его исключительной личной храбростью, когда он один выходил против взвинченной толпы (дело было в Кашире), готовой его бить и убеждал, спорил, доказывал – и успокоил людей. Он тоже давал мне книги, объяснял, учил и наставлял. К счастью, и он сейчас жив и здоров. С благодарностью храню его «Закон Божий», подаренный им (когда он дарил мне эту книгу, она была редкостью необычайной).
В университете это был, прежде всего, Игорь Ефимович Никонов, историк, археолог, собиратель, сын Героя Соцтруда начальника Главмосстроя Мосжилстроя Е.Е.Никонова. Никонов читал курсы по истории Древней Греции и Рима, Средневековой Европы, истории религий и, разумеется, археологии. Он обладал замечательным даром, который сохранил до последних дней, увлекательно, живо, искренне описывать любые события. Его учителем был знаменитый Башкиров, его соработниками и коллегами были Коростовцев, Рыбаков, Бадер, Розенфельд, Векслер. Он руководил экспедициями в Ольвии, Патрее, Херсонесе, участвовал в раскопках Звенигорода, Можайска, Клещина под Переславлем, стоял у истоков открытия мезолитической стоянки в Замостье под Сергиевым Посадом. Десятки лет он организовывал и возглавлял археологические практики в РУДН.
В своей работе, или, скорее, жизни, он исповедовал простой принцип – преподавательское служение не заканчивается за дверями аудитории. Поэтому я постоянно бывал у него дома, на даче, мы, студенты, ездили с ним по всей стране от Львова и Таллина до Байкала. Его квартира была этнографическо-художественным музеем, в котором можно было увидеть все – от сарбаканов, тсантс и ритуальных масок до самурайских мечей, нэцке, рисунков и эскизов Врубеля, Маковского, Рериха, Степанова, Поленова. Квартира была и музеем людей. В ней бывали поэт Д.Бедный, маршал К.Ворошилов, сын Сталина Василий, артист Р.Плятт, первый космонавт Ю.Гагарин, знаменитый хирург Вишневский, основатель театра кукол С.Образцов, советские военачальники и политики.
Огромная библиотека, в которой среди прочих раритетов можно было увидеть Библию с гравюрами Дорэ, принадлежавшую А.П.Чехову, была его жизнью и страстью и я пользовался ею когда только было возможно. К сожалению, он ушел из жизни в 2010 году.
Продолжение следует.
В школе это был историк Михаил Львович Гринберг. Яркий, талантливый, эмоциональный человек он много с нами возился, устраивал вечера, ходил в походы, приглашал разных людей побеседовать с нами, что-то рассказать (а это был 6-7 класс советской школы). Уроки вел ярко, живо, образно, не боясь разрушать многие стереотипы. На последнем уроке (уходя из школы) он дал каждому из нас удивительно точную психологическую характеристику. Мы с ним начали общаться «неформально», я стал частым гостем в его доме и пользовался огромной, прекрасно подобранной библиотекой, он помогал выбирать книги, подсказывал, наставлял.
Михаил Львович был неофициальным «секретарем» легендарного книжника, старообрядца М.И.Чуванова, устраивал выставки книг, встречи с Чувановым и благодаря этому я видел, держал в руках редчайшие вещи – автографы Есенина, первые издания классиков и многое другое. Кстати, М.Л.Гринберг стал автором работы об архиепископе Андрее (Ухтомском), а я помогал оформлять рукопись. Потом он подал документы на выезд в Израиль и, как водится, стал почти на 10 лет отказником. Выгнанный отовсюду, он перебивался случайными заработками, подножным кормом и в 1989 году уехал, создав позднее издательство «Гешарим». К счастью, он здравствует и поныне, бывает в России на книжных ярмарках, где мы с ним и встречаемся.
Моим учителем был и протоиерей Александр Ганаба, человек в Московской епархии почти легендарный. Он очень помог мне стать христианином, благодаря ему я получил возможность читать и слушать то, что в то время было не найти, при нем я был алтарником, пел в хоре, помогал в росписи храма, составлял сборники его проповедей, преподавал у него в воскресной школе, ездил с ним сражаться с разными расколами, которые в конце 1980-х покатились по городам и весям и был поражен его исключительной личной храбростью, когда он один выходил против взвинченной толпы (дело было в Кашире), готовой его бить и убеждал, спорил, доказывал – и успокоил людей. Он тоже давал мне книги, объяснял, учил и наставлял. К счастью, и он сейчас жив и здоров. С благодарностью храню его «Закон Божий», подаренный им (когда он дарил мне эту книгу, она была редкостью необычайной).
В университете это был, прежде всего, Игорь Ефимович Никонов, историк, археолог, собиратель, сын Героя Соцтруда начальника Главмосстроя Мосжилстроя Е.Е.Никонова. Никонов читал курсы по истории Древней Греции и Рима, Средневековой Европы, истории религий и, разумеется, археологии. Он обладал замечательным даром, который сохранил до последних дней, увлекательно, живо, искренне описывать любые события. Его учителем был знаменитый Башкиров, его соработниками и коллегами были Коростовцев, Рыбаков, Бадер, Розенфельд, Векслер. Он руководил экспедициями в Ольвии, Патрее, Херсонесе, участвовал в раскопках Звенигорода, Можайска, Клещина под Переславлем, стоял у истоков открытия мезолитической стоянки в Замостье под Сергиевым Посадом. Десятки лет он организовывал и возглавлял археологические практики в РУДН.
В своей работе, или, скорее, жизни, он исповедовал простой принцип – преподавательское служение не заканчивается за дверями аудитории. Поэтому я постоянно бывал у него дома, на даче, мы, студенты, ездили с ним по всей стране от Львова и Таллина до Байкала. Его квартира была этнографическо-художественным музеем, в котором можно было увидеть все – от сарбаканов, тсантс и ритуальных масок до самурайских мечей, нэцке, рисунков и эскизов Врубеля, Маковского, Рериха, Степанова, Поленова. Квартира была и музеем людей. В ней бывали поэт Д.Бедный, маршал К.Ворошилов, сын Сталина Василий, артист Р.Плятт, первый космонавт Ю.Гагарин, знаменитый хирург Вишневский, основатель театра кукол С.Образцов, советские военачальники и политики.
Огромная библиотека, в которой среди прочих раритетов можно было увидеть Библию с гравюрами Дорэ, принадлежавшую А.П.Чехову, была его жизнью и страстью и я пользовался ею когда только было возможно. К сожалению, он ушел из жизни в 2010 году.
Продолжение следует.
Telegram
Якеменко
В честь дня учителя есть кого вспомнить.
Мне уже приходилось писать, в каком окружении я рос и насколько это было важно. Но поскольку я занимаюсь наукой и пишу книги, мне было важно иметь перед собой ученых, отношение которых к делу было бы для меня образцом.…
Мне уже приходилось писать, в каком окружении я рос и насколько это было важно. Но поскольку я занимаюсь наукой и пишу книги, мне было важно иметь перед собой ученых, отношение которых к делу было бы для меня образцом.…
Forwarded from СОЛОВЬЁВ
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
1. Мы хотим жить в открытом и взаимосвязанном мире, в котором никто никогда не будет пытаться возводить искусственные барьеры на пути общения людей, их творческой реализации и процветания.
2. Мы хотим, чтобы многообразие мира не просто сохранялось, а стало фундаментом всеобщего развития. Навязывание как жить и чувствовать должно быть запрещено.
3. Мы за максимальную представительность. Никто не имеет права и не может управлять миром за других. Мир будущего – мир коллективных решений.
4. Мы за всеобщую безопасность и прочный мир, построенный на уважении всех, от больших до малых стран. Главное – освободить международные отношения от блокового подхода, от наследия колониальной эпохи и Холодной войны.
5. Мы за справедливость для всех. Попытки ограничить доступ к благам современного развития должны рассматриваться как акт агрессии.
6. Мы за равноправие. Никто не готов подчиняться и ставить свои интересы в зависимость от кого бы то ни было. Это квинтэссенция всего исторического опыта человечества.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from СМОТРИ
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
⚡️Фраза "Россия нигде не заканчивается" носит цивилизационный характер — Путин
▶️ Подписаться на СМОТРИ
▶️ Подписаться на СМОТРИ
Продолжение.
Кроме Никонова, моими учителями (напоминаю - в широком смысле этого слова) в Университете были Рафаэль Амирович Арсланов и Владимир Гургенович Джангирян. Р.А.Арсланов читал лекции по Средневековой Руси точно, ровно, глубоко, с подробными обзорами источников и историографии, убедительно показывая, что ремесло историка это не легкая прогулка по цветущим садам под музыку, а тяжелый труд, требующий внимательности, точности, тщательности и добросовестности.
Он стал научным руководителем моей диссертации посвященной теме русской средневековой эсхатологии (тема в то время, мягко говоря, необычная, отдающая по привычке «религиозным мракобесием») и благодаря ему моя неофитская работа со всеми ее проблемами стала работой научной, одной из первых в этой тематике.
В.Г.Джангирян был человеком ярким, эмоциональным, очень колоритным внешне, с тонким, ироническим умом и прекрасным чувством юмора. Надо было внимательно слушать не только то, что он говорит (он читал историю России 19 века), но и как он говорит. Блестящий специалист по анархизму, он умел передать знания о сложнейших вещах просто, точно и доступно. Великолепны и увлекательны были обычные беседы с ним за дверью аудитории, дававшие порой не меньше, чем лекции и семинары. Р.А.Арсланов, к счастью, работает на кафедре и сейчас, а В.Г.Джангиряна не стало пять лет назад.
В целом кроме них моими учителями я могу считать и архимандрита Иннокентия (Просвирнина), ученого, богослова, просветителя, интеллектуала, создателя первого в России музея Библии в Иосифо-Волоколамском монастыре. Всего несколько встреч с ним в начале 1990-х сыграли огромную роль в моей жизни. И иеродиакона из Оптиной Пустыни Илиодора (Гайриянца), с которым мы были знакомы 30 лет – ночные беседы с ним сформировали многие взгляды на повседневные вещи, разрешили противоречия, примирили с непримиримым. И архимандрита Сергия (Рыбко) – он учил не только любви к Богу и Церкви, широте взглядов, но и мужеству перед лицом тяжелых физических страданий.
Я учился отношению к делу у Фарида Мингалиева, сопровождающего, многолетнего водителя у моих студенческих групп в поездках по Средней Азии, гостеприимству и тонкостям кухни у ювелира, чеканщика, мастера-усто Рахматулло Кулиева у Бухаре, сейчас я учусь и профессионализму и риторике и выносливости и отношению к Родине у Владимира Соловьева. Всех их я могу назвать своими учителями.
И, разумеется, это классики литературы, поэзии, богословия. От Чехова и Куприна до Катаева и Тендрякова, от Цветаевой и Мандельштама до Самойлова и Коржавина, от Августина Блаженного, Аввакума и Сергия Клепинина до Флоренского, Ельчанинова, Иустина Поповича, Честертона, Льюиса. Их можно и нужно считать учителями и спутниками жизни. Все эти мыслители, мистики, мечтатели, богословы, визионеры, поэты, вся радость и весь цвет мира, которых я преданно полюбил навсегда и даже при недолгой разлуке с ними скучал и томился. Благодаря им хотелось начинать жить иначе прямо сейчас, здесь, глубоко мыслить, творить, искать в себе самом неведомые, притягательные глубины.
Хотелось бы сегодня воздать им всем – и тем, кто и сейчас рядом и тем, кого, к сожалению, нет, искреннюю честь и выразить признательность.
Я помню тех, кого уже нет. Я ценю тех, кто рядом со мной.
Я безмерно благодарен и тем и другим.
Кроме Никонова, моими учителями (напоминаю - в широком смысле этого слова) в Университете были Рафаэль Амирович Арсланов и Владимир Гургенович Джангирян. Р.А.Арсланов читал лекции по Средневековой Руси точно, ровно, глубоко, с подробными обзорами источников и историографии, убедительно показывая, что ремесло историка это не легкая прогулка по цветущим садам под музыку, а тяжелый труд, требующий внимательности, точности, тщательности и добросовестности.
Он стал научным руководителем моей диссертации посвященной теме русской средневековой эсхатологии (тема в то время, мягко говоря, необычная, отдающая по привычке «религиозным мракобесием») и благодаря ему моя неофитская работа со всеми ее проблемами стала работой научной, одной из первых в этой тематике.
В.Г.Джангирян был человеком ярким, эмоциональным, очень колоритным внешне, с тонким, ироническим умом и прекрасным чувством юмора. Надо было внимательно слушать не только то, что он говорит (он читал историю России 19 века), но и как он говорит. Блестящий специалист по анархизму, он умел передать знания о сложнейших вещах просто, точно и доступно. Великолепны и увлекательны были обычные беседы с ним за дверью аудитории, дававшие порой не меньше, чем лекции и семинары. Р.А.Арсланов, к счастью, работает на кафедре и сейчас, а В.Г.Джангиряна не стало пять лет назад.
В целом кроме них моими учителями я могу считать и архимандрита Иннокентия (Просвирнина), ученого, богослова, просветителя, интеллектуала, создателя первого в России музея Библии в Иосифо-Волоколамском монастыре. Всего несколько встреч с ним в начале 1990-х сыграли огромную роль в моей жизни. И иеродиакона из Оптиной Пустыни Илиодора (Гайриянца), с которым мы были знакомы 30 лет – ночные беседы с ним сформировали многие взгляды на повседневные вещи, разрешили противоречия, примирили с непримиримым. И архимандрита Сергия (Рыбко) – он учил не только любви к Богу и Церкви, широте взглядов, но и мужеству перед лицом тяжелых физических страданий.
Я учился отношению к делу у Фарида Мингалиева, сопровождающего, многолетнего водителя у моих студенческих групп в поездках по Средней Азии, гостеприимству и тонкостям кухни у ювелира, чеканщика, мастера-усто Рахматулло Кулиева у Бухаре, сейчас я учусь и профессионализму и риторике и выносливости и отношению к Родине у Владимира Соловьева. Всех их я могу назвать своими учителями.
И, разумеется, это классики литературы, поэзии, богословия. От Чехова и Куприна до Катаева и Тендрякова, от Цветаевой и Мандельштама до Самойлова и Коржавина, от Августина Блаженного, Аввакума и Сергия Клепинина до Флоренского, Ельчанинова, Иустина Поповича, Честертона, Льюиса. Их можно и нужно считать учителями и спутниками жизни. Все эти мыслители, мистики, мечтатели, богословы, визионеры, поэты, вся радость и весь цвет мира, которых я преданно полюбил навсегда и даже при недолгой разлуке с ними скучал и томился. Благодаря им хотелось начинать жить иначе прямо сейчас, здесь, глубоко мыслить, творить, искать в себе самом неведомые, притягательные глубины.
Хотелось бы сегодня воздать им всем – и тем, кто и сейчас рядом и тем, кого, к сожалению, нет, искреннюю честь и выразить признательность.
Я помню тех, кого уже нет. Я ценю тех, кто рядом со мной.
Я безмерно благодарен и тем и другим.
Telegram
Якеменко
В день учителя хотелось бы продолжить вспоминать учителей. Своих. Поблагодарить. Или воздать дань памяти.
В школе это был историк Михаил Львович Гринберг. Яркий, талантливый, эмоциональный человек он много с нами возился, устраивал вечера, ходил в походы…
В школе это был историк Михаил Львович Гринберг. Яркий, талантливый, эмоциональный человек он много с нами возился, устраивал вечера, ходил в походы…
В финале хотелось бы порассуждать о вещах не очень приятных. Тем более неприятных на фоне сказанного выше.
О тех, кто не оправдал высокое звание учителя…
Я пришел в школу с глубоким внутренним убеждением в том, что учитель это больше чем учитель – это образец поведения, арбитр качества жизни, человек почти идеальный. Понятно, что для того, чтобы не разочаровываться, не надо очаровываться, но все равно разочарование было слишком велико, когда иные учителя оказывались очень далеки от образца. Однажды в начальных классах я случайно увидел, как учительница нашей школы, застав своего сына-школьника с сигаретой, тыкала горящим окурком ему в лицо, а в другой раз, наткнувшись вечером на улице на расхристанного пьяного с пустой бутылкой в авоське, с изумлением узнал в нем преподавателя труда из соседней школы.
Вместо почтения и уважения многие из тех, кто работал в школе, возбуждали странную, стыдливую жалость, неприятную неловкость, которая обычно возникает, когда кто-то рядом скажет глупость или пошлость или допустит нечто непристойное. Они казались (и потом, когда я стал старше, то понял, что так оно и есть) глубоко несчастными людьми, старательно восполняющими душевную скудость, компенсирующие семейные неурядицы, заполняющие сердечную пустоту криками, игрушечной злостью и жандармской бессмысленной строгостью. Я задавал себе вопросы – как можно каждый день приходить на работу, которую ты ненавидишь, к тем, кого ты ненавидишь, учить тому, чего ты сам не понимаешь? И зачем так настойчиво и упорно отравлять жизнь себе и, главное, детям, которые, как губка, впитают эту неприязнь и отвращение для того, чтобы затем щедро поделиться ими со всеми остальными.
Зачем?
Один из ответов я получил много позже, когда уже сам работал в гуманитарной школе в 10-11 классах. Мой класс размещался на последней этаже обычной школы (мы арендовали в ней кабинеты) и, поднимаясь по лестнице, я оказался рядом с «местной» химичкой, которая всю дорогу (поднималась она медленно и на четвертый этаж) неистово ругала школу, учеников, предметы и, по моему, вообще все, что нас окружало, жаловалась на муки, которые ей приходится выносить, вставая каждый день на работу. Не выдержав, я задал ей вопрос – зачем тогда она тогда на эту работу ходит? Ведь ни себе, ни, тем более, другим она не приносит этим никакой радости, скорее наоборот.
Она посмотрела на меня недоуменно и раздраженно сказала:
- А куда я пойду?! Что мне делать?! Я всю жизнь преподавала эту проклятую химию вот этим… я ничего больше не умею! Ничего не умею!
И она потащилась дальше.
А я пошел на свой этаж, думая, и понимая, что мое сознание все равно отказывается принять эту тоскливую, безысходную правду. Мне всегда казалось, что учитель это не работа, а служение сродни священническому. Священник у престола служит Богу и ведет к нему людей, а учитель служит правде, красоте, гуманизму, науке, знанию, человеческой мысли и тоже должен сделать все возможное, чтобы привести к ним тех, кто сидит в классе или аудитории. А если священник ведёт не к Богу?… А если учитель воспитывает злобу и отвращение и к себе и к предмету? Я встречал вполне зрелых людей, у которых ненависть к литературе и истории, привитая в школе плохими ремесленниками от педагогики осталась на всю жизнь…
Мне бы очень хотелось, чтобы эти люди, учителя, задумались.
О тех, кто не оправдал высокое звание учителя…
Я пришел в школу с глубоким внутренним убеждением в том, что учитель это больше чем учитель – это образец поведения, арбитр качества жизни, человек почти идеальный. Понятно, что для того, чтобы не разочаровываться, не надо очаровываться, но все равно разочарование было слишком велико, когда иные учителя оказывались очень далеки от образца. Однажды в начальных классах я случайно увидел, как учительница нашей школы, застав своего сына-школьника с сигаретой, тыкала горящим окурком ему в лицо, а в другой раз, наткнувшись вечером на улице на расхристанного пьяного с пустой бутылкой в авоське, с изумлением узнал в нем преподавателя труда из соседней школы.
Вместо почтения и уважения многие из тех, кто работал в школе, возбуждали странную, стыдливую жалость, неприятную неловкость, которая обычно возникает, когда кто-то рядом скажет глупость или пошлость или допустит нечто непристойное. Они казались (и потом, когда я стал старше, то понял, что так оно и есть) глубоко несчастными людьми, старательно восполняющими душевную скудость, компенсирующие семейные неурядицы, заполняющие сердечную пустоту криками, игрушечной злостью и жандармской бессмысленной строгостью. Я задавал себе вопросы – как можно каждый день приходить на работу, которую ты ненавидишь, к тем, кого ты ненавидишь, учить тому, чего ты сам не понимаешь? И зачем так настойчиво и упорно отравлять жизнь себе и, главное, детям, которые, как губка, впитают эту неприязнь и отвращение для того, чтобы затем щедро поделиться ими со всеми остальными.
Зачем?
Один из ответов я получил много позже, когда уже сам работал в гуманитарной школе в 10-11 классах. Мой класс размещался на последней этаже обычной школы (мы арендовали в ней кабинеты) и, поднимаясь по лестнице, я оказался рядом с «местной» химичкой, которая всю дорогу (поднималась она медленно и на четвертый этаж) неистово ругала школу, учеников, предметы и, по моему, вообще все, что нас окружало, жаловалась на муки, которые ей приходится выносить, вставая каждый день на работу. Не выдержав, я задал ей вопрос – зачем тогда она тогда на эту работу ходит? Ведь ни себе, ни, тем более, другим она не приносит этим никакой радости, скорее наоборот.
Она посмотрела на меня недоуменно и раздраженно сказала:
- А куда я пойду?! Что мне делать?! Я всю жизнь преподавала эту проклятую химию вот этим… я ничего больше не умею! Ничего не умею!
И она потащилась дальше.
А я пошел на свой этаж, думая, и понимая, что мое сознание все равно отказывается принять эту тоскливую, безысходную правду. Мне всегда казалось, что учитель это не работа, а служение сродни священническому. Священник у престола служит Богу и ведет к нему людей, а учитель служит правде, красоте, гуманизму, науке, знанию, человеческой мысли и тоже должен сделать все возможное, чтобы привести к ним тех, кто сидит в классе или аудитории. А если священник ведёт не к Богу?… А если учитель воспитывает злобу и отвращение и к себе и к предмету? Я встречал вполне зрелых людей, у которых ненависть к литературе и истории, привитая в школе плохими ремесленниками от педагогики осталась на всю жизнь…
Мне бы очень хотелось, чтобы эти люди, учителя, задумались.
Telegram
Якеменко
Продолжение.
Кроме Никонова, моими учителями (напоминаю - в широком смысле этого слова) в Университете были Рафаэль Амирович Арсланов и Владимир Гургенович Джангирян. Р.А.Арсланов читал лекции по Средневековой Руси точно, ровно, глубоко, с подробными обзорами…
Кроме Никонова, моими учителями (напоминаю - в широком смысле этого слова) в Университете были Рафаэль Амирович Арсланов и Владимир Гургенович Джангирян. Р.А.Арсланов читал лекции по Средневековой Руси точно, ровно, глубоко, с подробными обзорами…
Forwarded from Раньше всех. Ну почти.
Путин заявил, что в офисе Пригожина в Петербурге нашли кокаин
«К сожалению, на наличие алкоголя или наркотических средств в крови погибших экспертиза не проводилась, хотя мы знаем, что после известных событий в компании в Петербурге ФСБ обнаружила не только 10 млрд наличными, но и 5 кг кокаина. На мой взгляд, надо было провести такую экспертизу, но она не была проведена».
«К сожалению, на наличие алкоголя или наркотических средств в крови погибших экспертиза не проводилась, хотя мы знаем, что после известных событий в компании в Петербурге ФСБ обнаружила не только 10 млрд наличными, но и 5 кг кокаина. На мой взгляд, надо было провести такую экспертизу, но она не была проведена».
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
30 сентября наша страна впервые отметила новую историческую дату. Год назад в состав России вернулись четыре южных региона – Донецкая и Луганская Народные Республики, а также Херсонская и Запорожская области.
Движение «Катюша» не могло пропустить этот важный день, поэтому девушки из движения собрались со всей страны и отправились в Мариуполь, чтобы поздравить жителей города и подарить им российские флаги. Центр города окрасился в белый, синий и красный.
Насколько тепло, радостно и дружно это было — смотрите в видео.
Движение «Катюша» не могло пропустить этот важный день, поэтому девушки из движения собрались со всей страны и отправились в Мариуполь, чтобы поздравить жителей города и подарить им российские флаги. Центр города окрасился в белый, синий и красный.
Насколько тепло, радостно и дружно это было — смотрите в видео.
⭕️УТРО Z на СоловьёвLIVE
"РОССИЯ ПРОВОДИТ СПЕЦОПЕРАЦИЮ НА УКРАИНЕ"
С 7.00 до 11.00
Сегодня в программе:
‼️ Валдайская речь Путина.
‼️ Россия и Узбекистан - новые горизонты.
‼️ Соревнования без флага и гимна.
‼️ Разговор об учителях.
И другое.
⚡️ЭКСКЛЮЗИВ⚡️
‼️ Интервью Владимира Соловьева с Игорем Коледой, полковником, командиром 20-Й мотострелковой дивизии.
🎙в студии -
⚡️БОРИС ЯКЕМЕНКО⚡️.
В гостях:
⭕️Эргашев Улугбек Даниярович, журналист-международник (Ташкент).
⭕️Блохин Владимир Владимирович, доктор исторических наук,профессор кафедры истории России РУДН.
⭕️ Кожевникова Елизавета, призёр олимпийских игр по горнолыжному спорту, спортивный психолог.
⭕️ Чернякова Карина Александровна, Директор ННОУ СОШ «Карьера»
📺Телеканал Соловьёв Live смотрите на бывших частотах Euronews, в Смарт ТВ, в приложениях Смотрим и Winkа, а также в телеграм https://t.iss.one/SolovievLive
"РОССИЯ ПРОВОДИТ СПЕЦОПЕРАЦИЮ НА УКРАИНЕ"
С 7.00 до 11.00
Сегодня в программе:
‼️ Валдайская речь Путина.
‼️ Россия и Узбекистан - новые горизонты.
‼️ Соревнования без флага и гимна.
‼️ Разговор об учителях.
И другое.
⚡️ЭКСКЛЮЗИВ⚡️
‼️ Интервью Владимира Соловьева с Игорем Коледой, полковником, командиром 20-Й мотострелковой дивизии.
🎙в студии -
⚡️БОРИС ЯКЕМЕНКО⚡️.
В гостях:
⭕️Эргашев Улугбек Даниярович, журналист-международник (Ташкент).
⭕️Блохин Владимир Владимирович, доктор исторических наук,профессор кафедры истории России РУДН.
⭕️ Кожевникова Елизавета, призёр олимпийских игр по горнолыжному спорту, спортивный психолог.
⭕️ Чернякова Карина Александровна, Директор ННОУ СОШ «Карьера»
📺Телеканал Соловьёв Live смотрите на бывших частотах Euronews, в Смарт ТВ, в приложениях Смотрим и Winkа, а также в телеграм https://t.iss.one/SolovievLive
Forwarded from КАТЮША
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Сегодня у Владимира Владимировича Путина День рождения! 🥰
В этот день ему преподнесут сотни подарков. Но такого, как наш, среди них точно не будет.
Наступает холодный сезон, и поэтому ко Дню рождения Президента «Катюши» подготовили свитера. Первый свитер — для Владимира Владимировича, а остальные для наших бойцов на передовой.
«Один за всех — и все за одного». Этот девиз из романа Александра Дюма сегодня очень точно и ёмко объясняет взаимоотношения нашей армии и нашего Президента. Президента и всех нас — тех, кто в тылу. Сегодня, когда Россия противостоит всему западному миру, мы все — те, кто на фронте и те, кто в тылу, весь наш народ, — становится с Президентом единым целым. Президент один за всех — и мы все за одного. И все вместе мы приближаем победу.
Мы хотим, чтобы Владимир Владимирович это почувствовал.
Поэтому на свитере Президента надпись «один за всех», а на остальных, которые отправятся на фронт - «и все за одного». Ведь сегодня самый лучший подарок для Владимира Владимировича — это непоколебимая сплоченность нашей армии. А армии, в свою очередь, важно чувствовать, что Президент рядом.
И мы, «Катюши» будем помогать им в этом изо всех своих сил 🤍💙❤️
С Днем рождения, Владимир Владимирович! 🎂 Хотим, чтобы Вы знали — мы рядом.
#ГоржусьРоссией
#ГоржусьПрезидентом
@katyusha_russian
В этот день ему преподнесут сотни подарков. Но такого, как наш, среди них точно не будет.
Наступает холодный сезон, и поэтому ко Дню рождения Президента «Катюши» подготовили свитера. Первый свитер — для Владимира Владимировича, а остальные для наших бойцов на передовой.
«Один за всех — и все за одного». Этот девиз из романа Александра Дюма сегодня очень точно и ёмко объясняет взаимоотношения нашей армии и нашего Президента. Президента и всех нас — тех, кто в тылу. Сегодня, когда Россия противостоит всему западному миру, мы все — те, кто на фронте и те, кто в тылу, весь наш народ, — становится с Президентом единым целым. Президент один за всех — и мы все за одного. И все вместе мы приближаем победу.
Мы хотим, чтобы Владимир Владимирович это почувствовал.
Поэтому на свитере Президента надпись «один за всех», а на остальных, которые отправятся на фронт - «и все за одного». Ведь сегодня самый лучший подарок для Владимира Владимировича — это непоколебимая сплоченность нашей армии. А армии, в свою очередь, важно чувствовать, что Президент рядом.
И мы, «Катюши» будем помогать им в этом изо всех своих сил 🤍💙❤️
С Днем рождения, Владимир Владимирович! 🎂 Хотим, чтобы Вы знали — мы рядом.
#ГоржусьРоссией
#ГоржусьПрезидентом
@katyusha_russian
О Путине сегодня написаны миллионы статей и сотни книг. 95% это мусор, где его фамилия нужна просто как повод или предлог. Остальные 5% пытаются рассматривать его более серьезно, в этих текстах он объект, но объект бессущностный, суть его бессимптомна, потому что оптика не настроена. Она видит, распознает Путина, как политическую функцию, субстрат, а не его самого. То есть помещает объект в пространство, где невозможна никакая репрезентативность, никакая рефлексия, а только рефлексы и реакции. Соответственно вся его политика и социальное поведение трактуются вне человеческих свойств и качеств, а если последние и подключают, то картинка становятся похожей на «17 мгновений», где фрау Заурих ввели в повествование только для того, чтобы очеловечить Штирлица. То есть и эти человеческие черты внесены извне, взяты напрокат у других политических лидеров и оттого ходульны и житийны. «Мудр», «глубок», «дальновиден», «проницателен» - много ли бывало в России, особенно в переломные моменты, тупых, мелких и близоруких вождей?
Впрочем, как говорил Ильф в одном из писем: «Считайте лирическую часть моего письма оконченной, я начинаю с середины, закройте дверь, я ожидаю к себе уважения. Именно так, и я сказал то, что сказал». Мне всегда было странно, что говоря о Путине, никто не подумал над тем, что его сформировало именно как человека, как сущность. А это, на мой взгляд, две вещи – библиотека юридического факультета ЛГУ (а это была одна из лучших факультетских библиотек) и годы, проведенные в Германии. Библиотека дала его характеру и личности, как говорил персонаж Чехова, «что-то такое юридическое», имплицитную точную осведомленность во многих вещах без чтения специальной литературы, интуицию, когда точно не знаешь, что происходит, но точно понимаешь, что истинно, а что ложно. На этот фундамент были поставлены знание и опыт.
Что касается Германии, то это вопрос сложный. Германия в русской культуре, общественном сознании всегда занимала особое место (отсюда многовековое притяжение и отталкивание двух стран, о котором я писал) возможно, потому, что, как и Россия, была одинока, стояла особняком в мире. Россия спасала мир, Германия спасала Европу. Цветаева точно сказала: «Германия – мое безумье, Германия – моя любовь». Многие из классиков, кому довелось жить и подолгу бывать в Германии (а бывали там все - от Пастернака до Тэффи) отмечали диффузное свойство немецкой культуры – способность глубоко проникать в другую культуру, в характер человека, инфицировать его идеями, порядком, задавать масштаб личности, возбуждать в человеке способность чувствовать то, чего у него нет, достраивать себя, причем так, чтобы достройка не отличалась от постройки.
Думаю, именно Германия, немецкий язык, культура, весь порядок вещей, в среде которых много лет существовал Путин, окончательно «достроила» его внутреннюю структуру, историческая, национальная германская идея ресентимента, публичного, масштабного восстановления попранного национального достоинства с опорой на прошлое (чего в России не было – при Петре, Ленине, в 90-х все прошлое объявлялось опасным врагом прогресса и успеха) в сочетании с российской великодержавностью стали двумя фундаментальными чертами его личности, оформившей «эпоху Путина».
Именно поэтому к Путину так тянутся в Германии, и любят и ненавидят и завидуют – в нем видят воплощенную национальную мечту о новом Бисмарке, которая сбылась, но не у них, а в России. И Путин, без сомнения, видит себя не просто спасителем мира, но в особенности Европы, и в особенности Германии, ибо последняя уже не может никого спасти – спастись бы самой. И если раньше для Европы немцы были Дон Кихотами, а русские Санчо Пансами, то сегодня все переменилось, Германия пишет комментарии на полях своего прошлого, а Россия защищает право европейцев быть разными и не стесняться своих соборов, витражей и донжонов. Но они все равно неразделимы.
Сегодня, на мой взгляд, важно постараться понять (!) Путина. Постичь.С помощью мышления, интуиции, опыта жизни при нем. И помнить, что с исторической точки зрения еще рано выносить оценки.
Впрочем, как говорил Ильф в одном из писем: «Считайте лирическую часть моего письма оконченной, я начинаю с середины, закройте дверь, я ожидаю к себе уважения. Именно так, и я сказал то, что сказал». Мне всегда было странно, что говоря о Путине, никто не подумал над тем, что его сформировало именно как человека, как сущность. А это, на мой взгляд, две вещи – библиотека юридического факультета ЛГУ (а это была одна из лучших факультетских библиотек) и годы, проведенные в Германии. Библиотека дала его характеру и личности, как говорил персонаж Чехова, «что-то такое юридическое», имплицитную точную осведомленность во многих вещах без чтения специальной литературы, интуицию, когда точно не знаешь, что происходит, но точно понимаешь, что истинно, а что ложно. На этот фундамент были поставлены знание и опыт.
Что касается Германии, то это вопрос сложный. Германия в русской культуре, общественном сознании всегда занимала особое место (отсюда многовековое притяжение и отталкивание двух стран, о котором я писал) возможно, потому, что, как и Россия, была одинока, стояла особняком в мире. Россия спасала мир, Германия спасала Европу. Цветаева точно сказала: «Германия – мое безумье, Германия – моя любовь». Многие из классиков, кому довелось жить и подолгу бывать в Германии (а бывали там все - от Пастернака до Тэффи) отмечали диффузное свойство немецкой культуры – способность глубоко проникать в другую культуру, в характер человека, инфицировать его идеями, порядком, задавать масштаб личности, возбуждать в человеке способность чувствовать то, чего у него нет, достраивать себя, причем так, чтобы достройка не отличалась от постройки.
Думаю, именно Германия, немецкий язык, культура, весь порядок вещей, в среде которых много лет существовал Путин, окончательно «достроила» его внутреннюю структуру, историческая, национальная германская идея ресентимента, публичного, масштабного восстановления попранного национального достоинства с опорой на прошлое (чего в России не было – при Петре, Ленине, в 90-х все прошлое объявлялось опасным врагом прогресса и успеха) в сочетании с российской великодержавностью стали двумя фундаментальными чертами его личности, оформившей «эпоху Путина».
Именно поэтому к Путину так тянутся в Германии, и любят и ненавидят и завидуют – в нем видят воплощенную национальную мечту о новом Бисмарке, которая сбылась, но не у них, а в России. И Путин, без сомнения, видит себя не просто спасителем мира, но в особенности Европы, и в особенности Германии, ибо последняя уже не может никого спасти – спастись бы самой. И если раньше для Европы немцы были Дон Кихотами, а русские Санчо Пансами, то сегодня все переменилось, Германия пишет комментарии на полях своего прошлого, а Россия защищает право европейцев быть разными и не стесняться своих соборов, витражей и донжонов. Но они все равно неразделимы.
Сегодня, на мой взгляд, важно постараться понять (!) Путина. Постичь.С помощью мышления, интуиции, опыта жизни при нем. И помнить, что с исторической точки зрения еще рано выносить оценки.
Война террористов из Хамаса с Израилем является свидетельством очередного поиска точки опоры в грандиозном историческом прошлом. Причиной нападения Хамаса на Израиль стало «осквернение» последним мечети Аль-Акса в Иерусалиме.
Сегодня одна за другой самые разные страны начинают основывать свои геополитические претензии и вообще надежды на развитие с политическим, географическим, религиозным, культурным реваншем. Египет требует вернуть ему древнеегипетские памятники, Турция претендует на «исторические территории» и вновь превращает Софию в мечеть, поляки грезят величием Речи Посполитой, BLM требует покаяния и сносит памятники «колонизаторам» – процесс стремительно развивается и то, что совсем еще недавно казалось невозможным, вдруг появляется совсем близко.
Можно допустить вариант, что Израиль ответит на это (помимо военного сопротивления) попыткой возвращения себе Храмовой горы. Тем более, что уже больше 30 лет в Израиле носятся идеи восстановить Иерусалимский храм Соломона, разрушенный римлянами 2000 лет назад. В 1980-х гг. создан Институт Храма ("Махон ха-Микдаш"), пропагандирующий идею восстановления. Есть планы строительства Третьего храма, выращиваются «красные коровы», пепел которых должен быть использован для ритуалов в новом храме, готов храмовый алтарь, корона Мессии, облачение первосвященника, утварь, из уникального винограда изготовлено вино для храмового служения, начато производство ритуального оливкового масла для храмовых менор. Первый камень в основание Третьего Храма Соломона уже заложен – это произошло еще 29 июля 2001 года.
Однако главным препятствием для восстановления Третьего Храма является та самая мечеть Аль Акса на Храмовой горе (Храм по канонам может быть построен только на этой горе). С предложениями о переносе мечети в свое время обращались к Арафату, об этом же говорил Трамп. Однако ничего не изменилось, кроме того, что напряжение и нетерпение, связанное с этим вопросом, постоянно нарастало.
И вот...
Понятно, что перенос или разрушение мечети может привести к глобальной войне исламского мира против Израиля … а может и не привести. Как мы уже неоднократно видели, разрушение исламских святынь и даже целых исламских государств в последние годы не сумело объединить исламский мир. Стремление к восстановлению давно утраченных базовых опор сегодня все чаще оказывается сильнее желания сохранить привычный порядок жизни.
Мало того, статус Израиля, как жертвы (дети гибнут) сразу же придает ему правоту и силу для того, чтобы начать восстанавливать ожидаемый уже 2000 лет храм. Кто еще сто лет назад мог подумать, что утраченное евреями почти 2000 лет назад государство будет восстановлено, а мертвый книжный язык станет живым и разговорным? Так почему бы не быть восстановленным и храму? Тем более, что в момент восстановления еврейской государственности было совершенно очевидно, что она обретет окончательную форму только после того, как возродится храм, имеющий совершенно особое место и значение в Иудаизме.
Посмотрим…
Однако нельзя исключать и более прозаических версий происходящего. И участие США (кому война - кому мать родна), поскольку без них последнее время вообще ничего гадкого и смертоубийственного не начинается.
И, наконец, слишком долгое противостояние. Включается синдром сидящего в камере смертников - лучше скорее приблизить ужасный конец, чем переживать ужас без конца. Самое главное - у Хамас нет государственности, нет институтов, нет структуры, образа мироустройства (у Израиля это все есть) - они паразитарны по сути, то есть могут существовать только в конфликте со здоровым организмом и самостоятельно не выживают.
То есть это как злокачественная опухоль - она может долго пожирать организм, на котором она паразитирует, но закопают их все равно вместе.
Сегодня одна за другой самые разные страны начинают основывать свои геополитические претензии и вообще надежды на развитие с политическим, географическим, религиозным, культурным реваншем. Египет требует вернуть ему древнеегипетские памятники, Турция претендует на «исторические территории» и вновь превращает Софию в мечеть, поляки грезят величием Речи Посполитой, BLM требует покаяния и сносит памятники «колонизаторам» – процесс стремительно развивается и то, что совсем еще недавно казалось невозможным, вдруг появляется совсем близко.
Можно допустить вариант, что Израиль ответит на это (помимо военного сопротивления) попыткой возвращения себе Храмовой горы. Тем более, что уже больше 30 лет в Израиле носятся идеи восстановить Иерусалимский храм Соломона, разрушенный римлянами 2000 лет назад. В 1980-х гг. создан Институт Храма ("Махон ха-Микдаш"), пропагандирующий идею восстановления. Есть планы строительства Третьего храма, выращиваются «красные коровы», пепел которых должен быть использован для ритуалов в новом храме, готов храмовый алтарь, корона Мессии, облачение первосвященника, утварь, из уникального винограда изготовлено вино для храмового служения, начато производство ритуального оливкового масла для храмовых менор. Первый камень в основание Третьего Храма Соломона уже заложен – это произошло еще 29 июля 2001 года.
Однако главным препятствием для восстановления Третьего Храма является та самая мечеть Аль Акса на Храмовой горе (Храм по канонам может быть построен только на этой горе). С предложениями о переносе мечети в свое время обращались к Арафату, об этом же говорил Трамп. Однако ничего не изменилось, кроме того, что напряжение и нетерпение, связанное с этим вопросом, постоянно нарастало.
И вот...
Понятно, что перенос или разрушение мечети может привести к глобальной войне исламского мира против Израиля … а может и не привести. Как мы уже неоднократно видели, разрушение исламских святынь и даже целых исламских государств в последние годы не сумело объединить исламский мир. Стремление к восстановлению давно утраченных базовых опор сегодня все чаще оказывается сильнее желания сохранить привычный порядок жизни.
Мало того, статус Израиля, как жертвы (дети гибнут) сразу же придает ему правоту и силу для того, чтобы начать восстанавливать ожидаемый уже 2000 лет храм. Кто еще сто лет назад мог подумать, что утраченное евреями почти 2000 лет назад государство будет восстановлено, а мертвый книжный язык станет живым и разговорным? Так почему бы не быть восстановленным и храму? Тем более, что в момент восстановления еврейской государственности было совершенно очевидно, что она обретет окончательную форму только после того, как возродится храм, имеющий совершенно особое место и значение в Иудаизме.
Посмотрим…
Однако нельзя исключать и более прозаических версий происходящего. И участие США (кому война - кому мать родна), поскольку без них последнее время вообще ничего гадкого и смертоубийственного не начинается.
И, наконец, слишком долгое противостояние. Включается синдром сидящего в камере смертников - лучше скорее приблизить ужасный конец, чем переживать ужас без конца. Самое главное - у Хамас нет государственности, нет институтов, нет структуры, образа мироустройства (у Израиля это все есть) - они паразитарны по сути, то есть могут существовать только в конфликте со здоровым организмом и самостоятельно не выживают.
То есть это как злокачественная опухоль - она может долго пожирать организм, на котором она паразитирует, но закопают их все равно вместе.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Наших бойцов всегда отличало жалостливое, сочувственное отношение к врагу. Это ж каким слабоумным идиотом нужно быть, чтобы сцепиться с Россией!
Поэтому врага не только били - снисходительно жалели и утешали, подкармливали, поили:
— На ко, закуси. Да выпей, дурень, может стакан мозги прочистит.
Наши бойцы, настоящие русские парни, в день рождения Путина поделились своей радостью с украми - на дроне отправили им бутылку водки и ободряющую записку. Не дрейфь, мол, вражина, отметь день рождения нашего нынешнего, в твоего (если доживёшь) будущего президента.
Пусть отметят.
А с другой стороны, чем больше выпьет ВСУшник, тем меньше нам возиться с ним.
Поэтому врага не только били - снисходительно жалели и утешали, подкармливали, поили:
— На ко, закуси. Да выпей, дурень, может стакан мозги прочистит.
Наши бойцы, настоящие русские парни, в день рождения Путина поделились своей радостью с украми - на дроне отправили им бутылку водки и ободряющую записку. Не дрейфь, мол, вражина, отметь день рождения нашего нынешнего, в твоего (если доживёшь) будущего президента.
Пусть отметят.
А с другой стороны, чем больше выпьет ВСУшник, тем меньше нам возиться с ним.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Сегодняшнее Утро Z. Разговор с журналистом - международником Улугбеком Данияровичем Эрашевым (Ташкент) о сотрудничестве России и Узбекистана.
Forwarded from СОЛОВЬЁВ
Прямо сейчас смотрите экстренный эфир о кровавой эскалации палестино-израильского конфликта и событиях на Ближнем Востоке.
Эксклюзивные гости:
▪️Анатолий Викторов, посол РФ в Израиле
▪️Сергей Караганов
▪️Яков Кедми
▪️Дмитрий Саймс
❗️СоловьевLIVE смотрите на бывших частотах Euronews. Доступность канала уточняйте у своего оператора. Трансляция также доступна в Интернете.
📺Смотрите на SOLOVIEV.LIVE и в Telegram!
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
⭕️УТРО Z на СоловьёвLIVE
"РОССИЯ ПРОВОДИТ СПЕЦОПЕРАЦИЮ НА УКРАИНЕ"
С 7.00 до 11.00
Сегодня в программе:
‼️ Война в Израиле.
‼️ Обстановка «за лентой».
‼️ Россия и Средняя Азия.
‼️»Архитектор» Эйхман.
И другое.
🎙в студии -
⚡️БОРИС ЯКЕМЕНКО⚡️.
В гостях:
⭕️ Олег Макаренко, Сергей Пашков, Николай Долгачев, Евгений Сатановский и другие.
📺Телеканал Соловьёв Live смотрите на бывших частотах Euronews, в Смарт ТВ, в приложениях Смотрим и Winkа, а также в телеграм https://t.iss.one/SolovievLive
"РОССИЯ ПРОВОДИТ СПЕЦОПЕРАЦИЮ НА УКРАИНЕ"
С 7.00 до 11.00
Сегодня в программе:
‼️ Война в Израиле.
‼️ Обстановка «за лентой».
‼️ Россия и Средняя Азия.
‼️»Архитектор» Эйхман.
И другое.
🎙в студии -
⚡️БОРИС ЯКЕМЕНКО⚡️.
В гостях:
⭕️ Олег Макаренко, Сергей Пашков, Николай Долгачев, Евгений Сатановский и другие.
📺Телеканал Соловьёв Live смотрите на бывших частотах Euronews, в Смарт ТВ, в приложениях Смотрим и Winkа, а также в телеграм https://t.iss.one/SolovievLive
Интереснейший документ эпохи Великой Отечественной войны – заявление сельской жительницы Александры Семеновны Дроздовой (пос. Иваново) в «комиссию по учёту ущерба причинённого немецко-фашистскими захватчиками Спасского сельсовета» о том, какой ущерб она понесла от фашистов в октябре-ноябре месяце 1941 года.
В заявлении 206 (!) пунктов – одежда, утварь, провизия и другое с точным указанием количества и цен. Среди утраченного - дрова еловые, керосин, ульи, рожь (два центнера с лишним), пшеница и овес, сахар, крупы, инструменты, посуда (миски, тарелки, кружки, кувшины, чашки, ложки деревянные), постельные принадлежности (матрасы, подушки, одеяла разные), ковры, женское белье, одежда и обувь, мебель (комод, буфет, пять столов, шкаф для посуды, стулья, диваны, лавки), даже «бумага газетная» (16 кип). «Все вышеперечисленные предметы действительно разграблены и уничтожены на сумму 214 515 руб».
Важно понимать, что среднемесячная зарплата рабочих СССР была около 570 рублей, инженеров около 1200 рублей в 1944 году. По карточкам бутылка водки в магазине в Москве 1942 года стоила 30 рублей, на рынке 400-500 рублей. Буханка ржаного хлеба на рынке стоила 150-200 рублей.
Это к вопросу о том, как «плохо» жили советские граждане в селах и деревнях в предвоенные годы.
В заявлении 206 (!) пунктов – одежда, утварь, провизия и другое с точным указанием количества и цен. Среди утраченного - дрова еловые, керосин, ульи, рожь (два центнера с лишним), пшеница и овес, сахар, крупы, инструменты, посуда (миски, тарелки, кружки, кувшины, чашки, ложки деревянные), постельные принадлежности (матрасы, подушки, одеяла разные), ковры, женское белье, одежда и обувь, мебель (комод, буфет, пять столов, шкаф для посуды, стулья, диваны, лавки), даже «бумага газетная» (16 кип). «Все вышеперечисленные предметы действительно разграблены и уничтожены на сумму 214 515 руб».
Важно понимать, что среднемесячная зарплата рабочих СССР была около 570 рублей, инженеров около 1200 рублей в 1944 году. По карточкам бутылка водки в магазине в Москве 1942 года стоила 30 рублей, на рынке 400-500 рублей. Буханка ржаного хлеба на рынке стоила 150-200 рублей.
Это к вопросу о том, как «плохо» жили советские граждане в селах и деревнях в предвоенные годы.