Якеменко

Стратегии «импортозамещения», постоянно выливающиеся в попытки создать то же самое, что было, только придумать новое название и написать его русскими буквами, отсылает к мысли А.Эйнштейна. Он говорил «Безумие это делать то же самое, ожидая других результатов». То есть опять говорим именно о «замещении», а не о создании. А ведь речь идет о принципиально новой экономической и социальной системе, а не о замене одной бутылки на другую. Именно сейчас настал тот редкий момент в истории, когда есть шанс определить европейские и мировые тренды.

И вот здесь возникает несколько очень серьезных вопросов. Главный из них – об общественном договоре государства и общества, который позволит создать новый социум. Нынешняя система, в которой мы по прежнему живем, строилась как неофеодальная (диктат партии заменили диктатом олигархии), в основе которой был первобытный, палеолитический капитализм, ставящий во главу угла исключительно прибыль. Причем спекулятивную, определяемую не запросами рынка, не экономическим ценообразованием, а запросами личными – сколько машин и сумок любовницам еще не куплено, сколько яхт недостроено и так далее.

При этом удивительным образом все разговоры об особом пути России, о ее уникальности сопровождались дурным копированием западных систем (типа Болонской), встраиванием на подчиненных ролях в глобализационные процессы, которые определялись не нами. Разумеется, никакого общественного договора у либерального режима Ельцина с обществом не предполагалось. Именно поэтому народ сознательно был определен глашатаями либерализма (Быков, Латынина и пр.) как чернь, анчоусы и быдло – они не субъект для договора, а объект для манипуляций.

И вот наступило время перемен. Вернее, мы его «наступили» сами. И сегодня мы говорим о том, что строится новый мир, мы восстанавливаем равновесие сил. Здесь важно понимать, что силе придает силу и убедительность идея. Концепция. Дерутся не для того, чтобы просто набить морду, а за правоту. Если мы сегодня воюем за новый миропорядок, то хотелось бы увидеть его концепцию. Глобализация победила нас именно потому, что была концепция (хорошая или плохая – не важно, важно что была), поддержанная общественным договором, системой образования, экономикой, культурными и социальными стратегиями.

Отсюда возникла убежденность Запада в собственной аксиоматичной правоте. Они всегда могли объяснить, почему они правы. Мы возражали «нет, вы не правы», после чего шла отсылка к Куликовской битве, Пушкину с Достоевским и Великой Отечественной войне, так как отсылать к 1990-2000-м было невозможно – не к чему отсылать.

У них была возможность сказать, что глобализация породила смартфон. Мы не могли сказать, что отказ от глобализации породил хоть что-нибудь, так как мы тоже тянулись к глобализации, но как к аргументу против создания чего-то своего. А зачем, раз у них все равно лучше? Не говоря уже о том, что отказ целесообразен, когда понимаешь, что отказываясь, устраняешь препятствие для роста чего-то своего. Полешь грядки, чтобы картошка росла лучше. А если полешь просто, чтобы не было сорняков, то они и только они опять появятся.

Поэтому речь идет самым серьезным образом о концепции новой экономики, базирующейся на новом общественном договоре. Это нужно делать уже сейчас хотя бы для того, чтобы контуры победы в СВО были более четкими, чтобы был ответ «для чего победа». Гражданское общество складывается на глазах и ему нужна определённость.

На этот запрос нельзя не ответить.

10.0K views05:46