Салих Абдуллах Камиль

Застолье

Слева направо: бывший президент Мексики Эрнесто Седильо, бывший президент США Билл Клинтон, саудовский бизнесмен Салих Камиль, бывший премьер-министр Ливана Рафик Харири и турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган на обеде в кулуарах второго дня Экономического форума в Джидде, январь 18, 2004.

Шеннон Чакраборти это популярная американская писательница в жанре фэнтези. Она приняла ислам еще в подростковом возрасте, изучала международные отношения и историю Ближнего Востока в Американском университете в Каире. Хотела серьезно и академически заниматься историей Ближнего Востока, но тут грянул кризис 2008 года и она пошла на работу секретаршей, а попутно писала для фана "арабское фэнтези". Уже через несколько лет стала бестеллер-автором, книг отмечены рядом номинаций и наград, и переведены на многие языки, включая русский. Сам я не читал, но слышал много восторженных отзывов, даже от людей которые не любят восточную тематику. Судя по твиттеру, автор серьезно закапывается в историю и фольклор, прежде чем писать.

И вот первую книгу собираются экранизировать на Netflix.

https://eksmo.ru/news/pervaya-kniga-trilogii-devabada-budet-ekranizirovana-ID15541432/

Муфтий Таки Усмани начинает описание системы правления в Исламе с того, что специфической исламской системы по сути то и нет.

"Из изучения правил шариата в отношении политики и того, что упоминается в Коране и Сунне по этому вопросу, становится очевидным, что ислам не определяет конкретную «форму правления» в техническом смысле этой фразы: в котором она используется сегодня; и он не определяет для него конкретную методологию со всеми ее мелкими деталями. У нас есть лишь базовые основы и принципы, а также общие законы, которые должны соблюдаться. Что касается конкретных деталей в организации правительства, исламской умме предоставляется возможность выбрать из них то, что соответствует ее [преобладающим] условиям в каждом возрасте и стране, при условии, что во всем этом она придерживается основ, принципов и правил, которые ислам установил в Коране и Сунне и на примере праведных халифов.

Следовательно, система правления в исламе придерживается этих основ, принципов и правил, и она не придерживается определенной формы [правительства] или какой-то конкретной методологии."

И важное замечание - именно личное правление и побуждает как османских ученых (Ибрагим Мутаферрика, Катиб Челеби), так и современных историков (Andrew Marsham например) определять халифат как монархию. Потому что именно единовластие и личное правление являются главными определяющими факторами монархической формы правления, а вовсе не семейное наследование.

"Если мнения людей, консультирующих, отличались от мнения имама, действует ли имам на свое собственное мнение или мнение людей, консультирующих? Большинство классических алимов считают, что имам действует на основании сделанного им заключения, даже если это противоречит мнению некоторых людей из шуры. По их мнению, консультирование необходимо только для того, чтобы все варианты по этому вопросу были раскрыты имаму [посредством] обсуждения и обмена идеями, поскольку если некоторые варианты, скрыты для одного человека, то могут быть очевидны для другого. Таким образом, как только каждый высказал свое мнение, все варианты становятся ясными, и имаму легче принять решение по этому [вопросу]. По их мнению, смысл этого консультирования отнюдь не в том, что имам придерживается мнения людей, проводящих консультации.

Они приводят в качестве доказательства слова Всевышнего): «...и советуйся с ними о делах. Когда же ты примешь решение, то уповай на Аллаха, ведь Аллах любит уповающих». (Коран 3:159). Это доказывает, что решение после консультации - это решение Имама [в одиночку]."

https://teletype.in/@mad_mullah/OGlRG8ZsZ

В Стамбуле благодаря очистившемуся воздуху можно все лучше видеть гору Улудаг (Малый Олимп), в 150 км. от города.

С Праздником разговения! Да примет Всевышний Аллах от нас и от вас!

Как писал один французский дипломат про Кемаля - он так ненавидит британцев, что если бы мог, то мариновал бы их и ел на каждый завтрак.

Это как в день победы, на 9 мая, выйти на Бессмертный полк с флагом/символикой Третьего рейха. Поэтому нужно быть чуть внимательней к культуре и истории страны, в которой проживаешь.

https://t.iss.one/owglobal/5559

Канал, который стоит взять на заметку всем интересующимся историей Крыма и крымских татар.

Памятник Каплан l Гераю в турецком городе Чешме

Если в Египте историческая память об эпидемии «испанки» практически не отложилась в истории, то в Саудовской Аравии наоборот, пандемию гриппа помнят очень хорошо.

«В 18-м и 19-м веках в арабских хрониках полуострова эпидемии появляются так же часто, как атаки саранчи на посевы. Чума, и особенно оспа и холера, и все они, получившие общее название «таун» или «ваба», проникали на полуостров через порты Персидского залива и Хиджаз. Болезни распространялись через движение паломников в Медину и Мекку, торговые караваны или через миграцию бедуинских племен. Иногда их называют божественным наказанием, но чаще всего они рассматриваются как периодическая неизбежность природы и многочисленных контактов, связывающих общества и экономики полуострова с остальным миром.

Когда число зарегистрированных случаев Covid-19 возросло в марте 2020 года, саудовская пресса опубликовала ряд статей о первой пандемии XX века, так называемом «испанском гриппе» 1918–1919 годов. Авторы статей в королевстве провели более или менее научные сравнения двух кризисов в области общественного здравоохранения. Предыдущий эпизод не был забыт, так как это был формирующий момент в появлении Саудовской Аравии. Испанский грипп поразил центральную область Наджд и соседние эмираты в течение трех месяцев в 1919 году. Он был настолько яростен, что саудовские историки того периода и сохранившиеся народные воспоминания описывают это время как «год сострадания» (санат аль-рахма) или «лихорадка» (аль-сахна). По словам британского исследователя и советника в Саудовской Аравии Г. Сент-Джона Филби, в городах число погибших в день достигало десятков, а в Эр-Рияде - 100 в день в разгар пандемии, и около 25 000 - в городах Центральной Аравии. Грипп уничтожил кочевые группы, которые уже сильно пострадали от суровой засухи и паралича торговли во время Первой мировой войны. Это усугубило их страдания и вызвало первые восстания знаменитых ихванов против эмира Абдуль-Азиза ибн Сауда в то время, когда он собирался устроить несколько тяжелых завоеваний в северной части Наджда (эмират Рашидидов из Хаиля) и в Хиджазе (Хашимитское королевство в Мекке).

Вместо того, чтобы пожинать обычных жертв эпидемии, старых и слабых, на этот раз вирус запомнился тем, что он особенно часто поражал активных молодых людей - торговцев, улемов, фермеров, солдат; жизненно важные элементы эмирата. Абдуль-Азиз Ибн Сауд сам потерял своего сына и очевидного наследника, Турки, а также Джавхару, одну из своих жен. Среди более или менее эффективных традиционных профилактических мер Аравия возродила практику изоляции больных или подозреваемых случаев. Ибн Сауд был вынужден вызвать главного медицинского представителя американской протестантской миссии в Бахрейне Пола Харрисона, чей приезд несколько усилил недовольство ихванов и еще больше ослабил их поддержку.

Пять лет спустя, когда два священных города, Мекка и Медина, и порт Джедда были только что завоеваны, эмир приказал создать первое учреждение общественного здравоохранения в Мекке с филиалами в остальной части будущего Королевства. Эмират взял на себя заботу о здоровье своих подданных и сделал ее широко известной, но, как и в случае с другими новыми учреждениями зарождающегося государства, Ибн Сауд первоначально окружил себя сирийскими, ливанскими и египетскими врачами и администраторами, так как среди саудовского населения их аналогов не было. Именно они взяли на себя ответственность, не без определенных реальных успехов.

Память об эпидемии гриппа 1919 года в Аравии оставалась сильнее, чем в других странах Ближнего Востока, которые также сильно пострадали. Это произошло не только потому, что саудовский эмират и его соседи по Персидскому заливу относительно избежали мировую войну. Эти три месяца эпидемии столкнулись с саудовским государством в период его создания в условиях глобализации, хрупкости его собственной экосистемы и рисков, присущих использованию иностранного опыта в критический момент его территориальной экспансии и институционального формирования.

Зарождающееся государство сделало здравоохранение, наследие эпидемии гриппа и завоевание святых мест неотъемлемой частью своей стратегии контроля над территорией и людьми. Эта королевская монополия, ревностно охраняемая, была также способом обуздать международное вмешательство, к которому склоняются эпидемические кризисы. В 19 веке холера, которую переносили паломники в Мекку, породила международную систему, которая поставила святой город под контроль великих держав. Сразу после Второй мировой войны именно Aramco (американская компания, эксплуатирующая нефтяные ресурсы Саудовской Аравии) провела серию кампаний по искоренению малярии, привычной для восточной провинции Ахса. Здесь новая сфера государственного здравоохранения должна была стать механизмом контроля над шиитским большинством населения, часто охваченного конкурентным арабский национализмом.»

https://orientxxi.info/magazine/the-painful-history-of-epidemics-in-saudi-arabia,3895

Daily Sabah сообщает, что в сирийском Идлибе шиитская группа осквернила могилу омейядского халифа Умара ибн Абдель-Азиза (Умара II). Huge if true. https://www.dailysabah.com/world/syrian-crisis/iran-backed-terrorist-groups-exhume-shrine-of-muslim-caliph-omar-bin-abdulaziz-in-syrias-idlib

​​Вчера исполнилось 60 лет первому военному перевороту в истории Турецкой Республики. Сейчас принято забывать, но когда-то эти события называли ни много ни мало революцией 1960 года, а перевороту 27 мая предшествовали месяцы нестабильности, студенческих бунтов и попыток Демократической партии подавить любую оппозицию в стране.

«Когда, наконец, случилась революция 1960 года, она стала продуктом не столько уличного активизма, сколько многих социальных сил, которые совершили революцию младотурок полвека назад, стимулируемую и возглавляемую модернизированной бюрократией и армией. Она была организована и спланирована студентами и преподавателями Военного колледжа и факультета политических наук, которые были перенесены в Анкару, но остались основными каналами, через которые модернизируемая элита нации рекрутировалась и обучалась. Считая себя защитниками реформ против нового среднего класса, пришедшего к власти с помощью инструмента Демократической партии, они сами взяли власть. Руководство повстанцами взяло на себя, по крайней мере, уже 3 мая 1960 года командующий армией генерал Джемаль Гюрсель, который сначала написал премьер-министру с требованием реформ, а затем ушел в отставку, чтобы принять более активное направление заговора. 27 мая, когда волнения на улицах достигли нового пика, группа офицеров во главе с Гюрселем, командуя ключевыми военными подразделениями в Стамбуле и Анкаре и используя студентов военных академий, арестовала Мендереса, Баяра и большинство других членов кабинета, наряду со многими депутатами-демократами. Остальные элементы вооруженных сил немедленно заявили о своей поддержке. Военное положение было введено и переворот был принят по всей стране с очень небольшим сопротивлением, даже со стороны тех, кто продолжал поддерживать режим Мендереса.

Так закончилась эра Демократической партии, которая началась столь оптимистично всего десять лет назад. Правительство, которое пришло к власти, потому что авторитарная РНП разрешила свободные выборы и признала их результат, теперь утратило способность управлять. Его усилия по подавлению оппозиции привели армию к вмешательству в турецкую политику, впервые со времен младотурок. В конце концов, попытка объединить быстрое экономическое развитие с политической либерализацией создала слишком много проблем. Интеллигенция присвоила себе роль голоса нации, граждане которой были в основном довольны политикой правительства, несмотря на все трудности. Правительство, в свою очередь, забыло обстоятельства, при которых оно пришло к власти, и стало излишне чувствительным к критике, которая, если бы ее оставили в покое, никогда не смогла бы настолько стимулировать оппозицию, которая в конце концов свергла его. Эволюции турецкой демократии был нанесен ошеломляющий удар».

Stanford J. Shaw, Ezel Kural Shaw, History of the Ottoman Empire and Modern Turkey

​​"Широкая общественность узнала о случившемся военном перевороте в три часа утра 27 мая 1960 года только после того, как утром по турецкому радио было передано заявление полковника Альпарслана Тюркеша. В заявлении было объявлено, что турецкие вооруженные силы взяли на себя управление страной "для предотвращения братоубийства" и "для того, чтобы вывести стороны из непримиримой ситуации, в которую они попали". В декларации подчеркивался беспартийный характер переворота.

Военный переворот был встречен взрывом общественной радости в Анкаре и Стамбуле, особенно среди большого числа студентов в обоих городах и в целом среди интеллигенции. В остальной части страны такой реакции не было. Сельская местность особенно зловеще молчала. Потрясения последних месяцев были почти полностью ограничены Анкарой и Стамбулом, и нет никаких признаков резкого падения популярности Мендереса в других местах."

В современной Турции ведущую роль Альпарслана Тюркеша в том перевороте, вспоминать не очень то принято по вполне понятным причинам. Тюркеш был основателем и идеологом Партии националистического движения (MHP), которая в настоящее время входит в альянс с правящей Партией справедливости и развития.

Ну и к слову о том, что кемалисты свергли «героя Ислама» Мендереса за то, что тот дал зеленый свет исламу в Турции. Действительно, политическая «исламизация» это то, в чем часто обвиняли Мендереса и его демократов, как пресса так и оппозиция. Тем не менее, в истории Турции был только один переворот, триггером которого стала исламизация, о чем прямо заявляли организовавшие переворот генералы — это постмодернистский переворот 1997 года. Даже переворот 1980 года в большей степени был вызван коммунистической угрозой. Мендереса все же официально обвиняли совсем не в этом. Их обвиняли в коррупции, нарушении конституции, и даже в совершенно абсурдных вещах — Байяра например обвиняли в том, что он заставил зоопарк купить подаренную ему собаку.

И что более важно, кемалистская военная хунта после свержения демократов уже не вернулась к радикальному секуляризму 1930-40 г.г. Хотя запрет на «политическое использование религии» был закреплен в новой конституции 1961 года (он был и раньше в законах), самых радикальных реформистов (во главе с «серым волком» Альпарсланом Тюркешом) достаточно быстро убрали. Так что для многих секуляристов 1960-е годы, последовавшие за переворотом, с активным присутствием консервативных партий и премьерством Демиреля, а также растущей ролью диянета, ничуть не лучше эпохи Мендереса.

Когда ещё не открывая статью, догадываешься, что написал ее Ник Дэнфорт - один из немногих действительно грамотных западных экспертов по Турции

Хорошая статья в War on the Rocks про “неоосманизм”. Если вкратце, никакого “неоосманизма” не существует - в Америке этим словом называют любые действия Анкары, напрягающие Вашингтон, будь то закупка российских средств ПВО или уничтожение российских самолетов. А так, никакой последовательной “неоосманской” политики и философии нет в природе.

Кстати и само издание рекомендую - оно очень legit. Ведущий американский ресурс для дипломатов и военных

https://warontherocks.com/2020/05/the-nonsense-of-neo-ottomanism/

В Турции сейчас царит настроение "Мы же говорили!"

Статья 2017 года:

In a 2017 report called “PKK’s Regional Terror Network,” the Turkish Police Academy had warned against the potential threat posed by leftist groups fighting in Syria.

The report underscored the enormous role played by Western anarcho-communists in the PKK terror organization.

It also warned against the threat posed by leftist and anarchist fighters returning to their countries of origin, where they will spread their terrorist ideology.

The report also warned against underestimating the threat posed by leftist groups to western democracies, noting that they are “just as dangerous as other foreign radical fighters such as Daesh and al-Qaeda.”

https://www.yenisafak.com/en/news/pkk-sends-antifa-terrorists-to-us-2789589

Американское мусульманское сообщество также разделилось в своем отношении к происходящим в стране событиям.

Однозначно на стороне "улицы" звезды "политического ислама" (который мы заслужили) в лице Ильхан Омар, Линды Сарсюр и прочих, давно уже являющихся частью мейнстрима т.н. SJW, выступающих не только против "белого превосходства", но и за ЛГБТ, аборты, феминизм и т.д.

Напомню, что Ильхан Омар в качестве конгрессменки инициировала законопроекты о введении санкций против Брунея за введение смертной казни в отношении гомосексуалистов, а также аналогичных санкций против других мусульманских стран, не соответствующих канонам SJW.

Консервативная часть американских мусульман, причем, не столько политически, сколько религиозно консервативная, резко критикует идущие погромы и мародерство. Жесткую статью об этом вчера написал Дэниель Хакикатджоу - набирающий популярность фронтмен этих кругов, открытый критик "исламского феминизма", гомосексуализма и прочих "прогрессивных ценностей".

Интересна реакция афроамериканских мусульман. Если леворадикальная черная улица является главной ударной силой бунта, то убежденные черные националисты, включая их мусульманскую часть, изначально разделив возмущение против очередного убийства полицейскими афроамериканца, осудили захват протеста левыми радикалами, связанными с кругами Демпартии.

Напомню, что афроамериканские националисты считают, что Демпартия и действующие через нее круги, традиционно используют черные электорат и улицу в своих целях, не давая им самим ничего. И что черным американцам нужно научиться действовать не эмоционально, а рационально, в том числе добиваясь расширения успешного черного среднего класса с крепкими семьями, что возможно на основе ценностей социального консерватизма, а никак не т.н. SJW. С этой точки зрения, то, чем сейчас занимаются черные протестующие, в корне противоречит интересам самой афроамериканской общины, как ее понимают консервативные афроамериканские националисты.