Робин Ян ван Дуйжин в статье Injected urbanism: urban theory from India?, вышедшей в журнале Urban Geography рассказывает о специальном индийском феномене "инъекционного урбанизма". Это феномен совершенно не похожий на то, как устроено развитие городов в странах Глобального Севера. Но как минимум в Индии очень распространённый.
Инъекционный урбанизм характеризуется следующими особенностями:
1. На малых территориях у жителей возникает желание отказа от сельскохозяйственного заработка. Потому что это тяжело, потому что это не обеспечивает достаточного дохода, чтобы повышать свой уровень жизни. В общем, долой агрикультуру, давайте заниматься тем, что приносит деньги. Только вот на самой малой территории мало что приносит деньги, поэтому мужчины из местных сообществ начинают ездить в большие города за длинной рупией.
2. Тем не менее малые территории не депопулируют. Во-первых жителям нравится жить там, где они живут, они эмоционально и культурно привязаны к своим территориям. С другой стороны большие города не особо ждут мигрантов из малых территорий, закрепиться семьей там малореально. Потому что дорого, потому что есть структурно плохое отношение к выходцам с малых территорий. В общем, жить все продолжают там, где живут.
3. Мужчины-вахтовики шлют семьям денежные переводы, эти деньги позволяют семьям не заниматься сельским хозяйством и неплохо себя чувствовать.
4. Вахтовая работа, имевшая ранее выраженный сезонный характер, подчиненный сельскохозяйственному циклу, начинает становиться круглогодичной. Чем дольше вахтовик занимается вахтой, тем больше его семья отходит от сельского хозяйства.
5. У семей вахтовиков появляются невиданные ранее свободные средства, которые можно тратить на разные товары и услуги. На малые территории приходят сервисы, которые удовлетворяют этот спрос. Появляются в изобилии маленькие магазинчики, где можно потратить заработанные мужчиной-вахтовиком деньги.
6. А вот с производящей экономикой ничего интересного не происходит. Она не развивается, потому что всем интересно покупать, а не производить. Производить товары не выгодно, потому что есть вахта. Выгодно только продавать.
7. Ну ладно, положемте не только торговля развивается. В конце концов денег у населения оказывается больше, чем только на ритейл. Хочется чего-то по-настоящему городского. Поэтому растет сектор платных услуг в сфере медицины и образования.
8. На малую территорию приходят деньги, которые жители начинают вкладывать в улучшение своих домов. Постепенно жилье формализуется, становится всё более похожим на приличное городское, чем на трущобы. Увеличивается плотность и качество жилья.
9. Меняется гендерный порядок на малых территориях. Раз уж мужчины все на вахте, женщины берут на себя руководящие роли, в первую очередь в распределении присылаемых денег. Статус женщины растет, растет равноправие.
10. Всё еще, есть проблема, что весь банкет инъекционного урбанизма происходит за счёт мужчин-вахтовиков, работающих в больших городах на прекарных позициях. Риски такого развития малых территорий очень велики. А в виду своей прекарности мужчины-вахтовики далеко не всегда властны над этими рисками. Скорее наоборот.
Вот такая вот модель. Возможная, судя по всему, только в условиях экстремального неравенства между малыми территориями и большими городами. Как это, собственно, происходит в Индии.
#глобальныйюг #социологиягорода #экономикагорода #планетарныйурбанизм
Инъекционный урбанизм характеризуется следующими особенностями:
1. На малых территориях у жителей возникает желание отказа от сельскохозяйственного заработка. Потому что это тяжело, потому что это не обеспечивает достаточного дохода, чтобы повышать свой уровень жизни. В общем, долой агрикультуру, давайте заниматься тем, что приносит деньги. Только вот на самой малой территории мало что приносит деньги, поэтому мужчины из местных сообществ начинают ездить в большие города за длинной рупией.
2. Тем не менее малые территории не депопулируют. Во-первых жителям нравится жить там, где они живут, они эмоционально и культурно привязаны к своим территориям. С другой стороны большие города не особо ждут мигрантов из малых территорий, закрепиться семьей там малореально. Потому что дорого, потому что есть структурно плохое отношение к выходцам с малых территорий. В общем, жить все продолжают там, где живут.
3. Мужчины-вахтовики шлют семьям денежные переводы, эти деньги позволяют семьям не заниматься сельским хозяйством и неплохо себя чувствовать.
4. Вахтовая работа, имевшая ранее выраженный сезонный характер, подчиненный сельскохозяйственному циклу, начинает становиться круглогодичной. Чем дольше вахтовик занимается вахтой, тем больше его семья отходит от сельского хозяйства.
5. У семей вахтовиков появляются невиданные ранее свободные средства, которые можно тратить на разные товары и услуги. На малые территории приходят сервисы, которые удовлетворяют этот спрос. Появляются в изобилии маленькие магазинчики, где можно потратить заработанные мужчиной-вахтовиком деньги.
6. А вот с производящей экономикой ничего интересного не происходит. Она не развивается, потому что всем интересно покупать, а не производить. Производить товары не выгодно, потому что есть вахта. Выгодно только продавать.
7. Ну ладно, положемте не только торговля развивается. В конце концов денег у населения оказывается больше, чем только на ритейл. Хочется чего-то по-настоящему городского. Поэтому растет сектор платных услуг в сфере медицины и образования.
8. На малую территорию приходят деньги, которые жители начинают вкладывать в улучшение своих домов. Постепенно жилье формализуется, становится всё более похожим на приличное городское, чем на трущобы. Увеличивается плотность и качество жилья.
9. Меняется гендерный порядок на малых территориях. Раз уж мужчины все на вахте, женщины берут на себя руководящие роли, в первую очередь в распределении присылаемых денег. Статус женщины растет, растет равноправие.
10. Всё еще, есть проблема, что весь банкет инъекционного урбанизма происходит за счёт мужчин-вахтовиков, работающих в больших городах на прекарных позициях. Риски такого развития малых территорий очень велики. А в виду своей прекарности мужчины-вахтовики далеко не всегда властны над этими рисками. Скорее наоборот.
Вот такая вот модель. Возможная, судя по всему, только в условиях экстремального неравенства между малыми территориями и большими городами. Как это, собственно, происходит в Индии.
#глобальныйюг #социологиягорода #экономикагорода #планетарныйурбанизм
Посмотрели тут казахский сериал "Квартиранты". Сериал интересен своей проблематикой, раскрывающей отношение к недвижимости в реалиях Глобального Юга и постсоциалистического общества. Как следует из названия, основная драматургия сериала строится на том, что главные герои - расширенная семья родом из аула - пытаются покорять большой город и, естественным образом, оказываются в ситуации аренды жилья.
Для стран Глобального Севера это вообще не проблема. Скажем, в Германии в арендном жилье живут 50% населения, в Австралии 31%, в США - 36%. Жизнь в арендном жилье всю жизнь представляется чем-то нормальным. И более того, число людей, делающих так, уверенно растет. Отсюда всякие шутки миллениалов про "- Ты умрешь в одиночестве в своей квартире! - В СВОЕЙ КВАРТИРЕ! УХ ТЫ!". В России без собственного жилья живут как минимум 28% населения, в этом мы вполне себе Глобальный Север.
В Казахстане же арендаторов насчитывается всего 8,1% от общей численности населения. И, что очень хорошо показано в сериале, принадлежность к арендаторам считается очень серьёзной статусной потерей в глазах вчерашнего сельского населения. Необходимо иметь свою жилплощадь, при этом желательно частный дом, а не квартиру в МКД.
Помимо сельских структур, для которых аренда является неприемлемой, здесь наслаиваются советские структуры, которые также подталкивают к владению недвижимостью. Причем, что характерно, владение недвижимостью отнюдь не как активом, а как предметом. Согласно исследованиям Freedom Finance Global, меньше половины казахстанцев, владеющих пустующей недвижимостью сдают её в аренду.
Представить себе такое в Англии или в США довольно сложно. По России же цифр я не нашел, но есть ощущение, что у нас всё же действуют советские структуры и процент владельцев пустующей недвижимости, не использующих её для аренды приближается к казахстанскому. Так называемые инвестиционные квартиры составляют 10-15% от сделок в этом году, что оценивается аналитиками как снижающийся тренд.
Возвращаясь к "Квартирантам" - складывается впечатление, что структуры характерные для постсоветского пространства могут совпадать по своему действию со структурами Глобального Юга, но это вовсе не означает, что постсоветское=Глобальный Юг. Где-то они совпадают и усиливают друг друга как в Казахстане, а где-то расходятся, как мы видим на примере России.
#глобальныйюг #социологиягорода #планетарныйурбанизм
Для стран Глобального Севера это вообще не проблема. Скажем, в Германии в арендном жилье живут 50% населения, в Австралии 31%, в США - 36%. Жизнь в арендном жилье всю жизнь представляется чем-то нормальным. И более того, число людей, делающих так, уверенно растет. Отсюда всякие шутки миллениалов про "- Ты умрешь в одиночестве в своей квартире! - В СВОЕЙ КВАРТИРЕ! УХ ТЫ!". В России без собственного жилья живут как минимум 28% населения, в этом мы вполне себе Глобальный Север.
В Казахстане же арендаторов насчитывается всего 8,1% от общей численности населения. И, что очень хорошо показано в сериале, принадлежность к арендаторам считается очень серьёзной статусной потерей в глазах вчерашнего сельского населения. Необходимо иметь свою жилплощадь, при этом желательно частный дом, а не квартиру в МКД.
Помимо сельских структур, для которых аренда является неприемлемой, здесь наслаиваются советские структуры, которые также подталкивают к владению недвижимостью. Причем, что характерно, владение недвижимостью отнюдь не как активом, а как предметом. Согласно исследованиям Freedom Finance Global, меньше половины казахстанцев, владеющих пустующей недвижимостью сдают её в аренду.
Представить себе такое в Англии или в США довольно сложно. По России же цифр я не нашел, но есть ощущение, что у нас всё же действуют советские структуры и процент владельцев пустующей недвижимости, не использующих её для аренды приближается к казахстанскому. Так называемые инвестиционные квартиры составляют 10-15% от сделок в этом году, что оценивается аналитиками как снижающийся тренд.
Возвращаясь к "Квартирантам" - складывается впечатление, что структуры характерные для постсоветского пространства могут совпадать по своему действию со структурами Глобального Юга, но это вовсе не означает, что постсоветское=Глобальный Юг. Где-то они совпадают и усиливают друг друга как в Казахстане, а где-то расходятся, как мы видим на примере России.
#глобальныйюг #социологиягорода #планетарныйурбанизм
