Очень интересная статья вышла в блоге Strong Towns. Называется Zoning Desire Paths. На русский это перевести сложно, но речь идёт примерно о том же, о чём история про Университета Калифорнии (Швейцарию, монастырь Шао-Линь, что угодно еще) и мощение дорожек по протоптанным в снегу (в траве, в чём либо еще) путям. Только применительно к жилью.
Отсутствие доступного жилья - одна из главных проблем американских городов. Жилищный кризис - результат субурбанизации, ипотечного кризиса и ряда других структурных катаклизмов в Америке. Поэтому поиск ответа на этот кризис - один из главных вопросов американской урбанистики.
В чем же суть Zoning Desire Path? Разрешить на уровне правил землепользования создание дополнительных жилых единиц в границах участка. А там где они уже есть - легализовать их. Проще говоря, если человек переоборудовал свой гараж в жилье с санузлом (и желательно отоплением) и сдает этот гараж в недорогую аренду, то пусть так и будет. Одной ячейке общества - дополнительный доход, другой ячейке общества - жильё. Можно и не гараж переоборудовать, а возвести недорогую пристройку.
Разумеется, это горизонтальное уплотнение несёт в себе серьёзные риски. Во-первых, эстетические - прощайте аккуратные лужайки перед домами и аккуратные ряды веранд, выходящих на дорогу. И, возможно, прощайте уютные задние дворы. Во-вторых, инфраструктурные - возрастает нагрузка на школы, дороги, парковки. Но кажется, что обеспечение горожан жильём первично, по сравнению с эстетикой и инфраструктурой.
Как минимум, в кризисной ситуации.
И это уже большой вызов для городских планировщиков - каким образом так организовать зонирование, с тем чтобы жилищный кризис не обернулся инфраструктурным коллапсом. Легализация неформального жилищного строительства - только один из инструментов, требуются и другие. Какие - остаётся открытым вопросом.
#урбанизмнапочитать #бедность #бездомные #городскоепланирование
Отсутствие доступного жилья - одна из главных проблем американских городов. Жилищный кризис - результат субурбанизации, ипотечного кризиса и ряда других структурных катаклизмов в Америке. Поэтому поиск ответа на этот кризис - один из главных вопросов американской урбанистики.
В чем же суть Zoning Desire Path? Разрешить на уровне правил землепользования создание дополнительных жилых единиц в границах участка. А там где они уже есть - легализовать их. Проще говоря, если человек переоборудовал свой гараж в жилье с санузлом (и желательно отоплением) и сдает этот гараж в недорогую аренду, то пусть так и будет. Одной ячейке общества - дополнительный доход, другой ячейке общества - жильё. Можно и не гараж переоборудовать, а возвести недорогую пристройку.
Разумеется, это горизонтальное уплотнение несёт в себе серьёзные риски. Во-первых, эстетические - прощайте аккуратные лужайки перед домами и аккуратные ряды веранд, выходящих на дорогу. И, возможно, прощайте уютные задние дворы. Во-вторых, инфраструктурные - возрастает нагрузка на школы, дороги, парковки. Но кажется, что обеспечение горожан жильём первично, по сравнению с эстетикой и инфраструктурой.
Как минимум, в кризисной ситуации.
И это уже большой вызов для городских планировщиков - каким образом так организовать зонирование, с тем чтобы жилищный кризис не обернулся инфраструктурным коллапсом. Легализация неформального жилищного строительства - только один из инструментов, требуются и другие. Какие - остаётся открытым вопросом.
#урбанизмнапочитать #бедность #бездомные #городскоепланирование
Недавно в нашем любимом International Journal of Urban and Regional Research вышла статья географов Полы Меф, Тома Гудфеллоу, Элисон Тодес и Сары Карлтон "Conceptualising African Urban Peripheries". В статье на материалах исследования Этеквини в ЮАР и Аддис-Абебы в Эфиопии авторы разрабатывают свою типологию городской периферии.
Авторы отталкиваются от того, что в урбанистике прочно закрепились представления о культурной, социальной, экономической, транспортной периферии. Как правило, это довольно прямолинейные концепты. Экономическая периферия - территория, где концентрация экономических процессов ниже, чем в экономическом центре. Транспортная периферия - у чёрта на рогах, на автобусе два часа добираться. На культурной периферии поди найди хотя бы Театр юного зрителя. При этом, как правило периферия в чём-то одном тяготеет к тому, чтобы быть периферией во всём.
Тем не менее, авторы утверждают, что всё не так просто. Периферии бывают разные и эти различия нужно учитывать при анализе, в политическом процессе и планировании. Периферия периферии рознь. И, таким образом, они выделяют пять логик, в которых существуют различные типы периферий. Впрочем, эти типы пересекаются. Итак, логики следующие:
1. Спекулятивная логика периферии. В рамках этой логики территории периферии образуются и существуют за счёт того, что девелоперы ищут дешёвые и крупные участки для масштабной застройки. Как правило на этих территориях инфраструктура сильно отстаёт от введения жилья, эти территории обделены вниманием политиков и страдают от недостаточного регулирования. Институты на этих территориях слабы, а девелоперы хищны.
2. Авангардная логика периферии. В рамках этой логики периферия образуется в результате манифестации политической воли. Желания политических структур что-то продемонстрировать себе, международному сообществу или избирателям. Создаётся зона повышенного имиджевого внимания, притягивающего инвестиции, который, по идее должны притягивать последующие инвестиции. Но почему-то коммерческие первые этажи домов остаются пустыми, а бывшие олимпийские деревни не спешат наполняться жителями. Повышенное регулирование снижает адаптивность таких территорий.
3. Логика самосбора периферии. Тут всё предельно просто - в поисках ничейной земли, но при этом близости города появляются территории бидонвилей, трущоб, самостроя. Какое-никакое жилье возникает, но с инфраструктурой и регулированием полный швах.
4. Логика транзита периферии. В рамках этой логики периферия образуется на территориях, претерпевающих переход из одного экономического/культурного/регуляторного режима в другой. От села к городу, от самоуправления к подчинению более крупному субъекту и т.д. Двойственность состояния перехода снижает управляемость и планируемость происходящего на территории, растёт дезорганизация и неопределённость.
5. Логика унаследованной периферии. В рамках этой логики происходит так, что какие-то территории по различным причинам сформированные как периферийные, например под нужды апартеида или под нужды обеспечения инфраструктурного объекта с течением времени закрепляют свою периферийность, что может даже вступать в противоречие с их географическим положением. И эта унаследованная периферийность во многих смыслах отзывается до сих пор.
Авторы предлагают эту типологию и как бы намекают, что в других странах и на других континентах мы можем найти не только эти, но и свои особые формы периферии. Чем и предлагают нам заняться.
#всякаяурбанистика #социальнаягеография #городскоепланирование #территориальноеразвитие
Авторы отталкиваются от того, что в урбанистике прочно закрепились представления о культурной, социальной, экономической, транспортной периферии. Как правило, это довольно прямолинейные концепты. Экономическая периферия - территория, где концентрация экономических процессов ниже, чем в экономическом центре. Транспортная периферия - у чёрта на рогах, на автобусе два часа добираться. На культурной периферии поди найди хотя бы Театр юного зрителя. При этом, как правило периферия в чём-то одном тяготеет к тому, чтобы быть периферией во всём.
Тем не менее, авторы утверждают, что всё не так просто. Периферии бывают разные и эти различия нужно учитывать при анализе, в политическом процессе и планировании. Периферия периферии рознь. И, таким образом, они выделяют пять логик, в которых существуют различные типы периферий. Впрочем, эти типы пересекаются. Итак, логики следующие:
1. Спекулятивная логика периферии. В рамках этой логики территории периферии образуются и существуют за счёт того, что девелоперы ищут дешёвые и крупные участки для масштабной застройки. Как правило на этих территориях инфраструктура сильно отстаёт от введения жилья, эти территории обделены вниманием политиков и страдают от недостаточного регулирования. Институты на этих территориях слабы, а девелоперы хищны.
2. Авангардная логика периферии. В рамках этой логики периферия образуется в результате манифестации политической воли. Желания политических структур что-то продемонстрировать себе, международному сообществу или избирателям. Создаётся зона повышенного имиджевого внимания, притягивающего инвестиции, который, по идее должны притягивать последующие инвестиции. Но почему-то коммерческие первые этажи домов остаются пустыми, а бывшие олимпийские деревни не спешат наполняться жителями. Повышенное регулирование снижает адаптивность таких территорий.
3. Логика самосбора периферии. Тут всё предельно просто - в поисках ничейной земли, но при этом близости города появляются территории бидонвилей, трущоб, самостроя. Какое-никакое жилье возникает, но с инфраструктурой и регулированием полный швах.
4. Логика транзита периферии. В рамках этой логики периферия образуется на территориях, претерпевающих переход из одного экономического/культурного/регуляторного режима в другой. От села к городу, от самоуправления к подчинению более крупному субъекту и т.д. Двойственность состояния перехода снижает управляемость и планируемость происходящего на территории, растёт дезорганизация и неопределённость.
5. Логика унаследованной периферии. В рамках этой логики происходит так, что какие-то территории по различным причинам сформированные как периферийные, например под нужды апартеида или под нужды обеспечения инфраструктурного объекта с течением времени закрепляют свою периферийность, что может даже вступать в противоречие с их географическим положением. И эта унаследованная периферийность во многих смыслах отзывается до сих пор.
Авторы предлагают эту типологию и как бы намекают, что в других странах и на других континентах мы можем найти не только эти, но и свои особые формы периферии. Чем и предлагают нам заняться.
#всякаяурбанистика #социальнаягеография #городскоепланирование #территориальноеразвитие
В апреле этого года в журнале Cities выйдет статья Ирэн Гомез-Варо, Ксавьера Делклос-Алио и Карме Мираллес-Гуаш Jane Jacobs reloaded: A contemporary operationalization of urban vitality in a district in Barcelona. Как следует из названия, авторы решили замахнуться аж на Джейн нашу Джейкобс. Что, впрочем, учитывая статус бабушки всея урбанистики - довольно распространённое занятие среди критически настроенных внуков.
Идея статьи в том, чтобы предложить методологию оценки городской витальности, базируясь на видении Джейн Джекобс. Однако, адаптируя это видение к современным реалиям, а также к городам, отличающимся от североамериканских. Как минимум к средиземноморским.
Джейн Джекобс писала, что есть несколько факторов городской витальности. Во-первых, нам необходимо смешанное использование городского пространства, во-вторых мелкопарцеллярная квартальная нарезка, в-третьих сочетание новых и старых домов, в-четвёртых концентрация различных людей и активностей. Приправим это всё низкой зависимостью мобильности от наличия автомобиля и удалённостью от пограничных зон типа железных дорог - и получим витальный оживлённый город, в котором можно счастливо и непринуждённо заниматься уличным балетом.
С тех пор много воды утекло - обнаружилось, что описываемый Джейн Джекобс город это скорее всего центр, скорее всего североамериканского города, скорее всего место проживания довольно обеспеченных людей и скорее всего застрявшая в 60ых годах XX века территория. Тем не менее, идея городской витальности продолжала витать в воздухе, а значит новые авторы делали попытки реинтерпретировать модальности Джекобс к современным реалиям и другим территориям. И авторы Jane Jacobs reloaded: A contemporary operationalization of urban vitality in a district in Barcelona - не исключение.
Из каких показателей состоит индекс JANE, который предлагают авторы?
Итак, 1. Количество жителей на квадратный километр 2. Количество предприятий ритейла на квадратный километр 3. Количество общественных зданий на квадратный километр 4. Индикатор разницы использования зданий 5. Индикатор соотношения жилой и нежилой недвижимости 6. Индикатор соотношения производственных и коммерческих площадей 7. Соотношение базовых (повседневных) предприятий и небазовых (используемых реже) предприятий 8. Плотность пересечения пешеходных путей 9. Расстояние до скверов и парков 10. Расстояние до точек Wi-Fi 11. Количество скамеек 12. Степень посредничества между жилыми блоками 13. Средний возраст домов 14. Разнообразие чисел возраста домов 15. Средняя арендная плата 16. Расстояние до остановок общественного транспорта 17. Уклон улицы 18. Количество опор освещения 19. Наличие зон с ограничением скорости движения в 30 км/ч 20. Удаленность пешеходных переходов 21. Наличие тротуаров 22. Удалённость больших монофункциональных зданий/железных дорог/городских лесов. Основная единица пространственного анализа - ячейка 100х100 метров.
В результате применения этого индекса к округу Ноу Баррис в Барселоне авторы обнаружили, что всё не так очевидно. Разные показатели ведут себя относительно независимо, поэтому мы можем наблюдать концентрации городской витальности, сформированные различными комбинациями этих показателей. Вовсе не обязательно речь идёт о центральности, о высоком уровне дохода - витальность находит для себя разные точки проявления. В общем, городская витальность как минимум в средиземноморском городе - полицентрична. И слава богу! Ведь это значит, что не стоит списывать со счетов при городском планировании кажущиеся бедными и периферийными территории.
#географиягорода #джейнджекобс #всякаяурбанистика #городскоепланирование
Идея статьи в том, чтобы предложить методологию оценки городской витальности, базируясь на видении Джейн Джекобс. Однако, адаптируя это видение к современным реалиям, а также к городам, отличающимся от североамериканских. Как минимум к средиземноморским.
Джейн Джекобс писала, что есть несколько факторов городской витальности. Во-первых, нам необходимо смешанное использование городского пространства, во-вторых мелкопарцеллярная квартальная нарезка, в-третьих сочетание новых и старых домов, в-четвёртых концентрация различных людей и активностей. Приправим это всё низкой зависимостью мобильности от наличия автомобиля и удалённостью от пограничных зон типа железных дорог - и получим витальный оживлённый город, в котором можно счастливо и непринуждённо заниматься уличным балетом.
С тех пор много воды утекло - обнаружилось, что описываемый Джейн Джекобс город это скорее всего центр, скорее всего североамериканского города, скорее всего место проживания довольно обеспеченных людей и скорее всего застрявшая в 60ых годах XX века территория. Тем не менее, идея городской витальности продолжала витать в воздухе, а значит новые авторы делали попытки реинтерпретировать модальности Джекобс к современным реалиям и другим территориям. И авторы Jane Jacobs reloaded: A contemporary operationalization of urban vitality in a district in Barcelona - не исключение.
Из каких показателей состоит индекс JANE, который предлагают авторы?
Итак, 1. Количество жителей на квадратный километр 2. Количество предприятий ритейла на квадратный километр 3. Количество общественных зданий на квадратный километр 4. Индикатор разницы использования зданий 5. Индикатор соотношения жилой и нежилой недвижимости 6. Индикатор соотношения производственных и коммерческих площадей 7. Соотношение базовых (повседневных) предприятий и небазовых (используемых реже) предприятий 8. Плотность пересечения пешеходных путей 9. Расстояние до скверов и парков 10. Расстояние до точек Wi-Fi 11. Количество скамеек 12. Степень посредничества между жилыми блоками 13. Средний возраст домов 14. Разнообразие чисел возраста домов 15. Средняя арендная плата 16. Расстояние до остановок общественного транспорта 17. Уклон улицы 18. Количество опор освещения 19. Наличие зон с ограничением скорости движения в 30 км/ч 20. Удаленность пешеходных переходов 21. Наличие тротуаров 22. Удалённость больших монофункциональных зданий/железных дорог/городских лесов. Основная единица пространственного анализа - ячейка 100х100 метров.
В результате применения этого индекса к округу Ноу Баррис в Барселоне авторы обнаружили, что всё не так очевидно. Разные показатели ведут себя относительно независимо, поэтому мы можем наблюдать концентрации городской витальности, сформированные различными комбинациями этих показателей. Вовсе не обязательно речь идёт о центральности, о высоком уровне дохода - витальность находит для себя разные точки проявления. В общем, городская витальность как минимум в средиземноморском городе - полицентрична. И слава богу! Ведь это значит, что не стоит списывать со счетов при городском планировании кажущиеся бедными и периферийными территории.
#географиягорода #джейнджекобс #всякаяурбанистика #городскоепланирование
Феномен NIMBY не только породил универсальную отговорку для застройщиков и властей чтобы описывать недовольство жителей как неконструктивное, но также послужил вдохновением для названия совершенно другого феномена. Это феномен YIMBY, который сейчас активно обсуждается в научной и популярной литературе. Вот, например Роберт В. Лэйк в статье "YIMBYism then and now", вышедшей недавно в International Journal of Urban and Regional Research предупреждает, что это очень опасный феномен, которого следует остерегаться и по возможности с ним бороться.
Что же это за феномен?
Если вкратце, то это движение, выступающее за то, что в городе не нужно регулирование строительства. Главный аргумент YIMBYистов заключается в том, что миллениалам так сложно купить недвижимость, потому что у застройщиков нет полной свободы, которая бы позволила строить сколько угодно жилья. Жильё из-за всяческого планировочного и проектировочного регулирования получается слишком дорогим. Поэтому к чёрту эти мастер-планы с их зонингом, где моя квартира в собственности?
В целом аргумент, построенный на двух переменных, звучит убедительно. Особенно для сторонников свободного рынка. Дескать в отсутствии регулирования рыночек сам порешает и бесчисленные миллениалы, мыкающиеся по съемным квартирам наконец-то обретут свою недвижимость в собственность. В конце концов, спрос рождает предложение. Лукавство этого аргумента в том, что прикрываясь социальной повесткой, в реальности он служит интересам крупных застройщиков и работающим в спайке с ними городским властям. Идеологии непрерывного экономического роста, как безусловного блага.
При этом, многие города уступают этому аргументу, в частности Лос Анджелес меняет свой мастер-план для того, чтобы разрешить многоэтажное строительство для решения жилищного кризиса. Другие города тоже оказываются в ситуации когда голос YIMBYистов становится слышен всё громче и демократический процесс не может не подстраиваться под эту новую реальность.
Московская программа реновации в этом плане, пусть и топорно, но следует этому международному тренду. Идея того, что тотальное дерегулирование выгодно для девелоперов и аффилированных с ними чиновников в неё заложена. Подкачала, пожалуй, общественная составляющая программы, потому как в российской ситуации нет этих миллионов людей, лишенных собственной недвижимости и не имеющих доступа к рынку недвижимости. Поэтому в ход пошёл аргумент о том, что хрущёвки якобы морально устарели.
Чем опасен YIMBYизм, кроме того, что левые академики с ним принципиально не согласны? Во-первых тем, что отсутствие регулирования опасным образом нарушает транспортную систему города. Ей приходится адаптироваться к хаотично меняющимся транспортным потокам, а это сложная задача. Во-вторых, разрушаются привычные социальные связи внутри нейборхудов, что приводит к потере соседствами политической субъектности и деполитизации городского процесса. В-третьих, это не решает проблему, которую призвано решить. Скорее всего вместо счастливых миллениалов с квартирами в собственности мы получим всё тех же миллениалов-арендаторов, снимающих квартиры по завышенным ценам у крупных компаний-лендлордов с тысячами единиц жилья в собственности.
#YIMBY #экономикагорода #городскоепланирование #городскиеполитики
Что же это за феномен?
Если вкратце, то это движение, выступающее за то, что в городе не нужно регулирование строительства. Главный аргумент YIMBYистов заключается в том, что миллениалам так сложно купить недвижимость, потому что у застройщиков нет полной свободы, которая бы позволила строить сколько угодно жилья. Жильё из-за всяческого планировочного и проектировочного регулирования получается слишком дорогим. Поэтому к чёрту эти мастер-планы с их зонингом, где моя квартира в собственности?
В целом аргумент, построенный на двух переменных, звучит убедительно. Особенно для сторонников свободного рынка. Дескать в отсутствии регулирования рыночек сам порешает и бесчисленные миллениалы, мыкающиеся по съемным квартирам наконец-то обретут свою недвижимость в собственность. В конце концов, спрос рождает предложение. Лукавство этого аргумента в том, что прикрываясь социальной повесткой, в реальности он служит интересам крупных застройщиков и работающим в спайке с ними городским властям. Идеологии непрерывного экономического роста, как безусловного блага.
При этом, многие города уступают этому аргументу, в частности Лос Анджелес меняет свой мастер-план для того, чтобы разрешить многоэтажное строительство для решения жилищного кризиса. Другие города тоже оказываются в ситуации когда голос YIMBYистов становится слышен всё громче и демократический процесс не может не подстраиваться под эту новую реальность.
Московская программа реновации в этом плане, пусть и топорно, но следует этому международному тренду. Идея того, что тотальное дерегулирование выгодно для девелоперов и аффилированных с ними чиновников в неё заложена. Подкачала, пожалуй, общественная составляющая программы, потому как в российской ситуации нет этих миллионов людей, лишенных собственной недвижимости и не имеющих доступа к рынку недвижимости. Поэтому в ход пошёл аргумент о том, что хрущёвки якобы морально устарели.
Чем опасен YIMBYизм, кроме того, что левые академики с ним принципиально не согласны? Во-первых тем, что отсутствие регулирования опасным образом нарушает транспортную систему города. Ей приходится адаптироваться к хаотично меняющимся транспортным потокам, а это сложная задача. Во-вторых, разрушаются привычные социальные связи внутри нейборхудов, что приводит к потере соседствами политической субъектности и деполитизации городского процесса. В-третьих, это не решает проблему, которую призвано решить. Скорее всего вместо счастливых миллениалов с квартирами в собственности мы получим всё тех же миллениалов-арендаторов, снимающих квартиры по завышенным ценам у крупных компаний-лендлордов с тысячами единиц жилья в собственности.
#YIMBY #экономикагорода #городскоепланирование #городскиеполитики
Следующее понятие, которое разбирается в выпуске City&Community "Keywords" это понятие субурбии. В статье Suburbs and Urban Peripheries in a Global Perspective Зуфей Рен пишет о том, это краеугольное для американской урбанистики понятие хуже всего транспонируется на города Глобального Юга. И не удивительно, потому как американская субурбия - явление довольно-таки локальное, родившееся в уникальных социально-экономических условиях.
В США пригороды - это большие территории низкой плотности, полностью автомобилезависимые, застроенные односемейными малоэтажными домиками. Административно это как правило отдельные муниципалитеты. С точки зрения классового состава - это представители как низшего, так и среднего, а иногда и высшего классов. Сегрегация в субурбии строится по расовому и этническому принципу.
Но стоит нам оказаться на территории пригородов Китая, Латинской Америки или Индии, то мы не обнаружим там ничего похожего. Односемейные частные дома здесь скорее всего доступны только довольно богатым людям. Большинство пригородов Глобального Юга это высокоэтажные и высокоплотные районы. С точки зрения транспорта их жители скорее рассчитывают на автобусы, трамваи и метро, потому как не могут себе позволить автомобили. Административно эти пригороды скорее всего будут отдельными районами города, а не самостоятельными муниципалитетами.
Сегрегация в пригородах Глобального Юга не строится на расовых и этнических основаниях. Здесь роль играет в наибольшей степени классовая сегрегация. Районы среднего класса отгораживаются заборами от районов низшего класса, при это зачастую они находятся в непосредственном соседстве, поэтому потребность в озаборивании особенно велика. Высший же класс стремиться максимально территориально отгородиться от прочих классов и селится как можно дальше от них.
Сама по себе категория "субурбия" хоть и переводится на другие языки, но не используется как элемент языка городского планирования. Китайский перевод этого слова jiaoqu несёт ярко-выраженные негативные коннотации, что-то вроде нашего "гетто" или "ебеня". Не удивительно, что никому не приходит в голову использовать эту категорию в мастер-плане.
История с понятием "субурбия" - наиболее показательный пример того, как сама собой разумеющаяся категория в урбанистике Глобального Севера оказывается полностью нерабочей, когда мы говорим о городах Глобального Юга. Также она показывает, насколько большую роль в языке описания урбанистической науки играют социально-экономические условия, в которых эта наука создаётся.
#глобальныймир #всякаяурбанистика #городскоепланирование
В США пригороды - это большие территории низкой плотности, полностью автомобилезависимые, застроенные односемейными малоэтажными домиками. Административно это как правило отдельные муниципалитеты. С точки зрения классового состава - это представители как низшего, так и среднего, а иногда и высшего классов. Сегрегация в субурбии строится по расовому и этническому принципу.
Но стоит нам оказаться на территории пригородов Китая, Латинской Америки или Индии, то мы не обнаружим там ничего похожего. Односемейные частные дома здесь скорее всего доступны только довольно богатым людям. Большинство пригородов Глобального Юга это высокоэтажные и высокоплотные районы. С точки зрения транспорта их жители скорее рассчитывают на автобусы, трамваи и метро, потому как не могут себе позволить автомобили. Административно эти пригороды скорее всего будут отдельными районами города, а не самостоятельными муниципалитетами.
Сегрегация в пригородах Глобального Юга не строится на расовых и этнических основаниях. Здесь роль играет в наибольшей степени классовая сегрегация. Районы среднего класса отгораживаются заборами от районов низшего класса, при это зачастую они находятся в непосредственном соседстве, поэтому потребность в озаборивании особенно велика. Высший же класс стремиться максимально территориально отгородиться от прочих классов и селится как можно дальше от них.
Сама по себе категория "субурбия" хоть и переводится на другие языки, но не используется как элемент языка городского планирования. Китайский перевод этого слова jiaoqu несёт ярко-выраженные негативные коннотации, что-то вроде нашего "гетто" или "ебеня". Не удивительно, что никому не приходит в голову использовать эту категорию в мастер-плане.
История с понятием "субурбия" - наиболее показательный пример того, как сама собой разумеющаяся категория в урбанистике Глобального Севера оказывается полностью нерабочей, когда мы говорим о городах Глобального Юга. Также она показывает, насколько большую роль в языке описания урбанистической науки играют социально-экономические условия, в которых эта наука создаётся.
#глобальныймир #всякаяурбанистика #городскоепланирование
Стейси Энн Харвуд в журнале Journal of American Planner Association написала статью Welcoming Immigrants An Agenda for Municipal Planning в которой она задалась вопросом, а как собственно городские планировщики в Америке участвуют в политике в отношении мигрантов.
Для того, чтобы ответить на этот вопрос она провела несколько десятков интервью с планировщиками, которые работают в городах, обозначающих себя как welcome-города для мигрантов. Результат оказался предсказуемым, но до него мы еще дойдём.
В чем идея welcome-городов для мигрантов? Она базируется на предположении, что мигрант для города это большое благо. Мигранты привозят с собой в принимающий город свои навыки, компетенции, рабочую силу, культурные особенности, традиции. Именно благодаря мигрантам города становятся разнообразными, а благодаря разнообразию движется экономика городов. Поэтому идея в том, чтобы мигрантам в городе было хорошо. Для этого надо развивать инструменты интеграции мигрантов.
Интеграция мигрантов это комплекс городских политик, направленный на то, чтобы создавать для мигрантов возможности жить и действовать в городе. Это и языковые курсы, и курсы повышения квалификации и включение детей мигрантов в систему образования. Это и разнообразные практики, направленные на знакомство мигрантов и не-мигрантов друг с другом для преодоления этнической и/или расовой напряженности и предрассудков. В общем, всё то, что помогает мигранту стать полноправным и равноправным членом принимающего общества, при этом сохранив свою культурную идентичность. Т.е. это ни в коем случае не ассимиляция, это именно интеграция.
Профессор Харвуд приводит примеры того, как welcome-города могут работать с интеграцией мигрантов на уровне городского планирования. Это гибкие правила организации жилых единиц внутри зданий, создание возможностей для проведения блошиных рынков и своп-мероприятий в общественных пространствах, разрешение осуществления деятельности микро-бизнесов на базе жилых единиц, ослабление ограничений на строительство религиозных сооружений, возможность отклонения от дизайн-кода в оформлении вывесок и декора зданий. Даже создание специальных пространств, где могут стоять мигранты предлагая себя в качестве разнорабочих. В общем, на уровне организации пространства Харвуд предлагает помогать мигрантам реализовывать мигрантские практики и сохранять свою культурную самобытность. Не говоря уже о возможности мигрантского представительства и участия в планировочном процессе вне зависимости от законного статуса.
Но как показали результаты исследования планировщики в welcome-городах не спешат реализовывать эти планировочные практики. Они скорее склонны считать, что правила, устанавливаемые на уровне городского планирования должны быть едины для всех, будь-то мигранты или не-мигранты и не должны адаптироваться под специфические мигрантские нужды. В общем, несмотря на прогрессивность отдельных городских политик в welcome-городах, городские планировщики представляют наиболее консервативный социальный институт.
#миграция #городскоепланирование #бедность #всякаяурбанистика
Для того, чтобы ответить на этот вопрос она провела несколько десятков интервью с планировщиками, которые работают в городах, обозначающих себя как welcome-города для мигрантов. Результат оказался предсказуемым, но до него мы еще дойдём.
В чем идея welcome-городов для мигрантов? Она базируется на предположении, что мигрант для города это большое благо. Мигранты привозят с собой в принимающий город свои навыки, компетенции, рабочую силу, культурные особенности, традиции. Именно благодаря мигрантам города становятся разнообразными, а благодаря разнообразию движется экономика городов. Поэтому идея в том, чтобы мигрантам в городе было хорошо. Для этого надо развивать инструменты интеграции мигрантов.
Интеграция мигрантов это комплекс городских политик, направленный на то, чтобы создавать для мигрантов возможности жить и действовать в городе. Это и языковые курсы, и курсы повышения квалификации и включение детей мигрантов в систему образования. Это и разнообразные практики, направленные на знакомство мигрантов и не-мигрантов друг с другом для преодоления этнической и/или расовой напряженности и предрассудков. В общем, всё то, что помогает мигранту стать полноправным и равноправным членом принимающего общества, при этом сохранив свою культурную идентичность. Т.е. это ни в коем случае не ассимиляция, это именно интеграция.
Профессор Харвуд приводит примеры того, как welcome-города могут работать с интеграцией мигрантов на уровне городского планирования. Это гибкие правила организации жилых единиц внутри зданий, создание возможностей для проведения блошиных рынков и своп-мероприятий в общественных пространствах, разрешение осуществления деятельности микро-бизнесов на базе жилых единиц, ослабление ограничений на строительство религиозных сооружений, возможность отклонения от дизайн-кода в оформлении вывесок и декора зданий. Даже создание специальных пространств, где могут стоять мигранты предлагая себя в качестве разнорабочих. В общем, на уровне организации пространства Харвуд предлагает помогать мигрантам реализовывать мигрантские практики и сохранять свою культурную самобытность. Не говоря уже о возможности мигрантского представительства и участия в планировочном процессе вне зависимости от законного статуса.
Но как показали результаты исследования планировщики в welcome-городах не спешат реализовывать эти планировочные практики. Они скорее склонны считать, что правила, устанавливаемые на уровне городского планирования должны быть едины для всех, будь-то мигранты или не-мигранты и не должны адаптироваться под специфические мигрантские нужды. В общем, несмотря на прогрессивность отдельных городских политик в welcome-городах, городские планировщики представляют наиболее консервативный социальный институт.
#миграция #городскоепланирование #бедность #всякаяурбанистика
Война – тема, которая тесно связана с городом. Привычные нам городские функции и активности в мирное время могут существенно трансформироваться во время и после войны. Поэтому “мир” нельзя мыслить как абстрактное понятие, не имеющее отношение к городской среде. Отнюдь! Урбанисты, градостроители и архитекторы должны думать о том, как делать города безопасными и готовыми к любым рискам, в том числе военным конфликтам и послевоенному восстановлению.
Война в бывшей Югославии затронула множество городов, Сараево – столица Боснии и Герцеговины – один из таких. Оказавшись в блокаде, город подвергался бомбардировкам в течение почти четырех лет, что привело к неизбежной новой пространственной организации, новому пониманию городской среды, вынудило горожан разработать новые пути передвижения и изменить их образ жизни.
Общественный транспорт остановился: ни троллейбусы, ни трамваи, ни канатная дорога не могли функционировать из-за отключения электричества и общей угрозы для пассажиров. Горожане передвигались по городу пешком и на велосипедах. Для перевозки громоздких предметов, таких как бутыли с водой или дрова, люди использовали самодельные тачки, детские коляски, а зимой – детские санки.
Из-за продовольственного дефицита и закрытия продуктовых магазинов горожане занялись городским озеленением на своих балконах, в цветочных горшках и в зеленых зонах между жилыми кварталами, защищенными от обстрелов и снайперов. Многие из городских садовников продавали свои овощи или обменивали их на другие товары. Жители Сараево собирали дождевую воду, но не только для того, чтобы иметь возможность помыться, но и чтобы вырабатывать электроэнергию на водяных мельницах, которые они построили своими руками. Городские деревья стали использовать для отопления и приготовления пищи.
Так, опыт Сараево испытал на себе жизнеспособность концепции устойчивого развития в самых экстремальных условиях. Тщательно спланированный город исчез, в то время как его жители сами создавали новую устойчивую инфраструктуру, обеспечивая себя водой, едой и топливом. При этом каждый старый городской объект приобретал новые функции, как городские зеленые зоны, превратившиеся в огороды или кладбища.
Несмотря на то, что город относительно быстро оправился после окончания боевых действий и городские сервисы заработали, как и прежде, это не отменяет того факта, что городская среда всегда должна быть готова к катастрофам любого масштаба. Несколько критически важных факторов могут повлиять на выживаемость населения и повышение безопасности горожан. Среди них повышение связности районов города, поскольку одни районы могут быть более опасными, чем другие. Например, из густонаселенного центра города с плотной застройкой сложнее эвакуировать людей, особенно в условиях остановки общественного транспорта. И наконец внедрять возобновляемые источники энергии – ведь если бы они уже были, Сараево мог приспособиться гораздо быстрее, а число жертв могло бы быть меньше.
#урбанистикакатастроф #устойчивоеразвитие #городскоепланирование
Война в бывшей Югославии затронула множество городов, Сараево – столица Боснии и Герцеговины – один из таких. Оказавшись в блокаде, город подвергался бомбардировкам в течение почти четырех лет, что привело к неизбежной новой пространственной организации, новому пониманию городской среды, вынудило горожан разработать новые пути передвижения и изменить их образ жизни.
Общественный транспорт остановился: ни троллейбусы, ни трамваи, ни канатная дорога не могли функционировать из-за отключения электричества и общей угрозы для пассажиров. Горожане передвигались по городу пешком и на велосипедах. Для перевозки громоздких предметов, таких как бутыли с водой или дрова, люди использовали самодельные тачки, детские коляски, а зимой – детские санки.
Из-за продовольственного дефицита и закрытия продуктовых магазинов горожане занялись городским озеленением на своих балконах, в цветочных горшках и в зеленых зонах между жилыми кварталами, защищенными от обстрелов и снайперов. Многие из городских садовников продавали свои овощи или обменивали их на другие товары. Жители Сараево собирали дождевую воду, но не только для того, чтобы иметь возможность помыться, но и чтобы вырабатывать электроэнергию на водяных мельницах, которые они построили своими руками. Городские деревья стали использовать для отопления и приготовления пищи.
Так, опыт Сараево испытал на себе жизнеспособность концепции устойчивого развития в самых экстремальных условиях. Тщательно спланированный город исчез, в то время как его жители сами создавали новую устойчивую инфраструктуру, обеспечивая себя водой, едой и топливом. При этом каждый старый городской объект приобретал новые функции, как городские зеленые зоны, превратившиеся в огороды или кладбища.
Несмотря на то, что город относительно быстро оправился после окончания боевых действий и городские сервисы заработали, как и прежде, это не отменяет того факта, что городская среда всегда должна быть готова к катастрофам любого масштаба. Несколько критически важных факторов могут повлиять на выживаемость населения и повышение безопасности горожан. Среди них повышение связности районов города, поскольку одни районы могут быть более опасными, чем другие. Например, из густонаселенного центра города с плотной застройкой сложнее эвакуировать людей, особенно в условиях остановки общественного транспорта. И наконец внедрять возобновляемые источники энергии – ведь если бы они уже были, Сараево мог приспособиться гораздо быстрее, а число жертв могло бы быть меньше.
#урбанистикакатастроф #устойчивоеразвитие #городскоепланирование
В феврале 2019 года в журнале Urban Studies вышла статья Кима Дауи и Елека Пафка What is walkability? The urban DMA. В этой статье авторы пытаются выработать концептуализацию понятия пешеходности в логике городской морфологии.
Авторы указывают на то, что сама по себе концепция пешеходности хоть и интуитивно понятна, но не имеет пока что понятного выражения и понятных способов измерения. О пешеходности говорят в контексте городского здоровья, в контексте снижения выбросов CO2, в контексте доступности среды для разных социальных групп и маломобильных групп граждан. Это всё конечно важно, но это всё контексты, а не определения.
Что же до определения, то авторы предлагают говорить о пешеходности как о городской DMA (явно имея в виду отсылку к DNA - ДНК). DMA - это density, mix и access. То есть плотность, разнообразие и доступность. Это ключевые параметры, которые составляют пешеходность и определяют её качество. Плотность - это то, насколько близко сорасположены различные городские активности и акторы. Разнообразие - это то, насколько разные сценарии для работы, отдыха и игры представлены друг рядом с другом. Доступность - это то, насколько просто перемещаться между этими сценариями.
Авторы указывают, что при DMA-анализе они выводят за скобки различные досужие препятствия пешеходности. Такие как снег, грязь, криво уложенная плитка и тому подобное. Это всё с их точки зрения не определяет пешеходность в стратегическом залоге и может быть устранено дежурной работой городских служб. А вот плотность, разнообразие и доступность это стратегические параметры, которые должны закладываться на уровне мастер-планирования и подчеркиваться на уровне дизайна улиц.
По идее авторов взгляд на город с позиции DMA-анализа позволит нам тонко и осознанно настраивать позитивные экстерналии от пешеходности. Те самые, которые определяются контекстами разговора о пешеходности, т.е. климатические, медицинские, экономические, социально-политические и т.д.
#городскойдизайн #городскоепланирование #пешеходность
Авторы указывают на то, что сама по себе концепция пешеходности хоть и интуитивно понятна, но не имеет пока что понятного выражения и понятных способов измерения. О пешеходности говорят в контексте городского здоровья, в контексте снижения выбросов CO2, в контексте доступности среды для разных социальных групп и маломобильных групп граждан. Это всё конечно важно, но это всё контексты, а не определения.
Что же до определения, то авторы предлагают говорить о пешеходности как о городской DMA (явно имея в виду отсылку к DNA - ДНК). DMA - это density, mix и access. То есть плотность, разнообразие и доступность. Это ключевые параметры, которые составляют пешеходность и определяют её качество. Плотность - это то, насколько близко сорасположены различные городские активности и акторы. Разнообразие - это то, насколько разные сценарии для работы, отдыха и игры представлены друг рядом с другом. Доступность - это то, насколько просто перемещаться между этими сценариями.
Авторы указывают, что при DMA-анализе они выводят за скобки различные досужие препятствия пешеходности. Такие как снег, грязь, криво уложенная плитка и тому подобное. Это всё с их точки зрения не определяет пешеходность в стратегическом залоге и может быть устранено дежурной работой городских служб. А вот плотность, разнообразие и доступность это стратегические параметры, которые должны закладываться на уровне мастер-планирования и подчеркиваться на уровне дизайна улиц.
По идее авторов взгляд на город с позиции DMA-анализа позволит нам тонко и осознанно настраивать позитивные экстерналии от пешеходности. Те самые, которые определяются контекстами разговора о пешеходности, т.е. климатические, медицинские, экономические, социально-политические и т.д.
#городскойдизайн #городскоепланирование #пешеходность
Прочитал в блоге Social Science Research Council статью Марии Тэйлор Trees and Toxics in Soviet Town Planning. В этом материале Тэйлор подвергает жёсткой критике советские практики градостроительства связанные с природой. Вопреки расхожему мнению о том, что советская работа с природой в городе была передовой для своих лет, она пишет о том, что всё было не так уж и радужно.
С точки зрения Тэйлор советские власти в рамках своих подходов к городскому планированию изобрели гринвошинг задолго до того, как этот термин вошёл в широкое употребление. Гринвошинг это практика при которой реальный вред экологии и здоровью человека от деятельности опасных предприятий компенсируется повышенным вниманием к озеленению городов.
Согласно Тэйлор бурное развитие тяжелой промышленности в 1930ые годы и химической промышленности в послевоенный период сопровождалось интенсивным озеленением существующих городов, в которых появлялись предприятия, а в случае с новыми городами максимально использовались возможности имеющейся природы и создавались дополнительные зелёные массивы якобы для защиты горожан от вредных воздействий.
Тем не менее, реальной защиты никакие грушевые аллеи от вредных выбросов не несли. Хотя на уровне внутренней пропаганды популяризировался образ зелёных решений как способа сбережения общественного здоровья и образ дерева как друга человека, способного решать самые разные проблемы.
При этом какие-то аспекты городской среды действительно улучшались - создавалась тень для защиты от жары, улучшался дренаж, повышались эстетические качества дворов и улиц, развивалось биоразнообразие. Но перед лицом химического загрязнения это были с точки зрения Тэйлор скорее косметические эффекты, которые не компенсировали вред от предприятий.
По нашей работе в малых городах могу сказать, что действительно многие места дислокации вредных производств оказываются в восприятии жителей в первую очередь зелёными городами. Скажем, мы работали в Усолье-Сибирском, зоне экологической катастрофы - масштабной утечки ртути. Несмотря на объективно проблемную экологию, пусть и исправляемую на данных момент путем рекультивации территории, горожане считают свой город одним из самых зелёных в России и гордятся его природой.
Насколько это гринвошинг, а насколько это работа с минимально доступными технологиями вопрос открытый. Точно также открытый вопрос - насколько масштабная работа с озеленением была реально направлена на деполитизацию горожан, с тем чтобы они меньше внимания уделяли экологическим проблемам своих городов. Тем не менее, такая точка зрения вполне имеет право на существование и её важно держать в голове изучая советские зелёные решения.
#экологиягорода #всякаяурбанистика #городскоепланирование
С точки зрения Тэйлор советские власти в рамках своих подходов к городскому планированию изобрели гринвошинг задолго до того, как этот термин вошёл в широкое употребление. Гринвошинг это практика при которой реальный вред экологии и здоровью человека от деятельности опасных предприятий компенсируется повышенным вниманием к озеленению городов.
Согласно Тэйлор бурное развитие тяжелой промышленности в 1930ые годы и химической промышленности в послевоенный период сопровождалось интенсивным озеленением существующих городов, в которых появлялись предприятия, а в случае с новыми городами максимально использовались возможности имеющейся природы и создавались дополнительные зелёные массивы якобы для защиты горожан от вредных воздействий.
Тем не менее, реальной защиты никакие грушевые аллеи от вредных выбросов не несли. Хотя на уровне внутренней пропаганды популяризировался образ зелёных решений как способа сбережения общественного здоровья и образ дерева как друга человека, способного решать самые разные проблемы.
При этом какие-то аспекты городской среды действительно улучшались - создавалась тень для защиты от жары, улучшался дренаж, повышались эстетические качества дворов и улиц, развивалось биоразнообразие. Но перед лицом химического загрязнения это были с точки зрения Тэйлор скорее косметические эффекты, которые не компенсировали вред от предприятий.
По нашей работе в малых городах могу сказать, что действительно многие места дислокации вредных производств оказываются в восприятии жителей в первую очередь зелёными городами. Скажем, мы работали в Усолье-Сибирском, зоне экологической катастрофы - масштабной утечки ртути. Несмотря на объективно проблемную экологию, пусть и исправляемую на данных момент путем рекультивации территории, горожане считают свой город одним из самых зелёных в России и гордятся его природой.
Насколько это гринвошинг, а насколько это работа с минимально доступными технологиями вопрос открытый. Точно также открытый вопрос - насколько масштабная работа с озеленением была реально направлена на деполитизацию горожан, с тем чтобы они меньше внимания уделяли экологическим проблемам своих городов. Тем не менее, такая точка зрения вполне имеет право на существование и её важно держать в голове изучая советские зелёные решения.
#экологиягорода #всякаяурбанистика #городскоепланирование
Австралийские ученые Арианна Боттинелли, Таня Латти, Дэвид Самптер и Эллен ван Вильгенбург в статье Local cost minimization in ant transport networks: From small-scale data to large-scale trade-offs рассказывают о том, чему можно поучиться у муравьев в вопросе транспортного планирования.
Муравьи - существа с крайне сложной социальной организацией. Её принято называть эусоциальной, чтобы не путать с нашей человеческой социальностью, но мы то знаем, что это всё условности. Конечно же у муравьев нет никаких департаментов планирования и урбанистов. Зато у них есть развитая система коммуникации, построенная на знаках, с помощью которых может передаваться информация. Это в первую очередь феромоны и примерно в десятую очередь звуки.
С помощью феромонов муравьи передают сообщения, что позволяет координировать большое количество муравьев. И выстраивать их поведение определённым образом, с тем, чтобы оптимизировать энергетические затраты всего локального муравьиного сообщества. А это важно, поскольку еда в муравейниках является общим благом, которое распределяется между всеми участниками сообщества. А стало быть индивидуальная эффективность каждого муравья - залог эффективного распоряжения общим ресурсом.
Так вот, австралийские учёные изучали как муравьи выстраивают свои дорожные сети (да, муравьи строят дороги, освобождая свои постоянные пути от растительности). И выяснилось, что делают они это крайне эффективно. Причём даже эффективнее, чем вооруженные математикой, геометрией и топологией человеческие инженеры. На основании двухлетнего наблюдения учёные смогли построить математическую модель муравьиного планирования, опробовали её на большом масштабе и поняли что это может работать в человеческом планировании обеспечивая идеальную эффективность перемещения и затрат на строительство.
Еще одно исследование муравьёв показало, что муравьи умеют отлично бороться с пробками - помимо магистралей между муравейниками и точками сбора еды создаются дополнительные пути и муравьи с помощью феромонов сигнализируют товарищам о перегрузке основных путей, в результате чего нагрузка перераспределяется по всей сети. Что-то похожее можно использовать в борьбе с пробками и в человеческих городах задействуя навигаторы.
В общем, простор для биомиметических технологий в случае с муравьями весьма велик и урбанистам совершенно точно нужно дружить с мирмекологами. Велик шанс, что именно в этой сфере знаний найдутся важные подсказки как нам сделать наши города лучше.
#экологиягорода #городскоепланирование #устойчиваямобильность
Муравьи - существа с крайне сложной социальной организацией. Её принято называть эусоциальной, чтобы не путать с нашей человеческой социальностью, но мы то знаем, что это всё условности. Конечно же у муравьев нет никаких департаментов планирования и урбанистов. Зато у них есть развитая система коммуникации, построенная на знаках, с помощью которых может передаваться информация. Это в первую очередь феромоны и примерно в десятую очередь звуки.
С помощью феромонов муравьи передают сообщения, что позволяет координировать большое количество муравьев. И выстраивать их поведение определённым образом, с тем, чтобы оптимизировать энергетические затраты всего локального муравьиного сообщества. А это важно, поскольку еда в муравейниках является общим благом, которое распределяется между всеми участниками сообщества. А стало быть индивидуальная эффективность каждого муравья - залог эффективного распоряжения общим ресурсом.
Так вот, австралийские учёные изучали как муравьи выстраивают свои дорожные сети (да, муравьи строят дороги, освобождая свои постоянные пути от растительности). И выяснилось, что делают они это крайне эффективно. Причём даже эффективнее, чем вооруженные математикой, геометрией и топологией человеческие инженеры. На основании двухлетнего наблюдения учёные смогли построить математическую модель муравьиного планирования, опробовали её на большом масштабе и поняли что это может работать в человеческом планировании обеспечивая идеальную эффективность перемещения и затрат на строительство.
Еще одно исследование муравьёв показало, что муравьи умеют отлично бороться с пробками - помимо магистралей между муравейниками и точками сбора еды создаются дополнительные пути и муравьи с помощью феромонов сигнализируют товарищам о перегрузке основных путей, в результате чего нагрузка перераспределяется по всей сети. Что-то похожее можно использовать в борьбе с пробками и в человеческих городах задействуя навигаторы.
В общем, простор для биомиметических технологий в случае с муравьями весьма велик и урбанистам совершенно точно нужно дружить с мирмекологами. Велик шанс, что именно в этой сфере знаний найдутся важные подсказки как нам сделать наши города лучше.
#экологиягорода #городскоепланирование #устойчиваямобильность
Тактический урбанизм это далеко не только парклеты из паллет и спонтанные фестивали в неожиданных местах. Всё может быть заметно серьезнее. Так в статье Framework Conditions and Strategies for Pop-Up Environments in Urban Planning Гаэтано Бертино, Татьяна Фишер, Густав Пур, Гюнтер Лангерграбер и Дорис Остеррейхер на материалах проекта “Urban Pop-Up Housing Environments and Their Potential as Local Innovation Systems”, профинансированного Венским фондом науки и технологий, показывают, что тактический урбанизм может опережать реальное городское планирование на достаточно высоких уровнях.
Городское планирование это во многом регулирование строительства капитальных объектов в городе. С присвоением этим объектам функций в соответствии с зонированием. Это долгий процесс, подразумевающий как сложные бюрократические и демократические процедуры, так и, собственно, довольно продолжительное строительство. Но как мы знаем скорость изменений в жизни сейчас такова, что с высокой долей вероятности наша стройка будет отвечать запросам дня сегодняшнего или даже вчерашнего, а никак не завтрашнего.
И вот тут-то на помощь и приходит тактический урбанизм высокого полета. А именно тактический урбанизм создающий некапитальные постройки, выполняющие функции жилья, офисов, коммерции. Это может быть реакция на природную катастрофу, фестиваль, Олимпийские игры, наплыв мигрантов. Город инертен и не может оперативно переварить эту проблему средствами городского планирования. А средствами тактического урбанизма запросто.
Нужно только чтобы это временные постройки отвечали ряду принципов - модульности, адаптивности, скорости и простоте строительства, легкости демонтажа, а также удобству переработки или апсайклинга материалов. Эти принципы - хороший фреймворк для тех, кто приступает к созданию своего проекта тактического урбанизма. Еще, конечно же, стоит держать в голове, что у временного всегда есть потенциал стать постоянным. Так, например, Эйфелева башня была своего рода тактическим урбанизмом - планировалось её демонтировать через 20 лет после установки. Но как-то прижилась и решили бог бы с ней, пусть стоит дальше. Так и с временным жильем или мастерскими художников - возможно, что они станут своего рода местными достопримечательностями, а значит необходимо предусмотреть также возможность ремонта и поддержания объекта, в случае если он понадобиться к эксплуатации дольше запланированного.
Авторы отмечают, что сейчас, с появлением новых высокотехнологичных материалов и технологий, таких как строительные принтеры, грязь, мицелий, адаптация города к меняющимся потребностям с помощью тактического урбанизма, или как они это называют pop-up environment, будет становиться всё более популярной и доступной. Именно тактический урбанизм, а не традиционное архитектурное планирование, сможет сделать города по-настоящему устойчивыми и пластичными.
#тактическийурбанизм #городскоепланирование #городскаясреда
Городское планирование это во многом регулирование строительства капитальных объектов в городе. С присвоением этим объектам функций в соответствии с зонированием. Это долгий процесс, подразумевающий как сложные бюрократические и демократические процедуры, так и, собственно, довольно продолжительное строительство. Но как мы знаем скорость изменений в жизни сейчас такова, что с высокой долей вероятности наша стройка будет отвечать запросам дня сегодняшнего или даже вчерашнего, а никак не завтрашнего.
И вот тут-то на помощь и приходит тактический урбанизм высокого полета. А именно тактический урбанизм создающий некапитальные постройки, выполняющие функции жилья, офисов, коммерции. Это может быть реакция на природную катастрофу, фестиваль, Олимпийские игры, наплыв мигрантов. Город инертен и не может оперативно переварить эту проблему средствами городского планирования. А средствами тактического урбанизма запросто.
Нужно только чтобы это временные постройки отвечали ряду принципов - модульности, адаптивности, скорости и простоте строительства, легкости демонтажа, а также удобству переработки или апсайклинга материалов. Эти принципы - хороший фреймворк для тех, кто приступает к созданию своего проекта тактического урбанизма. Еще, конечно же, стоит держать в голове, что у временного всегда есть потенциал стать постоянным. Так, например, Эйфелева башня была своего рода тактическим урбанизмом - планировалось её демонтировать через 20 лет после установки. Но как-то прижилась и решили бог бы с ней, пусть стоит дальше. Так и с временным жильем или мастерскими художников - возможно, что они станут своего рода местными достопримечательностями, а значит необходимо предусмотреть также возможность ремонта и поддержания объекта, в случае если он понадобиться к эксплуатации дольше запланированного.
Авторы отмечают, что сейчас, с появлением новых высокотехнологичных материалов и технологий, таких как строительные принтеры, грязь, мицелий, адаптация города к меняющимся потребностям с помощью тактического урбанизма, или как они это называют pop-up environment, будет становиться всё более популярной и доступной. Именно тактический урбанизм, а не традиционное архитектурное планирование, сможет сделать города по-настоящему устойчивыми и пластичными.
#тактическийурбанизм #городскоепланирование #городскаясреда
Знаменитые суперкварталы Барселоны начались не с масштабного волеизъявления властей и планировщиков, а с тактического урбанизма. Стартом послужили эксперименты в районе Грасиа. Интервенты выбрали девять кварталов района, получив суперквартал три на три и вытащили на внутренние улицы получившегося квартала всё подряд - лежаки, столики, клумбы из покрышек (да, клумбы из покрышек и в Барселоне любят), цветы в горшках. В общем, всё как мы любим.
Идея была в том, что необходимо ограничить движение автомобилей внутри суперквартала, оставив автомобилям только периметр квадрата 3х3 квартала. А внутренние уличные пространства превратить в пешеходные и велосипедные плазы с множеством небольших пешеходских активностей.
После успеха тактического урбанизма в Грасия первый реальный суперквартал был создан в районе Поблену. Ну т.е. муниципалитет посмотрел на то, как оно работало в Грасиа будучи сделанным из чего под руку попадётся и решил оформить похожие решения в виде более монументального благоустройства. На момент 2020 года в Барселоне было уже 5 таких суперкварталов. В планах - довести их число до 503. Планы реализуются небыстро, но пандемия подтолкнула политический маятник в сторону суперкварталов, так что всё возможно.
Плюсы от суперкварталов довольно интересные с точки зрения экологии города. Это и радикальное снижение уровня шумового загрязнения внутри суперкварталов, и снижение на 33% уровня выбросов NO2 и снижение частоты автомобилепользования жителями суперкварталов. А снижение автомобилепользования это всегда повышение уровня общественного здоровья по целой куче показателей от ментального здоровья до ожирения.
В общем, история суперкварталов Барселоны это история того, как эксперименты с тактическим урбанизмом могут привести к изобретению ни много ни мало нового морфотипа городской застройки. А это очень серьёзно, не каждый день рождается новый морфотип, который был бы не фантазийным, а реально действующим и легко создаваемым.
#городскоепланирование #тактическийурбанизм #кварталобесие
Идея была в том, что необходимо ограничить движение автомобилей внутри суперквартала, оставив автомобилям только периметр квадрата 3х3 квартала. А внутренние уличные пространства превратить в пешеходные и велосипедные плазы с множеством небольших пешеходских активностей.
После успеха тактического урбанизма в Грасия первый реальный суперквартал был создан в районе Поблену. Ну т.е. муниципалитет посмотрел на то, как оно работало в Грасиа будучи сделанным из чего под руку попадётся и решил оформить похожие решения в виде более монументального благоустройства. На момент 2020 года в Барселоне было уже 5 таких суперкварталов. В планах - довести их число до 503. Планы реализуются небыстро, но пандемия подтолкнула политический маятник в сторону суперкварталов, так что всё возможно.
Плюсы от суперкварталов довольно интересные с точки зрения экологии города. Это и радикальное снижение уровня шумового загрязнения внутри суперкварталов, и снижение на 33% уровня выбросов NO2 и снижение частоты автомобилепользования жителями суперкварталов. А снижение автомобилепользования это всегда повышение уровня общественного здоровья по целой куче показателей от ментального здоровья до ожирения.
В общем, история суперкварталов Барселоны это история того, как эксперименты с тактическим урбанизмом могут привести к изобретению ни много ни мало нового морфотипа городской застройки. А это очень серьёзно, не каждый день рождается новый морфотип, который был бы не фантазийным, а реально действующим и легко создаваемым.
#городскоепланирование #тактическийурбанизм #кварталобесие
Прочитал в блоге Strong Towns о том, что в городе Феникс штат Аризона легализовали на уровне законодательства о зонировании так называемые каситас. Это очередная попытка в США справится с жилищным кризисом. Дело в том, что Феникс - пятый по численности и чуть ли не самый быстрорастущий город Америки. А стало быть жилищный кризис там ощущается в полный рост.
Что такое каситас? Это по сути дела пристройки к основным домам на участках ИЖС. Технически, каситас можно счесть благоустроенный гараж для сдачи в аренду. И собственно да, как правило это именно арендное жилье. Чтобы это не превращалось в квартиры посуточно законодательно установлен минимальный срок аренды в 31 день. Также в законы добавлены определения, чтобы не путать дома с каситас с дуплексами и триплексами.
При этом, что немаловажно, эта история с уплотнением разворачивается на фоне не только жилищного кризиса, но и кризиса водоснабжения в Фениксе. Власти города оправдываются, что дескать каситас это не самостоятельные постройки, поэтому нагрузка от них на сети будет ниже, чем от традиционного девелопмента. Но факт остаётся - город будет уплотнятся и сетям не позавидуешь.
Пример Феникса показывает нам, как противоречия при капитализме подрывают такие фундаментальные для города вещи как городское планирование, архитектура, рациональное использование ресурсов. Сверхцентрализация капитала в крупных городах приводит к усиленной миграции, что в свою очередь начинает угрожать благополучию города.
#communismwillwin #городскоепланирование #жилищноедвижение
Что такое каситас? Это по сути дела пристройки к основным домам на участках ИЖС. Технически, каситас можно счесть благоустроенный гараж для сдачи в аренду. И собственно да, как правило это именно арендное жилье. Чтобы это не превращалось в квартиры посуточно законодательно установлен минимальный срок аренды в 31 день. Также в законы добавлены определения, чтобы не путать дома с каситас с дуплексами и триплексами.
При этом, что немаловажно, эта история с уплотнением разворачивается на фоне не только жилищного кризиса, но и кризиса водоснабжения в Фениксе. Власти города оправдываются, что дескать каситас это не самостоятельные постройки, поэтому нагрузка от них на сети будет ниже, чем от традиционного девелопмента. Но факт остаётся - город будет уплотнятся и сетям не позавидуешь.
Пример Феникса показывает нам, как противоречия при капитализме подрывают такие фундаментальные для города вещи как городское планирование, архитектура, рациональное использование ресурсов. Сверхцентрализация капитала в крупных городах приводит к усиленной миграции, что в свою очередь начинает угрожать благополучию города.
#communismwillwin #городскоепланирование #жилищноедвижение
Узнал про такое явление как neighborhood character - характер района. Оно существует на разных уровнях, самый простой уровень - описательный. Есть разные признаки, по которым мы отличаем один район от другого. И эти признаки в своей совокупности и составляют тот самый характер. Это этажность, цвета используемые в дизайне и благоустройстве, материалы, стрит-арт, да в сущности всё что угодно.
Когда у района есть ярко-выраженный характер это с точки зрения современного урбанизма безусловно хорошо. Это увеличивает привязанность к месту, благоприятно влияет на ментальное здоровье горожан, наконец это просто красиво и приятно, когда по одному взгляду из окна автобуса можно понять в какой район ты заехал. В общем, интуитивно понятный и прозрачный концепт.
Но есть еще один уровень существования этого явления - регуляторный. Оказывается в штате Виктория, что в Австралии характер района это не просто какой-то текстово-визуальный нарратив о территории, который обсуждается горожанами и краеведами, но кодифицированный инструмент регулирования городской застройки и городского дизайна. По сути дела в каждом муниципалитете Виктории есть описанные с разных сторон характеры районов и новые проекты в них должны соответствовать этим характерам.
Эта история немного напоминает историю с сохранением исторического наследия. Но мне она кажется еще более гуманистической по своей сути. С чего мы взяли, что сохранять и поддерживать нужно только старые здания и элементы городского дизайна? Новейшая история тоже достойна того, чтобы к ней относились бережно и не нарушали её целостность. И именно для этого нам и нужен такой документ, как характер района.
#всякаяурбанистика #городскоепланирование #городскойдизайн
Когда у района есть ярко-выраженный характер это с точки зрения современного урбанизма безусловно хорошо. Это увеличивает привязанность к месту, благоприятно влияет на ментальное здоровье горожан, наконец это просто красиво и приятно, когда по одному взгляду из окна автобуса можно понять в какой район ты заехал. В общем, интуитивно понятный и прозрачный концепт.
Но есть еще один уровень существования этого явления - регуляторный. Оказывается в штате Виктория, что в Австралии характер района это не просто какой-то текстово-визуальный нарратив о территории, который обсуждается горожанами и краеведами, но кодифицированный инструмент регулирования городской застройки и городского дизайна. По сути дела в каждом муниципалитете Виктории есть описанные с разных сторон характеры районов и новые проекты в них должны соответствовать этим характерам.
Эта история немного напоминает историю с сохранением исторического наследия. Но мне она кажется еще более гуманистической по своей сути. С чего мы взяли, что сохранять и поддерживать нужно только старые здания и элементы городского дизайна? Новейшая история тоже достойна того, чтобы к ней относились бережно и не нарушали её целостность. И именно для этого нам и нужен такой документ, как характер района.
#всякаяурбанистика #городскоепланирование #городскойдизайн
Кевин Клинкенберг в статье What Does a Strong Towns Master Plan Look Like? в блоге движения Strong Towns на примере города Саванна, штат Джоджия рассуждает о том, какими должны быть мастер-планы устойчивых и сильных городов. Он в изрядной степени критично оценивает увлечение мастер-планировщиков крупными проектами. Большие проекты, большие инвестиции, большое будущее, радикальные изменения - это все хорошо выглядит на рендерах, но в реальности это еще и большие ставки и неминуемые большие разочарования.
Но вот город Саванна, штат Джорджия. Город построен в 1793 году масоном и филантропом Джеймсом Олторпом по плану Оглторпа, который можно наблюдать на картинке к этому посту. План был довольно передовой для своего времени, смелый и простой эксплуатирующий современные ему идеи эпохи Просвещения. Порядок, прямые четкие линии, сгруппированность домов вокруг центральной площади. Это был пример большой идеи, вокруг которой выстроился социальный и архитектурный порядок Саванны.
Саванна хоть многие её дома многократно достраивались и перестраивались сохранила в исторической части нарезку квартальной решетки 60 на 90 футов, что позволило сохранить историческую среду. Город очень зелёный и пешеходный и привлекательный для туристов - на 136 тысяч саванчан приходится более 12 миллионов туристов в год.
Сейчас Городской совет Саванны принял новый план, куда более сложный, чем план 1733 года, но ничуть не менее смелый. Это План даунтауна Саванны. Он ставит себе следующие цели:
1. Связать людей и нейборхуды уличной сетью
2. Увеличить число общественных пространств в городе
3. Сфокусироваться на активном транспорте
4. Приоритет качества жизни над временем в транспорте
5. "Легализовать Саванну" - внеся в документы территориального планирования оригинальный паттерн застройки
Это большие планы, но специальное в плане Саванны, что он сочетает в себе большие планы и маленькие тактические действия, которые приводят к конкретным и осязаемым улучшениям, а также содержит план быстрых и дешёвых побед. Также важно, что план Саванны насколько это возможно краткосрочный, потому как слишком долгосрочные планы приводят к цинизму и разочарованию в планах как таковых.
Вот в таком виде согласно Кевину Клинкенбергу и нужно проектировать мастер-планы устойчивых и сильных городов.
#городскиестратегии #мастерпланы #городскоепланирование
Но вот город Саванна, штат Джорджия. Город построен в 1793 году масоном и филантропом Джеймсом Олторпом по плану Оглторпа, который можно наблюдать на картинке к этому посту. План был довольно передовой для своего времени, смелый и простой эксплуатирующий современные ему идеи эпохи Просвещения. Порядок, прямые четкие линии, сгруппированность домов вокруг центральной площади. Это был пример большой идеи, вокруг которой выстроился социальный и архитектурный порядок Саванны.
Саванна хоть многие её дома многократно достраивались и перестраивались сохранила в исторической части нарезку квартальной решетки 60 на 90 футов, что позволило сохранить историческую среду. Город очень зелёный и пешеходный и привлекательный для туристов - на 136 тысяч саванчан приходится более 12 миллионов туристов в год.
Сейчас Городской совет Саванны принял новый план, куда более сложный, чем план 1733 года, но ничуть не менее смелый. Это План даунтауна Саванны. Он ставит себе следующие цели:
1. Связать людей и нейборхуды уличной сетью
2. Увеличить число общественных пространств в городе
3. Сфокусироваться на активном транспорте
4. Приоритет качества жизни над временем в транспорте
5. "Легализовать Саванну" - внеся в документы территориального планирования оригинальный паттерн застройки
Это большие планы, но специальное в плане Саванны, что он сочетает в себе большие планы и маленькие тактические действия, которые приводят к конкретным и осязаемым улучшениям, а также содержит план быстрых и дешёвых побед. Также важно, что план Саванны насколько это возможно краткосрочный, потому как слишком долгосрочные планы приводят к цинизму и разочарованию в планах как таковых.
Вот в таком виде согласно Кевину Клинкенбергу и нужно проектировать мастер-планы устойчивых и сильных городов.
#городскиестратегии #мастерпланы #городскоепланирование
