Наша лаборатория сейчас в экспедиции в Москве - мы изучаем городскую инфраструктуру для детей-инвалидов и их родителей. Так, например, мы отсматривали инклюзивные детские площадки. Абсолютным чемпионом в нашем рейтинге оказалась детская площадка на ВДНХ, установленная фондом Рональда Макдональда.
Почему это очень крутая площадка?
Во-первых, в ней работает главное правило инклюзии - обеспечение совместного пребывания и игры в одни и те же девайсы детей с разными возможностями. В отличие от некоторых других площадок, это не просто площадка на которой есть пара снарядов, которыми можно пользоваться на коляске. На ней все снаряды доступны и для использования колясочником, и для использования ребёнком с ограничениями по зрению.
Во-вторых, доступность и увлекательность площадки прекрасно сбалансированы. За время наблюдения мы не заметили на площадке особых детей, но зато нормотипичных детей было полно и они веселились на этой площадке в полный рост. Т.е. совершенно не обязательно жертвовать увлекательностью в угоду доступности, их можно отлично совмещать.
В-третьих, в дизайне элементов этой площадки чувствуется глубокое понимание нюансов особенностей различных особенных детей. Например, стандартная качеля-гнездо сделана из цельного пластика, а не из отдельных верёвок. Или есть специальная башенка рядом с горкой, в которой можно спрятаться и наблюдать за другими детьми. В общем видно, что авторы площадки понимают, что делают.
Пожалуй, единственный недостаток этой площадки - её месторасположение. Для того, чтобы ей воспользоваться нужно каким-то образом добраться до ВДНХ и по классической московской плитке дойти по ВДНХ до неё. Это прекрасная площадка, но она небольшая и совершенно точно не должна быть редким событием общегородского масштаба. Такие площадки скорее должны располагаться в районах, находиться в шаговой доступности для пользователей.
#инклюзия #неравенство #доступность #детиздесь
Почему это очень крутая площадка?
Во-первых, в ней работает главное правило инклюзии - обеспечение совместного пребывания и игры в одни и те же девайсы детей с разными возможностями. В отличие от некоторых других площадок, это не просто площадка на которой есть пара снарядов, которыми можно пользоваться на коляске. На ней все снаряды доступны и для использования колясочником, и для использования ребёнком с ограничениями по зрению.
Во-вторых, доступность и увлекательность площадки прекрасно сбалансированы. За время наблюдения мы не заметили на площадке особых детей, но зато нормотипичных детей было полно и они веселились на этой площадке в полный рост. Т.е. совершенно не обязательно жертвовать увлекательностью в угоду доступности, их можно отлично совмещать.
В-третьих, в дизайне элементов этой площадки чувствуется глубокое понимание нюансов особенностей различных особенных детей. Например, стандартная качеля-гнездо сделана из цельного пластика, а не из отдельных верёвок. Или есть специальная башенка рядом с горкой, в которой можно спрятаться и наблюдать за другими детьми. В общем видно, что авторы площадки понимают, что делают.
Пожалуй, единственный недостаток этой площадки - её месторасположение. Для того, чтобы ей воспользоваться нужно каким-то образом добраться до ВДНХ и по классической московской плитке дойти по ВДНХ до неё. Это прекрасная площадка, но она небольшая и совершенно точно не должна быть редким событием общегородского масштаба. Такие площадки скорее должны располагаться в районах, находиться в шаговой доступности для пользователей.
#инклюзия #неравенство #доступность #детиздесь
В рамках одного проекта работаем с инфраструктурой для детей-инвалидов и их семей. Это очень важная городская повестка, но в России ей уделяется не так много внимания на уровне государственной и муниципальной политики. По сути дела, когда речь идёт о такой инфраструктуре, то в поле размышления попадают заниженные бордюры, пандусы и тактильная плитка. Еще лифты в подземных и надземных переходах, но они как правило не работают. Также речь может идти о специальных подъемниках в подъездах или о кнопках для вызова помощи для доступа к городским сервисам. В общем, речь идёт как правило о том, что называется доступной средой.
И, надо сказать, что за последние лет 20 с доступной средой в наших городах стало несколько лучше. Несколько - потому что до сих пор для многих семей с детьми-инвалидами сам по себе выход на улицу представляет собой целое испытание. Лифты и подъезды в большинстве домов плохо приспособлены. Зачастую нет ни пандусов, ни подъемников. Специальные парковки для инвалидов могут быть расположены далеко от подъезда, быть такого же размера, что и обычные парковки. Или просто заняты добрыми соседями, которым плевать на то, что это парковка для инвалидов. А установка запирающего устройства на такую парковку - незаконна.
Тем не менее, какая-то работа над доступной средой как-то ведётся. А вот что до сих пор находится вне актуальной российской повестки, так это коммьюнити-центры для людей с инвалидностью. Да, в российских городах можно встретить реабилитационные центры, создаваемые НКО, реновированные ПНИ, Центры социального обеспечения. Но они есть далеко не везде и, зачастую доступ к медицинской и социальной реабилитации оказывается затруднительным.
Коммьюнити-центры для людей с инвалидностью - популярная за рубежом практика. Это здания или помещения районного масштаба, полностью приспособленные для людей с различными типами инвалидности. В них проводятся специальные и инклюзивные мероприятия, группы психологической поддержки, образовательные проекты. В них концентрируется информация о возможностях для людей с инвалидностью и членов их семей. Помимо этого, такие центры выполняют функции соседского центра и могут становиться точкой кристаллизации местного сообщества.
Разговоры о таких центрах в кругах специалистов по работе с людьми с инвалидностью ведутся, но есть одна проблема с их организацией. Невозможно открыть один такой центр, с тем чтобы он работал на районном уровне. Общий дефицит сервисов для людей с инвалидностью приведёт к тому, что центр тут же приобретёт общегородской масштаб. Таких районных центров должна быть сеть, с тем чтобы каждый район города имел свой центр. Только тогда это будет работать на интеграцию местного сообщества. А создать сеть таких центров в городе силами НКО - невозможно. Переориентировать на такую деятельность ПНИ или ЦСО - крайне сложно. Для этого необходима специальная муниципальная программа, причём очень масштабная, ведь по сути это введение в городе принципиально новой социальной инфраструктуры.
Однажды в наших городах такие центры появятся, но путь к этому будет долгим.
#социологиягорода #инклюзия #всякаяурбанистика #городскиеполитики
И, надо сказать, что за последние лет 20 с доступной средой в наших городах стало несколько лучше. Несколько - потому что до сих пор для многих семей с детьми-инвалидами сам по себе выход на улицу представляет собой целое испытание. Лифты и подъезды в большинстве домов плохо приспособлены. Зачастую нет ни пандусов, ни подъемников. Специальные парковки для инвалидов могут быть расположены далеко от подъезда, быть такого же размера, что и обычные парковки. Или просто заняты добрыми соседями, которым плевать на то, что это парковка для инвалидов. А установка запирающего устройства на такую парковку - незаконна.
Тем не менее, какая-то работа над доступной средой как-то ведётся. А вот что до сих пор находится вне актуальной российской повестки, так это коммьюнити-центры для людей с инвалидностью. Да, в российских городах можно встретить реабилитационные центры, создаваемые НКО, реновированные ПНИ, Центры социального обеспечения. Но они есть далеко не везде и, зачастую доступ к медицинской и социальной реабилитации оказывается затруднительным.
Коммьюнити-центры для людей с инвалидностью - популярная за рубежом практика. Это здания или помещения районного масштаба, полностью приспособленные для людей с различными типами инвалидности. В них проводятся специальные и инклюзивные мероприятия, группы психологической поддержки, образовательные проекты. В них концентрируется информация о возможностях для людей с инвалидностью и членов их семей. Помимо этого, такие центры выполняют функции соседского центра и могут становиться точкой кристаллизации местного сообщества.
Разговоры о таких центрах в кругах специалистов по работе с людьми с инвалидностью ведутся, но есть одна проблема с их организацией. Невозможно открыть один такой центр, с тем чтобы он работал на районном уровне. Общий дефицит сервисов для людей с инвалидностью приведёт к тому, что центр тут же приобретёт общегородской масштаб. Таких районных центров должна быть сеть, с тем чтобы каждый район города имел свой центр. Только тогда это будет работать на интеграцию местного сообщества. А создать сеть таких центров в городе силами НКО - невозможно. Переориентировать на такую деятельность ПНИ или ЦСО - крайне сложно. Для этого необходима специальная муниципальная программа, причём очень масштабная, ведь по сути это введение в городе принципиально новой социальной инфраструктуры.
Однажды в наших городах такие центры появятся, но путь к этому будет долгим.
#социологиягорода #инклюзия #всякаяурбанистика #городскиеполитики
На сайте Being Patient вышла статья архитектора Лесли Палмер из Университета Стирлинга посвященная городскому дизайну для работы с проблемой деменции. В этой статье она рассказывает историю того, как в мире начали обращать внимание на инклюзию пожилых людей с деменцией в городскую среду.
Сейчас население городов глобального Запада стремительно стареет. А это значит, что проблемы стариков становятся всё более актуальны для общества и урбанисты не могут не учитывать те особенности, которые может нести с собой старость. Одна из этих особенностей - деменция. Вредные привычки, высокий холестерин, загрязнение воздуха, генетическая предрасположенность - всё это может влиять на то, столкнётся человек с деменцией или нет. Но главным фактором риска остаётся возраст.
Архитекторы, дизайнеры и планировщики пока не могут предотвратить старение, но совершенно точно могут учитывать особенности людей с деменцией в своих решениях. Среди этих особенностей - трудности с передвижением, трудности с ориентацией в пространстве, проблемы с недержанием мочи, тревожность и следующая за тревожностью агрессия. Дизайн, ориентированный на людей с деменцией должен поддерживать самостоятельность и самооценку, ведь именно эти факторы являются ключевыми в немедицинской работе с этой проблемой.
Это должен быть дизайн, исключающий резкие стрессовые факторы, будь то визуальные или аудиальные. Дизайн, учитывающих сниженную способность двигаться. Дизайн, создающий пространства с интуитивно понятной и удобной навигацией, которая бы не давала возможности потеряться в городе. В каком-то смысле это общечеловеческий дизайн, но когда мы начинаем смотреть на город глазами человека с деменцией, мы становимся более человечны и более внимательны к человеческим потребностям.
Согласно Лесли Палмер, ближайшие 30 лет должны стать революционными с точки зрения развития дизайна для людей с деменцией. Чем больше мы понимаем природу и симптоматику этого состояния тем более точные и успешные решения мы сможем применять для того, чтобы наши города становились комфортными для всех.
#всякаяурбанистика #общественноездоровье #городскиеполитики #инклюзия
Сейчас население городов глобального Запада стремительно стареет. А это значит, что проблемы стариков становятся всё более актуальны для общества и урбанисты не могут не учитывать те особенности, которые может нести с собой старость. Одна из этих особенностей - деменция. Вредные привычки, высокий холестерин, загрязнение воздуха, генетическая предрасположенность - всё это может влиять на то, столкнётся человек с деменцией или нет. Но главным фактором риска остаётся возраст.
Архитекторы, дизайнеры и планировщики пока не могут предотвратить старение, но совершенно точно могут учитывать особенности людей с деменцией в своих решениях. Среди этих особенностей - трудности с передвижением, трудности с ориентацией в пространстве, проблемы с недержанием мочи, тревожность и следующая за тревожностью агрессия. Дизайн, ориентированный на людей с деменцией должен поддерживать самостоятельность и самооценку, ведь именно эти факторы являются ключевыми в немедицинской работе с этой проблемой.
Это должен быть дизайн, исключающий резкие стрессовые факторы, будь то визуальные или аудиальные. Дизайн, учитывающих сниженную способность двигаться. Дизайн, создающий пространства с интуитивно понятной и удобной навигацией, которая бы не давала возможности потеряться в городе. В каком-то смысле это общечеловеческий дизайн, но когда мы начинаем смотреть на город глазами человека с деменцией, мы становимся более человечны и более внимательны к человеческим потребностям.
Согласно Лесли Палмер, ближайшие 30 лет должны стать революционными с точки зрения развития дизайна для людей с деменцией. Чем больше мы понимаем природу и симптоматику этого состояния тем более точные и успешные решения мы сможем применять для того, чтобы наши города становились комфортными для всех.
#всякаяурбанистика #общественноездоровье #городскиеполитики #инклюзия
В Журнале исследований социальной политики недавно вышла статья социологов Виктора Синицына и Оксаны Запорожец "Практики ориентирования и самостоятельного перемещения незрячих людей в городской среде". В этой статье авторы через призму качественного исследования оценивают приспособленность российских городов для людей с инвалидностью по зрению.
Это очень серьёзная проблема - наши города как правило окулоцентричны. Т.е. рассчитаны на людей с исправным зрением. Им доступна городская навигация, они могут ориентироваться в пространстве с высокой степенью достоверности интерпретаций средовых феноменов. Им легче осваивать новые маршруты, пользоваться общественным транспортом, просто гулять. Человек же с инвалидностью по зрению скорее всего оказывается лишён главного интерфейса для взаимодействия с современным городом.
Место визуальных практик ориентации в пространстве занимают другие. Тактильная практика ориентации - с помощью белой трости и тактильной плитки на тротуаре. Впрочем, тактильную плитку сами пользователи воспринимают негативно и не считают полезной. Сопровождающая практика - с собакой-поводырём или другим человеком, м.б. даже тоже с нарушением зрения, но знакомым с маршрутом. Звуковые, вестибулярные, запаховые - практик очень много. Есть даже трудно-уловимое, но указываемое самими людьми с инвалидностью по зрению, "шестое чувство".
Проблемы с городской средой здесь бывают разного генеза. Во-первых меры для поддержки людей с инвалидностью по зрению разрабатывают из окулоцентричной парадигмы. Так авторы приводят пример мест в автобусах, для размещения с собакой-поводырём, которые маркированы одним только стикером. Как не обладая зрением распознать это место - не ясно. Во-вторых, меры поддержки терпят издержки административно-хозяйственного процесса. Проще говоря, ту же тактильную плитку кладут кое-как, в результате чего она не помогает, а иногда даже мешает ориентироваться. В третьих, создание решений в области поддерживающей среды сталкивается с городской изменчивостью. Сезонность, ремонтные работы, враждебные действия горожан - все это мешает реализации каких-то единомоментных изменений, которые бы обеспечили доступную среду. Ну и в-четвёртых сама логика доступной среды вроде как подразумевает, что доступная среда доступна для всех, но в реальности тактильная плитка может мешать движению людей на колясках. Разные инструменты обеспечения поддерживающей среды могут конфликтовать.
В заключении статьи, авторы дают рекомендации о том, как можно работать с преодолением обозначенных проблем. Это и подключение незрячих людей к тестированию средовых решений, направленных на их поддержку, и улучшение информирования как незрячих людей о том, какие новые решения реализуются в городе, так и зрячих людей о том, какие потребности испытывают незрячие люди и как им можно помочь. И в целом необходимо работать с преодолением страха и неловкости, которые испытывают люди с инвалидностью по зрению выходя из дома. Необходимо работать с созданием позитивного опыта пребывания в городской среде.
#инклюзия #социологиягорода #городскойдизайн
Это очень серьёзная проблема - наши города как правило окулоцентричны. Т.е. рассчитаны на людей с исправным зрением. Им доступна городская навигация, они могут ориентироваться в пространстве с высокой степенью достоверности интерпретаций средовых феноменов. Им легче осваивать новые маршруты, пользоваться общественным транспортом, просто гулять. Человек же с инвалидностью по зрению скорее всего оказывается лишён главного интерфейса для взаимодействия с современным городом.
Место визуальных практик ориентации в пространстве занимают другие. Тактильная практика ориентации - с помощью белой трости и тактильной плитки на тротуаре. Впрочем, тактильную плитку сами пользователи воспринимают негативно и не считают полезной. Сопровождающая практика - с собакой-поводырём или другим человеком, м.б. даже тоже с нарушением зрения, но знакомым с маршрутом. Звуковые, вестибулярные, запаховые - практик очень много. Есть даже трудно-уловимое, но указываемое самими людьми с инвалидностью по зрению, "шестое чувство".
Проблемы с городской средой здесь бывают разного генеза. Во-первых меры для поддержки людей с инвалидностью по зрению разрабатывают из окулоцентричной парадигмы. Так авторы приводят пример мест в автобусах, для размещения с собакой-поводырём, которые маркированы одним только стикером. Как не обладая зрением распознать это место - не ясно. Во-вторых, меры поддержки терпят издержки административно-хозяйственного процесса. Проще говоря, ту же тактильную плитку кладут кое-как, в результате чего она не помогает, а иногда даже мешает ориентироваться. В третьих, создание решений в области поддерживающей среды сталкивается с городской изменчивостью. Сезонность, ремонтные работы, враждебные действия горожан - все это мешает реализации каких-то единомоментных изменений, которые бы обеспечили доступную среду. Ну и в-четвёртых сама логика доступной среды вроде как подразумевает, что доступная среда доступна для всех, но в реальности тактильная плитка может мешать движению людей на колясках. Разные инструменты обеспечения поддерживающей среды могут конфликтовать.
В заключении статьи, авторы дают рекомендации о том, как можно работать с преодолением обозначенных проблем. Это и подключение незрячих людей к тестированию средовых решений, направленных на их поддержку, и улучшение информирования как незрячих людей о том, какие новые решения реализуются в городе, так и зрячих людей о том, какие потребности испытывают незрячие люди и как им можно помочь. И в целом необходимо работать с преодолением страха и неловкости, которые испытывают люди с инвалидностью по зрению выходя из дома. Необходимо работать с созданием позитивного опыта пребывания в городской среде.
#инклюзия #социологиягорода #городскойдизайн
Работаем в одном проекте с инфраструктурой для семей с детьми с инвалидностью. Важнейшей частью этой инфраструктуры является доступное парковочное место рядом с подъездом. Людям с инвалидностью, а в особенности детям, даже при наличии сопровождающего довольно сложно перемещаться по городу. Тем более, что многие инвалидности не подразумевают самостоятельного перемещения, как бы мы того ни хотели. А значит, для того, чтобы попадать в реабилитационные центры, центры дневного пребывания, школы, да вообще куда угодно необходим автомобиль. Это может быть как автомобиль принадлежащий семье, так и автомобиль социального такси. Такой формат, например, есть в сервисе Яндекс.Такси. В любом случае, важно, чтобы в непосредственной близости от подъезда располагалась парковка, на которой либо стоит семейный автомобиль, либо может встать социальное такси.
Потребность довольно простая и понятная, но в преломлении к российской реальности возникают проблемы.
1. Запрещена установка запирающих устройств на парковочные места для инвалидов. Т.е. невозможно закрепить за конкретной семьей конкретное парковочное место, маркированное как место для инвалидов. И невозможно гарантировать, что это место окажется не запаркованным не-инвалидом. Да, по идее можно вызвать ГИБДД, может приехать эвакуатор, можно как-то решить эту ситуацию. Но в новых районах, за ростом которых не успевает расти штат сотрудников дорожных служб и полиции этот процесс может занять несколько дней. В некоторых случаях на уровне неформальной договоренности администрации идут на встречу семьям с детьми с инвалидностью и устанавливают запирающие устройства, но их легальный статус - "до первой жалобы".
2. Мода на дворы без машин. В какой-то момент урбанисты, а вслед за ними и девелоперы загорелись идеей того, что двор и парковка это вещи не совместимые. Поэтому в новых районах зачастую просто невозможно организовать парковочное место для семьи с ребёнком с инвалидностью или для социального такси в непосредственной близости от подъезда. Что многократно усложняет процесс выезда из дома и возвращения домой.
3. Организация безбарьерной среды по программе "Доступная среда" худо-бедно работает, но зачастую точечно. Путь от подъезда до парковки не всегда реализован в рамках одного проекта и на стыке разных проектов могут возникать неожиданные барьеры. Проектированием безбарьерной среды в режиме маршрутов по району у нас практически никто не занимается. Поэтому даже на самом важном маршруте могут быть проблемы.
4. Нормативы по числу парковочных мест для инвалидов могут не биться с реальным числом людей с инвалидностью в районе. Так, например, в молодых районах число семей с детьми с инвалидностью может быть заметно больше, чем в районах сложившейся застройки. При этом соседи далеко не всегда будут рады выделению дополнительных парковок, потому что и так парковаться негде.
В общем, ситуация с парковками крайне проблемная и, пожалуй, единственный разумный способ её преодоления это работа над тем, чтобы была разрешена возможность закрепления парковочных мест за семьями (без возможности перепродажи). Также, конечно же нужно работать над концепцией дворов без машин, с тем чтобы обеспечить людей с инвалидностью безбарьерным доступом к автомобилю.
#неравенство #инклюзия #всякаяурбанистика
Потребность довольно простая и понятная, но в преломлении к российской реальности возникают проблемы.
1. Запрещена установка запирающих устройств на парковочные места для инвалидов. Т.е. невозможно закрепить за конкретной семьей конкретное парковочное место, маркированное как место для инвалидов. И невозможно гарантировать, что это место окажется не запаркованным не-инвалидом. Да, по идее можно вызвать ГИБДД, может приехать эвакуатор, можно как-то решить эту ситуацию. Но в новых районах, за ростом которых не успевает расти штат сотрудников дорожных служб и полиции этот процесс может занять несколько дней. В некоторых случаях на уровне неформальной договоренности администрации идут на встречу семьям с детьми с инвалидностью и устанавливают запирающие устройства, но их легальный статус - "до первой жалобы".
2. Мода на дворы без машин. В какой-то момент урбанисты, а вслед за ними и девелоперы загорелись идеей того, что двор и парковка это вещи не совместимые. Поэтому в новых районах зачастую просто невозможно организовать парковочное место для семьи с ребёнком с инвалидностью или для социального такси в непосредственной близости от подъезда. Что многократно усложняет процесс выезда из дома и возвращения домой.
3. Организация безбарьерной среды по программе "Доступная среда" худо-бедно работает, но зачастую точечно. Путь от подъезда до парковки не всегда реализован в рамках одного проекта и на стыке разных проектов могут возникать неожиданные барьеры. Проектированием безбарьерной среды в режиме маршрутов по району у нас практически никто не занимается. Поэтому даже на самом важном маршруте могут быть проблемы.
4. Нормативы по числу парковочных мест для инвалидов могут не биться с реальным числом людей с инвалидностью в районе. Так, например, в молодых районах число семей с детьми с инвалидностью может быть заметно больше, чем в районах сложившейся застройки. При этом соседи далеко не всегда будут рады выделению дополнительных парковок, потому что и так парковаться негде.
В общем, ситуация с парковками крайне проблемная и, пожалуй, единственный разумный способ её преодоления это работа над тем, чтобы была разрешена возможность закрепления парковочных мест за семьями (без возможности перепродажи). Также, конечно же нужно работать над концепцией дворов без машин, с тем чтобы обеспечить людей с инвалидностью безбарьерным доступом к автомобилю.
#неравенство #инклюзия #всякаяурбанистика
Австралийцы очень ответственно подходят к исследованиям, посвященным социальной инклюзии и вопросам заботливого города. Так например Джером Рашель, Илан Вайзел, Еллен ван Холстейн, Нике Феритопоулос, Тесса де Ври, Селия Грин и Эллен Бикнелл в своей статье Feasibility and the care-full just city: Overlaps and contrasts in the views of
people with disability and local government officers on social inclusion, вышедшей недавно в журнале Cities показывают, как сочетаются концепции "заботы" и "делаемости".
Что за проблема с этими концептами? Проблема лежит в морально-этическом и управленческом полях. С одной стороны, когда мы говорим про заботу в городе мы вроде как приходим к моральным императивам. Все остановки общественного транспорта должны быть доступны для людей с инвалидностью. Все здания должны быть удобны для людей с инвалидностью. Все должны иметь равный доступ к городским медицинским сервисам. И так далее. И вроде бы если эти императивы не выполняются, до городские администраторы должны посыпать голову пеплом.
Но есть и другое измерение. Управленческое измерение "делаемости". Довольно странно нести ответственность за то, что что-то невозможно сделать. Поэтому с точки зрения моральной философии далеко не факт, что городским администрациям нужно стыдиться, что они например, не могут повлиять на федеральную систему здравоохранения. Или не могут повлиять на архитектуру зданий, построенных задолго до того, когда появилась идея инклюзии людей с различными типами инвалидности. Или не могут разрешить конфликт между потребностями людей с двигательной инвалидностью и людей с инвалидностью по зрению.
В общем, идея в том, что на управленческом уровне необходима всегда рефлексия "заботы" в контексте "делаемости". И это было бы самой лучшей формой ответственности за заботу в городе со стороны городских администраций. Но тут опять возникают нюансы. Чтобы их изучить авторы провели несколько масштабных воркшопов в методологии Group concept mapping с людьми с разными типами инвалидности, собрали 240 идей того, как можно сделать город Мельбурн более заботливым о людях с инвалидностью и предложили чиновникам оценить эти идеи с точки зрения делаемости.
Так выяснилось, что несмотря на важность для людей с инвалидностью таких вещей как равенство при найме на работу, равный доступ к здравоохранению, большее количество социального жилья, доступность зданий, единый инклюзивный дизайн для общественных пространств, снижение конфликтов между пешеходами и велосипедистами в общественных пространствах и .т.д, по многим из этих вопросов городские чиновники ничего сделать не могут. Даже если понимают значимость этой проблемы. Потому как понимают ограниченность своих компетенций и полномочий и не могут заходить в зону ведения государственных властей, девелоперов, профессиональных организаций.
Мораль истории довольно простая - всегда когда мы хотим от кого-то каких-то решительных действий, нам нужно сперва понять делаемы ли эти решительный действия тем, от кого мы их ждём. Возможно мы заблуждаемся и навешиваем на человека или структуру ответственность за то, за что они не могут отвечать. Пусть даже из самых лучших побуждений, этого лучше не делать.
#инклюзия #социологиягорода #городскиеполитики
people with disability and local government officers on social inclusion, вышедшей недавно в журнале Cities показывают, как сочетаются концепции "заботы" и "делаемости".
Что за проблема с этими концептами? Проблема лежит в морально-этическом и управленческом полях. С одной стороны, когда мы говорим про заботу в городе мы вроде как приходим к моральным императивам. Все остановки общественного транспорта должны быть доступны для людей с инвалидностью. Все здания должны быть удобны для людей с инвалидностью. Все должны иметь равный доступ к городским медицинским сервисам. И так далее. И вроде бы если эти императивы не выполняются, до городские администраторы должны посыпать голову пеплом.
Но есть и другое измерение. Управленческое измерение "делаемости". Довольно странно нести ответственность за то, что что-то невозможно сделать. Поэтому с точки зрения моральной философии далеко не факт, что городским администрациям нужно стыдиться, что они например, не могут повлиять на федеральную систему здравоохранения. Или не могут повлиять на архитектуру зданий, построенных задолго до того, когда появилась идея инклюзии людей с различными типами инвалидности. Или не могут разрешить конфликт между потребностями людей с двигательной инвалидностью и людей с инвалидностью по зрению.
В общем, идея в том, что на управленческом уровне необходима всегда рефлексия "заботы" в контексте "делаемости". И это было бы самой лучшей формой ответственности за заботу в городе со стороны городских администраций. Но тут опять возникают нюансы. Чтобы их изучить авторы провели несколько масштабных воркшопов в методологии Group concept mapping с людьми с разными типами инвалидности, собрали 240 идей того, как можно сделать город Мельбурн более заботливым о людях с инвалидностью и предложили чиновникам оценить эти идеи с точки зрения делаемости.
Так выяснилось, что несмотря на важность для людей с инвалидностью таких вещей как равенство при найме на работу, равный доступ к здравоохранению, большее количество социального жилья, доступность зданий, единый инклюзивный дизайн для общественных пространств, снижение конфликтов между пешеходами и велосипедистами в общественных пространствах и .т.д, по многим из этих вопросов городские чиновники ничего сделать не могут. Даже если понимают значимость этой проблемы. Потому как понимают ограниченность своих компетенций и полномочий и не могут заходить в зону ведения государственных властей, девелоперов, профессиональных организаций.
Мораль истории довольно простая - всегда когда мы хотим от кого-то каких-то решительных действий, нам нужно сперва понять делаемы ли эти решительный действия тем, от кого мы их ждём. Возможно мы заблуждаемся и навешиваем на человека или структуру ответственность за то, за что они не могут отвечать. Пусть даже из самых лучших побуждений, этого лучше не делать.
#инклюзия #социологиягорода #городскиеполитики
В моем исследовании урбанистов моего поколения один из важных вопросов - вопрос diversity. Разнообразия и понимания разнообразия в исследовательской и проектной практике. Есть ощущение, что этого понимания весьма серьёзно не хватает. Многие группы оказываются исключенными по неосторожности дизайнеров, архитекторов и прочих проектировщиков.
Наиболее часто исключаемая группа это пожилые. Взять хотя бы моду на лавки без спинки или слишком низкие лавки. В первом случае пожилому человеку трудно отдохнуть, во втором случае трудно сесть и потом еще труднее встать. Тем более мало учитывается тот момент, что лавочка это не просто место для отдыха пожилых, а помощь пожилым в преодолении пешеходного маршрута.
Также часто оказывается, что исключаются дети. Формально возводится огромное количество детской инфраструктуры, без детских площадок сложно представить хоть какой-то современный проект благоустройства. Но во-первых интересную, полезную и развивающую детскую инфраструктуру мало кто умеет проектировать. Да, есть проблема со стандартизацией и лицензированием и урбанисты во многом ограничены предложением каталогов типовых решений. Но даже в этих рамках можно делать как интересно, так и уныло. Тем более, что дети как правило видятся проектировщикам исключительно на детской площадке, каково им вне специально очерченных зон - мало кто думает.
Женщины - не менее часто исключаемая группа. Опять же, мало кто думает почему уличные туалеты хорошо бы разделять по гендеру. И что женских туалетов должно быть больше, потому как у них ниже пропускная способность и выше спрос. Пеленальные комнаты - также проблема. Мало кто думает о том, что пеленальные комнаты должны быть либо не только в женском туалете, либо вне туалета. Мало кто думает о том, как должно быть организовано освещение, чтобы женщина чувствовала себя вечером в безопасности.
Наконец с большим отрывом ото всех остальных групп под исключение попадают подростки. Как сделать городское пространство интересным для подростков если это не скейтпарк - почти никто не знает. Очень редко когда подростки включаются в проектирование и появляется что-то приемлемое для них, как например на знаменитом "Бульваре Цветов" в Казани. Как правило же подросткам предлагается только скейтпарк вне зависимости от их интересов.
Ну и да, конечно же собаки. Конечно, более-менее научились делать собачьи площадки как таковые. Уже неплохо. Но опять же, сплошь и рядом не учитывается море факторов. Например, что собаки бывают не только здоровенными овчарками, но еще и милыми шпицами. Причем милых шпицев сильно больше, чем здоровенных овчарок. А стало быть оборудование должно учитывать маленькость большинства питомцев. Не говоря уже о том, что не надо всю площадку заставлять оборудованием - дрессировка это удел редких любителей, в основном же хочется, чтобы собака просто побегала без поводка.
Все эти вопросы diversity - очень важная тема, потому как именно по вниманию к разнообразию пользователей мы можем отделять хорошие урбанистические команды от ленивых. Хорошая команда с интересом впитывает опыт "других", опыт отличающихся от модельного человека. Через исследования, через включение в свои команды и проекты представителей исключенных групп, через соучастие. По сути дела изучение опыта "другого" - единственно верный путь совершенствования своей урбанистической практики.
#пожилые #социологияурбанистики #детиздесь #питомцы #инклюзия
Наиболее часто исключаемая группа это пожилые. Взять хотя бы моду на лавки без спинки или слишком низкие лавки. В первом случае пожилому человеку трудно отдохнуть, во втором случае трудно сесть и потом еще труднее встать. Тем более мало учитывается тот момент, что лавочка это не просто место для отдыха пожилых, а помощь пожилым в преодолении пешеходного маршрута.
Также часто оказывается, что исключаются дети. Формально возводится огромное количество детской инфраструктуры, без детских площадок сложно представить хоть какой-то современный проект благоустройства. Но во-первых интересную, полезную и развивающую детскую инфраструктуру мало кто умеет проектировать. Да, есть проблема со стандартизацией и лицензированием и урбанисты во многом ограничены предложением каталогов типовых решений. Но даже в этих рамках можно делать как интересно, так и уныло. Тем более, что дети как правило видятся проектировщикам исключительно на детской площадке, каково им вне специально очерченных зон - мало кто думает.
Женщины - не менее часто исключаемая группа. Опять же, мало кто думает почему уличные туалеты хорошо бы разделять по гендеру. И что женских туалетов должно быть больше, потому как у них ниже пропускная способность и выше спрос. Пеленальные комнаты - также проблема. Мало кто думает о том, что пеленальные комнаты должны быть либо не только в женском туалете, либо вне туалета. Мало кто думает о том, как должно быть организовано освещение, чтобы женщина чувствовала себя вечером в безопасности.
Наконец с большим отрывом ото всех остальных групп под исключение попадают подростки. Как сделать городское пространство интересным для подростков если это не скейтпарк - почти никто не знает. Очень редко когда подростки включаются в проектирование и появляется что-то приемлемое для них, как например на знаменитом "Бульваре Цветов" в Казани. Как правило же подросткам предлагается только скейтпарк вне зависимости от их интересов.
Ну и да, конечно же собаки. Конечно, более-менее научились делать собачьи площадки как таковые. Уже неплохо. Но опять же, сплошь и рядом не учитывается море факторов. Например, что собаки бывают не только здоровенными овчарками, но еще и милыми шпицами. Причем милых шпицев сильно больше, чем здоровенных овчарок. А стало быть оборудование должно учитывать маленькость большинства питомцев. Не говоря уже о том, что не надо всю площадку заставлять оборудованием - дрессировка это удел редких любителей, в основном же хочется, чтобы собака просто побегала без поводка.
Все эти вопросы diversity - очень важная тема, потому как именно по вниманию к разнообразию пользователей мы можем отделять хорошие урбанистические команды от ленивых. Хорошая команда с интересом впитывает опыт "других", опыт отличающихся от модельного человека. Через исследования, через включение в свои команды и проекты представителей исключенных групп, через соучастие. По сути дела изучение опыта "другого" - единственно верный путь совершенствования своей урбанистической практики.
#пожилые #социологияурбанистики #детиздесь #питомцы #инклюзия
Мои поздравления нашей коллеге Алёне Парфеновой! Её проект Сквер Светлый в Красноярске был отмечен Международной премией в области городских инноваций Гуанчжоу как выдающийся проект инклюзивного пространства!
Сквер Светлый действительно классный проект. Он расположен рядом с центром для людей с инвалидностью по зрению и сделан так, чтобы горожане с таким типом инвалидности чувствовали себя в нём максимально комфортно.
В сквере так высажены растения, что по нему можно ориентироваться с помощью запахов. Есть различные звуковые и тактильные решения. Помимо этого в озеленении активно используются съедобные растения, так что он еще выполняет функцию городского огорода.
Также показательно то, как Алёна работает с этим пространством после благоустройства. Она не оставила его в надежде что все решения сами собой начнут работать. Наоборот, она уже долгое время занимается продюсированием этого пространства. Знакомит горожан и городские сообщества с особенностями сквера, проводит мероприятия для людей с инвалидностью по зрению. Помогает выстраивать диалог с жителями близлежащих домов.
Следить за тем, как Алёна работает со сквером Светлый после постройки можно в группе сквера вконтакте . Это действительно очень крутой пример продюсирования городского пространства. Всем урбанистам бы так относиться к своим детищам!
#всякаяурбанистика #инклюзия #благоустройство
Сквер Светлый действительно классный проект. Он расположен рядом с центром для людей с инвалидностью по зрению и сделан так, чтобы горожане с таким типом инвалидности чувствовали себя в нём максимально комфортно.
В сквере так высажены растения, что по нему можно ориентироваться с помощью запахов. Есть различные звуковые и тактильные решения. Помимо этого в озеленении активно используются съедобные растения, так что он еще выполняет функцию городского огорода.
Также показательно то, как Алёна работает с этим пространством после благоустройства. Она не оставила его в надежде что все решения сами собой начнут работать. Наоборот, она уже долгое время занимается продюсированием этого пространства. Знакомит горожан и городские сообщества с особенностями сквера, проводит мероприятия для людей с инвалидностью по зрению. Помогает выстраивать диалог с жителями близлежащих домов.
Следить за тем, как Алёна работает со сквером Светлый после постройки можно в группе сквера вконтакте . Это действительно очень крутой пример продюсирования городского пространства. Всем урбанистам бы так относиться к своим детищам!
#всякаяурбанистика #инклюзия #благоустройство
