Уроки Стамбула Ч.3, продолжение
[начало в предыдущем посте]
…
Двадцати двухлетний музыкант, работающий маркетологом на аутсорсе в США. Нас познакомила подруга. Перебрали с ним все стереотипы о турках и русских — все в целом оказались правдоподобными лол.
От него я узнала (и впоследствии не раз подтвердила в других разговорах), что некоторая часть молодежи в Турции увлекается марксизмом, с восторгом говорит о Ленине — не знаю, насколько глубоко это всё понимается, не было времени разобраться. Но с учетом очень молодого населения и падения уровня жизни тенденция интересненькая.
Встречу мы закончили в час ночи ором песен на пустеющем Истикляль: должна же я была продемонстрировать ему, как русские поют «Очи черные» даже без водки и икры!
Молодая ливанка с двумя самыми красивыми в мире детьми, которую я догоняла, чтобы предложить прислать фотографии, которые тайком сделала с ее семейством на фоне балатской улицы. Мы не говорили при встрече, но короткая переписка с ней на английском в вотсапе была похожа на арабскую сказку с красивыми и вежливыми иносказаниями. Звала заходить в гости, если буду в Ливане.
Двадцати восьмилетний владелец семейного кафе и утки, которая меня укусила сразу перед ретривером и после кошки. Показал, как живёт злачный Таксим: жизнь там не прекращается ни ночью, ни на «строжайшем ковидном карантине». В любое время там можно найти джаз, техно, цыганскую вечеринку, африканскую торговлю, свежие фрукты, арабских детей-попрошаек, любой алкоголь и любые другие вещества и развлечения. Но кто что ищет, а я там нашла политических журналистов. Узнала о турецкой политической оппозиции, о сложностях с национализмом и с мусульманством.
Маркетолог крупного телеканала лет 35. Познакомилась с ним на улице, когда я искала в бизнес-районе госпиталь, который делает правильные ПЦР. Любитель нейромаркетинга и ЗОЖа. Благодаря нему дебютировала с лекцией о гендерных стереотипах и мозге на английском языке на узкую аудиторию. Теперь подумываю найти англоязычного студента нейробиологии, чтобы с ним практиковать английский. Он обратил мое внимание на «перевернутый сексизм» в Турции: например, официант пододвигает стул для мужчины, а не для женщины — потому что мужчина более уважаемый.
Владелец цветочного магазина и студии флористики средних лет, который 20 лет занимается цветочным бизнесом. От него узнала, что главный импортер голландских цветов — Россия, потому что русские женщины любят получать цветы больше всего других в мире (скорее всего, потому что у нас просто огромная страна, где женщинам на официальные праздники принято дарить цветы даже на работе). Его контра называется Marginal Flower, а меня он прозвал за выдающийся внешний вид marginal woman, накормил меня макарунами, надарил мне гербер — и еще попытался пофотографировать, в результате чего у меня в телефоне осталось штук тридцать страннейших фоторафий.
Больше всего меня, конечно, удивило, сколько РАЗНЫХ людей я встретила. Я впервые за долгие годы пожалела, что у меня нет с собой фотоаппарата: я бы хотела запечатлеть эти лица из разных стран, разных социальных слоёв и культур, перемешанные в одном котле. Импозантные темнокожие туристы в роскошных мусульманских нарядах и закутанные в черную ткань босоногие женщины с чумазыми детьми, бородатые торговцы в пиджаках с жилетами и провинциальные юноши, собирающие в огромные тюки картон; самые нарядные на улице русские туристки и одетые с ног до головы в паленые бренды турецкие мужчины среднего возраста; отлично говорящие на английском местные хипстеры и полностью европеизированные семьи из бизнес-районов — и смотрящие на меня подозрительно консервативные семейства, тянущиеся черной толпой в мечеть.
Я, может быть, дикая просто? Сижу за компьютером годами и общаюсь только буквами. Но меня всё это действительно поразило.
И сильно изменило вектор, в котором я мыслю свою жизнь. Это был не только урок Стамбула, но и урок всего моего 2021 года, который я обобщу пожжже.
#травкина_отношения
[начало в предыдущем посте]
…
Двадцати двухлетний музыкант, работающий маркетологом на аутсорсе в США. Нас познакомила подруга. Перебрали с ним все стереотипы о турках и русских — все в целом оказались правдоподобными лол.
От него я узнала (и впоследствии не раз подтвердила в других разговорах), что некоторая часть молодежи в Турции увлекается марксизмом, с восторгом говорит о Ленине — не знаю, насколько глубоко это всё понимается, не было времени разобраться. Но с учетом очень молодого населения и падения уровня жизни тенденция интересненькая.
Встречу мы закончили в час ночи ором песен на пустеющем Истикляль: должна же я была продемонстрировать ему, как русские поют «Очи черные» даже без водки и икры!
Молодая ливанка с двумя самыми красивыми в мире детьми, которую я догоняла, чтобы предложить прислать фотографии, которые тайком сделала с ее семейством на фоне балатской улицы. Мы не говорили при встрече, но короткая переписка с ней на английском в вотсапе была похожа на арабскую сказку с красивыми и вежливыми иносказаниями. Звала заходить в гости, если буду в Ливане.
Двадцати восьмилетний владелец семейного кафе и утки, которая меня укусила сразу перед ретривером и после кошки. Показал, как живёт злачный Таксим: жизнь там не прекращается ни ночью, ни на «строжайшем ковидном карантине». В любое время там можно найти джаз, техно, цыганскую вечеринку, африканскую торговлю, свежие фрукты, арабских детей-попрошаек, любой алкоголь и любые другие вещества и развлечения. Но кто что ищет, а я там нашла политических журналистов. Узнала о турецкой политической оппозиции, о сложностях с национализмом и с мусульманством.
Маркетолог крупного телеканала лет 35. Познакомилась с ним на улице, когда я искала в бизнес-районе госпиталь, который делает правильные ПЦР. Любитель нейромаркетинга и ЗОЖа. Благодаря нему дебютировала с лекцией о гендерных стереотипах и мозге на английском языке на узкую аудиторию. Теперь подумываю найти англоязычного студента нейробиологии, чтобы с ним практиковать английский. Он обратил мое внимание на «перевернутый сексизм» в Турции: например, официант пододвигает стул для мужчины, а не для женщины — потому что мужчина более уважаемый.
Владелец цветочного магазина и студии флористики средних лет, который 20 лет занимается цветочным бизнесом. От него узнала, что главный импортер голландских цветов — Россия, потому что русские женщины любят получать цветы больше всего других в мире (скорее всего, потому что у нас просто огромная страна, где женщинам на официальные праздники принято дарить цветы даже на работе). Его контра называется Marginal Flower, а меня он прозвал за выдающийся внешний вид marginal woman, накормил меня макарунами, надарил мне гербер — и еще попытался пофотографировать, в результате чего у меня в телефоне осталось штук тридцать страннейших фоторафий.
Больше всего меня, конечно, удивило, сколько РАЗНЫХ людей я встретила. Я впервые за долгие годы пожалела, что у меня нет с собой фотоаппарата: я бы хотела запечатлеть эти лица из разных стран, разных социальных слоёв и культур, перемешанные в одном котле. Импозантные темнокожие туристы в роскошных мусульманских нарядах и закутанные в черную ткань босоногие женщины с чумазыми детьми, бородатые торговцы в пиджаках с жилетами и провинциальные юноши, собирающие в огромные тюки картон; самые нарядные на улице русские туристки и одетые с ног до головы в паленые бренды турецкие мужчины среднего возраста; отлично говорящие на английском местные хипстеры и полностью европеизированные семьи из бизнес-районов — и смотрящие на меня подозрительно консервативные семейства, тянущиеся черной толпой в мечеть.
Я, может быть, дикая просто? Сижу за компьютером годами и общаюсь только буквами. Но меня всё это действительно поразило.
И сильно изменило вектор, в котором я мыслю свою жизнь. Это был не только урок Стамбула, но и урок всего моего 2021 года, который я обобщу пожжже.
#травкина_отношения
Смерть: переживание. Ч.1
Для того, чтобы лучше понять себя и других в процессе проживания столкновения со смертью близких, я попыталась разделить, какие чувства смешиваются в комок в процессе горевания.
Эмоциональная боль разлуки
Первая и самая понятная эмоция связана с расставанием с близким. Её легче всего понять, ведь этот комплекс ощущений знаком нам по завершению отношений с возлюбленными, по расставаниям с друзьями в детском лагере, по утрате компании при переезде в другой город или смены школы и тд.
Невозможность контактировать с близким — психофизиологическое переживание, в которое сильно вовлечено тело. Ученая Лиза Фельдман Баррет для понимания реактивной депрессии и боли после расставания вводит понятие «энергетического бюджета тела». Его рассчитывает мозг, когда планирует, откуда брать ресурсы для существования. Например, мать играет огромную роль в таком бюджете ребенка, потому что она дает пищу его телу. Соответственно, утрата матери — огромный удар и угроза для жизни, потому что мозг ребенка не может больше опираться на нее в удовлетворении важнейших потребностей тела.
Взрослые люди более автономны, но всё равно близкие люди становятся как бы частью нашего тела: мы рассчитываем, что они нас разгрузят, расслабят, рассмешат, что на них можно положиться, почувствовать рядом с ними защищенность итд. Их смерть делает в бюджете тела дыру, которую нужно долго латать.
Даже если человек вызывал не только позитивные эмоции, мы РАССЧИТЫВАЛИ свой тютелька-в-тютельку расписанный бюджет, исходя из взаимодействия с ним. Поэтому резко оборвавшиеся трудные отношения дестабилизируют в этом смысле так же, как и поддерживающие и добрые.
Фантомные боли нейронной сети
У меня есть предположение, что возможно испытывать фантомные боли по утраченным людям — так же, как по утраченным конечностям.
Мозг — это машина предсказаний для расчета бюджета и трат энергии. Для того, чтобы делать предсказания, в мозгу создаются проективные нейронные карты: каждая часть вашего тела, например, отражена как нейронная проекция в соматосенсорной коре: больше всего нейронов выделено для самых чувствительный часте тела (пальцы, губы, язык, гениталии), меньше всего — какая-нибудь спина и тд.
Но чтобы делать прогнозы, недостаточно проекций тела. Поэтому в мозге есть проекции пространства: карты знакомых вам мест, квартир, улиц. А также нужно строить прогнозы по поведению людей. Если наш мозг рассчитывает на близких людей как на часть энергетического бюджета организма, то на этих людей, очевидно, тоже должны быть выделены нейронные сети, занимающиеся предсказанием их реакции. Думаю, именно этим можно объяснить те ситуации, когда мы как бы обращаемся к близким: «что бы она сказал? как бы она поступила?» — и можем иногда буквально слышать их голос и видеть реакции, которые как бы «учат» нас, что сделать.
Когда тело внезапно теряет конечность — например, в результате взрыва, мозг не успевает приспособиться к тому, что тело изменилось: карта тела в мозге остается прежней. Активируя нейроны, которые управляли потерянной конечностью, мозг иногда производит ощущение присутствия этой конечности. Иногда — в форме фантомных болей.
Когда мы теряем близкого (особенно, внезапно), наш мозг тоже не успевает перестроиться: нейронная сеть проекции этого человека остается активна. И иногда дает о себе знать: мы слышим голос умершего, иногда он может мерещиться нам на привычном месте в квартире итд. И, конечно, мы чувствуем боль, когда мозг пытается «послать сигнал в потерянную конечность» и получаем в ответ непривычную тишину.
#травкина_мозг #травкина_отношения
Для того, чтобы лучше понять себя и других в процессе проживания столкновения со смертью близких, я попыталась разделить, какие чувства смешиваются в комок в процессе горевания.
Эмоциональная боль разлуки
Первая и самая понятная эмоция связана с расставанием с близким. Её легче всего понять, ведь этот комплекс ощущений знаком нам по завершению отношений с возлюбленными, по расставаниям с друзьями в детском лагере, по утрате компании при переезде в другой город или смены школы и тд.
Невозможность контактировать с близким — психофизиологическое переживание, в которое сильно вовлечено тело. Ученая Лиза Фельдман Баррет для понимания реактивной депрессии и боли после расставания вводит понятие «энергетического бюджета тела». Его рассчитывает мозг, когда планирует, откуда брать ресурсы для существования. Например, мать играет огромную роль в таком бюджете ребенка, потому что она дает пищу его телу. Соответственно, утрата матери — огромный удар и угроза для жизни, потому что мозг ребенка не может больше опираться на нее в удовлетворении важнейших потребностей тела.
Взрослые люди более автономны, но всё равно близкие люди становятся как бы частью нашего тела: мы рассчитываем, что они нас разгрузят, расслабят, рассмешат, что на них можно положиться, почувствовать рядом с ними защищенность итд. Их смерть делает в бюджете тела дыру, которую нужно долго латать.
Даже если человек вызывал не только позитивные эмоции, мы РАССЧИТЫВАЛИ свой тютелька-в-тютельку расписанный бюджет, исходя из взаимодействия с ним. Поэтому резко оборвавшиеся трудные отношения дестабилизируют в этом смысле так же, как и поддерживающие и добрые.
Фантомные боли нейронной сети
У меня есть предположение, что возможно испытывать фантомные боли по утраченным людям — так же, как по утраченным конечностям.
Мозг — это машина предсказаний для расчета бюджета и трат энергии. Для того, чтобы делать предсказания, в мозгу создаются проективные нейронные карты: каждая часть вашего тела, например, отражена как нейронная проекция в соматосенсорной коре: больше всего нейронов выделено для самых чувствительный часте тела (пальцы, губы, язык, гениталии), меньше всего — какая-нибудь спина и тд.
Но чтобы делать прогнозы, недостаточно проекций тела. Поэтому в мозге есть проекции пространства: карты знакомых вам мест, квартир, улиц. А также нужно строить прогнозы по поведению людей. Если наш мозг рассчитывает на близких людей как на часть энергетического бюджета организма, то на этих людей, очевидно, тоже должны быть выделены нейронные сети, занимающиеся предсказанием их реакции. Думаю, именно этим можно объяснить те ситуации, когда мы как бы обращаемся к близким: «что бы она сказал? как бы она поступила?» — и можем иногда буквально слышать их голос и видеть реакции, которые как бы «учат» нас, что сделать.
Когда тело внезапно теряет конечность — например, в результате взрыва, мозг не успевает приспособиться к тому, что тело изменилось: карта тела в мозге остается прежней. Активируя нейроны, которые управляли потерянной конечностью, мозг иногда производит ощущение присутствия этой конечности. Иногда — в форме фантомных болей.
Когда мы теряем близкого (особенно, внезапно), наш мозг тоже не успевает перестроиться: нейронная сеть проекции этого человека остается активна. И иногда дает о себе знать: мы слышим голос умершего, иногда он может мерещиться нам на привычном месте в квартире итд. И, конечно, мы чувствуем боль, когда мозг пытается «послать сигнал в потерянную конечность» и получаем в ответ непривычную тишину.
#травкина_мозг #травкина_отношения
Смерть: переживание. Ч.2
В предыдущем посте разобрала эмоциональную и нейронную боль разлуки с умершим. Теперь более тонкий абстрактный уровень переживания.
Разрушение/трансформация системы жизни
Наша жизненная система завязана на других людях. Каждый из нас — функциональная часть семейной, романтической, дружеской, профессионально-коллегиальной систем. Функциональная — значит не просто «строительный кирпичик», а действующая часть со своей важной функцией.
Как правило, близкие люди — это или члены кровной семьи или супруги, возлюбленные и партнеры, или настолько близкие друзья, что они сильно вплетены в нашу повседневную и эмоциональную жизнь. И не всегда это положительная функция: например, умерший мог быть взбалмошным, алкозависимым, источником негативных переживаний для своей семьи. Но вокруг переживаний о таком человеке строилось множество семейных процессов:
⁃ Переживания о нём и его судьбе, обсуждения, как ему помочь;
⁃ Совместные попытки вызволить его из беды, объединиться в действии;
⁃ Семейные конфликты, в которых занимаются стороны, выращиваются ценностные ориентиры (относиться к такому человеку с милостью или осуждением, например, вовлекаться или отстраняться);
⁃ Слова, действия и многие семейные процессы учитывают особенности реактивности такого человека: все знают, как что нужно делать, чтобы человек не сорвался, подольше пробыл не в запое и так далее
⁃ Каждый занимает по отношению к нему устойчивую роль: жертва, спаситель, осуждающий и превосходящий, виноватый в его срывах итд.
Когда такой человек погибает, и его функциональная роль перестает выполняться. В семейной системе возникает «дырка», как в спокойно висящей годами за дачным домом паутине, в которую любопытный мальчишка ткнул палкой. Многие вещи становятся бессмысленными (например, предосторожности, спасательные операции). Многие эмоции остаются без адресата (например, больше не на кого сетовать, называть причиной семейных несчастий, некуда девать беспокойство и тревогу — раньше ее можно было сконцентрировать на непутевом родственнике).
На некоторое время эмоциональные системы, ценности, роли приходят во взвешенное состояние — как взвесь в растворе, который взболтали в пробирке. Это, с одной стороны, тяжелый для всех период: близкие погибшего могут чувствовать, что жизнь развалилась, всё превратилось в хаос, многим неясно, кто я теперь и какова моя цель и роль. Особенно если уходит человек, игравший роль опоры для юных или пожилых, кто задавал курс, решал проблемы, был носителей ценностей и целей жизни — ощущается крах «всего».
С другой стороны, это тот редкий момент, когда семейная система и роль каждого человека в ней может трансформироваться: не просто «закрыть дырку» и попытаться вернуться в прежнее положение — а полностью перестроиться. Вдруг тот, кто считался младшим и ведомым, оказывается в роли старшего, если берет на себя ответственность за других — и сможет сохранить новое положение надолго. Кто-то, кто казался в старой системе стабильно сильным законодателем, окажется на обочине. Конечно, такое чаще возможно при осознанном вмешательстве. В основном перестройка происходят по инерции и мало кто в такой момент садится, думает и выбирает, как жить жизнь дальше.
Для каждого отдельного человека такой момент может стать внешне спровоцированным кризисом и послужить переоценке ценностей, переосмыслению своей роли в мире — и выбору какого-то нового пути в жизни. Чем ближе умерший человеку, тем сильнее трансформация понадобится, чтобы перестроить свой образ «я» и образ жизни под новую реальность, где больше нет такой огромной, важной, определяющей части, как ушедший человек.
Мне кажется, что главное тут — понять, что степень переживания краха жизненной системы зависит не от того, хорошие или плохие отношения были с умершим, а насколько плотно он присутствовал в ежедневной, как бытовой, так и эмоциональной жизни переживающего утрату: он переживает утрату не только близкого, но своей идентичности, своего образа мира, своих ожиданий от будущего.
#травкина_осознанность #травкина_отношения
В предыдущем посте разобрала эмоциональную и нейронную боль разлуки с умершим. Теперь более тонкий абстрактный уровень переживания.
Разрушение/трансформация системы жизни
Наша жизненная система завязана на других людях. Каждый из нас — функциональная часть семейной, романтической, дружеской, профессионально-коллегиальной систем. Функциональная — значит не просто «строительный кирпичик», а действующая часть со своей важной функцией.
Как правило, близкие люди — это или члены кровной семьи или супруги, возлюбленные и партнеры, или настолько близкие друзья, что они сильно вплетены в нашу повседневную и эмоциональную жизнь. И не всегда это положительная функция: например, умерший мог быть взбалмошным, алкозависимым, источником негативных переживаний для своей семьи. Но вокруг переживаний о таком человеке строилось множество семейных процессов:
⁃ Переживания о нём и его судьбе, обсуждения, как ему помочь;
⁃ Совместные попытки вызволить его из беды, объединиться в действии;
⁃ Семейные конфликты, в которых занимаются стороны, выращиваются ценностные ориентиры (относиться к такому человеку с милостью или осуждением, например, вовлекаться или отстраняться);
⁃ Слова, действия и многие семейные процессы учитывают особенности реактивности такого человека: все знают, как что нужно делать, чтобы человек не сорвался, подольше пробыл не в запое и так далее
⁃ Каждый занимает по отношению к нему устойчивую роль: жертва, спаситель, осуждающий и превосходящий, виноватый в его срывах итд.
Когда такой человек погибает, и его функциональная роль перестает выполняться. В семейной системе возникает «дырка», как в спокойно висящей годами за дачным домом паутине, в которую любопытный мальчишка ткнул палкой. Многие вещи становятся бессмысленными (например, предосторожности, спасательные операции). Многие эмоции остаются без адресата (например, больше не на кого сетовать, называть причиной семейных несчастий, некуда девать беспокойство и тревогу — раньше ее можно было сконцентрировать на непутевом родственнике).
На некоторое время эмоциональные системы, ценности, роли приходят во взвешенное состояние — как взвесь в растворе, который взболтали в пробирке. Это, с одной стороны, тяжелый для всех период: близкие погибшего могут чувствовать, что жизнь развалилась, всё превратилось в хаос, многим неясно, кто я теперь и какова моя цель и роль. Особенно если уходит человек, игравший роль опоры для юных или пожилых, кто задавал курс, решал проблемы, был носителей ценностей и целей жизни — ощущается крах «всего».
С другой стороны, это тот редкий момент, когда семейная система и роль каждого человека в ней может трансформироваться: не просто «закрыть дырку» и попытаться вернуться в прежнее положение — а полностью перестроиться. Вдруг тот, кто считался младшим и ведомым, оказывается в роли старшего, если берет на себя ответственность за других — и сможет сохранить новое положение надолго. Кто-то, кто казался в старой системе стабильно сильным законодателем, окажется на обочине. Конечно, такое чаще возможно при осознанном вмешательстве. В основном перестройка происходят по инерции и мало кто в такой момент садится, думает и выбирает, как жить жизнь дальше.
Для каждого отдельного человека такой момент может стать внешне спровоцированным кризисом и послужить переоценке ценностей, переосмыслению своей роли в мире — и выбору какого-то нового пути в жизни. Чем ближе умерший человеку, тем сильнее трансформация понадобится, чтобы перестроить свой образ «я» и образ жизни под новую реальность, где больше нет такой огромной, важной, определяющей части, как ушедший человек.
Мне кажется, что главное тут — понять, что степень переживания краха жизненной системы зависит не от того, хорошие или плохие отношения были с умершим, а насколько плотно он присутствовал в ежедневной, как бытовой, так и эмоциональной жизни переживающего утрату: он переживает утрату не только близкого, но своей идентичности, своего образа мира, своих ожиданий от будущего.
#травкина_осознанность #травкина_отношения
Смерть: переживание. Ч.3
Давайте перейдём теперь совсем к абстракциям.
Осознание собственной смерти
Люди часто реагируют на чью-то смерть словами «ужас» и «кошмар». Хотя речь идёт о совершенно естественной вещи, которая происходит со всеми живыми существами в любом возрасте — мы называем её чем-то немыслимым, невероятным и пугающим. Как правило, так бывает с людьми, которые впервые задумались о смерти (дети, подростки) или с теми, кто отрицает ее (или использует другую психологическую защиту). Защиты могут быть разные, кроме отрицания — ощущение «я особенная», вера в то, что смерть можно «обыграть», если следовать правилам (религиозным или достигаторским, неважно).
Нам так трудно осознавать небытие и возможность собственного несуществования, что легче считать, что смерть — то, что случится со всеми, кроме нас. Но в момент гибели близкого завеса неведения, отрицания и других защит приподнимается. Страх, ужас или приступы тревожности в такой ситуации могут иметь внутренний генезис: если мой близкий не иммунен к смерти — то и со мной она может случиться?
Эта мысль может по-настоящему поразить, взломать человека, который старательно выстраивал защиты от неё. Заставить осознать, что вся система жизни не работает. Поэтому сильнее шокирует смерть тех, кто «делал всё правильно, чтобы не умереть»: был хорошим семьянином, не имел вредных привычек, занимался спортом и тд. «Плохих» проводить легче, потому что в глубине души можно думать, что «он сам виноват/призвал смерть/искал ее».
В наши культурные программы не заложены отношения с фактом собственной смертности. Большинство людей не думают о своей смерти большую часть времени. В наши боги возведены молодость, успех и продуктивность — идеологемы, которые можно назвать ходячими защитами от смерти (то есть от старости, несчастливой случайности и разрушения). Мысль о смерти не вписывается в наше виденье себя и своей жизни.
Экзистенциальный кризис
Итак, мы столкнулись со смертью близкого, переживаем стресс и боль от расставания. Наша система жизни рушится. Роль, которую мы играли всё это время и рассчитывали на неё, планируя жизнь, просто исчезла: я больше не мать, так как сын умер; я больше не жена, так как у меня нет больше мужа и тд. Плюс на нас нападает осознание собственной конечности — в свете последнего факта может оказаться, что вся наша жизнь построена на ложном основании, потому что наши ценности не были приспособлены под картину мира, где время ограничено и есть «наша смерть.
Так приходит экзистенциальный кризис — кризис смысла жизни.
Что имеет значение в свете того, что жизнь закончится?
Есть два принципиально разных способа ответить на этот вопрос. Первый способ — религиозный. Мы предполагаем, что смерть ограничена материей, а жизнь безгранична в духе. Это отличная защита от страха смерти. Далее можно прикрутить к этому решению любой свод убеждений, практик и ритуалов: кто их соблюдает — не умрет никогда, кто не соблюдает — сам виноват.
Вот почему после смерти близких люди могут обращаться я религии — она и правда помогает обрести утерянную структуру и смысл. Кому-то на время, кому-то навсегда.
Второй способ ищет решения проблемы смертности в поиске смысла в самой жизни ПРИ ТОМ, что она ограничена. Как правило, это альтруизм и помощь другим, творчество и ощущение жизни как поток, трансценденция и чувство принадлежности к чему-то большему, а также ощущение самореализации и самоактуализации. Всякие личные миссии — тоже сюда. Здесь тоже часто есть защитный потенциал: надежда, что мы будем жить в памяти людей благодаря своим благим делам.
Вот почему у некоторых людей после черной печали смерти может начинаться своеобразный деятельный и творческий подъём с ощущением «теперь я понял правду»: это работа по осознанию своей смертности и созданию своего отношения к жизни несмотря на её конечность.
#травкина_осознанность #травкина_отношения
Давайте перейдём теперь совсем к абстракциям.
Осознание собственной смерти
Люди часто реагируют на чью-то смерть словами «ужас» и «кошмар». Хотя речь идёт о совершенно естественной вещи, которая происходит со всеми живыми существами в любом возрасте — мы называем её чем-то немыслимым, невероятным и пугающим. Как правило, так бывает с людьми, которые впервые задумались о смерти (дети, подростки) или с теми, кто отрицает ее (или использует другую психологическую защиту). Защиты могут быть разные, кроме отрицания — ощущение «я особенная», вера в то, что смерть можно «обыграть», если следовать правилам (религиозным или достигаторским, неважно).
Нам так трудно осознавать небытие и возможность собственного несуществования, что легче считать, что смерть — то, что случится со всеми, кроме нас. Но в момент гибели близкого завеса неведения, отрицания и других защит приподнимается. Страх, ужас или приступы тревожности в такой ситуации могут иметь внутренний генезис: если мой близкий не иммунен к смерти — то и со мной она может случиться?
Эта мысль может по-настоящему поразить, взломать человека, который старательно выстраивал защиты от неё. Заставить осознать, что вся система жизни не работает. Поэтому сильнее шокирует смерть тех, кто «делал всё правильно, чтобы не умереть»: был хорошим семьянином, не имел вредных привычек, занимался спортом и тд. «Плохих» проводить легче, потому что в глубине души можно думать, что «он сам виноват/призвал смерть/искал ее».
В наши культурные программы не заложены отношения с фактом собственной смертности. Большинство людей не думают о своей смерти большую часть времени. В наши боги возведены молодость, успех и продуктивность — идеологемы, которые можно назвать ходячими защитами от смерти (то есть от старости, несчастливой случайности и разрушения). Мысль о смерти не вписывается в наше виденье себя и своей жизни.
Экзистенциальный кризис
Итак, мы столкнулись со смертью близкого, переживаем стресс и боль от расставания. Наша система жизни рушится. Роль, которую мы играли всё это время и рассчитывали на неё, планируя жизнь, просто исчезла: я больше не мать, так как сын умер; я больше не жена, так как у меня нет больше мужа и тд. Плюс на нас нападает осознание собственной конечности — в свете последнего факта может оказаться, что вся наша жизнь построена на ложном основании, потому что наши ценности не были приспособлены под картину мира, где время ограничено и есть «наша смерть.
Так приходит экзистенциальный кризис — кризис смысла жизни.
Что имеет значение в свете того, что жизнь закончится?
Есть два принципиально разных способа ответить на этот вопрос. Первый способ — религиозный. Мы предполагаем, что смерть ограничена материей, а жизнь безгранична в духе. Это отличная защита от страха смерти. Далее можно прикрутить к этому решению любой свод убеждений, практик и ритуалов: кто их соблюдает — не умрет никогда, кто не соблюдает — сам виноват.
Вот почему после смерти близких люди могут обращаться я религии — она и правда помогает обрести утерянную структуру и смысл. Кому-то на время, кому-то навсегда.
Второй способ ищет решения проблемы смертности в поиске смысла в самой жизни ПРИ ТОМ, что она ограничена. Как правило, это альтруизм и помощь другим, творчество и ощущение жизни как поток, трансценденция и чувство принадлежности к чему-то большему, а также ощущение самореализации и самоактуализации. Всякие личные миссии — тоже сюда. Здесь тоже часто есть защитный потенциал: надежда, что мы будем жить в памяти людей благодаря своим благим делам.
Вот почему у некоторых людей после черной печали смерти может начинаться своеобразный деятельный и творческий подъём с ощущением «теперь я понял правду»: это работа по осознанию своей смертности и созданию своего отношения к жизни несмотря на её конечность.
#травкина_осознанность #травкина_отношения
Про любовь, про что же ещё?
Во-первых, хочу заметить, что праздник всех влюбленных придуман для коммерциализации влюбленности и стандартизации проявлений своих чувств. 14 февраля создает у вас потребность, которой без этого дня бы не существовало: купить товары, маркированные сердцами, потребить специальный сет суши для влюбленных, потратиться на специально организованные для этого мероприятия — катание на какой-нибудь разукрашенной ангелами гондоле по блин реке любви в парке аттракционов. Ну вы поняли.
Неплохо для тех людей, которые в принципе живут по шаблонам и не против встроить в структуру школа-институт-офис-машина-ипотека покрытые глиттером открытки и лепестки роз в постели раз в год. Мучительно для всех тех, кто больше полагается на бытие здесь и сейчас и чувствует неловкость от необходимости отмахиваться от очередной социальной стандартизации.
В общем, 14 февраля аккуратно обосрали, идем дальше.
Во-вторых, хочу заметить, что у нас есть день всех влюбленных и даже специальный русский праздник моногамного брака (будет летом, не представляю, кто его вообще празднует). Но проблема в том, что ни влюбленность ни брак не связаны напрямую с любовью. Что? Да! Влюбленность — это наркотическое опьянение на базе сексуального влечения, а брак — способ юридической организации отношений экономически связанных взаимными обязательствами людей (разного пола и только двух, если уж мы говорим о российских реалиях).
С замечаниями покончили, переходим к главному вопросу: что такое любовь?
Думаю, многие из вас понимают, что термин «любовь» — типичное зонтичное понятие, настолько общее, что в него влезают куча практик, включая вышеперечисленные влечение и романтическое совместное потребление и брак. А также в него влезают родительско-детская привязанность, обусловленная биологическим драйвом родственная забота, дружба и даже, например, порка (детей или бдсм-партнеров — зависит от культурной парадигмы, в которой вы живете). Также любовью могут называть мотивацию трудиться (я люблю свою работу офис-менеджера), пищевые пристрастия (люблю корнишоны под водочку) или потребность ощущать себя частью чего-то большего (люблю родину) и так далее.
Так что отвечая на вопрос «существует ли любовь?» уверенным «да!» не забудьте определиться с понятием, о котором идет спор.
Далее переходим от объективности к моему личному взгляду на любовь, на который повлияла как история моих религиозно-философских исканий и увлечение гуманизмом, так и современные психотерапевтические нормы взаимоотношений либеральной парадигмы. Извините, но это необходимое уточнение при анализе любого мнения, если только вы не верите, что горящий куст реально может сообщить вам абсолютную и единственную истину.
Так вот, мне кажется, любовь — это не чувство. Любовь — это:
1) целый комплекс эмоциональных мотиваций, которые сподвигают на
2) активное действие, направленное на
3) объект, который выразил согласие на принятие ваших направленных на него действий или хотя бы дал положительную обратную связь или как минимум не протестовал против них*.
4) При этом ваши действия направлены как минимум на улучшение жизни (материальное, физическое, ментальное, эмоциональное) объекта вашей любви,
5) а как максимум — на рост и развитие объекта вашей любви.
6) При этом значение понятий «улучшения», «роста» и «развития» по возможности максимально согласовано с тем, как их понимает сам объект любви,
7) а вы сами совершаете все вышеозначенные действия бескорыстно и безвозмездно — то есть не ради выгоды**, а ради того, что это действие прекрасно, гуманно и делает того, кого вы любите, немного счастливее.
Если вы каким-то образом пропустили мой старый текст о том, как устроена любовь в мозге, почему от расставания физически больно и как пережить брейкап — читайте же!
#травкина_мозг #травкина_отношения
Во-первых, хочу заметить, что праздник всех влюбленных придуман для коммерциализации влюбленности и стандартизации проявлений своих чувств. 14 февраля создает у вас потребность, которой без этого дня бы не существовало: купить товары, маркированные сердцами, потребить специальный сет суши для влюбленных, потратиться на специально организованные для этого мероприятия — катание на какой-нибудь разукрашенной ангелами гондоле по блин реке любви в парке аттракционов. Ну вы поняли.
Неплохо для тех людей, которые в принципе живут по шаблонам и не против встроить в структуру школа-институт-офис-машина-ипотека покрытые глиттером открытки и лепестки роз в постели раз в год. Мучительно для всех тех, кто больше полагается на бытие здесь и сейчас и чувствует неловкость от необходимости отмахиваться от очередной социальной стандартизации.
В общем, 14 февраля аккуратно обосрали, идем дальше.
Во-вторых, хочу заметить, что у нас есть день всех влюбленных и даже специальный русский праздник моногамного брака (будет летом, не представляю, кто его вообще празднует). Но проблема в том, что ни влюбленность ни брак не связаны напрямую с любовью. Что? Да! Влюбленность — это наркотическое опьянение на базе сексуального влечения, а брак — способ юридической организации отношений экономически связанных взаимными обязательствами людей (разного пола и только двух, если уж мы говорим о российских реалиях).
С замечаниями покончили, переходим к главному вопросу: что такое любовь?
Думаю, многие из вас понимают, что термин «любовь» — типичное зонтичное понятие, настолько общее, что в него влезают куча практик, включая вышеперечисленные влечение и романтическое совместное потребление и брак. А также в него влезают родительско-детская привязанность, обусловленная биологическим драйвом родственная забота, дружба и даже, например, порка (детей или бдсм-партнеров — зависит от культурной парадигмы, в которой вы живете). Также любовью могут называть мотивацию трудиться (я люблю свою работу офис-менеджера), пищевые пристрастия (люблю корнишоны под водочку) или потребность ощущать себя частью чего-то большего (люблю родину) и так далее.
Так что отвечая на вопрос «существует ли любовь?» уверенным «да!» не забудьте определиться с понятием, о котором идет спор.
Далее переходим от объективности к моему личному взгляду на любовь, на который повлияла как история моих религиозно-философских исканий и увлечение гуманизмом, так и современные психотерапевтические нормы взаимоотношений либеральной парадигмы. Извините, но это необходимое уточнение при анализе любого мнения, если только вы не верите, что горящий куст реально может сообщить вам абсолютную и единственную истину.
Так вот, мне кажется, любовь — это не чувство. Любовь — это:
1) целый комплекс эмоциональных мотиваций, которые сподвигают на
2) активное действие, направленное на
3) объект, который выразил согласие на принятие ваших направленных на него действий или хотя бы дал положительную обратную связь или как минимум не протестовал против них*.
4) При этом ваши действия направлены как минимум на улучшение жизни (материальное, физическое, ментальное, эмоциональное) объекта вашей любви,
5) а как максимум — на рост и развитие объекта вашей любви.
6) При этом значение понятий «улучшения», «роста» и «развития» по возможности максимально согласовано с тем, как их понимает сам объект любви,
7) а вы сами совершаете все вышеозначенные действия бескорыстно и безвозмездно — то есть не ради выгоды**, а ради того, что это действие прекрасно, гуманно и делает того, кого вы любите, немного счастливее.
Если вы каким-то образом пропустили мой старый текст о том, как устроена любовь в мозге, почему от расставания физически больно и как пережить брейкап — читайте же!
#травкина_мозг #травкина_отношения
О мужестве поддержки Ч.2
Во-первых, сделайте так, чтобы люди из «там» оказались в вашем «здесь». У каждого из вас наверняка есть близкие и друзья, забытые знакомые и старые рабочие контакты или просто «люди из интернета», на которых вы подписаны и которые сейчас могут быть в тяжелой ситуации. Сконцентрируйтесь на них. Это — конкретные люди. У них есть лица, голоса, тела. Они переживают реальные чувства. Вообразите их себе как можно явственнее. Это позволит включить механизм «здесь и сейчас» насколько это возможно. Это нужно для того, чтобы подключить ваше тело к «программе человечности».
Во-вторых, свяжитесь с этими людьми. Многие не знают, что писать. Скажите, что беспокоитесь о человеке. Спросите о самочувствии, не заставляйте докладывать обстановку, если человек не рассказывает сам. Покажите, что вы — рядом, насколько это возможно. Сделайте свое «здесь» вашим общим. Пишите так, чтобы эти люди почувствовали ваше далёкое «там» в своём «здесь»: мы с вами мыслями, мы думаем о вас, мы переживаем о вас, обнимаем вас, держим вас за руку, хочу вас поддержать итд. Если отношения позволяют, предложите позвонить или записать голосовое: я, например, прошу близких записать голос, это скрашивает ощущение изоляции (не удивляйтесь, если вам откажут, тк не всегда на звонки есть ресурс, потому что мы и так всё время на связи с теми, кто тоже в опасности). Связь с людьми очень важна: человек — социальный примат. И в эти трудные дни нужно заботиться о «внутренних приматах» друг друга тассазать.
В-третьих, предложите помощь. Если знаете, что можете предложить — предлагайте. Если не знаете, как, так и скажите: хочу помочь, не знаю, как. Часто оказывается, что помочь непонятно, как (может быть, только пока). Это нормально: учитесь сталкиваться с собственным бессилием, это минимум мужества, которое вы можете предложить. Но само желание помочь — это большая поддержка. Для социального примата страшное ощущение — отверженность группой (в дикой природе для обезьянки это очень опасно). Поэтому ощущение «я свой», «я часть», «мне помогут соплеменники» очень важна для противостояния стрессу с помощью окситоцина и серотонина. Обычно мы добиваемся их работы с помощью таких штук как объятия и совместное потребление пищи — теперь приходится придумывать дистанционные субституты.
В-пятых, будьте бережны к «здесь» вашего собеседника. Помните, что ваши абстрактные рассуждения для него могут быть вопросом его реальных жизни и здоровья «здесь и сейчас». Говорите о том, что важно: безопасности, еде, здоровье и эмоциональном состоянии. То же касается ваших эмоций по поводу ситуации: они могут быть вызваны абстрактными размышлениями, но вы пойдёте принять ванну или на прогулку, где вам ничто не угрожает, чтобы отвлечься. Но не все ваши собеседники имеют такую возможность. Поэтому не транслируйте дополнительную тревогу, панику, агрессию или осуждение. Мы здесь каждый день, как работники золотодобычи, просеиваем из нашего дня крупицы хорошего настроения — и они сейчас действительно на вес золота. Соблюдайте эмоциональную гигиену, как говорится. Роскошь сейчас — это не айфон и сумка от эрмес, а уверенность и оптимизм.
Ах да. Делайте так каждый день. Не позволяйте нашему «здесь» превращаться в безликое далекое «там».
Многим сейчас трудно, и всем — по-разному. Но рецепт для всех один: любовь, поддержка и помощь. А мужество — это найти того, кому чуть труднее, чем тебе, и взять себя в руки, чтобы его поддержать.
#травкина_мозг #травкина_осознанность #травкина_отношения
Во-первых, сделайте так, чтобы люди из «там» оказались в вашем «здесь». У каждого из вас наверняка есть близкие и друзья, забытые знакомые и старые рабочие контакты или просто «люди из интернета», на которых вы подписаны и которые сейчас могут быть в тяжелой ситуации. Сконцентрируйтесь на них. Это — конкретные люди. У них есть лица, голоса, тела. Они переживают реальные чувства. Вообразите их себе как можно явственнее. Это позволит включить механизм «здесь и сейчас» насколько это возможно. Это нужно для того, чтобы подключить ваше тело к «программе человечности».
Во-вторых, свяжитесь с этими людьми. Многие не знают, что писать. Скажите, что беспокоитесь о человеке. Спросите о самочувствии, не заставляйте докладывать обстановку, если человек не рассказывает сам. Покажите, что вы — рядом, насколько это возможно. Сделайте свое «здесь» вашим общим. Пишите так, чтобы эти люди почувствовали ваше далёкое «там» в своём «здесь»: мы с вами мыслями, мы думаем о вас, мы переживаем о вас, обнимаем вас, держим вас за руку, хочу вас поддержать итд. Если отношения позволяют, предложите позвонить или записать голосовое: я, например, прошу близких записать голос, это скрашивает ощущение изоляции (не удивляйтесь, если вам откажут, тк не всегда на звонки есть ресурс, потому что мы и так всё время на связи с теми, кто тоже в опасности). Связь с людьми очень важна: человек — социальный примат. И в эти трудные дни нужно заботиться о «внутренних приматах» друг друга тассазать.
В-третьих, предложите помощь. Если знаете, что можете предложить — предлагайте. Если не знаете, как, так и скажите: хочу помочь, не знаю, как. Часто оказывается, что помочь непонятно, как (может быть, только пока). Это нормально: учитесь сталкиваться с собственным бессилием, это минимум мужества, которое вы можете предложить. Но само желание помочь — это большая поддержка. Для социального примата страшное ощущение — отверженность группой (в дикой природе для обезьянки это очень опасно). Поэтому ощущение «я свой», «я часть», «мне помогут соплеменники» очень важна для противостояния стрессу с помощью окситоцина и серотонина. Обычно мы добиваемся их работы с помощью таких штук как объятия и совместное потребление пищи — теперь приходится придумывать дистанционные субституты.
В-пятых, будьте бережны к «здесь» вашего собеседника. Помните, что ваши абстрактные рассуждения для него могут быть вопросом его реальных жизни и здоровья «здесь и сейчас». Говорите о том, что важно: безопасности, еде, здоровье и эмоциональном состоянии. То же касается ваших эмоций по поводу ситуации: они могут быть вызваны абстрактными размышлениями, но вы пойдёте принять ванну или на прогулку, где вам ничто не угрожает, чтобы отвлечься. Но не все ваши собеседники имеют такую возможность. Поэтому не транслируйте дополнительную тревогу, панику, агрессию или осуждение. Мы здесь каждый день, как работники золотодобычи, просеиваем из нашего дня крупицы хорошего настроения — и они сейчас действительно на вес золота. Соблюдайте эмоциональную гигиену, как говорится. Роскошь сейчас — это не айфон и сумка от эрмес, а уверенность и оптимизм.
Ах да. Делайте так каждый день. Не позволяйте нашему «здесь» превращаться в безликое далекое «там».
Многим сейчас трудно, и всем — по-разному. Но рецепт для всех один: любовь, поддержка и помощь. А мужество — это найти того, кому чуть труднее, чем тебе, и взять себя в руки, чтобы его поддержать.
#травкина_мозг #травкина_осознанность #травкина_отношения
Достать себя из-под обломков жизни Ч.1
День тринадцатый. Второй день относительно тихо (не считая редких выбухов противоракетных орудий и тяжелой звуковой поступи скрывающихся за низкими облаками самолётов). Но первая радость от этого «тихо» быстро растворяется, как сахар в стакане тёплой воды. Ужас таких дней в том, что они слишком похожи на «обычную жизнь» в мире, где обычная жизнь невозможна: разрушена, потеряна, разбита. И прямо сейчас собрать её не выйдет, потому что многие из нас сейчас живут от утра до вечера, от ночи до утра.
Чем отличается наша «обычная жизнь» от обычной жизни тех, кто находится в безопасности? Представьте себе, что вы идёте по своей жизни, как шли бы от дома до метро: ну идете себе и идёте, что тут такого — можно послушать музыку, поговорить по телефону или даже придумать что-то классное по дороге. А теперь представьте, что тот же путь вам нужно проделать, прыгая на одной ноге: путь вроде тот же, но идти по нему теперь трудно, медленно, целую вечность. А когда вы доберетесь до метро, у вас сведет мышцы ноги — но это, извините, только начало вашей поездки. Неудивительно, что даже (или особенно?) в тихие дни чувствуешь себя уставшим просто потому, что существуешь в этом пространстве.
Когда затишье и приковывающих внимание новостей не так-то много, освобождается пространство и силы для обычного мышления. Как будто захватывающее кино кончилось — и вы вдруг осознаете, что всё это время были в комнате. Но мало кому нравится то, что теперь в этой комнате. Кто-то лишился работы. Кто-то — всей профессии сразу. Распадаются растерзанные границами семьи. Тают сбережения на ремонт, на отпуск, на переезд. Сесть и написать кризисный план невозможно, потому что у нас остались только планы типа «что делать, если на вас падает сбитый дрон», «инструкция по правильному заклеиванию стекол скотчем» и «как сделать питательный завтрак, если закончились куриные яйца».
И тотальный кризис предлагает найти утешение в коллективной идентичности: у каждого из нас появляется защитное «мы», к которому хочется присоединиться. Объединение — это поддержка, возведенная вокруг коллективной ценности крепость. Человек отчаянно нуждается быть кем-то большим, чем его индивидуальное существование: на этой нужде строятся субкультуры, религии, нации.
Но проблема в том, что каждое «мы» порождает «их» — того самого Другого, от которого можно отстроиться. И самое грустное в этом спасительном «мы» — недостаток межгрупповой эмпатии. Одна из особенностей коллективной идентичности, по мнению психологов, — феномен моральной исключительности, когда моральные нормы применяются только внутри коллективной идентичности, но в них отказывают тем, кто существует за ее пределами. Мы признаем, что «наши» достойны справедливости и сочувствия, а «не наши» — нет. И сейчас эти процессы разделения на группы активно происходят среди мирных людей в разных странах, умножая вражду и продолжая приносить разрушения там, где оружием и не пахнет.
Что же делать? Групповая идентичность спасает от кризисов. Но она же становится их источником. Как человек, который в целом имеет проблемы с групповой идентичностью и никуда по жизни не вписывается, предлагаю рецепт спасения в индивидуальной ценности.
[продолжение в следующем посте]
#травкина_отношения
День тринадцатый. Второй день относительно тихо (не считая редких выбухов противоракетных орудий и тяжелой звуковой поступи скрывающихся за низкими облаками самолётов). Но первая радость от этого «тихо» быстро растворяется, как сахар в стакане тёплой воды. Ужас таких дней в том, что они слишком похожи на «обычную жизнь» в мире, где обычная жизнь невозможна: разрушена, потеряна, разбита. И прямо сейчас собрать её не выйдет, потому что многие из нас сейчас живут от утра до вечера, от ночи до утра.
Чем отличается наша «обычная жизнь» от обычной жизни тех, кто находится в безопасности? Представьте себе, что вы идёте по своей жизни, как шли бы от дома до метро: ну идете себе и идёте, что тут такого — можно послушать музыку, поговорить по телефону или даже придумать что-то классное по дороге. А теперь представьте, что тот же путь вам нужно проделать, прыгая на одной ноге: путь вроде тот же, но идти по нему теперь трудно, медленно, целую вечность. А когда вы доберетесь до метро, у вас сведет мышцы ноги — но это, извините, только начало вашей поездки. Неудивительно, что даже (или особенно?) в тихие дни чувствуешь себя уставшим просто потому, что существуешь в этом пространстве.
Когда затишье и приковывающих внимание новостей не так-то много, освобождается пространство и силы для обычного мышления. Как будто захватывающее кино кончилось — и вы вдруг осознаете, что всё это время были в комнате. Но мало кому нравится то, что теперь в этой комнате. Кто-то лишился работы. Кто-то — всей профессии сразу. Распадаются растерзанные границами семьи. Тают сбережения на ремонт, на отпуск, на переезд. Сесть и написать кризисный план невозможно, потому что у нас остались только планы типа «что делать, если на вас падает сбитый дрон», «инструкция по правильному заклеиванию стекол скотчем» и «как сделать питательный завтрак, если закончились куриные яйца».
И тотальный кризис предлагает найти утешение в коллективной идентичности: у каждого из нас появляется защитное «мы», к которому хочется присоединиться. Объединение — это поддержка, возведенная вокруг коллективной ценности крепость. Человек отчаянно нуждается быть кем-то большим, чем его индивидуальное существование: на этой нужде строятся субкультуры, религии, нации.
Но проблема в том, что каждое «мы» порождает «их» — того самого Другого, от которого можно отстроиться. И самое грустное в этом спасительном «мы» — недостаток межгрупповой эмпатии. Одна из особенностей коллективной идентичности, по мнению психологов, — феномен моральной исключительности, когда моральные нормы применяются только внутри коллективной идентичности, но в них отказывают тем, кто существует за ее пределами. Мы признаем, что «наши» достойны справедливости и сочувствия, а «не наши» — нет. И сейчас эти процессы разделения на группы активно происходят среди мирных людей в разных странах, умножая вражду и продолжая приносить разрушения там, где оружием и не пахнет.
Что же делать? Групповая идентичность спасает от кризисов. Но она же становится их источником. Как человек, который в целом имеет проблемы с групповой идентичностью и никуда по жизни не вписывается, предлагаю рецепт спасения в индивидуальной ценности.
[продолжение в следующем посте]
#травкина_отношения
Достать себя из-под обломков жизни Ч.2
Да, разрушаются старые системы. Но у каждого из нас есть то, чего у нас не отнять, кроме свободы, о которой я уже писала. Это наша индивидуальная уникальная ценность. Я знаю, что и в мирное время трудно было обнаружить её и разобраться с ней, — тем более сейчас. Но всё же попробуем.
У каждого из нас есть то, что делает нас ценными:
⁃ Наше уникальное виденье и чувствование жизни — то, за что волшебным образом мы выбираем себе из 7 миллиардов людей одного лучшего друга и ценим его выше всех других
⁃ Наш уникальный жизненный опыт — то, чем мы можем делиться с другими, обогащая их
⁃ Наши навыки и умения — то, что мы умеем делать лучше всего и что может оказаться полезным другим.
Всё это сейчас нужно тщательно собрать по нашей разрушенной комнате, отмыть и поставить на видное место. Непросто прямо сейчас взять построить из всего этого какую-то рабочую конфигурацию, конечно. Но из этой кучки точно можно найти идеи для реализации своей индивидуальной ценности здесь и сейчас. Важно понимать, что в кризисный период не сработают гедонистические или творческие ценности сами по себе: нужно искать в направлении альтруистическом. Мы можем быть собой со своим уникальным виденьем рядом с близкими, давая им опору; делиться любым своим опытом, надеясь, что он будет важен и полезен; делать то, что мы умеем, для тех, кому это может быть нужно.
В этот кризисный период нужно искать своей реализации на благо другого человека — любого Другого, из любой группы. Слова «возлюби ближнего своего», часто трактуют как призыв любить кровных родственников, любимых или близких по духу. Но согласно притче о добром самаритянине, «ближний» — это тот, кто рядом сейчас, а «близкий» — это тот, кто был к тебе милосердным, какому бы племени он не относился. Мне всегда нравилась эта притча.
Сейчас наша старая идентичность рушится. Но идентичность — это как одежда. Побудьте для себя той хорошей матерью, которая разрешает пачкать штаны и рвать кофточки, пока ребенок экспериментирует с окружающей средой. Ничего страшного не случится — переоденетесь, когда закончите эксперименты. Каждый из нас ценен вне зависимости от того, где находится, как называется и что умеет делать. И сейчас важно измерять вою ценность не принадлежностью к какой-либо группе, а по результатам своих слов и поступков: как говорится, на ёлке не вырастет виноград, так что узнавай дерево по его плодам!
В эти дни я переживала о том, что в это время я — бесполезный отщепенец. Что я неприкаянный кусок пенопласта, плывущий по реке. Что я не умею мешки ворочать — а как раз мешки сейчас куда более ценны, чем буквы. Но всё же, всё же, я думаю: если меня читают — значит, это зачем-то нужно.
Есть хоть один человек, кому вы сегодня помогли — словом ли, делом ли или молчаливым присутствием? В этой пользе для Другого — корни куда более глубокого растения, чем групповая идентичность. И если вы потеряны в эти дни, как и я, поливайте семечко ежедневной маленькой пользы для Другого. И тогда когда-нибудь наш мир будет зелёным садом.
#травкина_отношения
Да, разрушаются старые системы. Но у каждого из нас есть то, чего у нас не отнять, кроме свободы, о которой я уже писала. Это наша индивидуальная уникальная ценность. Я знаю, что и в мирное время трудно было обнаружить её и разобраться с ней, — тем более сейчас. Но всё же попробуем.
У каждого из нас есть то, что делает нас ценными:
⁃ Наше уникальное виденье и чувствование жизни — то, за что волшебным образом мы выбираем себе из 7 миллиардов людей одного лучшего друга и ценим его выше всех других
⁃ Наш уникальный жизненный опыт — то, чем мы можем делиться с другими, обогащая их
⁃ Наши навыки и умения — то, что мы умеем делать лучше всего и что может оказаться полезным другим.
Всё это сейчас нужно тщательно собрать по нашей разрушенной комнате, отмыть и поставить на видное место. Непросто прямо сейчас взять построить из всего этого какую-то рабочую конфигурацию, конечно. Но из этой кучки точно можно найти идеи для реализации своей индивидуальной ценности здесь и сейчас. Важно понимать, что в кризисный период не сработают гедонистические или творческие ценности сами по себе: нужно искать в направлении альтруистическом. Мы можем быть собой со своим уникальным виденьем рядом с близкими, давая им опору; делиться любым своим опытом, надеясь, что он будет важен и полезен; делать то, что мы умеем, для тех, кому это может быть нужно.
В этот кризисный период нужно искать своей реализации на благо другого человека — любого Другого, из любой группы. Слова «возлюби ближнего своего», часто трактуют как призыв любить кровных родственников, любимых или близких по духу. Но согласно притче о добром самаритянине, «ближний» — это тот, кто рядом сейчас, а «близкий» — это тот, кто был к тебе милосердным, какому бы племени он не относился. Мне всегда нравилась эта притча.
Сейчас наша старая идентичность рушится. Но идентичность — это как одежда. Побудьте для себя той хорошей матерью, которая разрешает пачкать штаны и рвать кофточки, пока ребенок экспериментирует с окружающей средой. Ничего страшного не случится — переоденетесь, когда закончите эксперименты. Каждый из нас ценен вне зависимости от того, где находится, как называется и что умеет делать. И сейчас важно измерять вою ценность не принадлежностью к какой-либо группе, а по результатам своих слов и поступков: как говорится, на ёлке не вырастет виноград, так что узнавай дерево по его плодам!
В эти дни я переживала о том, что в это время я — бесполезный отщепенец. Что я неприкаянный кусок пенопласта, плывущий по реке. Что я не умею мешки ворочать — а как раз мешки сейчас куда более ценны, чем буквы. Но всё же, всё же, я думаю: если меня читают — значит, это зачем-то нужно.
Есть хоть один человек, кому вы сегодня помогли — словом ли, делом ли или молчаливым присутствием? В этой пользе для Другого — корни куда более глубокого растения, чем групповая идентичность. И если вы потеряны в эти дни, как и я, поливайте семечко ежедневной маленькой пользы для Другого. И тогда когда-нибудь наш мир будет зелёным садом.
#травкина_отношения
Телевизор VS Сострадание 3: общая реальность и эмпатия
Однажды в начале войны кто-то сказал: я бы хотел, чтобы каждый раз, когда у нас падают бомбы, у всех россиян начинал звенеть тревогой смартфон — просто чтобы они знали, как часто здесь мы подвергаемся опасности и боимся смерти. Это хорошая идея, но вовсе не про наказание — а про разделение общей реальности. Именно этого не хватает тем, кто насмотрелись телевизора. Но я смею предположить, что раз у них есть дети или внуки гуманисты рядом, то может быть, с их способностью сочувствовать реальным людям, а не концепциям всё-таки не всё кончено(?).
Из всех этих размышлений у меня родилась простая идея для тех, кто всё ещё общается со своими родственниками, которые отрицают и сомневаются. Не спорьте с ними, не переубеждайте их, не пускайтесь в исторические аналогии. Это — концепции, бездушная ловушка для нетренированного ума. Просто присылайте им новости о взрывах, обстрелах, фотографии, видео, рассказывайте истории реальных людей, интервью с волонтерами, с журналистами. Ой, смотри, что произошло в Украине! Ой, вот опять русская ракета упала в украинский дом. Смотри, этот человек помогает жертвам бомбёжек. Конечно, вы не можете заставить их всё читать и смотреть. Но в потоке шума вы хотя бы можете создать тоненький писк правды — сигнал.
То же самое и о поведении в соцсетях. Проблема в огромном потоке информации, которая ничего не доносит и ничего не меняет, это — шум. Создавать сигнал страшно, понимаю, у всех свои основания бояться. Поэтому мне кажется самым разумным и хитрым делиться блогами обычных людей из Украины, которые рассказывают о реальности войны. Главное-то тут что? Не свою позицию выразить — а сделать так, чтобы украинцы, рассказывающие правду, становились более видимыми. Вы можете взять вообще довоенный пост и перепостить его с подписью о том, что вот классный чувак, у которого в блоге стоит почитать последние посты о сегодняшней ситуации. Если истории людей, которые живут здесь, узнают как можно больше ваших друзей — это отличный и безопасный вклад в усиление голоса пострадавших в вашем инфопространстве. Это важный вклад в объединение наших реальностей.
Я думаю, если обеспечить регулярный приток образа реальности, которая у нас здесь есть, она со временем поселится в психике отрицающих или сомневающихся людей, как альтернатива. Причем поселится не на концептуальном уровне, а на эмоциональном и висцеральном — что гораздо глубже, чем холодные игры интеллекта. Я не думаю, что работа с концепциями может быть достаточно оперативной, чтобы что-то изменить прямо сейчас. Но в какой-то момент, когда посеянная так эмоциональная, образная, висцеральная реальность прорастет в психике большого количества людей — может быть, они смогут осознать, что происходит в реальности, а не в мире паранойяльного бреда пропаганды.
Важно понимать о том, что в таком процессе важно эмоциональное поощрение. Если в разговоре с вами такой человек проявит однажды признаки какого-то сожаления, сочувствия, возмущения, осуждения — пусть со своими какими-то объяснениями, с которыми вы не согласны — его нужно поощрить теплом, согласием, хорошей оценкой его нравственных качеств, а не выкриком «Ага! Значит, ты признаешь, что всё это была ложь!». Так мы воспитываем нравственность в детях: поощряем их добрые поступки — ведь всем хочется прежде всего быть хорошими и чтобы их любили. Конечно победой человечности будет, если они признают эту реальность и согласятся с тем, что война — это ужасно, особенно в таких масштабах. Но сначала к ним должна вернуться способность эмпатировать другим живым существам и их страданиям. А без вашей эмпатии друг к другу это невозможно.
[Продолжение в следующем посте]
#травкина_осознанность #травкина_отношения
Однажды в начале войны кто-то сказал: я бы хотел, чтобы каждый раз, когда у нас падают бомбы, у всех россиян начинал звенеть тревогой смартфон — просто чтобы они знали, как часто здесь мы подвергаемся опасности и боимся смерти. Это хорошая идея, но вовсе не про наказание — а про разделение общей реальности. Именно этого не хватает тем, кто насмотрелись телевизора. Но я смею предположить, что раз у них есть дети или внуки гуманисты рядом, то может быть, с их способностью сочувствовать реальным людям, а не концепциям всё-таки не всё кончено(?).
Из всех этих размышлений у меня родилась простая идея для тех, кто всё ещё общается со своими родственниками, которые отрицают и сомневаются. Не спорьте с ними, не переубеждайте их, не пускайтесь в исторические аналогии. Это — концепции, бездушная ловушка для нетренированного ума. Просто присылайте им новости о взрывах, обстрелах, фотографии, видео, рассказывайте истории реальных людей, интервью с волонтерами, с журналистами. Ой, смотри, что произошло в Украине! Ой, вот опять русская ракета упала в украинский дом. Смотри, этот человек помогает жертвам бомбёжек. Конечно, вы не можете заставить их всё читать и смотреть. Но в потоке шума вы хотя бы можете создать тоненький писк правды — сигнал.
То же самое и о поведении в соцсетях. Проблема в огромном потоке информации, которая ничего не доносит и ничего не меняет, это — шум. Создавать сигнал страшно, понимаю, у всех свои основания бояться. Поэтому мне кажется самым разумным и хитрым делиться блогами обычных людей из Украины, которые рассказывают о реальности войны. Главное-то тут что? Не свою позицию выразить — а сделать так, чтобы украинцы, рассказывающие правду, становились более видимыми. Вы можете взять вообще довоенный пост и перепостить его с подписью о том, что вот классный чувак, у которого в блоге стоит почитать последние посты о сегодняшней ситуации. Если истории людей, которые живут здесь, узнают как можно больше ваших друзей — это отличный и безопасный вклад в усиление голоса пострадавших в вашем инфопространстве. Это важный вклад в объединение наших реальностей.
Я думаю, если обеспечить регулярный приток образа реальности, которая у нас здесь есть, она со временем поселится в психике отрицающих или сомневающихся людей, как альтернатива. Причем поселится не на концептуальном уровне, а на эмоциональном и висцеральном — что гораздо глубже, чем холодные игры интеллекта. Я не думаю, что работа с концепциями может быть достаточно оперативной, чтобы что-то изменить прямо сейчас. Но в какой-то момент, когда посеянная так эмоциональная, образная, висцеральная реальность прорастет в психике большого количества людей — может быть, они смогут осознать, что происходит в реальности, а не в мире паранойяльного бреда пропаганды.
Важно понимать о том, что в таком процессе важно эмоциональное поощрение. Если в разговоре с вами такой человек проявит однажды признаки какого-то сожаления, сочувствия, возмущения, осуждения — пусть со своими какими-то объяснениями, с которыми вы не согласны — его нужно поощрить теплом, согласием, хорошей оценкой его нравственных качеств, а не выкриком «Ага! Значит, ты признаешь, что всё это была ложь!». Так мы воспитываем нравственность в детях: поощряем их добрые поступки — ведь всем хочется прежде всего быть хорошими и чтобы их любили. Конечно победой человечности будет, если они признают эту реальность и согласятся с тем, что война — это ужасно, особенно в таких масштабах. Но сначала к ним должна вернуться способность эмпатировать другим живым существам и их страданиям. А без вашей эмпатии друг к другу это невозможно.
[Продолжение в следующем посте]
#травкина_осознанность #травкина_отношения
Телевизор VS Сострадание 4: человечность важнее мнений
Война России в Украине — это уже свершившаяся, не отменяемая трагедия для обеих стран. Эта трагедия не исчезнет больше никогда, даже когда война будет окончена. Ничто не будет «как прежде», если вы только не бесчувственный чурбан или человек с эмоциональным интеллектом уровнем богомола. Плоды этой трагедии в будущем окажутся ещё горше её цветов, которые распускаются для нас пламенем взрывов. Будут десятки тысяч похорон, вёдра слёз и вой матерей хуже сегодняшнего ветра. Будет отвращение и ненависть одних. Будет вина и унижение других и озлобление третьих. Опустошение. Годы ночных кошмаров и панических атак. Растянутый на тысячи тысячи километров траур и горе.
Вкушать такие плоды и не отравиться окончательно смогут только люди с прозревшей совестью, которые отставят в сторону политические рассуждения и скажут: война (была) ужасна, её не должно (было) быть, всё моё существо против. Может показаться, что путь к этому идет через политические споры и критическое мышление, но мне кажется, что не всегда. Путь к этому также может идти мимо всех политических споров через сострадание к другим живым существам.
Мы все люди, мы все боимся боли и смерти, все хотим счастья для наших близких. Это — наша общая духовная земля. Чем больше людей получат гражданство этой земли духовной, тем вероятнее, что мы сможем рано или поздно очистить нашу землю от зарослей ядовитого сорняка зла, которые развели здесь захаванные алчностью, страхом, жаждой власти и гордыней слепцы, глупцы и лжецы.
#травкина_осознанность #травкина_отношения
Война России в Украине — это уже свершившаяся, не отменяемая трагедия для обеих стран. Эта трагедия не исчезнет больше никогда, даже когда война будет окончена. Ничто не будет «как прежде», если вы только не бесчувственный чурбан или человек с эмоциональным интеллектом уровнем богомола. Плоды этой трагедии в будущем окажутся ещё горше её цветов, которые распускаются для нас пламенем взрывов. Будут десятки тысяч похорон, вёдра слёз и вой матерей хуже сегодняшнего ветра. Будет отвращение и ненависть одних. Будет вина и унижение других и озлобление третьих. Опустошение. Годы ночных кошмаров и панических атак. Растянутый на тысячи тысячи километров траур и горе.
Вкушать такие плоды и не отравиться окончательно смогут только люди с прозревшей совестью, которые отставят в сторону политические рассуждения и скажут: война (была) ужасна, её не должно (было) быть, всё моё существо против. Может показаться, что путь к этому идет через политические споры и критическое мышление, но мне кажется, что не всегда. Путь к этому также может идти мимо всех политических споров через сострадание к другим живым существам.
Мы все люди, мы все боимся боли и смерти, все хотим счастья для наших близких. Это — наша общая духовная земля. Чем больше людей получат гражданство этой земли духовной, тем вероятнее, что мы сможем рано или поздно очистить нашу землю от зарослей ядовитого сорняка зла, которые развели здесь захаванные алчностью, страхом, жаждой власти и гордыней слепцы, глупцы и лжецы.
#травкина_осознанность #травкина_отношения