Для молодежи важны права человека и связанные с этим ценности: мира, справедливости, свободы. Традиционные ценности и коллективизм волнуют менее четверти, а национализм и вовсе упал на рекордно низкие отметки в 12%. Вопрос лишь в том, какие выводы государство делает из полученных данных? Оно либо подстраивается под эти ценности, стараясь стать своим для молодежи, либо наоборот – хочет добрать там, где плохо, внедряя больше «разговоров о важном» и прочих центров Ильина.

Но быстро и качественно сделать это не получится. Да и само государство с традицией по-прежнему никак не определится. Что есть наша традиция? Один вот в кафтаны предлагает рядиться, другие считают уже советские ценности – традицией (тот самый коллективизм, например), третьи вообще обращаются к духам славянских предков. В общем и целом традиционализм получается не вполне традиционный, так как не имеет органически сформированной базы. И без нее слоняры не могут развить убедительный дискурс, получается микс различных косплеев, то вокруг отечественных войн, то вокруг православия, а то и каких-то тысячелетних берестяных преданий.

На этом фоне ценности свободы и прав только укрепляются в сознании молодежи, как доминирующие. Плохо приготовленные блюда традиционной кухни плохо перевариваются, а иногда и активно исторгаются. Тем самым, нее приемля часть прогрессивной повестки, власть сама работает на ее укрепление. Более тонкий подход демонстрирует часть региональной власти. Например, московский кейс работы с молодежью кажется более успешным, так как город во многом подстраивается под эстетику и ценности (через организацию городского пространства и т.д.), при этом получая возможность на потребителей этих услуг. Схожие стратегии есть и у ряда других губернаторов. Однако в конечном счете не очевидно, кто на кого больше влияет. Власти удается дотянуться до их душ или в конечном счете они меняют пространство вокруг себя.

Хорошая погода и надвигающиеся майские праздники - традиционный источник роста оптимизма у россиян. Даже не смотря на то, что военную тематику на этой неделе впервые опередила тема паводков. Но в предвкушение почти двух недель дачи и шашлыков, люди смотрят в будущее без тревоги, которая снизилась сразу на 6 п.п.

Накануне на съезде съезда Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) президент Путин послал сигналы российскому бизнесу: стране нужен сильный, стратегически выстроенный, ориентированный на собственные рынки и социально ответственный бизнес. Полагаю, такой сигнал дошел не только до представителей сферы, но и до губернаторского корпуса.

Интересно, что единственным губернатором, который выступил на съезде РСПП стал Андрей Чибис. Вероятно потому, что, во-первых, сомнения в том, что он продолжит работы главы региона были сняты после своеобразного путинского «благословения», а во-вторых, крупному бизнесу он был представлен как региональный гарант реализации стратегических проектов в Арктике.

Фактически бизнесу были даны очень четкие сигналы. Путин, как обычно всё говорит прямым текстом: деприватизации не будет, не нужно выводить деньги из страны, их нужно инвестировать в стратегически важные направления, например, в Арктику. Нет сомнений, что тема развития северных регионов будет усиливаться. Арктика – это 10% ВВП страны, богатейшие залежи углеводородов и других полезных ископаемых, СМП, который уже в среднесрочной перспективе станет одним из основных мировых логистических маршрутов.

Несмотря на западные санкции планы по захвату 20% мирового рынка СПГ не меняются, скорее наоборот. И Мурманск играет в этом ключевую роль. Добавим к этому разработку литиевых месторождений, газификацию, Мурманский транспортный узел и строительство новой портовой инфраструктуры на западном берегу Кольского залива. Бизнесу четко показали перспективы развития и направление для инвестиций.
Лучшей иллюстрацией для этого стал Андрей Чибис, при котором действительно был создан климат максимального благоприятствования для инвесторов.

МТУ – это не просто железнодорожная ветка, это новый уровень логистических возможностей незамерзающего порта Мурманск. МТУ свяжет с железнодорожным сообщением западный берег Кольского залива, чьи глубины позволяют построить новую портовую инфраструктуру почти по всей береговой линии. Там уже работает супер-верфь «Новатэка» по производству морских платформ, до конца 2023 года начнет перевалку угля порт «Лавна». Рядом с ним свой собственный терминал по перевалке калийных удобрений собираются строить белорусские инвесторы. В планах создание собственного контейнерного терминала «Росатома», заводы-СПГ Новатэка и другие.

Так что съезд РСПП показал и других губернаторам и представителям регионального бизнеса главные тренды и новые KPI взаимодействия. Бизнес продолжат поддерживать, но взамен будут требовать с него вложения в стратегически важные для страны проекты, а также – помогать главам реализовывать важные социальные проекты. Вероятно, так и будут развиваться отношения капиталов и власти. Пока западные санкции перекрывают внешние возможности, бизнесу не остается ничего другого, как обратить внимание во внутрь страны. И судя по всему, для многих такой поворот может стать стратегически выгодным. Главное сейчас – выработать понятные и прозрачные правила игры. Чтобы и бизнес доверял власти и власть понимала, что может опереться на своих инвесторов. В этом смысле губернаторский корпус так же на равных включается в эту большую игру и начинает формировать свои собственные стратегии развития.

ВЦИОМ в очередной раз фиксирует устоявшуюся после выборов новую политическую реальность: ЕР – 41%, остальные парламентские партии – около 30%, непарламентские и неопределившееся – еще 30%. При этом конкуренция внутри новой конфигурации «большой четверки» также стабилизировалась. Разница между КПРФ, ЛДПР и «Новыми Людьми» не превышает 1% и в целом создает вполне понятный ландшафт ядерного электората этих политических сил в 8-10%. За исключением СРЗП, которая пока что не может выйти на парламентскую планку в 5%.

Эти показатели важны в рамках подготовки партий к ЕДГ-2024, по итогам которого в России выберут 16 губернаторов и 13 региональных законодательных собраний. Кампания также важна в рамках подготовки к большим выборам в 2026 году, когда будет заново сформирована Государственная Дума. Уже сейчас политологи дискутируют о том, насколько может измениться политический ландшафт к этому моменту: появятся ли новые политические партии или старые проекты проведут перезагрузку, обновив свои идеологии и ротировав состав.

Уровень поддержки партии «Единая Россия» составил 41,9% (+1,5 п.п. за неделю), КПРФ — 8,7% (-0,3 п.п. за неделю), ЛДПР — 7,6% (-0,9 п.п. за неделю), «Новые люди» — 7,3% (-1,0 п.п. за неделю) и «Справедливая Россия — Патриоты — За правду» — 3,6% (-0,3 п.п. за неделю).

Инвестиционное голодание регионов. Несмотря на бравурные заявления, доносящиеся с самых разных уровней властной вертикали, экономика регионов по-прежнему находится под беспрецедентным давлением.

Коллеги справедливо указывают, что даже улучшенный прогноз темпов прироста российской экономики не обеспечивает не только развития, но и сохранения безопасности. В частности, представленные Минэкономразвития сценарные условия развития национальной экономики и основные параметры макропрогноза на 2025–2027 годы демонстрируют ожидания куда более значительного прироста экономических показателей.

При этом аналитики ЦМАКП указывают: устойчиво низкие темпы роста означают «возникновение критических рисков для воспроизводства российской экономики и целостности общества». Причем уровень менее 2% в год, по оценкам профильных специалистов, является недостаточным даже для минимально необходимого воспроизводства экономики, такого как строительство инфраструктуры и воспроизводство минерально-сырьевой базы, противодействия бедности и обеспечения национальной безопасности.

Что это означает? Очевидно, что регионы сегодня испытывают явный дефицит инвестиций – темы вложений бизнеса в те или иные отрасли экономики заметно замедляются. Также налицо явный перекос: существуют отдельные региональные «центры притяжения», в то же время львиная доля субъектов сейчас пребывает в режиме «инвестиционного голодания».
Также следует понимать, что сегодня бизнес лишается явных стимулов для инвестирования: мало того, что такая модель обусловлена актуальными экономическими условиями, так к ним добавляются и дополнительные факторы – например, политические и силовые.

Полагаю, что нынешнее чересчур бравурное позиционирование экономических успехов нуждается в значимой корректировке. Экономическая ситуация в стране действительно оценивается как сложная: государство продолжает вести боевые действия в Украине, одновременно с этим всячески пытаясь реализовывать повестку развития – в частности, именно в этой парадигме сконструированы очередные национальные проекты, требующие внушительного госфинансирования.

В подобном контексте серьезная роль отводится именно региональным управленческим командам: губернаторы, хотя они этого или нет, должны встать на сторону бизнеса, показать, что они готовы помогать с дешевыми кредитами, готовы защищать и выступать медиаторами во всё чаще возникающих конфликтах с силовыми структурами. В ином случае рассчитывать на рост ВРП и системное развитие вряд ли стоит.

Демографические рецепты по-липецки. Глава Липецкой области Игорь Артамонов представил новую формулу демографической политики. Ее квинтэссенция - плюс один ребёнок в каждой семье.

Свое видение дальнейшего развития демографии липецкий губернатор изложил на Всероссийском демографическом форуме. В частности, Артамонов предложил конкретное практическое решение проблемы рождаемости с показателями, которые можно измерить.

Тезисы, озвученные Артамоновым – не оторванная от действительности теория. Не секрет, что Липецкая область испытывает те же демографические проблемы, что и большинство регионов: невысокая рождаемость, значительная миграция населения в Москву и другие мегаполисы. Сейчас Артамонов, понимая, что демография входит в топ проблем страны, предлагает вполне конкретные механизмы решения проблемы.

Так, президент на прошедшем съезде РСПП четко артикулировал: проблему дефицита рабочих рук невозможно решить лишь за счет трудовой миграции, сегодня востребованы другие подходы. Собственно, губернатор Артамонов предлагает такие подходы. В их числе - насыщение экономики кадрами в перспективе за счет роста рождаемости уже сегодня. Надо понимать, что речь идет о стратегической инициативе, направленной на два-три десятилетия вперед.
Не секрет, что Липецкая область давно отличается инновационными подходами к решению социально-экономических вопросов, за что ранее даже заслужила звание «донора лучших практик». Это касается и демографической повестки, в рамках которой реализованы цифровая платформа «Патронаж», «фабрика преференций для многодетных семей», а теперь и формула «Плюс один ребёнок в каждой семье».

Важно, что прозвучавшие заявления главы Липецкой области – не декларации. Решение демографических проблем в регионе уже давно происходит на системной основе. Возможно, результаты не сиюминутны, однако свет в конце тоннеля уже можно увидеть.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков) -

Социальная смазка недостроенного государства

Такая неделя, что хочется поговорить о коррупции. Абстрактно, ведь у нас с ней всегда борются почти как в анекдоте про «возбуждение ненависти к социальной группе «коррупционеры». На самом деле, сегодня государство опасно начинает повышать ставки на том же поле, на котором долгие годы привыкло играть само. Есть такое старое выражение, что коррупция в России – это не беда, а социальная смазка. Это утверждение было взято на вооружение и долгие годы работало по принципу: несешь мешок с награбленным – будь осторожней и держись вне зоны обстрела.

Конечно, масштабы беды потрясают. До 30% из цены условного батона хлеба — т.н. коррупционная составляющая. Сопоставьте с этим вторую цифру: 30% богатств страны принадлежат примерно сотне человек. Такое впечатление, что мы живем в век расцвета британской империи, где небольшая группа колонизаторов в пыльных шлемах управляет многомиллионным населением какой-нибудь Индии. Эти две России жили и живут по разным законам и почти не пересекаются. И когда жизнь одних подсвечивают для других, кроме ненависти, это мало что вызывает. Но ненависть, как мы уже убедились, - крайне опасное чувство. Стереть друг друга в порошок – не значит решить судьбу хотя бы одной из сторон и уж, тем более, в позитивном ключе. И колонии, избавившиеся от британской короны, вряд ли можно было назвать странами, успешно реализовавшими свое владычество. Получив в руки власть от колонизаторов, многие вчерашние угнетаемые сами стали кровавыми набобами.

Наша внутренняя деколонизация пока идет лайтовым путем. Борьба обходит уровень министров и выше, не затрагивает межбюджетные отношения между федеральным центром и регионами. Точнее, были исключения, вроде дела Улюкаева или арестов некоторых губернаторов, условно говоря, «вошедших не в ту дверь». Но все же эта борьба не затрагивала какие-то тонкие сферы. Как правило, она аккуратно обходит стороной сырьевые отрасли, финансовые учреждения, лишь по касательной задевая даже те отрасли, которые насквозь разъедены некомпетентностью и воровством. Борьба с коррупцией - борьба со «стрелочниками», завхозами и замминистрами. Пусть порой они и живут вызывающе хорошо даже для собственного начальства.

И все же, развязывание внутренней полномасштабной антикоррупционной борьбы – это серьезный вызов для системы, так как все элиты внутри нее – враги друг другу. Да, они не могут это показать, но они всегда следят друг за другом, и главная их цель - ослабить ближайшего соперника. Это внутривидовая борьба, которая всегда самая страшная. Но эти элиты сами находятся в информационном пузыре и, кроме желания нанести удар по соседу, вряд ли могут предложить какое-то стратегическое решение проблемы.

Все это создает опасную череду эскалаций на внутреннем контуре. Сосед отвечает соседу: глаз - за глаз и зуб - тоже за глаз. Пока происходит эта схватка бульдогов, ковер время от времени задирается, и система власти обнажает свои неприглядные механизмы. Ту самую социальную смазку можно разглядеть, и основное население она поражает своими масштабами, как десятки миллиардов в коробках из-под обуви в шкафах одного полковника МВД. Если прикинуть, сколько в России одних таких шкафов, то все эти кадры с дворцами и золотыми унитазами кажутся детским мультфильмом про каких-то сеньоров-помидоров. Дворцы – это же всего лишь оболочка, помещения для хранения этих условных шкафов, в которых коробки из-под обуви, а в этих коробках – несбывшаяся страна.

Но борьба с коррупцией, как мы видим, не приносит ни счастья, ни снижения ущерба от этого социального явления. По-настоящему масштабным нацпроектом могла бы стать не тотальная борьба с распилами и откатами, а их институциализация и, как следствие, – снижение объема, с нынешних беспрецедентных, до каких-нибудь умеренных 5% от ВВП, как в том же ЕС. Для этого как раз и требуется донастройка государства. Чтобы оно жило в здравой логике, а смыслом своего существования видело не только контроль над финансовыми потоками.

ЛДПР сегодня попыталась представить свою обновленную идеологию. Получилось как-то чересчур запутанно, странно, непонятно и даже слегка агрессивно. Демография, экология, цифровизация и антикоррупционная деятельность – новые направления работы партии, которая при этом считает себя «партией регионов». Как говорится, давайте разбираться.

Как мы уже ранее отмечали в докладе с коллегами, презентованном в ТАСС, судьба ЛДПР по-прежнему неясна. Кампания показала, что на образе мертвого вождя самостоятельное существование невозможно. Партия живет по инерции и чем дальше – тем ниже будут падать ее рейтинги. Риски для партии – выпасть из парламентской «большой пятерки». Тогда же мы предположили, что партии требуется перезагрузка. Вероятно, сегодня она и произошла, но лучше от этого никак не стало.

Итак, тема демографии – довольно сложная. Для ее решения требуется выработка сложнейшей стратегии, которая бы сочетала в себе концепции народосбережения, ответственного здравоохранения, а также профилактики и т.д. Рожать детей – это одно, продлевать жизнь – другое, увеличивать возраст старения – третье. ЛДПР пока никак в этой дискуссии не засветилось, поэтому участие в столь сложной дискуссии кажется преждевременной заявкой.

Экология – еще более сложный вопрос. Тут уже было столько подходов к этой теме. И тащить «зеленую повестку» пытается каждая из партий, включая и узкопрофильные чисто экологические проекты. Коллега Баширов пишет, что: «уникальное торговое предложение ЛДПР наконец понятно. Объединиться с Партией дела не получилось, значит, будем подминать под себя всяких разных зеленых. Это рациональный подход к выборам-2026. Кто как может, так и пиарится и политически утяжеляется». Но вот тут я не уверен, что ЛДПР способно поглотить хоть кого-то, да и агрессивный нарратив выглядит странновато. Во-первых, на выборы 2026 зеленые партии вроде бы собираются идти самостоятельно. Во-вторых, объединение политических сил – задача непростая. Те же «Новые Люди» довольно долго прорабатывали союз с «Партией Роста» и тут понятно, что глядя на них, ЛДПР тоже хотели бы хоть с кем-то объединиться, ну или хотя бы заявить о таком намерении.

Цифровизация, как тема, хороша, но опять же – смотрится слишком общей. Например, маркетплейсами уже занимаются те же ЕР и НЛ, ну и по большей части, будем честны, ею занимается правительство. Что же нового предлагает ЛДПР, кроме перфомансов вроде постройки статуи Жириновского в Майнкрафт, пока неясно. Ну и тема борьбы с коррупцией, тоже прямо скажем, слишком уж пограничная. С одной стороны, был такой Фонд, который теперь объявлен экстремисткой организацией. С другой – были и партийные проекты, включая ОНФ. Ну, а монополия на борьбу, конечно, остается у «силовиков».

Увы, но от такой перезагрузки, идея того, что есть партия ЛДПР без Жириновского, понятнее не стала. ЛДПР неудачно провела президентскую кампанию, что обострило внутренние конфликты в партии. При сохранении своего фракционного лоббистского капитала, проблемы с позиционированием партии накануне 2026 года только усугубляются. Содержательное и имиджевое обновление в «партию регионов» (на словах, так как внятной концепции, в чем ее региональность - нет), равно как в зелено-антикоррупционную партию, явно не удалось. Пока очевиден только отказ от ставки на «рассерженных патриотов», которая не дала нужного результата и попытка застолбить более-менее свободные ниши. Но так просто они не столбятся («чур, мое!» тут не скажешь), а работать на «зеленом» или антикоррупционном направлении – сложная задача, которую пока никто толком потянуть не смог.

На таком фоне, как я уже говорил ранее, существует реальная опасность потери ядерного электората ЛДПР голосующего ради прикола. Если к 2026 году появится конкурент в виде ПЛП (Партии любителей пива), например, то она вполне может оттянуть у ЛДПР 3-5% голосов. Так что сейчас для партии жизненно важно восстановить баланс той самой прикольности, уйдя от нынешней звериной серьезности. Не говоря уже о медийном лице партии, которому бы хорошо все-таки быть живым человеком.

Партии в режиме перезагрузки. Тренд 2024 года - слияние во всех сферах деятельности, от политики до культуры. Как тут не вспомнить алхимический девиз «Solve et Coagula», начертанный на ладонях Бафомета, что в переводе означает «растворяй и сгущай». После президентской кампании совсем немного времени остается до старта следующего крупного электорального цикла – выборов в Госдуму в 2026 году. Очевидно, что нынешний политический ландшафт сильно поменяется и парламентские фракции вырабатывают решения по своему выживанию в IX созыве.

Первыми свое обновление зафиксировали «Новые Люди», которые сразу после выборов провели объединительный съезд с «Партией Роста», а также по данным ВЦИОМ уже больше месяца удерживаются в топе рейтингов, набирая 7-8%, сравнимые со старыми партпроектами: КПРФ и ЛДПР и существенно опережая СРЗП, ушедшую на «вторую орбиту» к Яблоку и Партии Пенсионеров.

Вслед за ними перезагрузку попыталась провести ЛДПР, которая с одной стороны смогла восстановить рейтинги, сильно просевшие после кампании Слуцкого, но с другой, уже явно не претендует на стремительный рост и заявленное ранее «второе место». Не получившись объединиться с уже довольно подзабытой «Партией Дела» (фактически право-ориентированной партией труда), ЛДПР теперь анонсирует попытку объединения с экологическими партиями («Зелёные», «Зеленая Альтернатива», «Альянс Зеленых»), но тут перспективы туманны. «ЗА» - кремлевский проект, который может быть слит под ЛДПР, но вряд ли принесет какие-то политические очки, кроме котиков Васи Ложкина. «АЗ» – партия Закондырина, имеет сложную историю (два ее основателя были арестованы СК, Фетисов – в 2013, Митволь – в 2022). В этом смысле ЛДПР было бы более логично объединяться с национал-имперской «Родиной», но и там к идее слияния относятся без особого энтузиазма.

Еще сложнее дела обстоят у коммунистов, обновление которых отложено до осени, но учитывая тяжеловесность принятия партийных решений (борьба обкомов с федеральным руководством), требует проработки уже сегодня. Даже вынося за скобки сохранение лидерства Зюгановым, перед КПРФ также встает вопрос объединения левых сил (хотя бы с их же Левым фронтом). Среди них – давняя мечта «Справедливой России» про объединение в единый новый левый проект и возможность избавления от существующих спойлеров. Однако партии-спойлеры, к числу которых можно отнести «Коммунистов России», РПСС и в какой-то мере Партию Пенсионеров, также не горят желания слиться с кем бы то ни было.

Мало того, в пику тенденции объединения есть и обратные – появление новых партий к 2026 году. Так, озвученную приоритетную тему демографии ранее хотела поднять на флаг так и не образованная партия традиционалистская партия «За семью!», которая сегодня ищет выход в виде антимигрантской партии «Царьграда» Малофеева. Прилепинская «За правду» может выйти из альянса с Мироновым и попробовать сформировать свой патриотический проект. Об учредительном съезде «Партии любителей пива» уже объявил политолог Калачев, который может стать конкурентом ЛДПР на поляне пиратско-абсентеистских партий (вроде «танчиков» Прямой Демократии) и антикоррупционных-региональных объединений вроде ОНФ.
Так что мы видим, движ по объединению-разъединению перед выборами 2026 уже начался и стремительно набирает обороты. Времени и вправду немного. Уже разогретый президентской кампанией 2024 год пройдет быстро, а 2025 станет последней милей того самого трансфера власти, который был запущен еще на рубеже 2021-2022 годов и также усиливает обороты. Пока старые элиты между собой «играют в кальмара», лазейки ищут те, кто хотел бы воспользоваться ситуацией и реализовать собственные возможности и амбиции.

Про какое-то новое интервью Дугина модному журналисту Карлсону (я его не видел, но и так все понятно) Митя Ольшанский пишет ровно тоже, что я уже не раз писал. Последний раз про этот наш панк-фашизм, явление, которое будто бы специально придуманно для экспорта на запад. как и сам Дугин, как будто чисто по-пелевински играет роль такого хтонического «философа», с бородой и возможно застрявшей в ней капустой. Разумеется, на западе не могут не приходить в состояние безумного счастья, когда удается посмотреть на такого вот картинного персонажа из wild east. Мы страна победившего постмодернизма и тотального косплея. Вот и сейчас, перефразируя одного усатого вождя, можно сказать: пусть не любят, лишь бы смеялись.

Экономическая асимметрия регионов как новый вызов. Стимулирование социально-экономического развития и привлечение инвестиций в регионы действительно становится приоритетной задачей для государства. Коллеги вполне справедливо указывают, что федеральный центр требует от региональных властей активизации деятельности, используя имеющиеся и предоставленные им ресурсы и опираясь на лучшие практики своей работы.

На сегодняшний день серьезной болевой точкой остается неравномерность экономического развития страны. Следует признать, что подобные перекосы существовали всегда, однако ситуация форс-мажора, в которой страна оказалась с конца февраля 2022 года, еще более обострила финансовую асимметрию.

Общий объём инвестиций в российскую экономику, согласно данным Росстата, в 2023 году превысил 34 млрд рублей, что 9,8% выше, нежели годом ранее. Однако по регионам ситуация кардинально отличается. Так, около четверти всех инвестиций приходится на Москву и Московскую область. Кроме того, более 1 млрд инвестиций удалось привлечь Санкт-Петербургу, Татарстану и ориентированным на экспорт углеводородов Ханты-Мансийскому и Ямало-Ненецкому автономным округам.

Если проанализировать данные Росстата, то нетрудно понять, что в группу инвестиционно привлекательных субъектов также входят регулярно увеличивающие объём инвестиций в собственную экономику Краснодарский край (860 млн рублей), Нижегородская область (686 млн) и Башкирия (620 млн рублей). Однако экономическая асимметрия в новых реалиях трансформируется в более чем серьезный вызов для власти. Можно предположить, что именно нарастающее межрегиональное расслоение и становится катализатором самых разных смелых и апорой неоднозначных идей. В числе таковых, например – реанимация проекта укрупнения регионов, о чем буквально на днях вновь заявила спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко.

У государства с каждым днем все более крепнет убеждение в том, что «Боливар не выдержит двоих»: финансовая нагрузка заметно возрастает, власти вынуждены продолжать затратную СВО и пытаются всеми силами вытягивать повестку развития и идею технологического и экономического суверенитета. Однако в цепочке «регионы-доноры – регионы-реципиенты» явно зреет масштабный разрыв. Так, к субъектам с низкой инвестиционной привлекательностью сегодня относятся республики Северного Кавказа и Сибири, Адыгея, Кировская область и целый ряд других регионов. Не секрет, что уровень развития промышленности в этих субъектах достаточно низкий. Плюс ко всему по объективным причинам заметно ухудшилась инвестиционная ситуация в прифронтовых регионах - Белгородской, Брянской, Воронежской, Курской областей. Указанные субъекты автоматически оказались в когорте рискованных для инвестирования территорий. Особую тревогу у профильных экспертов вызывает произошедший спад среди экономически устойчивых регионов - в Тюменской, Иркутской и Кемеровской областях.

Очевидно, что нарастающая экономическая асимметрия регионов заставляет и федеральный центр, и управленческие команды субъектов искать новые рецепты повышения финансово-инвестиционной привлекательности территорий.

Виктория Абрамченко может покинуть пост вице-премьера, - пишут «Ведомости». В чем я с ними полностью солидарен и даже писал об этом ранее. Ее место займет Дмитрий Патрушев. А вот сама Абрамченко и вправду может возглавить Счетную Палату РФ, о том что она в числе номинантов на кресло главного аудитора страны, мы рассуждали еще осенью прошлого года.

Как определять, говорите? Понятийная система давно все придумала, а Пелевин в «Столыпине» все талантливо описал: «Братва стала первым делом разбирать — законтаченный он теперь через глину или нет. Вот как мы только что. И вывод сделали такой же — про петушатник. Слово в слово. Но когда ставится вопрос насчет перьев, по понятиям полагается первым делом у самого кандидата в петухи обо всем поинтересоваться при разборе. Если он рядом.
— Верно, — сказала темнота, — поинтересоваться полагается всегда, а иногда и спросить. Если сознается, какой базар? В машки. А если отрицать будет, а потом выяснится, что все-таки петух, то хана такому петушаре.
— И чепушилу нашего, значит, вежливо так спрашивают, — продолжал он, — а ты, часом, не пернатый гость? А он глаза круглые сделал, типа два шланга от стиральной машины, и говорит — это как? В каком смысле? Ему тогда конкретный вопрос задают — с кем спишь на воле? Это, отвечает, когда как. Ему тогда говорят — рассказывай. Подробно».

Тут неожиданно Дугин топит за разблокировку Твиттера (в прямом смысле слова – как тебе такое либертарианец Илон Маск?), мотивируя это тем, что там его интервью Карлсону посмотрело несколько миллионов человек. Ну что же, рак на горе свистнул, молния ударила и мужик крестится – это хорошо. Вот только чуть ранее, еще в феварле, тогда еще кандидат в президенты Владислав Даванков также призывал разблокировать Твиттер (он же Х), после интервью Путина журналисту Карлсону. Но тогда Роскомнадзор отказал. Получится ли тоже самое у Дугина? Иногда даже самые ярые антогонисты сходятся в какой-то явной идее, поэтому тут и Даванков и Дугин неожиаднно выступают единым фронтом. Даванков еще ранее объявлял, что Твиттер больше не экстремистская сеть, что они нормализовали свою политику под руководством Илона Маска. Дугин тоже с этим соглашается, считая либертарианца адекватнее либерала. Ну и слава Богу, может быть столь удивительный мезальянс из Даванкова и Дугина, сможет наконец-то пробить непробиваемый Роскомнадзор. И чтоб два раза не вставать: Даванков еще предлагал Инсту разблокировать. На этом все.

Контрэлиты в регионах и новые инструменты влияния. Отсутствие массового весеннего губернаторопада, который за последние годы стал прочной внутриполитической традицией, похоже, обернулось определенным разочарованием контрэлит в регионах. Очевидно, что последние, почувствовав снятие негласного моратория на непопулярные решения, пытались предпринимать атаки на глав, которым в предстоящем сентябре предстоит процедура переизбрания.
Ротации губернаторского корпуса ранее регулярно становились достаточно эффективным инструментом воздействия на губернаторов, чьи полномочия близились к концу. Можно, например, вспомнить, сколько раз «отправляли» в отставку экс-главу Ульяновской области Сергея Морозова, который в итоге проработал на своем посту более 15 лет. И таких примеров – десятки.

Коллеги обратили внимание, что контрэлиты в конце марта – апреле всячески попытались сформировать нарративы об отставке губернаторов, полномочия которых истекают в 2024 году. Между тем, практика встреч таких губернаторов с главой государства нейтрализовала значительную часть такого рода усилий. Фактически были получены четкие сигналы о том, что практически все губернаторы сохранят свои позиции. Можно констатировать, что замены, если таковые и случатся, будут носить точечный, а в некоторых случаях экстренный, форс-мажорный, характер.

Между тем, понятно, что количество претензий к отдельным главам регионов со стороны контрэлит стремится достичь критической массы: можно предположить, что это связано с длительным периодом политического затишья. Сначала страну накрыла пандемия коронавирусной инфекции, и федеральный центр, предоставив губернаторам ряд дополнительных полномочий, постарался избегать резких кадровых решений. Однако с окончанием эпидемии выбраться из амплуа антикризисных управленцев региональным лидерам так и не удалось: пандемия сменилась специальной военной операцией: губернаторам потребовалось в срочном порядке получать целый ряд принципиально новых компетенций. Москва же вновь затормозила ротации. Позднее «режим тишины» был пролонгирован в связи со стартом президентской кампании. Таким образом, региональные контрэлиты были лишены каналов выпуска пара; политическое недовольство и усталость накапливались в течение нескольких лет. Отсутствие значимых ротаций в губернаторском корпусе не позволило элитам в субъектах сыграть в свою игру.

Полагаю, что игроками в регионах сегодня востребованы новые инструменты влияния. С большой долей вероятности, одним из таковых рычагов воздействия станет фактор антикоррупционных расследований в окружении губернаторов. Первые сигналы уже налицо – например, в Чувашии, где силовые органы, похоже, активизировали свою деятельность.
Фактор антикоррупционных расследований имеет шанс трансформироваться в серьезную угрозу для представителей губернаторского корпуса: запрос на «чистку рядов» представляется достаточно сильным как со стороны общества, так и со стороны федеральной власти. Какие шаги в этой ситуации начнут в ответ предпринимать губернаторы – вопрос, скорее, риторический. Вероятно, некоторые из них попытаются действовать проактивно и превентивно, возглавив, пусть и формально, борьбу с коррупцией на местах.

Насколько мне известно, г-н Потанин, помимо Розы Хутор, возводит еще один курорт в горах Сочи, другой - на Камчатке и к тому же строит бизнес-центр во Владивостоке. То есть землей явно не обделен. На этом фоне новость об «изъятии» какого-то небольшого участка у какой-то никому не известной дочки потанинского Интерроса - это новость не про Потанина, а про несовпадение двух реестров: земельного и лесного фонда. Кому-то хотелось бы увидеть за этой новостью что-то большее, но нет. Не обманывайте себя и других.

Зуммеры открыли для себя 90-е. Посмотрел три серии обсуждаемого фильма оппозиции про олигархов и «лихие девяностые». Вероятно, для тех, кто родился сильно позже, историей и политикой не интересовался и даже Зыгаря не читал (у меня вообще ощущение, что фильм – просто экранизация двух его книжек), наверное, узнать о существовании олигархов было интересно. Для более серьёзной аудитории фильм может показаться чем-то вроде экранизации мультика про Чиполлино: весело, ярко, фрукты угнетают овощи. Но серьезно относиться к показанному материалу не имеет смысла, так как уровень проработки крайне поверхностный, а рефлексия - отсутствует. Месседж в целом ясен (олигархи – это плохие и вороватые люди, верить им нельзя), имена ныне здравствующих олигархов известны.

Интересны и изменения в подходе. Теперь в материалах оппозиции жесткий нарратив. Отсюда прокурорский тон, комсомольский задор, эстетика коммунальных пересудов. Это конечно сильно уводит нас в сторону от реально важных вопросов. Вроде достройки государства и необходимости отрефлексировать тот или иной политический катаклизм. Вместо этого нам опять предлагают обсуждать убранство гостиных, разводки Березовского и черт знает что еще. Ну и главный вывод, что все пошло не так ровно тогда, когда олигархи выбрали не того преемника.

Я вот подумал, что есть у этого фильма одна очень важная роль. На фоне вот этой уплощенной и упрощенной реальности можно себе представить, как сегодняшние события будут интерпретироваться историей спустя еще хотя бы 20-30 лет. Если уже сейчас, когда большая часть акторов жива и благополучна, мы видим, что ткань реальности становится пластичной. Для зуммеров эти события и вовсе – история, «при царе горохе», а значит, что в ролике показано, то и правда. В принципе, тут зрители ютуба мало чем отличаются от зрителей первого канала. Верификацией такого пласта событий заниматься нет ни времени, ни желания, зато наоборот, есть необходимость кому-то довериться.

Нет, я не говорю, что фильм вранье (там вообще мало чего-то неизвестного) или что авторы что-то там сильно искажают. Просто в очередной раз бросившись искать ответ на любимый вопрос «кто виноват» и не желая давать на него сложные ответы, стали искать и находить ответы крайне простые. Виноваты – Чубайс олигархи. Тут расследование внесистемной оппозиции неожиданно привело их к разгадке, которая лет 30 был лозунгом коммунистов и о чем Зюганов талдычил на каждом митинге.

90-е – прошли, а мы обсуждаем сыгранные игры. Нет смысла искать ответ на вопрос «когда все пошло не так». В 1905 году, наверное. Затем в 1917 и продолжавшейся до 1991 перманентной революции, которую мы так и не остановили. Беловежские соглашения – чем вам не точка отсчета «пошло не так»? Да у нас каждую минуту что-то шло не так. Вы бежите по лесу от медведя, кидаетесь в него палками, залезаете на дерево. Кто-то потом оценивает: «хм, вот тут нужно было бежать быстрее, конечно, можно было и попробовать подружиться с медведем, вот в цирке например…».

Можно конечно было бы сказать, что фильм – это попытка оппозиции отстроиться от Ельцина и его Семьи, как одного из главных «окололиберальных» акторов российской политики. С ними, кстати, ассоциировался покойный ныне политзаключенный номер №1. Что это наезд на конкурирующий лагерь эмиграции (не зря там все так возбудились, как я понимаю). И даже наезд на Собчак (которая решила перевести наезд в медийную плоскость и предложила авторам поговорить). Возможно, но это кажется слишком сложной партией для такого простого кино. Все же вероятнее, что просто зуммерская аудитория и вправду ничего не знает о «лихих 90-х» (теперь вот знает), а значит проект – популяризаторский.

Региональные протесты: ждать ли расслабиться? Социология ФОМ демонстрирует, что уровень протестной активности в регионах не превышает 14%. Такие данные, безусловно, выглядят своего рода валерьянкой для региональных властей: несистемная оппозиция оказалась разгромленной, информационно-политическое поле во многих субъектах доведено до состояния стерильности, однако болевые точки на периферии все еще сохраняются, пусть и в тлеющем режиме.

Региональные внутриполитические блоки традиционно выделяют ряд «взрывоопасных» тем и категорий: это и уже традиционная экология, и зоозащита, и проблемы с женами мобилизованных россиян, и коммунальная инфраструктура, и аварийное жилье… Сегодня можно констатировать: даже при наличии условной карты протестов, нельзя с точностью прогнозировать, где и когда «рванет». Политическая протестная повестка, которая в ряде регионов выжигалась напалмом, медленно, но верно трансформировалась в повестку социально-экономическую и бытовую.

Серьезной ошибкой отдельных управленческих команд в субъектах становится то, что они практически всегда рассчитывают на помощь Кремля в купировании локальных конфликтов. Между тем, видится, что федеральная власть, с одной стороны, уже давно взяла курс на консолидацию общество, а с другой – не намерена решать за губернаторов их проблемы. Более того, «встряски» различного характера в регионах призваны демонстрировать активную жизнь на периферии: локальные выступления не представляют угрозы для Центра; к слову, последний всегда оставляет за собой право вмешаться и урегулировать конфликт или ЧС, как это наблюдалось, например, в ходе прорыва дамбы в Оренбургской области.

Региональным властям предстоит вырабатывать эффективные решения, связанные с новыми вызовами: не секрет, что заметно усиливается протестная активность в социальных сетях. Таковую, например, можно было фиксировать после коммунальных аварий минувшей зимой. Структуры-медиаторы сетевых конфликтов существуют, однако, возможно, их деятельность сейчас нуждается в перенастройке или даже реформированию.

Важно понимать и региональные различия – это тоже имеет значение при прогнозировании протестной активности в стране. Так, в ЮФО и СКФО протестных выступлений с приходом лета и жаркой погоды может стать больше: триггером таковых рискуют стать, например, проблемы с энергоснабжением. Очевидно, что местные власти уже сегодня должны обладать целым портфелем готовых опций и реакций на случай таких ЧС.

На мой взгляд, универсальных рецептов реагирования на самые разные проявления протестной активности не существует. Ясно лишь то, что исключительно силовой механизм (когда, например, после того или иного ЧП находят «стрелочника», инициируют уголовное преследование и т.п.) во многих случаях демонстрирует неэффективность. Люди заинтересованы в первую очередь в решении своих проблем, а не в наказании подчас мифических виновных в их бедах. Найти такой рецепт – задача не из простых.

В связи с геополитическим разворотом России особое значение приобрели контакты с дружественными государствами, как в дальнем, так и ближнем зарубежье. Развивать их, помимо профильных федеральных ведомств, доверено и нескольким регионам, главы которых на хорошем счету у Кремля. Среди них омский губернатор Виталий Хоценко. Сегодня в Омскую область с трехдневным рабочим визитом прибыла делегация Белоруссии во главе с зампредседателя Минского областного исполнительного комитета Денисом Курленко.

В экономическом аспекте подобные контакты важны не только для развития инвестиций, но и для создания собственных рынков, на которых региональную продукцию предполагается продавать. Обращает на себя внимание специализация ряда российских регионов на выстраивании внешнеторговых отношений с определенными дружественными странами. Так, иркутский губернатор Кобзев успешно взаимодействует с Китаем, глава Ставрополья Владимиров - с Белоруссией, а омский губернатор Хоценко - не только с уже упомянутой Беларуссией, но и граничащим с Омской областью Казахстаном. Интересно, что не всегда регионы коммуницируют по принципу территориальной близости. Иногда взаимодействие обусловлено сложившимися еще в советские годы экономическими, культурными и другими связями.

Что касается Омской области, то регион всегда считался одним из опорных в Сибири, его значение как крупного промышленного центра формирует к нему естественный интерес Белоруссии, которая в прежние времена считалась «сборочным цехом» СССР. Белоруссия и Россия в лице Омской области взаимодействуют в машиностроении, нефтехимической промышленности, деревообработке, сельском хозяйстве и производстве продуктов питания. Союзное государство много лет входит в пятерку основных торговых партнеров Омской области.

Очевидно, что глава Омской области Хоценко с его донбасским управленческим опытом пользуется доверием федерального центра и поэтому ему в числе других поручено укреплять партнерские отношения с геополитическими союзниками России. В последний год Омская область достаточно часто звучит среди передовых регионов, которые налаживают такую вот межрегиональную дипломатию. Успешное выполнение поручения общегосударственного уровня, конечно, укрепляет позиции Хоценко.

«Новые Люди» стали единственной парламентской фракцией, не голосовавшей за поправки в избирательное законодательство, запрещающее иноагентам участвовать в выборах. Очень мудрое и взвешенное решение. Поправки напрямую нарушают гражданские права, так как согласно Конституции, активным избирательным правом обладают все граждане РФ, если они не осуждены.

Интересно и другое, что кто-то запустил целую информационную волну против НЛ, говоря о том, что мол они поддержали поправки, как и все другие партии. Это не так. И теперь интересно, кому было выгодно выставить партию в таком свете? Похоже, что конкуренция за голоса граждански настроенной оппозиции обостряется. И многим не нравится, что после президентской кампании Даванкова, именно «Новые Люди» стали точкой сборки всех политических сил «здравого смысла». Раньше в этой ниши находились коммунисты, но сейчас 53 из 57 депутатов КПРФ поддержали поправки против иноагентов.

Президентская установка на консолидацию общества в интересах развития страны и повышения уровня жизни граждан принята к исполнению в регионах и работает, но при этом власти субъектов осуществляют индивидуальные подходы к решению поставленной задачи. Одни губернаторы полагаются на инерцию процесса, другие пытаются осуществить перезагрузку обратной связи с населением, а третьи берутся за тонкую настройку инструмента сплочения местных элит и преодоления разногласий. В Тамбовской области, которая в былые десятилетия только накапливала проблемы и не отличалась сплоченностью, нынешнему областному руководству приходится формировать собственные точки сборки региона. Усилия уже дают заметный результат, социально- экономические показатели растут, как и гражданская активность населения, но команда тамбовского губернатора Максима Егорова наращивает усилия в наиболее чувствительных сферах, требующих регулирования и поддержки.

С этой точки зрения обращает на себя внимание инициатива Егорова по созданию межпартийной комиссии для контроля над исполнением нацпроектов. Фактически это означает не просто приглашение к диалогу представителей региональных отделений разных партий, но и сигнал о готовности идти вперед единой командой, невзирая на партийные различия. Конечно, такой подход предполагает предоставление определенных преференций региональной системной оппозиции, но Егоров готов на такое расширение демократических процедур, поскольку уверен в том, что будущее именно за такой новой политической культурой. К тому же, всем представленным в Заксобрании политическим партиям дается уникальный шанс в равных условиях участвовать в коллективной работе по наладке механизма контроля и продвижения важнейших для региона проектов. Такие совместные усилия, пришедшие на смену затянувшимся дискуссиям и взаимным упрекам, способны изменить ландшафт политической жизни провинции и придать импульс эффективному решению проблем, связанных с вопросами экономического роста, социального благоустройства и повышения благосостояния граждан.

Неслучайно этот тамбовский почин сразу оказался подхвачен федеральными экспертами и стал темой обсуждения как в Москве, так и в ряде регионов, где тоже остро стоят вопросы преодоления разобщенности элит и дальнейшей их консолидации на основе общих интересов и ключевых государственных задач. Предложенную концепцию уже предлагается использовать не только на уровне субъектов, но и на этажах местного самоуправления, что крайне актуально, поскольку под межпартийный контроль намечено взять расход средств на ремонт и развитие инфраструктуры образования, здравоохранения, культуры, спорта, а также системы ЖКХ. Бесспорно, такой шаг повысит доверие общества к действиям власти. Сейчас губернаторы в целом стараются выступать с подобными починами и инновациями. Например, глава Липецкой области Игорь Артамонов представил новую формулу демографической политики. Ее квинтэссенция - плюс один ребёнок в каждой семье, при помощи реализации цифровой платформы «Патронаж». Или инновационный порядок формирования правительства от главы Омской области Виталия Хоценко. Он исключает из перечня членов областного правительства министров, оставляя на постоянных должностях только председателя и его заместителей, включая первого зама.

Вообще, подобный формат взаимодействия между губернатором и партийными фракциями Заксобрания является новым шагом в развитии политической сцены региона. Встреча с представителями различных партий не только консолидирует политическое строительство в области, но и создает платформу для конструктивного диалога и обмена мнениями. Учитывая, что в начавшуюся президентскую каденцию публичная политика будет выстраиваться по новым лекалам, такие инициативы снизу закладывают важные их основы.