Мой личный фетиш: темнокожие Барби. Бренд Mattel в Африке с незапамятных времен, но куколки-то почти всегда были похожими на европеек – аж до 1968 года, когда на свет появилась Кристи, темнокожая подруга Барби. Но то ж все равно афроамериканка, не африканка. А теперь у нас есть Таофик Окойя – нигерийский предприниматель, игрушечный магнат (в том смысле, что игрушки делает), который дает африканским девочкам возможность посмотреть на себя и свою красоту другими глазами.

И знаете что? К созданию черных Барби его подтолкнула собственная дочь: “папа, я хочу быть белокожей!” – воскликнула она как-то раз. Папа ужаснулся и сотворил линейку Queens of Africa. Прототипы черных Барби – три крупнейших этнических группы Нигерии: хауса, игбо и йоруба. Каждая кукла, по задумке, воплощает ту или иную социокультурную ценность. Азиза, например, представляет народ хауса и является символом мира. Ннека – игбо и отвечает за любовь. А Вураола из йоруба и ассоциируется с упорством.

Куклы Queens of Africa оказались страшно популярными: их продают по 6-9 тысяч штук в месяц. А недавно южноафриканская певица Лерато “Лира” Молапо стала первой африканкой-прообразом для темнокожей Барби. По-моему, очень хороша)
#афроарт

«Африканский дневник. Экспедиция длиною в век» — виртуальный проект Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН.

Он посвящен одной из главных жизненных заслуг Николая Гумилёва – его научной экспедиции «в страну Галла» (так он называл Абиссинию – нынешнюю Эфиопию).

В 2008 году, почти через сто лет, путь гумилёвской экспедиции повторила группа сотрудников МАЭ РАН. На интерактивной карте вы найдете главные точки пересечения двух маршрутов (Харэр, Дыре-Дауа, Джиджига, Шейх-Хуссейн); увидите эти места и глазами Гумилёва, и глазами современных этнографов; сможете сравнить предметы, собранные с разницей длиною почти в век; услышите фрагменты «Африканского дневника» и стихи Николая Гумилёва в исполнении Алексея Нилова. Прокладывайте свой маршрут и совершайте открытия!

Из письма Н. С. Гумилёва
М. Л. Лозинскому, 2 января 1915 г.
«Я буду говорить откровенно: в жизни пока у меня три заслуги — мои стихи, мои путешествия и эта война. Из них последнюю, которую я ценю меньше всего, с досадной настойчивостью муссирует все, что есть лучшего в Петербурге. Я не говорю о стихах, они не очень хорошие, и меня хвалят за них больше, чем я заслуживаю, мне досадно за Африку. Когда полтора года тому назад я вернулся из страны Галла, никто не имел терпенья выслушать мои впечатленья и приключенья до конца».

Спасибо чудесной Варе Шкерменевой из Пушкинского музея за наводку!

#РоссияАфрика #афроарт

В начале 20 века африканские тотемы увлекли Константина Бранкузи. Их интерпретация стала лейтмотивом самой первой выставки Бранкузи в Нью-И‌орке, состоявшейся в марте 1914 г. На протяжении всего “африканского периода” в жизни скульптора появляются как дословные отсылки к Африке – в скульптуре “Белая негритянка II”, например, – так и родившиеся из амальгамы стилей “Мадемуазель Погани”, “Маленькая французская девочка”, “Новорожденная спящая муза” и другие. Когда смотришь на его работы, кажется, будто через них с нами говорит сама Африка...

Из мемуаров друзей Бранкузи мы знаем, что сам скульптор не приобретал африканских артефактов и даже уничтожил несколько своих работ, например, “Первыи‌ шаг” – как считают искусствоведы, созданный по мотивам статуэтки бамбара из парижского Музея человека. Почему? Его друг, Якоб Эпштейн, утверждал, что все‌ африканское будило в Бранкузи необъяснимый страх... В то время Африка деи‌ствительно смущала и тревожила сердца и умы своей первобытной витальностью. Немудрено: вся информация о континенте попадала в Европу и Америку с газетных страниц, препарировавших африканское бытие на свои‌ манер – зачастую максимально далеко от истины. Но этот же искусственно наведенный, главным образом по незнанию, морок только разжигал интерес.
#афроарт

Еще больше об африканском следе в западном искусстве - в издании Центра изучения Африки ВШЭ "Африка 2023: возможности и риски"

#Внезапно наступившая осень намекает, что пора бы завернуться в плед и погреть руки о кружку с кофе. Пусть кофе будет восточноафриканский, а плед — со смыслом.

Вот, например, как басутские одеялки. Легенда гласит, что правителю Мошвешве I, который объединил племена басуто в одно королевство — Лесото🇱🇸, англичане как-то раз подарили красивое одеяло. Поскольку привычки укрываться на ночь чем-то теплым у басуто не было, Мошвешве носил его как традиционный каросс, то бишь выделанную коровью кожу: на плечах. Каросс символизировал королевскую власть, то есть был чем-то вроде мантии. В общем, перед нами типичный случай культурной апроприации: когда мы заимствуем элемент чужой культуры и переиначиваем его смысл на свой лад.

В 1897 году много скота басуто полегло от чумы, и народ дружно перешел на шерстяные пледы. Да и само население в тот период росло почти в геометрической прогрессии. На всех коров не напасешься. Производством симпатичных покрывал — по спецконтракту с королем! —занимался шотландец Дональд Фрейзер. В 1876 г. он переехал из родной Великобритании в Южную Африку и открыл там текстильную фабрику. Местные Фрейзера обожали и даже дали ему прозвище Ramosa Le Ralipere — “Добрый Отец”. Именно он придумал и впервые соткал плед Мохолобела, в переводе — “твой друг”, он же “плед плодородия”, который особенно полюбился басуто и передавался в семье по наследству. Не все британцы одинаково ужасны.

Как бы то ни было, сегодня одеяло — один из национальных символов Лесото. Недавно басутские одеялки засветились в фильмах про Ваканду (да-да, именно в них ходят африканские властители), а еще — в скандале с брендом Louis Vuitton. В 2017 г. модный дом выпустил коллекцию мужской одежды, сплагиатив вдохновившись басутскими узорами, что вызвало волну возмущения на всем юге Африки: только представьте, что кто-нибудь надизайнил вещей с православными крестами на подоле и изображением Богородицы на спине. Так что культурная апроприация произошла снова.

Если же вам очень захотелось приобщиться к басутской культуре, разжиться пледом можно на сайте бренда Thula Tula. Аутентичненько и в поддержку местного производителя!

#афрофэшн #афроарт

Тингатинга: стиль живописи, который зародился совершенно случайно где-то в дарэссаламском районе Морогоро Сторз, на побережье. И всё из-за того, что один предприимчивый танзаниец очень хотел просто прокормить свою семью.

В конце 1960-х разнорабочий Эдвард (Эдуардо) Саид Тингатинга из Накапаньи, что на границе с Мозамбиком, увидел, как отлично заходят иностранцам на базарах цветные картинки мастеров из Конго. И решил, что он-то ничем не хуже. Накупив эмали и акрила, он научился рисовать на оргалитовых пластинах. Изображал забавных животных и птиц на монохромном цветном фоне, бытовые сценки, духов и демонов. Ну, как умел — без всякого профессионального образования.

И сбылось. Живопись тингатинга действительно “взлетела” в начале 1970-х. У художника появились деньги, слава, а за ними — и последователи. Его жизнь ужасно нелепо оборвалась в 1972 г. от шальной пули: рассказывают, что они с друзьями в пьяном виде удирали на машине от полиции… Но дело пережило мастера и вдохновило целую артель молодых талантов   — Мухаммеда Чаринду, Рашиди Рубуни, Аббаса Рафики, Мустафу Юсуфа и других на развитие этого жанра живописи.

Сегодня тингатинга представляет собой культурный парадокс. Это вещь в себе, существующая исключительно для иностранцев. Сами танзанийцы тингатингу не покупают и не вешают у себя дома. Выходит, что эти картины отражают нам то, как мы сами видим Африку! По крайней мере, так считают организаторы выставки “ТИНГАТИНГА: весело и страшно”. А вы можете с ними согласиться — или составить свое собственное мнение с 15 сентября по 15 декабря в галерее “Традарт” по адресу м.Тульская, The Loft Club, Духовской пер., 17 с.3, tradart.ru.

За организацию приглашения огромное спасибо Варе Шкерменевой @varvara_is_typing, которая дала мне такой чудесный шанс словно бы побывать снова в родной Суахиляндии!

#Танзания 🇹🇿 #афроарт