27 июня министры иностранных дел ДРК и Руанды, Тереза Вагнер и Оливье Ндугунгирехе, подписали в Вашингтоне мирное соглашение от имени своих стран.

Разберем по полочкам.

1. Принципы и цели:
Соглашение подтверждает приверженность обеих сторон принципам суверенитета, территориальной целостности, национального единства и мирного разрешения споров. Стороны признают необходимость политического, а не военного решения конфликта, и ссылаются на соответствующие документы Африканского союза, ООН и региональные инициативы, такие как Луандский (“ангольский”) процесс и совместные саммиты. (Это уже было, как говорится, за роялем то же самое. Вопрос только один: что мешало сторонам соблюдать региональные инициативы последние 4,5 года?)

2. Территориальная целостность и прекращение военных действий:
ДРК и Руанда обязуются уважать территориальную целостность друг друга, реализовать согласованный план по нейтрализации вооружённых группировок (в первую очередь Демократические силы освобождения Руанды/ДСОР) и отводу войск, а также полностью отказаться от любых форм агрессии, поддержки вооружённых групп или военных действий на территории друг друга. Стороны также берут на себя ответственность за прекращение деятельности всех вооружённых групп в зоне конфликта и обязуются защищать гражданское население и гуманитарный персонал. (Если в решение этого вопроса руандийской стороной исключительно на политической воле Поля Кагаме в принципе верится в связи с его авторитетом и мощной вертикалью власти, то в ДРК все не так однозначно. Что бы сейчас ни пообещал президент, Конго — огромная фрагментированная страна, где даже армия не представляет собой единого профессионального конгломерата. Выполнять его приказы прямо сразу все не бросятся.)

3. Разоружение и интеграция вооружённых группировок:
Соглашение предусматривает прекращение государственной поддержки вооружённых группировок, содействие их разоружению, демобилизации и поэтапной интеграции бывших боевиков в национальные силы безопасности ДРК при строгом индивидуальном отборе и соблюдении критериев, включая отсутствие серьёзных нарушений международного гуманитарного права.

4. Совместный механизм безопасности:
В течение 30 дней после вступления соглашения в силу создаётся совместный механизм координации безопасности между ДРК и Руандой. Его задачи — координация действий по нейтрализации вооружённых группировок, обеспечение прозрачности операций и защита гражданского населения. Механизм будет действовать на основе согласованных процедур и подотчётности обеих сторон. (Кто же будет координировать этот механизм? Конечно же, Африканский союз, а также США и Катар. О роли ВАС и САДК как главных региональных организаций, которые тут как будто бы напрашиваются, — ни слова. Прочие страны РВО вообще не спросили, хотя они одни из главных стейкхолдеров процесса.)

5. Гуманитарные вопросы и возвращение беженцев:
Стороны обязуются содействовать безопасному и добровольному возвращению беженцев и внутренне перемещённых лиц, а также обеспечивать свободный и безопасный доступ гуманитарных организаций к нуждающемуся населению. Особое внимание уделяется выполнению международных обязательств и ранее подписанных соглашений по репатриации беженцев. (Невыполнимо без пересмотра правового статуса этих беженцев в ДРК, Руанде и других странах РВО.)

6. Экономическая интеграция и контроль:
В течение трёх месяцев после вступления соглашения в силу стороны запускают рамочную программу региональной экономической интеграции, направленную на развитие торговли, инвестиции и прозрачность в добыче и экспорте полезных ископаемых. Предусмотрено создание механизмов независимого аудита и антикоррупционного контроля, а также совместное управление природными ресурсами и инфраструктурными проектами. (Непонятный какой-то зверь. В тексте, опубликованном на сайте Госдепа, говорится, что они будут вдохновляться усилиями Африканской зоны свободной торговли, КОМЕСА, ВАС и Международной конференции по району Великих озер и что будет учрежден некий механизм совместного управления критическими минералами и ресурсами озера Киву. При этом довольно откровенно констатируется, что он будет направлен на обслуживание интересов американских инвесторов).

Резюмируем:
-воз и ныне там. Конфликт останется в тлеющем виде в силу нереалистичности заданных на сегодняшний день параметров урегулирования;
-африканские региональные группировки под большой внешней угрозой: им недвусмысленно указали на их место на задворках;
-США вписались в эту тему ради рынков полезных ископаемых, а бонусом укрепили свое реноме миротворца в Африке. Полезно, учитывая недавнюю ближневосточную эскалацию, за которую на них многие ополчились;
-Катар по-прежнему красиво поет в бэк-вокале и комфортно себя чувствует в этой позиции. Формула “американские подходы + арабские деньги” себя уже зарекомендовала. Присутствие в этой темной триаде Африканского союза тоже позволяет сделать вполне прозрачные выводы.

28 октября Танзанию ждут напряжённые, но кажется, предсказуемые выборы. Всё идёт к тому, что правящая партия Чама Ча Мапиндузи (ЧЧМ) с президентом Самией Сулуху Хассан и кандидатом в вице-президенты Эммануэлем Нчимбе снова будет безальтернативным фаворитом. Крупнейшей оппозиционной партии ЧАДЕМА официально запрещено участвовать в выборах и любых довыборах вплоть до 2030 года. Этот шаг власти объяснили отказом ЧАДЕМА подписать новый избирательный кодекс, который оппозиция назвала декоративной реформой и потребовала настоящих перемен.

На этом фоне внимание многих переключилось на небольшую, но неожиданно ожившую партию CHAUMMA (ЧАУММА), к которой присоединились сразу несколько бывших лидеров ЧАДЕМА, в частности, Салюм Мвалиму, Девота Минджа и Бенсон Кигаила. Новая команда стремится стать новым оппозиционным центром: активная агиткампания, массовые митинги и бог весть откуда взявшиеся на это средства…. Оппозиция пока считает CHAUMMA не столько реальной альтернативой, сколько “карманной” партией власти.

Внутри оппозиции — опять разброд и шатание. Остатки ЧАДЕМА разошлись на фракции. Часть из них под флагом G55 (в честь парламентариев, выступивших в 90-х за реформу госустройства Танзании в пользу “трехчастной” структуры — Танганьика, Занзибар и вся Танзания) и под руководством фронтмена ЧАДЕМА Фримана Мбове пытается сформировать “конструктивную оппозицию”. Другие просто ждут. Зитто Кабве из ACT-Wazalendo вообще отказался от президентской гонки, пытаясь сохранить ресурс и влияние хотя бы под крылом у Мамы Самии.

Позиции самой Самии внутри партии сильны как никогда: сторонников Магуфули она проредила, с кланом Киквете нашла правильный баланс. В народе она тоже очень популярна. На руку ей играет и принятая в этом году новая концепция внешней политики Танзании, и вышедший сегодня национальный план развития Vision 2050. Так что можно ожидать, что этот политический экзамен мадам президент сдаст на “отлично”.