Я спросил виноградаря Лёху:
Для чего ты живешь здесь один,
Почему города тебе похуй
И услады в объятьях блядин? -
Потому, - отвечал виноградарь, -
Что не вижу я смысла ни в чем,
Мне ни славы, ни денег не надо,
Ни соседей - ебло кирпичом.
Я сижу тут в трухлявой сторожке,
Слышу ток виноградной крови,
Бабы носят мне сыр и лепешки,
Я даю им вина и любви.
А когда в ноябре подморозит,
На блестящей и гладкой елде
Марсианин Егорка привозит
На обмен мне приправы к еде.
Лишь продую искрящимся газом
Я горбушку иль кашку свою,
Вижу я всю Вселенную сразу
На пупе, а точней, на хую.
И мгновенно себя ощущаю
И Творцом, и твореньем своим,
Сам с собой бесконечно кончаю
И кричу: Адонай Элоим!
Ну а мой марсианин Егорка
Подмороженный ест виноград,
Поклюёт, наберёт полведерка -
И на Марс похуячил назад.
Сам Егорка-то мне по колено,
А ракета чуть меньше меня.
Вот такая у нас во Вселенной
Происходит, простите, хуйня.

СЛУЧАЙ В ХЕРСОНЕСЕ

«Дай-ка брошу бутылку, - подумал еблан, -
В эту старую, сука, цистерну!»
И швырнул и разбил, тупорылый баран,
Тяжко выдохнув: «Жизнь эфемерна!»

Голубел небосвод, зеленела трава,
Чайки шастали по поднебесью,
Средь старинных развалин бухала братва,
Сладко пьётся портвейн в Херсонесе!

Но внезапно осколки взлетели со дна
Со зловещим пронзительным звоном,
Обнаружив, как много всосалось вина
В глотки штопаным всяким гандонам.

Из осколков сложился то ль с нимбом святой,
То ль пришелец в подобье скафандра,
И сказал: – Заебли вы своей простотой,
Натяну ща вам глаз на сисяндры.

Ты, мудлан, кто бросал, подойди-ка сюда.
Нахуя ты братву подставляешь?
Вот тебе, бля, сегодня конкретно пизда.
Помолись, если можешь и знаешь,

Магомету, Озирису, Будде, Христу,
Аполлону молись Трисмегисту.
Без молитв человек - словно с хуем во рту
Умирает грешно и нечисто.

Никогда не молился? Вот ёб твою мать -
Тут же храмы кругом и святыни!
Ладно, гнида, не буду тебя убивать,
Просто йобну стеклом тебе в дыню.

Завтра, 7 ноября, в бывший красный день календаря, будем хлопать пробками в рок-баре Штопор. Приходите, споём и выпьем за всё хорошее!
https://youtu.be/ltq9SXxUUbo

Ну и афишу ещё разок!

Сергей Зхус (с)
***
Хуячил дождь без перерыва.
Прохожие месили грязь.
Стоял я голый с кружкой пива,
На мир заебанный дивясь.
Все, блять, какие-то смурные,
Все, блять, какие-то не те.
Кривые, злобные, больные,
В своей погрязли суете.
И я шагнул навстречу: люди!
Но кто-то в грязь меня толкнул.
И пиво вылилось на муди.
И я немножечко взгрустнул.
И я кричал: окститесь, бляди!
Или погибнете вотще!
Родные, дети, тети, дяди!
Да есть ли крест на вас ваще!?
Но глас вопящего в пустыне,
Увы, не тронул никого.
Все равнодушно мимо плыли.
Не люди, в общем, а говно.
И я вздохнул: опять хуево
Вы получились у меня.
И над Землёй взметнул сурово
Столпы Небесного Огня.

Футболисты не дрочат, принцессы не срут,
Юмористы бессмертны и святы,
И донецкие дети от ран не помрут,
И покинут их дом добробаты.

Мир становится лучше, терпимей, добрей,
Пусть народам порой тесновато,
Но правители их всё старей и мудрей -
Это правильно, это пиздато!

Короче, за ментов!
***
Где-то в 8.30 утра подрались братки-рэпера
Около реки у Вонючки реки
Били в кровь друг друга рэперки

Рыжий был и бледный один
А второй как будто грузин
Третий был хорош и с тараканом схож
Прав был тот кто вытащил нож

Вытащил он нож а в ответ
Всунули в башку пистолет
И сказали гля дернешься сопля
Порешим мы дурашка тебя

В мире нет нигде правоты
Прибыли на стрелку менты
Все сидят но зато не погиб никто
Вот такая вот конина в пальто
Все сидят но зато не погиб никто
И короче это тост за ментов!

https://youtu.be/EzC9io_-Dco

Пока не требует спортсмена
К священной дрочке Аполлон,
Он завывает как гиена,
И всем ни в хуй упёрся он.

Но лишь во гневе он подрочит
На свой мобильный телефон -
Толпа неистово хохочет,
И всем сердцам любезен он.

О нем в большом толкуют свете,
Зовут на балы и пиры,
И чернь про дрочево в газете
Читает, выпучив шары.

Спортсмен, поэт, звезда экрана,
Дрочите чаще в интернет,
Чтоб дружно блеяли бараны
И усирался модный свет!

ВИД ИЗ ОКНА И ДАЛЬШЕ

В пластмассовом сомбреро
На строечке прораб,
В танцзалах офицеры
Ведут в мазурке баб.

На мясокомбинате
Боец скота суров,
Овечек он не гладит,
Не милует коров.

Растут джек-фрут и манго
За тридевять земель,
И ходит Вакх жеманно
Там, где змеится хмель,

Наяды и дриады
Клубятся вместе с ним,
И со Снегуркой рядом
Лель пляшет, пьяный в дым.

Полиция Майями
В обнимку с БэЛэМэ
Кричит: «Салам, Салями!» -
Грядущей вечной тьме.

Весь мир живёт, танцует,
Бухает, любит, жрёт,
И радостей взыскует,
Как будто не умрёт

Никто здесь на планете,
Ни царь, ни лох, ни бог.

Но мчащей к нам комете
Всё это просто пох...

Александр Вулых:


Новость про Артёма Дзюбу и его скандальное видео вышли на федеральный уровень. С ней не могут сравниться ни выборы президента США, ни война и мир в Карабахе. На главном телеканале страны программа "60 минут" почти половину своего времени посвятила обсуждению поступка капитана сборной России по футболу. Других событий в мире больше нет. В связи с этим вспомнился мне один эфир в программе "Малахов + Малахов" в 2006-м году, посвященный проблеме мужской импотенции, в которой в качестве главного героя принимал участие мой друг и соратник Вадим Степанцов. Мне тоже довелось участвовать в этом телешоу. Сегодня в связи с известными событиями последних дней я решил напомнить вам о том случае. Выводы делайте сами!

ПОЭТ И ТЕЛЕШОУ
(телевизионная быль)

Мой друг Вадим, изящной фразы мастер,
Отнюдь не ради славы и лаве
С большой охотой принимал участье
Во всевозможных шоу на ТВ.

Ленивым взором вглядываясь в лица,
Лишенные дыхания любви,
Он просто жаждал с ними поделиться
Тем, чем поэты делятся с людьми,

А именно - не скотством и не блядством,
Не тем, чем обладают торгаши,
А скромным нерастраченным богатством
Крылатой неприкаянной души.

На шоу Лики Кремер и Лолиты,
Где он читал стихи и песни пел,
Он видел тех, кто были знамениты,
Но в ком родник души заплесневел.

И он, как врач, целил его глаголом,
Когда среди житейских вьюг и стуж,
Своим талантом беззащитно голым
Он наполнял лоханки слабых душ.

Он шел на эти шоу, как на плаху,
Безропотно доверившись судьбе,
И вот однажды сам Андрей Малахов
Решил поэта пригласить к себе.

- Вадим, солдатик, душечка, кормилец,
Приди ко мне во вторник на эфир,
Там соведущий, мой однофамилец –
Геннадий, очень сложный пассажир!

От всех его рецептов этих рвотных
Я в камеру, Вадим, могу сблевать.
А ты глаголом жгешь сердца животных,
Тебе, я знаю, нечего терять!

Ты сможешь с ним общаться без облома,
Тебе подобный стресс необходим.
И тема хорошо тебе знакома –
Мужская импотенция, Вадим!

У нас там был герой из Кондопоги,
Один дедок. Но знаешь, в эту ночь
Он гонорар забрал и сделал ноги…
Теперь, Вадим, ты должен нам помочь!

Ну все, договорились, муха-бляха?
До завтра, не забудь взять документ!
Целую, Вадик, твой Андрей Малахов.
Смотри не наебенься, импотент!

Поэт с его высокими мечтами
От приглашенья не пришел в восторг…
В тот вечер, позвонив какой-то Тане,
Он пригласил девчонку в «Главпивторг».

Они сидели друг напротив друга.
Вадим смотрел, как прямо впереди
Под красной блузкой двигались упруго
Округлости ее тугой груди.

Он ей читал поэмы и сонеты,
В нее вперяя пылкий страстный взгляд.
Так постоянно делают поэты,
Когда духовной близости хотят.

Она уже такой имела опыт,
Она уже все знала наперед:
И это вот дыхание и шепот,
И поцелуи в шею, и в живот,

И этот скучный неуютный город,
И глупые прогулки при луне,
И эта фраза, что он скажет скоро:
- Поехали в Сокольники ко мне…

Он снова посмотрел на эту сучку
С душой, обитой под диванный плюш,
И прошептал, погладив нежно ручку:
- Поехали в Сокольники, Танюш!

- В Сокольники? Хорошая идея, -
Она нагнулась подтянуть чулок,
И трусики из «Дикой Орхидеи»
Под юбочкой мелькнули между ног.

Ах, эти престарелые мальчишки!
Как все они забавно хороши!
Он будет ей читать стихи из книжки
И говорить о красоте души,

А после, посмотрев вполне серьезно,
Нетрезвую торжественность храня,
Он скажет ей: «Уже довольно поздно!
Ты знаешь, оставайся у меня!»

Они сидели у него на кухне.
Поэт был возбужденный и хмельной:
- Ну что, Танюш, как говорят, эй, ухнем?
- Ты ухай. Я поехала домой.

- Зачем домой? Танюша, оставайся!
Не надо, ничего не говори!
Вот комната – ложись и раздевайся,
А я на кухне лягу у двери…

- Вадим, не продолжайте эту фразу!
Во-первых, я шаблонов не люблю,
И во-вторых, я не могу так сразу,
Ну и потом, я только дома сплю!

К тому же, завтра ваше телешоу,
Ваш суперзвездный вечер, так сказать,
И вам, Вадим, по правде, хорошо бы
Перед эфиром чуточку поспать.

Не пейте водки и не ешьте луку,
Чтоб не разило, как от мужиков…
Ну все, поэт, пока, целуйте руку
И не читайте больше мне стихов!

Он дверь закрыл за девушкой, икая
И проклиная глупый романтизм:
«Какая сука, падаль, тварь какая!
Какая бездуховность и цинизм!!
………………………………………

Наутро наш поэт, как говорится,
Немного изменившийся в лице.
Не в силах ни умыться, ни побриться,
Надел пиджак и двинул в телецентр.

На телешоу было многолюдно.
Дух телецентра – это целый мир!
Андрей Малахов с криком: «Ах, как чудно!
Приехал Вадик!», убежал в сортир.

Администратор, чуть нахмурив брови,
Сказала, бутер откусив с икрой:
- Щас он придет, Геннадий, бля, Петрович,
А вы, как понимаю, наш герой?

Наш импотент. Ну что ж, Вадим, отлично!
А вот он и ведущий, наш кумир.
Сейчас вы познакомитесь с ним лично.
Готовьтесь, через пять минут эфир.

Зажглись софиты в желто-красной гамме.
На сцену вышел лысый Айболит:
- Сеходня я , Хеннадий, буду с вами!
Андрея нет. Его опять тошнит!
А тема нашей телепередачи –
Мужской проблемный пенис или член,
Но только, к сожаленью, нестоячий…
А вот он, наш херой и супермен!
Поэт Вадим! Давайте дружно встретим
Участника и спросим у него:
«А как давно у вас проблемы с этим,
С тем, что тревожит наше естество?
Скажите нам, какая в том причина,
В чем неудачи вашей прецедент?
Ведь вы сперва, в конце концов, мужчина,
А уж потом – поэт и импотент!»

Скользнув по любопытным лицам мимо,
Вадим устало обронил в тиши:
«Причину вижу в тонкой и ранимой
Моей организации души!
Поэт – он не животное, поймите,
Его душа – небесная звезда.
И как руками член его не мните,
Он без любви не встанет никогда!»

- Друзья, какие есть еще вопросы?
Вот вы, товарищ, стриженный под ноль?
- Вадим, а вы курили папиросы
И это… принимали алкоголь?

- Да, принимал. В года социализма
За океаном я искал ответ.
И там лечился от алкоголизма,
Я тело исцелил. А душу – нет.

- Вадим, спрошу вас не из-за кокетства
У нас интересуются врачи:
Как половой вопрос решали в детстве?
- Да очень просто. Как и все. Дрочил.

- Как вы мохли, Вадим? Какая хадость!
Какой развратный низменный рефлекс!
Теперь понятно, почему не в радость
Вам брак здоровый и семейный секс!
Вот я – ведущий телепередачи,
И так люблю свою супруху я,
Что каждый раз от этого бохаче
Становится потенция моя!
А вы , Вадим, во власти рефлексии,
За сраный доллар, за поханый цент
Вы пропили достоинства России
И потому, Вадим, вы – импотент!
В процессе мастурбированья члена
На протяжении последних лет
Вы не смохли, Вадим, сбежать из плена
Фантазий, потому что вы – поэт!
Вы перед каждой краснопёрой шлюшкой
Хотовы крякать, крыльями звеня.
Вам не помохут сельдерей с петрушкой
И вытяжка из корня жень-шеня.
Кохда в похоне за капризной музой
Вы потеряли свой ориентир,
Вам стал невыносимою обузой
И мир духовный, и животный мир.
Пусть эта фраза прозвучит тревожно,
Но жизненный закон у нас таков:
В одну телеху впрячь, увы, не можно
Стоячий член и рифмованье слов!
Нельзя душой нырять в глубины бездны,
И чувствовать эрекцию в пути…
Вот вы, хражданка, будьте так любезны
Буквально на секунду подойти!..

Вадим застыл в тревожном ожиданьи,
И словно в грудь ужалила пчела:
Ему навстречу шла из зала… Таня,
Та самая, что ночью не дала.

Она была сейчас еще красивей,
Чем во вчерашний вечер, в кабаке,
В короткой узкой юбке темно-синей
И в туфлях на высоком каблуке.

Покачивая бедрами картинно
Она прошлась походкой разбитной
И повернулась, глядя на Вадима,
К Геннадию Петровичу спиной.

Он всех призвал вести себя потише,
Неспешным шагом к даме подошел
И со словами: «Мы стихов не пишем!»
Достал, нагнул за шею и вошел.

Она смотрела молча на поэта,
Покачивая в ритме головой,
И в такт, не отводя глаза при этом,
Роняла междометья «ай!» и «ой!»

Она уже и выла и стонала,
Когда рукой почесывая нос,
Вошел директор Первого канала,
Секунду постоял и произнес:

- Вот вы, и режиссер, и оператор,
Во-первых, я вас очень попрошу:
Держите в кадре крупный план, ребята!
Звуковики, добавьте интершум!
И светом контровым весь кадр согрейте,
Чтоб заиграл на сцене интерьер!
Я чувствую, что будет знатный рейтинг,
Мы обойдем «Аншлаг» на РТР!
Ну ладно, продолжайте, извините,
Помимо вас еще полно хлопот…
А с вами, дорогой вы наш целитель,

Пожалуй, я продлю контракт на год!

Взяв со стола коктейль из керосина,
Разбавленного конскою мочой,
Он отхлебнул, сказав: «Вот это сила!»
И, уходя, захлопнул дверь плечом.

Ведущий проводил на место даму,
Поцеловал ей руку и сказал:
- Спасибо всем, кто мне вести прохрамму
«Малахов» + «Малахов» помохал!

Вадим ушел из студии последним
В необъяснимых мыслях о своём.
Раскрытое окно дышало летним
Недавно прекратившимся дождем.

У проходной с дежурными ментами
Вадима кто-то тронул за рукав.
Он оглянулся и увидел Таню,
И понял, что вчера он был не прав.

Она не тварь, не падаль, паскуда, -
Как он, разбив бокал, кричал ей вслед,
А просто всей душою жаждет чуда,
Глумясь над телом, если чуда нет.

- Прости меня, Танюша, Бога ради!
Он приложил ладонь к своей груди…
- Прошу тебя, не извиняйся, Вадик!
У нас еще с тобой все впереди.
2009 г.

Пятница, 13-е, говорите? Тогда вспомним мою давнюю страшилку!
ЧЁРНАЯ НОГА
(педагогическая баллада)

- Девица-красавица,
ты куда бежишь?
- А бегу я, дяденька,
в дискотеку "Шиш".
- Чем же там намазано,
в том тебе "Шише"?
- Там подружки ждут меня,
танцы и вообще...
- Ну же, договаривай,
девица-краса.
- Нравится мне, дяденька,
там один пацан.
Самый он накачанный,
самый модный он,
Не одной уж девице
вставил он пистон.
А меня не видит он,
будто нет меня.
Вот такая, дяденька,
грустная фигня.
- Может, ты, девчоночка,
для него мелка?
Может, ты не выросла
для него пока?
- На, смотри-ка, дяденька!
Видишь? № 5.
- Так, а попку покажи.
- Ой, не надо, дядь.
- Да никто не видит же,
тут кругом кусты.
- Дяденька, а дяденька,
а заплатишь ты?
- Фу, какая нервная.
Ладно, заплачу.
Как подснять пацанчика,
также научу.
- Дяденька, рассказывай,
дай совет скорей!
- Ты, давай-ка, попою
двигай веселей.
Молодец, девчоночка!
Так, вот так, ага.
У того пацанчика
черная нога.
Воевал он в Боснии,
Подорвался вдруг,
Притащили в госпиталь,
рядом - черный труп,
от солдата-ниггера
ногу отсекли,
пацану приставили,
к маме привезли.
Ходит на танцульки он,
а на пляжи - нет,
с той ногой боится он
вылезти на свет,
и в постель не тащит он
девочек своих,
лишь в кустах и сзади он
покрывает их.
Если же девчоночка
Повернет лицо,
чтобы облизать ему
мокрого кацо,
и увидит черную
кожу на ноге -
не найдут ту девочку
никогда, нигде.
- Дяденька, а дяденька,
что-то страшно мне.
Больше не рассказывай
ты о пацане.
- Нет уж, слушай, девочка!
Любит он слепых,
круто он заводится
на девиц таких.
Если притворишься ты
целочкой слепой,
как невесту он тебя
приведет домой.
Хочешь, дочка, я тебе
высосу глаза?
Повернись тогда ко мне.
Повернись, сказал!
- Дяденька, пожалуйста,
не губи меня!
Не хочу пацанчика,
я хочу тебя!
Оближу твой лютый хрен
я до сапога...
Ой, что это, дяденька?
Черная нога!
- Девица-красавица,
быть тебе слепой.
Тот пацан, красавица -
он племянник мой.
Будешь ты в подвале жить
в царстве вечной тьмы,
телом твоим тешиться
будем вместе мы,
а когда нам надоест,
мы тебя съедим,
злым собакам косточки
после отдадим.
Вовсе не солдаты мы,
инвалиды войн.
Понимаешь ты теперь,
КТО любимый твой?


Тут девица красная
враз обоссалась
и, из юбки выскочив,
с места сорвалась.
Я утробным голосом
проревел: "Куда?"
С неба покатилася
синяя звезда.
Возвратился я домой,
тушь с ноги я смыл.
Свою дочку кореш мой
поучить просил,
чтоб не шлялась доченька
больше по ночам.
Я прикинул, как и что,
и пообещал.
Многим семьям я с тех пор
с дочками помог.
Вот какой я правильный,
нужный педагог.

До встречи, Вологда! Перемещаемся сегодня в Ярославль.

Привет, Москва! Заходите на утренник, теперь везде мероприятия ранние.