#книжная_полка и #календарь, всё как мы любим

КЛАССИК МАРИНИСТИКИ ФЛОТА И ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО

Николай Андреевич Черкашин — советский и российский журналист и писатель-маринист, автор исторических расследований, советский офицер-подводник.

Родился 25 ноября 1946 г. в городе Волковыск (ныне Гродненской области Белоруссии). Окончил философский факультет и аспирантуру МГУ имени М.В. Ломоносова по специальности «история русской философии». Служил на Северном флоте на 4-й эскадре подводных лодок — самом крупном в мире соединении подводных лодок. Участвовал в дальних морских походах в Атлантическом океане и Средиземном море.В 1980-х гг. входил в редакционную коллегию героико-патриотического литературно-художественного альманаха «Подвиг».

Награды и премии:
орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» II степени,
орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, медали,
Международная премия Андрея Первозванного (1992) — за совокупную литературную деятельность во благо Российского государства,
премия Ленинского комсомола (1982) — за книги «Соль на погонах», «Судьба в зеленой фуражке» и публицистические произведения о советских воинах,
премия имени Г.К. Жукова — за выдающийся вклад в развитие и укрепление обороноспособности Российской Федерации.
Труды Николая Андреевича Черкашина неизменно вызывали обостренный читательский интерес.Моряк-подводник, Николай Андреевич посвятил свое писательское творчество героической и драматической истории Русского флота и его героям. В этом смысле Николай Андреевич, пожалуй, может считаться прямым продолжателем дела Валентина Пикуля, лучшие книги которого как раз о том же — о море, о моряках, об их тяжелом труде и ратной славе. Николай Андреевич Черкашин посвятил свое творчество героической и драматической истории Российского флота. Трагедию атомной подводной лодки «Комсомолец» писатель принял особенно остро. Как бывший подводник, он хорошо понимал, что пришлось пережить членам экипажа. Повесть «Пламя в отсеках», рассказывающая о катастрофе близ острова Медвежий, о героической борьбе экипажа за живучесть подводного корабля, о бедах и проблемах спасательной службы, — долг памяти писателя перед моряками-подводниками. Большой читательский интерес вызвала книга «Адмирал Колчак», посвященная этому разносторонне одаренному человеку, горячему патриоту России. Нестандартная форма подачи материала, уникальные факты и документы, найденные автором, — еще одно свидетельство таланта замечательного писателя и историка. Его труд удостоен Всероссийской литературной премии им. Александра Невского.

Николай Андреевич Черкашин почетный член клуба Русская морская традиция, много времени уделяет работе с ветеранами ВМФ, курсантами ВВМУЗ и военно- морскими кадетами, ветеранами и действующими бойцами СВО.

Клуб Русская морская традиция от всей души поздравляет одного из самых достойных Почетных членов!
Желаем только ветра вдохновения в парусах творчества, крепкого флотского здоровья и благополучия всем родным и близким нашего Ветерана!

#цитата_дня сегодня ещё и документ эпохи (а всего семь лет минуло-то)

Враждебные алгоритмы дружественно напоминают:

Накануне отъезда/приезда вдогонку прошлым публикациям.
Пока так.

Что касается других регионов и возможного (гипотетически) использования на водочных этикетках других памятников-символов воинской славы, представьте себе Родину-мать, Ржевский мемориал или Вечный огонь в Александровском саду….

Я в дорогу, связь сами понимаете. До скорого!

Публикую большую подборку поэзии Донбасса, над которой мы работали весной при содействии местных литераторов. Делалась она для журнала "Российский колокол" - и, в принципе, в журнале вышла. Но на сайте журнала ее разбили на три как бы не связанные меж собою части, плюс слетела разбивка на строфы и иные стихи сильно потеряли в выразительности. А в бумаге журнал вышел очень ограниченно. Мне же кажется, что подборка эта достойна того, чтобы быть доступной заинтересованному читателю - не только из-за стихов, среди которых есть настоящие жемчужины - многие из них публиковались и ранее... И не только из-за вложенного в нее труда. Но и потому, что нам, кажется, удалось передать в ней характерные особенности "донбасского текста" - а также и контекста.
К тому же на днях случилась одна история: товарищ сообщил, что с одним из лучших авторов подборки, горловчанином Александром Савенковым, случилась беда. Тревога впоследствии оказалась ложной, но я подумала - жизнь человеческая в принципе хрупка, а здесь - особенно. Поэтому все надо делать вовремя. В общем, я перетащила подборку в Телетайп, как могла сверстала - и теперь каждый может ознакомиться с нею по ссылке выше

#современники
Большая подборка с предисловиями Наталии Курчатовой и Владислава Русанова

Добралась благополучно, слава Богу.
И сразу новости.

Крымчане, есть повод увидеться.
Республиканская универсальная научная библиотека им. И.Я. Франко приглашает на встречу в Симферополе:
10 декабря в 14:00, большой конференц-зал, презентация книги «Поэzия русской зимы».
Приходите!

Сосны на подступах к Севастополю, стоящие в шеренгах, были посажены после Великой Отечественной, многие деревья состарились. рукотворные леса нуждаются в постоянном обновлении.
Когда-то я писала о появлении зелёных стражей, растущих на местах былых боёв.

#крымские_сосны

Нас провожает звук бензопилы,
когда она визжит в руках рабочих.
И мёртвых сосен корни и стволы
уложены рядами вдоль обочин.

В аэропорт автобус, год назад:
орлы сидели на старинных милях,
алел ветвями персиковый сад,
тенями цапли сквозь туман ходили.
Но этот визг…
Назад, через плечо,
жалея сосны, я тянула шею.

Дороги — да, советские ещё,
несовременны и несовершенны,
и тесные, и латанные — те,
что сквозь сады и что уходят в горы,
где пуговицами на животе
тугие купола обсерваторий —
без фонарей, есть свет луны и звёзд,
и без разметки: свой? По габаритам.

Могли ли мы мечтать, что встанет мост
и что к нему протянется «Таврида»?

Впрямую в Севастополь не зайдёт:
замкнётся у кольца на Балаклаву,
где сосны в полный рост за годом год
штурмуют склоны в месте вечной славы.

У нас и так-то с грунтом тяжело.
Война его дробила, зелень срезав
до самых скал.
Что тут взойти могло,
когда не почва, а одно железо?
Так много на один квадратный метр
легло его осколков.
И поныне
находят не взорвавшуюся смерть:
полтонны, тонна в бомбе или мине.

Когда послевоенная весна
всё шелестела клином похоронок,
сюда в вагонах ехала страна —
землёй груженных доверху вагонах.
Со всех краёв — хоть ковш, хоть горсть земли
для Севастополя: держи, родимый.
И деревца сосновые взошли
шеренгами, как по линейке.
И на
Мекензиевых, и на Дергачах
высаживали эту десантуру.
Сапун-горе на раненых плечах
смолой и хвоей залечили шкуру.

Молчали в карауле у знамён
с наградами и именами павших.
Горючими слезами напоён,
стихал и ветер возле братских кладбищ.
Но после — нёс, лелеял семена
из шишек, их крылатками играя.
И вдоль обочин выросла сосна,
за ней ещё, ещё одна, другая,
ушедшие из строя в самовол.

А тут — «Таврида».
Эта поросль в створе.
И под пилой дрожит от визга ствол,
и шишки под ногами хрустнут вскоре.

…Ложится лайнер курсом на восток.
Внизу земля, согретая любовью.
Звенит цикад высоковольтный ток,
и Крымский мост приподнимает брови.
Лавандовых полей лиловый пар
и юных виноградников участки.
Огни, огни, огни: так много фар
на новой трассе.
И такое счастье —
спешить к аэропорту и мосту,
везти на пляж девчонок и мальчишек.

А я надеюсь — вдруг да прорастут
те семена из уцелевших шишек?

из книги "Родительская тетрадь"