​​"Эта дивизія состояла сплошь изъ венгерскихъ магнатовъ, людей лучшихъ венгерскихъ фамилій.
...
Раннимъ утромъ 30 іюля дивизія на рысяхъ, въ стройномъ порядкѣ перешла русскую границу, смявъ посты пограничной стражи, и быстро стала приближаться къ Владиміру-Волынскому. Венгерцы одѣлись, какъ на парадъ. На нихъ были темно-синіе шако, темно-синія расшитыя шнурами венгерки и такіе же ментики наопашь на лѣвомъ плечѣ. Прекрасные кони были круто собраны на мундштукахъ. Это была красота стараго коннаго строя, гармонія изящныхъ всадниковъ, граціозныхъ лошадей и блестящѣй одежды... Венгерцы рѣшили или умереть, или прославить въ исторіи свое имя.
...
Было около 10 часовъ утра, когда венгерская кавалерія построилась поэшелонно.
...
Полкъ четырьмя ровными шеренгами, одна за другой, шелъ мощнымъ полевымъ галопомъ, и на жирной пахоти полей, стоявшихъ подъ паромъ, летѣли отъ копытъ тяжелые черные комья. Яркое солнце блистало на серебрѣ шнуровъ офицерскихъ венгерокъ, на мундштукахъ и обнаженныхъ сабляхъ, на свѣтлыхъ ножнахъ. Лошади начали блестѣть и покрываться потомъ.
Изъ окоповъ, закрытые по самыя брови въ землю, глядѣли на эту атаку лейбъ-бородинцы. Винтовки были положены на брустверъ, и люди, чтобы не было соблазна, не прикасались къ нимъ. Казавшіеся темными точками венгерскіе кавалеристы то разъѣзжались шире, то смыкались. Они, то приподнимаясь, то опускаясь, быстро приближались и, по мѣрѣ того какъ приближались, росли и становились отчетливѣе. Стали видны отдѣльныя лошади, и по блеску мундировъ стало возможно отличить офицеровъ отъ солдатъ.
...
Тысяча сто шаговъ, девятьсотъ, семьсотъ, шестьсотъ…
Молчатъ окопы.

Тайная радостная надежда закралась въ сердцѣ графа Мункачи и его венгровъ. Русскихъ нѣтъ — они ушли, они испугались. Венгерская дивизія ворвется въ пустой городъ и займетъ его съ бѣлыми храмами и высокими домами во славу венгерской кавалеріи!
— За Венгрію! Императора и короля! — крикнулъ графъ хриплымъ голосомъ, оборачивая красивое лицо къ солдатамъ. — Hourra!
И могучій, глухой, непривычный для русскаго уха крикъ донесся до окоповъ.

Стали видны лица всадниковъ.
— Вполгруди, наведи, попади! — раздался тонкою колеблющейся нотой пѣхотный сигналъ открытія огня, поданный командиромъ, и сейчасъ же грянулъ одинокій, какъ будто неувѣренный выстрѣлъ, другой, третій, и вдругъ вся длинная линія окоповъ загорѣлась ярко вспыхивающими огоньками ружейныхъ выстрѣловъ... Властно разрѣзая трескотню ружей, точно громадныя швейныя машины, строчили кровавую строчку пулеметы.

Упалъ арабскій жеребецъ подъ графомъ Мункачи. Мункачи оглянулся назадъ. Какъ рѣдки шеренги! Какъ много людей и лошадей уже лежатъ неподвижно синими и темными пятнами на черномъ полѣ и на сизо-желтой стернѣ. Атака отбита! Полкъ уничтоженъ!

Пуля ударила его повыше сердца, и онъ упалъ ничкомъ въ черную землю.

— За Венгрію! Императора и короля! — пролепетали его синѣющія губы.

Оставшіеся въ живыхъ немногіе люди поскакали назадъ, къ лѣсу, и ихъ преслѣдовали тонкимъ противнымъ свистомъ одинокія пули. Навстречу имъ спокойными величаво-властными волнами вышелъ еще полкъ и также понесся, встрѣчаемый зловѣщѣй тишиной, затихшѣй по сигналу пѣхоты.

— Протри винтовки! Остуди пулеметные стволы, — говорили по рядамъ солдатъ, словно дѣло шло объ учебной стрѣльбѣ на стрѣльбищѣ по мишенямъ.

Четыре атаки отбито.

Старый графъ Мункачи былъ въ ярости. Онъ собралъ остатки полковъ и лично самъ, сопровождаемый младшимъ сыномъ, послѣднимъ отпрыскомъ славнаго рода, повелъ пятую атаку.

Они съ группой людей дошли до самыхъ окоповъ, но не дрогнула, такъ же величаво спокойна была россійская императорская пѣхота и вѣренъ глазъ у маленькихъ землеедовъ лейбъ-бородинцевъ. На самомъ окопѣ упали отецъ и сынъ, а тѣ, кто перескочилъ окопъ, были живьемъ переловлены солдатами резерва.

Такъ въ первый день войны подъ стѣнами Владиміра-Волынскаго погибла въ безумномъ стремленіи побѣдить русскую пѣхоту лучшая въ Австріи венгерская кавалерійская дивизія."

Художественное описаніе боя у Владиміра-Волынска - одного изъ первыхъ сраженій Великой войны.

#Российская_империя
#военная_история
#искусство

​​Трагедия Сергея Есенина

Сегодня день рождения, пожалуй, самого народного русского поэта ХХ века. Столь же великого, сколь и трагичного. О непростой судьбе Есенина, нашедшей отражение в его стихах, написано немало. В чем же была основная трагедия поэта? В его разгульном характере, множестве безрассудных поступков, за которые он потом раскаивался в стихах? Конечно, и в этом тоже. Но многим из нас знакомо подобное – натворить дел, а потом сожалеть и раскаиваться. Можно сказать, это одна из черт русского характера, которая вполне была присуща и Есенину. Однако, вряд ли это составляло главную трагедию поэта.

Сергей Александрович безумно любил Родину. Любовь к России, к Руси – одна из основных тем его произведений. Чем же была Родина для поэта, что он подразумевал под этим словом?

Может быть, власть, или, как сейчас принято говорить, «систему»? Есенин действительно с большими надеждами смотрел на революционные события в России и построение грядущего «нового мира». Однако, как часто бывает, мечты сменились разочарованием:

Я верил... я горел...
Я шел с революцией,
Я думал, что братство не мечта и не сон,
Что все во единое море сольются —
Все сонмы народов,
И рас, и племен.
Пустая забава.
Одни разговоры!

При этом Есенин был обласкан советской властью, и сам отвечал ей стихотворными реверансами. Но здесь можно говорить скорее о некоем симбиозе: власти был нужен талантливый народный крестьянский поэт, а Есенин нуждался во влиятельных покровителях. Но, не сдерживая себя, он высказывался и вполне определенно:

Пришли те же жулики, те же воры
И вместе с революцией
Всех взяли в плен...

Ваше равенство - обман и ложь.
Старая гнусавая шарманка
Этот мир идейных дел и слов.
Для глупцов - хорошая приманка,
Подлецам - порядочный улов.

Может, Родина ассоциировалась у Есенина с народом? Будучи выходцем из деревни, он, безусловно, любил крестьян и русский народ в целом. Но и прекрасно видел его недостатки, особенно явно обнаружившие себя в те тяжелейшие времена. Стяжательство, забота о низменном, безразличие, подлость – проявление подобных черт в народе невероятно расстраивало поэта. Свои эмоции Есенин нередко высказывал в весьма жестких строчках:

Пусть те, кому дорог хлев,
Называются гражданами и жителями
И жиреют в паршивом тепле.
Это все твари тленные!
Предмет для навозных куч!

Все вы носите овечьи шкуры,
И мясник пасет для вас ножи.
Все вы стадо!
Стадо! Стадо!

Разве нынче народ пошел?
Разве племя?
Подлец на подлеце
И на трусе трус.

Никуда не пойду с людьми,
Лучше вместе издохнуть с вами (волками – прим.).

И даже одно из своих произведений поэт красноречиво назвал "Страна негодяев"...

Родина для Есенина – идеал. Но русский народ, прекрасный в своих лучших проявлениях, но не лишенный неприглядных недостатков, не может сам по себе олицетворять ее. Что же тогда остается? Березки, поля и реки? Родина не может ассоциироваться лишь с этим, и Есенин это прекрасно понимал.

Можно предположить, что главной жизненной трагедией Сергея Есенина было непонимание того, что представляет из себя Родина, Россия, которую он так метафизически и всеобъемлюще любил. Собственно, поэт это и не скрывал:

Но люблю тебя, родина кроткая!
А за что — разгадать не могу.

Обуреваемый великим и пылким чувством, Есенин не мог найти ответ на вопрос, что же является объектом его любви. «Русь моя, кто ты? Кто?»… Пожалуй, все творчество поэта сопровождали поиски ответа на этот вопрос. Порою чувство Родины у Есенина неосознанно связывалось с детскими впечатлениями: «…Я нежно болен вспоминаньем детства».

Возможно, именно в этом ощущении поэт был наиболее близок к ответу. Ведь Родина - это прежде всего вековая традиция, традиционный уклад жизни, культура. В отрыве от этого ничто: ни власть, ни народ, не может олицетворять Родину. И, пожалуй, в своих нежных детских воспоминаниях Есенин мог бы найти ту воспеваемую им Русь, которую искал всю свою недолгую и трагичную жизнь.

#персоналии
#искусство

​​Примечательно, что покорению Казани была посвящена первая эпическая поэма русской литературы - "Россіяда", - написанная Михаилом Матвеевичем Херасковым в 1771-1779 годах.

Приятного чтения!

#искусство
#военная_история