Как и куда смотреть на иконах Благовещения....

Собственно, в самом Новом завете о Благовещении говорится только в одном месте. В Евангелии от Луки в первой главе с 26 по 38 стих. Архангел Гавриил приходит в дом Марии в Назарете, благословляет ее и сообщает ей о будущем рождении сына. Все это вызывает у нее смущение, недоверие («как будет это, когда Я мужа не знаю?»), но в итоге Гавриил говорит ей: «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим», и она принимает свою роль и волю Господа.

Сюжет, насыщенный содержательно, но довольно скупой на антураж. А потому иконографическая традиция так или иначе активно использует апокрифические тексты, в первую очередь – Протоевангелие Иакова. В частности, рассказ о том, что перед явлением Гавриила Марии по жребию выпало соткать новую завесу из пурпура для Иерусалимского храма, и во время его визита она как раз занимается этой работой. Поэтому часто в руке у нее красная пряжа, а рядом с ней красное полотно. Кроме того, активно используется церковные предание, согласно которому в момент явления ангела Мария читала отрывок из книги пророка Исаии: «Се, Дева во чреве примет и родит Сына».
Но вернемся к содержанию. Иконописец ведь не просто изображает сюжет. Живопись – это попытка понять и выразить смысл сказанного в Новом Завете.

А содержание тут действительно предельно насыщено.

Помимо прямой сюжетной задачи: выразить одномоментно испуг, смущение и радость принятия Марии. В сюжете заложено сразу несколько глобальных столкновений.

- Столкновение божественного и человеческого. Ангела и Марии. За этим столкновением принципиально различных природ стоит знание, что на выходе произойдет их соединение в Христе («неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно»).

- Столкновение небесного и земного. Ангел с одной стороны (на иконе справа, от нас слева), Господь и Святой дух сверху (часто в виде лучей) – представители небесного. Мария (справа от нас), а также реалии города и быта - представляют земное.

- Столкновение Ветхого и Нового завета. На иконах часто изображают велум - красную ткань, перекинутуя между двумя зданиями. Это иконографический знак того, что действие происходит в помещении. Но на иконах Благовещения это еще и знак преобразовательного единства Ветхого и Нового заветов. Кстати, в контексте столкновения Нового и Ветхого заветов детали городского пейзажа (часто фоном изображают Иерусалимский храм) – могут быть не соприродны Марии, а как раз противопоставлены ей. И ангел – тут тоже в неочевидной роли. Он провозвестник нового мира, но грядущее спасение основано уже на человеческой, а не ангельской природе.

- Главный герой. Ну и наконец, в этом сюжете есть еще один персонаж, которого в нем формально нет, но именно он его определяет. Тот самый будущий сын Марии и вместе с ним все христианское будущее мира. Иногда он буквально присутствует в виде мальчика (Христос Эммануил), но чаще всего его присутствие незримо.

Устюжское Благовещение. XII век.

Только вдумайтесь...XII век!

Привезена Иваном Грозным после разграбления Новгорода из Георгиевского собора Юрьева монастыря. Находилась в Успенском соборе Московского Кремля. Теперь в Третьяковской галерее.

Тут все предельно лаконично – ничего лишнего. Только Гавриил и Мария, а также в синем полукруге неба – Бог Отец. Предельно лаконично и предельно статично – строго вертикальные фигуры, почти на весь размер доски – сверху минимум пространства, никакого горизонтального движения: все прочерченное и прописанное создает вертикаль.
Ангел и Мария стоят очень близко к друг-другу. Вытянутая рука ангела и поворот головы Марии задают единый такт.

Человеческое и божественное едины в полноте Воплощения. На руках у Марии младенец Христос. Всемогущий Бог, которого нежно прикрывает и защищает рука матери.

Благовещение Андрея Рублева (1408 год)

Нет точных свидетельств, что эта икона из праздничного чина Успенского собора во Владимире написана именно Рублевым. Но традиционно приписывается ему. Сейчас тоже в Третьяковке.

Тут все не так, как на новгородской иконе XII века. Событие происходит на фоне города с арками, колоннами и парапетами. Мария сидит, а Гавриил стремительно движется. В руках у него жезл – символ силы и власти.

Но в сам момент изображения он как бы застыл. Его движение на картине остановлено противодвижением Марии – ее голова наклонена навстречу ангелу, и это противодвижение поддерживает велум - красная ткань сверху. Вся энергия картины сходится к центру, к пространству между ангелом и Марией, и останавливается там, создавая напряжение событийности.

Причем главный актор тут именно человек – именно движение головы Марии (ее приятие своей роли) определяет содержание происходящего.

Благовещение, Яков Казанец и Симон Ушаков (1659 год).
Это икона из московской церкви Троицы в Никитниках. Работа мастеров Оружейной палаты XVII века.

Тут фон зданий прописан с таким вдохновением, что на Марию и ангела даже не сразу обратишь внимание. Ну разве что на одежду – на блистательно прописанные складки и узоры. Роскошно прорисованные здания занимают почти все пространство до неба, но именно эта икона нас возвращает к структуре и смыслу новгородской иконы XII века. И не только потому, что тут Мария снова стоит. Воплощение тут осознается как гармония небесного и земного. Но не через простоту и лаконичность, а через предельную насыщенность, красоту и разнообразие.

Симон Ушаков, тогда еще только начинающий художник, сделал тут вполне поденную работу – вписал лица. Но сделал он это так, что на фоне всех этих красот – простота и внятность лиц людей создала еще одно измерение картины – глубокую человечность.

Благовещенье, Карп Золотарев (первая половина 1690-х)

Это икона из иконостаса церкви Покрова в Филях.
Еще один замечательный художник конца XVII века (формально он не из Оружейной Палаты, а из Посольского приказа).

Благовещенье Золотарева – это взрыв. Он выстроил свою картину через круговое движение. На это работает и полукруг эркера, и клубящееся облако на котором влетает в комнату Ангел, и серафимы в вокруг Бога Отца сверху, и полукруглое обрамление иконы, и даже лица героев.

Спокойный, вертикально-горизонтальный мир Марии – мир Ветхого завета, именно что взорван. И тот божественный свет, которым наполнен мир вокруг, теперь через все это круговое движение врывается внутрь пространства.

То, что было там, за окнами, в пространстве божественного – теперь здесь. В нашем мире!

Древняя Русь против Московии: последняя битва.

Иван Давыдов про житие и подвиг Михаила Тверского.
Прочитайте обязательно, это важный текст... И даже, как кажется, вполне актуальный...

https://telegra.ph/Drevnyaya-Rus-protiv-Moskovii-poslednyaya-bitva-04-08

#Древнерусская_литература_для_чайников

Рязань. Общий вид с колокольни Успенского собора. 1912 год

Вы же слышали о великом русском человеке Сергее Прокудине-Горском! И о его уникальном подвиге. Мало того, что он был одним из создателей технологии цветной съемки (принцип тройного цветоделения). Он в самом начале XX века объездил огромную территорию Российской империи от Кавказа до Урала, от Соловков до Средней Азии и сделал несколько тысяч цветных (!!!) фотографий.

А еще в 20-е годы он сумел вывезти из России большую часть своих снимков - тоже, кстати, подвиг (это же не флешка и не коробочка с пленками, а несколько тысяч тройных негативов на стекле). Ну, а после его смерти наследники продали все это в Библиотеку Конгресса США.

Так вот следующий подвиг для нас и русской культуры совершила вот эта самая Библиотека Конгресса США. К 2000 году она полностью отсканировала всю коллекцию и выложила их в открытый доступ.

И вот мы сейчас можем видеть, как выглядела наша страна в цвете 100 лет назад. Круто же!
#Прокудин_Горский

Вход Господень в Иерусалим
1550-1560-е годы. Москва
Дерево, темпера; 83 х 67 см
Из Александрова Владимирской области
Собрание @rublevmuseum

Вход Господень в Иерусалим – один из двунадесятых праздников, отмечаемый за неделю до Пасхи в шестое воскресенье Великого Поста. Согласно описаниям всех четырех евангелистов, Христос, пришедший в Иерусалим на праздник Пасхи, въехал в город на осле, и был встречен жителями как Мессия, о котором говорилось в ветхозаветных пророчествах.

Изображение Входа Господня в Иерусалим известны с IV века. Традиционно в центре композиции помещается изображение Христа, едущего на осле к вратам Иерусалима. Справа из города навстречу ему выходят жители, дети залезают на дерево и устилают путь Христа дорогими одеждами. Слева за Иисусом идут ученики. С XIV века в византийском и древнерусском искусстве встречается вариант изображения Христа в сложном развороте фигуры: ликом он обращен к апостолам, но десницей благословляет людей, стоящих у врат Иерусалима. К этому типу относится икона из собрания Музея имени Андрея Рублёва, некогда находившаяся в одном из храмов царской резиденции в Александровской слободе. По композиции она близка аналогичному образу из праздничного ряда иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля - царского домового храма. Поскольку образ имеет значительные размеры, можно полагать, что он находилась в иконостасе Покровского собора Александровской слободы.

Вход Господень в Иерусалим - один из главных двунадесятых праздников Православной церкви. Он празднуется в воскресенье, предшествующее пасхальному, и открывает Страстную седмицу.

Небольшие аналойные иконы из собрания Сергиево-Посадского музея-заповедника выполнены в размер книжных миниатюр (23 х 18 см) и схожи с иллюстрациям рукописных Евангелий.

Изображения на обеих сторонах «таблеток»тематически связаны друг с другом. Возможно, что иконы создавались в Москве или на Афоне греко-славянской (или греко-русской) группой мастеров.

В Троицкий монастырь двусторонние иконы-святцы были вложены келарем Вениамином (Плещеевым), о чем указано во Вкладной книге монастыря: «Дал вкладу старец Велъямин Плещеев 12 праздников в киоте на полотенце, киот обложен серебром, писано в отписныхризных книгах 83 [1575]-го году».

Инок Вениамин (Плещеев) принадлежал к старинному боярскому роду, представители которого были крупными вкладчиками в Троице-Сергиев монастырь. В 1483-1487 годах он был монастырским келарем; похоронен на территории обители.

Иконы-святцы могли предназначаться для построенной при Иване III церкви Сошествия Святого Духа на апостолов (Духовская церковь. 1476-1477).

▫️ Иконы-святцы. Вход Господень в Иерусалим. Вклад в монастырь келаря Вениамина (Плещеева). Вторая половина XV века Холст; темпера.23,0 X 18,0

#сергиевпосад #музейсергиевапосада #ризница #фонды_музея

Там, кстати, две церкви и колокольня, а в колокольне живет удивительный и странный человек, местный герой. Если дать ему немного денег, пускает в закрытую церковь, посмотреть, как реставрируют фрески.

Три года назад умер Шура Тимофеевский. Наш дорогой друг, многолетний собеседник, старший товарищ...

Шура – все, кто знал его, называли его именно Шурой - был очень важным человеком для русской жизни, русской культуры и, что, возможно, еще важнее, множества отдельных и самых разных людей.

Один из самых последовательных и ярких русских европейцев, он жил и мыслил в едином потоке христианской культуры и жизни, где православие естественно сочеталось с европейской живописью, где слово Господне не отменяло, а наоборот, предполагало рассуждения об актуальном, веселом, бытовом и даже телесном.

"В детстве мне объяснили, что ум это способность отличить существенное от несущественного и, по возможности, предвидеть последствия.

Существенное это – закаты, рассветы и запах жасмина в июне, старые деревья, липовые аллеи, вообще усадьба и парк, музыка, живопись, литература, дуновение вдохновения и любая любовь, к женщине, к мужчине, к другу, к собаке, весь Петербург, Покров на Нерли, камни Европы, Иоанн Златоуст на Пасху. Самое существенное это – слово.

Несущественное это – разное величие и тщеславие, государственное, национальное, сословное, цеховое, наша партия, наши взгляды, наш круг, захватывающее соревнование пиписек, консерваторы, новаторы, националисты, либералы, вся вообще политика, любой срач. Самое несущественное это – слова.

Казалось бы, так легко отличить одно от другого."

(из записей Шуры Тимофеевского на его страничке в Facebook)