Алексей Селиванов: Почему «ватники» проигрывают?
С сочувствием и жалостью наблюдаю за деятельностью общественности в Белоруссии. Даже не знаю, как эту общественность назвать. «Пророссийской»? «Просоветской»? «Просоюзной»? Они себя называют и так, и эдак. Да ещё «евразийской». А враги их называют «ватниками». Характерно, что «ватники» радостно усвоили вражескую кличку и с гордостью себя сами так называют. И везде теряют свои позиции. Теряют республику за республикой, уже потеряли Украину.
Везде повторяется одна и та же история начала девяностых. После распада СССР в ряде его отделившихся окраин возникли так называемые «интердвижения» и «интерфронты». Активизмом в этих фронтах занимались главным образом русские люди, но с промытыми советский национальной политикой мозгами.
В то время, когда русофобы энергично занимались строительством наций, эти несчастные русские жалко плакали об интернационализме. Типа, «не бейте нас, мы же братские народы, будьте интернационалистами, как мы». И это заведомо ставило их в проигрышную позицию. Заканчивалось все закономерно: даже этнические русские в отделившихся республиках, не желая быть не пойми кем, записывались в титульную нацию.
Вот так сейчас белорусские просоветские активисты мечутся меж двух огней. Сказать, что белорусы — это такие же русские, что они — часть великого русского народа, не позволяет интернационализм и ленинское наследие. А продолжать по-советски твердить, что белорусы — это отдельный народ, хотя и «братский» — значит, лить воду на мельницу русофобов-расчленителей.
Говорить о реальном восстановлении единства русского народа (во всем его богатстве и разнообразии), о пересмотре ленинских границ, «ватники» боятся. Постоянно сами себя пытаясь убедить в какой-то мнимой «реакционности» и «тюрьманародности» Исторической России. Поэтому они агитируют «за СССР» с его во многом виртуальной «дружбой народов», где русским (и только им) не нужно было думать о собственной идентичности, а положено было растворяться в «советском народе». Но вот сюрприз — в СССР и в «советский народ» никто из солнечных «братских республик» почему-то больше не хочет!
Вот и остаётся просоветским активистам держаться только за «Бессмертный полк» и героев ВОВ. Плача и жалуясь, когда местная власть то георгиевские ленточки запретит в пользу своих «национальных», то вообще «Бессмертный полк» отменит.
А все потому, что надо быть не просоветским, а русским. Советскость — это небольшой по историческим меркам период . Советы — это форма организации власти. А русскость — это великая цивилизация. Русским надо быть и великороссу, и украинцу, и даже марийцу с татарином. Иначе ты всегда гость и попрошайка. Даже у себя дома. В Минске, Киеве или каком-нибудь очередном «нурсултане».
Алексей Селиванов
#Россия #Русские #Белоруссия #Казахстан #СНГ #постсоветское_пространство #проблема #размышления #ватники
С сочувствием и жалостью наблюдаю за деятельностью общественности в Белоруссии. Даже не знаю, как эту общественность назвать. «Пророссийской»? «Просоветской»? «Просоюзной»? Они себя называют и так, и эдак. Да ещё «евразийской». А враги их называют «ватниками». Характерно, что «ватники» радостно усвоили вражескую кличку и с гордостью себя сами так называют. И везде теряют свои позиции. Теряют республику за республикой, уже потеряли Украину.
Везде повторяется одна и та же история начала девяностых. После распада СССР в ряде его отделившихся окраин возникли так называемые «интердвижения» и «интерфронты». Активизмом в этих фронтах занимались главным образом русские люди, но с промытыми советский национальной политикой мозгами.
В то время, когда русофобы энергично занимались строительством наций, эти несчастные русские жалко плакали об интернационализме. Типа, «не бейте нас, мы же братские народы, будьте интернационалистами, как мы». И это заведомо ставило их в проигрышную позицию. Заканчивалось все закономерно: даже этнические русские в отделившихся республиках, не желая быть не пойми кем, записывались в титульную нацию.
Вот так сейчас белорусские просоветские активисты мечутся меж двух огней. Сказать, что белорусы — это такие же русские, что они — часть великого русского народа, не позволяет интернационализм и ленинское наследие. А продолжать по-советски твердить, что белорусы — это отдельный народ, хотя и «братский» — значит, лить воду на мельницу русофобов-расчленителей.
Говорить о реальном восстановлении единства русского народа (во всем его богатстве и разнообразии), о пересмотре ленинских границ, «ватники» боятся. Постоянно сами себя пытаясь убедить в какой-то мнимой «реакционности» и «тюрьманародности» Исторической России. Поэтому они агитируют «за СССР» с его во многом виртуальной «дружбой народов», где русским (и только им) не нужно было думать о собственной идентичности, а положено было растворяться в «советском народе». Но вот сюрприз — в СССР и в «советский народ» никто из солнечных «братских республик» почему-то больше не хочет!
Вот и остаётся просоветским активистам держаться только за «Бессмертный полк» и героев ВОВ. Плача и жалуясь, когда местная власть то георгиевские ленточки запретит в пользу своих «национальных», то вообще «Бессмертный полк» отменит.
А все потому, что надо быть не просоветским, а русским. Советскость — это небольшой по историческим меркам период . Советы — это форма организации власти. А русскость — это великая цивилизация. Русским надо быть и великороссу, и украинцу, и даже марийцу с татарином. Иначе ты всегда гость и попрошайка. Даже у себя дома. В Минске, Киеве или каком-нибудь очередном «нурсултане».
Алексей Селиванов
#Россия #Русские #Белоруссия #Казахстан #СНГ #постсоветское_пространство #проблема #размышления #ватники
Forwarded from Вадим Трухачёв (Вадим Трухачёв)
Почему "мягкая сила" России не удалась ни в одной стране постсоветского пространства?
Момент первый. Россия с ней значительно запоздала. Когда она занялась "мягкой силой" во второй половине 2000-х, она сразу столкнулась с жёсткой конкуренцией со стороны внешних центров, пришедших на постсоветское пространство раньше.
Момент второй. Российские чиновники не понимали, и сегодня часто не понимают, зачем нужна "мягкая сила". Мол, хватит экономики и общего прошлого.
Момент третий. Для всех постсоветских стран Россия являлась прошлым, от которого они уходили. А идею совместного будущего, какую-то "замануху", Россия так и не предложила. "Деды вместе воевали" - это про прошлое.
Момент четвёртый. Для того, чтобы оставшиеся в этих странах русские могли стать инструментом "мягкой силы", Россия должна была стать русским государством. Но она им не стала, и лишилась оснований для их существенной поддержки. А без её поддержки русских оттеснили от всех рычагов влияния.
Момент пятый. Объектом "мягкой силы" России не были образованные и зажиточные слои населения, которые смотрели на другие внешние центры. Им предложить было нечего.
Момент шестой. У России не было ничего, что не могли бы предложить другие. В Белоруссии и на Украине (отчасти в Казахстане) ещё как-то работали родственные связи, с другими не работало и это.
Момент седьмой. Переселение "кишлака" и "воров в законе" в Россию повлиять на местные власти не могли. Это не те категории населения, которые влияют на принятие решений.
Момент восьмой. Россия почти ничего не требовала взамен, что создавало у местных элит ощущение вседозволенности.
Момент девятый. Россия не вела информационную и образовательную работу с населением этих стран, рассказывая о пользе сотрудничества с ней. И она упустила, как выросло целое поколение, не чувствующее с ней никакой связи.
Момент десятый. Россия плохо противодействовала внешним центрам, зачастую не понимая, кто ей противостоит на постсоветском пространстве. Зациклившись на США, Британии и (отчасти) Евросоюзе, прочие опасности она проморгала.
Момент одиннадцатый. В России нет большого числа НКО, которые могли бы успешно заниматься "мягкой силой". Власть боялась развития "третьего сектора" внутри страны. Но в итоге сама себя этого инструмента во внешней политике лишила.
#мягкая_сила
#СНГ
#постсоветское_пространство
Момент первый. Россия с ней значительно запоздала. Когда она занялась "мягкой силой" во второй половине 2000-х, она сразу столкнулась с жёсткой конкуренцией со стороны внешних центров, пришедших на постсоветское пространство раньше.
Момент второй. Российские чиновники не понимали, и сегодня часто не понимают, зачем нужна "мягкая сила". Мол, хватит экономики и общего прошлого.
Момент третий. Для всех постсоветских стран Россия являлась прошлым, от которого они уходили. А идею совместного будущего, какую-то "замануху", Россия так и не предложила. "Деды вместе воевали" - это про прошлое.
Момент четвёртый. Для того, чтобы оставшиеся в этих странах русские могли стать инструментом "мягкой силы", Россия должна была стать русским государством. Но она им не стала, и лишилась оснований для их существенной поддержки. А без её поддержки русских оттеснили от всех рычагов влияния.
Момент пятый. Объектом "мягкой силы" России не были образованные и зажиточные слои населения, которые смотрели на другие внешние центры. Им предложить было нечего.
Момент шестой. У России не было ничего, что не могли бы предложить другие. В Белоруссии и на Украине (отчасти в Казахстане) ещё как-то работали родственные связи, с другими не работало и это.
Момент седьмой. Переселение "кишлака" и "воров в законе" в Россию повлиять на местные власти не могли. Это не те категории населения, которые влияют на принятие решений.
Момент восьмой. Россия почти ничего не требовала взамен, что создавало у местных элит ощущение вседозволенности.
Момент девятый. Россия не вела информационную и образовательную работу с населением этих стран, рассказывая о пользе сотрудничества с ней. И она упустила, как выросло целое поколение, не чувствующее с ней никакой связи.
Момент десятый. Россия плохо противодействовала внешним центрам, зачастую не понимая, кто ей противостоит на постсоветском пространстве. Зациклившись на США, Британии и (отчасти) Евросоюзе, прочие опасности она проморгала.
Момент одиннадцатый. В России нет большого числа НКО, которые могли бы успешно заниматься "мягкой силой". Власть боялась развития "третьего сектора" внутри страны. Но в итоге сама себя этого инструмента во внешней политике лишила.
#мягкая_сила
#СНГ
#постсоветское_пространство