Заявление действительно интересное. Казалось бы где американский флот, а где Украина? Связь, тем не менее, прямая.

Во-первых, все силовые структуры США «сидят» на одном и том же ВПК. ВПК, помимо «своих» силовых структур вынужден сейчас работать еще и в интересах стран-партнеров, а теперь еще и Украины. И все это в условиях пост-ковидного рынка труда, нарушенных цепочек снабжения и необходимости наращивания производства «очень много и очень быстро».

Для наращивания производства и привлечения квалифицированной рабочей силы нужны долгосрочные инвестиции. Для инвестиций нужны гарантии. В американской оборонке дураков нет, все помнят как в свое время шли под топор даже твердые госконтракты. В итоге, промышленность с инвестициями не спешит и выжидательно смотрит на политиков. А часики-то тикают (тм).

Дель Торо, собственно, об этом и говорит: They now need to invest in their people, again, their workforce, as well as the capital investments that they have to make within their own companies to get their production rates up.

Во-вторых, у американцев нарисовалась так сказать «доктринальная биполярочка». С одной стороны, они уже несколько лет считают Россию региональной угрозой, а настоящая угроза к противостоянию с которой надо готовиться — это КНР. В прошлом году к этому тезису добавилось множество победных отчетов о близкой и неизбежной победе Украины.

С другой стороны, сложно объяснять, что на противостояние с «уже-уже вот-вот почти» побежденной региональной угрозой требуется выделение больших средств, нежели на противостояние с КНР.

И военные, и часть политиков прекрасно понимают, что продолжать в таком духе нельзя и рано или поздно придется расставлять приоритеты — а значит распределять ресурсы и финансирование — на высшем уровне.

Поэтому и такие заявления.

#США #КапитанДоктрина

https://t.iss.one/kramnikcat/3017

Дополнить разговор о западном военном производстве и строительстве хочется вот чем.

К настоящему моменту в Пентагоне сделаны оценки некоторых параметров русско-украинского конфликта.

Они таковы:

- Конфликты с равными или почти равными противниками могут быть и будут продолжительными, с соответствующими потребностями в ресурсах, живой силе, технике, боеприпасах и далее по списку;

- Восполнять некоторые виды вооружений, при текущем уровне производства, долго, а при текущей их стоимости еще и неприемлемо дорого;

- Противник может сделать «стоимость вмешательства в конфликт» неприемлемой как за счет людских потерь, так и за счет стоимости уничтоженных дорогостоящих вооружений.

Последний пункт особенно важен, поскольку в таком виде сформулирован чуть ли не впервые.

Две проблемы решаемы с помощью «стратегической глубины» резервов и массового военного производства. Но на данный момент ни первого, ни второго компонента нет.

Третья проблема сложнее, поскольку крупные оборонные концерны торгуются на бирже и, соответственно, ориентированы на получение прибыли в интересах акционеров. Наивысшая маржа, при этом, извлекается из долгосрочных контрактов на обслуживание/модернизацию продукта (системы) в течение ее жизненного цикла, а также обучения/повышения квалификации гражданского и военного персонала.

Однако ни первое, ни второе никак не помогает с задачей быстрого наращивания объемов производства.

В результате американцы сделали вывод, что параллельно с дорогими высокотехнологическими вооружениями должны существовать более дешевые и легко воспроизводимые «расходники». Проще говоря, им понадобились свои условные «мотолыги» в дополнение к F-35.

Показательно, что к февралю этого года в США был создан специальный орган (Task Force on Strategic Options), который и будет заниматься поиском дешевых и эффективных решений, способных изменить баланс в пользу США.

Решения могут быть как в области технологий, так и в области обучения, доктрин, построения союзов или использования слабостей противника.

#КапитанДоктрина #США

В крупномасштабном конфликте характеристики отдельных видов вооружений, например, танков или БМП, уходят на второй план.

Решающее значение приобретает борьба систем в рамках которых эти вооружения применяются.

Рассматривая бронетехнику ВС РФ или западную бронетехнику в рамках модели «танк в системе», мы заметим, что для нас Т-72Б хорошая платформа в хорошей системе. Мы уже об этом писали. 

Тогда как для ВСУ тот же самый Т-72Б станет хорошей платформой в плохой системе.

«Выдранная» из привычных условий техника будет гибнуть не реализовав свои основные преимущества. Так происходит сейчас с Leopard 2, точно то же произойдёт и с Абрамсами, если они таки доберутся до поля боя.

Что входит в системы и какие последствия ждут ВСУ читайте в новом тексте специально для РТ:

Тема превосходства западных вооружений над советскими или российскими была характерна для русско-украинского конфликта ещё до 2022 года. В ходе подготовки к наступлению эта тема стала для украинской и западной пропаганды одной из ключевых.

Пресса и эксперты сравнивали характеристики вооружений и единодушно приходили к выводу: у русских нет шансов. Блистательно обученные солдаты ВСУ на великолепных и высокотехнологичных Leopard 2 и M2 Bradley с лёгкостью прорвут все линии обороны и устремятся восстанавливать границы 1991 года.

Две недели наступления показали более чем скромные результаты. Западная техника, включая танки, решающей роли не сыграла.

Впрочем, это не означает, что западные танки или какие-то конкретные их модели плохи. На месте Leopard 2 мог оказаться Challenger 2, M1 Abrams, AMX-56 Leclerc и вообще любой другой танк. Результат был бы точно таким же — провальным.

Почему?

Любые вооружения, включая танки, существуют в рамках системы.

В нормальном случае система включает множество элементов: доктрину, структуру вооружённых сил, возможности военной промышленности, систему подготовки кадров для вооружённых сил, систему и культуру обслуживания и ремонта и многое другое.

Именно система определяет, какие задачи ей предстоит решать, какие инструменты для этого нужны, и в конечном итоге формулирует требования к боевой технике.

При этом сложные системы не статичны и под влиянием различных факторов могут меняться. Если рассматривать конкретный случай украинской системы, то она деградирует уже больше года и предпосылок к улучшению не показывает.

Сейчас она представляет собой набор элементов, часть которых вынесена за пределы Украины, часть разрушена, а часть просто отсутствует. При этом элементы могут не только не взаимодействовать между собой, но даже конфликтовать.

Пример? Пожалуйста. Ещё осенью украинские ремонтники жаловались, что у них отсутствует единая система учёта запчастей. Для того чтобы в одной части починить, скажем, БМП, приходилось обзванивать коллег и засылать к ним гонца за недостающей деталью. Коллеги при этом не всегда были готовы делиться, поскольку у них тоже наблюдался дефицит — абсолютно нормальное явление, если в стране отсутствует военное производство. Можете представить массовый войсковой ремонт в таких условиях? Вот и мы не можем.

Что в итоге?

За исключением сиюминутной компенсации потерь, передача западных вооружений никаких проблем украинской военной системы не решает, только усугубляет имеющиеся.

Новые виды и модели вооружений и военной техники оказывают нарастающее давление на систему, которой сейчас приходится вместо привычных двух-трёх моделей танков как-то поддерживать шесть, а в перспективе целых восемь. И это не считая единичных образцов и модификаций.

В результате поставленная Западом техника оказывается внутри плохо работающей военной системы, которая нивелирует любые её достоинства. А это значит, что, пока система на месте, результат будет стабильно отрицательным.
#танки #КапитанДоктрина

Примерно также, как и боевые корабли постоянно хоронят танки.

Начали еще в Первую мировую, продолжили в 1930-х, с развитием скорострельной противотанковой артиллерии, затем с появлением РПГ, ПТУРов, ударных вертолетов, «крышебойных» и барражирующих боеприпасов. Сейчас мамкины эксперты увлеклись ФПВ-дронами… и список «убийц танков» наверняка продолжится, а танки никуда не денутся.

Почему так происходит?

Потому что, в большинстве случаев, публичная дискуссия о нужности или ненужности какого-либо вооружения или противодействии новой угрозе ограничивается чисто техническим аспектом. Сравниваются метры в секунду, калибры, толщина брони и другие характеристики. Из сравнения этих, зачастую «паспортных» характеристик, и делаются очень широкие выводы в масштабах целых родов войск.

Характеристики, разумеется, важны, но подчеркнем, что.

1. За всю историю войн ни один вызов/угроза не остался без ответа.

2. История показывает, что ответ на появление угрозы или нового вида вооружения, как правило, находился в совершенно другой плоскости — а именно в доктрине, тактике и/или способах боевого применения.

По сути, облик и характер применения какого-либо вооружения определяется именно доктриной, и только за ними следуют тактико-технические характеристики, которые и воплощаются в металле.

Что будет дальше?

Будет эволюция бронетехники. Частично она будет основана на решениях уже известных с 1970-х но оказавшихся тогда избыточными, частично на чем-то новом, вынесенном из анализа опыта текущего конфликта.

Облик бронетанковых войск будущего формируется уже сейчас, и мы с интересом следим за процессами как в России, так и в мире. И знаете что уже можно с уверенностью сказать на данный момент? Военные (военные, а не блогеры или эксперты) говорят, что танки нужны и их нужно будет больше, чем считалось 10 лет назад. Даже американский «маринад», у которого танчики отобрали в пользу ракет и усиления экспедиционности, требует их вернуть.

#танки #КапитанДоктрина