#Космос #Модерн #НовоеСредневековье
Эдуард Надточий емко и экспрессивно разбирает тему, которой уделено серьезное внимание в "Русском цикле" Вадима Сидорова, выросшем из его "Размышлений о Технике".
Взаимоотношение космизма с модерном в принципе - это тема глобальная и универсальная. Но выводя за скобки вопрос, куда приведет их развитие Первый мир и США как его флагман (символично, что новый этап их выхода в Небо происходит буквально одновременно с тем, как под ногами начинает гореть его Земля), совершенно очевидно, что русский космизм как квинтэссенция русского модерна, актуальной формой которой стал советский проект, неотвратимо уходит в небытие вместе с ними.
В этой связи не вызывают ничего кроме саркастической улыбки размышления о том, как все это изменится в "Прекрасной России Будущего" в результате не менее прекрасной "национально-демократической революции".
Надточий верно пишет о том, что обосновано с историософской точки зрения в "Русском цикле" - проект большого модерна, а значит и большой космический проект для русских закрыт, не какой-то конкретно, а в принципе.
Единственное возможное направление движения - это возврат в "новое средневековье", под которым неправильно понимать нынешнюю дегенаративную форму гибридного модерна-традиционализма, являющуюся агонией проекта "исторической России", возникшей при Романовых (читайте "Незавершенную революцию").
"Деколонизация средневековья", о которой пишет Надточий, это регионализм с возникновением новых русских (и не только) княжеств, некоторые из которых, если сильно повезет, могут стать полноценными республиками вроде Новгородской, и включиться в процесс освоения космоса в одном ряду с какими-нибудь неосредневековыми Катаром и ОАЭ.
https://telegra.ph/Zakrytie-russkogo-kosmosa-i-russkogo-moderna-05-31
Эдуард Надточий емко и экспрессивно разбирает тему, которой уделено серьезное внимание в "Русском цикле" Вадима Сидорова, выросшем из его "Размышлений о Технике".
Взаимоотношение космизма с модерном в принципе - это тема глобальная и универсальная. Но выводя за скобки вопрос, куда приведет их развитие Первый мир и США как его флагман (символично, что новый этап их выхода в Небо происходит буквально одновременно с тем, как под ногами начинает гореть его Земля), совершенно очевидно, что русский космизм как квинтэссенция русского модерна, актуальной формой которой стал советский проект, неотвратимо уходит в небытие вместе с ними.
В этой связи не вызывают ничего кроме саркастической улыбки размышления о том, как все это изменится в "Прекрасной России Будущего" в результате не менее прекрасной "национально-демократической революции".
Надточий верно пишет о том, что обосновано с историософской точки зрения в "Русском цикле" - проект большого модерна, а значит и большой космический проект для русских закрыт, не какой-то конкретно, а в принципе.
Единственное возможное направление движения - это возврат в "новое средневековье", под которым неправильно понимать нынешнюю дегенаративную форму гибридного модерна-традиционализма, являющуюся агонией проекта "исторической России", возникшей при Романовых (читайте "Незавершенную революцию").
"Деколонизация средневековья", о которой пишет Надточий, это регионализм с возникновением новых русских (и не только) княжеств, некоторые из которых, если сильно повезет, могут стать полноценными республиками вроде Новгородской, и включиться в процесс освоения космоса в одном ряду с какими-нибудь неосредневековыми Катаром и ОАЭ.
https://telegra.ph/Zakrytie-russkogo-kosmosa-i-russkogo-moderna-05-31
Telegraph
Закрытие русского космоса и русского модерна
Совецкий космический проект благодаря невероятному везению просуществовал удивительно долго после смерти единственно возможного своего основания - красного потлача. Невероятная удача дала ему еще 30 лет жизни, которые наследники красного потлача просрали…
Forwarded from Меряфутурист
Модерн и Авангард.
В эти странные времена люблю слушать Дмитрия Львовича Быкова*, он не только остроумный и добрый оптимист, но и прекрасный историк культуры, мысли которого интересно анализировать. Вчера в "Уроках литературы" Быков рассказывал про разницу между модерном и авангардом в литературе. Позволю себе процитировать:
«В основе модерна лежат Фрейд, Павлов, Дарвин, Маркс, люди пытающиеся объяснить доселе не объяснимое, люди рационализирующие дискурс. У Таубера модерн рассматривается как эпоха моральной ответственности, когда человек пытается разобраться в себе. Интерес модерна к патологии это попытка исследовать сложные перверсии, это интерес к крайним и радикальным случаям, но в основе его лежит рациональное мышление.
Один из главных парадоксов русской культуры (прежде всего в литературе), заключается в том, что Россия знала авангард, но не знала модерна, ибо не надо их путать, авангард может быть очень архаичным, как например, показал Раушенбах в своей работе о русской иконе, очень разнообразным по форме, но философия модерна это иное.
Философия модерна это постановка душевной и культурной жизни человека под контроль и анализ. И настоящей модернистской прозы в России еще не было, если не считать автобиографических моментов у Андрея Белого.
Судьба модерна в нашей архаической стране была трагической. Модернистский дискурс Петра это иллюзия, он совершенный не модернист, это попытка модернизации глубоко архаическими, опричными средствами. Все модернизация Петра (и его потомков) это модернизация через кнут, дыбу и плаху. Такая насильственная модернизация неизбежно заводит только в убийственный тупик. Модернизация своими средствами исключающая модернизм заводит только в пыточный застенок и никуда более.
В русской культуре есть авангард, а модерна нет, потому что модерн это интеллектуальное течение, а к интеллекту у нас традиционно отношение недоверчивое. Этот перекос будет выправляться годами, новая русская проза, будет прозой модерна, прозой анализа».
*
Итак, по Быкову новая русская проза должна с модернистской дотошностью исследовать собственное русское бессознательное, комплексы, страхи, их происхождение.
Мерянскому этнофутуризму, прежде всего как в историософскому и культурологическому дискурсу, тоже близок такой подход. В основе мерянства лежит практика модерна, рационализирующая историческую «великорусскость», исследующая её культурно-мифологические патологии, вскрывающие её пыльные надстройки-чердаки и многоуровневые подвалы, уводящие в сырые «инородческие» глубины. Мерянство это исследование русских исторических, культурных и социально-политических инверсий. Это, прежде всего попытка рационально разобраться в себе самих.
Мерянский этнофутуризм это тот самый запоздалый верхневолжский модерн, который лишь робко прорезался в предреволюционных деревянных наличниках Ростова и Костромы, строках малоизвестных уездных поэтов и полотнах нескольких художников, деконструирующий инверсии умершего, идущий по дороге в будущее, навстречу к свету истинно-изначального.
* - признан российскими властями иностранным агентом.
#меря #модерн #дискурс
В эти странные времена люблю слушать Дмитрия Львовича Быкова*, он не только остроумный и добрый оптимист, но и прекрасный историк культуры, мысли которого интересно анализировать. Вчера в "Уроках литературы" Быков рассказывал про разницу между модерном и авангардом в литературе. Позволю себе процитировать:
«В основе модерна лежат Фрейд, Павлов, Дарвин, Маркс, люди пытающиеся объяснить доселе не объяснимое, люди рационализирующие дискурс. У Таубера модерн рассматривается как эпоха моральной ответственности, когда человек пытается разобраться в себе. Интерес модерна к патологии это попытка исследовать сложные перверсии, это интерес к крайним и радикальным случаям, но в основе его лежит рациональное мышление.
Один из главных парадоксов русской культуры (прежде всего в литературе), заключается в том, что Россия знала авангард, но не знала модерна, ибо не надо их путать, авангард может быть очень архаичным, как например, показал Раушенбах в своей работе о русской иконе, очень разнообразным по форме, но философия модерна это иное.
Философия модерна это постановка душевной и культурной жизни человека под контроль и анализ. И настоящей модернистской прозы в России еще не было, если не считать автобиографических моментов у Андрея Белого.
Судьба модерна в нашей архаической стране была трагической. Модернистский дискурс Петра это иллюзия, он совершенный не модернист, это попытка модернизации глубоко архаическими, опричными средствами. Все модернизация Петра (и его потомков) это модернизация через кнут, дыбу и плаху. Такая насильственная модернизация неизбежно заводит только в убийственный тупик. Модернизация своими средствами исключающая модернизм заводит только в пыточный застенок и никуда более.
В русской культуре есть авангард, а модерна нет, потому что модерн это интеллектуальное течение, а к интеллекту у нас традиционно отношение недоверчивое. Этот перекос будет выправляться годами, новая русская проза, будет прозой модерна, прозой анализа».
*
Итак, по Быкову новая русская проза должна с модернистской дотошностью исследовать собственное русское бессознательное, комплексы, страхи, их происхождение.
Мерянскому этнофутуризму, прежде всего как в историософскому и культурологическому дискурсу, тоже близок такой подход. В основе мерянства лежит практика модерна, рационализирующая историческую «великорусскость», исследующая её культурно-мифологические патологии, вскрывающие её пыльные надстройки-чердаки и многоуровневые подвалы, уводящие в сырые «инородческие» глубины. Мерянство это исследование русских исторических, культурных и социально-политических инверсий. Это, прежде всего попытка рационально разобраться в себе самих.
Мерянский этнофутуризм это тот самый запоздалый верхневолжский модерн, который лишь робко прорезался в предреволюционных деревянных наличниках Ростова и Костромы, строках малоизвестных уездных поэтов и полотнах нескольких художников, деконструирующий инверсии умершего, идущий по дороге в будущее, навстречу к свету истинно-изначального.
* - признан российскими властями иностранным агентом.
#меря #модерн #дискурс
