Как противоречия между Израилем и Ираном влияют на роль Турции в регионе?

Об этом в эксклюзивном интервью Турецкому Гамбиту рассказал независимый эксперт по Ближнему Востоку, автор тг-канала QED Антон Мардасов:

Усиление израильско-иранской конфронтации на фоне войны в Газе дает возможность Анкаре не только проявить себя активным региональным актором, но и расширить свое влияние.

С точки зрения возможностей:
Во-первых, Турция в нынешних условиях продолжает позиционировать себя защитницей мусульманского мира, а её меры по разрыву политических и экономических связей с Израилем в арабском мире кажутся более последовательными, чем, например, действия руководства ОАЭ, которое продолжает широкое взаимодействие с израильским политическим истеблишментом и бизнесом.

Понятно, что у Эмиратов есть свои законные причины придерживаться подобной позиции, однако для среднестатического жителя ближневосточного региона турецкие действия кажутся более понятными.

Во-вторых, кризисная дипломатия на Ближнем Востоке всегда опирается на цепочку посредников, которые способны не только доводить требования сторон друг к другу, но и способствовать смягчению позиции того или иного актора.

В этом плане Турция, которая имеет довольно развитые связи с Ираном по линии разведывательного и экономического сотрудничества, также выполняет миссию коммуникатора.

При этом у Анкары есть все инструменты для выстраивания эффективного канала передачи информации – через арабские страны и США до Тегерана – и даже диалога, поскольку после недавней реорганизации турецкого МИД внутри ведомства выделен отдельный директорат по международному посредничеству, по сути, специальный орган для ведения переговоров в кризисных условиях.

В-третьих, Турция вместе со своим стратегическим союзником Катаром, на территории которого базируется политический офис ХАМАС, предпринимает активные попытки по продвижению более справедливого для палестинцев постконфликтного периода.

Конечно, убитый Исмаил Хания, который имел близкие и доверительные отношения с руководством Турции и лично президентом Эрдоганом, с точки зрения Анкары был той фигурой, которой мог бы более эффективно способствовать последующей реорганизации ХАМАС – после заключения устойчивого перемирия – и оперативного выделения политического сегмента для управления не только сектором Газа, но и Западным берегом в условиях кризиса отношений ХАМАС и ФАТХ.

С Синваром это сделать сложнее, поскольку он имеет более устойчивые связи с Египтом и Ираном, однако у Турции и Катара есть шансы скорректировать предлагаемые меры и построить новые линии коммуникации.

В условиях региональной конкуренции это сделать не так просто, и в этом, наверное, и состоит сейчас вызов для турецкой дипломатии – остаться внутри актуального переговорного трэка, где обсуждается и возможное введение миротворцев, и политические реформы по сближению позиции Газы и Рамаллы.

#интервью