Евгения Стулова: «Теперь всадников пять»
В 2019 году вышла в свет классная книга об управлении репутацией политика – «Четыре всадника информационного Апокалипсиса». В ней Евгения Стулова описала четыре ключевых угрозы информационного пространства, с которыми сталкивается образ политика.
⚠️ Информ-фастфуд — упаковка контента в быстро и без усилий потребляемые форматы (демотиваторы, мемы, шортсы и прочее топливо для клипового мышления).
⚠️ Постправда — критическое влияние на общественное мнение не фактов и объективной реальности, а апелляции к эмоциям и личным убеждениям.
⚠️ Fake news — лёгкость тиражирования правдоподобной дезинформации.
⚠️ «Большой Брат» — цензурное своеволие крупнейших социальных сетей (по сути, тот же феномен французский политконсультант Жак Сегела назвал диктатом GAFA, аббревиатура по первым буквам диджитал-гигантов).
В субботнем эфире тг-каналу Процедуры & Ритуалы Евгения Владимировна рассказала, об угрозах нынешней медиасреды:
— Теперь «всадников» пять. И если со старыми четырьмя научились работать, то больше всего вопросов вызывает новичок. Я имею в виду искусственный интеллект.
Возможности его влияния на репутацию могут быть колоссальны. Взять те же дипфейки — завтра политик может обнаружить в сети не просто забавный мем о себе, а реалистичное видео, в котором он о чём-то договаривается, например, с Зеленским. А с другой стороны, про любое нелицеприятное видео теперь всегда можно сказать, что это дипфейк.
Так что именно использование ИИ в коммуникациях, порождаемые этим возможности и угрозы для репутации политиков, новые инструменты — это то направление, в котором нам предстоит многое понять.
#невнапряг
В 2019 году вышла в свет классная книга об управлении репутацией политика – «Четыре всадника информационного Апокалипсиса». В ней Евгения Стулова описала четыре ключевых угрозы информационного пространства, с которыми сталкивается образ политика.
⚠️ Информ-фастфуд — упаковка контента в быстро и без усилий потребляемые форматы (демотиваторы, мемы, шортсы и прочее топливо для клипового мышления).
⚠️ Постправда — критическое влияние на общественное мнение не фактов и объективной реальности, а апелляции к эмоциям и личным убеждениям.
⚠️ Fake news — лёгкость тиражирования правдоподобной дезинформации.
⚠️ «Большой Брат» — цензурное своеволие крупнейших социальных сетей (по сути, тот же феномен французский политконсультант Жак Сегела назвал диктатом GAFA, аббревиатура по первым буквам диджитал-гигантов).
В субботнем эфире тг-каналу Процедуры & Ритуалы Евгения Владимировна рассказала, об угрозах нынешней медиасреды:
— Теперь «всадников» пять. И если со старыми четырьмя научились работать, то больше всего вопросов вызывает новичок. Я имею в виду искусственный интеллект.
Возможности его влияния на репутацию могут быть колоссальны. Взять те же дипфейки — завтра политик может обнаружить в сети не просто забавный мем о себе, а реалистичное видео, в котором он о чём-то договаривается, например, с Зеленским. А с другой стороны, про любое нелицеприятное видео теперь всегда можно сказать, что это дипфейк.
Так что именно использование ИИ в коммуникациях, порождаемые этим возможности и угрозы для репутации политиков, новые инструменты — это то направление, в котором нам предстоит многое понять.
#невнапряг
Евгения Стулова: Мы сейчас живём в совершенно новой информационной среде, в ней репутация политика строится в первую очередь через решение проблем, а не через имиджевое оформление.
Главный капитал политика — репутация. Строить и формировать надо годами, а обрушить можно одним неосторожным высказыванием.
Несмотря на эту очевидность, политики регулярно кринжуют: неадекватные высказывания, эпатажные выходки, карнавальный гардероб какого-нибудь должностного лица вирусно разлетаются по соцсетям и мессенджерам.
Возможно ли восстановить репутацию кринжанувшего политика, или же, как говорится, «умерла так умерла»?
В субботнем эфире тг-каналу Процедуры & Ритуалы Евгения Стулова рассказала об особенностях реакции общественного мнения на политический кринж сегодня.
— Вы знаете, на мой взгляд, это вопрос пусть и из недалёкого прошлого, но точно не из дня сегодняшнего. Ещё совсем недавно, действительно, какой-то казус, связанный с внешними атрибутами политика или его действиями, мог очень чувствительно сказаться на его публичном образе. Яркий пример – случай с рязанской чиновницей, которая приехала на прорыв теплотрассы в белых ботильонах.
Сейчас же логика общественной реакции иная. У людей — и мы это очень чётко видим по данным социологии — большой запрос на способность политиков деятельно решать проблемы, преодолевать трудности. Всё антуражное уходит на задний план.
Мы сейчас живём в совершенно новой информационной среде, в ней репутация политика строится в первую очередь через решение проблем, а не через имиджевое оформление.
Например, недавний случай с губернатором Забайкальского края. Мошек ли он там отгонял, или какие-то иные манипуляции руками производил, – не это имеет значение. Принципиально то, что глава региона занимался тушением лесных пожаров. Волна хайпа прошла, а образ занимающегося проблемами жителей остаётся.
Образно говоря, сейчас логика общественного восприятия таких инцидентов сводится к известной фразе «вам шашечки или ехать».
#невнапряг
Главный капитал политика — репутация. Строить и формировать надо годами, а обрушить можно одним неосторожным высказыванием.
Несмотря на эту очевидность, политики регулярно кринжуют: неадекватные высказывания, эпатажные выходки, карнавальный гардероб какого-нибудь должностного лица вирусно разлетаются по соцсетям и мессенджерам.
Возможно ли восстановить репутацию кринжанувшего политика, или же, как говорится, «умерла так умерла»?
В субботнем эфире тг-каналу Процедуры & Ритуалы Евгения Стулова рассказала об особенностях реакции общественного мнения на политический кринж сегодня.
— Вы знаете, на мой взгляд, это вопрос пусть и из недалёкого прошлого, но точно не из дня сегодняшнего. Ещё совсем недавно, действительно, какой-то казус, связанный с внешними атрибутами политика или его действиями, мог очень чувствительно сказаться на его публичном образе. Яркий пример – случай с рязанской чиновницей, которая приехала на прорыв теплотрассы в белых ботильонах.
Сейчас же логика общественной реакции иная. У людей — и мы это очень чётко видим по данным социологии — большой запрос на способность политиков деятельно решать проблемы, преодолевать трудности. Всё антуражное уходит на задний план.
Мы сейчас живём в совершенно новой информационной среде, в ней репутация политика строится в первую очередь через решение проблем, а не через имиджевое оформление.
Например, недавний случай с губернатором Забайкальского края. Мошек ли он там отгонял, или какие-то иные манипуляции руками производил, – не это имеет значение. Принципиально то, что глава региона занимался тушением лесных пожаров. Волна хайпа прошла, а образ занимающегося проблемами жителей остаётся.
Образно говоря, сейчас логика общественного восприятия таких инцидентов сводится к известной фразе «вам шашечки или ехать».
#невнапряг
Александр Назаров: «Ключевой показатель эффективности Интернет-активности на выборах — накопленная несгораемая аудитория.»
В эфире тг-каналу Процедуры & Ритуалы Александр Назаров описал цифровые границы и горизонты избирательной кампании.
— Используя Интернет-технологии на кампании, важно трезво понимать, какие задачи ими решаются лучше всего. В первую очередь речь идёт о повышении узнаваемости и акцентировании черт публичного образа кандидата или партии. Главные плюсы диджитал — скорость и тотальная счётность. Всё очень чётко можно отследить в количественном выражении.
Ключевой показатель эффективности Интернет-активности на выборах — накопленная несгораемая аудитория. Именно несгораемая. А то многие политики, изрядно нарастив за кампанию число подписчиков, на следующий день после голосования прекращают заниматься какой-либо работой с аудиторией. В итоге всё набранное сгорает, а все усилия и потенциальные сторонники-избиратели уходят в пустоту.
К слову об эффективности. ИНСОМАР и Высшая партийная школа Единой России проводили масштабное исследование о том, какие агитационные инструменты наиболее эффективными считают сами кандидаты. Интернет занимает 4 место — после личного общения с кандидатом, встреч с избирателями и старой доброй печатной агитации. При этом очевидна тенденция на всё большую диджитализацию избирательного процесса, да и политики в целом.
Если же говорить о главных трендах цифровых технологий, я бы назвал три.
Во-первых, что уже очевидно, тотальная инструментализация ИИ в кампании. Написание текстов, генерирование визуала, анализ крупных массивов даных и даже креатив различных решений.
Во-вторых, персонализация криптовалюты не только как средства платежа, но и как формы коммуникации. Политик или партия сможет иметь свой «коин» и использовать его для вовлечения избирателей в свою активность.
И в-третьих, всё больше будет развиваться коммуникационная агитация, интерактив. Проще говоря, агитация должна общаться с избирателем, а не односторонне воздействовать на него. Отсюда всё более широкий потенциал агитационных чат-ботов, роботизированных механик, позволяющих выстраивать агитационный диалог.
#невнапряг
В эфире тг-каналу Процедуры & Ритуалы Александр Назаров описал цифровые границы и горизонты избирательной кампании.
— Используя Интернет-технологии на кампании, важно трезво понимать, какие задачи ими решаются лучше всего. В первую очередь речь идёт о повышении узнаваемости и акцентировании черт публичного образа кандидата или партии. Главные плюсы диджитал — скорость и тотальная счётность. Всё очень чётко можно отследить в количественном выражении.
Ключевой показатель эффективности Интернет-активности на выборах — накопленная несгораемая аудитория. Именно несгораемая. А то многие политики, изрядно нарастив за кампанию число подписчиков, на следующий день после голосования прекращают заниматься какой-либо работой с аудиторией. В итоге всё набранное сгорает, а все усилия и потенциальные сторонники-избиратели уходят в пустоту.
К слову об эффективности. ИНСОМАР и Высшая партийная школа Единой России проводили масштабное исследование о том, какие агитационные инструменты наиболее эффективными считают сами кандидаты. Интернет занимает 4 место — после личного общения с кандидатом, встреч с избирателями и старой доброй печатной агитации. При этом очевидна тенденция на всё большую диджитализацию избирательного процесса, да и политики в целом.
Если же говорить о главных трендах цифровых технологий, я бы назвал три.
Во-первых, что уже очевидно, тотальная инструментализация ИИ в кампании. Написание текстов, генерирование визуала, анализ крупных массивов даных и даже креатив различных решений.
Во-вторых, персонализация криптовалюты не только как средства платежа, но и как формы коммуникации. Политик или партия сможет иметь свой «коин» и использовать его для вовлечения избирателей в свою активность.
И в-третьих, всё больше будет развиваться коммуникационная агитация, интерактив. Проще говоря, агитация должна общаться с избирателем, а не односторонне воздействовать на него. Отсюда всё более широкий потенциал агитационных чат-ботов, роботизированных механик, позволяющих выстраивать агитационный диалог.
#невнапряг
Светлана Гонтарь: «Доверие – комплексная категория. Нельзя говорить о доверии людей к какой-то конкретной избирательной комиссии, речь всегда так или иначе о доверии к избирательной системе в целом».
В эфире тг-каналу Процедуры & Ритуалы Светлана Гонтарь поделилась своим взглядом на фактор доверия в электоральном процессе.
— Избирательный процесс довольно динамично развивается, постоянно возникают новые механизмы и практики. КОИБы, ДЭГ, Информ УИК – при внедрении этих новинок, как и любых других, на определённом этапе всегда кто-то был настроен скептически. Это абсолютно нормально, любые новшества проходят эту стадию. В дальнейшем, по мере их применения, лёд недоверия тает, и вчерашняя новинка становится привычкой. Как, например, это произошло с КОИБами, - теперь это удобно, быстро, им доверяют.
Доверие – комплексная категория, неправильно говорить о доверии человека к какой-то конкретной избирательной комиссии, речь всегда так или иначе о доверии к избирательной системе в целом.
На мой взгляд, есть два ключевых фактора для формирования такого доверия. С одной стороны, это активное информирование об электоральных процедурах и их значении, – а то нередки случаи, когда при абсолютно корректной организации избирательных действий в силу незнания или недобросовестной их интерпретации заявляют о грубых нарушениях. С другой стороны, крайне важен для доверия личный опыт. Проголосовал человек, поработал в избирательной комиссии, побыл наблюдателем, получил личный опыт, – убедился, что всё проходит штатно. Это и способствует доверию к избирательному процессу.
#невнапряг
В эфире тг-каналу Процедуры & Ритуалы Светлана Гонтарь поделилась своим взглядом на фактор доверия в электоральном процессе.
— Избирательный процесс довольно динамично развивается, постоянно возникают новые механизмы и практики. КОИБы, ДЭГ, Информ УИК – при внедрении этих новинок, как и любых других, на определённом этапе всегда кто-то был настроен скептически. Это абсолютно нормально, любые новшества проходят эту стадию. В дальнейшем, по мере их применения, лёд недоверия тает, и вчерашняя новинка становится привычкой. Как, например, это произошло с КОИБами, - теперь это удобно, быстро, им доверяют.
Доверие – комплексная категория, неправильно говорить о доверии человека к какой-то конкретной избирательной комиссии, речь всегда так или иначе о доверии к избирательной системе в целом.
На мой взгляд, есть два ключевых фактора для формирования такого доверия. С одной стороны, это активное информирование об электоральных процедурах и их значении, – а то нередки случаи, когда при абсолютно корректной организации избирательных действий в силу незнания или недобросовестной их интерпретации заявляют о грубых нарушениях. С другой стороны, крайне важен для доверия личный опыт. Проголосовал человек, поработал в избирательной комиссии, побыл наблюдателем, получил личный опыт, – убедился, что всё проходит штатно. Это и способствует доверию к избирательному процессу.
#невнапряг
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Пётр Бычков: «Довольно наивно ожидать, что где-то в чужой стране в президентском офисе сидят и с нетерпением рассуждают: «Вот бы к нам приехали крутые русские ребята!» Это работает иначе.»
В ненапряжном эфире тг-каналу Процедуры & Ритуалы Пётр Бычков рассказал о работе российских политконсультантов в других странах.
— К сожалению, российские политтехнологи большей частью не имеют опыта работы на зарубежных выборах. По моим наблюдениям, наши консультанты получают зарубежные проекты одним из трёх способов.
Через нетворкинг — иностранный однокашник по РУДН или МГИМО занимает высокий пост в госаппарате своей страны и зовёт помочь с выборами. Не самая распространенная ситуация. Другой вариант — проект приходит от разных государственных внешнеполитических структур (МИД или другие суровые ведомства). Тоже несколько экзотический вариант получения заказа.
На мой же взгляд, самый распространённый вариант – это заход через крупный бизнес, у которого в той или иной части мира есть инвестиционный интерес. Довольно наивно ожидать, что где-то в чужой стране в президентском офисе сидят и с нетерпением рассуждают: «Вот бы к нам приехали крутые русские ребята!». Это работает иначе. Всем рулит коммерческий интерес политического класса страны. Именно через него в иностранное государство и заходит наш крупный инвестор, а уже как обеспечивающий это сервис прилагается политконсалтинг. То есть, проект зарубежный, но заказчиком политтехнолога выступает российский крупный бизнес. По моим наблюдениям, это самая рабочая модель.
Конечно, было бы здорово, если бы профессиональный цех объединил усилия и связи для продвижения бренда российского политконсалтинга на внешнем контуре. Это было бы полезно и для страны в целом.
#невнапряг
В ненапряжном эфире тг-каналу Процедуры & Ритуалы Пётр Бычков рассказал о работе российских политконсультантов в других странах.
— К сожалению, российские политтехнологи большей частью не имеют опыта работы на зарубежных выборах. По моим наблюдениям, наши консультанты получают зарубежные проекты одним из трёх способов.
Через нетворкинг — иностранный однокашник по РУДН или МГИМО занимает высокий пост в госаппарате своей страны и зовёт помочь с выборами. Не самая распространенная ситуация. Другой вариант — проект приходит от разных государственных внешнеполитических структур (МИД или другие суровые ведомства). Тоже несколько экзотический вариант получения заказа.
На мой же взгляд, самый распространённый вариант – это заход через крупный бизнес, у которого в той или иной части мира есть инвестиционный интерес. Довольно наивно ожидать, что где-то в чужой стране в президентском офисе сидят и с нетерпением рассуждают: «Вот бы к нам приехали крутые русские ребята!». Это работает иначе. Всем рулит коммерческий интерес политического класса страны. Именно через него в иностранное государство и заходит наш крупный инвестор, а уже как обеспечивающий это сервис прилагается политконсалтинг. То есть, проект зарубежный, но заказчиком политтехнолога выступает российский крупный бизнес. По моим наблюдениям, это самая рабочая модель.
Конечно, было бы здорово, если бы профессиональный цех объединил усилия и связи для продвижения бренда российского политконсалтинга на внешнем контуре. Это было бы полезно и для страны в целом.
#невнапряг