#хроникикризиса #дефолты
Наткнулся на график числа корпоративных банкротств в Японии. А на графике – минимум банкротств компаний за 30 лет.
В России ситуация схожая. Количество решений судов о банкротстве компаний (не включая ИП) за январь-сентябрь 2020 года снизилось на 19% в сравнении с тем же периодом 2019 года, до 7 393.
Снижение числа банкротств на фоне ухудшения общего экономического положения не придает здоровья экономической среде. Мораторий на принудительное банкротство и вовсе лишает картину фактической достоверности.
И все-таки низкое число корпоративных банкротств – благо. Это один из важных факторов, не позволяющих пандемическому кризису пойти по типичной для любого кризиса стремительной траектории разрушения. А если нет стремительности, успевают сформироваться механизмы экономической адаптации и защиты. Так что не ждал бы и волны отсроченных банкротств (по крайней мере в России).
Наткнулся на график числа корпоративных банкротств в Японии. А на графике – минимум банкротств компаний за 30 лет.
В России ситуация схожая. Количество решений судов о банкротстве компаний (не включая ИП) за январь-сентябрь 2020 года снизилось на 19% в сравнении с тем же периодом 2019 года, до 7 393.
Снижение числа банкротств на фоне ухудшения общего экономического положения не придает здоровья экономической среде. Мораторий на принудительное банкротство и вовсе лишает картину фактической достоверности.
И все-таки низкое число корпоративных банкротств – благо. Это один из важных факторов, не позволяющих пандемическому кризису пойти по типичной для любого кризиса стремительной траектории разрушения. А если нет стремительности, успевают сформироваться механизмы экономической адаптации и защиты. Так что не ждал бы и волны отсроченных банкротств (по крайней мере в России).
#хроникикризиса #долгиденьги #paperbubble
Вчера я обращал внимание на сокращение числа банкротств, в России с том числе, несмотря на просадку экономики.
Сегодня приведу еще две, в общем, противоречащие друг другу иллюстрации. Оценка доли компаний-зомби и спред между высокодоходными и государственными облигациями. Доля компаний-зомби (здесь - публичные американские компании с капитализацией выше 300 млн.долл., имеющие в среднем за 3 года нулевой или отрицательный финрезультат) исторически высока. Тогда как разница в доходности облигаций низкого и высокого кредитного качества вернулась к докризисным уровням.
Кризис плохих долгов наряду с глубокой коррекцией в первую очередь западных фондовых рынков – полагаю, следующая часть глобальной финансовой драмы.
Но в этом есть если и не хорошая, то успокаивающая составляющая. Фондовый рынок, включая публичный долговой рынок и в своем росте, и в своем дальнейшем падении все более отделяется от реальных экономических процессов и коммерческого движения капитала.
Вчера я обращал внимание на сокращение числа банкротств, в России с том числе, несмотря на просадку экономики.
Сегодня приведу еще две, в общем, противоречащие друг другу иллюстрации. Оценка доли компаний-зомби и спред между высокодоходными и государственными облигациями. Доля компаний-зомби (здесь - публичные американские компании с капитализацией выше 300 млн.долл., имеющие в среднем за 3 года нулевой или отрицательный финрезультат) исторически высока. Тогда как разница в доходности облигаций низкого и высокого кредитного качества вернулась к докризисным уровням.
Кризис плохих долгов наряду с глубокой коррекцией в первую очередь западных фондовых рынков – полагаю, следующая часть глобальной финансовой драмы.
Но в этом есть если и не хорошая, то успокаивающая составляющая. Фондовый рынок, включая публичный долговой рынок и в своем росте, и в своем дальнейшем падении все более отделяется от реальных экономических процессов и коммерческого движения капитала.
#хроникикризиса
По итогам трех кварталов 2020 года ни один из сегментов российского финансового рынка не смог показать стабильную динамику возврата на инвестиции (говоря иначе, процентной доходности вложенных средств в финансовый инструмент) на протяжении всего текущего года. Будь то валюта, акции или облигации, все они в течение хотя бы одного квартала давали отрицательный результат.
На данный момент лидерами по доходности за текущий год являются валюты: ослабления рубля в момент мирового кризиса избежать не удалось, и вложение в доллар или евро в начале года принесло бы доходность около 30%. Однако инвестиции в валюту в начале года, в условиях ожидания коррекции на западных рынках, не казались такими перспективными. Покупка валюты во втором квартале, ставшая популярной инвестиционной идеей в марте-апреле, не принесла такой высокой доходности.
Российский рынок акций, если брать его за единое целое, не показал темпов, набранных в предыдущие годы. Просадка на 17% по итогам первого квартала была отыграна, и во втором квартале почти удалось выйти на уровень в 10%, но давление на развивающиеся рынки, в целом, и на российский рынок, в частности, не позволило вернуть прошлогодние темпы роста. Сейчас же, когда негативные факторы вокруг России усилились, российский рынок акций дает отрицательный возврат на инвестиции по отношению к началу года.
Российский долговой рынок в плане доходностей был менее волатилен. По итогам первого квартала доходность вложения в российские облигации опустилась ниже отрицательных значений. Впоследствие рынок облигаций (как государственных, так и корпоративных) восстановил рост доходности. Учитывая снижение уровня процентных ставок по сравнению с 2019 и 2018 годами, доходность инвестиций в 6% можно считать оправданной. Настораживает лишь то, что текущий возврат инвестиций с ОФЗ примерно сопоставим с возвратом корпоративных облигаций.
На данный момент кризис вполне предсказуемо отразился на российском фондовом рынке: произошел рост доходности от вложения в валюты, нанесен урон рынку акций и достигнута сравнительная стабильность в облигациях. С развитием даже негативных событий вполне логично ожидать, что четвертый квартал укрепит эти тенденции.
По итогам трех кварталов 2020 года ни один из сегментов российского финансового рынка не смог показать стабильную динамику возврата на инвестиции (говоря иначе, процентной доходности вложенных средств в финансовый инструмент) на протяжении всего текущего года. Будь то валюта, акции или облигации, все они в течение хотя бы одного квартала давали отрицательный результат.
На данный момент лидерами по доходности за текущий год являются валюты: ослабления рубля в момент мирового кризиса избежать не удалось, и вложение в доллар или евро в начале года принесло бы доходность около 30%. Однако инвестиции в валюту в начале года, в условиях ожидания коррекции на западных рынках, не казались такими перспективными. Покупка валюты во втором квартале, ставшая популярной инвестиционной идеей в марте-апреле, не принесла такой высокой доходности.
Российский рынок акций, если брать его за единое целое, не показал темпов, набранных в предыдущие годы. Просадка на 17% по итогам первого квартала была отыграна, и во втором квартале почти удалось выйти на уровень в 10%, но давление на развивающиеся рынки, в целом, и на российский рынок, в частности, не позволило вернуть прошлогодние темпы роста. Сейчас же, когда негативные факторы вокруг России усилились, российский рынок акций дает отрицательный возврат на инвестиции по отношению к началу года.
Российский долговой рынок в плане доходностей был менее волатилен. По итогам первого квартала доходность вложения в российские облигации опустилась ниже отрицательных значений. Впоследствие рынок облигаций (как государственных, так и корпоративных) восстановил рост доходности. Учитывая снижение уровня процентных ставок по сравнению с 2019 и 2018 годами, доходность инвестиций в 6% можно считать оправданной. Настораживает лишь то, что текущий возврат инвестиций с ОФЗ примерно сопоставим с возвратом корпоративных облигаций.
На данный момент кризис вполне предсказуемо отразился на российском фондовом рынке: произошел рост доходности от вложения в валюты, нанесен урон рынку акций и достигнута сравнительная стабильность в облигациях. С развитием даже негативных событий вполне логично ожидать, что четвертый квартал укрепит эти тенденции.
#хроникикризиса
На фоне того, как странам не удается взять под контроль распространение коронавируса мягкими мерами, ключевые страны Европы постепенно приступают к введению полноценного карантина. Германия и Франция дали начало этому процессу, который с большой долей вероятности распространится и на другие европейские страны.
Германия стала первой страной, объявившей общенациональный карантин. Отличается он от весеннего тем, что обязательства оставаться дома для граждан не вводится, но закрываются все заведения не первичной необходимости. Со 2 ноября до конца месяца будут закрыты театры, кино, фитнес-центры, косметические салоны, отели и общепит, кроме обслуживания навынос. Отменяются общественные мероприятия и вводится запрет на собрания более чем 10 человек. Учебные заведения, при этом, продолжат свою работу. Такую “легкую версию” весеннего карантина при необходимости будут пересматривать в течение месяца.
Более жесткий карантин ввели во Франции. Правительство страны ,наоборот, ввело полноценный режим самоизоляции, но с рядом исключений. Покидать дом можно работникам особо важных предприятий, по медицинским причинам, для совершения покупок первой необходимости и для посещения пожилых родственников, а также для школьников и преподавателей школ (они остаются открытыми). Передвижение потребует наличия специального пропуска, аналогичного весенним. Ограничения вводятся также на путешествия между регионами.
Германия и Франция выбрали две разные модели, которые в основном были продиктованы логикой принятия предыдущих мер. Французское правительство еще летом принимало жесткие меры по ограничению распространения вируса после первой волны: в июле-августе был введен масочный режим на улицах и укороченное время работы культурных организаций. Германия же подошла к ограничениям более спокойно, постепенно вводя ограничения на массовые мероприятия и работу рекреационных учреждений.
На фоне того, как странам не удается взять под контроль распространение коронавируса мягкими мерами, ключевые страны Европы постепенно приступают к введению полноценного карантина. Германия и Франция дали начало этому процессу, который с большой долей вероятности распространится и на другие европейские страны.
Германия стала первой страной, объявившей общенациональный карантин. Отличается он от весеннего тем, что обязательства оставаться дома для граждан не вводится, но закрываются все заведения не первичной необходимости. Со 2 ноября до конца месяца будут закрыты театры, кино, фитнес-центры, косметические салоны, отели и общепит, кроме обслуживания навынос. Отменяются общественные мероприятия и вводится запрет на собрания более чем 10 человек. Учебные заведения, при этом, продолжат свою работу. Такую “легкую версию” весеннего карантина при необходимости будут пересматривать в течение месяца.
Более жесткий карантин ввели во Франции. Правительство страны ,наоборот, ввело полноценный режим самоизоляции, но с рядом исключений. Покидать дом можно работникам особо важных предприятий, по медицинским причинам, для совершения покупок первой необходимости и для посещения пожилых родственников, а также для школьников и преподавателей школ (они остаются открытыми). Передвижение потребует наличия специального пропуска, аналогичного весенним. Ограничения вводятся также на путешествия между регионами.
Германия и Франция выбрали две разные модели, которые в основном были продиктованы логикой принятия предыдущих мер. Французское правительство еще летом принимало жесткие меры по ограничению распространения вируса после первой волны: в июле-августе был введен масочный режим на улицах и укороченное время работы культурных организаций. Германия же подошла к ограничениям более спокойно, постепенно вводя ограничения на массовые мероприятия и работу рекреационных учреждений.
#хроникикризиса #коронавирус
Так ли нужен карантин?
Половина Европы вернулась в карантинное состояние. Пусть менее жесткое, чем весной, но все равно экономически болезненное. Причина – резкий рост случаев заболеваний коронавирусом. Весенние запреты можно было понять: смертность недолго, но повсеместно превышала 10% от числа заболевших.
Сегодня все же другая ситуация. Случаев заболевания многим больше, чем весной, в том числе по причине их активного выявления. Смертность снижается, все равно оставаясь высокой. Но и смертность – величина, зависимая от особенностей учета.
Оценить европейскую проблему предлагаю с помощью ресурса https://euromomo.eu/graphs-and-maps/. Здесь приведена статистика смертности в странах Западной Европы. Графиков много, остановлюсь на одном. Это количество смертей в неделю в группе отобранных стран по всем возрастам.
Резкое увеличение количества смертей пришлось на 11-ю – 18-ю недели 2020 года, с 9 марта по 3 мая. Но сейчас, даже с учетом сезонных инфекций всплеска смертности не наблюдается. Крайний срок статданных – 25 октября. И, возможно, ситуация ухудшится в последующие дни. Но уже можно говорить, что прежние карантинные меры вводились по факту возникновения проблем, а нынешние – не упреждение.
Уже поэтому считаю, что карантины в Европе не будут продолжительными. Что касается России, у нас цифры и по заболеваниям, и по смертям лучше, а доступа к заемному капиталу меньше. И многократные заявления чиновников разных уровней о недопустимости повторной остановки экономики считаю не прощупыванием почвы, а обоснованной и позицией, которой государство продолжит держаться.
Так ли нужен карантин?
Половина Европы вернулась в карантинное состояние. Пусть менее жесткое, чем весной, но все равно экономически болезненное. Причина – резкий рост случаев заболеваний коронавирусом. Весенние запреты можно было понять: смертность недолго, но повсеместно превышала 10% от числа заболевших.
Сегодня все же другая ситуация. Случаев заболевания многим больше, чем весной, в том числе по причине их активного выявления. Смертность снижается, все равно оставаясь высокой. Но и смертность – величина, зависимая от особенностей учета.
Оценить европейскую проблему предлагаю с помощью ресурса https://euromomo.eu/graphs-and-maps/. Здесь приведена статистика смертности в странах Западной Европы. Графиков много, остановлюсь на одном. Это количество смертей в неделю в группе отобранных стран по всем возрастам.
Резкое увеличение количества смертей пришлось на 11-ю – 18-ю недели 2020 года, с 9 марта по 3 мая. Но сейчас, даже с учетом сезонных инфекций всплеска смертности не наблюдается. Крайний срок статданных – 25 октября. И, возможно, ситуация ухудшится в последующие дни. Но уже можно говорить, что прежние карантинные меры вводились по факту возникновения проблем, а нынешние – не упреждение.
Уже поэтому считаю, что карантины в Европе не будут продолжительными. Что касается России, у нас цифры и по заболеваниям, и по смертям лучше, а доступа к заемному капиталу меньше. И многократные заявления чиновников разных уровней о недопустимости повторной остановки экономики считаю не прощупыванием почвы, а обоснованной и позицией, которой государство продолжит держаться.
EUROMOMO
Graphs and maps
#хроникикризиса #коронавирус
Динамика числа смертей в 22 странах Европы, охваченных статистикой euromomo.eu, суммарно по неделям, по всем возрастным группам.
Динамика числа смертей в 22 странах Европы, охваченных статистикой euromomo.eu, суммарно по неделям, по всем возрастным группам.
#хроникикризиса #сша
Немного про американский рынок облигаций.
Для рынка США 2020 год также стал рекордным в плане объемов размещения: текущие темпы выпуска нового долга выросли в среднем на 37,5% по итогам трех кварталов текущего года. Эмиссия Трежериз в годовом выражении ускорилась на 21%, а прирост нового корпоративного долга - на 23%. Самый впечатляющий рост первичных размещений показал рынок ипотечных облигаций, который превзошел 3 квартал 2019 года на целых 84%.
Выпуск ипотечных облигаций последние несколько пять лет обгоняет корпоративные выпуски примерно на четверть каждый год. Объемы торговли ипотечными бумагами же стабильно превышают торговлю корпоративными выпусками в 5-7 раз. И такая ситуация не вызывает никаких нареканий.
Глобальный директор по инвестициям PIMCO, крупнейшего в мире фонда, управляющего облигациями, отметил, что сейчас основная ставка в компании идет именно на инструменты, связанные с ипотечным кредитованием. Уверенность управляющего фонда в надежности ипотечных облигаций подкреплена ростом цен на жилье, наблюдавшийся в последние несколько лет. В копилку релевантности этой идеи можно занести и снижение ставок по ипотеке в США, которое длится уже два года.
В условиях, когда дивергенция между финансовым рынком и реальной экономической ситуацией уже явная, ставка как инвестиционных банков, так и управляющих на ипотечные облигации кажется опасной, оглядываясь на 2007 год. Конечно, вероятность повторения событий того кризиса небольшая: регулирование выпуска ипотечных облигаций сейчас гораздо более серьезное, заметно повысилась транспарентность информации по базовым активам и оценка их рисков. К тому же, выбор ФРС при скупке активов с рынка зачастую падает именно на ипотечные облигации.
Тем не менее, если на фондовом рынке США все же случится переоценка рисков в соотвествии с реальной экономической ситуацией, то активность на рынке ипотечных облигаций рискует развернуться в обратную сторону, от чего цены на них могут серьезно просесть. И как следствие, углубить коррекцию общего облигационного рынка Америки.
Немного про американский рынок облигаций.
Для рынка США 2020 год также стал рекордным в плане объемов размещения: текущие темпы выпуска нового долга выросли в среднем на 37,5% по итогам трех кварталов текущего года. Эмиссия Трежериз в годовом выражении ускорилась на 21%, а прирост нового корпоративного долга - на 23%. Самый впечатляющий рост первичных размещений показал рынок ипотечных облигаций, который превзошел 3 квартал 2019 года на целых 84%.
Выпуск ипотечных облигаций последние несколько пять лет обгоняет корпоративные выпуски примерно на четверть каждый год. Объемы торговли ипотечными бумагами же стабильно превышают торговлю корпоративными выпусками в 5-7 раз. И такая ситуация не вызывает никаких нареканий.
Глобальный директор по инвестициям PIMCO, крупнейшего в мире фонда, управляющего облигациями, отметил, что сейчас основная ставка в компании идет именно на инструменты, связанные с ипотечным кредитованием. Уверенность управляющего фонда в надежности ипотечных облигаций подкреплена ростом цен на жилье, наблюдавшийся в последние несколько лет. В копилку релевантности этой идеи можно занести и снижение ставок по ипотеке в США, которое длится уже два года.
В условиях, когда дивергенция между финансовым рынком и реальной экономической ситуацией уже явная, ставка как инвестиционных банков, так и управляющих на ипотечные облигации кажется опасной, оглядываясь на 2007 год. Конечно, вероятность повторения событий того кризиса небольшая: регулирование выпуска ипотечных облигаций сейчас гораздо более серьезное, заметно повысилась транспарентность информации по базовым активам и оценка их рисков. К тому же, выбор ФРС при скупке активов с рынка зачастую падает именно на ипотечные облигации.
Тем не менее, если на фондовом рынке США все же случится переоценка рисков в соотвествии с реальной экономической ситуацией, то активность на рынке ипотечных облигаций рискует развернуться в обратную сторону, от чего цены на них могут серьезно просесть. И как следствие, углубить коррекцию общего облигационного рынка Америки.
#долгиденьги #хроникикризиса #макростатистика #банки
Впервые с 2017 года в российской банковской системе зафиксирован дефицит ликвидности. Профицит ликвидности начал сокращаться постепенно с начала года, особенно после весеннего кризиса, а сейчас незначительно, но перешел в состояние дефицита.
“Запрос” на ликвидность со стороны экономики за этот год сильно возрос: в ответ на кризис банки были вынуждены усилить темпы кредитования населения и бизнеса, увеличить резервы под некачественные займы и покупки ОФЗ на фоне слабеющего на них спроса. И если с сокращением ликвидности кредитных денег в экономике меньше вряд ли станет, то для покупок и в целом для рынка госдолга ее недостаток может создать серьезные проблемы.
На фоне того, как риски санкций возрастают, а доля нерезидентов в ОФЗ впервые за 2 года сократилась до 24%, госбанки и государство в полной уверенности заверяют о том, что отечественная банковская система в состоянии обеспечивать спросом уже выросшие темпы размещения ОФЗ. Но свободных средств, которые можно было бы вложить в покупку госдолга, становится все меньше, а в моменте - их вовсе нет.
Все это создает дополнительные риски для денежного и долгового рынка. Не совсем ясно, каким образом банковская система собирается искать в себе ресурсы для исполнения взятых на себя вышеупомянутых задач. И хорошие для текущей ситуации решения найти сложно. Вливание ликвидности со стороны Центробанка даже в виде кредитования создаст еще большие инфляционные риски, поддержка низкого уровня ставок уже не оказывает положительного на нее влияния, но порождает другие риски. Массовое залоговое кредитование под ОФЗ также очень опасно ввиду не совсем понятной ситуации на фондовом рынке, в глобальной экономике и вокруг темы антироссийских санкций.
Все это порождает не самую позитивную картину для российского долгового рынка в целом: недостаточный профицит ликвидности убирает потенциальный спрос на самый крупный, государственный сектор рынка. Это если не делает слабым общий облигационный рынок, то более уязвимым к внешним негативным факторам, которые сейчас нарастают.
Впервые с 2017 года в российской банковской системе зафиксирован дефицит ликвидности. Профицит ликвидности начал сокращаться постепенно с начала года, особенно после весеннего кризиса, а сейчас незначительно, но перешел в состояние дефицита.
“Запрос” на ликвидность со стороны экономики за этот год сильно возрос: в ответ на кризис банки были вынуждены усилить темпы кредитования населения и бизнеса, увеличить резервы под некачественные займы и покупки ОФЗ на фоне слабеющего на них спроса. И если с сокращением ликвидности кредитных денег в экономике меньше вряд ли станет, то для покупок и в целом для рынка госдолга ее недостаток может создать серьезные проблемы.
На фоне того, как риски санкций возрастают, а доля нерезидентов в ОФЗ впервые за 2 года сократилась до 24%, госбанки и государство в полной уверенности заверяют о том, что отечественная банковская система в состоянии обеспечивать спросом уже выросшие темпы размещения ОФЗ. Но свободных средств, которые можно было бы вложить в покупку госдолга, становится все меньше, а в моменте - их вовсе нет.
Все это создает дополнительные риски для денежного и долгового рынка. Не совсем ясно, каким образом банковская система собирается искать в себе ресурсы для исполнения взятых на себя вышеупомянутых задач. И хорошие для текущей ситуации решения найти сложно. Вливание ликвидности со стороны Центробанка даже в виде кредитования создаст еще большие инфляционные риски, поддержка низкого уровня ставок уже не оказывает положительного на нее влияния, но порождает другие риски. Массовое залоговое кредитование под ОФЗ также очень опасно ввиду не совсем понятной ситуации на фондовом рынке, в глобальной экономике и вокруг темы антироссийских санкций.
Все это порождает не самую позитивную картину для российского долгового рынка в целом: недостаточный профицит ликвидности убирает потенциальный спрос на самый крупный, государственный сектор рынка. Это если не делает слабым общий облигационный рынок, то более уязвимым к внешним негативным факторам, которые сейчас нарастают.
#хроникикризиса #коронавирус #макростатистика
С одной стороны, и в мире, и в России отмечается общее снижение случаев заболевания COVID-19. Хотя число летальных исходов пока, к сожалению, стабильно. С другой – обновил статистику по общему числу смертей с сайта euromomo (https://euromomo.eu/graphs-and-maps, в статистике учтены 22 европейские страны, из которых Великобритания и Германия – частично, а также Израиль). И был неприятно удивлен. Сайт фиксирует продолжающуюся высокую смертность, значения которой хоть и не достигают пика прошлой весны, но аномально выделяются на фоне предшествующих лет.
Получается, даже несмотря на кампании по вакцинации, закрытие границ и повторные карантины – еще надолго.
На графике - динамика недельного числа смертей в ряде стран Европы (всего 22 страны + Израиль) для всех возрастов
С одной стороны, и в мире, и в России отмечается общее снижение случаев заболевания COVID-19. Хотя число летальных исходов пока, к сожалению, стабильно. С другой – обновил статистику по общему числу смертей с сайта euromomo (https://euromomo.eu/graphs-and-maps, в статистике учтены 22 европейские страны, из которых Великобритания и Германия – частично, а также Израиль). И был неприятно удивлен. Сайт фиксирует продолжающуюся высокую смертность, значения которой хоть и не достигают пика прошлой весны, но аномально выделяются на фоне предшествующих лет.
Получается, даже несмотря на кампании по вакцинации, закрытие границ и повторные карантины – еще надолго.
На графике - динамика недельного числа смертей в ряде стран Европы (всего 22 страны + Израиль) для всех возрастов
#банки #хроникикризиса #колумнистика
Центробанковский кризис
Наблюдая за падением бизнеса и котировок ряда американских и европейских банков, попробовал обосновать для себя логику происходящего.
Кризис, который, видимо, запускает банкротство американского SVB, в этой логике, имеет осязаемые причины и неприятные выводы.
За последние 30 лет произошло 2 крупных кризиса похожей природы. Нынешний – полагаю, другой. В 1997 и в 2007-8 годах схлопывались пузыри, в первом случае – на развивающихся фондовых рынках (рухнувшая пирамида российских ГКО – один из эпизодов), во втором – на рынке жилья и ипотечного кредитования США.
Первый прошел классически, обнулением слабых бизнесов и рискованных вложений. Конечно, с потрясением для всего остального. А во второй, дабы потрясений избежать, деятельно вмешались мировые центральные банки. Вмешались просто и без заморочек, покупая выше рынка у плохих банков и не только плохие активы на напечатанные или занятые деньги.
Операция длилась годами, с разной географией и интенсивностью. И в психологическом контексте удалась.
Да, мы с вами хорошо помним кризис 2008-го, но потому, что примерно в 6 раз упала нефть. Что для России, называвшей себя энергетической сверхдержавой, было особенно неприятно. В цифрах, в динамике обвала рубля, падении доходов населения и структурных экономических проблемах, 2014-16 годы для нас были куда чувствительнее.
Возвращаясь к центральным банкам, выбранная ими антикризисная схема (в начале десятых про нее говорили «пинать банку») имеет важный недостаток. Да, отдавая за плохие активы живые деньги, вы, как вам кажется, останавливаете эффект домино. Все успокоились, перестали опустошать депозиты и продолжили работать. Но вы купили задорого, и вы купили что-то, что может не стоить ничего. Теперь это в чистом виде ваша, центробанков, проблема.
Любой центральный банк, в восприятии большинства, отличается от любого обычного банка тем, что не упадет. Общая уверенность позволила повторить опыт борьбы с ипотечным кризисом в пандемию-2020.
В отличие от 2007-8 годов, в 2020-м центральные банки всего мира в не ждали, а действовали на опережение. 1) Остановить экономику на карантин, потому что ее можно перезапустить на вертолетные деньги. 2) Раздать вертолетные деньги и перезапустить экономику.
Почти получилось. Но в, казалось, безупречно работающий и неимоверно разросшийся механизм добавилась внезапная переменная: обрывы логистики и товарный дефицит запустили инфляционный маховик. И это важно. Универсальная схема решения любых макропроблем твердо стояла на околонулевой инфляции. И печать денег в такой ситуации почти безнаказанна, и занимать можно сколько хочешь, обслуживание долга ничего не стоит.
Рост глобальной инфляции и стал для бума монетаризма карающим мечом. А банкротство 16-го банка США 11 марта лишь поставило мировые финансы в начальную точку открытой кризисной фазы.
И вот мир в этой точке. 2 крупных банка США банкроты, 2 крупных швейцарских банка – на грани банкротства. Действия по отработанной схеме – раздать денег и веселиться – продолжаются, но с натягом. И скоро должны закончиться. ЦБ становится нечем крыть. Печать денег разгонит инфляцию. Занять еще – уже дорого и вскоре может стать невозможно. Пока что инвесторы бегут из банков в гособлигации. Но, порефлексировав, видимо, побегут из гособлигаций. Кстати, новый потолок госдолга США не одобрен.
Кризис, по краю воронки которого сейчас скользят глобальные финансы, это кризис уже не банковский, а центро-банковский. Причем, и это характерно для настоящего кризиса, мы не понимаем его траектории и масштаба. Если окажусь прав, масштаб рисуется неприятный.
А вне понимания, точнее, с пониманием, что проблемы у банков и, предположением, что у центробанков, отечественные банки я бы за скобки не выносил, мне совсем не нравятся банковские депозиты и государственные облигации. Уж лучше деньги хранить в деньгах, будь то рубли, доллары, евро или юани. Благо, денежный рынок, доступ к которому в России МосБиржа дает примерно каждому желающему, позволяет это делать с приемлемой отдачей и безопасностью.
Центробанковский кризис
Наблюдая за падением бизнеса и котировок ряда американских и европейских банков, попробовал обосновать для себя логику происходящего.
Кризис, который, видимо, запускает банкротство американского SVB, в этой логике, имеет осязаемые причины и неприятные выводы.
За последние 30 лет произошло 2 крупных кризиса похожей природы. Нынешний – полагаю, другой. В 1997 и в 2007-8 годах схлопывались пузыри, в первом случае – на развивающихся фондовых рынках (рухнувшая пирамида российских ГКО – один из эпизодов), во втором – на рынке жилья и ипотечного кредитования США.
Первый прошел классически, обнулением слабых бизнесов и рискованных вложений. Конечно, с потрясением для всего остального. А во второй, дабы потрясений избежать, деятельно вмешались мировые центральные банки. Вмешались просто и без заморочек, покупая выше рынка у плохих банков и не только плохие активы на напечатанные или занятые деньги.
Операция длилась годами, с разной географией и интенсивностью. И в психологическом контексте удалась.
Да, мы с вами хорошо помним кризис 2008-го, но потому, что примерно в 6 раз упала нефть. Что для России, называвшей себя энергетической сверхдержавой, было особенно неприятно. В цифрах, в динамике обвала рубля, падении доходов населения и структурных экономических проблемах, 2014-16 годы для нас были куда чувствительнее.
Возвращаясь к центральным банкам, выбранная ими антикризисная схема (в начале десятых про нее говорили «пинать банку») имеет важный недостаток. Да, отдавая за плохие активы живые деньги, вы, как вам кажется, останавливаете эффект домино. Все успокоились, перестали опустошать депозиты и продолжили работать. Но вы купили задорого, и вы купили что-то, что может не стоить ничего. Теперь это в чистом виде ваша, центробанков, проблема.
Любой центральный банк, в восприятии большинства, отличается от любого обычного банка тем, что не упадет. Общая уверенность позволила повторить опыт борьбы с ипотечным кризисом в пандемию-2020.
В отличие от 2007-8 годов, в 2020-м центральные банки всего мира в не ждали, а действовали на опережение. 1) Остановить экономику на карантин, потому что ее можно перезапустить на вертолетные деньги. 2) Раздать вертолетные деньги и перезапустить экономику.
Почти получилось. Но в, казалось, безупречно работающий и неимоверно разросшийся механизм добавилась внезапная переменная: обрывы логистики и товарный дефицит запустили инфляционный маховик. И это важно. Универсальная схема решения любых макропроблем твердо стояла на околонулевой инфляции. И печать денег в такой ситуации почти безнаказанна, и занимать можно сколько хочешь, обслуживание долга ничего не стоит.
Рост глобальной инфляции и стал для бума монетаризма карающим мечом. А банкротство 16-го банка США 11 марта лишь поставило мировые финансы в начальную точку открытой кризисной фазы.
И вот мир в этой точке. 2 крупных банка США банкроты, 2 крупных швейцарских банка – на грани банкротства. Действия по отработанной схеме – раздать денег и веселиться – продолжаются, но с натягом. И скоро должны закончиться. ЦБ становится нечем крыть. Печать денег разгонит инфляцию. Занять еще – уже дорого и вскоре может стать невозможно. Пока что инвесторы бегут из банков в гособлигации. Но, порефлексировав, видимо, побегут из гособлигаций. Кстати, новый потолок госдолга США не одобрен.
Кризис, по краю воронки которого сейчас скользят глобальные финансы, это кризис уже не банковский, а центро-банковский. Причем, и это характерно для настоящего кризиса, мы не понимаем его траектории и масштаба. Если окажусь прав, масштаб рисуется неприятный.
А вне понимания, точнее, с пониманием, что проблемы у банков и, предположением, что у центробанков, отечественные банки я бы за скобки не выносил, мне совсем не нравятся банковские депозиты и государственные облигации. Уж лучше деньги хранить в деньгах, будь то рубли, доллары, евро или юани. Благо, денежный рынок, доступ к которому в России МосБиржа дает примерно каждому желающему, позволяет это делать с приемлемой отдачей и безопасностью.
#хроникикризиса #колумнистика
Экономические кризисы развиваются или по непредсказуемой траектории, или с непредсказуемой скоростью. У нас второе
Многие ли ждали падения рубля? Наверняка. Многие ли думали, что оно будет таким стремительным?
Повод в нескольких предложениях написать об экономическом кризисе, в который, по видимости, мы с вами угодили.
Если долго разрушать экономические механизмы (про политические поставим смайлик 😊), однажды обычные экономические сбои приобретут масштаб потрясений. Способных разыграть сценку падение карточного домика.
Вспомним (без статистики, навскидку), что российская макроэкономика получила с начала 2022 года:
• заморозку половины международных резервов (300 из 600 млрд долл.),
• исчерпание ФНБ (в долларовом выражении ликвидная часть должен быть сейчас ~40 млрд долл., а была 70-100 млрд),
• блокировку или дороговизну внешних расчетов, потерю конвертируемости рубля,
• проблемы со сбытом сырья и убыток Газмрома,
• запретительную ключевую ставку, которая опрокинула не льготное кредитование,
• инфляцию из-за слабой доступности импорта и агрессивных бюджетных трат, которая растет при растущей КС,
• и девальвацию.
Перечисление к тому, что экономическая система не только в напряженном состоянии (она еще и перегрета), главное – в физически плохом. А точнее, худшем после 1998 года. Перегрев притупляет восприятие и самооценку. Так что рубль – способ ущипнуть себя и понять, что не бредишь.
Это диагноз. А вывод: не нужно воспринимать падение рубля как очередной локальный шок, после которого опять худо-бедно все наладится. Опять чуть хуже, чем было, но опять терпимо. Кризисы развиваются или по непредсказуемой траектории, или с непредсказуемой скоростью. Похоже, у нас второе.
Не является инвестиционной рекомендацией. Ссылка на ограничение ответственности
Экономические кризисы развиваются или по непредсказуемой траектории, или с непредсказуемой скоростью. У нас второе
Многие ли ждали падения рубля? Наверняка. Многие ли думали, что оно будет таким стремительным?
Повод в нескольких предложениях написать об экономическом кризисе, в который, по видимости, мы с вами угодили.
Если долго разрушать экономические механизмы (про политические поставим смайлик 😊), однажды обычные экономические сбои приобретут масштаб потрясений. Способных разыграть сценку падение карточного домика.
Вспомним (без статистики, навскидку), что российская макроэкономика получила с начала 2022 года:
• заморозку половины международных резервов (300 из 600 млрд долл.),
• исчерпание ФНБ (в долларовом выражении ликвидная часть должен быть сейчас ~40 млрд долл., а была 70-100 млрд),
• блокировку или дороговизну внешних расчетов, потерю конвертируемости рубля,
• проблемы со сбытом сырья и убыток Газмрома,
• запретительную ключевую ставку, которая опрокинула не льготное кредитование,
• инфляцию из-за слабой доступности импорта и агрессивных бюджетных трат, которая растет при растущей КС,
• и девальвацию.
Перечисление к тому, что экономическая система не только в напряженном состоянии (она еще и перегрета), главное – в физически плохом. А точнее, худшем после 1998 года. Перегрев притупляет восприятие и самооценку. Так что рубль – способ ущипнуть себя и понять, что не бредишь.
Это диагноз. А вывод: не нужно воспринимать падение рубля как очередной локальный шок, после которого опять худо-бедно все наладится. Опять чуть хуже, чем было, но опять терпимо. Кризисы развиваются или по непредсказуемой траектории, или с непредсказуемой скоростью. Похоже, у нас второе.
Не является инвестиционной рекомендацией. Ссылка на ограничение ответственности