В «Голос» сообщают из Киева о преступлении, которое, может быть, действительно совершилось, но представляется вполне невероятным. Один из профессоров университета, гуляя около Лаврского монастыря с некоторыми студентами, набрел на возмутительное зрелище: на дереве была повешена девочка лет 12, которая уже посинела.

Профессор бросился оказать помощь несчастной. Но лишь только он приступил к этому, как сбежалось множество монахов, и ему с сопровождавшими его студентами с большими усилиями едва удалось освободить несчастную жертву от названных монахов, которые, как оказалось, повесили девочку за какую-то провинность и ни за что не соглашались позволить студентам спасти свою жертву.

«Биржевые ведомости». 1878. № 160

Газетная пыль

Скоро в балаганах будут показывать живых людей за деньги. Судите сами: в Елисаветграде показывают живую курицу, о чем объявляется ежедневно в «Ел. Вест.» Вот это объявление.

«В д. Гольденберга против городского бульвара. Не видавший не поверит. Замечательное чудо XIX века:

ЖИВАЯ КУРИЦА
с лицом, похожим на человеческое.
Похожа на 70-летнюю старушку.

Нос, ресницы, губы, рот, язык и ноготь на одной ноге вполне человеческие. Питается только хлебом и мясом; во время сна храпит, как человек. Ей всего 14 месяцев. Кто доставит подобную курицу или петуха, тот получит от одного профессора через мое посредство 6000 рублей.

Полагаю, что даже самый нелюбопытный поинтересуется увидеть эту курицу, так как подобное чудо действительно заслуживает названия чуда.

Каждому предоставляется право взять курицу в руки и тщательно осмотреть.

Плата за вход: 10 к. со взрослых и 5 к. с детей и нижних чинов. Открыто от 9 час. утр. до 10 ч. веч.

Содержатель Когон».

«Русский охотник». 1891. № 44

Газетная пыль

«Профессор гомосексуальной академии»

В сумерках 15 ноября в Петербурге, около Египетского моста, останавливал прохожих прилично одетый господин, лет сорока, прося указать ему, как пройти на Дерибасовскую улицу.

- Вы, вероятно, не здешний? – задавали ему вопрос.

Он тут же рекомендовался, предъявляя визитную карточку такого содержания: «Алексей Никитич Сагоманов, Профессор Ново-Гвинейской гомосексуальной академии по кафедре измерения черепов».

Прохожие поняли, что имеют дело с сумасшедшим, и уже хотели прибегнуть к помощи дворника, чтобы задержал его, но как раз в это время прибежала пожилая дама и, объяснив, что больной – ее брат и привезен сюда для лечения, увезла «профессора» на извозчике.

- Три часа ловила! С вокзала ушел! – услышали от дамы прохожие.

«Тульская молва». 1908. № 343

Газетная пыль

Газетная лавина
(фельетон 1887 года)

Репортер Утятников, выходя из трактира, где он только что проиграл на бильярде весь свой недельный гонорар, увидел, как шедшая по мостовой баба-селедочница внезапно споткнулась и упала. Утятников был в желчном расположении духа и потому, придя домой, настрочил и послал в редакцию следующую заметку: «Вчера, пополудни, около дома №39 по Мальц-Экстрактному переулку нам довелось быть очевидцами возмутительной картины. Какая-то баба-селедочница, очевидно зело подкутившая, валялась на мостовой и орала диким, нечеловеческим голосом песни. На обоих панелях столпилась масса зевак, любовавшихся даровым спектаклем».

***

- Насчет чего бы нам это сегодня пройтись? – мечтал на следующее утро, валяясь в постели и сладко потягиваясь, хроникер Патчулин. Все эти спиритизмы, черти, тайны театральных уборных этсетера уже надоели. Надо чего-нибудь поэффектнее, такого, чтобы у читателя в животе взыграло! Ммм… Взглянуть разве в газетину? Ба-а! Баба-селедочница… Мотивчик свеженький, и ежели его под пикантным соусом поднести, то недурно выйдет. Ну-ка, душа!..

Хроникер облачился в халат, подсел к столу и начал: «Столичные мелодрамы. A propos сообщенного нашим корреспондентом безобразного случая с бабою-селедочницею мы можем привести другой, характеризующий быт нашего шикарного high-life’а. Была роскошная августовская ночь. Воздух, весь пропитанный как бы молоком, наводил страстную истому. На небе светила луна. В кустах рыдали соловьи. Молодая княжна вышла в парк. Тишина. Весь мир был погружен в безмятежный сон. Вдруг… вблизи раздался легкий шум и из-за куста выступила баба-селедочница. "Кто вы?" – испуганно вскрикнула княжна. "Я – барон Эзель! Не пугайся, моя дорогая!" – проговорил приятный баритон, и через секунду очаровательная княжна лежала в объятиях бабы-селедочницы»…

***

- Черти кожаные, вечно пережарят говядину! Я вам, эфиопам, сотни раз говорил, что это не бифштекс, а какая-то подметка. Тьфу! – горячился, восстав от обеда, «недельный обозреватель» Водянкин, с грохотом захлопывая за собою дверь столовой. – Изволь теперь с голодным брюхом обозрение писать! О чем качать-то? Тут, кажется, как-то о селедочницах упоминалось… ммм! Ну, о селедочницах, так о селедочницах! Все равно, хоть о черном кобеле пиши, редактор тебе все-таки половину статьи перечеркнет. Надо бы предварительно в «Трущобы» Крестовского заглянуть… он там что-то о нравах и обычаях этих женщин размазал…

На следующий день в газете появилось недельное обозрение, начинавшееся так: «Снова на поверхность житейского моря вынырнула одна из разновидностей человеческих отбросков, известных под названием "селедочниц". Наше русское "селедочница" есть производное от французского корня sel (соль) и, действительно, приходится сознаться, что женщины, носящие эту кличку, солоно приходятся русскому обществу. В больших городах, где страшно скучено население, разновидность эта представляет собою ничто иное как прикрытое плащом рыночного Меркурия мошенничество. Кто не читал очерков Крестовского, в которых так ярко обрисованы и жизнь, и проделки этих селедочниц, которые во времена молодости блистали в demi-monde’е, пили шампанское, разъезжали на рысаках»…

***

В сырой и давно нетопленной комнате расхаживал саженными шагами встрепанный субъект. "О чем? Нн-да! О чем, спрашиваю я вас! – бормотал субъект, нервно пощипывая бородку. – О Буланже? Оскомину набили. О болгарах – еще того хуже! Тут Водянкин как-то о селедочницах прошелся… довольно удачно: 600 строк накатал, шельма. Разве и мне на эту тему в набат ударить?.. Дерну-ка я передовую!.."

Через час на редакторском столе валялась передовица. «В нашей обильной всякими аномалиями общественной жизни за последнее время все назойливее дает о себе вспоминать некий назревший нарыв. Мы говорим о пролетариате. Что бы там ни говорили наши противники, но мы прямо и решительно утверждаем, что пролетариат есть грустное, но неизбежное явление в социальной жизни всех народностей. Известно, что на Западе законодательная власть беспрерывно работает над его исцелением. Quousque tandem и мы обратим на это свое внимание?! Наши так называемые вяземские кадеты, крючники, селедочницы и другие – nomina sunt odiosa! – преимущественно состоят, как это ясно доказывает статистика, из неисправимых рецидивистов. Мы не пессимисты, но голые факты, как сообщенный в нашей газете случай с бабою-селедочницею, наводят нас на следующие соображения»…

И пошла писать.

Брамин. Газетная лавина // «Будильник», №36, 1887 год

Газетная пыль

14 ноября за Невской заставой произошел забавный случай: ломового извозчика одной из мануфактур, расположенных по тракту села Смоленского, около железнодорожного моста, близ Александро-Невской лавры, остановил какой-то молодой человек и вручил ему рубль и пачку листков с просьбой раздавать их всем рабочим.

Извозчик самым тщательным образом исполнил принятое на себя обязательство и аккуратно раздавал листки рабочим. Доехав до мануфактуры Паля, он один из последних листков вручил городовому, а другой – разъезду казаков и поехал дальше.

Городовой, увидя прокламацию социал-революционной партии, погнался за извозчиком и задержал его. При нем нашли только четыре прокламации.

«Россия». 1905. 17 ноября

Газетная пыль
#подставапрадеда

Сегодня родились
Суворов Александр Васильевич
       Русский военачальник. Полководец. Генерал-фельдмаршал. Национальный Герой России. Генералиссимус российских сухопутных и морских сил. Являлся участником семи войн. На счету Великого полководца шестьдесят выигранных сражений и ни одного поражения.
  Александр Суворов родился 13 ноября 1730 года в городе Москва.
  Особенно яркой победой Александра Суворова стал стремительный штурм считавшейся неприступной турецкой крепости Измаил 22 декабря 1790 года. После двухдневной артиллерийской подготовки, русские девятью колоннами приступили к штурму Измаила во всех местах, в том числе и со стороны реки. Атака началась до рассвета, чтобы войска могли в темноте незамеченными преодолеть ров и атаковать вал. Турки защищались отчаянно, постоянно контратакуя. Турецкие потери составили 29 тысяч человек убитыми. Потери русской армии составили 4 тысячи человек убитыми и 6 тысяч ранеными.

15 ноября 1915 года оренбургские казаки провели дерзкую ночную операцию в селе Невель на реке Припять. В результате был разгромлен крупный немецкий гарнизон и штаб 82-й резервной дивизии.

В ночь на 15 ноября пять казачьих партизанских отрядов, среди которых был оренбургский, напали на штаб немецких войск, расположенный в селе Невель. Гарнизон состоял из батальона 271-го пехотного резервного полка, штаба полка, санитарной полуроты, санитарной команды и эскадрона кавалерии.

Внезапный налет казаков стал неожиданностью для противника. В течение часового боя весь Невельский гарнизон был уничтожен. В плен попал командир 82-й немецкой дивизии генерал Фобариус. Потери казаков составили шесть человек убитыми и 50 ранеными.

За успешную операцию командир оренбургского отряда, подъесаул 11-го оренбургского полка Николай Мензелинцев, был награжден Георгиевским оружием.

Помним и гордимся!

Бравые приказные 1-го Кизляро-Гребенского генерала Ермолова полка Терского Казачьего Войска, начало XXв.

Револьвер - лучший друг человека

"Россия". 1908 год

Газетная пыль

Сегодня - день рождения Евгения Щепетнова.

Знаменитому писателю-фантасту, отцу-основателю и просто большому другу фестиваля «Звезды над Донбассом» исполнилось бы сегодня 63 года...

Помним и гордимся тем, что создавали фестиваль вместе с таким человеком!

Вечная память!

​​Смерть митрополита Антония и назначения на высшие церковные кафедры подняли с новой силой вопрос о восстановлении патриаршества. Предсоборное присутствие во главе с митрополитом киевским Флавианом степенно обсуждало проект реформы церкви и подошло к главному пункту – о возрождении патриаршества. Обсуждавшийся пункт гласил: «Председателем Святейшего Синода состоит патриарх всея России, имеющий титул его святейшества митрополита московского и всея России патриарха». Этим определялось, что патриарх будет проживать в Москве и именно старая столица будет первой в России кафедрой. Мнения членов совещания по этому пункту разделились. Часть иерархов считала за лучшее определить местом жительства патриарха Петербург.

Предварительными положениями предсоборного присутствия полномочия патриарха определялись как попечение о внутреннем и внешнем благосостоянии российской церкви и право предлагать определенные вопросы на обсуждение Синода или же ходатайствовать перед защитником церкви Государем Императором. При проявлении нерадения патриарх подлежал суду собора русских архиереев. В таком случае три старейших члена Синода по согласию прочих синодальных архиереев делали бы патриарху почтительное представление, при безуспешности которого вопрос через обер-прокурора вносился на рассмотрение Синода, который, в свою очередь, выслушав объяснения патриарха, мог или подвергнуть его увещеванию или же предоставить на Высочайшее утверждение предание его суду или увольнению на покой. Особо определялось, что все принадлежащие патриарху деньги и имущество после его кончины передавались церкви.

В предлагаемом виде фигура русского патриарха была обречена стать еще одной декорацией, за которой стоял бы истинный господин церкви – обер-прокурор Синода, назначаемый Высочайшей волей и опирающийся на сонм привязанных к нему жизненными интересами иерархов. Но в то же время, предлагаемый порядок реформы избавлял все многотысячное приходское духовенство от его главного кошмара – подпадания церкви под нераздельную власть черного духовенства.

Какую же церковь предстояло вести за собой русскому патриарху. Беспристрастный взгляд отмечал падение интереса населения к церковной жизни, обмирщение деревни и стремительное отрешение русского народа от веры в том ее понимании, какое господствовало на протяжении столетий – смеси православных преданий, языческих культов, суеверий, бытовых норм и скрытым за всем этим словом Христа. Предстояло через разрушение средневековых декораций вывести живое христианское слово из тьмы и перекрестить народную Русь в веру духовную и живую из веры мертвой, закоснелой и являющейся даже не верой, а суеверием.

Кризису веры и церкви парадоксальным образом сопутствовал бурный рост монастырей и черного духовенства. Чем меньше мирских людей шло воскресным утром на литургию, тем более разрастались хозяйства монастырей, тем больше люда стекалось под сень самозваных старцев и лживых чудотворцев. Так что на всю Российскую империю насчитывалось 889 мужских и женских монастырей с 81 тысячей монашествующих, среди которых монахинь было 62200, монахов – 18800, и с 1906 года число монашествующих выросло на 15 тысяч, а монастырей – на 240. Глыба черного духовенства перевешивала русскую церковь и клонила ее в глубину седой древности, и если каких-то десять лет назад это движение встречало действенное сопротивление в лице белого московского духовенства, просвещенных преподавателей духовных академий и не встречало сочувствия в сферах, то ныне на пути у черносотенной русской церкви не было зримых препятствий. Ответом народа и интеллигенции на такое движение могло быть только отрешение от церкви, а значит, ее гибель при патриархе или без него.

Цит. по «Русское слово», 1912
Фото - братия Оптиной пустыни

Пророчества 1912 года относительно будущности русской церкви сбылись в наши дни. Патриарх по своему положению находится в статусе привилегированного, но несамостоятельного, столпа государственности, черное духовенство подчинило церковь, уничтожив фронду постперестроечного московского священства. Церковь работает как единый механизм, но если кто-то хоть краем застал духовный неофитский подъем 90-х-начала 2000-х, то, наверное, горько вздохнет - все по известному пророчеству - купола золотятся, но вера… И помимо этой ностальгии остается признать неизбежность пути, который был единственным тогда и остался таким и сейчас.

«Японцы горшок взорвали»

Война, Япония, японцы у всех на языке, наше простонародье от постоянного мечтания о японцах готово видеть во всем их проделки. На этой почве недавно разыгралась весьма курьезная сценка на Ковровской улице.

Какая-то хозяйка выкинула разбитый большой горшок на улицу. Разбитый закопченный горшок заметно возвышался посредине дороги. Все было ничего. Но, проходя по улице, какие-то мужики обратили внимание на горшок.

- Эва, ребята, «бомба»…

Все трое остановились и подошли к горшку. И начались разговоры про «бомбы», пушки, войну и Японию.

К стоящим не замедлили подойти другие прохожие, и толпа постепенно увеличивалась.

- В чем дело?.. – спрашивали вновь прибывшие.

- Да вон, говорят, японцы горшок взорвали, - отвечали на вопросы любопытных такие же любопытные, еще не понявшие, в чем дело.

И постепенно разошедшаяся толпа унесла весть о взорванном японцами горшке на Ковровской улице.

«Санкт-Петербургские ведомости». 1904. № 53

Газетная пыль