Демократия — это состояние вечного политического кризиса
В целом демократия как идея переживает сейчас системный кризис. Это нормально. Я бы сказал, что демократия — это политическое состояние перманентного кризиса. Стабильности никакой. Постоянно возникают новые вызовы. В общем, не жизнь, а катастрофа.
Все дело во внутренней неоднородности и сложности подобных систем. Они состоят из многочисленных акторов и центров власти и влияния. Их взаимодействие естественным образом создает постоянную видимость неустойчивости и борьбы. На мой взгляд это особенность демократии.
Однако сейчас демократия столкнулась с иным крайне масштабным вызовом: технологическим и информационным. Его масштабы просто огромны.
📍Государство впервые в истории потеряло монополию на владение информационной средой. И его это сильно пугает. Оно пытается справиться с безудержным потоком информации ограничительными мерами, потому что другие работают плохо.
📍Ещё надо учитывать то, что открытостью демократий пользуются закрытые автократии. Это ведет к неравной расстановке сил на поле информационного противоборства и подталкивает демократические государства заниматься цензурированием контента.
Перед ними как раз стоит сложная задача: научиться действовать в новых условиях, не подрывая свободное распространение информации. Сейчас на фоне международного соперничества и политической поляризации внутри это делать очень сложно.
Я лично думаю, что этот процесс временный. И автократизация будет сходить на нет по мере снижения международного напряжения. Или же когда демократические государства выработают новую позицию, которая будет учитывать необходимость поддержания свободного распространения информации.
Самый плохой сценарий — международное соперничество надолго, а соблазны бороться с свободным распространением информации будут высоки. Это с высокой долей вероятности приведет к эрозии демократических институтов или, как минимум, масштабному ограничению гражданских свобод.
А.Т.
#комментарий
🔻 Подпишись на Political Animals
В целом демократия как идея переживает сейчас системный кризис. Это нормально. Я бы сказал, что демократия — это политическое состояние перманентного кризиса. Стабильности никакой. Постоянно возникают новые вызовы. В общем, не жизнь, а катастрофа.
Все дело во внутренней неоднородности и сложности подобных систем. Они состоят из многочисленных акторов и центров власти и влияния. Их взаимодействие естественным образом создает постоянную видимость неустойчивости и борьбы. На мой взгляд это особенность демократии.
Однако сейчас демократия столкнулась с иным крайне масштабным вызовом: технологическим и информационным. Его масштабы просто огромны.
📍Государство впервые в истории потеряло монополию на владение информационной средой. И его это сильно пугает. Оно пытается справиться с безудержным потоком информации ограничительными мерами, потому что другие работают плохо.
📍Ещё надо учитывать то, что открытостью демократий пользуются закрытые автократии. Это ведет к неравной расстановке сил на поле информационного противоборства и подталкивает демократические государства заниматься цензурированием контента.
Перед ними как раз стоит сложная задача: научиться действовать в новых условиях, не подрывая свободное распространение информации. Сейчас на фоне международного соперничества и политической поляризации внутри это делать очень сложно.
Я лично думаю, что этот процесс временный. И автократизация будет сходить на нет по мере снижения международного напряжения. Или же когда демократические государства выработают новую позицию, которая будет учитывать необходимость поддержания свободного распространения информации.
Самый плохой сценарий — международное соперничество надолго, а соблазны бороться с свободным распространением информации будут высоки. Это с высокой долей вероятности приведет к эрозии демократических институтов или, как минимум, масштабному ограничению гражданских свобод.
А.Т.
#комментарий
🔻 Подпишись на Political Animals
«Отчего так в России березы шумят?»
Меня всегда убивали комментарии в духе: «в России люди душевнее, теплее», а вот на Западе «меркантильные, им важны только деньги». Одним словом, капиталисты!
Но, шутки в сторону. Давайте поговорим серьезно. Этот комментарий скрывает за собой нечто такое, что говорит о стране далеко не с самой хорошей стороны. Если на первый план в качестве позитивного выходят «человеческие факторы», то у страны что-то не так с социально-экономическими институтами, способными обеспечить надличностную коммуникацию в обществе.
«Человеческие факторы» говорят нам, что в России успешно реализоваться можно благодаря прямым контактам с людьми. Гораздо важнее найти правильного и нужного человека, нежели полагаться на обезличенные механизмы функционирования общества. Очень многое решают знакомства, связи. Поэтому и говорят, что в России очень душевные люди, не то что на Западе.
«Деньгами» тут выступают обезличенные институты, лишенные «теплоты человеческого общения». Подобное устройство общества строится на универсализме ценностей, если пользоваться терминологией антропологов. Они не привязаны к какому-то человеку и имеют надличностную природу.
Противоположностью универсализма выступает как раз партикуляризм, наделяющий ценности личностным характером. Они привязаны к конкретному человеку или к «человеческим факторам», а не безличным институтам.
Так что «человеческие факторы» и «деньги» — это не про какой-то мистический склад русской души, противоположный западному, а про фундаментальное отличие в мышлении и психологии людей, опосредованное структурой социума. По этим паттернам мышления можно многое сказать о том, как устроено общество и что нужно для того, чтобы добиться здесь успеха и просто нормально жить.
Понятное дело, что фактор правильных знакомств играет роль как в России, так и на Западе. В тех же США бедный студент, обучающийся в престижном университете и в компании богатых сверстников, имеет больше шансов на жизненный успех, чем другие представители его класса. Но в России этот фактор, на мой взгляд, гораздо ярче выражен. Об этом и говорит так часто подчеркиваемая «душевность» жителей России.
В общем, это моя попытка объяснить феномен русской душевности и западной меркантильности.
Ссылку на видео нашел здесь.
А.Т.
#комментарий
🔻 Подпишись на Political Animals
Меня всегда убивали комментарии в духе: «в России люди душевнее, теплее», а вот на Западе «меркантильные, им важны только деньги». Одним словом, капиталисты!
Но, шутки в сторону. Давайте поговорим серьезно. Этот комментарий скрывает за собой нечто такое, что говорит о стране далеко не с самой хорошей стороны. Если на первый план в качестве позитивного выходят «человеческие факторы», то у страны что-то не так с социально-экономическими институтами, способными обеспечить надличностную коммуникацию в обществе.
«Человеческие факторы» говорят нам, что в России успешно реализоваться можно благодаря прямым контактам с людьми. Гораздо важнее найти правильного и нужного человека, нежели полагаться на обезличенные механизмы функционирования общества. Очень многое решают знакомства, связи. Поэтому и говорят, что в России очень душевные люди, не то что на Западе.
«Деньгами» тут выступают обезличенные институты, лишенные «теплоты человеческого общения». Подобное устройство общества строится на универсализме ценностей, если пользоваться терминологией антропологов. Они не привязаны к какому-то человеку и имеют надличностную природу.
Противоположностью универсализма выступает как раз партикуляризм, наделяющий ценности личностным характером. Они привязаны к конкретному человеку или к «человеческим факторам», а не безличным институтам.
Так что «человеческие факторы» и «деньги» — это не про какой-то мистический склад русской души, противоположный западному, а про фундаментальное отличие в мышлении и психологии людей, опосредованное структурой социума. По этим паттернам мышления можно многое сказать о том, как устроено общество и что нужно для того, чтобы добиться здесь успеха и просто нормально жить.
Понятное дело, что фактор правильных знакомств играет роль как в России, так и на Западе. В тех же США бедный студент, обучающийся в престижном университете и в компании богатых сверстников, имеет больше шансов на жизненный успех, чем другие представители его класса. Но в России этот фактор, на мой взгляд, гораздо ярче выражен. Об этом и говорит так часто подчеркиваемая «душевность» жителей России.
В общем, это моя попытка объяснить феномен русской душевности и западной меркантильности.
Ссылку на видео нашел здесь.
А.Т.
#комментарий
🔻 Подпишись на Political Animals
YouTube
Россия лучше чем США или Европа: В России главное человечески факторы, а на западе главное деньги.
Вспомнил афоризм Пушкина о том, что «правительство все ещё единственный европеец в России».
Спустя почти 200 лет все сильно поменялось. Теперь вместо правительства народ стал «единственным европейцем». Государство же стало «единственным китайцем».
А.Т.
#комментарий
🔹 Подпишись на Political Animals
Спустя почти 200 лет все сильно поменялось. Теперь вместо правительства народ стал «единственным европейцем». Государство же стало «единственным китайцем».
А.Т.
#комментарий
🔹 Подпишись на Political Animals
Чтобы либеральный мировой порядок мог восторжествовать, он должен умереть
Думал недавно о перспективе России стать «нормальной страной», как это заявляли в нулевые политолог Дэниел Трейсман и экономист Андрей Шлейфер. То есть демократической и с устойчивыми «институтами».
Подобная точка зрения была очень популярна вплоть до 2014. Люди ждали и готовились к этой трансформации.
В итоге обнаружилось (в очередной раз!), что Россия живет в циклах. Собственно говоря, весь мир живет циклично, только в нашей стране институциональная матрица — совершенно иная нежели на том же Западе, поэтому смена циклов происходит и ощущается иначе. И она себя воспроизводит. Никаких предпосылок к тому, что что-то изменилось, не было.
Проблема большинства экспертов и аналитиков — не только в России, но в других странах — заключалась в том, что они готовили население к прыжку в светлое будущее. Западные политологи отталкивались от «конца истории», а российские и западные (кроме Кордонского)— к транзиту к демократии. То есть они перешли к линейному видению реальности вместо цикличного.
Готовиться надо было не к переходу к лучшей политико-экономической системе, а к переходу к новой фазе цикла. Повсеместно изучать, как государство в России, окрепнув, начинает давить все ростки независимости и автономности вокруг себя. Западным же политологам нужно было активно изучать последствия слома Вашингтонского консенсуса (в целом всего комплекса институтов поствоенного мирового порядка) и рост напряжения в международных отношениях. Сейчас к этому немного алармистски и пост-фактум призывает Бранко Миланович.
Либеральный мировой порядок — это этап, а не конец пути. Чтобы он мог восторжествовать, он должен умереть, а затем — воскреснуть.
Никакого окончательного и бесповоротного триумфа «светлого будущего» никогда не случится. Нас будет ожидать череда фаз циклов, к которым надо адаптироваться и, желательно, предвидеть. И учитывать специфику институциональной матрицы — ведь она определяет характер адаптации и перехода к новым фазам цикла.
А.Т.
#комментарий
🔹 Подпишись на Political Animals
Думал недавно о перспективе России стать «нормальной страной», как это заявляли в нулевые политолог Дэниел Трейсман и экономист Андрей Шлейфер. То есть демократической и с устойчивыми «институтами».
Подобная точка зрения была очень популярна вплоть до 2014. Люди ждали и готовились к этой трансформации.
В итоге обнаружилось (в очередной раз!), что Россия живет в циклах. Собственно говоря, весь мир живет циклично, только в нашей стране институциональная матрица — совершенно иная нежели на том же Западе, поэтому смена циклов происходит и ощущается иначе. И она себя воспроизводит. Никаких предпосылок к тому, что что-то изменилось, не было.
Проблема большинства экспертов и аналитиков — не только в России, но в других странах — заключалась в том, что они готовили население к прыжку в светлое будущее. Западные политологи отталкивались от «конца истории», а российские и западные (кроме Кордонского)— к транзиту к демократии. То есть они перешли к линейному видению реальности вместо цикличного.
Готовиться надо было не к переходу к лучшей политико-экономической системе, а к переходу к новой фазе цикла. Повсеместно изучать, как государство в России, окрепнув, начинает давить все ростки независимости и автономности вокруг себя. Западным же политологам нужно было активно изучать последствия слома Вашингтонского консенсуса (в целом всего комплекса институтов поствоенного мирового порядка) и рост напряжения в международных отношениях. Сейчас к этому немного алармистски и пост-фактум призывает Бранко Миланович.
Либеральный мировой порядок — это этап, а не конец пути. Чтобы он мог восторжествовать, он должен умереть, а затем — воскреснуть.
Никакого окончательного и бесповоротного триумфа «светлого будущего» никогда не случится. Нас будет ожидать череда фаз циклов, к которым надо адаптироваться и, желательно, предвидеть. И учитывать специфику институциональной матрицы — ведь она определяет характер адаптации и перехода к новым фазам цикла.
А.Т.
#комментарий
🔹 Подпишись на Political Animals
О социальных связях и государстве-абьюзере
Сегодня читал про специфику формирования социальных связей у племен охотников-собирателей. Там главный принцип — чем больше связей, тем лучше.
Если родители ребенка умрут, о нем позаботится, например, члены другой группы, поскольку у отца были с ними ритуальные связи. А это влечет за собой как обязанности, так и возможности.
В этом свете интересно посмотреть на природу тоталитарного государства или автократии. Задача этого государства — лишить людей социальных связей, а вместо этого поставить себя как главное связующее звено. Люди должны зависеть не от друг друга, а от государства. Это лишает их возможности кооперации с другими и делает чрезвычайно уязвимыми перед любыми невзгодами и лояльными властям.
Социальные связи нужны для любого нормального функционирующего общества. Это продукт культурной эволюции, повысивший нашу выживаемость в условиях недружелюбной среды. В этом смысле тоталитаризм и авторитаризм сильно понижает нашу приспособленность к жизни. Если воспользоваться популярно-психологическими терминами, то формируются «абьюзивные» отношения между государством и обществом. Итогом этих отношений становится неприспособленность человека к жизни отдельно от государства.
Иметь много друзей это не просто блажь экстравертов, а необходимость, если хотите выжить в нашем жестоком и враждебном мире. Наши далёкие предки это хорошо понимали.
А.Т.
#комментарий
🔹 Подпишись на Political Animals
Сегодня читал про специфику формирования социальных связей у племен охотников-собирателей. Там главный принцип — чем больше связей, тем лучше.
Если родители ребенка умрут, о нем позаботится, например, члены другой группы, поскольку у отца были с ними ритуальные связи. А это влечет за собой как обязанности, так и возможности.
В этом свете интересно посмотреть на природу тоталитарного государства или автократии. Задача этого государства — лишить людей социальных связей, а вместо этого поставить себя как главное связующее звено. Люди должны зависеть не от друг друга, а от государства. Это лишает их возможности кооперации с другими и делает чрезвычайно уязвимыми перед любыми невзгодами и лояльными властям.
Социальные связи нужны для любого нормального функционирующего общества. Это продукт культурной эволюции, повысивший нашу выживаемость в условиях недружелюбной среды. В этом смысле тоталитаризм и авторитаризм сильно понижает нашу приспособленность к жизни. Если воспользоваться популярно-психологическими терминами, то формируются «абьюзивные» отношения между государством и обществом. Итогом этих отношений становится неприспособленность человека к жизни отдельно от государства.
Иметь много друзей это не просто блажь экстравертов, а необходимость, если хотите выжить в нашем жестоком и враждебном мире. Наши далёкие предки это хорошо понимали.
А.Т.
#комментарий
🔹 Подпишись на Political Animals
Интересно, а есть ли связь между физической привлекательностью и временем, которое мы тратим на чтение книг?
А.Т.
#комментарий
🔹 Подпишись на Political Animals
А.Т.
#комментарий
🔹 Подпишись на Political Animals
Telegram
Экономика долгого времени
«Мы исследуем взаимосвязь между физической привлекательностью и временем, которое люди посвящают видеоиграм или компьютерным играм. Средний американский подросток проводит 2,6% своего бодрствующего времени за играми, тогда как для взрослых этот показатель…