Посмотрел «Министерство неджентльменских дел».
Будто не фильм, а прохождение компьютерной игры. Причем на самой легкой сложности, для новичка.
Вообще-то я люблю фильмы Гая Ричи. Но, на мой взгляд, удаются ему именно истории про криминальный мир старушки Англии. Там все на своем месте, и черный юмор расцветает, и любое творящееся на экране безумие вполне укладывается в диковатую логику мира.
Как только Ричи пытается уйти в другие темы, поснимать фэнтези или шпионские боевики, он как будто оказывается не в своей стихии. Впрочем, и в провальный «Меч короля Артура» режиссер словно пытался впихнуть привычные сюжетные ходы. Поэтому будущего короля там воспитывали проститутки в борделе.
«Министерство» основано на реальных событиях. Операцию «Почтмейстер» британцы действительно провели в 1942 году, и у всех протагонистов есть исторические прототипы. Правда, если не знать об этом заранее, их лица на черно-белых фотографиях в финале фильма скорее удивляют. И не только потому, что актеры не слишком на них похожи.
Генри Кавилл с щегольскими усами и бородкой смотрится куда эксцентричнее настоящего Гаса Марч-Филиппса. Половину фильма он расхаживает в трофейной нацистской фуражке и кожаном пальто — кажется, Кавиллу, ярому фанату Warhammer 40000, уж очень хочется сыграть имперского комиссара. А культурист-датчанин Лассен (Алан Ритчсон) с луком, ножом и топором откровенно выглядит персонажем компьютерной игры.
Когда «Министерство неджентльменских дел» вышел в прокат, его наперебой начали сравнивать с «Бесславными ублюдками» Тарантино. Для меня главное отличие в том, что Тарантино отлично удается сохранять напряжение даже в черной комедии, удерживая внимание зрителя. Многие условно положительные персонажи расплачиваются жизнью, а главный антагонист действительно хитер и опасен.
А вот героям «Министерства» все дается легко. Любая возникшая проблема, любой поворот сюжета решаются в их пользу. Нацисты мрут как мухи, положительные персонажи практически неуязвимы. Ранят только одного (не считая пострадавших сосков Эпплярда). Да, настоящая операция «Почтмейстер» была удачной и главные герои уцелели — только смотреть фильм от этого интереснее не становится.
Заметно постаревший Тиль Швайгер в роли эсэсовца Лура вроде бы и пытается претендовать на роль главного злодея. Но в итоге Лур гибнет настолько по-дурацки, что это сводит все усилия актера на нет —в самом деле, зачем обыскивать задержанного шпиона, и тааак сойдет .
Из-за этого в «Министерстве» практически нет запоминающихся моментов. Можно посмотреть разок — не скучая откровенно, но и не часто посмеиваясь. И благополучно забыть.
#панфилов_обозревает #киноистория
Panfilov FM
Будто не фильм, а прохождение компьютерной игры. Причем на самой легкой сложности, для новичка.
Вообще-то я люблю фильмы Гая Ричи. Но, на мой взгляд, удаются ему именно истории про криминальный мир старушки Англии. Там все на своем месте, и черный юмор расцветает, и любое творящееся на экране безумие вполне укладывается в диковатую логику мира.
Как только Ричи пытается уйти в другие темы, поснимать фэнтези или шпионские боевики, он как будто оказывается не в своей стихии. Впрочем, и в провальный «Меч короля Артура» режиссер словно пытался впихнуть привычные сюжетные ходы. Поэтому будущего короля там воспитывали проститутки в борделе.
«Министерство» основано на реальных событиях. Операцию «Почтмейстер» британцы действительно провели в 1942 году, и у всех протагонистов есть исторические прототипы. Правда, если не знать об этом заранее, их лица на черно-белых фотографиях в финале фильма скорее удивляют. И не только потому, что актеры не слишком на них похожи.
Генри Кавилл с щегольскими усами и бородкой смотрится куда эксцентричнее настоящего Гаса Марч-Филиппса. Половину фильма он расхаживает в трофейной нацистской фуражке и кожаном пальто — кажется, Кавиллу, ярому фанату Warhammer 40000, уж очень хочется сыграть имперского комиссара. А культурист-датчанин Лассен (Алан Ритчсон) с луком, ножом и топором откровенно выглядит персонажем компьютерной игры.
Когда «Министерство неджентльменских дел» вышел в прокат, его наперебой начали сравнивать с «Бесславными ублюдками» Тарантино. Для меня главное отличие в том, что Тарантино отлично удается сохранять напряжение даже в черной комедии, удерживая внимание зрителя. Многие условно положительные персонажи расплачиваются жизнью, а главный антагонист действительно хитер и опасен.
А вот героям «Министерства» все дается легко. Любая возникшая проблема, любой поворот сюжета решаются в их пользу. Нацисты мрут как мухи, положительные персонажи практически неуязвимы. Ранят только одного (не считая пострадавших сосков Эпплярда). Да, настоящая операция «Почтмейстер» была удачной и главные герои уцелели — только смотреть фильм от этого интереснее не становится.
Заметно постаревший Тиль Швайгер в роли эсэсовца Лура вроде бы и пытается претендовать на роль главного злодея. Но в итоге Лур гибнет настолько по-дурацки, что это сводит все усилия актера на нет —
Из-за этого в «Министерстве» практически нет запоминающихся моментов. Можно посмотреть разок — не скучая откровенно, но и не часто посмеиваясь. И благополучно забыть.
#панфилов_обозревает #киноистория
Panfilov FM
Белые пятна хитонов на изумрудной зелени, всполохи солнца на шлемах, звуки тимпанов, кифары и флейт в предгрозовом воздухе, пока тучи собираются на горизонте, чтобы внезапно обрушить на землю потоки воды.
А потом снова засияет по-боспорски жаркое летнее солнце.
И Третий Рим может ненадолго превратиться в античный Пантикапей.
#галерея_фм
Panfilov FM
А потом снова засияет по-боспорски жаркое летнее солнце.
И Третий Рим может ненадолго превратиться в античный Пантикапей.
#галерея_фм
Panfilov FM
Темноглазый мальчик сидит на резной лавке рядом со стариками. Все они — почтенные бюргеры, выросшие в Аугсбурге, купцы или цеховые мастера. На узловатых пальцах поблескивают массивные перстни, тяжелые накидки и плащи подбиты мехом. Одежда ладно скроена, хотя и только определенных оттенков, и сделана не из самых дорогих тканей, чтобы не нарушать законы о роскоши.
Чинны и степенны их речи, неторопливы жесты. Старики прихлебывают пиво и размеренно обсуждают последние новости, хотя все больше вспоминают былое. Приезды императора Максимилиана, государя, чье величие сравнимо только с размерами его долгов. Голодные и сытые года. Удачные и провальные сделки. Друзей и недругов, многих из которых уже нет в живых. И, конечно, наряды. Ведь мода меняется чуть ли не каждый год, и что лучше отражает течение времени, чем ее непостоянство.
А вы, герр Шпрангер, помните, какие диковинные шапероны носили в те годы? Конечно, герр Хохштеттер, разве такое забудешь! Будто сарацинские тюрбаны, право слово.
Юному Маттеусу не скучно. Он внимательно слушает, помалкивая, словно тень. А когда позволяют — задают вопросы. Иногда старики показывают юнцу листы пергамена или тряпичной бумаги со своими собственными зарисовками, сделанными 30, 40 и даже 50 лет назад. На полях счетов и на страницах дневников эти люди, тогда еще молодые, статные и полные сил, зарисовывали себя и свои костюмы. Маттеус дивится такой прихоти. Неужели полвека спустя интересно вспоминать, как ты выглядел давным-давно? Его невольно завораживают рассказы стариков и образы, явившиеся из прошлого.
Об этом Маттеус Шварц расскажет годы спустя в предисловии к собственной «Книге Нарядов». Он начнет ее 20 февраля 1520 года. И в самом начале укажет под собственным портретом, выполненным художником Нарциссом Реннером — «Я, Маттеус Шварц, выглядел так в этот день».
А выглядел он, недавно ставший главным счетоводом Фуггеров, как человек, неравнодушный к собственному облику. Ярко-красный берет, дублет из красного узорчатого дамаста и коричневая накидка контрастируют с белизной рубашки. В модные прорези дублета вшиты полоски синей ткани. Блестят золотистые завязки на воротнике и запястьях, золотые кольца на руках и серебряное распятие на груди. На поясе виднеется рукоять кинжала.
Уроки стариков не прошли даром.
Тексты про «Книгу нарядов» Маттеуса Шварца выходят с тегом #книганарядов
#арсенал_фм #ярчемифов #творческое_фм
Panfilov FM
Чинны и степенны их речи, неторопливы жесты. Старики прихлебывают пиво и размеренно обсуждают последние новости, хотя все больше вспоминают былое. Приезды императора Максимилиана, государя, чье величие сравнимо только с размерами его долгов. Голодные и сытые года. Удачные и провальные сделки. Друзей и недругов, многих из которых уже нет в живых. И, конечно, наряды. Ведь мода меняется чуть ли не каждый год, и что лучше отражает течение времени, чем ее непостоянство.
А вы, герр Шпрангер, помните, какие диковинные шапероны носили в те годы? Конечно, герр Хохштеттер, разве такое забудешь! Будто сарацинские тюрбаны, право слово.
Юному Маттеусу не скучно. Он внимательно слушает, помалкивая, словно тень. А когда позволяют — задают вопросы. Иногда старики показывают юнцу листы пергамена или тряпичной бумаги со своими собственными зарисовками, сделанными 30, 40 и даже 50 лет назад. На полях счетов и на страницах дневников эти люди, тогда еще молодые, статные и полные сил, зарисовывали себя и свои костюмы. Маттеус дивится такой прихоти. Неужели полвека спустя интересно вспоминать, как ты выглядел давным-давно? Его невольно завораживают рассказы стариков и образы, явившиеся из прошлого.
Об этом Маттеус Шварц расскажет годы спустя в предисловии к собственной «Книге Нарядов». Он начнет ее 20 февраля 1520 года. И в самом начале укажет под собственным портретом, выполненным художником Нарциссом Реннером — «Я, Маттеус Шварц, выглядел так в этот день».
А выглядел он, недавно ставший главным счетоводом Фуггеров, как человек, неравнодушный к собственному облику. Ярко-красный берет, дублет из красного узорчатого дамаста и коричневая накидка контрастируют с белизной рубашки. В модные прорези дублета вшиты полоски синей ткани. Блестят золотистые завязки на воротнике и запястьях, золотые кольца на руках и серебряное распятие на груди. На поясе виднеется рукоять кинжала.
Уроки стариков не прошли даром.
Тексты про «Книгу нарядов» Маттеуса Шварца выходят с тегом #книганарядов
#арсенал_фм #ярчемифов #творческое_фм
Panfilov FM
Второй сезон «Дома Драконов» пока, по моим ощущениям, пытается стилистически несколько отдалиться от первого. И сыграть на ностальгии тех, кому нравились первые сезоны «Игры Престолов».
На это намекает открывающая первую серию сцена в замке Старков, Винтерфелле. В ней еще и звучит знакомый мотив из старого сериала, словно погружая зрителей в прошлое.
Действительно удачно выглядит новая заставка, где нити складываются в узоры и фигуры персонажей. Гораздо лучше, чем неуклюжая и пошловатая попытка сделать что-то в духе «Игры Престолов» в первом сезоне.
Пока не совсем ясно, удалось ли преодолеть тот эффект диссонанса между декорациями и костюмами, который так резал мне глаза в первом сезоне. Там вышла классическая история про воз, запряженный лебедем, раком и щукой.
Джим Клэй, который занимался масштабными декорациями, хотел «удревнить» мир Вестероса. Потому что события «Дома Дракона» происходят задолго до «Игры Престолов».
По его словам, «Игра Престолов» отражала эстетику европейского Средневековья, а создатели нового сериала решили вернуться «к временам Рима и Византии».
Идея, на самом деле, отличная. Пускай и не соответствующая книгам Мартина, где полный латный доспех, кажется, существует на протяжении веков без изменений.
А вот наряды придумывала Жани Темиме. Она опытный художник по костюмам, отлично поработавшая с фильмами о Гарри Поттере, спору нет. Но здесь Жани решила, что раз она имеет дело с фэнтези, то можно себя не сдерживать. И, по ее словам, смешала некую условную экзотическую Византию с поздним западным Средневековьем.
В этот коктейль добавились пластиковые фэнтезийные доспехи Таргариенов. А не состаренные ткани и украшения из явно современных материалов придавали многим костюмам слишком бутафорский вид.
Все это не слишком сочеталось с заявленной Клэем эстетикой поздней Античности и раннего Средневековья.
Впрочем, у него тоже вышла довольно неоднородная картинка. С одной стороны — романские колонны и дворики, а также панорама Королевской Гавани с Драконьей Ямой в роли местной версии Святой Софии. С другой — элементы готики, позднесредневековые замки и барочные форты.
В новом сезоне Жани Темиме сменила Кэролайн МакКолл и хочется верить, что ситуация с костюмами будет получше. Хотя часть нелепых доспехов второй сезон неизбежно унаследовал от первого.
Panfilov FM
#разбор_домдракона #панфилов_обозревает
На это намекает открывающая первую серию сцена в замке Старков, Винтерфелле. В ней еще и звучит знакомый мотив из старого сериала, словно погружая зрителей в прошлое.
Действительно удачно выглядит новая заставка, где нити складываются в узоры и фигуры персонажей. Гораздо лучше, чем неуклюжая и пошловатая попытка сделать что-то в духе «Игры Престолов» в первом сезоне.
Пока не совсем ясно, удалось ли преодолеть тот эффект диссонанса между декорациями и костюмами, который так резал мне глаза в первом сезоне. Там вышла классическая история про воз, запряженный лебедем, раком и щукой.
Джим Клэй, который занимался масштабными декорациями, хотел «удревнить» мир Вестероса. Потому что события «Дома Дракона» происходят задолго до «Игры Престолов».
По его словам, «Игра Престолов» отражала эстетику европейского Средневековья, а создатели нового сериала решили вернуться «к временам Рима и Византии».
Идея, на самом деле, отличная. Пускай и не соответствующая книгам Мартина, где полный латный доспех, кажется, существует на протяжении веков без изменений.
А вот наряды придумывала Жани Темиме. Она опытный художник по костюмам, отлично поработавшая с фильмами о Гарри Поттере, спору нет. Но здесь Жани решила, что раз она имеет дело с фэнтези, то можно себя не сдерживать. И, по ее словам, смешала некую условную экзотическую Византию с поздним западным Средневековьем.
В этот коктейль добавились пластиковые фэнтезийные доспехи Таргариенов. А не состаренные ткани и украшения из явно современных материалов придавали многим костюмам слишком бутафорский вид.
Все это не слишком сочеталось с заявленной Клэем эстетикой поздней Античности и раннего Средневековья.
Впрочем, у него тоже вышла довольно неоднородная картинка. С одной стороны — романские колонны и дворики, а также панорама Королевской Гавани с Драконьей Ямой в роли местной версии Святой Софии. С другой — элементы готики, позднесредневековые замки и барочные форты.
В новом сезоне Жани Темиме сменила Кэролайн МакКолл и хочется верить, что ситуация с костюмами будет получше. Хотя часть нелепых доспехов второй сезон неизбежно унаследовал от первого.
Panfilov FM
#разбор_домдракона #панфилов_обозревает
Наконец посмотрел «Шею» Китано.
Эпоха Воюющих Провинций в Японии XVI века. В первые же минуты на экране — речка, заваленная трупами. Крабы, помахивая клешнями, выползают из обрубка шеи самурая, лишившегося головы.
Это ключевой образ для фильма, на который намекает само название. Куби — буквально «шея». Но еще и название корзины для трофеев — отрубленных голов.
Здесь все боятся за свою шею, хотя мечтают добыть голову противника. Для самурая трофей — необходимость, без него не получишь награды. А для простолюдина голова вражеского полководца и вовсе оказывается возможностью стать самураем.
И завершается «Шея» подходяще — церемонией осмотра трофеев после битвы при Ямадзаки. Такие осмотры отрубленных голов, куби дзиккен, часто устраивались после сражений.
Фильм полон жестокости и чернейшего юмора, характерных для авторского стиля Китано. А поскольку это японское, а не голливудское кино, здесь хватает гротеска и сюрреалистичных сцен.
Китано задумал снять его еще в начале 90-х. Причем его идея понравилась Акире Куросаве. Понадобилось 30 лет, чтобы замысел воплотился.
Хотя «Шея» основан на реальных событиях (подробнее о них я рассказывал здесь), фильм снят по роману авторства самого режиссера. И это очень вольное прочтение истории. Дело даже не в пистолетах с ударно-кремневым замком, которых никак не могло быть в Японии в 1582 году.
Всесильный Ода Нобунага показан эксцентричным садистом, «безумцем из Овари». Он манипулирует своими полководцами, а те готовы терпеть оскорбления, надеясь стать его наследником. За этот статус соревнуются Обезьяна (циничный выходец из крестьян Тоётоми Хидэёси), Енот (коварный Токугава Иэясу, «любитель уродливых женщин») и Лысина (принципиальный, но честолюбивый Акэти Мицухидэ).
Любимец Нобунаги, чернокожий слуга Ясукэ, орет на самураев на испанском языке, а самого Нобунагу не слишком политкорректно называет «желтым ублюдком» перед тем, как снести тому голову.
Китано строит одну из главных сюжетных линий на любовном треугольнике между Одой Нобунагой, Акэти Мицухидэ и Араки Мурасигэ. Еще и приправляет ее БДСМ-мотивами.
Вся эта гачимучи-драма довольно тошнотворна, хотя и занимает малую часть хронометража «Шеи». Поэтому подумайте, хотите ли вы видеть подобное на экране.
В Японии действительно существовала практика отношений-сюдо, обычно связывавших старшего и младшего самурая. Но о подобной связи между этими историческими персонажами мне не известно.
При этом Хидэёси, которого играет сам Китано, прямо говорит: «Не понимаю этих самурайских штучек». Он постоянно подчеркивает свое простое происхождение и откровенно глумится над самурайской этикой.
А самурай-традиционалист Акэти Мицухидэ в итоге расплачивается головой. Ее, обезображенную до неузнаваемости, Хидэёси отшвыривает пинком: «Плевать мне, найдется ли голова Мицухидэ — главное, что он мертв!».
Хидэёси у Китано побеждает благодаря крестьянской смекалке и цинизму, отличающим его от большинства самураев. В то время как гнилозубый крестьянин Мосукэ, грезящий о славе самурая, сам лишается головы в погоне за головой Мицухидэ. В каком-то смысле, «Шея» может служить прививкой от идеализации самураев, присущей западной культуре.
Panfilov FM
#панфилов_обозревает
Эпоха Воюющих Провинций в Японии XVI века. В первые же минуты на экране — речка, заваленная трупами. Крабы, помахивая клешнями, выползают из обрубка шеи самурая, лишившегося головы.
Это ключевой образ для фильма, на который намекает само название. Куби — буквально «шея». Но еще и название корзины для трофеев — отрубленных голов.
Здесь все боятся за свою шею, хотя мечтают добыть голову противника. Для самурая трофей — необходимость, без него не получишь награды. А для простолюдина голова вражеского полководца и вовсе оказывается возможностью стать самураем.
И завершается «Шея» подходяще — церемонией осмотра трофеев после битвы при Ямадзаки. Такие осмотры отрубленных голов, куби дзиккен, часто устраивались после сражений.
Фильм полон жестокости и чернейшего юмора, характерных для авторского стиля Китано. А поскольку это японское, а не голливудское кино, здесь хватает гротеска и сюрреалистичных сцен.
Китано задумал снять его еще в начале 90-х. Причем его идея понравилась Акире Куросаве. Понадобилось 30 лет, чтобы замысел воплотился.
Хотя «Шея» основан на реальных событиях (подробнее о них я рассказывал здесь), фильм снят по роману авторства самого режиссера. И это очень вольное прочтение истории. Дело даже не в пистолетах с ударно-кремневым замком, которых никак не могло быть в Японии в 1582 году.
Всесильный Ода Нобунага показан эксцентричным садистом, «безумцем из Овари». Он манипулирует своими полководцами, а те готовы терпеть оскорбления, надеясь стать его наследником. За этот статус соревнуются Обезьяна (циничный выходец из крестьян Тоётоми Хидэёси), Енот (коварный Токугава Иэясу, «любитель уродливых женщин») и Лысина (принципиальный, но честолюбивый Акэти Мицухидэ).
Любимец Нобунаги, чернокожий слуга Ясукэ, орет на самураев на испанском языке, а самого Нобунагу не слишком политкорректно называет «желтым ублюдком» перед тем, как снести тому голову.
Китано строит одну из главных сюжетных линий на любовном треугольнике между Одой Нобунагой, Акэти Мицухидэ и Араки Мурасигэ. Еще и приправляет ее БДСМ-мотивами.
Вся эта гачимучи-драма довольно тошнотворна, хотя и занимает малую часть хронометража «Шеи». Поэтому подумайте, хотите ли вы видеть подобное на экране.
В Японии действительно существовала практика отношений-сюдо, обычно связывавших старшего и младшего самурая. Но о подобной связи между этими историческими персонажами мне не известно.
При этом Хидэёси, которого играет сам Китано, прямо говорит: «Не понимаю этих самурайских штучек». Он постоянно подчеркивает свое простое происхождение и откровенно глумится над самурайской этикой.
А самурай-традиционалист Акэти Мицухидэ в итоге расплачивается головой. Ее, обезображенную до неузнаваемости, Хидэёси отшвыривает пинком: «Плевать мне, найдется ли голова Мицухидэ — главное, что он мертв!».
Хидэёси у Китано побеждает благодаря крестьянской смекалке и цинизму, отличающим его от большинства самураев. В то время как гнилозубый крестьянин Мосукэ, грезящий о славе самурая, сам лишается головы в погоне за головой Мицухидэ. В каком-то смысле, «Шея» может служить прививкой от идеализации самураев, присущей западной культуре.
Panfilov FM
#панфилов_обозревает