Волшебный пинок 2020
Технопессимизм – это мнение о том, что технологии несут, в первую очередь, угрозы и опасности. И первым делом нужно разобраться с их разрушительным потенциалом.
Технооптимизм – наоборот, полагает, что технологии спасут человечество и радикально улучшат нашу жизнь. Следовательно, нужно поддерживать все технологические новшества.
Можно сказать, что технореализм – это некое “трезвое” восприятие технологий, без кафкианского скепсиса, но и без жизнерадостных розовых окуляров. На деле же все себя считают реалистами – мало кто скажет: «Я специально себя обманываю, чтобы жизнь казалось сказкой», — или: «Я все вижу в мрачных тонах, потому что жизнь жестока и несправедлива». Всем кажется, что они-то бога за бороду ухватили и все поняли, а все несогласные – по определению дураки.
Чтобы быть технореалистом, нужно стараться увидеть обе стороны монеты и не позволять личному настроению перетягивать весы в свою сторону. Но это вряд ли возможно, так как людьми управляют эмоции, наблюдатель влияет на эксперимент, а “правды о будущем” не существует.
Я люблю повторять, что любое описание реальности – это ее формирование. Поэтому я отступил от технопессимизма, хорошо знакомого читателям «Чорт ногу сломит», и постарался описать нашу реальность так, чтобы она стала чуть лучше. Получилась статья «Волшебный пинок — 2020: как пандемия сделала наше космическое и цифровое будущее невероятно близким», и вот мой главный вывод насчет 2020:
«Коронавирус — это «конец начала», как говорит Билл Гейтс, а вовсе не конец привычной жизни. Настоящая революция XXI века только начинается, и вирусы — отнюдь не самое важное из того, что нас ждет.
Если мы соединим все вышеперечисленные факторы: усугубление неравенства, мРНК-редактирование, космос, нейроимпланты, авторитаризм и цифровой социальный рейтинг, — то получим более или менее точный прогноз нашего ближайшего будущего.
Бессмысленно говорить о какой-то «новой норме». Это создает иллюзию, что раньше была некая «старая норма», которая взяла и изменилась из-за вирусного «черного лебедя». На деле же норма — это не что-то устоявшееся. Норма бесконечно мутирует под воздействием сотен тысяч прецедентов, в которых она входит в контакт с реальностью. И каждый из нас принимает участие в мутациях».
Технопессимизм – это мнение о том, что технологии несут, в первую очередь, угрозы и опасности. И первым делом нужно разобраться с их разрушительным потенциалом.
Технооптимизм – наоборот, полагает, что технологии спасут человечество и радикально улучшат нашу жизнь. Следовательно, нужно поддерживать все технологические новшества.
Можно сказать, что технореализм – это некое “трезвое” восприятие технологий, без кафкианского скепсиса, но и без жизнерадостных розовых окуляров. На деле же все себя считают реалистами – мало кто скажет: «Я специально себя обманываю, чтобы жизнь казалось сказкой», — или: «Я все вижу в мрачных тонах, потому что жизнь жестока и несправедлива». Всем кажется, что они-то бога за бороду ухватили и все поняли, а все несогласные – по определению дураки.
Чтобы быть технореалистом, нужно стараться увидеть обе стороны монеты и не позволять личному настроению перетягивать весы в свою сторону. Но это вряд ли возможно, так как людьми управляют эмоции, наблюдатель влияет на эксперимент, а “правды о будущем” не существует.
Я люблю повторять, что любое описание реальности – это ее формирование. Поэтому я отступил от технопессимизма, хорошо знакомого читателям «Чорт ногу сломит», и постарался описать нашу реальность так, чтобы она стала чуть лучше. Получилась статья «Волшебный пинок — 2020: как пандемия сделала наше космическое и цифровое будущее невероятно близким», и вот мой главный вывод насчет 2020:
«Коронавирус — это «конец начала», как говорит Билл Гейтс, а вовсе не конец привычной жизни. Настоящая революция XXI века только начинается, и вирусы — отнюдь не самое важное из того, что нас ждет.
Если мы соединим все вышеперечисленные факторы: усугубление неравенства, мРНК-редактирование, космос, нейроимпланты, авторитаризм и цифровой социальный рейтинг, — то получим более или менее точный прогноз нашего ближайшего будущего.
Бессмысленно говорить о какой-то «новой норме». Это создает иллюзию, что раньше была некая «старая норма», которая взяла и изменилась из-за вирусного «черного лебедя». На деле же норма — это не что-то устоявшееся. Норма бесконечно мутирует под воздействием сотен тысяч прецедентов, в которых она входит в контакт с реальностью. И каждый из нас принимает участие в мутациях».
Нож
Волшебный пинок — 2020: как пандемия сделала наше космическое и цифровое будущее невероятно близким
Пандемический кризис сделал многие технологические грезы реальностью: каких инноваций нам стоит ждать уже в 2021 году?
Соцсетевая контрреволюция
В начале 2010-х социальные сети впервые продемонстрировали свой революционный потенциал. Тогда по арабскому миру (Сирии, Ливии, Египту, Емену и другим странам) прошла волна революций, получившая название Арабская весна. Ключевую роль в тех протестах сыграли Twitter и Facebook, где бунтующий народ принимал решения и координировал действия – поэтому подобные события с тех пор называют «соцсетевыми революциям».
В 2016 году Facebook продемонстрировал, что с помощью соцсетей можно не только делать революции в далеких слаборазвитых странах, но и влиять на выборы американского президента. Предвыборный штаб Трампа на тех выборах сделал ставку на социальные медиа: на Youtube раскручивали про-трамповских подкастеров и конспиролога Алекса Джонса, на Facebook и Twitter – самого Трампа. Глава предвыборного штаба Стив Бэннон провернул информационную спецоперацию с использованием данных пользователей Facebook и секретных аналитических фирм– впоследствии все это всплыло в серии скандалов, связанных с Cambridge Analytica.
Затем в 2018 с помощью Facebook власти Мьянмы организовали то, что ООН впоследствии назвала «хрестоматийной этнической чисткой»: тысячи людей из этнического меньшинства рохинджа погибли и около 700 000 бежали из страны. Группа военных вела популярные группы и аккаунты в Facebook, через которые разжигались ненависть и страх по отношению к рохинджа, провоцируя массовые погромы и убийства.
На американксие выборы в 2020 году все участники политического процесса пришли с пониманием опыта предыдущих 10 лет:
1) соцсети могут выбирать президентов и политиков
2) соцсети могут устраивать революции
3) соцсети могут устраивать резню и массовое насилие
Предвыборные кампании уже позади, и в последний месяц мы наблюдаем, как в США пытаются приструнить революционный и насильственный потенциал соцсетей. Благодаря бану Трампа и его последователей в Facebook, Twitter и других крупных соцсетях мы впервые увидели четвертую суперспособность соцсетей:
4) соцсети могут устраивать контрреволюции
И дело вообще не в «воле народа»: часть американцев хочет революции, а часть — не хочет. Какая часть народа и политиков победит, какая идея восторжествует, решает кучка людей в Кремниевой долине. Штурм Капитолия можно трактовать, как приветик американскому политическому истеблишменту от техноолигархов: «Вы не в безопасности, потому что мы управляем толпой. Сейчас мы выбираем сдержать революцию, а завтра можем решить, что она нужна. И вы, господа политики, прекрасно понимаете, что мы порожняк не гоним».
Несмотря на конкуренцию, техноолигархи держатся сообща и не пускают в клуб влиятельных соцсетей новеньких: Apple и Google просто запретили своим пользователям скачивать соцсеть сторонников Трампа Parler, удалив ее из магазинов приложений. Но еще интереснее сделал Amazon, просто отключив Parler их серверы. Сегодня крупные онлайн-сервисы больше не покупают оборудование, а арендуют его у провайдеров облачных компьютеров (чаще всего у Microsoft, Amazon и Google) — поэтому провайдеры могут в любой момент отключить своих клиентов.
А знаете, кто один из самых крупных клиентов облачных сервисов техноолигархов? Американское правительство и американские военные. Что будет, если завтра Безос решит отключить интернет им?
В начале 2010-х социальные сети впервые продемонстрировали свой революционный потенциал. Тогда по арабскому миру (Сирии, Ливии, Египту, Емену и другим странам) прошла волна революций, получившая название Арабская весна. Ключевую роль в тех протестах сыграли Twitter и Facebook, где бунтующий народ принимал решения и координировал действия – поэтому подобные события с тех пор называют «соцсетевыми революциям».
В 2016 году Facebook продемонстрировал, что с помощью соцсетей можно не только делать революции в далеких слаборазвитых странах, но и влиять на выборы американского президента. Предвыборный штаб Трампа на тех выборах сделал ставку на социальные медиа: на Youtube раскручивали про-трамповских подкастеров и конспиролога Алекса Джонса, на Facebook и Twitter – самого Трампа. Глава предвыборного штаба Стив Бэннон провернул информационную спецоперацию с использованием данных пользователей Facebook и секретных аналитических фирм– впоследствии все это всплыло в серии скандалов, связанных с Cambridge Analytica.
Затем в 2018 с помощью Facebook власти Мьянмы организовали то, что ООН впоследствии назвала «хрестоматийной этнической чисткой»: тысячи людей из этнического меньшинства рохинджа погибли и около 700 000 бежали из страны. Группа военных вела популярные группы и аккаунты в Facebook, через которые разжигались ненависть и страх по отношению к рохинджа, провоцируя массовые погромы и убийства.
На американксие выборы в 2020 году все участники политического процесса пришли с пониманием опыта предыдущих 10 лет:
1) соцсети могут выбирать президентов и политиков
2) соцсети могут устраивать революции
3) соцсети могут устраивать резню и массовое насилие
Предвыборные кампании уже позади, и в последний месяц мы наблюдаем, как в США пытаются приструнить революционный и насильственный потенциал соцсетей. Благодаря бану Трампа и его последователей в Facebook, Twitter и других крупных соцсетях мы впервые увидели четвертую суперспособность соцсетей:
4) соцсети могут устраивать контрреволюции
И дело вообще не в «воле народа»: часть американцев хочет революции, а часть — не хочет. Какая часть народа и политиков победит, какая идея восторжествует, решает кучка людей в Кремниевой долине. Штурм Капитолия можно трактовать, как приветик американскому политическому истеблишменту от техноолигархов: «Вы не в безопасности, потому что мы управляем толпой. Сейчас мы выбираем сдержать революцию, а завтра можем решить, что она нужна. И вы, господа политики, прекрасно понимаете, что мы порожняк не гоним».
Несмотря на конкуренцию, техноолигархи держатся сообща и не пускают в клуб влиятельных соцсетей новеньких: Apple и Google просто запретили своим пользователям скачивать соцсеть сторонников Трампа Parler, удалив ее из магазинов приложений. Но еще интереснее сделал Amazon, просто отключив Parler их серверы. Сегодня крупные онлайн-сервисы больше не покупают оборудование, а арендуют его у провайдеров облачных компьютеров (чаще всего у Microsoft, Amazon и Google) — поэтому провайдеры могут в любой момент отключить своих клиентов.
А знаете, кто один из самых крупных клиентов облачных сервисов техноолигархов? Американское правительство и американские военные. Что будет, если завтра Безос решит отключить интернет им?
Словарь цифровой осознанности: Модификация поведения
Цифровая модификация поведения — это система методов воздействия на поведение людей с помощью цифровых технологий.
Модификация поведения основывается на принципах бихевиоризма, разработанных в середине XX века упомянутым выше профессором психологии Берресом Фредериком Скиннером. Один из его методов — оперантное обусловливание, когда объект модификации награждают за желаемое поведение или наказывают за нежелательное.
В наше время этот подход широко применяют создатели мобильных устройств, приложений, интернет-сервисов и в особенности соцсетей. На этом поприще сильно преуспели ведущие представители надзорного капитализма — Google и Facebook.
Цифровой философ Джарон Ланье называет социальные сети империями по модификации поведения:
«Бихевиористы дают организмам — будь то собака, кошка или человек — небольшие награды, изредка чередуя их с небольшими наказаниями. Если речь идет о животных в клетке, наградой может быть конфета, а наказанием — электрошок. Но если перед нами человек со смартфоном, то награды перемещаются в плоскость символического. Ранний бихевиорист профессор Иван Павлов продемонстрировал этот принцип, натренировав собак пускать слюну при звонке — только символе вознаграждения. Так же и в соцсетях: общественное одобрение и неодобрение работают как символические награды и наказания».
Механизм лайков в социальных сетях — наглядный пример символической награды. Лайк контенту пользователя — это награда (а его отсутствие, с точки зрения бихевиоризма, один из видов наказания). При этом количество лайков публикации человека определяется не только и не столько качеством произведенного им контента, но во многом алгоритмами — именно они выбирают, кому, когда и что показывать.
В итоге алгоритмы умной ленты могут увеличивать или уменьшать количество лайков публикации пользователя — а значит, решают, кого вознаградить, а кого наказать.
Сами пользователи оказываются вовлечены в модификацию поведения друг друга, ставя лайки и распределяя награды и наказания.
Чаще всего цифровые механизмы модификации поведения используются в рекламе продуктов и сервисов, а также в политике: в первом случае от пользователей добиваются совершения покупок, а во втором — голосов в поддержку кандидатов и партий.
–––
Словарь цифровой осознанности #чнс_словарь – моя любимая рубрика в «Чорт ногу сломит». Собрал для «Ножа» 7 ключевых понятий из него.
Вообще хочу сделать такой словарь отдельным проектом по распространению цифровой грамотности и цифровой осознанности.
Жду и ваших предложений для следующих терминов, без которых нельзя понять жизнь в цифровую эпоху.
Цифровая модификация поведения — это система методов воздействия на поведение людей с помощью цифровых технологий.
Модификация поведения основывается на принципах бихевиоризма, разработанных в середине XX века упомянутым выше профессором психологии Берресом Фредериком Скиннером. Один из его методов — оперантное обусловливание, когда объект модификации награждают за желаемое поведение или наказывают за нежелательное.
В наше время этот подход широко применяют создатели мобильных устройств, приложений, интернет-сервисов и в особенности соцсетей. На этом поприще сильно преуспели ведущие представители надзорного капитализма — Google и Facebook.
Цифровой философ Джарон Ланье называет социальные сети империями по модификации поведения:
«Бихевиористы дают организмам — будь то собака, кошка или человек — небольшие награды, изредка чередуя их с небольшими наказаниями. Если речь идет о животных в клетке, наградой может быть конфета, а наказанием — электрошок. Но если перед нами человек со смартфоном, то награды перемещаются в плоскость символического. Ранний бихевиорист профессор Иван Павлов продемонстрировал этот принцип, натренировав собак пускать слюну при звонке — только символе вознаграждения. Так же и в соцсетях: общественное одобрение и неодобрение работают как символические награды и наказания».
Механизм лайков в социальных сетях — наглядный пример символической награды. Лайк контенту пользователя — это награда (а его отсутствие, с точки зрения бихевиоризма, один из видов наказания). При этом количество лайков публикации человека определяется не только и не столько качеством произведенного им контента, но во многом алгоритмами — именно они выбирают, кому, когда и что показывать.
В итоге алгоритмы умной ленты могут увеличивать или уменьшать количество лайков публикации пользователя — а значит, решают, кого вознаградить, а кого наказать.
Сами пользователи оказываются вовлечены в модификацию поведения друг друга, ставя лайки и распределяя награды и наказания.
Чаще всего цифровые механизмы модификации поведения используются в рекламе продуктов и сервисов, а также в политике: в первом случае от пользователей добиваются совершения покупок, а во втором — голосов в поддержку кандидатов и партий.
–––
Словарь цифровой осознанности #чнс_словарь – моя любимая рубрика в «Чорт ногу сломит». Собрал для «Ножа» 7 ключевых понятий из него.
Вообще хочу сделать такой словарь отдельным проектом по распространению цифровой грамотности и цифровой осознанности.
Жду и ваших предложений для следующих терминов, без которых нельзя понять жизнь в цифровую эпоху.
Нож
Словарь цифровой осознанности: живая лаборатория, поведенческий излишек и еще 5 важных понятий новой высокотехнологичной реальности
Почему все мы — подопытные в живой лаборатории, как нас наказывают соцсети и что (хочется верить) спасет мир от неравенства?
Технологии для ловли бунтующих
Когда толпа штурмовала Капитолий, я с интересом наблюдал, как такое событие в прямом эфире отрабатывают американские СМИ. События комментировали репортеры, политики, эксперты и бывшие спецслужбисты разного уровня.
Спецслужбисты еще во время штурма призывали воспользоваться средствами слежки, которые вошли в арсенал правоохранителей после атак 11 сентября 2001 года, чтобы отследить и наказать всех принимавших участие в штурме правительственного здания. Сейчас участников отслеживают по сим-картам (примерно так, как это делал Навальный в декабрьском расследовании).
В охоте на штурмовавших принимают участие и активисты: например, хакерша под ником donk_enby успела скачать всю социальную сеть Parler до того, как Amazon удалил ее из интернета. Именно в этой социальной сети значительная часть штурмующих обменивались сообщениями, фоточками и видосами из правительственного здания. На всех сообщениях и изображениях были геотэги, так что у хакерши в руках доказательства штурма в формате HD (кстати, занимательно, что, лишив Parler хостинга, компания Безоса умыла руки от участия в расследовании и не была вынуждена передавать эти HD-файлы копам).
В поисках бунтовщиков активно пользуются технологией распознавания лиц. Через день после штурма силовики на 26% увеличили использование софта для распознавания лиц от компании Clearview AI. Активистов и журналистов этот факт очень беспокоит: каждый раз, когда полиция ищет протестующего по фото из Капитолия, ИИ сравнивает его лицо с лицами всех жителей США. В Америке очень активно движение против этой технологии, например, летом 1666 сотрудников Google требовали от руководства перестать продавать копам софт для распознавания лиц.
Очевидно, что всех штурмовавших Капитолий так или иначе найдут. А вот протесты и возмущения против технологий распознавания лиц даже мне кажутся ретроградными, при всей моей любви и уважении к приватности. Например, в лаборатории будущего, то есть в Китае, уже обучают ИИ определять этническую принадлежность пешеходов по видео с камер наблюдения.
Технологии делают всё и всех более прозрачными – это кажется мне неизбежным. Так что уже сейчас, принимая решения и планируя свои действия, лучше исходить из того, что после них останется четкий след. Такая прозрачность может привести к потере свободы или же к увеличению осознанности – решать нам.
Когда толпа штурмовала Капитолий, я с интересом наблюдал, как такое событие в прямом эфире отрабатывают американские СМИ. События комментировали репортеры, политики, эксперты и бывшие спецслужбисты разного уровня.
Спецслужбисты еще во время штурма призывали воспользоваться средствами слежки, которые вошли в арсенал правоохранителей после атак 11 сентября 2001 года, чтобы отследить и наказать всех принимавших участие в штурме правительственного здания. Сейчас участников отслеживают по сим-картам (примерно так, как это делал Навальный в декабрьском расследовании).
В охоте на штурмовавших принимают участие и активисты: например, хакерша под ником donk_enby успела скачать всю социальную сеть Parler до того, как Amazon удалил ее из интернета. Именно в этой социальной сети значительная часть штурмующих обменивались сообщениями, фоточками и видосами из правительственного здания. На всех сообщениях и изображениях были геотэги, так что у хакерши в руках доказательства штурма в формате HD (кстати, занимательно, что, лишив Parler хостинга, компания Безоса умыла руки от участия в расследовании и не была вынуждена передавать эти HD-файлы копам).
В поисках бунтовщиков активно пользуются технологией распознавания лиц. Через день после штурма силовики на 26% увеличили использование софта для распознавания лиц от компании Clearview AI. Активистов и журналистов этот факт очень беспокоит: каждый раз, когда полиция ищет протестующего по фото из Капитолия, ИИ сравнивает его лицо с лицами всех жителей США. В Америке очень активно движение против этой технологии, например, летом 1666 сотрудников Google требовали от руководства перестать продавать копам софт для распознавания лиц.
Очевидно, что всех штурмовавших Капитолий так или иначе найдут. А вот протесты и возмущения против технологий распознавания лиц даже мне кажутся ретроградными, при всей моей любви и уважении к приватности. Например, в лаборатории будущего, то есть в Китае, уже обучают ИИ определять этническую принадлежность пешеходов по видео с камер наблюдения.
Технологии делают всё и всех более прозрачными – это кажется мне неизбежным. Так что уже сейчас, принимая решения и планируя свои действия, лучше исходить из того, что после них останется четкий след. Такая прозрачность может привести к потере свободы или же к увеличению осознанности – решать нам.
Словарь цифровой осознанности: поведенческий излишек
Поведенческий излишек (behavioral surplus) — это данные о поведении пользователей, которые компании, предоставляющие услуги, собирают и обрабатывают, но используют не по заявленному назначению.
Этот излишек появляется потому, что приложения собирают о своих пользователях больше информации, чем нужно для непосредственного улучшения сервиса или предоставления услуги. Например, программа-калькулятор может запрашивать доступ к камере и геолокации смартфона, а программа для обработки фотографий — к контактам и почтовому адресу.
Чтобы основные функции программ хорошо работали, эти данные не нужны. Зато компании, которым мы разрешили сбор этой информации, смогут затем монетизировать ее в других ситуациях или даже продать кому-то другому.
Вот что американский философ Шошана Зубофф пишет о поведенческом излишке:
«Надзорные капиталисты относятся к человеческому опыту как к бесплатному сырью, которое они перерабатывают в данные. Хотя некоторые из собранных данных идут на улучшение продукта или сервиса, значительная их часть объявляется „поведенческим излишком“ и уходит в собственность надзорных капиталистов. Затем эта информация обрабатываются „машинным интеллектом“ и превращается в предсказания о вашем поведении, которыми можно торговать».
Впервые масштабно монетизировать поведенческий излишек получилось у Google. Поисковик развивался, и они собирали всё больше данных о пользователях сервиса. Часть этой информации они использовали для улучшения поиска, а другую часть поначалу считали бесполезной. Однако когда реклама легла в основу финансовой модели Google, избыточные данные о поведении пользователей стали использовать в интересах рекламодателей.
Чем больше данных о пользователях собирал и обрабатывал Google, тем более релевантную рекламу он им показывал. Рекламодатели, у которых не было доступа к такой полной информации о потенциальных покупателях, смогли получить доступ к уже готовым выводам о будущем поведении покупателей: Google доносил рекламу до нужного пользователя максимально эффективно.
За счет такой монополии на поведенческий излишек рекламные гонорары Google быстро и стабильно росли.
Государства, корпорации и мелкие компании стараются максимально расширить перечень собираемой информации. Google начинал со слов, которые пользователи вводили в поисковик, а сейчас компании фиксируют их голоса, фото и видео, эмоции, изменения личности и т. д. Другими словами, о пользователях собирают как можно больше информации, но не объясняют, зачем именно.
#чнс_словарь
Поведенческий излишек (behavioral surplus) — это данные о поведении пользователей, которые компании, предоставляющие услуги, собирают и обрабатывают, но используют не по заявленному назначению.
Этот излишек появляется потому, что приложения собирают о своих пользователях больше информации, чем нужно для непосредственного улучшения сервиса или предоставления услуги. Например, программа-калькулятор может запрашивать доступ к камере и геолокации смартфона, а программа для обработки фотографий — к контактам и почтовому адресу.
Чтобы основные функции программ хорошо работали, эти данные не нужны. Зато компании, которым мы разрешили сбор этой информации, смогут затем монетизировать ее в других ситуациях или даже продать кому-то другому.
Вот что американский философ Шошана Зубофф пишет о поведенческом излишке:
«Надзорные капиталисты относятся к человеческому опыту как к бесплатному сырью, которое они перерабатывают в данные. Хотя некоторые из собранных данных идут на улучшение продукта или сервиса, значительная их часть объявляется „поведенческим излишком“ и уходит в собственность надзорных капиталистов. Затем эта информация обрабатываются „машинным интеллектом“ и превращается в предсказания о вашем поведении, которыми можно торговать».
Впервые масштабно монетизировать поведенческий излишек получилось у Google. Поисковик развивался, и они собирали всё больше данных о пользователях сервиса. Часть этой информации они использовали для улучшения поиска, а другую часть поначалу считали бесполезной. Однако когда реклама легла в основу финансовой модели Google, избыточные данные о поведении пользователей стали использовать в интересах рекламодателей.
Чем больше данных о пользователях собирал и обрабатывал Google, тем более релевантную рекламу он им показывал. Рекламодатели, у которых не было доступа к такой полной информации о потенциальных покупателях, смогли получить доступ к уже готовым выводам о будущем поведении покупателей: Google доносил рекламу до нужного пользователя максимально эффективно.
За счет такой монополии на поведенческий излишек рекламные гонорары Google быстро и стабильно росли.
Государства, корпорации и мелкие компании стараются максимально расширить перечень собираемой информации. Google начинал со слов, которые пользователи вводили в поисковик, а сейчас компании фиксируют их голоса, фото и видео, эмоции, изменения личности и т. д. Другими словами, о пользователях собирают как можно больше информации, но не объясняют, зачем именно.
#чнс_словарь
Записки о новой прозрачности
Американский профессор права Пол Ом называет массивы информации о людях «базами данных погибели». Каждого человека в развитом мире «можно связать как минимум с одним фактом в компьютерной базе данных, на основе которого его можно шантажировать, дискриминировать или харассить, украсть его финансы или личные данные».
Информация о прошлых поступках и покупках, поведении и предпочтениях, здоровье и расстройствах, семейных обстоятельствах и скандалах – все эти отблески прошлого могут разрушить карьеру и семью, нарушить физическую и психическую безопасность человека, если они вдруг всплывут в настоящем.
Все без исключения когда-то что-то нарушали, или даже лучше сказать, совершали ошибки. И чем старше человек, тем больше скелетов у него в шкафу. Если раньше мы вполне резонно могли считать, что о наших мрачных тайнах и постыдных ошибках «одному Богу известно», а люди никогда не узнают «что мы сделали прошлым летом», то теперь такой уверенностью не может обладать никто.
В первые годы XXI века человечество начало безудержно собирать информацию о поведении всех своих представителей. Американские правительственные программы вроде «Главного пути» и «Звездного ветра» заложили фундамент для тотальной и безостановочной слежки за людьми из всех стран и слоев населения. С тех пор появилось множество аналогичных и более совершенных программ. С помощью цифровых средств о людях собирают данные не только правительства, но и частные корпорации, начальство, дирекция школ и университетов, родители, любовники, друзья, завистники, психи, фрики и крипы всех мастей и порядков.
В новой реальности все поступки оцифрованы и хранятся в базах данных, больших и малых, часто очень засекреченных или наоборот – открытых для бесплатного доступа. Поступки, мнения, предпочтения – все это как бы переходит из частной собственности в общественную, и у нас больше нет эксклюзивных прав на личную историю. Тут напрашивается цитата Иисуса:
«Ибо нет ничего тайного, что́ не сделалось бы явным, ни сокровенного, что́ не сделалось бы известным и не обнаружилось бы».
В этой связи есть много интересных вопросов на ближайшее будущее:
как мы будем относиться друг к другу, когда на поверхность всплывут все наши прежние прегрешения и ошибки?
они точно всплывут, но в какой форме?
как мы будем себя вести, зная, что все наши новые неблаговидные поступки сразу станут достоянием общественности?
как мы будем влюбляться, зная, что перед нами не «мимолетное виденье и гений чистой красоты», а человек с багажом ошибок, заблуждений и гадких поступков?
станем ли мы циниками или праведниками?
потеряем достоинство или укрепим силу воли?
На эти и другие вопросы я постараюсь ответить в блоге и статьях в ближайшее время. А пока скажу, что в эпоху надзорного капитализма, интернета вещей и новой прозрачности лучше жить как можно более осознанно – и если что-то делать, то делать без стеснения и сомнений. Или не делать вообще.
Американский профессор права Пол Ом называет массивы информации о людях «базами данных погибели». Каждого человека в развитом мире «можно связать как минимум с одним фактом в компьютерной базе данных, на основе которого его можно шантажировать, дискриминировать или харассить, украсть его финансы или личные данные».
Информация о прошлых поступках и покупках, поведении и предпочтениях, здоровье и расстройствах, семейных обстоятельствах и скандалах – все эти отблески прошлого могут разрушить карьеру и семью, нарушить физическую и психическую безопасность человека, если они вдруг всплывут в настоящем.
Все без исключения когда-то что-то нарушали, или даже лучше сказать, совершали ошибки. И чем старше человек, тем больше скелетов у него в шкафу. Если раньше мы вполне резонно могли считать, что о наших мрачных тайнах и постыдных ошибках «одному Богу известно», а люди никогда не узнают «что мы сделали прошлым летом», то теперь такой уверенностью не может обладать никто.
В первые годы XXI века человечество начало безудержно собирать информацию о поведении всех своих представителей. Американские правительственные программы вроде «Главного пути» и «Звездного ветра» заложили фундамент для тотальной и безостановочной слежки за людьми из всех стран и слоев населения. С тех пор появилось множество аналогичных и более совершенных программ. С помощью цифровых средств о людях собирают данные не только правительства, но и частные корпорации, начальство, дирекция школ и университетов, родители, любовники, друзья, завистники, психи, фрики и крипы всех мастей и порядков.
В новой реальности все поступки оцифрованы и хранятся в базах данных, больших и малых, часто очень засекреченных или наоборот – открытых для бесплатного доступа. Поступки, мнения, предпочтения – все это как бы переходит из частной собственности в общественную, и у нас больше нет эксклюзивных прав на личную историю. Тут напрашивается цитата Иисуса:
«Ибо нет ничего тайного, что́ не сделалось бы явным, ни сокровенного, что́ не сделалось бы известным и не обнаружилось бы».
В этой связи есть много интересных вопросов на ближайшее будущее:
как мы будем относиться друг к другу, когда на поверхность всплывут все наши прежние прегрешения и ошибки?
они точно всплывут, но в какой форме?
как мы будем себя вести, зная, что все наши новые неблаговидные поступки сразу станут достоянием общественности?
как мы будем влюбляться, зная, что перед нами не «мимолетное виденье и гений чистой красоты», а человек с багажом ошибок, заблуждений и гадких поступков?
станем ли мы циниками или праведниками?
потеряем достоинство или укрепим силу воли?
На эти и другие вопросы я постараюсь ответить в блоге и статьях в ближайшее время. А пока скажу, что в эпоху надзорного капитализма, интернета вещей и новой прозрачности лучше жить как можно более осознанно – и если что-то делать, то делать без стеснения и сомнений. Или не делать вообще.
«NFT – коллективная галлюцинация. Ну и что?» часть 1
Сейчас в англоязычных медиа пишут много годных разборов о том, что такое NFT. Я перевел для вас авторскую колонку из платной части журнала Wired, доступной по подписке. Она не объясняет технические нюансы NFT и почти не упоминает о деньгах. Она, скорее, о природе иллюзий и том, что новые галлюцинации ничуть не хуже старых, а даже лучше.
Автор колонки – Стивен Леви, один из самых заслуженных техножурналистов в мире. В середине 1980-х он писал о хакерах, в начале нулевых о шифропанках, в десятых написал лучшую книгу о раннем Google, а в 2020 – самую полную книгу об истории Facebook. В общем, за Леви стоит следить, если хотите разбираться в технологиях глубоко.
Недавно я с удивлением наблюдал за онлайн-аукционом, на котором два покупателя наперебой повышали ставки в погоне за кучкой битов. Они сражались за цифровой файл – ключ доступа к оригиналу песни электронного диджея Dj 3Lau (произносится как Блау, от имени Джаcтин Блау). Я был одним из тысяч наблюдателей, когда ставки взлетели до миллионов долларов – и каждый раз, когда ставку повышали, аукцион продлевали еще на три минуты. В конце концов победитель заплатил 3,666,666 американских долларов (или же их эквивалент в криптовалюте Ethereum, не ясно) за то, что 3Lau называет “первым токенизированным альбомом”. Покупатель №65 теперь обладает уникальным доступом к песне, которую другие однажды смогут услышать бесплатно.
Этот аукцион пришелся на период бурного расцвета невзаимозаменяемых токенов (non-fungible tokens, NFT). Если совсем просто, то NFT – это уникальные коды, которые привязывают их владельцев к цифровым работам (напримпер, музыкой, текстом, видео или визуальным искусством). Это способ владеть авторизованными версиями цифровых произведений, даже если их копии будут циркулировать свободно. Хотя все могут свободно смотреть видео с баскетбольными финтами звезд NBA, баскетбольная лига теперь продает NFT-версии таких 12-секундных роликов за шестизначные суммы. Зачем просто смотреть острые моменты баскетбольного матча, если можно ими владеть? Миллионы долларов тратятся на авторизованный мем-арт, например, простенькая анимация с котом ушла с молотка за полмиллиона долларов.
Арт-рынок сходит с ума от NFT. На аукционе Кристис продается цифровая работа художника Beeple, чьи картины выглядят, как если бы Люсьен Фрейд рисовал Покемонов. А сам Beeple, чье настоящее имя – Майк Винкельманн, называет свои работы “арт-говном”. Недавно его работу перепродали за $6,6 млн. Аукцион Кристис начался 25 февраля со ставки в $100, а за несколько дней до закрытия торгов 11 марта цена выросла до $3,5 млн. Beeple-мания [в итоге работа была продана за $69 млн – прим. переводчика]
Хотя может показаться, что NFT заполонили новости совершенно неожиданно, на самом деле этот феномен стал неизбежным еще в 1975 году. Именно тогда двое компьютерных ученых, Уитфилд Диффи и Марин Хеллман, совершили прорыв в сфере ключей шифрования – то есть заложили основу современной криптографии и сделали возможными безопасность и приватность в онлайн-мире. Их открытие также сделало криптографию творческим инструментом, с помощью которого ученые cмогли переносить механизмы и законы из реального мира в расцветающий цифровой мир. Одним из таких ученых инноваторов стал Дэвид Чаум – его идеи легли в основу цифровых денег.
#чнс_перевод
Продолжение в следующем посте ⬇️
Сейчас в англоязычных медиа пишут много годных разборов о том, что такое NFT. Я перевел для вас авторскую колонку из платной части журнала Wired, доступной по подписке. Она не объясняет технические нюансы NFT и почти не упоминает о деньгах. Она, скорее, о природе иллюзий и том, что новые галлюцинации ничуть не хуже старых, а даже лучше.
Автор колонки – Стивен Леви, один из самых заслуженных техножурналистов в мире. В середине 1980-х он писал о хакерах, в начале нулевых о шифропанках, в десятых написал лучшую книгу о раннем Google, а в 2020 – самую полную книгу об истории Facebook. В общем, за Леви стоит следить, если хотите разбираться в технологиях глубоко.
Недавно я с удивлением наблюдал за онлайн-аукционом, на котором два покупателя наперебой повышали ставки в погоне за кучкой битов. Они сражались за цифровой файл – ключ доступа к оригиналу песни электронного диджея Dj 3Lau (произносится как Блау, от имени Джаcтин Блау). Я был одним из тысяч наблюдателей, когда ставки взлетели до миллионов долларов – и каждый раз, когда ставку повышали, аукцион продлевали еще на три минуты. В конце концов победитель заплатил 3,666,666 американских долларов (или же их эквивалент в криптовалюте Ethereum, не ясно) за то, что 3Lau называет “первым токенизированным альбомом”. Покупатель №65 теперь обладает уникальным доступом к песне, которую другие однажды смогут услышать бесплатно.
Этот аукцион пришелся на период бурного расцвета невзаимозаменяемых токенов (non-fungible tokens, NFT). Если совсем просто, то NFT – это уникальные коды, которые привязывают их владельцев к цифровым работам (напримпер, музыкой, текстом, видео или визуальным искусством). Это способ владеть авторизованными версиями цифровых произведений, даже если их копии будут циркулировать свободно. Хотя все могут свободно смотреть видео с баскетбольными финтами звезд NBA, баскетбольная лига теперь продает NFT-версии таких 12-секундных роликов за шестизначные суммы. Зачем просто смотреть острые моменты баскетбольного матча, если можно ими владеть? Миллионы долларов тратятся на авторизованный мем-арт, например, простенькая анимация с котом ушла с молотка за полмиллиона долларов.
Арт-рынок сходит с ума от NFT. На аукционе Кристис продается цифровая работа художника Beeple, чьи картины выглядят, как если бы Люсьен Фрейд рисовал Покемонов. А сам Beeple, чье настоящее имя – Майк Винкельманн, называет свои работы “арт-говном”. Недавно его работу перепродали за $6,6 млн. Аукцион Кристис начался 25 февраля со ставки в $100, а за несколько дней до закрытия торгов 11 марта цена выросла до $3,5 млн. Beeple-мания [в итоге работа была продана за $69 млн – прим. переводчика]
Хотя может показаться, что NFT заполонили новости совершенно неожиданно, на самом деле этот феномен стал неизбежным еще в 1975 году. Именно тогда двое компьютерных ученых, Уитфилд Диффи и Марин Хеллман, совершили прорыв в сфере ключей шифрования – то есть заложили основу современной криптографии и сделали возможными безопасность и приватность в онлайн-мире. Их открытие также сделало криптографию творческим инструментом, с помощью которого ученые cмогли переносить механизмы и законы из реального мира в расцветающий цифровой мир. Одним из таких ученых инноваторов стал Дэвид Чаум – его идеи легли в основу цифровых денег.
#чнс_перевод
Продолжение в следующем посте ⬇️
«NFT – коллективная галлюцинация. Ну и что?» часть 2
Начало в предыдущем посте ⬆️
Чаумовские концепции криптовалют были просто обречены стать мейнстримом, особенно после их слияния с другой криптографической инновацией – блокчейном. И раз уж можно приписывать ценность уникальным цепочкам битов и использовать их, как деньги, то почему бы тогда не сделать ценными другие цепочки битов – например, произведения искусства, мелодии или баскетбольные финты? Коллекционирование блокчейн-ценностей открывает много возможностей. NFT-собственность будет давать особые привелегии. Например, покупка авторизованной лимитированной версии альбома даст вам возможность первому купить лучшие места на концерте.
Артистам, создающим NFT-искусство, откроются новые возможности для монетизации, которых не было раньше, когда они работали с холстами и перформансами. Они смогут продавать свои работы с условием, что будут получать процент от всех будущих перепродаж – и блокчейн автоматически заплатит им каждый раз, когда их работа перейдет к новому владельцу.
Сначала кажется, что это безумие – приписывать такую ценность цепочкам битов. Но вспомните, что деньги – тоже абстрактная концепция. Люди просто соглашаются делать вид, что у вещей под названием “доллар” или “евро” есть ценность. Даже бриллианты ценны, только если все согласны, что они ценные. А стоимость произведения искусства давно основывается на его провенансе и уникальности. Потрепанная копия “Великого Гэтсби” несет в себе то же содержание, что и первое издание, подписанное автором. Но оригинальная копия с подписью Фитцджеральда стоит целое состояние. На заметку авторам: NFT станут новыми автографами на книгах. А за отдельную плату покупатель, например, сможет получить уникальное посвящение.
По сути, NFT – это очередной виток эволюции наших креативных махинаций по превращению обыденных вещей в нечто очень ценное. Настоящей ценностью обладают только те предметы, которые помогут выжить если, к примеру, надолго пропадет электричество. То есть такие штуки, как батарейки для фонарика, молотки и носки.
Но подождите, скажете вы, разве это все не выдумки? Цифровой клип спортивного финта нельзя хранить, как бейсбольную карточку. А анимацию нельзя повесить в гостиной. Хотя бриллианты и ценны, только если мы все согласны, но, по крайней мере, они осязаемы. В бриллиант можно вцепиться потными ручонками, пока везущую вас в безопасность лодку несет по волнам. Многие люди станут спорить, что флэшка с правом собственности на видео Grimes и пару мемов с котами может принести такой же комфорт. Но эти же люди когда-то платили тысячи долларов за подписанную Анселем Адамсом фотографию, которая без подписи стоила бы в разы меньше. Все держится на спросе, и сейчас – бум спроса на NFT.
Не случайно дикая популярность NFT приходится на локдаун, когда значительная часть нашей жизни разворачивается в Zoom, Twitch, Clubhouse и Amazon Prime. Писатель Уильям Гибсон называл киберпространство – впоследствии ставшее интернетом – “согласованной галлюцинацией”. На практическом уровне цифровая реальность настолько же реальна, как и предмет, о который мы ушибли колено. NFT просто сливают эту иллюзию с нашей давнишней согласованной галлюцинацией о том, что нечто, лишенное внутренней стоимости, на самом деле ценно и подлежит обмену.
Наше принятие этих согласованных галлюцинаций давно вышло за все рамки. Даже когда мы где-то находимся, мы находимся где-то еще. Если не верите, попробуйте один день не прикасаться к телефону. Так почему не могут измениться наши понятия о том, что такое ценность? NFT, хоть и новое явление, просто еще раз доказывает, насколько глубоко мы уже погрузились в Матрицу.
#чнс_перевод
Начало в предыдущем посте ⬆️
Чаумовские концепции криптовалют были просто обречены стать мейнстримом, особенно после их слияния с другой криптографической инновацией – блокчейном. И раз уж можно приписывать ценность уникальным цепочкам битов и использовать их, как деньги, то почему бы тогда не сделать ценными другие цепочки битов – например, произведения искусства, мелодии или баскетбольные финты? Коллекционирование блокчейн-ценностей открывает много возможностей. NFT-собственность будет давать особые привелегии. Например, покупка авторизованной лимитированной версии альбома даст вам возможность первому купить лучшие места на концерте.
Артистам, создающим NFT-искусство, откроются новые возможности для монетизации, которых не было раньше, когда они работали с холстами и перформансами. Они смогут продавать свои работы с условием, что будут получать процент от всех будущих перепродаж – и блокчейн автоматически заплатит им каждый раз, когда их работа перейдет к новому владельцу.
Сначала кажется, что это безумие – приписывать такую ценность цепочкам битов. Но вспомните, что деньги – тоже абстрактная концепция. Люди просто соглашаются делать вид, что у вещей под названием “доллар” или “евро” есть ценность. Даже бриллианты ценны, только если все согласны, что они ценные. А стоимость произведения искусства давно основывается на его провенансе и уникальности. Потрепанная копия “Великого Гэтсби” несет в себе то же содержание, что и первое издание, подписанное автором. Но оригинальная копия с подписью Фитцджеральда стоит целое состояние. На заметку авторам: NFT станут новыми автографами на книгах. А за отдельную плату покупатель, например, сможет получить уникальное посвящение.
По сути, NFT – это очередной виток эволюции наших креативных махинаций по превращению обыденных вещей в нечто очень ценное. Настоящей ценностью обладают только те предметы, которые помогут выжить если, к примеру, надолго пропадет электричество. То есть такие штуки, как батарейки для фонарика, молотки и носки.
Но подождите, скажете вы, разве это все не выдумки? Цифровой клип спортивного финта нельзя хранить, как бейсбольную карточку. А анимацию нельзя повесить в гостиной. Хотя бриллианты и ценны, только если мы все согласны, но, по крайней мере, они осязаемы. В бриллиант можно вцепиться потными ручонками, пока везущую вас в безопасность лодку несет по волнам. Многие люди станут спорить, что флэшка с правом собственности на видео Grimes и пару мемов с котами может принести такой же комфорт. Но эти же люди когда-то платили тысячи долларов за подписанную Анселем Адамсом фотографию, которая без подписи стоила бы в разы меньше. Все держится на спросе, и сейчас – бум спроса на NFT.
Не случайно дикая популярность NFT приходится на локдаун, когда значительная часть нашей жизни разворачивается в Zoom, Twitch, Clubhouse и Amazon Prime. Писатель Уильям Гибсон называл киберпространство – впоследствии ставшее интернетом – “согласованной галлюцинацией”. На практическом уровне цифровая реальность настолько же реальна, как и предмет, о который мы ушибли колено. NFT просто сливают эту иллюзию с нашей давнишней согласованной галлюцинацией о том, что нечто, лишенное внутренней стоимости, на самом деле ценно и подлежит обмену.
Наше принятие этих согласованных галлюцинаций давно вышло за все рамки. Даже когда мы где-то находимся, мы находимся где-то еще. Если не верите, попробуйте один день не прикасаться к телефону. Так почему не могут измениться наши понятия о том, что такое ценность? NFT, хоть и новое явление, просто еще раз доказывает, насколько глубоко мы уже погрузились в Матрицу.
#чнс_перевод
Новый китайский план
В июле Коммунистическая партия Китая празднует столетие с момента своего основания в 1921 году. Поднебесная живет пятилетними планами развития, начиная с 1953 года, и вот недавно Компартия Китая опубликовала свой 14-й (!!) пятилетний план развития.
Самое интересное в этой пятилетке связано с технологиями. В конце прошлой пятилетки в 2020 году правительство Поднебесной потратило $378 млрд на research and development (R&D), а в новой планирует каждый год увеличивать расходы в этой сфере на 7%. R&D – это научные исследования и испытания, нацеленные на конкретные результаты – новые продукты и сервисы. На «чистую» науку китайцы планируют тратить на 10% больше.
Вот, кстати, хорошая инфографика по R&D разных стран. Китай уступает только США, но разница с каждым годом сокращается.
Короче говоря, китайцы собираются тратить очень много денег на прикладные науку и технологии. И, в отличие от Советского союза, который тоже тратил много денег на науку, китайские инвестиции приводят к производству потребительских товаров вроде смартфонов и робо-пылесосов. Коммунисты коммунистам рознь.
В новой пятилетке выделено 7 ключевых направлений в науке, и эти направления хорошо отражают общее состояние мировой науки в данный момент:
1) Искусственный интеллект
ИИ – главная технология нашего времени. В этой сфере Китай соревнуется разве что с США. Главное преимущество КНР в ИИ-гонке: 1,4 млрд жителей, с которых можно беспрепятственно собирать данные – топливо, необходимое для развития ИИ. Американские специалисты бьют тревогу: если США не поменяют стратегию, через пару лет они уступят лидерство Китаю – и это приведет к катастрофе (для американцев).
2) Квантовая информация
В 2019 году в Google заявили о “квантовом превосходстве”, когда их квантовый компьютер за минуты справился с вычислениями, на которые у “обычного” суперкомпьютера ушло бы 10,000 лет. А в конце пандемийного 2020, китайские ученые заявили, что побили рекорд Google: их квантовый компьютер за считанные минуты справился с вычислениями, на которые у третьего в мире по мощности суперкомпьютера ушло бы 2 млрд лет. Супер перспективная тема.
3) Нейронауки
В эту категорию входят не только исследования мозга, но и разработка «вдохновленных мозгом компьютеров» и «технологии слияния мозга и компьютера». В этой сфере китайцы будут конкурировать с Neuralink Илона Маска, разработками Facebook и еще нескольких американских техногигантов. В этой сфере тоже нет никаких серьезных игроков кроме КНР и США.
4) Полупроводники
Они же – микропроцессоры, сердце и мозги всех компьютеров. Это, пожалуй, единственная сфера, в которой Китаю придется серьезно догонять Запад. Собственное производство процессоров они пытаются наладить с начала нулевых, но все еще сильно зависят от США, Англии, Тайваня и Южной Кореи и их заводов. Это один из ключевых пунктов для всех остальных планов Китая, так что здесь явно планируется жара.
5) Геномика и биотехнологии
Здесь Китай планирует разрабатывать «инновационные вакцины» и исследовать вопросы биологической безопасности. Хотя пока что Запад лидирует в этих сферах, у Китая есть ощутимое преимущество: их правительство поощряет смелые эксперименты и ни перед кем не отчитывается, в то время как западная наука обременена этическими нормами и другими сдерживающими научный прогресс “предрассудками”.
6) Клиническая медицина и здоровье
Здесь ключевые тэги – регенеративная медицина, лечение рака и метаболических болезней. И, конечно, борьба с заразными болезнями.
7) Далекий космос, глубокое море и полюса Земли
Китай врывается в космос семимильными шагами: недавно впервые китайский космический корабль привез на Землю камни с Луны. Освоение Марса, Арктики и океанского дна – перспективные сферы, недоступные менее развитым странам.
Подытожить планы Поднебесной можно словами председателя Си Цзиньпина: «Восток поднимается, а Запад – увядает».
В июле Коммунистическая партия Китая празднует столетие с момента своего основания в 1921 году. Поднебесная живет пятилетними планами развития, начиная с 1953 года, и вот недавно Компартия Китая опубликовала свой 14-й (!!) пятилетний план развития.
Самое интересное в этой пятилетке связано с технологиями. В конце прошлой пятилетки в 2020 году правительство Поднебесной потратило $378 млрд на research and development (R&D), а в новой планирует каждый год увеличивать расходы в этой сфере на 7%. R&D – это научные исследования и испытания, нацеленные на конкретные результаты – новые продукты и сервисы. На «чистую» науку китайцы планируют тратить на 10% больше.
Вот, кстати, хорошая инфографика по R&D разных стран. Китай уступает только США, но разница с каждым годом сокращается.
Короче говоря, китайцы собираются тратить очень много денег на прикладные науку и технологии. И, в отличие от Советского союза, который тоже тратил много денег на науку, китайские инвестиции приводят к производству потребительских товаров вроде смартфонов и робо-пылесосов. Коммунисты коммунистам рознь.
В новой пятилетке выделено 7 ключевых направлений в науке, и эти направления хорошо отражают общее состояние мировой науки в данный момент:
1) Искусственный интеллект
ИИ – главная технология нашего времени. В этой сфере Китай соревнуется разве что с США. Главное преимущество КНР в ИИ-гонке: 1,4 млрд жителей, с которых можно беспрепятственно собирать данные – топливо, необходимое для развития ИИ. Американские специалисты бьют тревогу: если США не поменяют стратегию, через пару лет они уступят лидерство Китаю – и это приведет к катастрофе (для американцев).
2) Квантовая информация
В 2019 году в Google заявили о “квантовом превосходстве”, когда их квантовый компьютер за минуты справился с вычислениями, на которые у “обычного” суперкомпьютера ушло бы 10,000 лет. А в конце пандемийного 2020, китайские ученые заявили, что побили рекорд Google: их квантовый компьютер за считанные минуты справился с вычислениями, на которые у третьего в мире по мощности суперкомпьютера ушло бы 2 млрд лет. Супер перспективная тема.
3) Нейронауки
В эту категорию входят не только исследования мозга, но и разработка «вдохновленных мозгом компьютеров» и «технологии слияния мозга и компьютера». В этой сфере китайцы будут конкурировать с Neuralink Илона Маска, разработками Facebook и еще нескольких американских техногигантов. В этой сфере тоже нет никаких серьезных игроков кроме КНР и США.
4) Полупроводники
Они же – микропроцессоры, сердце и мозги всех компьютеров. Это, пожалуй, единственная сфера, в которой Китаю придется серьезно догонять Запад. Собственное производство процессоров они пытаются наладить с начала нулевых, но все еще сильно зависят от США, Англии, Тайваня и Южной Кореи и их заводов. Это один из ключевых пунктов для всех остальных планов Китая, так что здесь явно планируется жара.
5) Геномика и биотехнологии
Здесь Китай планирует разрабатывать «инновационные вакцины» и исследовать вопросы биологической безопасности. Хотя пока что Запад лидирует в этих сферах, у Китая есть ощутимое преимущество: их правительство поощряет смелые эксперименты и ни перед кем не отчитывается, в то время как западная наука обременена этическими нормами и другими сдерживающими научный прогресс “предрассудками”.
6) Клиническая медицина и здоровье
Здесь ключевые тэги – регенеративная медицина, лечение рака и метаболических болезней. И, конечно, борьба с заразными болезнями.
7) Далекий космос, глубокое море и полюса Земли
Китай врывается в космос семимильными шагами: недавно впервые китайский космический корабль привез на Землю камни с Луны. Освоение Марса, Арктики и океанского дна – перспективные сферы, недоступные менее развитым странам.
Подытожить планы Поднебесной можно словами председателя Си Цзиньпина: «Восток поднимается, а Запад – увядает».
Словарь цифровой осознанности: управление на основе больших данных
Управление на основе больших данных (data-driven governance, DDG) – это подход к управлению и организации общества, основанный на сборе и обработке больших данных с целью принятия наиболее эффективных решений. Для этого данные должны быть упорядоченными, собранными в единые базы и доступными не только правительству, но и гражданам страны.
Принятые на основе анализа больших данных решения — более точные и своевременные и могут стать более прозрачными для граждан. Благодаря этому к управлению государством можно привлекать не только чиновников и политиков, но и специалистов в области аналитики данных, а также ИИ-инженеров.
В условиях Четвертой промышленной революции появляется все больше возможностей для сбора и упорядочивания информации об экономике, жизни общества, работе городов и т.д. А в высокоцифровизованном государстве практически всё производит большое количество информации (больших данных): от разных видов деятельности, взаимодействия граждан и организаций до материальных объектов вроде систем канализации, газопроводов или дорог. Развитие интернета вещей в ближайшем будущем позволит считывать еще больше информации, а социальные сети и привлечение граждан к сбору данных позволит исследовать сферы, недоступные для датчиков и систем искусственного интеллекта.
DDG подразумевает не только сбор больших данных, но и высокий уровень их прозрачности. Благодаря этому состояние дел в хозяйстве или здравоохранении, социальной и финансовой сферах можно наблюдать и анализировать в реальном времени. А значит, можно реагировать быстрее и решать появляющиеся проблемы гораздо эффективнее, чем в старом обществе, не допуская катастроф и критических ситуаций.
DDG усиливает локальные сообщества: предоставляя доступ к подробным данным об их доме, районе, городе, людей можно вовлечь вовлекая в решение проблем, оптимизацию и предотвращение вреда. Сторонники DDG считают, что информационная осознанность граждан приведет к ослаблению управления “сверху-вниз” и к усилению самоуправления, основанного на механизмах обратной связи.
С точки зрения DDG, население городов — это ресурс, который можно мобилизовать ко всеобщему благу, например, с помощью социальных сетей. При достаточном уровне прозрачности данных и активном участии граждан и правительства соцсети могут решать как локальные проблемы (улучшение дорог, борьба с преступностью, облагораживание зон отдыха и тд), так и более глобальные проблемы (борьба с климатическими изменениями, бедностью и тд).
DDG похож на движение Quantified Self (QS), которое использует данные с датчиков и фитнес-трекеров для улучшения здоровья. QS позволяет человеку осознать, как его действия сказываются на его физическом состоянии, а DDG помогает целому обществу осознать, как его действия (и бездействие) сказывается на всеобщем благосостоянии.
Наибольшей популярностью концепции DDG пользуются в азиатских странах: Китае, Индонезии, Тайване — а также в Индии и некоторых африканских странах. Китайская система социального кредита граждан – тоже один из вариантов работы DDG.
#чнс_словарь
Управление на основе больших данных (data-driven governance, DDG) – это подход к управлению и организации общества, основанный на сборе и обработке больших данных с целью принятия наиболее эффективных решений. Для этого данные должны быть упорядоченными, собранными в единые базы и доступными не только правительству, но и гражданам страны.
Принятые на основе анализа больших данных решения — более точные и своевременные и могут стать более прозрачными для граждан. Благодаря этому к управлению государством можно привлекать не только чиновников и политиков, но и специалистов в области аналитики данных, а также ИИ-инженеров.
В условиях Четвертой промышленной революции появляется все больше возможностей для сбора и упорядочивания информации об экономике, жизни общества, работе городов и т.д. А в высокоцифровизованном государстве практически всё производит большое количество информации (больших данных): от разных видов деятельности, взаимодействия граждан и организаций до материальных объектов вроде систем канализации, газопроводов или дорог. Развитие интернета вещей в ближайшем будущем позволит считывать еще больше информации, а социальные сети и привлечение граждан к сбору данных позволит исследовать сферы, недоступные для датчиков и систем искусственного интеллекта.
DDG подразумевает не только сбор больших данных, но и высокий уровень их прозрачности. Благодаря этому состояние дел в хозяйстве или здравоохранении, социальной и финансовой сферах можно наблюдать и анализировать в реальном времени. А значит, можно реагировать быстрее и решать появляющиеся проблемы гораздо эффективнее, чем в старом обществе, не допуская катастроф и критических ситуаций.
DDG усиливает локальные сообщества: предоставляя доступ к подробным данным об их доме, районе, городе, людей можно вовлечь вовлекая в решение проблем, оптимизацию и предотвращение вреда. Сторонники DDG считают, что информационная осознанность граждан приведет к ослаблению управления “сверху-вниз” и к усилению самоуправления, основанного на механизмах обратной связи.
С точки зрения DDG, население городов — это ресурс, который можно мобилизовать ко всеобщему благу, например, с помощью социальных сетей. При достаточном уровне прозрачности данных и активном участии граждан и правительства соцсети могут решать как локальные проблемы (улучшение дорог, борьба с преступностью, облагораживание зон отдыха и тд), так и более глобальные проблемы (борьба с климатическими изменениями, бедностью и тд).
DDG похож на движение Quantified Self (QS), которое использует данные с датчиков и фитнес-трекеров для улучшения здоровья. QS позволяет человеку осознать, как его действия сказываются на его физическом состоянии, а DDG помогает целому обществу осознать, как его действия (и бездействие) сказывается на всеобщем благосостоянии.
Наибольшей популярностью концепции DDG пользуются в азиатских странах: Китае, Индонезии, Тайване — а также в Индии и некоторых африканских странах. Китайская система социального кредита граждан – тоже один из вариантов работы DDG.
#чнс_словарь
“Мечтатели” и экономика талантов
После враждебной миграционной политики Трампа Байден и демократы пытаются запустить иммиграционную реформу в США и вернуть Америке статус дружелюбной к иностранцам державы. Отдельно речь идет о “мечтателях” – людях, попавших в США детьми. Им хотят упростить получение американского паспорта.
Самые громкие сторонники иммиграционной реформы – представители техноэлит. Джеф Безос еще в 2018 году выделил $33 млн на 1000 стипендий для “мечтателей”, чтобы те смогли получить качественное образование. А сейчас глава Apple Тим Кук требует от политиков, чтобы они как можно скорее приняли закон о “мечтателях”.
Одна из главных фишек Кремниевой долины – умение привлечь самых талантливых и технически подкованных людей со всего мира. Больше половины инженеров, работающих в долине, рождены за пределами США, и больше половины американских техноединорогов (компаний стоимостью выше $1 млрд) созданы иммигрантами.
Например, у истоков PayPal стоят иммигранты из Германии (Питер Тилль), Украины (Макс Левчин) и Южной Африки (Илон Маск). Двумя триллионными технобегемотами, Google и Microsoft, управляют иммигранты из Индии Сундар Пичаи и Сатья Наделла. Все эти и многие другие представители техноэлит были рождены за пределами США – но страна их приняла и дала возможность проявить себя. А сейчас на них держится экономическое процветание и технологический прогресс Америки.
Дружелюбное отношение к иммигрантам – одно из главных преимуществ США в экономике талантов. Талантливые работники – самый ценный ресурс нашего времени, и к его производству есть два подхода.
Первый подход: выращивать таланты в своей стране. Для этого нужна сильная система образования и перспективы качественного трудоустройства внутри страны.
Второй подход: позволить воспитывать таланты другим странам, а затем за счет лучших условий труда переманить уже готовые качественные мозги к себе. Для этого нужно, чтобы представители страны искали таланты заграницей, а также чтобы в ней было дружелюбное к иммигрантам законодательство.
Америка практикует оба подхода: Билл Гейтс, Марк Цукерберг, Джефф Безос и Стив Джобс были воспитаны американской системой, ну а про иммигрантов я сказал выше. А вот Китай, хоть и догнал США в плане экономики, пока что проигрывает в сфере экономики талантов, так как делает ставку на выращивание китайских мозгов, и пока не может обеспечить иностранцам достаточно привлекательные условия.
#чнс_экономика_талантов
После враждебной миграционной политики Трампа Байден и демократы пытаются запустить иммиграционную реформу в США и вернуть Америке статус дружелюбной к иностранцам державы. Отдельно речь идет о “мечтателях” – людях, попавших в США детьми. Им хотят упростить получение американского паспорта.
Самые громкие сторонники иммиграционной реформы – представители техноэлит. Джеф Безос еще в 2018 году выделил $33 млн на 1000 стипендий для “мечтателей”, чтобы те смогли получить качественное образование. А сейчас глава Apple Тим Кук требует от политиков, чтобы они как можно скорее приняли закон о “мечтателях”.
Одна из главных фишек Кремниевой долины – умение привлечь самых талантливых и технически подкованных людей со всего мира. Больше половины инженеров, работающих в долине, рождены за пределами США, и больше половины американских техноединорогов (компаний стоимостью выше $1 млрд) созданы иммигрантами.
Например, у истоков PayPal стоят иммигранты из Германии (Питер Тилль), Украины (Макс Левчин) и Южной Африки (Илон Маск). Двумя триллионными технобегемотами, Google и Microsoft, управляют иммигранты из Индии Сундар Пичаи и Сатья Наделла. Все эти и многие другие представители техноэлит были рождены за пределами США – но страна их приняла и дала возможность проявить себя. А сейчас на них держится экономическое процветание и технологический прогресс Америки.
Дружелюбное отношение к иммигрантам – одно из главных преимуществ США в экономике талантов. Талантливые работники – самый ценный ресурс нашего времени, и к его производству есть два подхода.
Первый подход: выращивать таланты в своей стране. Для этого нужна сильная система образования и перспективы качественного трудоустройства внутри страны.
Второй подход: позволить воспитывать таланты другим странам, а затем за счет лучших условий труда переманить уже готовые качественные мозги к себе. Для этого нужно, чтобы представители страны искали таланты заграницей, а также чтобы в ней было дружелюбное к иммигрантам законодательство.
Америка практикует оба подхода: Билл Гейтс, Марк Цукерберг, Джефф Безос и Стив Джобс были воспитаны американской системой, ну а про иммигрантов я сказал выше. А вот Китай, хоть и догнал США в плане экономики, пока что проигрывает в сфере экономики талантов, так как делает ставку на выращивание китайских мозгов, и пока не может обеспечить иностранцам достаточно привлекательные условия.
#чнс_экономика_талантов
В мире высоких технологий есть два главных игрока: Америка и Китай.
Я много писал о том, как складываются отношения американских техноолигархов с их правительством: влияние олигархов растет, и грань между технологическими и политическими элитами постепенно стирается.
Об отношениях между китайскими техноэлитами и их правительством известно гораздо меньше: например, недавно публично осадили самого известного на Западе китайского технопредпринимателя Джека Ма.
Чтобы понять, за счет чего Китаю удалось буквально за пару десятилетий стать цифровой сверхдержавой, надо разобраться в том, как устроена китайская политическая система. Поэтому я перевел для вас статью европейского аналитического центра Merics, который специализируется на изучении Китая. Тут много интересного про главный орган власти Поднебесной – Коммунистическую партию Китая.
«Мощный столетник: Коммунистической партии Китая исполняется сто лет» часть 1
Приближаясь к столетнему юбилею, Коммунистическая партия Китая (КПК) кажется сильной как никогда. Партийное государство под руководством Си Цзиньпина сравнительно хорошо справилось со сдерживанием пандемии коронавируса, что усилило доверие китайских граждан к их правительству. Десятилетиями китайская верхушка справлялась с проблемами и вызовами благодаря необычной комбинации политического контроля и планирования с одной стороны, и экономической гибкости и экспериментов – с другой.
Коммунистическая партия Китая (КПК) была основана в Шанхае 23 июля 1921 года. Но у нее найдется мало чего общего с сегодняшней КПК. Мао Цзэдун принимал активное участие в первом Съезде Партии, на котором объявили о борьбе против классовых различий, свержении буржуазии через революцию пролетариата и коллективизации производства. За этим последовали годы гражданской войны против правящей партии Гоминьдан, кампаний жестокой пропаганды и внутренних партийных чисток.
С тех пор как в 1978 году КПК начала вводить элементы рыночной экономики в Китае, коммунистические идеалы перестали играть ведущую роль, по крайней мере, в экономической политике КНР. Маркетизация стала фундаментом для превращения Китая в глобальную экономическую силу, которая сегодня стала играть ведущую роль в формировании будущего мирового порядка, политического и экономического.
Во время расцвета экономики в начале 1990-х и в первое десятилетие нового тысячелетия казалось, что КПК и ее социалистические идеалы отошли на задний план. Политика фокусировалась на расширении производительности «фабрики мира» и увеличении процветания и потребления. Но правление технократично-прагматичных лидеров вроде Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао закончилась, когда к власти в 2012 году пришел Си Цзиньпин.
Сегодня Си правит Партией и страной с помощью жесткого контроля. А КПК не только контролирует все государственные институты, но и постепенно превратилась в громадную и влиятельную корпорацию с интересами во всех сферах китайской экономики. Некоторые эксперты называют эту мощную экосистему «Корпорацией КПК» («CCP Inc.»)
Судьбу государственных предприятий – нефтяных и энергетических гигантов вроде Sinopec, Электросетевой корпорации или Банка Китая – определяют верхние эшелоны КПК. Под руководством Си партия все сильнее контролирует частный сектор. Случай Джэка Ма подчеркивает, что КПК Си Цзиньпина приемлет рыночный успех корпораций, только если они соблюдают линию партии: а основатель интернет-гиганта Alibaba впал в немилость потому, что его предприятия стали too big to fail.
Стремясь контролировать рыночные силы частного сектора, КПК устанавливает партийные ячейки в частных компаниях: в одном только 2018 году партийные ячейки появились в 73% из более чем 15 миллионов частных предприятий. Никто не мешает предпринимателям принимать независимые бизнес-решения, но только если они в целом соответствуют экономическим стратегиям партии.
#чнс_перевод
Продолжение в следующем посте ⬇️
Я много писал о том, как складываются отношения американских техноолигархов с их правительством: влияние олигархов растет, и грань между технологическими и политическими элитами постепенно стирается.
Об отношениях между китайскими техноэлитами и их правительством известно гораздо меньше: например, недавно публично осадили самого известного на Западе китайского технопредпринимателя Джека Ма.
Чтобы понять, за счет чего Китаю удалось буквально за пару десятилетий стать цифровой сверхдержавой, надо разобраться в том, как устроена китайская политическая система. Поэтому я перевел для вас статью европейского аналитического центра Merics, который специализируется на изучении Китая. Тут много интересного про главный орган власти Поднебесной – Коммунистическую партию Китая.
«Мощный столетник: Коммунистической партии Китая исполняется сто лет» часть 1
Приближаясь к столетнему юбилею, Коммунистическая партия Китая (КПК) кажется сильной как никогда. Партийное государство под руководством Си Цзиньпина сравнительно хорошо справилось со сдерживанием пандемии коронавируса, что усилило доверие китайских граждан к их правительству. Десятилетиями китайская верхушка справлялась с проблемами и вызовами благодаря необычной комбинации политического контроля и планирования с одной стороны, и экономической гибкости и экспериментов – с другой.
Коммунистическая партия Китая (КПК) была основана в Шанхае 23 июля 1921 года. Но у нее найдется мало чего общего с сегодняшней КПК. Мао Цзэдун принимал активное участие в первом Съезде Партии, на котором объявили о борьбе против классовых различий, свержении буржуазии через революцию пролетариата и коллективизации производства. За этим последовали годы гражданской войны против правящей партии Гоминьдан, кампаний жестокой пропаганды и внутренних партийных чисток.
С тех пор как в 1978 году КПК начала вводить элементы рыночной экономики в Китае, коммунистические идеалы перестали играть ведущую роль, по крайней мере, в экономической политике КНР. Маркетизация стала фундаментом для превращения Китая в глобальную экономическую силу, которая сегодня стала играть ведущую роль в формировании будущего мирового порядка, политического и экономического.
Во время расцвета экономики в начале 1990-х и в первое десятилетие нового тысячелетия казалось, что КПК и ее социалистические идеалы отошли на задний план. Политика фокусировалась на расширении производительности «фабрики мира» и увеличении процветания и потребления. Но правление технократично-прагматичных лидеров вроде Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао закончилась, когда к власти в 2012 году пришел Си Цзиньпин.
Сегодня Си правит Партией и страной с помощью жесткого контроля. А КПК не только контролирует все государственные институты, но и постепенно превратилась в громадную и влиятельную корпорацию с интересами во всех сферах китайской экономики. Некоторые эксперты называют эту мощную экосистему «Корпорацией КПК» («CCP Inc.»)
Судьбу государственных предприятий – нефтяных и энергетических гигантов вроде Sinopec, Электросетевой корпорации или Банка Китая – определяют верхние эшелоны КПК. Под руководством Си партия все сильнее контролирует частный сектор. Случай Джэка Ма подчеркивает, что КПК Си Цзиньпина приемлет рыночный успех корпораций, только если они соблюдают линию партии: а основатель интернет-гиганта Alibaba впал в немилость потому, что его предприятия стали too big to fail.
Стремясь контролировать рыночные силы частного сектора, КПК устанавливает партийные ячейки в частных компаниях: в одном только 2018 году партийные ячейки появились в 73% из более чем 15 миллионов частных предприятий. Никто не мешает предпринимателям принимать независимые бизнес-решения, но только если они в целом соответствуют экономическим стратегиям партии.
#чнс_перевод
Продолжение в следующем посте ⬇️
«Мощный столетник: Коммунистической партии Китая исполняется сто лет» часть 2
Начало в предыдущем посте ⬆️
Членство в КПК считается важным карьерным требованием
Китайские граждане считают членство в КПК важным требованием для карьерного роста, даже в частном секторе. Хотя в последнее время количество заявок на членство снизилось, в 2019 году партия получила 19 миллионов обращений. Обычно одобряют чуть меньше половины заявок.
Желающие вступить в партию должны предоставить много личной информации, включая подробности о политическом прошлом родителей и друзей. Кандидаты должны писать сочинения по марксизму-ленинизму и на тему текущих политических событий. Восемь коллег, соседей и знакомых должны поручиться за репутацию кандидата. Затем на протяжении одного года испытательного периода процесс приема может остановиться, если будет нарушена «партийная дисциплина».
Членская структура КПК отражает ее исторические перемены. В 2019 году у 50.7% членов была ученая степень, а доля рабочих и крестьян снизилась до 34.8%. Почти ничего не изменилось в гендерной структуре: меньше трети членов партии – женщины, а Сунь Чуньлань – единственная женщина в составе влиятельного Политбюро.
Несмотря на впечатляющее количество кандидатов в партию, у КПК все же есть имиджевые проблемы. Хотя ироничные по отношению к власти комментарии быстро удаляют из соцсетей, они все же показывают, что многие граждане потребительски-ориентированного Китая с трудом принимают идеологический разворот Си к социалистическим ценностям. Тренировочные сессии и образовательные кампании для членов партии должны помочь сгладить эти разногласия.
Установление контроля Си сказывается и на высших эшелонах власти. Сотни тысяч высокопоставленных чиновников стали жертвами радикальной антикоррупционной кампании, запущенной лидером партии (который попутно избавлялся от внутрипартийных конкурентов). За прошедшие семь лет Си жестко подчинял себе планирование и принятие решений центральной власти и назначал своих союзников на ключевые государственные посты. Сейчас не осталось и следа внутрипартийного сопротивления автократическому стилю Си.
КПК будет с помпой праздновать свои достижения
В год своего столетия КПК будет с помпой праздновать свои достижения, главное из которых – победа над бедностью. Следующее большое достижение запланировано на 2049 год, когда должно случится «воскресение великой Китайской нации». На пути к этой высокой цели есть несколько потенциальных препятствий: демографические перемены и вытекающие из них социальные проблемы, тяжелое долговое бремя местных правительств и компаний, нестабильный финансовый сектор и неясные перспективы экспорта в условиях охваченной кризисом мировой экономики.
Авторитарное вертикальное правление хорошо проявило себя в экстремальных условиях коронавирусного кризиса. Но централизованное принятие решений угрожает гибкости и духу экспериментаторства, за счет которых изначально стало возможным Китайское экономическое чудо. Именно эти качества будут нужны, чтобы добиться высококачественного экономического роста и независимости от иностранных поставщиков.
КПК видит Китай впереди всех других народов в битве против продолжающейся пандемии и намерена напористо отпраздновать свое столетие.
Начало в предыдущем посте ⬆️
Членство в КПК считается важным карьерным требованием
Китайские граждане считают членство в КПК важным требованием для карьерного роста, даже в частном секторе. Хотя в последнее время количество заявок на членство снизилось, в 2019 году партия получила 19 миллионов обращений. Обычно одобряют чуть меньше половины заявок.
Желающие вступить в партию должны предоставить много личной информации, включая подробности о политическом прошлом родителей и друзей. Кандидаты должны писать сочинения по марксизму-ленинизму и на тему текущих политических событий. Восемь коллег, соседей и знакомых должны поручиться за репутацию кандидата. Затем на протяжении одного года испытательного периода процесс приема может остановиться, если будет нарушена «партийная дисциплина».
Членская структура КПК отражает ее исторические перемены. В 2019 году у 50.7% членов была ученая степень, а доля рабочих и крестьян снизилась до 34.8%. Почти ничего не изменилось в гендерной структуре: меньше трети членов партии – женщины, а Сунь Чуньлань – единственная женщина в составе влиятельного Политбюро.
Несмотря на впечатляющее количество кандидатов в партию, у КПК все же есть имиджевые проблемы. Хотя ироничные по отношению к власти комментарии быстро удаляют из соцсетей, они все же показывают, что многие граждане потребительски-ориентированного Китая с трудом принимают идеологический разворот Си к социалистическим ценностям. Тренировочные сессии и образовательные кампании для членов партии должны помочь сгладить эти разногласия.
Установление контроля Си сказывается и на высших эшелонах власти. Сотни тысяч высокопоставленных чиновников стали жертвами радикальной антикоррупционной кампании, запущенной лидером партии (который попутно избавлялся от внутрипартийных конкурентов). За прошедшие семь лет Си жестко подчинял себе планирование и принятие решений центральной власти и назначал своих союзников на ключевые государственные посты. Сейчас не осталось и следа внутрипартийного сопротивления автократическому стилю Си.
КПК будет с помпой праздновать свои достижения
В год своего столетия КПК будет с помпой праздновать свои достижения, главное из которых – победа над бедностью. Следующее большое достижение запланировано на 2049 год, когда должно случится «воскресение великой Китайской нации». На пути к этой высокой цели есть несколько потенциальных препятствий: демографические перемены и вытекающие из них социальные проблемы, тяжелое долговое бремя местных правительств и компаний, нестабильный финансовый сектор и неясные перспективы экспорта в условиях охваченной кризисом мировой экономики.
Авторитарное вертикальное правление хорошо проявило себя в экстремальных условиях коронавирусного кризиса. Но централизованное принятие решений угрожает гибкости и духу экспериментаторства, за счет которых изначально стало возможным Китайское экономическое чудо. Именно эти качества будут нужны, чтобы добиться высококачественного экономического роста и независимости от иностранных поставщиков.
КПК видит Китай впереди всех других народов в битве против продолжающейся пандемии и намерена напористо отпраздновать свое столетие.
Опрос-знакомство с подписчиками
Хочу сделать этот канал полезнее для вас. Заполните эту гугл-форму, чтобы я мог узнать вас лучше и подогнать вам более интересный контент.
Хочу сделать этот канал полезнее для вас. Заполните эту гугл-форму, чтобы я мог узнать вас лучше и подогнать вам более интересный контент.
Google Docs
«Чорт ногу сломит»
Знакомимся
Forwarded from Настигло
Как мыслить свободно?
Вопрос из сториз инсты
Умение «мыслить свободно» состоит из а) умения мыслить и из б) свободы. Разберемся с ними отдельно.
Научиться мыслить
Чтобы думать, нужен язык, на котором вы это будете делать. Я в основном думаю на языке абстрактных понятий, на языке образов я тоже умею думать, но использую его больше как вспомогательную технику. Чтобы овладеть языком, нужно обратить внимание на базовые его составляющие:
🅰️слова
🅱️операции.
Овладеть словом
Чтобы овладеть словом, нужно знать как можно больше слов. Знать синонимы — не лишний груз, ведь у каждого из них свой оттенок смысла. Аналогии из других языков — тоже помогают расширять мыслительную палитру. Читать словари — это как покупать краски, если вы художник. Нет слов — нет понятий — нет языка — нет и мышления. И наоборот.
Мои фавориты:
📚философский словарь — «Новая философская энциклопедия» Института Философии РАН. Первая постсоветская философская энциклопедия. Когда я была маленькая и использовала философский словарь для срачей в интернете, он всё ещё назывался по-советски «Словарь атеиста»;
📚этимологический словарь Макса Фасмера (этимология — наука о происхождении слов), здесь можно найти неожиданные значения слов, скрытые в их корнях и родстве с другими языками;
📚Большая российская энциклопедия и английский аналог — Британника. Изучая слово в энциклопедии, можно узнать и об истории, и о политике, и об утках.
+ рандомный поиск на Академике.
Чем проще и «понятнее» слово вы ищете, тем удивительнее путешествие. Меня тут спрашивали, как подвергать сомнению очевидное. Чтение словаря — тоже способ.
Овладеть вербальными операциями
Операции — это то, что можно сделать с понятиями: проанализировать, обобщить в группу, разделить на подпонятия, противопоставить друг другу, подвергнуть сомнению, сравнить и тд.
Теория
Чтобы научиться совершать эти операции, нужно наблюдать, как это делают другие.
Человеческий мозг учится речи и мышлению, когда младенец наблюдает общение окружающих взрослых. Как это происходит, описано в новой книге Станисласа Деана «Как мы учимся», я упоминала ее в статье с книгами о нейропластчиности. Во взрослом возрасте мы не теряем способности учиться, но нужно уже целенаправленно погружать себя в поток мысли, в срез чужого свободно и ловко мыслящего сознания.
Читайте и слушайте тех, кто хорошо это делает. Интернет существует всего 30 лет, телевидение меньше 100, а философия — тысячелетия. Поэтому книги предоставляют более разнообразный выбор. Если совсем не знаете, что читать, берите книгу тех, кто уже умер, с полки «философия» в книжном — вряд ли ошибетесь.
Если пока не читали философию, вам будет иногда или часто непонятно — это нормально. Старайтесь уловить ход мысли там, где ловится: это и есть — обучение мышлению.
Практика
Вербальное мышление нужно практиковать в речи, иначе всё, что вы узнали в словаре, не задержится в мозгу надолго, а выуженные из книг повороты мысли останутся неосвоенными для самостоятельного мышления.
В чем заключается практика?
🤓формулируйте в слова всё несловесное: ощущения, эмоции, впечатления. Ищите наиболее точные формулировки, исправляйтесь, если нашли точнее;
🤓задавайте себе и другим побольше вопросов вроде тех, которыми пятилетки мучают родителей: почему так? для чего то? как работает? что будет, если разобрать? а что если было бы иначе? обратите внимание на очевидные вещи: зачем мы здороваемся при встрече? как понять, что это не сон, а реальность? как выглядела бы мировая литература, если бы все люди были одного пола?
🤓спорьте не с позиции эмоций, а с позиции логики: аргументируйте до последнего, опираясь на понятия;
🤓научитесь отстаивать и свою и противоположную точку зрения одинаково убедительно.
Первая победа: вы сможете высказать, что думаете. Вторая — вас поймут. Третья — вы увлечете и убедите собеседника.
Про свободу мышления в паре предложений не расскажешь, поэтому пока всё.
#травкина_мозг #травкина_осознанность #травкина_редактура
Вопрос из сториз инсты
Умение «мыслить свободно» состоит из а) умения мыслить и из б) свободы. Разберемся с ними отдельно.
Научиться мыслить
Чтобы думать, нужен язык, на котором вы это будете делать. Я в основном думаю на языке абстрактных понятий, на языке образов я тоже умею думать, но использую его больше как вспомогательную технику. Чтобы овладеть языком, нужно обратить внимание на базовые его составляющие:
🅰️слова
🅱️операции.
Овладеть словом
Чтобы овладеть словом, нужно знать как можно больше слов. Знать синонимы — не лишний груз, ведь у каждого из них свой оттенок смысла. Аналогии из других языков — тоже помогают расширять мыслительную палитру. Читать словари — это как покупать краски, если вы художник. Нет слов — нет понятий — нет языка — нет и мышления. И наоборот.
Мои фавориты:
📚философский словарь — «Новая философская энциклопедия» Института Философии РАН. Первая постсоветская философская энциклопедия. Когда я была маленькая и использовала философский словарь для срачей в интернете, он всё ещё назывался по-советски «Словарь атеиста»;
📚этимологический словарь Макса Фасмера (этимология — наука о происхождении слов), здесь можно найти неожиданные значения слов, скрытые в их корнях и родстве с другими языками;
📚Большая российская энциклопедия и английский аналог — Британника. Изучая слово в энциклопедии, можно узнать и об истории, и о политике, и об утках.
+ рандомный поиск на Академике.
Чем проще и «понятнее» слово вы ищете, тем удивительнее путешествие. Меня тут спрашивали, как подвергать сомнению очевидное. Чтение словаря — тоже способ.
Овладеть вербальными операциями
Операции — это то, что можно сделать с понятиями: проанализировать, обобщить в группу, разделить на подпонятия, противопоставить друг другу, подвергнуть сомнению, сравнить и тд.
Теория
Чтобы научиться совершать эти операции, нужно наблюдать, как это делают другие.
Человеческий мозг учится речи и мышлению, когда младенец наблюдает общение окружающих взрослых. Как это происходит, описано в новой книге Станисласа Деана «Как мы учимся», я упоминала ее в статье с книгами о нейропластчиности. Во взрослом возрасте мы не теряем способности учиться, но нужно уже целенаправленно погружать себя в поток мысли, в срез чужого свободно и ловко мыслящего сознания.
Читайте и слушайте тех, кто хорошо это делает. Интернет существует всего 30 лет, телевидение меньше 100, а философия — тысячелетия. Поэтому книги предоставляют более разнообразный выбор. Если совсем не знаете, что читать, берите книгу тех, кто уже умер, с полки «философия» в книжном — вряд ли ошибетесь.
Если пока не читали философию, вам будет иногда или часто непонятно — это нормально. Старайтесь уловить ход мысли там, где ловится: это и есть — обучение мышлению.
Практика
Вербальное мышление нужно практиковать в речи, иначе всё, что вы узнали в словаре, не задержится в мозгу надолго, а выуженные из книг повороты мысли останутся неосвоенными для самостоятельного мышления.
В чем заключается практика?
🤓формулируйте в слова всё несловесное: ощущения, эмоции, впечатления. Ищите наиболее точные формулировки, исправляйтесь, если нашли точнее;
🤓задавайте себе и другим побольше вопросов вроде тех, которыми пятилетки мучают родителей: почему так? для чего то? как работает? что будет, если разобрать? а что если было бы иначе? обратите внимание на очевидные вещи: зачем мы здороваемся при встрече? как понять, что это не сон, а реальность? как выглядела бы мировая литература, если бы все люди были одного пола?
🤓спорьте не с позиции эмоций, а с позиции логики: аргументируйте до последнего, опираясь на понятия;
🤓научитесь отстаивать и свою и противоположную точку зрения одинаково убедительно.
Первая победа: вы сможете высказать, что думаете. Вторая — вас поймут. Третья — вы увлечете и убедите собеседника.
Про свободу мышления в паре предложений не расскажешь, поэтому пока всё.
#травкина_мозг #травкина_осознанность #травкина_редактура
Telegram
Настигло
Как научиться хорошо писать?
Возможно, вам пригодится один мой метод.
Читайте словари на досуге.
Например, в туалете вместо ленты инстаграма. Или после пробуждения вместо оповещений в фейсбуке. Можно иногда быстро прочитывать вслух (мне помогает театральное…
Возможно, вам пригодится один мой метод.
Читайте словари на досуге.
Например, в туалете вместо ленты инстаграма. Или после пробуждения вместо оповещений в фейсбуке. Можно иногда быстро прочитывать вслух (мне помогает театральное…
Apple – самая дорогая компания в мире
Сейчас она стоит 2,2 триллиона долларов – это на 500 миллиардов больше, чем ВВП России ($1,7 трлн).
Все, связанное с этой компанией, носит гаргантюанский характер: от миллиарда включенных прямо сейчас айфонов до $200 млрд свободных наличных. То есть у Apple на черный день и непредвиденные расходы отложено больше денег, чем в 2020 году заработали такие страны, как Норвегия, Саудовская Аравия или Турция.
В 2018 году разгоралась торговая война между США и Китаем. Президент Трамп давил на американские компании: запрещал сотрудничать с китайцами и требовал переносить производства в Америку. Тогда Тим “Яблоко” Кук пообещал Трампу, что Apple в ближайшие пять лет вложит в американскую экономику $350 млрд. Сейчас (при администрации Байдена и на фоне пандемии) Apple увеличил эту сумму до $430 млрд и пообещал создать 20 000 новых рабочих мест.
Сегодня экосистема Apple обеспечивает 2,7 млн рабочих мест в Америке: через прямой найм сотрудников, заказы у американских компаний и содержание магазина приложений. Они также называют себя самыми крупными налогоплательщиками Америки (заплатили $45 млрд налогов за последние пять лет).
Звездный инвестор, миллиардер и лучший друг Билла Гейтса Уоррен Баффет недавно сказал, что люди скорее продадут свою машину, чем свои акции Apple. Это не удивительно: если бы год назад вы вложили $1000 в акции Apple, сейчас у вас было бы уже почти $2000. Пока что этот тренд продолжается: все яблочное становится дороже.
Apple – больше не американская корпорация. Теперь Apple – это и есть Америка, даже больше, чем Америка.
P.S. Этот пост я написал из материалов, не помещающихся в мою статью про «Техноолигархов». В ней я пытаюсь осмыслить роль технологических элит в наше время. Я работаю над «техноолигархами» уже четвертый месяц, и мне все сильнее кажется, что статьей не обойтись: придется или книгу писать, или фильм снимать.
P.P.S. На фото штаб квартира Apple в Кремниевой долине
Сейчас она стоит 2,2 триллиона долларов – это на 500 миллиардов больше, чем ВВП России ($1,7 трлн).
Все, связанное с этой компанией, носит гаргантюанский характер: от миллиарда включенных прямо сейчас айфонов до $200 млрд свободных наличных. То есть у Apple на черный день и непредвиденные расходы отложено больше денег, чем в 2020 году заработали такие страны, как Норвегия, Саудовская Аравия или Турция.
В 2018 году разгоралась торговая война между США и Китаем. Президент Трамп давил на американские компании: запрещал сотрудничать с китайцами и требовал переносить производства в Америку. Тогда Тим “Яблоко” Кук пообещал Трампу, что Apple в ближайшие пять лет вложит в американскую экономику $350 млрд. Сейчас (при администрации Байдена и на фоне пандемии) Apple увеличил эту сумму до $430 млрд и пообещал создать 20 000 новых рабочих мест.
Сегодня экосистема Apple обеспечивает 2,7 млн рабочих мест в Америке: через прямой найм сотрудников, заказы у американских компаний и содержание магазина приложений. Они также называют себя самыми крупными налогоплательщиками Америки (заплатили $45 млрд налогов за последние пять лет).
Звездный инвестор, миллиардер и лучший друг Билла Гейтса Уоррен Баффет недавно сказал, что люди скорее продадут свою машину, чем свои акции Apple. Это не удивительно: если бы год назад вы вложили $1000 в акции Apple, сейчас у вас было бы уже почти $2000. Пока что этот тренд продолжается: все яблочное становится дороже.
Apple – больше не американская корпорация. Теперь Apple – это и есть Америка, даже больше, чем Америка.
P.S. Этот пост я написал из материалов, не помещающихся в мою статью про «Техноолигархов». В ней я пытаюсь осмыслить роль технологических элит в наше время. Я работаю над «техноолигархами» уже четвертый месяц, и мне все сильнее кажется, что статьей не обойтись: придется или книгу писать, или фильм снимать.
P.P.S. На фото штаб квартира Apple в Кремниевой долине
Китайские техноолигархи против Партии
Недавно китайский техноолигарх и глава e-commerce гиганта Meituan Ван Син процитировал древнее стихотворение в своем блоге: «Шелк и бамбук горят, а достижения императора – никчемны». Вскоре он удалил этот пост, но было уже поздно: за два дня после поста его корпорация потеряла $26 млрд от своей рыночной стоимости, а его личное состояние уменьшилось на $2,5 млрд.
Какая связь между стихотворением и потерей стоимости?
Просто инвесторы испугались, что Ван Син адресовал этот стих председателю Си Цзиньпину. Син объяснил, что обращался к зарвавшимся коллегам из техноиндустрии, но инвесторы не поверили и вывели деньги, так как опасались, что Партия захочет наказать еще одного зарвавшегося техноолигарха, как это недавно произошло с основателем Alibaba Джеком Ма.
На саммите в Шанхае в октябре 2020 Ван Цишань (правая рука Си Цзиньпина) заявил, что государство будет дальше крепко регулировать экономику и не позволит бизнесу стать хозяином государства. Джек Ма выступил сразу после чиновника и сказал: «Нельзя регулировать аэропорт теми же средствами, что и вокзал. Нельзя будущее регулировать вчерашними средствами».
Так Ма открыто бросил вызов Партии и пересек красную черту (в случае с Китаем – скорее, черную, ведь красный у них считается хорошим цветом). Правительство сразу дало ответку: Джеку Ма тут же пришлось исчезнуть из публичного пространства, в последний момент его корпорации Ant Group запретили выйти на IPO, а Alibaba заставили выплатить штраф ($2,8 млрд) за “противозаконные” монополистские практики.
После этого случая Ма полгода просидел в тени: не появлялся на публике и не делал никаких заявлений. Сейчас он потихоньку возвращается в центр внимания, его бизнесы цветут, а риторика в адрес правительства стала тихой, как бамбук в безветренную ночь.
Главное в историях с Джеком Ма и Ван Сином – отнюдь не то, что Партия, а вслед за ней и рынок, наказывают “зарвавшихся” предпринимателей. Главное – что техноолигархи стали дерзкими даже в Китае, где у правительства гораздо больше полномочий и власти, чем в США.
Как и в США, в Поднебесной правительство отстает от частных корпораций в технологическом смысле, а Джек Ма знает о китайцах не меньше, а даже больше, чем Партия. Поэтому дальше мы будем наблюдать «большую торговлю» между Партией и китайскими техноолигархами за большие данные и технологии, и исход этой торговли пока совсем не ясен.
(6 из 10 мест в списке самых богатых китайцев занимают техномиллиардеры, на фото они отмечены голубым)
Недавно китайский техноолигарх и глава e-commerce гиганта Meituan Ван Син процитировал древнее стихотворение в своем блоге: «Шелк и бамбук горят, а достижения императора – никчемны». Вскоре он удалил этот пост, но было уже поздно: за два дня после поста его корпорация потеряла $26 млрд от своей рыночной стоимости, а его личное состояние уменьшилось на $2,5 млрд.
Какая связь между стихотворением и потерей стоимости?
Просто инвесторы испугались, что Ван Син адресовал этот стих председателю Си Цзиньпину. Син объяснил, что обращался к зарвавшимся коллегам из техноиндустрии, но инвесторы не поверили и вывели деньги, так как опасались, что Партия захочет наказать еще одного зарвавшегося техноолигарха, как это недавно произошло с основателем Alibaba Джеком Ма.
На саммите в Шанхае в октябре 2020 Ван Цишань (правая рука Си Цзиньпина) заявил, что государство будет дальше крепко регулировать экономику и не позволит бизнесу стать хозяином государства. Джек Ма выступил сразу после чиновника и сказал: «Нельзя регулировать аэропорт теми же средствами, что и вокзал. Нельзя будущее регулировать вчерашними средствами».
Так Ма открыто бросил вызов Партии и пересек красную черту (в случае с Китаем – скорее, черную, ведь красный у них считается хорошим цветом). Правительство сразу дало ответку: Джеку Ма тут же пришлось исчезнуть из публичного пространства, в последний момент его корпорации Ant Group запретили выйти на IPO, а Alibaba заставили выплатить штраф ($2,8 млрд) за “противозаконные” монополистские практики.
После этого случая Ма полгода просидел в тени: не появлялся на публике и не делал никаких заявлений. Сейчас он потихоньку возвращается в центр внимания, его бизнесы цветут, а риторика в адрес правительства стала тихой, как бамбук в безветренную ночь.
Главное в историях с Джеком Ма и Ван Сином – отнюдь не то, что Партия, а вслед за ней и рынок, наказывают “зарвавшихся” предпринимателей. Главное – что техноолигархи стали дерзкими даже в Китае, где у правительства гораздо больше полномочий и власти, чем в США.
Как и в США, в Поднебесной правительство отстает от частных корпораций в технологическом смысле, а Джек Ма знает о китайцах не меньше, а даже больше, чем Партия. Поэтому дальше мы будем наблюдать «большую торговлю» между Партией и китайскими техноолигархами за большие данные и технологии, и исход этой торговли пока совсем не ясен.
(6 из 10 мест в списке самых богатых китайцев занимают техномиллиардеры, на фото они отмечены голубым)
Космический интернет Илона Маска
Интернет вещей (IoT) – одна из ключевых технологических концепций нашего времени. IoT постепенно входит в нашу жизнь: например, Amazon встраивает в микроволновки голосовые помощники – но это только начало пути. В итоге вообще все будет подключено к интернету: от бытовых предметов и тротуаров до человеческих органов и деревьев.
В свете таких перспектив между технокорпорациями идет ожесточенная борьба за строительство инфраструктуры для IoT: от центров облачных вычислений до новых систем раздачи интернета. И в вопросах инновационного интернета впереди планеты всей, как обычно, Илон Маск.
Хотя главная заявленная цель масковской SpaceX – покорение Марса, в процессе ее осуществления компания занимается более приземленными вещами: например, строительством глобальной спутниковой системы Starlink, которая будет раздавать широкополосный интернет всему миру с орбиты Земли. Еще в 2019 году компании по всему миру заработали на раздаче интернета 1 триллион долларов. Маск хочет завоевать 3% от этого рынка: три года назад это было бы $30 млрд, а с развитием интернета вещей эта сумма увеличится в разы.
Сейчас четверть всех летающих вокруг Земли спутников – это 1500 аппаратов Starlink, а в ближайшие годы их станет на 10 000 больше. Пока что раздаваемый этими спутниками интернет стоит очень дорого: сначала нужно купить специальную спутниковую тарелку за $499, а затем платить $99 в месяц. Но чем больше будет клиентов, тем меньше будут цены. Недавно SpaceX заключил контракт с американским правительством на $866 млн и теперь будет раздавать интернет в американской глубинке. Переговоры с Маском ведут американские военные (которым очень пригодится интернет во всех уголках мира) и правительство Британии.
Одним из главных партнеров Маска по строительству спутникового интернета стал Google: теперь SpaceX будет устанавливать наземные станции для связи cо спутниками Starlink в его дата-центрах. Стратегически этот союз выгоден обоим, так как он портит малину Джеффу Безосу: сотрудничая с Маском, Google отхватит у Amazon долю на рынке облачных вычислений, а SpaceX закрепит лидерство на рынке спутникового интернета, куда также рвется Amazon с проектом Kuiper.
Интернет вещей (IoT) – одна из ключевых технологических концепций нашего времени. IoT постепенно входит в нашу жизнь: например, Amazon встраивает в микроволновки голосовые помощники – но это только начало пути. В итоге вообще все будет подключено к интернету: от бытовых предметов и тротуаров до человеческих органов и деревьев.
В свете таких перспектив между технокорпорациями идет ожесточенная борьба за строительство инфраструктуры для IoT: от центров облачных вычислений до новых систем раздачи интернета. И в вопросах инновационного интернета впереди планеты всей, как обычно, Илон Маск.
Хотя главная заявленная цель масковской SpaceX – покорение Марса, в процессе ее осуществления компания занимается более приземленными вещами: например, строительством глобальной спутниковой системы Starlink, которая будет раздавать широкополосный интернет всему миру с орбиты Земли. Еще в 2019 году компании по всему миру заработали на раздаче интернета 1 триллион долларов. Маск хочет завоевать 3% от этого рынка: три года назад это было бы $30 млрд, а с развитием интернета вещей эта сумма увеличится в разы.
Сейчас четверть всех летающих вокруг Земли спутников – это 1500 аппаратов Starlink, а в ближайшие годы их станет на 10 000 больше. Пока что раздаваемый этими спутниками интернет стоит очень дорого: сначала нужно купить специальную спутниковую тарелку за $499, а затем платить $99 в месяц. Но чем больше будет клиентов, тем меньше будут цены. Недавно SpaceX заключил контракт с американским правительством на $866 млн и теперь будет раздавать интернет в американской глубинке. Переговоры с Маском ведут американские военные (которым очень пригодится интернет во всех уголках мира) и правительство Британии.
Одним из главных партнеров Маска по строительству спутникового интернета стал Google: теперь SpaceX будет устанавливать наземные станции для связи cо спутниками Starlink в его дата-центрах. Стратегически этот союз выгоден обоим, так как он портит малину Джеффу Безосу: сотрудничая с Маском, Google отхватит у Amazon долю на рынке облачных вычислений, а SpaceX закрепит лидерство на рынке спутникового интернета, куда также рвется Amazon с проектом Kuiper.
Словарь цифровой осознанности: дата-кооперативы
Дата-кооператив – это независимая ассоциация людей, добровольно объединивших свои личные данные в единую базу.
Концепцию дата-кооперативов предложил Алекс Пентланд – профессор MIT, один из самых цитируемых компьютерных ученых и идеолог европейских законов о защите данных граждан (GDPR).
По его словам, дата-кооперативы должны:
– хранить копии данных участников, чтобы помочь защищать права на них
– представлять участников на переговорах об использовании их данных
– оповещать участников, если за ними осуществляют слежку
– проводить аудит компаний и правительств на тему использования пользовательских данных.
По сути, дата-кооператив должен стать новой прослойкой между производящими информацию гражданами и компаниями, которые извлекают эту информацию из поведения граждан и используют ее в корыстных целях. Дата-кооперативы XXI века аналогичны профсоюзам, возникшим в конце XIX века, как попытка обьединить рабочих в единую силу, способную отстаивать свои интересы перед лицом работодателя.
В эпоху надзорного капитализма дата-кооперативы могут помочь пользователям в отстаивании своих интересов и прав на личные данные перед корпорациями вроде Google и Facebook.
По аналогии с профсоюзами, дата-кооперативы – это горизонтальные организации, состоящие из равноправных членов, которые избирают представителей из своей среды. Участники вступают в такие дата-кооперативы только добровольно и если согласны со всеми правилами объединения.
Сейчас каждый из нас едва ли полноценно владеет своими личными данными и уж тем более не имеет доступа к работе с большими данными – только компании, собирающие информацию о массах людей, могут извлекать из нее полезные инсайты. А дата-кооперативы анонимизируют данные участника, собирают их в единую базу, анализируют и выдают участникам обобщенную информацию об их экономических и социальных условиях, уровне здоровья и доступности удобств.
Например, сейчас приложения вроде Uber не позволяют водителям узнать, сколько другие получают за аналогичную работу, а пассажирам – сколько другие платят за ту же услугу. В итоге за одно и то же водители получают по-разному, а пассажиры платят разные деньги. Дата-кооператив водителей позволил бы им требовать равное вознаграждение за аналогичную работу, а пассажирам – платить за поездки справедливые цены и получать адекватный уровень сервиса.
Люди могут участвовать во множестве дата-кооперативов и выбирать, какие данные они хотят предоставить кооперативу, а также имеют право в любой момент изъять свои данные.
#чнс_словарь
Дата-кооператив – это независимая ассоциация людей, добровольно объединивших свои личные данные в единую базу.
Концепцию дата-кооперативов предложил Алекс Пентланд – профессор MIT, один из самых цитируемых компьютерных ученых и идеолог европейских законов о защите данных граждан (GDPR).
По его словам, дата-кооперативы должны:
– хранить копии данных участников, чтобы помочь защищать права на них
– представлять участников на переговорах об использовании их данных
– оповещать участников, если за ними осуществляют слежку
– проводить аудит компаний и правительств на тему использования пользовательских данных.
По сути, дата-кооператив должен стать новой прослойкой между производящими информацию гражданами и компаниями, которые извлекают эту информацию из поведения граждан и используют ее в корыстных целях. Дата-кооперативы XXI века аналогичны профсоюзам, возникшим в конце XIX века, как попытка обьединить рабочих в единую силу, способную отстаивать свои интересы перед лицом работодателя.
В эпоху надзорного капитализма дата-кооперативы могут помочь пользователям в отстаивании своих интересов и прав на личные данные перед корпорациями вроде Google и Facebook.
По аналогии с профсоюзами, дата-кооперативы – это горизонтальные организации, состоящие из равноправных членов, которые избирают представителей из своей среды. Участники вступают в такие дата-кооперативы только добровольно и если согласны со всеми правилами объединения.
Сейчас каждый из нас едва ли полноценно владеет своими личными данными и уж тем более не имеет доступа к работе с большими данными – только компании, собирающие информацию о массах людей, могут извлекать из нее полезные инсайты. А дата-кооперативы анонимизируют данные участника, собирают их в единую базу, анализируют и выдают участникам обобщенную информацию об их экономических и социальных условиях, уровне здоровья и доступности удобств.
Например, сейчас приложения вроде Uber не позволяют водителям узнать, сколько другие получают за аналогичную работу, а пассажирам – сколько другие платят за ту же услугу. В итоге за одно и то же водители получают по-разному, а пассажиры платят разные деньги. Дата-кооператив водителей позволил бы им требовать равное вознаграждение за аналогичную работу, а пассажирам – платить за поездки справедливые цены и получать адекватный уровень сервиса.
Люди могут участвовать во множестве дата-кооперативов и выбирать, какие данные они хотят предоставить кооперативу, а также имеют право в любой момент изъять свои данные.
#чнс_словарь
Правосудие по Безосу
Техноэлиты можно смело назвать техномафией, потому что они очень тесно переплетены между собой и предпочитают договариваться за закрытыми дверями. Билл Гейтс однажды дал денег своему заклятому конкуренту Стиву Джобсу. А Джефф Безос был одним из первых инвесторов Google. Тем не менее, есть и любители публично поскандалить и побороться с техноколлегами за лакомый кусок.
Сейчас NASA разрабатывает программу «Артемида», которая в 2024 году должна повторить успех «Аполлона» 1969 года и высадить на поверхность Луны живых американцев. 16 апреля NASA отдало Илону Маску контракт на $2,9 млрд, чтобы его SpaceX разработал аппарат для приземления на Луну. Но уже через две недели из-за Джеффа Безоса контракт заморозили.
Дело в том, что юристы из Blue Origin, космической компании Безоса, заявили, что «NASA приняло неправильно решение», отдав контракт Маску, и подвергла риску «возвращение Америки на Луну». В NASA ответили: правительство дало в несколько раз меньше денег, чем они рассчитывали, а Маск предлагал высадить космонавтов на Луну в два раза дешевле, чем Безос ($5,99 млрд) – поэтому они и выбрали более дешевый вариант. Тем не менее, из-за жалоб Безоса Маску скомандовали заморозить работу над лунным проектом, пока техноолигархов не рассудит Счетная палата США.
Это не первый раз, когда Безос проигрывает госконтракт и пытается оспорить проигрыш в суде.
Как все приличные корпорации нашего времени, Министерство обороны США переходит в облако. Поэтому в октябре 2019 они заключили с Microsoft контракт на $10 млрд (кстати, называется он JEDI, то есть джедай). Согласно ему, именно корпорация Сатьи Наделлы будет обслуживать облачные вычисления военных. Однако сразу после этого контракт завис в юридическом лимбе: Джефф Безос обвинил Минобороны в неправильных подсчетах. По его словам если бы военные все правильно посчитали, то знали бы, что нельзя отдавать облачный контракт Microsoft, только Amazon.
Военные посчитали еще раз – и снова отдали контракт Microsoft. Но Безос опять подал в суд. В итоге после двух лет судебных разбирательств и нулевого прогресса по строительству облачной инфраструктуры “джедайский” контракт может таки уйти от Microsoft и достаться Безосу.
Из этих историй я делаю два вывода:
1) Джефф Безос больше других техноолигархов любит судиться.
2) Американское правительство время от времени оказывается заложником в разборках техноолигархов. Это лишний раз доказывает, что Безос, Гейтс, Маск и ко давно перестали быть обычными бизнесменами и стали именно олигархами.
Техноэлиты можно смело назвать техномафией, потому что они очень тесно переплетены между собой и предпочитают договариваться за закрытыми дверями. Билл Гейтс однажды дал денег своему заклятому конкуренту Стиву Джобсу. А Джефф Безос был одним из первых инвесторов Google. Тем не менее, есть и любители публично поскандалить и побороться с техноколлегами за лакомый кусок.
Сейчас NASA разрабатывает программу «Артемида», которая в 2024 году должна повторить успех «Аполлона» 1969 года и высадить на поверхность Луны живых американцев. 16 апреля NASA отдало Илону Маску контракт на $2,9 млрд, чтобы его SpaceX разработал аппарат для приземления на Луну. Но уже через две недели из-за Джеффа Безоса контракт заморозили.
Дело в том, что юристы из Blue Origin, космической компании Безоса, заявили, что «NASA приняло неправильно решение», отдав контракт Маску, и подвергла риску «возвращение Америки на Луну». В NASA ответили: правительство дало в несколько раз меньше денег, чем они рассчитывали, а Маск предлагал высадить космонавтов на Луну в два раза дешевле, чем Безос ($5,99 млрд) – поэтому они и выбрали более дешевый вариант. Тем не менее, из-за жалоб Безоса Маску скомандовали заморозить работу над лунным проектом, пока техноолигархов не рассудит Счетная палата США.
Это не первый раз, когда Безос проигрывает госконтракт и пытается оспорить проигрыш в суде.
Как все приличные корпорации нашего времени, Министерство обороны США переходит в облако. Поэтому в октябре 2019 они заключили с Microsoft контракт на $10 млрд (кстати, называется он JEDI, то есть джедай). Согласно ему, именно корпорация Сатьи Наделлы будет обслуживать облачные вычисления военных. Однако сразу после этого контракт завис в юридическом лимбе: Джефф Безос обвинил Минобороны в неправильных подсчетах. По его словам если бы военные все правильно посчитали, то знали бы, что нельзя отдавать облачный контракт Microsoft, только Amazon.
Военные посчитали еще раз – и снова отдали контракт Microsoft. Но Безос опять подал в суд. В итоге после двух лет судебных разбирательств и нулевого прогресса по строительству облачной инфраструктуры “джедайский” контракт может таки уйти от Microsoft и достаться Безосу.
Из этих историй я делаю два вывода:
1) Джефф Безос больше других техноолигархов любит судиться.
2) Американское правительство время от времени оказывается заложником в разборках техноолигархов. Это лишний раз доказывает, что Безос, Гейтс, Маск и ко давно перестали быть обычными бизнесменами и стали именно олигархами.
