Радио «Спутник», Беседы с Брэнсон‼️

С замечательным автором программы Еленой Брэнсон продолжили разговор о восприятии России на Западе по мотивам моей книги «Добрые сказки о России, или Любовь по-французски», опубликованной в издательстве «Питер».

Поговорили о Вольтере и Дидро, о польских мятежниках, бежавших в Англию и Францию и ставших там главным рупором русофобии, о Библии русофобов маркиза Астольфа де Кюстина и о «русском мираже».
Обсудили взгляд старушки Европы на Россию как молодое государство Петра Великого, отношение к Православной церкви и крепостничеству.


https://videon.img.ria.ru/Out/Flv/direct/2024_09_06__ucbm0hd4.3pi.mp3

⚡️Украина. Классический случай некрофилии‼️‼️

Очередная массированная атака дронов в Московском регионе. Почти все отбили, но погибла женщина, пострадали люди, повреждены дома.

Главная цель наших врагов – запугать, создать панику, показать, что война – она здесь, она с вами, она везде, и от нее не скрыться. А с экранов ТВ по-прежнему сообщают об атаке «боевиков».

Я понимаю, это все дипломатия, сохранение пути для переговорного процесса, действия каких-то «боевиков», «националистов» (но не нацистов), но мы же будем вести переговоры не с отдельными «боевиками» и «националистами», а с государством Украина.

Но для т.н. Украины нацизм и терроризм и есть государственная идеология.
Не знаю, насколько правильна и продуктивна эта политика эвфемизмов, ведь язык определяет, или, по крайней мере, очень влияет на мысль. И Украина – горький тому пример.

Современная т.н. Украина – государство-террорист, государство-боевик, государство, построенное на тотальном культе смерти, ненависти, индоктринации и откровенном, неприкрытом нацизме. Жажда смерти русских, руссконенавистничество - матрица этого образования, оно живет, дышит смертью, культивирует ее. Этому Левиафану нужны смерти русских, украинцев, тут нет большой разницы, все пойдет в топку смерти. Государственная тоталитарная машина формирует чувство ненависти к русским и России буквально на физиологическом уровне, это государство, построенное на некрофилии.

Но если там все построено на культе смерти и ненависти, мы должны строить свою идеологию на идее победы.

Да, необходимо думать о переговорах, о мире после войны, но дипломатия эвфемизмов вряд ли есть верный путь к победе. Речь не идет о том, что наше общество должно быть также основано на ненависти и жажде смерти.

Но с кем мы воюем? Если послушать наши СМИ, то возникает каша: нас атакуют неизвестные «боевики», какие-то «террористы» или вообще «националисты». Некие нехорошие националисты прячутся по лесопосадкам. Осталось их еще повстанцами назвать. Боевики действуют от имени организации, часто подпольной. Но народ-то видит элитные армейские части карателей и нацистов.

Против нас Запад ведет тотальную войну посредством марионеточного государства Украина, взявшего на вооружение идеологию нацизма, расизма, пестующего культ смерти и ненависти. Это классический случай некрофилии в государственном масштабе, Украина – это государство-камикадзе, государство-некрофил. И наши СМИ могут и должны обходиться без вредных эвфемизмов.

Большое спасибо Вадиму Францевичу Гигину, генеральному директору Национальной библиотеки Беларуси, за добрые слова!

https://t.iss.one/Gigin_Vadim/1883

С церемонией торжественного открытия Александровской колонны была связана любопытная история, а именно «дипломатическая болезнь» посла Франции в России маршала Николя Жозефа Мэзона.

Торжественное открытие монумента состоялось 30 августа (11 сентября) 1834 года «в присутствии государя, всей царской фамилии, многих русских и иностранных вельмож».

Члены дипломатического корпуса также были приглашены на это мероприятие. Однако приглашение стало непосильной тяжестью для маршала Мэзона: старый вояка, ветеран Наполеоновских войн, он не смог присутствовать на праздновании поражения своей страны в войне с Россией.

По всей видимости, маршал Мэзон долгое время искренне полагал, что колонна, воздвигаемая на Дворцовой площади, будет просто памятником покойному императору Александру, лишенным какой-либо политической окраски. Откуда французскому послу было знать, что Николай Павлович еще на стадии утверждения проекта Огюста Монферрана внес свои коррективы в замысел архитектора, став, по существу, его соавтором. Об этом Мэзону сообщил сам Монферран, спешно вызванный для разъяснений в посольство Франции.

К слову сказать, маршал уклонился и от присутствия на открытии Триумфальной арки 17 (29) августа 1834 года. Тогда он срочно выехал в Москву, где провел несколько дней.

А на церемонии открытия колонны отсутствовал якобы по причине недавно им полученной и обострившейся травмы (Мэзон, действительно, упал с лошади, сопровождая на маневрах императора Николая, так что предлог для «дипломатической болезни» был найден).

Отсутствие посла не осталось незамеченным, породив множество противоречивых слухов и домыслов. Не то, чтобы именно это стало причиной его отставки, но в 1835 году французский король Луи-Филипп направил в Петербург нового дипломата, теперь штатского — барона Проспера де Баранта.

(См. об этом подробнее: Черкасов П.П. Шпионские и иные истории из архивов России и Франции. М., 2015. С. 102-110).

https://t.iss.one/RVIORF/8882