Личные имена прибалтийско-финского населения в топонимии северо-западного Белозерья.

Прочитал свежую работу Макаровой из Уральского университета посвященную вепсско-карельской антропотопонимам северо-западного Белозерья.

Экстракт.

На территории северо-западного Белозерья есть несколько десятков названий деревень с русскими суффиксами -ин и -ов/-ев, основы которых не являются прозрачными с точки зрения русского языка и могут восходить к календарным именам, заимствованным вепсским и карельским языками после принятия христианства, а также к дохристианским именам прибалтийско-финского происхождения (в том числе имеющим прозвищный характер).

Целый ряд ойконимов северо-западного Белозерья соотносится с карельскими формами русских календарных имен Олкой (Алексей), Ондри (Андрей), Паки (Павел), Чокой (Фёкла), Опо (Евфимия), Шчеки (Степан), Хошко (Фёдор), Тимо (Тимофей), Варик (Варфоломей), Арто (Артемий), Копой (Прокопий), Патрой (Патрикей).

Часть некалендарных субстратных имен соотносится с названиями мифических существ: Рахкой (домовой).

Некоторые топонимы восходят к именам прозвищного характера, связанным с названиями животных: Ребой (лиса), Яниш (заяц), Хярька (бык), Кукшой (кушка, сова), Корбой (загуста из овсяной муки).

Кроме вепсских форм русских календарных имен и имен прозвищного характера в северо-западном Белозерье можно обнаружить несколько топонимов, в основе которых восстанавливаются древние дохристианские прибалтийско-финские личные имена, например: Лемпе, Кайпа,

В целом все тоже самое что и в антропотопонимах "мерянского круга" в Верхневолжье которые содержат в себе как средневековые волго-финские антропонимы — основы, так и позднемерянские адаптации русских христианских имен.

#ономастика #топонимия #белозерье

Читая словарь В.И. Вершинина встретил интересное сопоставление марийского слова пыси "подслеповатый", "близорукий", > пызаш "щуриться", пызырге "имеющий глаза с прищуром" с ярославско-костромским словом бизой "слепой", "подслеповатый", "близорукий"

Первое этимологическое истолкование этого верхневолжского диалектизма было (со знаком вопроса) предложено В. Далем: "из близый", Фасмер в своем словаре ограничился определением "темное слово". Частичным синонимом к бизой является в ярославских говорах прилагательное бизорный "неприметный", "невзрачный"; "постыдный", "унизительный", ср. подмоск. бизорный "плохой, дающий мало тепла (о дровах)". Опираясь на эти структуры, лингвист А.Ф. Журавлев реконструировал для обоих прилагательных исходную форму *bezzorьnьjь, отметив, однако, неясность фонетических преобразований в бизой.

Возможно, все же, перед нами субстратное мерянское слово.

#ярославскийдиалект #костромскойдиалект #мерянскийязык #марйискийязык #меря

Структурно-семантическая особенность марийской лексики.

В марийском есть интересное двусоставное слово пӹлӹшӹргӹ "щека" в котором пӹлӹ образовано от пӹл/пыл "облако", а шӹргӹ означает "лицо", "морда". Получается щека — "облако лица".) Это не единственное такое ассоциативное двусоставное слово в марийском, за примером далеко ходить не надо, пӹлнер "выступающая часть облака" точно также состоит из пӹл/пыл "облако" и нер "нос" — "нос облака")

Марийские слова шӱргӧ, шӹргӹ - "лицо", "морда"; "наволочка перины/подушки" сродни мансийскому šåri "лицо", что говорит об общей древнеуральской основе в марийском и мансийском языках.

Интересно что Вершинин связывает с шӱргӧ, шӹпгӹ в значении "лицо" и марийские слова шӱргӧ, шӹпгӹ в значении "лес", видя в них семантическую связку с "лицом" сродни татар. бит "лицо"; "щека"; "склон горы".

#марийскийязык

Эти забавные русизмы.

А вы знаете как на северо-западном марийском (Поветлужье) будет пряженик (домашняя булочка)?

Пӹрежен'ӹк!

#марийскийязык

Рочкан, ruoččât, roašket, рячкнуть.

Читая этимологический словарь Вершинина встретил еще один, возможно, мерянизм. Валерий Иванович сопоставляет марийское роч, рӱч – «подражание резкому движению с треском» > рочка «злой», «резкий», «выходящий из себя» > рочкан «резко», «жёстко», «со злостью» (действовать, ударить, врезать и пр.) и ярославско-костромской диалектизм рячкнуть – «хрястнуть», «ударить». Основа роч-, рӱч-, ряч- по его мнению сродни саам. ruoččât «скрипнуть», «трещать»; кар. rotškoa «хрустнуть», «трещать», roašket, ruašket «щелкнуть», «хлопать», «грохнуть»; вепс. ročkuda «хрустеть»; венг. recsegő «потрескивающий».

Интересно, что диалектное рячкать распространено не только в ИМЗ, но и на РС: рячкать, рячкнуть – «хрустеть», «скрипеть», «трещать», «греметь» Олон., 1885-1898; «Мороз рячкает» Печор., 1927; «Мороз рячкает», «Шибко рячкат за рекой, гли кака гроза» Арх, 1953; «Они завсе по морозу картошку копают, топором рячкают» Печор., 1955; «С неба как рячкнет» Усть Цилем., 1960; Рячкать «толкать кого либо», «Тесно стоят, друг дружку пихают, не става ют в очередь, рячкают людей» Усть Цилем., 1953. Есть это слово и на Ветлуге в ареале распространения северо-западного диалекта марийского языка: рячкнуться «упасть», «ушибиться», «трестнуться». «Ой, как я рячкнулась» Ветл. Нижегор., 1910.

Калима считал, что этот русский диалектизм заимствован из карельского. Но, интересно что существует два изолированных друг от друга ареала распространения этих диалектизмов – 1) Северный (карелы, вепсы, чудь, коми) — а) Олонец и Вытегра; б) Архангельск, в) Печора и Усть Цильма и 2) Верхневолжский (постмеря, постмари, мари) — а) Ярославль и Кострома; б) Ветлуга, между субядрами которых сотни и тысячи километров. Поэтому, возможно, предположить для Верхневолжского ареала какую-то иную субстратную основу помимо прибалтийско-финской/саамской, возможно весьскую или мерьскую, учитывая наличие марийской «материнской» основы, идентичной карельской, вепсской и саамской.

#верхневолжский_диалект #мерянскийязык #марийскийязык #карельскийязык #вепсскийязык #саамскийязык

Христос шочема: иневам! Христос минэошто: ляктемо па кохтемо! Христос кундолна: кузамам! Мурета Христослан, кундола цила, па ихал мурета мерек: сын иневан!

Йоло теда!

Христос рождается: славьте! Христос с небес: выходите в сретение! Христос на земле: возноситесь! Пойте Господеви, вся земля, и веселием воспойте, людие, яко прославися!

Аминь!

#мерянскийязык #рождество

Христос Шочес! Христос Родился!

Всех мерян христиан поздравляем с Рождеством.

Сиёнь пигакеце шап Юмалам саяштам!
Майан Атям, па Икан Сынь Пойга - Исус Христос!
Мӓрйуш Ёнпиган Юдоршо шачесошто,
Юмал йонь тесе миянпель ёткаште!

Йоло теда!

В это торжественное время восхвалим Бога!
Нашего Отца, и Единородного Сына Его - Иисуса Христа!
Который родился от Пресвятой Девы Марии,
Чтобы быть Богом среди нас!

Аминь!

Фото: Трогательная мерянская богородица из выставочного зала в Александрове.

#меря #александровскаяслобода #рождество #мерянскийязык

Мерянизмы-кальки.

Читаю с младшим ребенком купленную в Костроме книжку "Русские сказки". Читаю, а про себя считаю встреченные в ней постмерянские формы - кальки с мерянского, отмеченные ещё академиком Орестом Ткаченко: "живало-бывало", "поила-кормила", "злато-серебро", "спи-усни", "рос-подрастал", шел-ковылял", "иду-бреду", "далёко-далёко", "есть-пить", "покатайся-поваляйся", "гуси-лебеди".

Идентичные формы есть в других финно-угорских языках, в частности в удмуртском: сиыны- юыны (есть -пить), улэм-вылэм (житьё-бытьё), сюдыны-вордыны (родить-кормить) и др.

Они попали в современный русский в процессе взаимодействия с верхневолжскими (постмерянскими) говорами. Это калькированные формы мерянских выражений, попавшие в великорусскую фольклорную традицию из поздней мерянской. Мерянский язык, полностью влившись в своих сохранившихся элементах в русский язык, язык-преемник, стал тем самым его неотъемлемой частью.

#сказки #мерянскийязык

Парадигма мерянских двойных глаголов.

Согласны, что подобные двойные глагольные формы параллельно могли развиваться как в русской, так и в финно-угорских культурах, но, мы склонны видеть в них прямую или опосредованную наследственность: такие глаголы есть в русских диалектах потому что местные формы во многом базируются на финно-угорским субстрате, в нашем случае – мерянском.

Возвращаясь к зачинам костромских сказок.

В русском сказочном зачине «жил-был» ак. О.Б. Ткаченко видел мерянский фразеологический оборот — предполагаемый зачин мерянской сказки (перешедшей в корпус русских сказок) имеющий прямые параллели в ряде финно-угорских языков: ср. карел. elletih-oldih ukko da akku «жили-были муж да жена», коми олiсны-вылiсны кык вок «жыли-были два брата», удм. улэм-вылэм одӥг эксей «жил-был один царь». Такая форма представляется логичной как для общефинно-угорской праязыковой глагольной парадигмы (отсутствие союзов в праязыке), так и для особенностей глагольной формулы реконструируемого мерянского.

Как справедливо подметил в мерянском чате Иван Сусанин — все дело в оптике. Для нас, реконструкторов мерянского, прежде всего важны параллели в финно-угорских языках и культурах, в первую очередь марийские. Постмерянские топонимический, ономастический, диалектный, культурный ареалы непосредственно граничат с землями мари, вепсов и коми, а не с Болгарией, Сербией или Белоруссией.

Мерянский, муромский (нижнеклязьменский), вместе с марийским некогда образовывали отдельную ветвь в древе уральских языков, поэтому для нас логичнее искать истоки мерянской/постмерянской глагольной парадигмы в первую очередь в марийском языке, в котором глагольных пар великое множество:

Илен-улмаш «жил-был»
Йӱын-кочкын «ел-пил»
Миен-толын «ходил-пришёл»
Пурен-лектын «зашёл-вышел»
Возын-киен «лёг-лежит»
Ончен-куштен «смотрел-растил»
Тывек-тувек «туда-сюда»
Манеш-манеш «говорят-говорят (сплетни)»
Ажме-тужмо «сделать сумбурно»
Паша-томаша «дела-делишки»
Веран-верыш «расставить по своим местам»

Возможный сценарий калькирования этих финно-угорских глагольных пар в русском — массовое двуязычие в центральной и северной России с постепенным переходом на русский яз. при сохранении некоторых остатков субстратных языков - мерянского, муромского, весьского, отчасти марийского в Поветлужье.

#мерянскийязык #глаголы #марийскийязык #финноугорскиеязыки

Прекрасно имя твое, Kostoma!

В бассейне Тебзы стоит знаменитое село Костома, в старину бывшее вотчиной бояр Акинфовых, впервые упомянутое в завещании Петра Чудиновича (!) Акинфова отписавшего в 1557 г. свое село Троице-Сергиеву монастырю на «помин души».

В мерянском ареале есть несколько топонимов с основой -кост:

1. Кóстаново, ур. (Сусанино).
2. Кóстаново, бол. (Сандогора).
3. Кóстома, н. п. на р. Кóстомка > Тебза.
1. Кóстишка > Кашинка > Волга (Тверь).
2. Кóстобал, р., Кóстобалка, н. п.; Костоболка [Европеус].
3. Кóстома, с. Шумаков (Обзор, IV, 57) [Любавский].
К списку, по-видимому, можно добавить и реку Кóштома (Кештома) в Пошехонье.

Александр Константинович Матвеев считал кост- основой широкого распространения с неясной семантикой. Коллега Антон Соболев пару лет назад любезно подсказал статью Ирмы Ивановны Мулоннен посвященную топонимике Присвирья и Обонежья. Речь в ней идет про Куштозеро входящее в число известных вытегорских карстовых озер.

Ирма Ивановна считает, что: «Истоки топонима Куштозеро вполне земные, хотя язык его происхождения не до конца ясен. Он явно входит в один ряд с известными на территории Карелии и Финляндии озерными названиями Костамо, Костамус, Костомукша, Коштомозеро и др. В них воплотилось прибалтийско-финское слово kostaa "вернуться", т.е. "уйти и прийти назад"».

В Карелии название присваивалось озерам с весенним разливом вод: «Весной вода прибывала, а затем, с ее уходом, озеро возвращалось в свои границы».

«Тезки» с основой коста- обнаруживаются не только на западе, но и к востоку: топоним Кушта в дельте реки Кубены, Кустома на восточном берегу оз. Воже, Куштома в бассейне р. Суды, Кошта в бассейне Шексны, озеро Костье с заливными покосами Костезерье в низовьях реки Сухоны.

Это территория мерянского освоения в раннем средневековье входящая в мерянский топонимический ареал. Так что эта основа могла быть не чисто прибалтийско-финской, а существовать и в исчезнувших финно-угорских языках, бытовавших в прошлом на территории Пошехонья и Верхневолжья.

Возвращаясь к нашему селу Кóстома. Названо оно по речке на которой стоит. Речное название могло появиться благодаря весенним половодьям. Название маркируется уникальной особенностью реки и долины по которой она течет.

Возможна и другая этимология. В Нелазском с/с Череповецкого р-на. Вологодской области есть ж.д. станция Кошта. Название она получила по р. Коште, гидрониму финно-угорского происхождения: ср. фин. koski, карел, koski, вепс. kos'k, эст. kosk – 'порог, водопад'. Звук т – результат расподобления одного из заднеязычных звуков (Субботина).

Фото: ojkumena. wikimapia.org

#мерянскийязык #топонимия #костромскаяобласть

Твой мéрянский язык отчаян как исток

Ты будешь говорить на древнем языке,
Внимательно молчать, выслушивая звуки,
И буквы выводить на черновом листке,
Одушевляясь опытом разлуки.

Быть может, ты одна, живущая сейчас,
На запредельный зов отозвалась слезами...
Забытый всеми род века назад угас,
Лишь реки названы их странными словами.

Ты будешь подпевать морщинистой Луне,
Когда ночных дорог размыты силуэты.
Бордовая герань в распахнутом окне,
Приобретёт таинственность приметы.

Что может обещать увядший лепесток?
Судьбу предсказывают, вроде бы, светила...
Твой мéрянский язык отчаян как исток,
И в отзвуках его магическая сила!


Галина Божкова. 06.02.2005.

Галина Божкова, сотрудница ООО Инфопресс (Кострома), посвятила это стихотворение своей коллеге Ольге Шиловой, участнице работы над выпуском книги Ореста Ткаченко "Мерянский язык". (2007)

#поэзия #мерянскийязык #кострома

Шабить "курить", "дымить"

Слово шабить содержится в Костромском областном словаре, картотека которого хранится на кафедре русского языка Костромского пед. ин-та им. Н.А. Некрасова в Костроме. Ареал локализован в Костромском и Островском районах Костромской области.

Орест Ткаченко в своей работе "Мерянский язык" сравнивает его с карельским шавута "дымить" < шав "дым", срод. фин. savustaa "коптить", "окуривать", "выкуривать" < savu "дым" и связывает этот костромской диалектизм с мерянской праформой < *šaβ "дым".

Фото: Сергея Александровича Лобовикова, фотохудожника, председателя Вятского фотографического общества, почётного и действительного члена Русского фотографического общества. Рубеж XIX-XX вв..

#мерянскийязык #диалектизмы #костромскаяобласть

Палдома (Полдома).

В Домнинско-Сумароковском (Теляковском) «Ополье» граничащем с Сусанинским (Чистым) болотом есть урочище Палдома (Полдома), место бывшей деревни в XVIII-XIX вв. входившей в Яхнобольскую волость Галичского уезда Костромской губернии.

Матвеев сближает основу этого названия с ~фин., ижор., карел. pelto, люд. peld, peud, вепс. pud, pöud, эст. põld «поле» > прасаам. *pεltō, саам. сев. bæl'do, инари peäldu, колтта peäldd, кильдин peald, «то же». Он считает, что это в основе своей германское слово, ср. нем. feld, норв. felt, швед. fält < от праиндоевропейского корня *pleh₂- («плоский, широкий»), проникло и в мерянский язык, причем корневой вокализм изменился в том же направлении (расширение гласного), что и в саамском языке, хотя о саамском посредстве говорить, разумеется, не следует. Вместе с тем, необходимо иметь в виду, что аналогичный процесс (ср. топонимы Кучепалда, Палдручей) засвидетельствован и на РС.

Вот что пишет про него Матвеев: «Труднее интерпретировать формант, хотя логично видеть в нем соответствие прибалтийско-финскому слову, зафиксированному в фин. maa, карел.-ливв.-люд. moa, mua, вепс. ma, эст. maa «земля», «местность», «край», «сторона», имеющему надежные параллели в пермских (коми, удм. mu) и обско-угорских (манс. mā) языках при отсутствии соответствий в саамском и волжско-финских языках.

Топоним Палдома полностью соответствует предлагаемой этимологии, для Палтамское восстанавливается исходное *Палтама и приходится допустить метонимию.
Возможно, что в данном случае мерянский язык сохраняет древнее финно-волжское состояние, утраченное со временем в марийском («поле» – пасу, нур) и мордовских языках («поле» – пакся). Вместе с тем, учитывая редкость этого типа, приходится учитывать и возможность его принадлежности к прибалтийско-финскому адстрату.

Физико-географические сведения убедительно подтверждают этимологию названия урочища Палдома, которое находится на самом западе КК близ знаменитого Сусанинского болота. На топографической карте показано здесь безлесное пространство, которое с севера, запада и востока окаймлено лесом, образуя незамкнутый с юга прямоугольник.

С южной стороны урочище постепенно переходит в мощный массив полей, примыкающих к деревням Сумароково и Попадьино и выклинивающихся в лесах близ Сусанинского болота. Таким образом, урочище Палдома представляет собой северную часть этого полевого массива, а его название свидетельствует о выдающейся древности урочища как сельскохозяйственного угодья. Поскольку непосредственно перед приходом русских западная часть КК была заселена мерей, есть все основания искать источник названия Палдома в мерянском языке. Это подтверждается и многократно засвидетельствованными рассказами местных жителей о том, что в незапамятные времена здесь была деревня с тем же наименованием».

Моя малая Родина. В XVIIв. эта местность была частью Шачебольского стана объединявшего земли по реке Шача, (волости Железный Борк Буйской осады Костромского уезда).

Шачебол (Шачебал), название мерянское, дословно означающее – «место на Шаче». Впервые упомянуто в XV веке, когда галич-мерьский князь Юрий Димитриевич (Звенигородский и Галицкий князь, третий сын Дмитрия Донского по общему счёту, второй из доживших до совершеннолетия, Великий князь Московский в 1433 и 1434, отец галич-мерьского князя Дмитрия Шемяки) Шачебалъ и Ликургу уступил брату своему князю Петру Дмитриевичу, а он брату же своему Константину Димитриевичу. Как видно эти земли были хорошо освоены уже в начале XV века, в то время, когда местное население еще использовало для общения родной мерянский язык.

#меря #топонимия #костромскаяобласть

ЖАЛОБА ЦАРЮ ОТ АНДОМСКОГО ДРАГУНА ВАШКАЛОВА

В 1661 году пашенные драгуны и солдаты Андомского погоста из полков «нового строя», созданных для несения пограничной службы на русско-шведском рубеже, обратились к царю Алексею Михайловичу с челобитной

Они жаловались на живущих ниже погоста драгун, солдат и «солдатских отцов» Великодворской и Опаринской сторон реки Андомы, которые мешали проходу рыбы вверх по течению своими снастями: «а те, государь, нижные ловцы в Андоме реки рыбною ловлею заперают на низу всякими ловишками нас верхных ловцов»

Челобитная была рассмотрена в пользу обращавшихся и на обороте было указано: «велеть сыскать большим повальным обыском, будет наперед ловити исстари низовые ловли с верховыми жителями на опчо, и ныне по сыску учинить также»

Интерес представляет «рыбное» отчество челобитчика, указанного первым – Вашкалов. Оно свидетельствует о его белозерских корнях, поскольку вашкал именно в Белозерье обозначает рыбу уклейку

В русских обонежских, в том числе в андомских, говорах уклея известна под названием салага. Слово это восходит к вепсскому salag, имеющему то же значение

Что интересно, согласно русскому этимологическому словарю академика А.Е. Аникина, белозерское слово вашкол имеет волжско-финское (предположительно, мерянское) происхождение. Здесь ваш- сопоставляется с марийским ош «белый», а -кол – с мерянским *kol «рыба»

Фамилия была известна и позднее – в начале XIX века андомский житель Прокопий Иванович Вашкалов писал иконы в приходской Троицкой церкви. Память о фамилии сохраняется и в названии андомского урочища Вашколовщина

Примечание. Челобитная опубликована в сборнике «Карельская деревня в XVII веке» (1941) на с. 124–125

#андома #андомскийпогост #обонежье #меря #уклейка #вепсы #вепсскийязык

Еще раз про Ёлса (костромского лешего, чёрта, дьявола)

Разговорились с одним эстонским знакомым про Ёлса — костромского лешего, чёрта, дьявола, он предположил что этимология этого загадочного постмерянского диалектизма может быть близка к эстонской, чем Ёлс не шутит:

Эст. õel [ыел] «злой», «жестокий», «ехидный», «злобный», «зловредный», «злонравный», «коварный»; õel, р.п. õela [ыел, ыелa] «черт», «сатана», «нечистая сила»; õelus [ыелус] (!) «злость», «злоба», «злобность»; «черт», «сатана», «нечистая сила»; õeluseuss [ыелузе усс] досл., «червь злобы», перен. «змея подколодная», «ведьма», «мегера»; õelutse(ma) [ыелуце(ма)] «злопыхать», «злобствовать», «ехидничать»; сродни фин. ovela, диал. evelä [овела, эвеля] «лукавый»; ливск. ǖl «злой», «плохой» > ? латыш. īls [иилс] очень темный.

#ёлс #черт #мерянскийязык

Испей-развыкушай, да край невыкуси!

Тута, читая перед сном "Костромскую народную кухню" нашел замечательный пример постмерянского глагола* в повелительном наклонении - "испей-развыкушай". Эвон!
В копилочку.

* Автор термина советский лингвист О.Ткаченко, автор монографии по реконструкции мерянского языка. Концепт означает то, что в русский глагол вшита мерянская матрица, которая этим русским глаголом и командует.

#постмерянскийглагол #ткаченко #мерянскийязык

Колбать "говорить" < *kolbɘ "разговор". Или гипотетические балтизмы в мерянском.

Изучал сегодня прусско-русский словарь и встретив в нем слова kalbā "спор" > kalbītwei "спорить"; сродни лит. kalbėti "говорить", вспомнил про ярославский арготический диалектизм - колбать "говорить".

Место фиксации слова, как и его явные балтские связи, при том, что современные русские говоры постмерянских территорий с балтскими языками не контактируют - заставляют предположить в нем отражение балтского заимствования в мерянском языке, возможно попавшего в мерянский через тверских/смоленских кривичей.

Академик Ткаченко считал, что в пользу подобного предположения говорит также фонетическая форма слова, отражающая мерянские фонетические особенности.

В балт. kalbá, согласно акцентуационной особенности мерянского языка, конечное ударение, допустимое на основании лит. kalbá, перенеслось, по-видимому, на начальный слог = древнемер. *kálba. Кроме того, оно изменило свою форму согласно другой фонетической закономерности, характерной для мерянского языка, = исходное -а- начального слога перешло в нем в гласный -о-. Следовательно, в основе русского глагола колбать "говорить" лежит мерянское заимствование из балтского *kolbɘ "речь", "язык", "разговор".

Русский диалектизм или образован непосредственно от этого существительного, или в его основе лежит мерянский глагол *kolβɘ "говорить (kolβɘma "говорение").

В этом случае уместно вспомнить венг. beszéd «разговор», «беседа», отражающее, видимо, сходную ситуацию: славянское по происхождению beszéd отражает факт оживленных связей венгров со славянами, при которых венграми использовался славянский язык.

Сохранение слова до полного вытеснения мерянского языка и наличие его в постмерянском русском арго свидетельствуют о том, что оно прочно укоренилось в мерянском языке и принадлежало, видимо, к части наиболее употребительной лексики.

#прусский #литовский #мерянский #углич

Кирбяс "топор".

Уважаемый Алексей, автор канала "Криватроп", в контексте вчерашней темы посвященной мерянскому балтизму *kolbɘ "разговор, вспомнил про ярославский диалектический арготизм кирбяс "топор". Это еще один интересный балтизм в верхневолжском (угличском) диалекте.

По мнению О.Б. Ткаченко о возможности употребления этого слова в мерянском языке свидетельствуют его изолированное положение в русских говорах (отсутствует в "Словаре русских народных говоров"), связь с бывшей мерянской территорией (ИМЗ), а также распространение в балтийских и прибалтийско-финских языках, с которыми существовал контакт у мерянского языка и отсутствуют связи у современных русских угличских (постмерянских) говоров.

О возможности употребления слова именно в мерянском языке говорит также своеобразие его фонетической формы: наличие в русском слове звука б (b) вместо v в балтских и прибалтийско-финнских языках, что может свидетельствовать о характерном для мерянского звуке β; -я- вместо -е- в финском и -i- в литовском, что, по-видимому, говорит об употреблении вместо них звука -ӓ-, известного мерянскому языку. Слово в мерянском можно считать балтизмом, сродни лит. kirvis "топор", лтш. cirvis "то же".

Ввиду того, что на юго-западе мерянская языковая территория непосредственно соприкасалась в прошлом с балтийской, оно могло быть прямым заимствованием из балтских языков, однако, поскольку то же заимствование имеется также в прибалтийско-финских языках фин. kirves "топор", вепс. kirvez, лив. kīraz, имевших гораздо более интенсивные контакты с балтскими языками, чем мерянский, есть основания считать, что слово проникло в мерянский через их посредство, в частности через вепсский, территориально наиболее близкий к мерянскому.

В пользу этого, как представляется, говорит и форма слова в мерянском, обнаруживающая большую связь с прибалтийско-финскими языками, чем с балтскими.

Цитируется по О.Б.Ткаченко. "Исследования по мерянскому языку". Кострома, 2007.

#мерянскийязык #балтскиеязыки #верхневолжскийдиалект