Сегодня многие из моего поколения вспоминают 19 августа 1991 года - ГКЧП

Я, разумеется, был дураком, как и положено в 23 года. Любил Горбачева и Ельцина. Ельцина больше, потому что он против привилегий и настоящий русский патриот. :)
А СССР почти вся молодежь реально не любила и "перемен! мы ждем перемен!"
Ну, дождались.

Но 19 августа я понял, что страну убивают. И будь в Москве - на баррикады бы не пошёл. А из Алма-Аты я мог лишь беспомощно наблюдать за творящейся фигней.

Не будьте дураками, короче. Даже если молодые. И запомните, когда антропоморфные звери с масляными лицами и блестящими глазками говорят вам: "Умненький, разумненький!" - это верный признак того, что вас хотят поиметь. :)

https://vk.com/video-181838224_456239017

Напоминаю. :) 4 Мастерская приближается!

Близится крайний срок подачи текстов на Литмастерскую - 25 августа.
Уже стало традицией, что перед дедлайном организаторы начинают получать панические письма от авторов. Мол, не успеваю вычитать, не успеваю дописать последнюю главу, можно ли продлить срок приема и т.д.
Уже стало традицией давать небольшое послабление. Если вы вовремя, в срок, прислали незаконченный/недоредактированный текст и (важно!) внятный синопсис (некоторые авторы не понимают разницу между синопсисом и аннотацией), то можете дослать финальный вариант и чуть позже дедлайна. Но не позже 1 сентября.

Подумал мимоходом
Все (все!) писатели, сволочи, пишут про нечто ОСОБЕННОЕ. Выбивающееся из серых будней.
Иначе, увы, неинтересно писать. Иначе не станут читать. Писатель тем и отличается от условного акына ("что вижу, то пою")* - он берёт крайние ситуации.
Писатель выискивает в мусорной куче (ладно, пусть в серой гальке) будней золотые самородки крайностей.

Поэтому бесполезно представлять себе портрет эпохи даже по самым талантливым книгам.
Россия жила не так, как в книгах Салтыкова-Щедрина или Достоевского.
СССР жил не так, как в книгах Шолохова или Шукшина.

Оглянитесь - будь вы писателем-реалистом, вы описывали бы жизнь обычного инженера, врача, учителя? Работа, ипотека, дача, сын двойку схватил, жена излишне задумчива последнее время...
Или взяли бы крайнюю ситуацию?

Инженера мобилизовали, и вот под огнем фашистов он восстанавливает мост, чтобы эвакуировать раненых, а сам он при этом убежденный пацифист, но...
Врач обнаруживает на операционном столе человека, который когда-то испортил ему всю жизнь, и вот он вспоминает свою жизнь, а сам проводит сложнейшую операцию, одно движение скальпеля и...
Учитель понимает, что его семейная жизнь давным-давно сгорела и обратилась в пепел, и глядя на своих учеников мысленно достраивает их судьбы... понимает, что все люди проходят один и тот же путь разочарования в жизни... и однажды...

Так что наше время тоже будет невозможно изучать по книгам. Они будут талантливы, честны, но всегда будут говорить о крайностях, а не о реальной жизни.

* акын, разумеется, поет не только о том, что видит. Это фигура речи. Хотя вот знаю я историю об одном слепом акыне...

P.S. Как ни странно, но следствием из всего сказанного является то, что наиболее правдиво описывает повседневную реальность фантастика. :)

Улетаю на Сахалин, на чеховский фестиваль - в прекрасной компании писателей, поэтов и просто хороших людей.
Сахалинцам - до встречи!
А тем, кому не повезло жить на этом удивительном острове - не шалите тут. :)

Включаю телевизор - а повсюду фильмы про школу
Вначале не понял, а потом как понял!
С праздником вас, дорогие мальчишки, девчонки, а также их родители, студенты, абитуриенты, преподы, профессура, репетиторы, производители пеналов и тетрадок - в общем все причастные. :)

Пора в школу! :)

Завтра планирую поговорить об искусстве. :) Приходите.

Народ, а что стряслось с Яндекс-маркетом? Я этим маркетплейсом пользуюсь много лет и считаю самым удобным (хороший выбор товаров, информация и т.д.) Но с понедельника в Москве какая-то фигня творится - все заказы не доставляются, поддержка лепечет какие-то кривые отмазки. Интернет полон возмущенных писем покупателей.

Даже дозвонился до живого человека, тот сообщил, что у них "был пожар рядом со складом, товары не пострадали, задержка доставки". Но почему тогда продолжают принимать заказы которые были сделаны уже после гипотетического пожара - и тоже их не доставлять (деньги при этом списывают исправно).

Может есть кто, владеющий точной информацией, кто скажет - "там ваще все нафиг сгорело" или "там у всех руки в порядке оптимизации пересадили с плеч на тазовую область", в общем - ждать нечего, отменяйте заказы и делайте их на "Озоне"? Или наоборот, успокоит - "пожар потушили, доставку наладили, приедут в понедельник ваши сухофрукты, резаные помидоры и бумажные носовые платки"?

P.S. Больше всего раздражает отсутствие информации. Ну напишите вы, блин: "В Москве случился такой-то и такой-то косяк. Товары задержатся на такой-то срок. Можете отменить или дождаться. Вот вам промокод и извинения, мы работаем".
Нет же, тайну блюдут как МО в зоне СВО!

Не. Это, наверное, зеленая. Или синяя. Максимум - чуть-чуть розоватая, верно?

Заметил забавную тенденцию в современной рекламе - в "личных" отзывах рекламируют именно слабые стороны товара. Если "покупатели" пишут "какой густой и пахучий душ-гель" - значит консистенция будет чуть гуще воды, а запаха не окажется вовсе.
Вспомнил, что когда-то подобное началось с рекламы корейских автомобилей узбекской сборки :) - покупатели жаловались, что те плохо заводятся на морозе. И опаньки - в рекламе вдруг начали повторять "узбеки на морозе хорошо заводятся".

Подумал - а ведь это универсальное правило. Зачем хвалить то, что и так все похвалят? Хвалить надо слабые места, чтобы потенциальный клиент впал в недоумение и решил, что это очень чего-то не понимает.

Кстати, и с людьми то же самое. Ну зачем говорить комплименты о том, что люди и так о себе знают? "Маша, да ты умница! Вася, какой ты ловкий! Андрей, ну и силища!" Куда полезнее сказать: "Маша, ты обворожительна! Вася, круто ты придумал! Андрей, завидую твоей памяти!"
Человек ведь прекрасно знает свои слабые стороны. И когда тебя хвалят за то, что ты считаешь слабостью - невольно проникается симпатией и благодарностью.
Тут я вспомнил все ситуации, когда мне говорили: "Сергей, как ты похудел!" и загрустил.

А потом подумал - ведь и в политике то же самое. Вообще везде. Если человек или структура что-то ставит себе в плюс - это почти наверняка минус. Это маскировка. Это как в анекдоте, где идёт ёжик по лесу и бормочет "я сильный, я очень сильный..."

В общем, интересная мысль. Вот какой я наблюдательный и совсем не тормоз.

Всякого рода межгосударственные договора и соглашения - отголосок времён королей, тиранов, единоличных правителей и настоящих лидеров в целом. Они возможны лишь в том случае, когда за договоренность отвечает человек - своим словом и честью.

Договора между "демократическими" государствами не стоят бумаги, на которой написаны, а уж если они устные - не стоят вообще ничего, ведь большинство стран коллективного Запада сейчас управляются рептилоидами (рептилоидами мы, для краткости, будем называть людей, чей образ мыслей, цели, мораль и этика коренным образом отличаются от присущих обычным людям). Нарушить устное обещание для этих государств не стоит ничего, письменное - вызывает легкий дискомфорт в обосновании. Но, поскольку расплачиваться репутацией приходится марионеткам, формально числящимся президентами и премьерами, то дискомфорт быстро проходит. Рептилоиды (с) всегда поступают так, как им выгодно, даже если это губительно для людей.

Из этого следует два вывода:
1. Полагаться на договора с Западом бессмысленно, рассчитывать на их соблюдение наивно, придерживаться опасно.
2. Договора могут соблюдать лишь те страны, лидеры которых на Западе объявлены диктаторами (собственно говоря, потому и объявлены - они не подчиняются рептилоидам (с) даже если полностью поддержаны народом. В большинстве случаев это страны Азии (включая Россию). Для понимания - "не Европа или Азия включает в себя Россию, это Россия включает в себя и Европу, и Азию", как сказал Владимир Владимирович Путин.

Любая система поддержания общего мира и порядка нуждается в наличии нескольких (минимум - трех) центров единоличной силы и принятия решений, поскольку лишь в такой системе рептилоиды (с) вынуждены придерживаться каких-то правил в отношениях с людьми.

P.S. На всякий случай ещё раз уточню, что про рептилоидов (с) - это фигура речи и шутка. Я это подробно разъяснял в книге "Семь дней до Мегиддо" и всем цикле "Измененные". :)

Алексей Широков. Обложка к «Линии грез» на конкурс, проходящий на АТ.
Очень нравится.

Я в целом понимаю, почему у нас в Конституции официально заявлено, что в России нет государственной идеологии

Её действительно нет. Идеологию не вводят приказом, она вырастает сама. А если ввести - пусть самую-самую прекрасную и правильную, к примеру - "Наша идеология - не воровать, гладить котят и дарить всем цветочки", то на следующий день рулить идеологией вызовутся воры, мучители котят и люди с аллергией на цветы. Так уж все в жизни устроено. Если идеология не проросла сквозь людей, с ручьями крови, реками пота и морями слёз, то вводить её бесполезно.

В обычной жизни в этом и нет ничего страшного. Но в условиях войны идеология становится не просто оружием, а главным козырем. Хорошая идеология бьёт плохую (как коммунистическая разбила нацистскую), но даже плохая бьёт имитацию (как капитализм разбил симулякр коммунистической, выросший в СССР).

Так что остаётся лишь надеяться, что идеология у нас родится. И не за сорок лет блуждания по пустыни, не за пять лет как на рубеже России и СССР, а побыстрее. Годика за три, к примеру. Родится - и прорастёт в обществе, вводи её или не вводи в Конституцию... С ручьями крови, реками пота и морями слез. И с океанами грязи, конечно же. Иначе не бывает.

Что ни говори, а заминировать несколько тысяч пейджеров и взорвать их одновременно - это террористический акт. Это акция устрашения. Нанесение тяжких телесных повреждений. Убийство. Причем все - неизбирательного характера. Даже если пейджер с миной находится у военного преступника и террориста, который для Израиля является как бы законной целью, то нет никакой гарантии, что в момент взрыва он не будет в руках ребенка или просто невинного человека.
Ну и в целом - это открывает очередное окно Овертона. Причём ведущее прямо в ад.
Очень разочарован. "Точечные" устранения врагов Израиль практикует давно, но раньше в них была хотя бы избирательность и попытка уничтожить только противника (хотя, конечно, побочные жертвы были). А здесь...

Но, конечно, никто Израиль не осудит, санкции не наложит, резолюцию в ООН не примет. "Этодругое".

А музыка вечна...

Звонили вчера журналисты - что я думаю по поводу готовящегося законопроекта о профессиональном стандарте писателя?

Отвечаю - я думаю, что это бюрократическая глупость. Во всяком случае, в том виде, в котором сейчас рассматривается.

Ну что ещё за требование к писателю по образованию и обучению - "наличие высшего образования"? Вы серьезно?

Бродский не писатель, значит. И Шолохов не писатель. И Рэй Брэдбери тоже не писатель, Хемингуэй, Бунин, Горький, Астрид Линдгрен никакая не писательница, Марк Твен, Гайдар, Чуковский, Грин, Булгаков...

Несть им числа. Среди моих знакомых писателей-фантастов тоже такие есть.

Я обеими руками за высшее образование. Оно в любом случае писателю полезно. Но - не обязательно.

Или речь вообще о высшем специальном образовании? :) О Литинституте или кафедре филологии? :) Серьезно? Вот Виктора Пелевина выгнали из Литинститута - можно сказать, "извергли" из литературы? :) Я не то, чтобы фанат Виктора Олеговича, но не признать тот факт, что он ярчайшее явление в нашей литературе на рубеже веков - это надо быть балбесом. Я писателей закончивших Литинститут могу по пальцам пересчитать. И часть из них - очень посредственные писатели. А большая часть - просто уходят из профессии.

В общем, нашумевший документ - удивительное порождение бюрократии государственной и творческой, симулякр (люблю это слово) сталинских "творческих союзов", которые, к слову, были куда полезнее и разумнее устроены, чем наши нынешние...
(Вообще куда ни кинь - все, что было сделано при Сталине, а сейчас скопировано, было сделано куда прочнее, с большим понимание реальности и уважением к людям. Вот же засада какая... ну ладно, это я отвлекся).
А теперь, поскольку я вам кинул повод, можете пообсуждать товарища Сталина, а я пойду поработаю. Высшего образования в литературе у меня нет, так что я не писатель, а не пойми кто. :)

...Кир Булычев, кстати, принципиально не вступал в Союз Писателей даже при СССР. Вступил в Союз Кинематографистов. Наверное, он что-то знал о жизни. :)

Интересно, что некоторые вещи Стругацких внезапно становятся актуальны. :)

"— Пункт шестой, — нерешительно зачитал комендант. — Образование: высшее син… кри… кре… кретическое.
Фарфуркис дернулся и пискнул, но опять не посмел. Хлебовводов ревниво вскинулся:
— Какое? Какое образование?
— Синкретическое, — повторил комендант единым духом.
— Ага, — сказал Хлебовводов и поглядел на Лавра Федотовича.
— Это хорошо, — веско произнес Лавр Федотович. — Народ любит самокритику. Продолжайте докладывать, товарищ Зубо.
— Пункт седьмой. Знание иностранных языков: все без словаря.
— Чего-чего? — сказал Хлебовводов.
— Все, — повторил комендант. — Без словаря.
— Вот так самокритическое, — сказал Хлебовводов. — Ну ладно, мы это проверим.
— Пункт восьмой. Профессия и место работы в настоящее время: читатель поэзии, ам-фи-бра-хист, пребывает в краткосрочном отпуске. Пункт девятый…
— Подождите, — сказал Хлебовводов. — Работает-то он где?
— В настоящее время он в отпуске, — пояснил комендант. — В краткосрочном.
— Это я без тебя понял, — возразил Хлебовводов. — Я говорю: специальность у него какая?
Комендант поднял папку к глазам.
— Читатель… — сказал он. — Стихи, видно, читает.
Хлебовводов ударил по столу ладонью.
— Я тебе не говорю, что я глухой, — сказал он. — Что он читает, это я слышал. Читает и пусть себе читает в свободное от работы время. Специальность, говорю! Работает где, кем?
Выбегалло отмалчивался, и я не вытерпел.
— Его специальность — читать поэзию, — сказал я. — Он специализируется по амфибрахию.
Хлебовводов посмотрел на меня с подозрением.
— Нет, — сказал он. — Амфибрахий — это я понимаю. Амфибрахий там… то, се… Я что хочу уяснить? Я хочу уяснить, за что ему жалованье плотят, зарплату.
— У них зарплаты как таковой нет, — пояснил я.
— А! — обрадовался Хлебовводов. — Безработный! — Но он тут же опять насторожился. — Нет, не получается!.. Концы с концами у вас не сходятся. Зарплаты нет, а отпуск есть. Что-то вы тут крутите, изворачиваетесь вы тут что-то…
— Грррм, — произнес Лавр Федотович. — Имеется вопрос к докладчику, а также к научному консультанту. Профессия дела номер семьдесят два.
— Читатель поэзии, — быстро сказал Выбегалло. — И вдобавок… эта… амфибрахист.
— Место работы в настоящее время, — сказал Лавр Федотович.
— Пребывает в краткосрочном отпуске. Отдыхает, значить, краткосрочно.
Лавр Федотович, не поворачивая головы, перекатил взгляд в сторону Хлебовводова.
— Имеются еще вопросы? — осведомился он.
Хлебовводов тоскливо заерзал. Простым глазом было видно, как высшая доблесть солидарности с мнением начальства борется в нем с не менее высоким чувством гражданского долга. Наконец гражданский долг победил, хотя и с заметным для себя ущербом.
— Что я должен сказать, Лавр Федотович, — залебезил Хлебовводов. — Ведь вот что я должен сказать! Амфибрахист — это вполне понятно. Амфибрахий там… то, се… И насчет поэзии все четко. Пушкин там, Михалков, Корнейчук… А вот читатель… Нет же в номенклатуре такой профессии! И по

нятно, что нет. А то как это получается? Я, значит, стишки почитываю, а мне за это — блага, мне за это — отпуск… Вот что я должен уяснить.
....
— Слово предоставляется свидетелю Привалову, — произнес Лавр Федотович, опуская бинокль.
Я сказал:
— У них там очень много поэтов. Все пишут стихи, и каждый поэт, естественно, хочет иметь своего читателя. Читатель же — существо неорганизованное, он этой простой вещи не понимает. Он с удовольствием читает хорошие стихи и даже заучивает их наизусть, а плохие знать не желает. Создается ситуация несправедливости, неравенства, а поскольку жители там очень деликатны и стремятся, чтобы всем было хорошо, создана специальная профессия — читатель. Одни специализируются по ямбу, другие — по хорею, а Константин Константинович — крупный специалист по амфибрахию и осваивает сейчас александрийский стих, приобретает вторую специальность. Цех этот, естественно, вредный, и читателям полагается не только усиленное питание, но и частые краткосрочные отпуска.
— Это я все понимаю! — проникновенно вскричал Хлебовводов. — Ямбы там, александриты… Я одного не понимаю: за что же ему деньги плотят? Ну сидит он, ну читает. Вредно, знаю! Но чтение — дело тихое, внутреннее, как ты его проверишь, читает он или кемарит, сачок?.. Я помню, заведовал я отделом в инспекции по карантину и защите растений, так у меня попался один… Сидит на заседании и вроде бы слушает, даже записывает что-то в блокноте, а на деле спит, прощелыга! Сейчас по конторам многие навострились спать с открытыми глазами… Так вот я и не понимаю: наш-то как? Может, врет? Не должно же быть такой профессии, чтобы контроль был невозможен — работает человек или, наоборот, спит?
— Это все не так просто, — возразил я. — Ведь он не только читает, ему присылают все стихи, написанные амфибрахием. Он должен все их прочесть, понять, найти в них источник высокого наслаждения, полюбить их и, естественно, обнаружить какие-нибудь недостатки. Об этих всех своих чувствах и размышлениях он обязан регулярно писать авторам и выступать на творческих вечерах этих авторов, на читательских конференциях, и выступать так, чтобы авторы были довольны, чтобы они чувствовали свою необходимость… Это очень, очень тяжелая профессия, — заключил я. — Константин Константинович — настоящий герой труда.
— Да, — сказал Хлебовводов. — Теперь я уяснил. Полезная профессия. И система мне нравится. Хорошая система, справедливая."

А вот этот фрагмент мы отметем как неорганизованный и оказывающий вредное влияние на молодежь!

"Комендант вздохнул и начал:
— Родители — А, Бе, Ве, Ге, Де, Е, Е, Же…
— Ты это чего? Ты постой… Ты погоды… — сказал Хлебовводов, от изумления утратив дар вежливости. — Ты что, в школе? Мы тебе что, дети?
— Как написано, так и читаю, — огрызнулся комендант и продолжал: — Зе, И, Й, Ке, Ле, Ме…
— Грррм, — произнес Лавр Федотович. — Имеется вопрос к докладчику. Отец дела номер семьдесят два. Фамилия, имя, отчество.
— Одну минутку, — вмешался я. — У Константина Константиновича девяносто ч

етыре родителя пяти различных полов, девяносто шесть собрачников четырех различных полов, двести семь детей пяти различных полов и триста девяносто шесть соутробцев пяти различных полов.
Эффект моего сообщения превзошел все ожидания. Лавр Федотович в полном замешательстве взял бинокль и поднес его ко рту. Хлебовводов беспрерывно облизывался. Фарфуркис яростно листал записную книжку."

(с) А. и Б.Стругацкие "Сказка о Тройке".