📌Тред дня EMCR News: В Госдуму направлен проект федерального бюджета на 2025-2027 годы

Законопроект впервые внесен в цифровом виде, но полный пакет документов появился с лагом, что стало поводом для новых шуток “макротелеграма”. Кирилл Родионов @kirillrodionov отметил, что расходы федерального бюджета на оборону в 2025 г. достигнут 13,49 трлн руб., или 33% от объема федеральных расходов (41,47 трлн руб.). Для сравнения, в 2021 г. эти расходы составляли 3,57 трлн руб, а в 2023 году - 6,41 трлн. Дмитрий Полевой @dmitrypolevoy обратил внимание, что бюджет уже менее стимулирующий в этом году, но де-факто мы пока это не ощущаем.

https://emcr.io/news/t/budget2025-2027

📩Жмите сюда, чтобы получать главную аналитику дня с доставкой прямо в ваш телеграм.

Нефтегазовые доходы федерального бюджета в 2025 г. снизятся на 3%, а в абсолютном выражении – на 373 млрд руб. (до 10,94 трлн руб.), следует из проекта федерального бюджета на ближайшую трехлетку.

✔️Одной из причин станет увеличение субсидий для НПЗ: выплаты по демпферу, обратному акцизу и инвестнадбавке в 2025 г. увеличатся в общей сложности на 362 млрд руб. и достигнут 4,12 трлн руб. Для сравнения: в 2021 г. объем субсидий нефтяникам составил «лишь» 1,29 трлн руб., даже несмотря на рост внешних цен на нефтепродукты, которые учитываются в правилах расчета демпфера.

✔️Скажется и сокращение доходов по НДПИ на газ – на 440 млрд руб., в частности, из-за послаблений для «Газпрома», который с 2025 г. может быть освобожден от уплаты ежемесячной надбавки в 50 млрд руб., действовавшей с 2023 г.

✔️Поступления по НДД снизятся на 169 млрд руб.; НДД наиболее чувствителен к потерям нефтяников из-за ценовых рисков, поскольку этот налог учитывает не только объем и цену добываемого сырья, но и выручку от его реализации, за вычетом расходов на добычу и транспортировку.

✔️Эти потери будут частично компенсированы приростом поступлений по НДПИ на нефть (на 251 млрд руб.), экспортной пошлине на газ (на 206 млрд руб.) и НДПИ на газовый конденсат (на 130 млрд руб.).

✔️(Для зануд-аналитиков): на общий баланс нефтегазовых доходов повлияет и завершение налогового маневра: по оценке Минфина, в 2024 г. нефтяники получат 10 млрд руб. в виде возвратов по экспортным пошлинам на нефть и нефтепродукты, отмененным с нынешнего года; в 2025 г. объем таких возвратов будет равен нулю.

✔️В целом, прогноз Минфина представляет собой статус-кво: в 2025 г. объем нефтегазовых доходов практически не изменится, при этом, как и в 2024 г., 83% поступлений (до вычета субсидий) будут обеспечивать два налога на добычу нефти – НДПИ на нефть и НДД.

✔️Однако для инерционного сценария есть серьезный риск в виде развала сделки ОПЕК+, который может последовать вслед за вероятным отказом Саудовской Аравии от попыток «разогреть» цены до $100 за баррель за счет сдерживания добычи.

Если обсуждаемые на рынке слухи окажутся реальностью, то прирост квот стран ОПЕК+ окажется существенно большим, чем запланированные на 2025 г. 2,3 млн баррелей в сутки (б/с), а цены в моменте будут опускаться ниже $60 за баррель. В таком случае нынешние проектировки Минфина окажутся не более чем любопытным документом истории.

В колонке для Forbes – о том, какие риски для федерального бюджета несет падение нефтяных цен

Возможные планы Саудовской Аравии по резкому наращиванию нефтедобычи увеличивают вероятность развала сделки ОПЕК+. Нефтяной рынок вступает в эпоху низких цен, что потребует от Минфина гибкости в налогообложении отрасли.

Подробнее – в моей новой колонке для Forbes

В Саудовской Аравии обсуждается отказ от попыток сбалансировать бюджет за счет сокращения нефтедобычи и подстегивания нефтяных цен.

Такой шаг был бы не лишен фискального смысла: если добыча нефти в стране по итогам 2024 года достигнет 9,3 млн баррелей в сутки, то бездефицитный бюджет, по подсчетам МВФ, будет возможен лишь при цене в $96,2 за баррель, а такой уровень кажется все менее реальным. При этом 60% бюджетных доходов Саудовской Аравии приходится на поступления с нефтяной отрасли, и увеличение добычи может упростить балансировку бюджета, даже с учетом ценовых рисков. 

Возможные планы Саудовской Аравии по резкому наращиванию нефтедобычи увеличивают вероятность развала сделки ОПЕК+, считает экономический обозреватель Кирилл Родионов.

И это лишь часть общей картины, говорящей о том, что нефтяной рынок вступает в эпоху низких цен, что потребует от российского Минфина гибкости в налогообложении отрасли.

Как падение нефтяных цен отразится на российской экономике — рассказываем на сайте

📸: Егор Алеев / ТАСС

В Саудовской Аравии обсуждается отказ от попыток сбалансировать бюджет за счет сокращения нефтедобычи и подстегивания нефтяных цен. Такой шаг был бы не лишен фискального смысла: если добыча нефти в стране по итогам 2024 года достигнет 9,3 млн баррелей в сутки, то бездефицитный бюджет, по подсчетам МВФ, будет возможен лишь при цене в $96,2 за баррель, а такой уровень кажется все менее реальным. При этом 60% бюджетных доходов Саудовской Аравии приходится на поступления с нефтяной отрасли, и увеличение добычи может упростить балансировку бюджета, даже с учетом ценовых рисков.

Если в июле 2024-го средняя цена Brent составляла $85,3 за баррель, а в августе — $80,9 за баррель, то большую часть сентября котировки находились ниже отметки $75 за баррель, из-за чего ведущие страны ОПЕК+ были вынуждены перенести сроки увеличения нефтедобычи с октября на декабрь. Торможение в американской промышленности и проблемы в китайской экономике накладываются на исчерпание восстановительного роста на рынке нефти, где все большее воздействие на спрос оказывает распространение электромобилей.

Как итог — снижение эффективности сделки ОПЕК+, для участников которой все более насущной становится проблема потери рынка. По данным Управления энергетической информации США (EIA), в августе 2024 года добыча нефти в странах ОПЕК+ была на 7,1 млн б/с ниже, чем в апреле 2020-го, когда старая сделка ОПЕК+ уже развалилась, а новая, подписанная на старте пандемии COVID-19, еще не вступила в силу. Доля ОПЕК+ в структуре глобального предложения нефти за тот же период снизилась с 53% до 44% — без учета Мексики, почти сразу переставшей участвовать в распределении квот, и Анголы, объявившей о выходе из ОПЕК в конце 2023 года.

Из-за потери рынка сдерживание добычи странами ОПЕК+ оказывает на цены все меньший эффект. В результате у участников сделки появляются стимулы для наращивания предложения. Согласно сентябрьским договоренностям, квота ведущих стран ОПЕК+, в том числе России и Саудовской Аравии, в декабре 2024 года должна будет увеличиться на 180 000 баррелей в сутки, а к концу 2025-го — еще почти на 2,3 млн. Однако потенциал для увеличения предложения гораздо выше: по оценке EIA, профицит нефтедобывающих мощностей в ближневосточных странах ОПЕК в августе 2024 года составлял 4,5 млн баррелей в сутки.

Падение цен — это надолго

Выход из действующей сделки ОПЕК+ может оказаться столь же резким, что и в марте 2020 года, когда на фоне отказа России от пролонгации соглашений цены на нефть упали ниже отметки в $35 за баррель. Теперь в роли инициатора разрыва может выступить Саудовская Аравия, имеющая наибольший «навес» неиспользуемых мощностей — около 3 млн баррелей в сутки. При этом если в 2020 году сделку спасла пандемия, вынудившая Россию и Саудовскую Аравию вновь сесть за стол переговоров, то сейчас сопоставимого по масштабу форс-мажора на рынке нет.

Впрочем, вне зависимости от сценария выхода из сделки риски падения цен на нефть становятся долговременными, в том числе из-за упомянутого торможения нефтяного спроса. По прогнозам Международного энергетического агентства (МЭА), если в период с 2020 по 2023 год глобальный конечный спрос на нефть увеличился на 10,5 млн баррелей в сутки (до 102,2 млн), то к 2030 году прирост составит лишь 3,2 млн баррелей в сутки. Вдобавок рынок привык к геополитическим рискам, из-за чего волны эскалации на Ближнем Востоке уже не могут всерьез подхлестнуть рост цен. Это было хорошо заметно по апрельскому конфликту Ирана и Израиля, когда цены Brent временно перевалили за отметку в $90 за баррель, после чего рынок все равно взял свое.

Сложившаяся ситуация создает дополнительные риски как для российских нефтяных компаний, так и для федерального бюджета, в котором на долю нефтегазовых доходов по итогам первых восьми месяцев 2024 года пришлась ровно треть поступлений — 7,56 трлн из 23 трлн рублей. Здесь важно сделать оговорку о том, что конечный объем нефтегазовых доходов определяется из разницы между сборами с нефтяной и газовой отрасли и субсидиями для нефтепереработки. К последним относится демпфер, увязанный с динамикой стоимости топлива на внешних рынках, а также обратный акциз и инвестиционная надбавка, выплаты по которым зависят от уровня модернизации НПЗ.

По данным Минфина, за первые восемь месяцев 2024 года субсидии для НПЗ достигли 2,52 трлн рублей, а объем еще не дисконтированных нефтегазовых доходов — 10,08 трлн рублей, из которых 84% приходилось на два налога — НДПИ на нефть, который зависит от объема добываемого сырья и экспортной стоимости нефти, а также налога на дополнительный доход (НДД), в котором учитывается выручка от продаж сырья, за вычетом расходов на добычу и транспортировку.

При расчете налогов Минфин выбирает наибольшую из двух котировок нефти: фиксированный дисконт к Brent, составляющий в 2024 году $20 за баррель, либо экспортную стоимость сырья в портах северо-запада и юга России, которая увеличивается на стоимость морской транспортировки. В нынешнем году фактический дисконт серьезно снизился: если в январе 2024 года среднемесячная скидка Urals к Brent составляла $16 за баррель, то в августе — $10,1 за баррель, согласно открытым данным о спотовых ценах на Urals и Brent. Для сравнения: в начале 2023 года, в первые месяцы эмбарго ЕС, фактический дисконт превышал $30 за баррель.

Благодаря сокращению дисконтов нефтегазовые доходы бюджета по итогам первых восьми месяцев 2024 года выросли на 58%, или на 3,72 трлн рублей (без учета субсидий). Поэтому падение цен, которое мы сейчас наблюдаем, практически никак не отразится на состоянии федерального бюджета в этом году. Однако серьезные риски могут последовать в 2025 году, и в целом в ближайшей бюджетной трехлетке, когда весьма вероятный распад сделки ОПЕК+ будет накладываться на исчерпание ликвидной части Фонда национального благосостояния (ФНБ).

Речь идет о тех средствах ФНБ, которые не вложены в ценные бумаги российских банков и компаний: если в конце февраля 2022 года ликвидная часть ФНБ насчитывала 9,7 трлн рублей, то по итогам августа 2024 года — 4,9 трлн рублей.

Изъятие средств ФНБ на покрытие бюджетного дефицита, как правило, приходится на декабрь. Поэтому с учетом планового дефицита на 2024 год — 2,12 трлн рублей — в ликвидной части ФНБ по итогам декабря может остаться менее 3 трлн рублей.* В этих условиях Минфину придется пойти на новый виток повышения налогов либо согласиться с радикальным сокращением бюджетных расходов, в том числе субсидий для НПЗ. Пересмотр субсидий повлечет за собой риски роста цен на топливо, как это было в июле-сентябре 2023 года, когда вслед за попыткой Минфина «уполовинить» демпфер нефтяники взвинтили биржевые цены на бензин и дизель, из-за чего правительство временно запретило экспорт.

Еще больший риск касается налогообложения сегмента добычи, где уже давно напрашивается реформа, которая бы позволила отказаться от льгот по НДПИ и автоматически варьировать ставку налога в зависимости от региона добычи (Западная Сибирь, Поволжье, Восточная Сибирь), особенностей добываемого сырья (вязкость, плотность, содержание серы) и удаленности месторождений от магистральной инфраструктуры. С учетом растущей цифровизации отрасли и наличия соответствующих данных в лицензиях на месторождения такая реформа обеспечит гибкость налогообложения нефтедобычи и при этом позволит уйти от административного торга между правительством и нефтяниками.

Однако на практике могут возобладать тактические интересы бюджета, как это уже было в 2021 году, когда перестали действовать послабления для добычи высоковязкой нефти. Подобный сценарий несет для отрасли гораздо большую угрозу, чем долговременное снижение нефтяных цен. Эпоха дорогой нефти заканчивается, а с ней и возможности для повышения налоговой нагрузки.

*Текст для Forbes был написан за день до публикации проекта федерального бюджета, в котором оценка дефицита на 2024 год была повышена до 3,30 трлн рублей.

👆В новом докладе «Технологий доверия» (ТеДо; экс-PwC) можно найти интересную реконструкцию данных о географии российского угольного экспорта, выполненную на основе статистики МЭА, Trade Map и ряда других источников.

Экспорт угля из РФ в 2023 г. сократился на 3% в сравнении с уровнем 2019 г. (до 213 млн т), при этом общая доля поставок в Индию и Китай выросла с 23% до 66%.

Средневзвешенное транспортное плечо при экспорте угля из РФ увеличилось на четверть в период с 2021 по 2023 гг. (с 9,7 тыс. до 12,2 тыс. км), следует из подсчетов ТеДо.

Основной прирост пришелся на морской фрахт, в том числе из-за необходимости использовать порты Юга и Северо-Запада России для поставок угля в Восточную и Южную Азию.

Доля западных портов и железнодорожных погран-переходов в экспортных отгрузках угля из России в 2023 г. составила 42% (89,5 млн т), а доля восточных – 58% (123,9 млн т), согласно подсчетам ТеДо на основе данных Морцентра-ТЭК, железнодорожной статистики и других источников.

Розничные цены на автомобильный бензин вторую неделю подряд выросли на 0,1%, следует из данных Росстата за период с 24 по 30 сентября 2024 г. В целом, во второй половине сентября 2024 г. был зафиксирован минимальный прирост цен за последние четыре месяца, с поправкой на опережающую динамику в сегменте АИ-98: как и неделей ранее, цены на бензин АИ-92 и АИ-95 в период с 24 по 30 сентября 2024 г. выросли на 0,1%, тогда как на бензин АИ-98 – на 0,6%.

Неделя с 24 по 30 сентября 2024 г. стала третьей из последних пяти недель, по итогам которой прирост розничных цен на дизельное топливо (ДТ) был равен нулю.

Нефтяникам нужно демонстрировать «хорошее поведение», чтобы добиться отмены запрета на экспорт бензина, который будет действовать до конца нынешнего года. Однако фундаментальные причины роста цен по-прежнему в силе, в их числе – рост издержек из-за ущерба инфраструктуре НПЗ, санкций на поставку оборудования и вынужденных простоев.

По данным Росстата, баланс прибылей и убытков российских НПЗ по итогам первых семи месяцев 2024 г. снизился на 29,4% (год к году), до 1563 млрд руб. Рост издержек будет подталкивать НПЗ к повышению оптовых цен, что неизбежно будет отражаться на стоимости топлива в рознице.

#топливныйрынок

Нефтяники получили по демпферу 145,7 млрд руб. в сентябре 2024 г., следует из данных Минфина. Это близко к среднемесячному уровню первых девяти месяцев года (159,7 млрд руб. в месяц, согласно данным за январь-сентябрь 2024 г.).

Общие субсидии для НПЗ – по демпферу, обратному акцизу и инвестнадбавке – по итогам первых девяти месяцев 2024 г. увеличились на 43% в сравнении с аналогичным периодом 2023 г. (до 2,83 трлн руб.). Субсидии помогут нефтяникам частично компенсировать издержки, возникшие из-за ущерба инфраструктуре НПЗ и вынужденных простоев: по данным Росстата, баланс прибылей и убытков российских НПЗ снизился на 29,4% за январь-июль 2024 г. (год к году), до 1563 млрд руб.

Правда, в следующем году нефтяникам придется столкнуться с серьезным повышением акцизов: вместо привычной индексации на 4-5% акциз на бензин 5 класса в 2025 г. будет увеличен на 14% (с 15048 до 17088 руб. за тонну), а на дизельное топливо – на 16% (с 10425 тыс. до 12120 тыс. руб. за тонну), согласно поправкам в НК РФ, которые были внесены в Думу в тот же день, что и новый проект федерального бюджета.

Сразу семь стран ОЭСР отказались от использования угля в электроэнергетике в период с 2016 по 2024 гг.: Бельгия, Швеция, Австрия, Португалия, Норвегия, Словакия и Великобритания.

В 2025 г. этот список пополнят Испания, Италия, Ирландия и Израиль; в 2027 г. – Франция; в 2028 г. – Греция и Дания; в 2029 г. – Нидерланды, Финляндия и Венгрия; в 2030 г. – Канада, Чили и Новая Зеландия; а в 2033 г. – Чехия и Словения.

Крупнейшие потребители энергетического угля откажутся от угольной генерации самыми последними (среди тех стран ОЭСР, которые уже заявили о таких планах): США – в 2035 г., Германия – в 2038 г., Польша – в 2049 г., Южная Корея – в 2050 г.

Конкретизированных планов по полному отказу от угольной генерации пока что нет у Австралии, где на долю угля в 2023 г. приходилось 46% выработки электроэнергии, а также у Турции (37%), Японии (32%), Колумбии (10%) и Мексики (8%).

Инфографика – Ember

🇷🇺 Готовы выбрать тех, кто достоин главной аналитической премии страны? 
 
Топовые эксперты из sell-side аналитических команд поборются за победу в объективном независимом рэнкинге. 
 
Приглашаем институциональных инвесторов присоединиться к голосованию за номинантов премии «Лучший аналитик России».
 
Подробнее о премии на сайте. 
 
Заявку на участие в голосовании можно подать по ссылке.
 
Организаторы – Санкт-Петербургская Международная Товарно-сырьевая Биржа совместно с Ассоциацией финансовых аналитиков при поддержке профессиональной соцсети EMCR. 
 
Не упустите возможность стать частью первой российской аналитической премии! 🏆

События 3-4 октября 1993 г. – один из самых любимых для меня сюжетов в новейшей российской истории. Ниже – отрывок из моей статьи, опубликованной в «Независимой газете» к 30-летней годовщине октября 1993-го.

«Отставка Гайдара стала частью реализации Соглашения о стабилизации конституционного строя, одобренного съездом постановлением от 12 декабря 1992 года. Помимо уже упомянутого «мягкого рейтингового голосования» при выборе кандидатов на пост премьера оно предполагало, что президент и Верховный совет должны будут выработать совместный либо два раздельных проекта Конституции. Они должны были быть вынесены на всеобщий референдум 11 апреля 1993 года.

Однако, получив отставку Гайдара, парламент отказался от исполнения этих обязательств: 12 марта 1993 года съезд проголосовал за отмену постановления «О стабилизации конституционного строя», тем самым закрыв дорогу к мирному разрешению кризиса двоевластия.

Впрочем, после неудачной попытки вынесения импичмента Ельцину, пришедшейся на 28 марта 1993 года, съезду все-таки пришлось согласиться на референдум, который в итоге состоялся 25 апреля 1993 года. В тот момент избиратели выразили доверие президенту Борису Ельцину (58,7%), одобрили социально-экономическую политику правительства (53,0%), высказались против проведения досрочных выборов президента («да» – 49,5% проголосовавших) и при этом поддержали проведение досрочных выборов народных депутатов (67,2%).

Тем самым идея перевыборов парламента собрала две трети голосов, среди которых были не только сторонники, но и противники президента, что видно по статистике ответов на первые два вопроса референдума. Парламент устоял тогда только потому, что для положительного ответа на последние два вопроса нужно было собрать большинство голосов не от количества пришедших на участки, а от списочного состава избирателей. С учетом явки (64,2% от имевших право на участие в референдуме) для этого требовалось собрать 77,9% от числа проголосовавших. Однако общество дало ясный сигнал: парламенту нужны новые выборы, которые к тому же являются стандартным механизмом разрешения политических кризисов в устойчивых демократиях.

Однако Конституция 1978 года таких механизмов, по понятным причинам, не содержала. Наряду с отказом руководства Верховного совета от реализации взятых на себя обязательств это и привело к силовой фазе политического кризиса, пик которой пришелся на 3–4 октября 1993 года. Тогда в ответ на захват московской мэрии и попытку штурма телецентра «Останкино», предпринятой сторонниками Верховного совета, президенту удалось привлечь на свою сторону силовиков.

Пожалуй, ключевую роль в этом сыграл Егор Гайдар, вернувшийся в состав правительства в сентябре 1993 года. Вечером 3 октября 1993 года Гайдар обратился к сторонникам президента с призывом выйти к зданию Моссовета на Тверской, 13. Мобилизация сторонников президента стала демонстрацией его легитимности, что в итоге склонило на сторону Ельцина силовиков, поддержка которых вечером 3-го числа была вовсе не безоговорочной.

Полна версия доступна по ссылке

«По мнению Родионова, снижение доходов от НДПИ на газ на 440 млрд руб. в 2025 г. существенно не отразится на общей динамике нефтегазовых доходов бюджета, поскольку ключевую роль в их формировании сейчас играет нефтедобывающая отрасль. По данным Минфина, в январе – августе 2024 г. нефтегазовые доходы бюджета без учета субсидий для НПЗ достигли 10,1 трлн руб., из которых 8,4 трлн руб. пришлись на НДПИ на нефть и НДД.

Для сравнения: доходы бюджета от НДПИ при добыче газа в январе – августе составили 953,3 млрд руб. (+23% год к году), следует из статистики Минфина».

Мой комментарий для «Ведомостей»

Главный аналитический вывод недели: Олег Кулик был квадробером – да, задолго до того, как это стало модным.

На видео – 1994 год.