Forwarded from Сад посреди пламени
Каждая вещь в микро- и макромире – это отражения божественного величия, потоки могущества и избранные воплощения. Как прекрасно высказался Зия Паша об этом божественном порядке:
«В этой книге мироздания на каждой странице можно получить тысячи уроков божественного знания, отраженных в таинствах и истине.
О мой Господь! Насколько прекрасна эта вселенная как школа для тех, кто погрузился в океан размышлений и получает назидание от созерцания галереи божественного искусства».
(Osman Nuri Topbaş. Mekteb-i Alem: Kainat, Kur'an ve İnsan)
«В этой книге мироздания на каждой странице можно получить тысячи уроков божественного знания, отраженных в таинствах и истине.
О мой Господь! Насколько прекрасна эта вселенная как школа для тех, кто погрузился в океан размышлений и получает назидание от созерцания галереи божественного искусства».
(Osman Nuri Topbaş. Mekteb-i Alem: Kainat, Kur'an ve İnsan)
«Осознать, что значит быть в мире, где есть животные»
Цель состоит в том, чтобы с помощью [герменевтико-]феноменологических подходов осознать, что значит быть в мире, где есть животные. Такие подходы уже можно найти у некоторых отдельных мыслителей — Шарля-Пьера Бодлера (ум. 1867), Райнера Марии Рильке (ум. 1926), Мартина Бубера (ум. 1965), Жака Деррида (ум. 2004) или Жан-Люка Нанси (ум. 2021), — которых встреча с животным заставила остановиться и задаться вопросом о ситуации и о том, что именно заставило их остановиться. Что заставило их остановиться? Все они чувствовали себя изумлёнными встречей с конкретным животным, часто одним лишь его появлением. Так, например, Бубер сам понимает, когда кошка спрашивает: «Неужели правда, что ты имеешь в виду меня? Ты действительно хочешь сказать мне что-то, а не просто ждешь, чтобы я позабавила тебя? Тебе есть дело до меня? Неужели для тебя я действительно присутствую? Я – здесь?» (Buber 1970, 145). Это животное одним своим появлением поднимает вопросы, от которых феноменология промежуточного не может отмахнуться в отношении встреч с животными.
Эти моменты остановки, только что описанные вышеупомянутыми философами (Гуссерль, Левинас, Бубер и др.), также встречаются в многочисленных аятах Корана, а также в пророческих традициях. Это не только история о пророке Сулаймане, которого останавливает речь муравья, но и истории о Кабиле, которого останавливает ворон, Юнусе, который оказался в брюхе рыбы, и удоде, который давал советы пророку Сулейману. Они (животные) что-то затрагивают в людях. Одним своим появлением они заставляют людей остановиться и меняют их поведение. Также в экзегетических работах стал обсуждаться тот аспект, что восклицание муравья побудило пророка вспомнить о своем Создателе. Именно муравей своими действиями напоминает пророку о присутствии Бога и тем самым становится олицетворением благочестия (al-Qurṭubī 2006, 16:120 и далее). Муравей утверждает свое (жизненное) пространство (предупреждая и тем самым защищая свое сообщество) до такой степени, что изменяет ход событий за пределами своего вида; кроме того, существует и межвидовой уровень, который приводит к возгласу Пророка, останавливающему целую армию и тем самым резко меняющему судьбу людей и животных. Животное спасает себя и человека (Пророка), оживляя его через поминание Творца, в результате чего Пророк осознает себя и других как творения Божьи. И Бог показывает, что уделяет внимание всем своим созданиям, поскольку использует очень маленькое животное, чтобы вызвать изменения в действиях человека. Животные становятся агентами, которые влияют на нас посредством своего воздействия и вовлечения. В личном взаимодействии они становятся активными партнерами, взаимозависимыми, связанными друг с другом, и в то же время сосуществующими. Таким образом, животное становится тем, кто этически влияет на нас и кого нельзя обойти стороной. Встреча с Другим становится «травмой, то есть событием, которое непосредственно затрагивает [нас] — нравится [нам] это или нет — и которое в любом случае имеет этические последствия» (Aurenque 2011, 294).
(Asmaa El Maaroufi. Towards an Ethic of Being-With. An Islamic-Phenomenological Perspective on Human-Animal Encounters)
Цель состоит в том, чтобы с помощью [герменевтико-]феноменологических подходов осознать, что значит быть в мире, где есть животные. Такие подходы уже можно найти у некоторых отдельных мыслителей — Шарля-Пьера Бодлера (ум. 1867), Райнера Марии Рильке (ум. 1926), Мартина Бубера (ум. 1965), Жака Деррида (ум. 2004) или Жан-Люка Нанси (ум. 2021), — которых встреча с животным заставила остановиться и задаться вопросом о ситуации и о том, что именно заставило их остановиться. Что заставило их остановиться? Все они чувствовали себя изумлёнными встречей с конкретным животным, часто одним лишь его появлением. Так, например, Бубер сам понимает, когда кошка спрашивает: «Неужели правда, что ты имеешь в виду меня? Ты действительно хочешь сказать мне что-то, а не просто ждешь, чтобы я позабавила тебя? Тебе есть дело до меня? Неужели для тебя я действительно присутствую? Я – здесь?» (Buber 1970, 145). Это животное одним своим появлением поднимает вопросы, от которых феноменология промежуточного не может отмахнуться в отношении встреч с животными.
Эти моменты остановки, только что описанные вышеупомянутыми философами (Гуссерль, Левинас, Бубер и др.), также встречаются в многочисленных аятах Корана, а также в пророческих традициях. Это не только история о пророке Сулаймане, которого останавливает речь муравья, но и истории о Кабиле, которого останавливает ворон, Юнусе, который оказался в брюхе рыбы, и удоде, который давал советы пророку Сулейману. Они (животные) что-то затрагивают в людях. Одним своим появлением они заставляют людей остановиться и меняют их поведение. Также в экзегетических работах стал обсуждаться тот аспект, что восклицание муравья побудило пророка вспомнить о своем Создателе. Именно муравей своими действиями напоминает пророку о присутствии Бога и тем самым становится олицетворением благочестия (al-Qurṭubī 2006, 16:120 и далее). Муравей утверждает свое (жизненное) пространство (предупреждая и тем самым защищая свое сообщество) до такой степени, что изменяет ход событий за пределами своего вида; кроме того, существует и межвидовой уровень, который приводит к возгласу Пророка, останавливающему целую армию и тем самым резко меняющему судьбу людей и животных. Животное спасает себя и человека (Пророка), оживляя его через поминание Творца, в результате чего Пророк осознает себя и других как творения Божьи. И Бог показывает, что уделяет внимание всем своим созданиям, поскольку использует очень маленькое животное, чтобы вызвать изменения в действиях человека. Животные становятся агентами, которые влияют на нас посредством своего воздействия и вовлечения. В личном взаимодействии они становятся активными партнерами, взаимозависимыми, связанными друг с другом, и в то же время сосуществующими. Таким образом, животное становится тем, кто этически влияет на нас и кого нельзя обойти стороной. Встреча с Другим становится «травмой, то есть событием, которое непосредственно затрагивает [нас] — нравится [нам] это или нет — и которое в любом случае имеет этические последствия» (Aurenque 2011, 294).
(Asmaa El Maaroufi. Towards an Ethic of Being-With. An Islamic-Phenomenological Perspective on Human-Animal Encounters)
«Совместными усилиями переосмыслить наши отношения с окружающей средой»
Интервьюер: Не могли бы вы, пожалуйста, объяснить, как мы можем считать ислам «генетически экологической религией»?
Ибрахим Оздемир: В Коране подчеркивается, что мир природы был создан не только для использования человечеством. Даже если человек является наместником Бога на Земле, это не означает, что вся природа и ее ресурсы предназначены только для его блага (Коран, 55:10-12). Напротив, она дарована человеку в доверительное управление. Поэтому Пророк Мухаммад ﷺ, например, настаивал на защите животных и добром отношении к ним. Его забота о том, чтобы с ними хорошо обращались, защищали их, не допускали жестокого обращения и унижения, заслуживает искреннего внимания. Таким образом, забота об окружающей среде и всех животных, а также глубокая обеспокоенность изменением климата и его страшными последствиями — это наша моральная обязанность как мусульман.
Представляется, что наша ответственность за повышение экологической грамотности в мусульманских обществах имеет как теоретическое, так и практическое измерение. В теоретическом плане мы должны рассматривать эти вопросы с онтологической, космологической и эпистемологической точек зрения коранического мировоззрения. Однако с практической стороны нам также необходимо предоставить заинтересованным группам удобные для использования инструменты, для чего необходимо использовать лучшие и наиболее успешные мировые примеры.
Мы, мусульмане, стоим перед выбором: либо продолжать жить в условиях экологических проблем и передать следующему поколению адское место для жизни, либо засучить рукава и совместными усилиями переосмыслить наши отношения с окружающей средой. Поскольку все творение даровано нам в доверительное управление, стремление сделать мир лучше для себя, своих детей, внуков и всех других существ является нравственным императивом.
Я думаю, что исламский дискурс об окружающей среде находится в стадии становления. В результате политических и социальных проблем в мусульманских обществах приоритет отдается другим вопросам. С другой стороны, власть и контроль государства по-прежнему пронизывают все, не оставляя обществу возможности внести свой вклад в решение проблем. Если обратиться к новой литературе по данной проблематике, то становится очевидным, что предлагаются новые альтернативные пути понимания и решения проблемы деградации окружающей среды. Во-первых, они начинаются с критики господствующего западного мировоззрения и концепции науки. Далее, они пытаются изменить концепцию реальности и места человечества на коранических основаниях. В-третьих, повышение ответственности мусульман на индивидуальном и общинном уровнях предполагает решение этих проблем. Однако, обратившись к литературе по данной теме и соответствующим разработкам, мы увидим, что всё ещё находимся на первом этапе.
(İbrahim Özdemir. Interview: Care for Creation)
Интервьюер: Не могли бы вы, пожалуйста, объяснить, как мы можем считать ислам «генетически экологической религией»?
Ибрахим Оздемир: В Коране подчеркивается, что мир природы был создан не только для использования человечеством. Даже если человек является наместником Бога на Земле, это не означает, что вся природа и ее ресурсы предназначены только для его блага (Коран, 55:10-12). Напротив, она дарована человеку в доверительное управление. Поэтому Пророк Мухаммад ﷺ, например, настаивал на защите животных и добром отношении к ним. Его забота о том, чтобы с ними хорошо обращались, защищали их, не допускали жестокого обращения и унижения, заслуживает искреннего внимания. Таким образом, забота об окружающей среде и всех животных, а также глубокая обеспокоенность изменением климата и его страшными последствиями — это наша моральная обязанность как мусульман.
Представляется, что наша ответственность за повышение экологической грамотности в мусульманских обществах имеет как теоретическое, так и практическое измерение. В теоретическом плане мы должны рассматривать эти вопросы с онтологической, космологической и эпистемологической точек зрения коранического мировоззрения. Однако с практической стороны нам также необходимо предоставить заинтересованным группам удобные для использования инструменты, для чего необходимо использовать лучшие и наиболее успешные мировые примеры.
Мы, мусульмане, стоим перед выбором: либо продолжать жить в условиях экологических проблем и передать следующему поколению адское место для жизни, либо засучить рукава и совместными усилиями переосмыслить наши отношения с окружающей средой. Поскольку все творение даровано нам в доверительное управление, стремление сделать мир лучше для себя, своих детей, внуков и всех других существ является нравственным императивом.
Я думаю, что исламский дискурс об окружающей среде находится в стадии становления. В результате политических и социальных проблем в мусульманских обществах приоритет отдается другим вопросам. С другой стороны, власть и контроль государства по-прежнему пронизывают все, не оставляя обществу возможности внести свой вклад в решение проблем. Если обратиться к новой литературе по данной проблематике, то становится очевидным, что предлагаются новые альтернативные пути понимания и решения проблемы деградации окружающей среды. Во-первых, они начинаются с критики господствующего западного мировоззрения и концепции науки. Далее, они пытаются изменить концепцию реальности и места человечества на коранических основаниях. В-третьих, повышение ответственности мусульман на индивидуальном и общинном уровнях предполагает решение этих проблем. Однако, обратившись к литературе по данной теме и соответствующим разработкам, мы увидим, что всё ещё находимся на первом этапе.
(İbrahim Özdemir. Interview: Care for Creation)
«Беспрецедентный кризис, который модернизм создал для всего мира»
Я считаю, что модернизм сам по себе основан на ошибке, ошибке в понимании того, кем является человек, ошибке в понимании природы реальности, как метакосмической, так и космической. Модернизм основан на огромном обмане, который ведет нас к гибели и разрушению мира. Теперь, когда у нас экологический кризис, многие люди говорят о том, что у нас есть всего пятьдесят лет, чтобы спасти наши жизни в этом мире, и что путь, по которому мы идем, ведет к нашему коллективному самоубийству. <...>
Я хочу процитировать здесь кое-что из Анри Корбена <…>. Он был полностью согласен со мной в этом вопросе. Однажды мы вместе обсуждали этот вопрос и он сделал замечательное заявление. Он сказал: «L’Homme ordinaire est fait par les temps. L’Homme spirituel est celui qui fait les temps» («Обычный человек создан временем; духовный человек — это тот, кто формирует время»). Я полагаю, что сегодня, более чем когда-либо прежде, когда беспрецедентный кризис, который модернизм создал для всего мира, стал настолько критическим — настало время отказаться от этих лозунгов на интеллектуальном уровне и подвергнуть глубокой критике на основе интеллекта, традиций, истин откровения и векового опыта человечества, вечной философии (perennial philosophy) все ошибки, которые вместе составляют модернизм и его порождение постмодернизм. Это должно быть сделано; в противном случае модернизм вместе с постмодернизмом не только уничтожат человеческие цивилизации, но и разрушат порядок самой природы.
(Seyyed Hossein Nasr in Ramin Jahanbegloo, "In Search of the Sacred: A Conversation with Seyyed Hossein Nasr on His Life and Thought")
Читать полностью:
Я считаю, что модернизм сам по себе основан на ошибке, ошибке в понимании того, кем является человек, ошибке в понимании природы реальности, как метакосмической, так и космической. Модернизм основан на огромном обмане, который ведет нас к гибели и разрушению мира. Теперь, когда у нас экологический кризис, многие люди говорят о том, что у нас есть всего пятьдесят лет, чтобы спасти наши жизни в этом мире, и что путь, по которому мы идем, ведет к нашему коллективному самоубийству. <...>
Я хочу процитировать здесь кое-что из Анри Корбена <…>. Он был полностью согласен со мной в этом вопросе. Однажды мы вместе обсуждали этот вопрос и он сделал замечательное заявление. Он сказал: «L’Homme ordinaire est fait par les temps. L’Homme spirituel est celui qui fait les temps» («Обычный человек создан временем; духовный человек — это тот, кто формирует время»). Я полагаю, что сегодня, более чем когда-либо прежде, когда беспрецедентный кризис, который модернизм создал для всего мира, стал настолько критическим — настало время отказаться от этих лозунгов на интеллектуальном уровне и подвергнуть глубокой критике на основе интеллекта, традиций, истин откровения и векового опыта человечества, вечной философии (perennial philosophy) все ошибки, которые вместе составляют модернизм и его порождение постмодернизм. Это должно быть сделано; в противном случае модернизм вместе с постмодернизмом не только уничтожат человеческие цивилизации, но и разрушат порядок самой природы.
(Seyyed Hossein Nasr in Ramin Jahanbegloo, "In Search of the Sacred: A Conversation with Seyyed Hossein Nasr on His Life and Thought")
Читать полностью:
VK
ЧТО ТАКОЕ МОДЕРНИЗМ?
Ramin Jahanbegloo/ - ХХ век принес в мир изменения быстрыми и беспрецедентными темпами. Исламскому миру пришлось столкнуться с изменения..
Свидетельство не-человеческих творений о пророческой миссии Мухаммада ﷺ
Животные нередко свидетельствуют о правдивости Пророка ﷺ. Абу Ну'айм и Байхаки, например, в своих «Dala'il al-Nubuwwah» упоминают, как верблюды и дикие звери преклоняли перед ним колени, а газель, волк и ящерица провозглашали, что он действительно посланник, отправленный Богом [1]. Деревья и камни также свидетельствуют о том, что Мухаммад ﷺ — посланник Бога, и тем самым способствуют обращению неверующих [2]. Камешки, которые он держал в руке, восхваляли его [3], о чем пишет Джами много веков спустя:
Маленький камешек, меньше бусины четок,
В его руке красноречивыми словами восхвалял Бога,
А те красноречивые, чьи сердца были черны, как камень,
В унисон молчали. [4]
Говорят, что даже двери и стены дома отвечали «аминь» на его молитву [5], а когда он выходил на улицу в палящий зной, облако сопровождало его, чтобы защитить от солнца.
(Annemarie Schimmel. And Muhammad Is His Messenger: The Veneration of the Prophet in Islamic Piety)
[1] Зеленая ящерица приветствовала Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, словами «As-salam 'alaika ya nabi Muhammad, ya rasul Allah!» Поэтому зеленая ящерица называется на суахили mjusi muumini, «мусульманская ящерица», Knappert, «Swahili Islamic Poetry», 1:35.
[2] Abu Nu'aim, «Dala'il al-Nubuwwah», стр. 331-37, «Приветствие деревьев»; стр. 318-20, говорящий волк; стр. 321, ящерица; стр. 324-31, падающие ниц овцы, верблюды и т.д., где происходит знаменитая история: Когда мекканцы увидели, что верблюд пал ниц перед Пророком они подумали, что было бы лучше, если бы они тоже сделали это, но Пророк заметил: «Если бы было позволено, чтобы кто-либо падал ниц перед другим человеческим существом, я бы сказал, что жены должны падать ниц перед своими мужьями».
[3] Rumi, «Mathnawi», vol. I, lines 2154 ff.
[4] Jami, «Silsilat adh-dhahab», in Haft Aurang, p. 9.
[5] Abu Nu'aim, «Dala'il al-Nubuwwah», стр. 370.
Животные нередко свидетельствуют о правдивости Пророка ﷺ. Абу Ну'айм и Байхаки, например, в своих «Dala'il al-Nubuwwah» упоминают, как верблюды и дикие звери преклоняли перед ним колени, а газель, волк и ящерица провозглашали, что он действительно посланник, отправленный Богом [1]. Деревья и камни также свидетельствуют о том, что Мухаммад ﷺ — посланник Бога, и тем самым способствуют обращению неверующих [2]. Камешки, которые он держал в руке, восхваляли его [3], о чем пишет Джами много веков спустя:
Маленький камешек, меньше бусины четок,
В его руке красноречивыми словами восхвалял Бога,
А те красноречивые, чьи сердца были черны, как камень,
В унисон молчали. [4]
Говорят, что даже двери и стены дома отвечали «аминь» на его молитву [5], а когда он выходил на улицу в палящий зной, облако сопровождало его, чтобы защитить от солнца.
(Annemarie Schimmel. And Muhammad Is His Messenger: The Veneration of the Prophet in Islamic Piety)
[1] Зеленая ящерица приветствовала Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, словами «As-salam 'alaika ya nabi Muhammad, ya rasul Allah!» Поэтому зеленая ящерица называется на суахили mjusi muumini, «мусульманская ящерица», Knappert, «Swahili Islamic Poetry», 1:35.
[2] Abu Nu'aim, «Dala'il al-Nubuwwah», стр. 331-37, «Приветствие деревьев»; стр. 318-20, говорящий волк; стр. 321, ящерица; стр. 324-31, падающие ниц овцы, верблюды и т.д., где происходит знаменитая история: Когда мекканцы увидели, что верблюд пал ниц перед Пророком они подумали, что было бы лучше, если бы они тоже сделали это, но Пророк заметил: «Если бы было позволено, чтобы кто-либо падал ниц перед другим человеческим существом, я бы сказал, что жены должны падать ниц перед своими мужьями».
[3] Rumi, «Mathnawi», vol. I, lines 2154 ff.
[4] Jami, «Silsilat adh-dhahab», in Haft Aurang, p. 9.
[5] Abu Nu'aim, «Dala'il al-Nubuwwah», стр. 370.
Доводы Ибн 'Араби в пользу буквального смысла коранических аятов о способности речи у вещей
Всеобщее прославление Бога — частая тема в трудах Ибн 'Араби. Он воспринимает частые коранические ссылки на речь вещей совершенно буквально. В отличие от [некоторых] мусульманских философов, богословов и ученых, он не пытается сделать та’вил этих стихов — то есть «интерпретировать» или «объяснять» — прибегая к понятиям метафоры или символизма. Это указывает на одно из его постоянных критических замечаний в адрес людей, которые следуют своему «рациональному» пониманию вещей, то есть тому, что мы знаем как «здравый смысл». В двух главах, где говорится о бессловесных животных, Ибн 'Араби посвящает значительную часть обсуждения тому, чтобы показать, что рациональные, основанные на здравом смысле толкования стихов Корана о речи неодушевленных предметов ошибочны.
Его основной аргумент против толкований, основанных на здравом смысле, исходит из двух соображений. Во-первых, чтобы сделать вывод о том, что вещи не имеют речи, люди должны утверждать, что Бог имеет в виду не то, что Он говорит в Коране. Во-вторых, Ибн Араби и его единомышленники — то есть те, кого он обычно называет «гностиками» (‘urafā’) или «людьми раскрытия» (ahl al-kashf), — на самом деле слышат и понимают речь всех вещей, поэтому они на собственном опыте знают, что всё живое. Они не принимают слова Бога просто на веру.
(William C. Chittick. The Wisdom of Animals)
Всеобщее прославление Бога — частая тема в трудах Ибн 'Араби. Он воспринимает частые коранические ссылки на речь вещей совершенно буквально. В отличие от [некоторых] мусульманских философов, богословов и ученых, он не пытается сделать та’вил этих стихов — то есть «интерпретировать» или «объяснять» — прибегая к понятиям метафоры или символизма. Это указывает на одно из его постоянных критических замечаний в адрес людей, которые следуют своему «рациональному» пониманию вещей, то есть тому, что мы знаем как «здравый смысл». В двух главах, где говорится о бессловесных животных, Ибн 'Араби посвящает значительную часть обсуждения тому, чтобы показать, что рациональные, основанные на здравом смысле толкования стихов Корана о речи неодушевленных предметов ошибочны.
Его основной аргумент против толкований, основанных на здравом смысле, исходит из двух соображений. Во-первых, чтобы сделать вывод о том, что вещи не имеют речи, люди должны утверждать, что Бог имеет в виду не то, что Он говорит в Коране. Во-вторых, Ибн Араби и его единомышленники — то есть те, кого он обычно называет «гностиками» (‘urafā’) или «людьми раскрытия» (ahl al-kashf), — на самом деле слышат и понимают речь всех вещей, поэтому они на собственном опыте знают, что всё живое. Они не принимают слова Бога просто на веру.
(William C. Chittick. The Wisdom of Animals)
Telegram
зелёный человек
«Нет ничего, что не являлось бы разумным животным»: Положение животных и всего сущего в космологии шейха ибн аль-'Араби
Мухйиддина ибн аль-'Араби (Muhyī al-Dīn ibn al-ʿArabī, 1165-1240) — учёный в областях космологии, алхимии, философии, абджадийи и арабской…
Мухйиддина ибн аль-'Араби (Muhyī al-Dīn ibn al-ʿArabī, 1165-1240) — учёный в областях космологии, алхимии, философии, абджадийи и арабской…
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
«Мы не в состоянии извлечь уроки из катастроф»
Дождь создает иллюзию бесконечного запаса воды в небе, но мы знаем, что дождь — это часть круговорота воды. Количество воды ограничено, и она рециркулирет с тех пор, как была создана, когда земные системы стабилизировались много веков назад. Благодаря этому мы и все остальное на планете живем, обновляемся, растем и очищаемся. Круговорот воды является подтверждением, если оно когда-либо было необходимо, взаимосвязанности всего сущего на планете: «Мы (Аллах) проливаем дождь на бесплодную землю» (Коран, 32:27). Мы живем в замкнутой системе. В среднем человек на 70-80 процентов состоит из воды. Вода, которая сегодня была в нашем теле, завтра может утолить жажду другого человека, живущего на расстоянии. Возможно, сегодня я принимаю душ водой, которой австралиец, живущий в Сиднее, несколько месяцев назад поливал свой сад. Чтобы это произошло, солнце выполнило свою работу — забрало воду в виде влаги из сада в облака, она снова спустилась вниз в виде дождя, попала в местную реку, унеслась в море и была доставлена на другой конец света мощными течениями, снова поднялась в облака, спустилась в виде дождя в местную реку, попала в местное водохранилище, а затем по трубе попала туда, где я живу, чтобы насладиться своим душем. Есть одна мысль: вода связывает нас с нашими предками. Она перерабатывается снова и снова, чтобы ею пользовалось поколение за поколением. Вода связывает нас с пространством и временем.
Вода необходима для поддержания жизни, и все же мы относимся к океанам, пресноводным системам, болотам и заболоченным территориям Земли — все это, как мы теперь знаем, части одной системы — с таким же пренебрежением, равнодушием и безразличием, с каким мы относимся к лесам. Вот два примера: первый — отношение к воде как к агропромышленному ресурсу, второй — использование водных ресурсов в качестве оружия войны.
Аральское море было разделено между центральноазиатскими государствами — Казахстаном и Узбекистаном, которые ранее входили в состав ныне распавшегося Советского Союза. Это одно из четырех крупнейших озер в мире, площадь которого в середине прошлого века оценивалась в 68 000 квадратных километров. Республика Сан-Марино в Северной Италии вполне могла бы разместиться в этом озере. Сейчас оно сократилось до 10 процентов от своего первоначального размера. В 1960-х годах старое советское правительство инициировало программу по развитию хлопководства в засушливых регионах Центральной Азии путем отвода рек Амударья и Сырдарья, которые питали Аральское море. Благодаря сети каналов, ответвляющихся от этих рек, хлопчатник расцвел, и производственные показатели были достигнуты. Но последствия этих событий были названы одной из самых страшных экологических катастроф на планете, уничтожившей, кроме того, некогда процветающую рыбную промышленность и образ жизни. «Теперь мы можем без всяких сомнений признать, что кризис Аральского моря является результатом масштабного и жестокого антропогенного воздействия, за которым последовало взаимодействие между сложными механизмами, присутствующими в природе» («The Aral Sea Crisis», Columbia University, undated).
Когда в начале 1990-х годов распался Советский Союз, он оставил после себя разрушительное экологическое наследие, частью которого является Аральский кризис. Это не что иное, как широкомасштабная агрессия человека против природы, и это еще один известный пример того, что мы делаем с окружающей средой во имя экономического прогресса. Похоже, мы не в состоянии извлечь уроки из такого рода катастроф. Экосистемы Аральского моря, включая дельты рек, которые его питали, были полностью разрушены, и всему региону осталось наследие высокой солености, токсических отравлений в результате испытаний оружия и ядовитых пылевых бурь. Все это считается причинами, которые тяжело сказываются на здоровье людей, приводя к «необычно высоким» показателям смертности и росту детской смертности.
(Fazlun Khalid. Signs on the Earth: Islam, Modernity and the Climate Crisis)
Иллюстрация: Процесс обмеления Аральского моря в период с 1960-х по 2015 года
Дождь создает иллюзию бесконечного запаса воды в небе, но мы знаем, что дождь — это часть круговорота воды. Количество воды ограничено, и она рециркулирет с тех пор, как была создана, когда земные системы стабилизировались много веков назад. Благодаря этому мы и все остальное на планете живем, обновляемся, растем и очищаемся. Круговорот воды является подтверждением, если оно когда-либо было необходимо, взаимосвязанности всего сущего на планете: «Мы (Аллах) проливаем дождь на бесплодную землю» (Коран, 32:27). Мы живем в замкнутой системе. В среднем человек на 70-80 процентов состоит из воды. Вода, которая сегодня была в нашем теле, завтра может утолить жажду другого человека, живущего на расстоянии. Возможно, сегодня я принимаю душ водой, которой австралиец, живущий в Сиднее, несколько месяцев назад поливал свой сад. Чтобы это произошло, солнце выполнило свою работу — забрало воду в виде влаги из сада в облака, она снова спустилась вниз в виде дождя, попала в местную реку, унеслась в море и была доставлена на другой конец света мощными течениями, снова поднялась в облака, спустилась в виде дождя в местную реку, попала в местное водохранилище, а затем по трубе попала туда, где я живу, чтобы насладиться своим душем. Есть одна мысль: вода связывает нас с нашими предками. Она перерабатывается снова и снова, чтобы ею пользовалось поколение за поколением. Вода связывает нас с пространством и временем.
Вода необходима для поддержания жизни, и все же мы относимся к океанам, пресноводным системам, болотам и заболоченным территориям Земли — все это, как мы теперь знаем, части одной системы — с таким же пренебрежением, равнодушием и безразличием, с каким мы относимся к лесам. Вот два примера: первый — отношение к воде как к агропромышленному ресурсу, второй — использование водных ресурсов в качестве оружия войны.
Аральское море было разделено между центральноазиатскими государствами — Казахстаном и Узбекистаном, которые ранее входили в состав ныне распавшегося Советского Союза. Это одно из четырех крупнейших озер в мире, площадь которого в середине прошлого века оценивалась в 68 000 квадратных километров. Республика Сан-Марино в Северной Италии вполне могла бы разместиться в этом озере. Сейчас оно сократилось до 10 процентов от своего первоначального размера. В 1960-х годах старое советское правительство инициировало программу по развитию хлопководства в засушливых регионах Центральной Азии путем отвода рек Амударья и Сырдарья, которые питали Аральское море. Благодаря сети каналов, ответвляющихся от этих рек, хлопчатник расцвел, и производственные показатели были достигнуты. Но последствия этих событий были названы одной из самых страшных экологических катастроф на планете, уничтожившей, кроме того, некогда процветающую рыбную промышленность и образ жизни. «Теперь мы можем без всяких сомнений признать, что кризис Аральского моря является результатом масштабного и жестокого антропогенного воздействия, за которым последовало взаимодействие между сложными механизмами, присутствующими в природе» («The Aral Sea Crisis», Columbia University, undated).
Когда в начале 1990-х годов распался Советский Союз, он оставил после себя разрушительное экологическое наследие, частью которого является Аральский кризис. Это не что иное, как широкомасштабная агрессия человека против природы, и это еще один известный пример того, что мы делаем с окружающей средой во имя экономического прогресса. Похоже, мы не в состоянии извлечь уроки из такого рода катастроф. Экосистемы Аральского моря, включая дельты рек, которые его питали, были полностью разрушены, и всему региону осталось наследие высокой солености, токсических отравлений в результате испытаний оружия и ядовитых пылевых бурь. Все это считается причинами, которые тяжело сказываются на здоровье людей, приводя к «необычно высоким» показателям смертности и росту детской смертности.
(Fazlun Khalid. Signs on the Earth: Islam, Modernity and the Climate Crisis)
Иллюстрация: Процесс обмеления Аральского моря в период с 1960-х по 2015 года
«Нет никакого противоречия между учением Корана и книгой природы»
Cледует отметить его (Саида Нурси) акцент на порядке и равновесии во Вселенной. Считая этот порядок и равновесие указанием на существование Бога, он также обращает внимание людей на сохранение этого порядка и равновесия. Например, он утверждает, что «в природе вещей нет расточительности, бесполезности и отсутствия пользы. Расточительство, по сути, противоположно Имени Мудрый». Поэтому, когда он утверждает, что человечество должно извлекать уроки из экосистем и вести мудрую и бережливую жизнь, он также имеет в виду аят: «Ешьте и пейте, но не излишествуйте» (Коран, 7:31). По его словам, нет никакого противоречия между учением Корана и книгой природы.
Таким образом, в метафизике Нурси вселенная в целом наполнена смыслом, искусством, любовью и многочисленными благами. Более того, они открывают нам ее Творца вместе с Его Прекрасными Именами. Природа, как священная книга, полна символов и знаков, а потому имеет для Нурси далеко идущие последствия. Как мусульмане с уважением и благоговением относятся к Корану и не прикасаются к нему, пока не совершат омовение, так они должны относиться и к книге Вселенной — с уважением и любовью.
Нурси призывает людей серьезно относиться к природе, стремясь к осмысленной жизни. Он упрекает тех, кто видит порядок, гармонию и меру во Вселенной, но не извлекает из нее необходимых уроков и моральных последствий. В двух словах, космология Нурси основана на кораническом мировоззрении и требует бережного отношения к окружающей среде.
(İbrahim Özdemir. Said Nursi)
Cледует отметить его (Саида Нурси) акцент на порядке и равновесии во Вселенной. Считая этот порядок и равновесие указанием на существование Бога, он также обращает внимание людей на сохранение этого порядка и равновесия. Например, он утверждает, что «в природе вещей нет расточительности, бесполезности и отсутствия пользы. Расточительство, по сути, противоположно Имени Мудрый». Поэтому, когда он утверждает, что человечество должно извлекать уроки из экосистем и вести мудрую и бережливую жизнь, он также имеет в виду аят: «Ешьте и пейте, но не излишествуйте» (Коран, 7:31). По его словам, нет никакого противоречия между учением Корана и книгой природы.
Таким образом, в метафизике Нурси вселенная в целом наполнена смыслом, искусством, любовью и многочисленными благами. Более того, они открывают нам ее Творца вместе с Его Прекрасными Именами. Природа, как священная книга, полна символов и знаков, а потому имеет для Нурси далеко идущие последствия. Как мусульмане с уважением и благоговением относятся к Корану и не прикасаются к нему, пока не совершат омовение, так они должны относиться и к книге Вселенной — с уважением и любовью.
Нурси призывает людей серьезно относиться к природе, стремясь к осмысленной жизни. Он упрекает тех, кто видит порядок, гармонию и меру во Вселенной, но не извлекает из нее необходимых уроков и моральных последствий. В двух словах, космология Нурси основана на кораническом мировоззрении и требует бережного отношения к окружающей среде.
(İbrahim Özdemir. Said Nursi)
Forwarded from Книжный магазин «Фаланстер»
Человек против окружающей среды: Ландшафты Великой войны в Восточной Европе.
Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге. 739 руб.
Издательская аннотация:
Маневренная война 1914–1918 гг. в Восточной Европе стремительно милитаризировала огромные территории от Балтийского до Черного морей. В столкновениях многомиллионных армий уничтожались ландшафты, трансформировались экосистемы, менялось биоразнообразие, возникали антропогенные пространства. Токсичное наследие вооруженного противостояния на востоке Европы еще долго продолжало определять судьбу человека и окружающей его природной среды. Действие книги разворачивается в экологическом и пространственном измерениях Галиции — австрийской территории, которой в годы Первой мировой войны суждено было превратиться из заброшенной периферии в поле битвы трех империй. Полноценными героями повествования впервые становятся реки, леса, горы, животные, нефтяные источники. Для комбатантов, военных врачей, мирного населения контакты с чуждой окружающей средой были столь же значимыми, что и сами сражения. Образ природы, запечатленный в слове и в фотографиях, пропагандистских канонах и эго-документах, стал неотъемлемой частью памяти о гуманитарной катастрофе.
Заказать книги с доставкой: [email protected]
Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге. 739 руб.
Издательская аннотация:
Маневренная война 1914–1918 гг. в Восточной Европе стремительно милитаризировала огромные территории от Балтийского до Черного морей. В столкновениях многомиллионных армий уничтожались ландшафты, трансформировались экосистемы, менялось биоразнообразие, возникали антропогенные пространства. Токсичное наследие вооруженного противостояния на востоке Европы еще долго продолжало определять судьбу человека и окружающей его природной среды. Действие книги разворачивается в экологическом и пространственном измерениях Галиции — австрийской территории, которой в годы Первой мировой войны суждено было превратиться из заброшенной периферии в поле битвы трех империй. Полноценными героями повествования впервые становятся реки, леса, горы, животные, нефтяные источники. Для комбатантов, военных врачей, мирного населения контакты с чуждой окружающей средой были столь же значимыми, что и сами сражения. Образ природы, запечатленный в слове и в фотографиях, пропагандистских канонах и эго-документах, стал неотъемлемой частью памяти о гуманитарной катастрофе.
Заказать книги с доставкой: [email protected]
