История — наука или нет?
Область знания, в которой используются научные методы, не более. Предмет этого знания полностью нематериален — прошлое.
Причем у «исторической науки» нет ни одного собственного фундаментального закона — все заимствованы из других наук и областей знания.
Историю можно изучать только на локальном отрезке времени и на ограниченной территории. Постижение истории человечества превосходит возможности и способности историка.
Историческое исследование не научно в строгом смысле слова еще и потому, что это всегда и личность историка, который к тому же сам со временем становится историей.
Задача истории — восстановить ход событий, их причины и мотивы, указать последствия. Все это каждый раз уникально, не повторяемо, не воспроизводимо. Любое историческое исследование — конкретно, а не универсально, его выводы и даже методы не приложимы к изучению других исторических явлений и ситуаций. То есть оно не «объективно» в «научном» смысле слова. Историк — скорее, образованный следователь, а не ученый. И немного — художник (если он действительно велик).
#история
Область знания, в которой используются научные методы, не более. Предмет этого знания полностью нематериален — прошлое.
Причем у «исторической науки» нет ни одного собственного фундаментального закона — все заимствованы из других наук и областей знания.
Историю можно изучать только на локальном отрезке времени и на ограниченной территории. Постижение истории человечества превосходит возможности и способности историка.
Историческое исследование не научно в строгом смысле слова еще и потому, что это всегда и личность историка, который к тому же сам со временем становится историей.
Задача истории — восстановить ход событий, их причины и мотивы, указать последствия. Все это каждый раз уникально, не повторяемо, не воспроизводимо. Любое историческое исследование — конкретно, а не универсально, его выводы и даже методы не приложимы к изучению других исторических явлений и ситуаций. То есть оно не «объективно» в «научном» смысле слова. Историк — скорее, образованный следователь, а не ученый. И немного — художник (если он действительно велик).
#история
Первый роман, набранный на компьютере
«В гаванской «Ривьере» Маркес поведал нам с режиссёром, что наступивший год намеревается посвятить роману о любви ("Любовь во время чумы"). И не без гордости добавил, что писать его станет уже не на допотопной печатной машинке, а на электронно-вычислительной машине, которую профессионалы называют словом «компьютер»; он уже начал потихоньку осваивать «"машину", за которой будущее»...
Непросто оказалось перейти с пишущей машинки на компьютер — Маркес не мог отделаться от укоренившейся привычки печатать, с силой ударяя по клавишам, с треском вырывать из каретки страницы с опечатками, заправлять новые, перепечатывать, вновь вырывать с веселящим душу треском... Работал компьютер бесшумно и, как казалось, бездушно. Слова, фразы, абзацы, целые главы выходили какими-то не такими, как задумывал, и одолевали сомнения, лучше получится или хуже. Мерседес ничего определённого на этот счёт сказать не могла, боясь не то что стереть пыль, а даже приблизиться к компьютеру, будто это какой-то таинственный опасный зверёк.
…Однажды, забыв сохранить текст, Маркес утратил (неожиданно вырубили свет) написанное почти за весь день, больше двух страниц. Он был в ярости, хотел даже поступить с компьютером так, как когда-то в молодости во время волнений в Боготе они с Фиделем поступили с пишущей машинкой: грохнуть об пол. На следующее утро стал пытаться восстановить текст по памяти, но написалась совсем другая сцена, которая оказалась точнее и сильнее...
Понимая, что он, скорее всего, первый из крупных писателей написал роман на компьютере, Маркес дико волновался, не исчезнет ли текст с дискет, не повредятся ли они, не отсыреют ли... В аэропорту Нью-Йорка он вышел из самолёта с дискетами, висевшими у него на шее, как бусы у папуаса».
Сергей Марков. «Гарсиа Маркес»
#литература
«В гаванской «Ривьере» Маркес поведал нам с режиссёром, что наступивший год намеревается посвятить роману о любви ("Любовь во время чумы"). И не без гордости добавил, что писать его станет уже не на допотопной печатной машинке, а на электронно-вычислительной машине, которую профессионалы называют словом «компьютер»; он уже начал потихоньку осваивать «"машину", за которой будущее»...
Непросто оказалось перейти с пишущей машинки на компьютер — Маркес не мог отделаться от укоренившейся привычки печатать, с силой ударяя по клавишам, с треском вырывать из каретки страницы с опечатками, заправлять новые, перепечатывать, вновь вырывать с веселящим душу треском... Работал компьютер бесшумно и, как казалось, бездушно. Слова, фразы, абзацы, целые главы выходили какими-то не такими, как задумывал, и одолевали сомнения, лучше получится или хуже. Мерседес ничего определённого на этот счёт сказать не могла, боясь не то что стереть пыль, а даже приблизиться к компьютеру, будто это какой-то таинственный опасный зверёк.
…Однажды, забыв сохранить текст, Маркес утратил (неожиданно вырубили свет) написанное почти за весь день, больше двух страниц. Он был в ярости, хотел даже поступить с компьютером так, как когда-то в молодости во время волнений в Боготе они с Фиделем поступили с пишущей машинкой: грохнуть об пол. На следующее утро стал пытаться восстановить текст по памяти, но написалась совсем другая сцена, которая оказалась точнее и сильнее...
Понимая, что он, скорее всего, первый из крупных писателей написал роман на компьютере, Маркес дико волновался, не исчезнет ли текст с дискет, не повредятся ли они, не отсыреют ли... В аэропорту Нью-Йорка он вышел из самолёта с дискетами, висевшими у него на шее, как бусы у папуаса».
Сергей Марков. «Гарсиа Маркес»
#литература
Снимку, сделанному фотографом Джимми Саймом в два часа дня пятницы, 9 июля 1937 года, посвящено огромное количество журналистских и научных статей и глав в книгах. Он был использован на обложке одной монографии о классовом расслоении британского общества.
Диспозиция. Слева направо: Питер Вагнер (14 лет) и Томас (Тим) Дайсон (15 лет). Они учатся в престижнейшей Harrow School. Чуть поодаль — Джордж Сэлмон, Джек Кэтлин, Джордж Янг (всем по 13 лет) — ученики местной начальной школы.
Место действия: площадка перед мемориальными Grace Gates главного крикетного стадиона Англии Lord’s Cricket Ground. Это был первый день знаменитого противостояния: традиционный матч Eton vs Harrow. Традиции этой уже много лет: первый матч состоялся за несколько месяцев до Трафальгарского сражения. На эти матчи собирался весь цвет британской аристократии: соревновались учащиеся, но ведь в колледжах учились их отцы, деды и прадеды. Это было важнейшее светское мероприятие сезона. Соответственно, упаковка участников должна была соответствовать… Матч начался в 11 часов (ясно что в этот день никто не учился). Первый раунд подошел к концу и мальчишки стали ждать отца Питера, который должен был их забрать и отвезти на выходные в свое имение в графстве Суррей.
Тройка местных мальчишек оказались у знаменитых ворот тоже не случайно. В школу они в тот день не ходили по уважительной причине: были у стоматолога. Это было дело недолгое, но потом, забив на учебу, пацаны решили подзаработать, помогая аристократам в перемещении корзин, чемоданов и подушек (анатомические сидения тогда еще не были в моде).
На другой день, 10 июля, парни проснулись знаменитыми: левая газета News Chronicle через три колонки на главной странице поместила эту фотографию. Заголовок был очень крупный, но, вроде бы нейтральный: «Outside Lord’s, where the Eton–Harrow match opened yesterday» («Lord» — обиходное именование крикетного стадиона). Но подтекст был явный: «Смотрите, какая пропасть лежит между нашими согражданами с самого детства!»
Что было с мальчишками дальше?
Тройка простолюдинов:
Джордж Сэлмон жил со своими восемью братьями и сестрами, родителями и дедушкой в квартире с четырьмя спальнями. Его отец был бригадиром на заводе. Школу «закончил» через год, в четырнадцать. В войну служил во флоте, на эсминце. После войны работал в Metal Industries, в том числе в ее филиалах по всей Европе. Жил там же, где его запечатлела фотография, только квартира уже была собственной и много просторнее. С ковролином и стильной мебелью.
Джек Кэтлин. У него была сестра и три сводных брата. Отец служил на почте. Войну он тоже провел на флоте. После поступил на государственную службу, где, в конце концов дослужил до руководства подразделением в Департаменте здравоохранения и социального обеспечения. Двое детей. Овдовев, женился вновь. В 70 лет мог еще перекинуться воланом в бадминтон.
Джордж Янг был старшим в семье из шестерых детей. Жили в квартире с двумя спальнями. Отец укладывал асфальт на лондонских дорогах. Войну провел на фрегате. После войны затеял свой бизнес по мойке окон и передал его четырем сыновьям. «Мы всегда были веселы и счастливы! — говорит он. — В том числе и тогда, когда я был мальчишкой. Чтобы иметь богатую жизнь, совсем не обязательно быть богатым!»
Парочка аристократов:
Питер Вагнер в 1940 году окончил Harrow School и поступил в Cambridge. В 1943 году был призван офицером в Royal Corps of Signals. В боевых действиях на фронтах не участвовал и в 1945 году был демобилизован по болезни. После войны он женился. У него было три дочери. Но к концу 70–х болезнь прогрессировала. Питера пришлось устроить в закрытое заведение для душевнобольных. Умер он шестидесятилетним в 1980 году.
Тим Дайсон прожил после этих событий чуть больше года. Летом 1938 года он поехал навестить родителей: его отец служил в Индии. По дороге, уже в Индии, Тим заболел: конец сезона муссонов — не лучшее время для путешествия европейца в тех местах. В конце августа, шестнадцатилетний Тим умер.
©еть
Диспозиция. Слева направо: Питер Вагнер (14 лет) и Томас (Тим) Дайсон (15 лет). Они учатся в престижнейшей Harrow School. Чуть поодаль — Джордж Сэлмон, Джек Кэтлин, Джордж Янг (всем по 13 лет) — ученики местной начальной школы.
Место действия: площадка перед мемориальными Grace Gates главного крикетного стадиона Англии Lord’s Cricket Ground. Это был первый день знаменитого противостояния: традиционный матч Eton vs Harrow. Традиции этой уже много лет: первый матч состоялся за несколько месяцев до Трафальгарского сражения. На эти матчи собирался весь цвет британской аристократии: соревновались учащиеся, но ведь в колледжах учились их отцы, деды и прадеды. Это было важнейшее светское мероприятие сезона. Соответственно, упаковка участников должна была соответствовать… Матч начался в 11 часов (ясно что в этот день никто не учился). Первый раунд подошел к концу и мальчишки стали ждать отца Питера, который должен был их забрать и отвезти на выходные в свое имение в графстве Суррей.
Тройка местных мальчишек оказались у знаменитых ворот тоже не случайно. В школу они в тот день не ходили по уважительной причине: были у стоматолога. Это было дело недолгое, но потом, забив на учебу, пацаны решили подзаработать, помогая аристократам в перемещении корзин, чемоданов и подушек (анатомические сидения тогда еще не были в моде).
На другой день, 10 июля, парни проснулись знаменитыми: левая газета News Chronicle через три колонки на главной странице поместила эту фотографию. Заголовок был очень крупный, но, вроде бы нейтральный: «Outside Lord’s, where the Eton–Harrow match opened yesterday» («Lord» — обиходное именование крикетного стадиона). Но подтекст был явный: «Смотрите, какая пропасть лежит между нашими согражданами с самого детства!»
Что было с мальчишками дальше?
Тройка простолюдинов:
Джордж Сэлмон жил со своими восемью братьями и сестрами, родителями и дедушкой в квартире с четырьмя спальнями. Его отец был бригадиром на заводе. Школу «закончил» через год, в четырнадцать. В войну служил во флоте, на эсминце. После войны работал в Metal Industries, в том числе в ее филиалах по всей Европе. Жил там же, где его запечатлела фотография, только квартира уже была собственной и много просторнее. С ковролином и стильной мебелью.
Джек Кэтлин. У него была сестра и три сводных брата. Отец служил на почте. Войну он тоже провел на флоте. После поступил на государственную службу, где, в конце концов дослужил до руководства подразделением в Департаменте здравоохранения и социального обеспечения. Двое детей. Овдовев, женился вновь. В 70 лет мог еще перекинуться воланом в бадминтон.
Джордж Янг был старшим в семье из шестерых детей. Жили в квартире с двумя спальнями. Отец укладывал асфальт на лондонских дорогах. Войну провел на фрегате. После войны затеял свой бизнес по мойке окон и передал его четырем сыновьям. «Мы всегда были веселы и счастливы! — говорит он. — В том числе и тогда, когда я был мальчишкой. Чтобы иметь богатую жизнь, совсем не обязательно быть богатым!»
Парочка аристократов:
Питер Вагнер в 1940 году окончил Harrow School и поступил в Cambridge. В 1943 году был призван офицером в Royal Corps of Signals. В боевых действиях на фронтах не участвовал и в 1945 году был демобилизован по болезни. После войны он женился. У него было три дочери. Но к концу 70–х болезнь прогрессировала. Питера пришлось устроить в закрытое заведение для душевнобольных. Умер он шестидесятилетним в 1980 году.
Тим Дайсон прожил после этих событий чуть больше года. Летом 1938 года он поехал навестить родителей: его отец служил в Индии. По дороге, уже в Индии, Тим заболел: конец сезона муссонов — не лучшее время для путешествия европейца в тех местах. В конце августа, шестнадцатилетний Тим умер.
©еть
Традиционные ценности — это не заслуга общества, а просто определённый этап в его развитии.
Хвалиться ими — всё равно, как задирать нос из-за того, что живёшь на каком-то конкретном этаже.
P.S.
Уточню с учётом комментов.
Скажут: семья.
Но семья претерпела огромные изменения в ходе исторического развития. Разные народы в разное время имели разные представления о традиционной семье. А семья в современной РФ отнюдь не традиционна: она полубольшевицкая, полубуржуазная.
Я думаю, что система социально-экономических отношений больше разрушает семью, чем отсутствие религиозно-нравственных ценностей. Коль скоро женщина может зарабатывать больше мужчины, коль скоро она ощущает себя личностью с высокими профессиональными запросами и проч., то больше никто и ничто не загонит её в стойло традиционных ценностей. Ибо они удобны только мужчинам, больше никому)).
Я ничего не предлагаю. Я наблюдаю и делаю вполне очевидный прогноз. Народ без национального государства и элиты обречен на потерю исторической субъектности. Ничто не обещает, что у русских произойдёт очищение национального самосознания. Волны самой разнообразной дури полностью накрыли нас. А из «мыслителей» только Галковский, его эпигоны и Дугин...
#размышления
Хвалиться ими — всё равно, как задирать нос из-за того, что живёшь на каком-то конкретном этаже.
P.S.
Уточню с учётом комментов.
Скажут: семья.
Но семья претерпела огромные изменения в ходе исторического развития. Разные народы в разное время имели разные представления о традиционной семье. А семья в современной РФ отнюдь не традиционна: она полубольшевицкая, полубуржуазная.
Я думаю, что система социально-экономических отношений больше разрушает семью, чем отсутствие религиозно-нравственных ценностей. Коль скоро женщина может зарабатывать больше мужчины, коль скоро она ощущает себя личностью с высокими профессиональными запросами и проч., то больше никто и ничто не загонит её в стойло традиционных ценностей. Ибо они удобны только мужчинам, больше никому)).
Я ничего не предлагаю. Я наблюдаю и делаю вполне очевидный прогноз. Народ без национального государства и элиты обречен на потерю исторической субъектности. Ничто не обещает, что у русских произойдёт очищение национального самосознания. Волны самой разнообразной дури полностью накрыли нас. А из «мыслителей» только Галковский, его эпигоны и Дугин...
#размышления
Патина на Серебряном веке
Имитация, профанация искусства, мысли, бунта, трагедии весьма характерна для нашего Серебряного века.
Всем, наверное, памятно толстовское о Леониде Андрееве: «Он меня пугает, а мне не страшно».
Вот, нашел гумилевскую параллель:
«Однажды у нас завязался длинный разговор о Розанове, из которого выяснилось, что Н. С. не ценит, не любит и, по-моему, не понимает этого писателя. Но некоторые суждения Гумилева казались мне верными и меткими. Так об одном аккуратнейшем, механическом человеке, проповедующем "иннормизм" и бунтарство, Гумилев сказал: "служил он в каком-то учреждении исправно и старательно, вдруг захотелось ему бунтовать; он посоветовался с Вяч. Ивановым, и тот благословил его на бунт, и вот стал К. А. бунтовать с 10-ти до 4-х, так же размеренно и безупречно, как служил в своей канцелярии. Он думает, что бунтует, а мне зевать хочется".
Эрих Голлербах. Из воспоминаний о Н. С. Гумилеве
#литература
Имитация, профанация искусства, мысли, бунта, трагедии весьма характерна для нашего Серебряного века.
Всем, наверное, памятно толстовское о Леониде Андрееве: «Он меня пугает, а мне не страшно».
Вот, нашел гумилевскую параллель:
«Однажды у нас завязался длинный разговор о Розанове, из которого выяснилось, что Н. С. не ценит, не любит и, по-моему, не понимает этого писателя. Но некоторые суждения Гумилева казались мне верными и меткими. Так об одном аккуратнейшем, механическом человеке, проповедующем "иннормизм" и бунтарство, Гумилев сказал: "служил он в каком-то учреждении исправно и старательно, вдруг захотелось ему бунтовать; он посоветовался с Вяч. Ивановым, и тот благословил его на бунт, и вот стал К. А. бунтовать с 10-ти до 4-х, так же размеренно и безупречно, как служил в своей канцелярии. Он думает, что бунтует, а мне зевать хочется".
Эрих Голлербах. Из воспоминаний о Н. С. Гумилеве
#литература
Сколько букв в фамилии Александра Блока?
Знаменитые строки Цветаевой:
«Имя твое – птица в рукѣ,
Имя твое – льдинка на языкѣ.
Одно-единственное движеніе губъ,
Имя твое – пять буквъ» –
абсолютно бессмысленны в новой орфографии, так как посвящены поэту по фамилии Блокъ.
Русский поэтический язык разрабатывался под классическую русскую орфографию. Большевистская реформа орфографии нанесла тяжёлый удар по классической русской литературе, устранив из неё целые пласты смыслов.
Подробнее об этом смотрите великолепную статью И.Ильина «О русском правописании». Она легко ищется в свободном доступе.
Кстати, прочитав её, вы поймёте, насколько безмозглым остолопом нужно быть, чтобы называть Ильина «фашистом».
#русский_язык
Знаменитые строки Цветаевой:
«Имя твое – птица в рукѣ,
Имя твое – льдинка на языкѣ.
Одно-единственное движеніе губъ,
Имя твое – пять буквъ» –
абсолютно бессмысленны в новой орфографии, так как посвящены поэту по фамилии Блокъ.
Русский поэтический язык разрабатывался под классическую русскую орфографию. Большевистская реформа орфографии нанесла тяжёлый удар по классической русской литературе, устранив из неё целые пласты смыслов.
Подробнее об этом смотрите великолепную статью И.Ильина «О русском правописании». Она легко ищется в свободном доступе.
Кстати, прочитав её, вы поймёте, насколько безмозглым остолопом нужно быть, чтобы называть Ильина «фашистом».
#русский_язык
Сладкая парочка
Мы с Бухариным
Ходим барином.
Друзья, право слово...
До тридцать седьмого.
#историческая_фотография
Мы с Бухариным
Ходим барином.
Друзья, право слово...
До тридцать седьмого.
#историческая_фотография
Эти люди спасли наши никчёмные жизни, которые мы сегодня проводим в постыдных спорах, насколько необходимы для народного благоденствия лагеря и расстрелы.
***
Господи, вступися за Советы,
Сохрани страну от высших рас,
Потому что все твои заветы
Нарушает Гитлер чаще нас.
***
Гитлер убьёт самого себя.
Явятся дни ины.
Станет девятое сентября
Последним днем войны.
Приказ на небе готов.
Покончит жизнь
Самоубийством
Гитлер Адольф.
***
Народ моего поколенья
Охвачен великой войной.
И море ему по колено
Болото ему с головой.
Невзгоды над ним понависли
Не улыбалась заря.
А лучшие чувства и мысли
Сегодня теряются зря.
Николай Глазков, 1941
#Победа
***
Господи, вступися за Советы,
Сохрани страну от высших рас,
Потому что все твои заветы
Нарушает Гитлер чаще нас.
***
Гитлер убьёт самого себя.
Явятся дни ины.
Станет девятое сентября
Последним днем войны.
Приказ на небе готов.
Покончит жизнь
Самоубийством
Гитлер Адольф.
***
Народ моего поколенья
Охвачен великой войной.
И море ему по колено
Болото ему с головой.
Невзгоды над ним понависли
Не улыбалась заря.
А лучшие чувства и мысли
Сегодня теряются зря.
Николай Глазков, 1941
#Победа
Победа ещё впереди
1944 год. Освобожденное от немецких войск село Лоц-Каменка, Днепропетровская область. Праздник Крещения на Днепре.
#Вторая_мировая_война
1944 год. Освобожденное от немецких войск село Лоц-Каменка, Днепропетровская область. Праздник Крещения на Днепре.
#Вторая_мировая_война
"Давайте обойдемся без ханжества вокруг действий Израиля. Мне очень больно видеть, как гибнут невинные люди в Газе, но нельзя забывать, что мы, США, сами убили множество невинных людей в Мосуле и Ракке, что мы, США, убили 12 000 мирных французов. И вот мы на 80-летии высадки в Нормандии. Мы уничтожили 69 японских городов, не считая Хиросимы и Нагасаки. Мы убили бесчисленное множество людей, невинных людей, не имевших никакого отношения к их правительствам, — мужчин, женщин и детей. Война — страшная штука. Но чтобы она была оправдана, чтобы в ней был хоть какой-то нравственный смысл, должна быть некая политическая цель, и ее надо достичь быстро и с наименьшими затратами, поэтому мешкать нельзя".
Бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов Марк Милли
#цитата
Бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов Марк Милли
#цитата
"Трое любовников"
Жерико Теодор (1791 Руан — 1824 Париж). Музей Гетти.
Поздно мы с тобой поняли / Что втроём втройне веселей…
#живопись
Жерико Теодор (1791 Руан — 1824 Париж). Музей Гетти.
Поздно мы с тобой поняли / Что втроём втройне веселей…
#живопись
"Горящими Тиграми высвечен путь на Берлин"
Композиция Эла Стюарта (Al Stewart) “Roads To Moscow” "Дороги на Москву" из альбома "Past, Present and Future" (1973) — одна из самых впечатляющих исторических баллад на тему Великой Отечественной войны.
Читать дальше
#музыка
Композиция Эла Стюарта (Al Stewart) “Roads To Moscow” "Дороги на Москву" из альбома "Past, Present and Future" (1973) — одна из самых впечатляющих исторических баллад на тему Великой Отечественной войны.
Читать дальше
#музыка
Дзен | Статьи
"Горящими Тиграми высвечен путь на Берлин"
Статья автора «Истории от историка» в Дзене ✍: Композиция Эла Стюарта (Al Stewart) “Roads To Moscow” "Дороги на Москву" из альбома "Past, Present and Future" (1973) — одна из самых впечатляющих...