Небольшой анонс: примерно через месяц буду читать лекцию в рамках семинара «Список Бродского» в Маяковской библиотеке Санкт-Петербурга. Говорить буду о Жане Кальвине. Человеке, которого принято либо ненавидеть, либо просто не читать.

Какие ассоциации вызывает само имя Кальвина? В основном, это что-то про суровую диктатуру и тотальное предопределение. Так почему Бродский, который ценил свободу, включил его в свой список? Зачем нам сегодня, в XXI веке, вообще разбираться в богословских спорах XVI века?

На лекции поговорим не столько о богословии, сколько о том, как идеи одного человека сформировали современного западного человека — трудовую этику, невротическое стремление к успеху и его экзистенциальную тревогу. Попробуем провести анализ нашей культуры через одного из ее главных, хотя и невидимых, отцов-основателей. Понять, как учение о суверенной благодати породило мир, одержимый самооценкой и достижениями.

Лекция пройдет через месяц, но регистрация уже открыта. Вход бесплатный, количество мест ограничено. Приходите.

#легенды_и_архивы

На днях разговаривал с философом Максимом Велецким о раннем средневековье, монашеском пленении Церкви и святом Августине. После разговора долго думал о последнем. Про то, как он сражался на два фронта - против ереси Пелагия, искажавшей истину, и против раскола, разрушавшего единство.

После подумал: куда бы пошел Августин сегодня? Пришел бы он в ту церковь, что сохранила единство для сотен миллионов? Ту, что по факту отказалась от учения о благодати, чтобы это самое видимое единство удержать. Они сберегли огромную структуру, но заплатили за это сердцем богословия, подменив истину о спасении через Христа на человеческое учение.

Или бы Августин поше к наследникам тех, кто эту истину о благодати вернул? К нам. К тем, кто, вернув ее, тут же рассыпался на тысячи осколков. Мы, сохранившие учение, потеряли даже видимость единства, не сумев договориться даже друг с другом.

Получается, такая драма без правильного ответа. Одни принесли в жертву Евангелие ради единства. Другие принесли в жертву Тело Христово ради доктринальной правоты.

Апостол Павел был готов отлучить себя от Христа ради братьев, но не сделал этого. Он остался во Христе, в котором Истина и Единство - одно целое. А мы остались здесь, в истории. Разглядываем два осколка и спорим, какой из них более настоящий.

#лабиринты_веры

Вчера поговорил с отцом Филиппом на тему того, может ли христианин грешить. Получилась не дискуссия, а столкновение с предельно ясной, последовательной и честной богословской системой. Той, где все разложено по полочкам, где есть четкие определения и понятные схемы.

В какой-то момент, под моими вопросами о том, как всё работает на практике, отец Филипп произнес: на практике все бывает по-разному. Теория-теорией, но я уверен, что когда перед ним, как пастором, оказывается не пункт из катехизиса, а живой человек, Дух Святой действует поверх любых схем. Он помогает находить слова, которые нужны не системе, а душе.

Это, пожалуй, самый важный и самый сложный момент в любом богословии. Пропасть между учебником и жизнью. Учебники пишутся для идеального сферического христианина в вакууме, а потом в кабинет заходит живой, измученный, реальный человек, и все стройные схемы начинают трещать по швам.

Я подумал: а может, нужны другие учебники? Не учебники догматов, а учебники парадоксов. Такие, которые начинаются не с того, «как должно быть», а с того, «как оно есть на самом деле». Которые признают, что христианин — это тот, кто постоянно терпит поражение в своей борьбе, но почему-то не теряет спасение. Которые описывают не технику безопасности для тех, кто боится упасть, а чудо воскрешения для тех, кто уже лежит на дне.

Может быть, сам отец Филипп однажды напишет такой учебник. Кто знает.

Запись разговора на YouTube

#практика_бытия

Наше великое лютеранское искусство, различение Закона и Евангелия - оно же и наша главная опасность. Тончайший инструмент, который в руках самонадеянного хирурга мгновенно превращается в орудие расчленения.

Это тот же импульс к ясности, что породил несторианство. Та же отчаянная попытка разложить все по полочкам, которая в итоге оставляет нас с двумя мертвыми сущностями, удобными для каталогизации. Ересь родилась из стремления к порядку.

Так и у нас. Закон без Евангелия - инструкция по самоспасению для тех, кто никогда не спасется. Евангелие без Закона - дешевая терапия для тех, кто и не подозревал, что смертельно болен.

И вот, пытаясь этого избежать, мы создаем еще более мертвую вещь - красивую схему. Сначала первое применение Закона, потом второе, а вот теперь - третье. Разделение происходит в самих учебниках догматики, в их стерильной логике. Мы ищем единство в своих головах, а оно находится на кресте.

Там, в теле Христа, Закон и Евангелие обретают свое нераздельное и неслиянное единство. Там Закон исполняет свой приговор. И там же, в том же самом акте, Евангелие провозглашает нашу свободу.

Это не лестница, по которой поднимаются один раз. Это одновременный ритм сердца веры, где сокрушение Законом и прощение Евангелием звучат в унисон.

#закон_не_против_евангелия

Готовлюсь к ролику про Никейский собор. Есть ощущение чего-то очень древнего, пыльного и тяжелого. "Омоусиос". Единосущный. Звучит как заклинание. Как что-то, что вытеснило простое Евангелие.

Это самообман. Отцы собора были не кабинетными философами, они были хирургами на поле боя. Врагом был Арий, а его учение просто и соблазнительно. Христос - не совсем Бог. Творение. Пусть высшее, но творение. Образец для подражания.

И в этом вся суть. Арианство - это не древняя ересь. Это вечный соблазн веры. Соблазн превратить Христа в пример. В коуча. В терапевта. В новую, улучшенную версию Закона. Церкви и сегодня полны этим мягким, терапевтическим арианством.

Зачем же нужно это странное слово, "омоусиос"? Оно как огненная стена. Оно защищает нас от нас самих. Если Христос - не Бог, его прощение - совет психолога. Его смерть - трагедия. Его жизнь - просто невыполнимый пример.

А если Христос - Бог, единосущный Отцу, все меняется. Его прощение - это вердикт Судьи вселенной. Его смерть - уплата долга. Его жизнь - не пример для нас, а наша праведность перед Отцом.

Наше спасение - это не совместный проект. Это Его односторонняя спасательная операция. И это древнее, пыльное слово - отличное напоминание об этой вечной истине.

#легенды_и_архивы

Самый яркий образ нашего соработничества - Христос, стучащий в дверь. Мы заперлись от Него, а Он кротко ждет. Уютная и благочестивая ложь, которая ставит нас в центр истории.

Недавно вспоминали апостола Фому. В той 20-й главе Иоанна есть деталь, которая сжигает эту картину дотла. Христос, являясь ученикам, проходит через запертые двери. Дважды.

Он проходит через запертые двери.

Эти двери не остались лишь на страницах Писания. Они - мое сердце. Мое неверие. Моя самоправедность. Мои условия, как у Фомы. Я не просто прикрыл дверь. Я запер ее на все замки. Я не собираюсь открывать. И не могу.

Он не стучит. Он не ждет моего решения. Он просто входит. Он проходит сквозь мою глухую защиту, мою мертвую волю, мои железные "нет". Это не вежливый визит. Это вторжение благодати. Спасение, а не переговоры.

Это не просто библейский факт. Это то, как Он действует всегда.

#лабиринты_веры

Третья беседа из "Вселенских споров" — на канале.
Это разговор о самом драматичном повороте в истории Церкви. Момент, когда гонения прекращаются и вчерашний гонитель — император — протягивает руку дружбы. Что это: дар Божий или дьявольское искушение?

Никея, 325 год. Церковь выходит из катакомб прямо в позолоченные залы императорского дворца. На кону уже не просто чистота веры, а единство всей Римской Империи. Теперь вопрос "Кто такой Иисус?" становится главной политической проблемой.

Разбираемся, как философский термин, которого нет в Библии, стал оружием в борьбе за власть. Как Церковь, выиграв догматическую битву, заключила сделку с кесарем, и какую цену ей пришлось за это заплатить. Это история о рождении нового, невиданного существа — Имперской Церкви.

Смотреть на YouTube

Дальше — Константинопольский реванш.

Если пропустили:
Первый выпуск (Иерусалим)
Второй выпуск (Катакомбы)

#это_споры

Поддался на тренд и не прогадал.

Я / Мы - Адам

Разбираюсь дальше в событиях вокруг вселенских соборов и времена ловлю себя на ощущении растерянности и возмущения от одной неудобной вещи.

Как обычно мы видим ситуацию: вот наши, хорошие парни, они поступают хорошо, а вот те, плохие, они поступают плохо. Защитники Истины должны быть кристально честны, еретики - коварны.

В истории все бывало наоборот. Читаешь ариан, их главный аргумент убийственно честен и звучит подозрительно знакомо для любого протестанта: покажите нам в Библии ваше слово "единосущный". Его там нет, вы придумали философский термин. Мы же опираемся только на чистое Писание. Они апеллируют к тексту, к разуму, к логике. Их методы выглядят до боли правильными. Вот только защищают они ими идею, которая выхолащивает Евангелие.

Потом смотришь на методы "наших", например, на Амвросия Медиоланского. В разгар спора с арианами он достает из под полы мощи никому не известных мучеников. Массовые исцеления, город в экстазе, враги посрамлены. Возможно - чудо, а возможно - гениальный политический театр, где для победы все средства хороши. И вот это, все его аргументы: ликование толпы, при виде пары скелетов.

Подобные вещи ставят перед интересными вопросами, что страшнее: заблуждение, которое выглядит логичным и честным, или истина, пронесенная через историю в очень грязных, человеческих руках?

Чем больше разбираюсь, тем больше убеждаюсь, что история Церкви - это не глянцевый постер. Это трагедия, трагедия о том, как весть о спасении по благодати пробивалась сквозь толщу человеческих систем. Ариане и никейцы - все были частью этой драмы.

Где в этом всём Бог? Думаю, Он не на стороне чистых или грязных методов. Он в самом этом парадоксе, в том, что Истина почему-то выжила. Вопреки всему. Вопреки нам.

#легенды_и_архивы

Помните притчу о пире? Некто зовет званых, но те отказываются, и тогда господин говорит слуге: пойди по дорогам и изгородям и убеди прийти, чтобы наполнился дом мой.

У нас "убеди”, в греческом - ἀναγκάζω.
Принуждать. Заставлять. Вынуждать.

Это не просьба. Это приказ. Матфей вторит Луке: слуги вышли и "собрали всех, кого только нашли, и злых и добрых". Не спросили, не предложили, собрали. Это одностороннее действие. Радикальная, действенная благодать, которая не ждёт нашего согласия, зная, что никогда его не получит. Чистое Евангелие.

А теперь - ирония.

Именно этот глагол, "понуждай войти", Августин использовал, чтобы оправдать насилие государства над раскольниками. Чтобы заставить их вернуться в Церковь. Этот текст стал богословским оправданием для инквизиции и здесь Евангелие выворачивается наизнанку.

Описание Божьего спасительного действия становится инструкцией для человеческого насилия. То, что является исключительной прерогативой Бога - вторгаться и спасать - церковь и государство присваивают себе, начиная "спасать" огнем и мечом.

Это вечная история языческого пленения, мы берем самое сердце Евангелия, весть о нашей полной беспомощности и Его суверенной силе, и превращаем ее в самый жестокий из законов. В наше право принуждать других.

#лабиринты_веры

Четвертая беседа из "Вселенских споров" уже здесь.
Собирался говорить о реванше в Константинополе, но стало понятно: нельзя перепрыгнуть через самую глубокую пропасть в истории Церкви, через ее самый темный час.

Это история о десятилетиях между Никеей и Константинополем. О моменте, когда сломались почти все. Когда казалось, что сама Церковь соборно отреклась от своей веры под давлением императора Констанция, для которого единство империи было важнее истины.

Разбираем, как гениальная и безжалостная спецоперация подменяет Евангелие на управляемый Закон. Как пали столпы веры — Папа Либерий и столетний Осий Кордубский. И как их капитуляция привела к катастрофе, заставившей святого Иеронима написать: "Весь мир застонал и с изумлением обнаружил, что он стал арианским".

Смотреть на YouTube

Дальше - второй Вселенский собор

Если пропустили:
Первый выпуск (Иерусалим)
Второй выпуск (Катакомбы)
Третий выпуск (Никея)

#это_споры

Читаю про вселенские споры и думаю об арианстве готов, немецких племен. В двух словах: когда арианство было побеждено в Римской империи, оно ушло на север, к варварам, которые приняли его как свою религию.

Дальше готы на протяжении веков охраняли свое арианство, для них это была вера отцов, код идентичности. Готский — значит арианин, арианин значит — готский. Религия стала племенной татуировкой. И да, как только они отказались от арианства, готы тоже закончились.

Что же произошло? Они разменяли свое отечество на Царствие? Нет, они изначально провели обратный обмен, заменив Царствие на отечество. В результате, потеряли и то и другое.

Любопытная история, у которой то тут, то там, есть параллели и сегодня.

#анатомия_идола

Пятая беседа из "Вселенских споров".

Никейский реванш состоялся, но это победа с привкусом железа - ее не выиграли в спорах, а утвердили императорским приказом.

Это история Второго Вселенского собора (381 г.). Это был собор, на котором не было дискуссий, а был съезд победителей. Собор, на котором величайшего богослова Григория сожрали свои же, собор, на котором под фундамент единства заложили мину, которая рванет через 700 лет и расколет христианство на Восток и Запад.

Битва за Троицу закончилась, началась битва за Христа.

Смотреть на YouTube

P.S. В видео я оговорился и пару раз назвал императора-язычника Юлиана Отступника Юстинианом

Если пропустили:

Первый выпуск (Иерусалим)
Второй выпуск (Катакомбы)
Третий выпуск (Никея)
Четвертый выпуск (Триумф арианства)

#это_споры

Второй звонок для тех, кто в Петербурге. Лекция о Кальвине - уже в следующий вторник.
Женева, XVI век. Город, где запретили всё: театр, танцы, яркую одежду, смех на улицах. Это первое, что приходит на ум при слове "Кальвин". Диктатор благочестия, установивший в городе режим тотального контроля.

Как этот город запретов стал одним из самых динамичных центров Европы? Как колыбель суровой этики породила современный капитализм? Как учение о тотальном "нет" от человека породило мир, одержимый личным успехом?

Сегодня мы будто бы живем в мире вседозволенности, н внутренняя Женева ближе, чем кажется. Невроз достижений, трудовая этика, тревога - это и есть его запреты, которые мы приняли добровольно и сделали частью себя.
Об этом и поговорим.

В следующий вторник, 29 июля, в Маяковке. Регистрация еще открыта, но мест все меньше. Подробности и ссылка - в канале библиотеки.

Приходите, чтобы разобраться в своих собственных запретах.

#легенды_и_архивы

Шестая беседа из Вселенских споров уже тут.

Рим пал. Старый мир рухнул, и на его руинах Церковь начала стремительно меняться. Епископы-магнаты, монахи-штурмовики, мощи как технология власти и животный страх потерять всё — вот атмосфера, в которой назревал новый вселенский конфликт.

Это рассказ о том, как два богословских центра, Александрия и Антиохия, готовили свои армии к войне. Искрой для взрыва станет всего одно слово — "Богородица".

Споры о догматах окончательно превращаются в беспощадную борьбу за власть.

Смотреть на YouTube

Если пропустили:
Первый выпуск (Иерусалим)
Второй выпуск (Катакомбы)
Третий выпуск (Никея)
Четвертый выпуск (Триумф арианства)
Пятый выпуск (Константинополь)

#это_споры

Кальвин в Маяковке состоялся.

Лекция - это всегда монолог, попытка выстроить систему, упаковать сложную, живую реальность в понятные тезисы. Очень по-кальвинистски, на самом деле.

Самое главное всегда начинается потом, когда система сталкивается с людьми. Самое ценное - это не аплодисменты, это вопросы, споры, несогласие. Моменты, когда стройная схема начинает трещать и обнажать нерв. Именно там и происходит настоящая встреча.

Спасибо Библиотеке Маяковского и лично Фёдору Найдёнышеву за то, что создали это пространство, где такое возможно. Максиму Велецкому - за то, что все это затеял.

И главное, спасибо всем, кто пришел, кто слушал, кто задавал вопросы, кто не соглашался и спорил. Это было по-настоящему живо.

Зовите ещё.

Запись доступна здесь

#практика_бытия