«На улицах Белграда столкнулись две страны: та, что хочет перемен, и та, что хочет стабильности. В Сербии сейчас мы видим, по сути, активное развитие очень опасного, уже вышедшего из-под контроля, выливающегося на улицы гражданского противостояния – не хочется называть его предвестником гражданской войны», – говорит эксперт.

«Одна Сербия – та, которая желает жить по правилам, „как в Европе“. Эта страна хочет, чтобы за коррупцию и за плохо отремонтированные железнодорожные козырьки, обрушивающиеся на прохожих, несли ответственность конкретные чиновники. Что ж, вполне, в общем, понятное, разумное желание. Но эта Сербия пытается донести свою позицию доступными, но совершенно недопустимыми способами. Все митинги последних лет проводились совершенно нелегально. Никто не запрашивал разрешения властей на их проведение. Власти их не разгоняли, по сути, закрывая глаза на то, что люди выражают свое мнение с нарушением закона, тем самым потворствуя нарушителям. Что мы видим теперь? Толпа, привыкшая к тому, что ей ничего не будет, если она вдруг перекроет улицу или займёт ту площадь, которая ей нравится, сейчас удивлена, что её вдруг начинают не допускать к президентскому дворцу», – объясняет Олег Бондаренко.

«Она представляет скорее старшие поколения. Ей уже поперёк горла стоят эти блокады улиц и железных дорог, к тому же, как считает эта Сербия, устраиваемые теми, за кого ей же приходится платить. Нужно понимать, что студенты, которые перекрывают уличное движение, – в том числе, из частных вузов. За их обучение платят родители, даже когда чадо не учится, а слоняется по протестам. И, как правило, это студенты не из Белграда. Так что деньги тратятся и на аренду жилья, и на много чего ещё. Вторая Сербия, в отличие от первой, готова мириться с текущим положением вещей. И вот сейчас эти две Сербии буквально сталкиваются на улицах», – говорит балканист.

«Вспомним события 25-летней давности. 5 октября 2000 года, когда толпы народа свергали Милошевича, в массе своей это были пророссийски настроенные люди – так же, как и сейчас многие (большинство?) из недовольных Вучичем. Однако воспользовались плодами той революции совсем другие, не пророссийские политики. Так же может быть и сейчас. Для России Вучич – наверное, наименьшее из зол в Сербии. К нему есть много вопросов, например, по поводу сербского оружия, которое идёт Украине, и по поводу угрозы национализации ключевого российского актива в Сербии – „Нефтяной индустрии Сербии“. Но, по крайней мере, он понятен. Кто придёт после него, если и когда его режим падёт, остаётся открытым вопросом», – подчеркнул Олег Бондаренко.

«Так кто же победит, первая Сербия или вторая? При ответе на этот вопрос надо понимать, что Вучич для своих сограждан сейчас стал не человеком, а символом. Для одних – коррупции и режима, который должен быть опрокинут, для других – спокойной и стабильной жизни. Когда Вучич говорит о том, что государство победило по итогам протеста 28 июня, он, к сожалению, очень заблуждается...»

«Каменный век закончился не потому, что закончились камни. Так и осетинский туризм «умрет» не потому, что закончатся туристы».