Меня уже давно спрашивают — мол, ты вот занимаешься оснащением армии современной техникой, дронами, и в то же время в лекциях постоянно ругаешься на современность, а противопоставить тебе ей нечего, кроме какой-то совсем дремучей замшелой архаики, рюриков-алконостов. Как одно с другим-то склеивается?

Тут придётся объясниться. Я вообще ни разу не консерватор и не традиционалист. И на дурацкие гипотезы — мол, тянешь нас куда-то в Саудовскую Аравию, где женщины в мешках ходят, зато шейхи во дворцах живут со всем технофаршем — только посмеиваюсь. А вот от того, в какое убожество сейчас у нас в стране пришла наука как отрасль, когда-то составлявшая предмет законной гордости — откровенно грущу. Спроси меня, кем бы я хотел видеть своих детей, я бы сказал — учёными, неважно даже в какой сфере знания. Но точно не шейхами, попами или чиновниками. Впрочем, их выбор.

Я сам, так уж получилось, программировать на Бейсике и Фортране научился раньше, чем первую в жизни философскую книжку прочёл. К тому же рос в семье инженеров, помогая родителям в их работе со школьных лет, и для меня «проект» до сих пор это набор чертежей насосной станции, а не то, что этим словом обзывает нынешняя хипстота. А деньги всю юность зарабатывал, протягивая локалки в офисах и обучая тёток из бухгалтерий местонахождению кнопки Эни Кей. Поэтому и говорю, что философ ненастоящий, да и гуманитарий, пожалуй, тоже. Это, скорее, хобби, переросшее в основной род деятельности.

Более того. Я всегда был против того, чтобы «закрываться от мира» — наоборот, в него надо смотреть в оба глаза, и особенно — на своих врагов в состоянии войны. Считал и считаю, что невозможно побеждать, если не знаешь и не понимаешь своего врага лучше и точнее, чем он тебя.

После всего этого должен бы последовать предлог «но», но… он и то, что после, будет в следующем посте.

Обещанное «но».

Замысел цикла лекций о современности, из которых пока состоялись две — Севастопольская и Новгородская — состоял в том, что современность сама по себе является оружием и нередко используется в этом качестве, причём прямо сейчас — против нас. И я её изучаю и описываю ровно так, как инженеры в каком-нибудь КБ изучают и описывают трофейный «хаймарс» или «байрактар». И в тех частях цикла, которые уже опубличены, я попытался насколько возможно объяснить, как это работает.

Когда на поле боя стоят две армии, безусловно, важную роль играет то, какая из них чем вооружена и как будет использовать это оружие в бою. Но всё это верно только при условии, если сами сражающиеся имеют твёрдую веру в то, что «дело правое, враг будет разбит». Причём тут важны обе составляющие — и вера в правду, и вера в победу; но первое даже важнее, поскольку иногда бывают ситуации, когда приходится идти до конца даже в заведомо безнадёжной ситуации. Когда есть только второе, хорошо наступать при превосходстве в силах, но если нет первого, любые ситуативные неудачи легко перерастают в катастрофы.

Говоря в категориях физики, идущая от ощущения превосходства в силе вера в победу даёт твёрдость, но без веры в свою правду эта твёрдость оборачивается хрупкостью, крушится как даже очень твёрдое стекло. Когда за тобой правда, ты даже если гнёшься под напором чужой силы — не ломаешься.

Две наших самых главных уязвимости здесь — «Россия напала, она агрессор, Украина ведёт освободительную войну» и вторая — «против вас весь мир (т.е.весь Запад), со всей его неограниченной мощью современных технологий, у вас нет шансов». Первое как будто бы больше относится к «правде», вторая — к «силе». Но мне, как ни странно, более всего интересен именно тот аспект тезиса номер два, который имеет отношение не столько к «силе», сколько опять же к «правде». То, что предельно лаконично формулируют наши противники: «быть на правильной стороне истории».

Ощущение беспокойства по поводу содержательной слабости и рыхлости той «картины мира», от которой мы отталкиваемся в нынешнем противостоянии, присутствовало с самых первых дней СВО, что своеобразно выразилось в резком росте желающих срочно учредить или разработать хоть какую-нибудь «идеологию». Мало кого удовлетворили объяснения Путина, данные им в исторической лекции, анонсировавшей спецоперацию. Тут беда в том, что история вообще не очень надёжная опора: прошлое в сознании нынешних людей такой же мультиверс, как и будущее. А в философию мы давно не умеем, разучились ещё при Суслове, задолго до смерти СССР. Если вообще когда-либо умели толком: напоминаю, марксизм всё-таки изначально тоже импортный сеттинг, кое-как адаптированный у нас даже на уровне языка.

В этом смысле тому же Дугину много легче, чем мне: у него-то как раз всё ровно, Генон и Эвола ещё когдым-когда всё объяснили. Модерн — зло, все его ништяки от либерте-эгалите до рационализма и атеизма суть порождения антихристовы, а мы, вместе с «правым интернационалом» — последнее супротив них на земле Божье войско. И всё логично, не учитывает только одного: ещё когда и я, и он были детьми, мы жили в стране-цивилизации, которая до последнего боролась за статус флагмана этого самого Модерна. И можно сколько угодно панковать, как это делают реконструкторы, но пытаться разглядеть в сегодняшней России «традиционный социум» — кто угодно в лицо рассмеётся. А особенно — жители тех мест, докуда никакой Модерн действительно ещё и не добирался.

Продолжая предыдущий пост. Я поставил другую цель: не отрицание Модерна и всех прилагающихся к нему «пост-» и «мета-», а реверсивный инжиниринг, или, по-русски, переизобретение современности. Сейчас она кажется, наверное, невозможной и невыполнимой — но ведь не более, чем полёты в космос во времена Циолковского. Но для того, чтобы хотя бы начать двигаться в эту сторону, нужно сделать две вещи. Во-первых, сделать приемлемую «рабочую модель» того, как она устроена, а во-вторых, разобраться с тем, как именно происходит «приватизация времени», позволяющая использовать её как оружие.

В Новгородской лекции я довольно много внимания уделил теме суггестии и контрсуггестии. Вроде бы казалось, что вопрос совсем теоретический, да ещё и про какой-то далёкий ранний палеолит. Однако последние события на фронтах служат весьма яркой иллюстрацией к тому, как это работает на практике. Если почитать ленты за ближайшие несколько дней, можно увидеть, как условные «мы» пропустили мощнейший суггестивный удар, и налицо весь спектр реакций на него — паника, озлобление, страх, апатия, резкое ослабление того, что называется «волей к победе». Сразу становится видно, что (см.выше) в структуре сознания с нашей стороны фактор «веры в силу» (=присоединения к сильному) был прокачан намного лучше, чем фактор «веры в правду»; и вот оно то самое: хрупкое и крошится. А контрсуггестия, в свою очередь, у нас работает не очень, потому что она относится не столько к аспекту «воли», сколько к аспекту «мышления», то есть способности тормозить инстинкты и реорганизовывать сознание для выработки рационального противоядия от давления чужой воли. Если бы работала штатно, мы бы сейчас, сорганизовавшись должным образом, спокойно планировали уже ответку — сперва в головах, потом на бумаге/экране, а потом и в реальности: единственная годная и достойная homo sapiens реакция.

Ставя вопрос жёстче, процесс превращения из троглодита в человека всё ещё идёт и далёк от завершения, причём с регулярными явлениями регресса. Суть этого превращения — в нарастании способности подчинять волю сознанию, но не за счёт деградации воли, а за счёт усиления способности сознания её контролировать и направлять максимально точно на задачу. И вот это, по большому счёту, и есть базовый движок так называемого «прогресса», только в этом смысле он действительно существует; всё остальное — лишь ситуативные прикладные применения. И только применительно к этой плоскости «прогресса» можно говорить о том, кто продвинулся дальше и получил превосходство.

Именно так работает «закон Эрна», о котором я говорил в лекции: прямая связь между способностью той или иной культуры создавать свою большую философию и её же способностью создавать наиболее совершенное оружие (в эрновском примере — «от Канта к Круппу»). Здесь важно ещё раз повторить сказанное в Новгороде: те, кто взыскует сейчас «идеологии», но не понимают нужности философии, хотят молоко без коровы. Идеология — это «продукт», философия — «фабрика», на которой он только и может быть произведён в нужном количестве и качестве. Наш противник, не заморачиваясь, вообще штампует сейчас «идеологии» как пирожки, под задачу, причём буквально из говна и палок, как то же «политическое украинство» или ЛГБТ, но ведь работает же! И это — важный ключ к теме превосходства, о которой в следующем посте.

Для тех, кому текст про суггестию показался сложноват, сейчас будет такой же сложный ))

Как я уже объяснял, контрсуггестия — это способность преодолевать давление воли — чужой или даже своей собственной, своего «внутреннего животного». Мышление, то есть то, что и делает животное вида homo собственно сапиенсом, берёт начало именно в этой способности. Но у этой парочки — «воля и разум», они же «суггестия и контрсуггестия» — есть ещё одна интересная надстройка, появившаяся в эволюционном отношении несколько позже.

Моя любимая история, рассказанная бывшими коллегами С.П.Королёва, в то время ещё живыми и работавшими на королёвской фирме. Несколько раз в космос отправляли шимпанзе — максимально близкий к нам вид. Брали этих шимпанзе из Сухумского обезьянника, и потом успешно приземлившихся возвращали обратно туда же. При этом перед полётом в голову им вживляли какие-то электроды для съёмки показателей работы мозга, а вот извлекать их потом не умели; они так и оставались. И вот сотрудники обезьянника заметили, что после возвращения с самыми обычными по поведению самцами произошла разительная трансформация: они превратились в каких-то супер-альфачей, постоянно пытаясь трахнуть буквально любую самку, включая и человеческих. При этом процесс происходил так: обезьян подбегал к «объекту», одной лапой хватал её за что-нибудь, а пальцем другой показывал на торчащий изо лба проводок — как на признак того, что она должна обязательно дать, как будто ему положено. Учёные выдвинули такую гипотезу: обезьян, конечно, ничего не мог понять в процессе космического полёта, но как-то почему-то решил, что с ним произошло нечто архиважное, и теперь он первый парень на деревне. К слову, мои собеседники добавляли, что первые космонавты из людей, в общем, вели себя по возвращении примерно так же.

Меня же во всём этом гораздо больше заинтересовал электрод, как носимый артефакт превосходства. Ведь это же, в сущности, идеальная метафора любого атрибута статуса — хоть королевской короны, хоть папской тиары, хоть кольца на пальце у законной супруги, хоть ксивы с любыми авторитетными буквами на обложке, хоть даже просто надписи на визитке. Аз есмь не просто туловище, а вот такой-то VIP, смирись и подчиняйся. По этой же модели работают все ранговые иерархии типа чинов и званий, тут всё просто: у кого больше звёзд на погонах, тот и главнее. Риск конфликта двух воль сведён к минимуму, опосредован внешним механизмом, определяющим за обоих, кто должен командовать, а кто — подчиняться.

Но все ранговые системы у людей имеют одну важную черту: ранги всегда существуют относительно некой точки отсчёта, которая должна быть безусловно признана всеми участниками группы. То есть находиться принципиально за пределами усомнения: табу, святыня, ценность, нечто сакральное и необсуждаемое. Если оба признают ценность денег, можно мериться, кто богаче. Если оба признают ценность службы государевой, можно мериться, у кого выше чин, и так далее. Короче, важнейший механизм упорядочивания отношений между людьми и купирования конфликтов. Но — если.

Система сбоит в двух случаях: если чей-то ранг оспаривается, или, куда радикальнее, если оспаривается сам институт, относительно которого выставлены ранги. Второе — это всегда резкое повышение ставок. Вот ты самый красивый, а в морду хошь? Вот ты самый сильный, а интеграл взять сможешь? «Если ты такой умный, покажи свои деньги» и так далее. Высший пилотаж — это создать свою собственную систему раздачи рангов, и добиться того, чтобы её приняло как можно больше участников.

Так вот. Я утверждаю, что так называемая «современность» сегодня приобрела все признаки такой же ранговой системы. Скажем, Россию после 24.02 на наших глазах разжаловали из «недостаточно современных, но на пути» в позорный статус «злобная тень прошлого». Что повергло в глубокое уныние примерно всех у нас, для кого эта ценность неоспорима, а место в иерархии относительно неё значимо. Взяли и спилили электрод во лбу. Но если ты не шимпанзе, тогда вопрос — а кто это вообще и какого хрена?

Ну и ещё одно пояснение к предыдущим «портянкам» (как выразился один из комментаторов) специально для тех, кто читал (именно читал, а не смотрел в кино) Властелина Колец. Профессор Толкиен очень круто там пояснил за суггестию.

Там есть два таких сюжета: Саруман (маг, глава Белого совета) и Денетор (правитель Гондора). У обоих были палантиры, такие магические предметы, позволяющие их владельцам общаться друг с другом на расстоянии. А ещё один палантир был у Саурона, он же Главный Враг и Властелин Колец. И вот каждый — и Саруман, и Денетор — с помощью палантиров пытались, согласно книге, один изучать Врага, а другой — с ним «мысленно бороться». В итоге, поскольку Враг был, естественно, круче и того, и другого, он поломал обоих: Сарумана соблазнил властью, а Денетора сделал пораженцем, уверенным в том, что его дело обречено. Гэндальф, рассказывая об этом хоббиту Перегрину, заметил походя следующее: «Perilous to us all are the devices of an art deeper than we possess ourselves».

К слову, одна из самых крутых околопентагоновских частных компаний, специализирующихся на превращении всякой разной цифры, бигдаты и искусственного интеллекта в военные технологии, как раз и называется Palantir technologies. Её СЕО, кстати, весной был с визитом в Киеве, встречался с Зеленским и с их генштабом, и, я так понимаю, немало приложил руку к их инструментарию «сетецентрической войны». Ну, работают небратья.

Так вот, сюжет Денетора. Разумеется, даже Саурон не мог поработить правителя враждебной ему державы и превратить в своего агента. Но он сделал круче: так «отформатировал» ему картину мира, что у того не осталось никакой надежды на победу — «наше дело обречено». И это стало до такой степени доминантой его сознания, что когда Гэндальф прибыл к нему в Гондор, у них по этому поводу сразу возник конфликт — Денетор просто отказался верить, что шанс-таки есть. Ну и Гэндальф, видя такое дело, в лучших традициях расового англосакса попросту выжег ему мозг, а потом сжёг его самого заживо, взяв управление на себя, чтобы потом передать уже Арагорну. Отработанный материал, чо; силы света — они такие.

Причём, что важно, этот факап произошёл с Денетором ещё ДО того, как начались активные боевые действия собственно Войны Кольца. Так, всего лишь несколько пограничных конфликтов, завершившихся не в пользу Гондора. Понятное дело, за кадром осталось то, какими именно «нарративами» ломали неслабого, в общем-то, правителя. Но, кстати, легко предположить. Ну, примерно так: «за Мордором будущее. Эльфы — вымирающая раса, магия Белого Совета — пиздёж, старый хлам и дешёвые фокусы, наступает эра Человеческого Разума. А ты и твои люди верите их басням; и пусть вы сколь угодно крутые воины, но у меня уже есть и порох, боевые слоны, и осадная техника, и назгульская авиация, а скоро будет и Кольцо — кранты тебе, старый дурак. И, кстати, твои «друзья» тебе уже замену нашли, пока ты тут со мной воюешь — Арагорн, наследник Исилдура». Что тут ответишь, особенно если ты уже потерял и Итилиен, и Осгилиатскую переправу, и положил наиболее боеспособных в тщетных попытках это всё удержать? Тут любой бы сломался.

Вот так оно и работает. Здесь, впрочем, самое интересное — фигура Гэндальфа, он же Дамблдор уже у Роулинг. Оба с одним и тем же скриптом: найти каких-нибудь малолеток, надуть им в уши и отправить махаться с Властелином Тьмы, который только потому и проиграет, что до последнего будет недооценивать угрозу, потому что не сможет врубиться, кто, собственно, за ними стоит. Против такого не спасают ни палантиры, ни крестражи. Вот, собственно, с кем имеем дело, есличо.

Перечитал несколько постов разных людей с разных позиций за последние дни в ленте. Вот что. Обвинять наших сограждан в том, что они хотят оставаться мирными и продолжать жить своей мирной жизнью — дело довольно бесполезное. Та среда, в которой они сформировались и существовали последние пару десятилетий, это вот ни разу не Спарта. Люди жили в реальности, где война — в лучшем случае что-то такое, чем занимаются какие-то специальные спецназы где-то очень далеко отсюда, но точно не про здесь и не про них. А в общем случае — просто какая-то гадость и насилие, чего не должно больше никогда быть в нашем современном цивилизованном открытом мире. Фу, фу, мэйк лав, нот уор.

У них нет ощущения или понимания, что их жизнь, их миропорядок сейчас хоть в какой-то опасности. Дискомфорт — да, такое немного есть, и это, конечно, неприятно, начальники явно где-то там недорабатывают и переворовывают. Но зато территорией опять прирастаем, вот какие мы крутые, да и пиндосам опять фак показали, Шойгу молодец, Лавров красавчик. Правда, в целом вся эта война надоела уже, одно да потому, скорей бы оно всё кончилось.

Так же, впрочем, не было понимания и у жителей Одессы, что их посреди города будут жечь заживо. И у жителей Донецка, что по их домам будет в ежедневном режиме бить артиллерия. Откуда всему этому взяться, если немцев ещё деды победили, и с тех пор мир на вечные времена? Кто-то там должен разобраться, чтобы не было всего этого вот всего. Гращенкова, например, почитайте.

Ну и эти, понятное дело, если их придут убивать, поначалу будут пытаться улыбаться и говорить, что им так-то Путин всегда был не очень-то. Когда поймут, что это бесполезно, поздновато уже будет что-то делать.

А пока — ну, отдыхают люди, что.

Был в эфире только с дороги, опухший и неспавший. Но пытаюсь насколько возможно делать то, о чём писал вчера в цикле постов о суггестии.

А тем временем художественная композиция у меня в багажнике

Друзья. С осени у меня появляется ещё одно направление работы, связанное с предыдущими, но по смыслу чуть иное. Про экономику.

Будет неправильно, если, увязнув в текучке бурных событий нынешнего противостояния, мы утратим способность параллельно думать в прикладном ключе о долгосрочных стратегиях и задачах. Необходимость осмыслить новую экономическую реальность, в которой оказалась страна, и хотя бы на уровне предложений обсудить в неформальном кругу сценарии и стратегии — как краткосрочные, так и сравнительно долгосрочные — считаю вполне насущной.

Единственное, не хотел и не хочу превращать это в разговор теоретиков и мыслителей. Это как если бы вместо «Дронницы» мы делали какую-нибудь высоконаучную конференцию о роли БПЛА в строительстве вооружённых сил. Нет, экономику надо обсуждать и с практиками бизнеса, и тоже закладывать в ней прикладную часть.

Есть и ещё одна важная вещь. Если брать социологический срез, то значительная часть людей сейчас фрустрирована потому, что просто не видит себя — как они есть, с их текущими навыками и знаниями — в новой наступившей реальности. И это при том, что пространств и возможностей для применения себя — как никогда много. Один только уход с нашего рынка сотен и сотен западных компаний означает появление множества новых ниш, где нужны молодые и зубастые предпринимательские и инженерные команды. С амбициями, конструктивным мышлением и _здоровой_пиратской_этикой_: соплежуев и нытиков — за борт.

Здесь важно сказать про пресловутую «идеологию». Любая большая идея, будь то с приставкой «национальная» или без, имеет право на жизнь только в случае наличия потенциала проектной развёртки — то есть способности быть проявленной в направлениях организованной деятельности, втягивающей в себя множество самых разных людей. Суверенная Россия как один из полюсов многополярного мира? Окей, а если я умею шить одежду или писать софт — что это значит для меня? Куда идти и что делать? Это и есть та самая «мобилизация», только без пафоса и нытья.

В планах — провести серию достаточно камерных мероприятий, по итогам которых выйти на набор версий по стратегиям бизнес-экспансии в новой экономической реальности. Первое сделаю прямо в свой ДР, 30 сентября сего года. В комментариях к предыдущим постам мне уже писало несколько желающих пообсуждать эти темы — пишите в комменты, обсудим.

Фокус первого мероприятия — привлечение инвестиций, вновь открывающиеся возможности развития для существующих бизнесов. Для тех, кто прямо сейчас ищет инвестиций или планирует продать долю в бизнесе, будет прикладной инвестиционный трек, которым управляет мой партнёр в этом проекте (и не только) Мария Марьясова. Пишите ей, она, в отличие от меня, теоретика, человек практический и коммерческий, с многолетним опытом в этой сфере. Единственное, именно по сей причине писать ей имеет смысл не про то, как обустроить Россию, а по делу. Суть бизнеса, его объёмы сейчас, ссылку на сайт, и размер инвестпроекта. @MariaMaryasova, её тг — https://t.iss.one/mmaryasova.

Так вот, размышляя про экономику.

Сейчас, в ходе СВО, на суде истории, среди всего прочего, слушается дело под названием «Модернизация», она же «Инновационная экономика» и «Высокотехнологичные отрасли» — курс, объявленный в 2008-м и реализовывавшийся с тех пор уже около пятнадцати лет. «Институты развития», технополисы и технопарки, стартапы и венчур, цифровизация, искусственный интеллект, квантовые компьютеры, новые материалы и так далее. 15 лет — довольно большой срок, это два «жюгляровских» инвестиционных цикла, или даже один полноценный инфраструктурный, по С.Кузнецу. Ну и, в общем и в целом, результаты неутешительные: как минимум в самой ключевой и чувствительной части, то есть в части суверенитета и обороноспособности, все эти проекты и программы не дали практически ничего. Армия воюет в целом практически так же и тем же, чем воевала в Чечне или в той же Грузии; если вынести за скобки «калибры», отличия будут вообще косметическими.

Для сравнения можно понаблюдать, как противник использует по максимуму новейшие достижения «цифры» в первую очередь для создания качественно новой системы организации и управления боем. Мы наблюдаем феномены Uber-войны, Starlink-войны, даже AlphaGo-войны. Целая система обратной конверсии, активного применения новейших достижений гражданских цифровых индустрий для военных задач. Даже с теми же беспилотниками — основным трендом стала адаптация обычных гражданских машин для задач разведки, корректировки артогня и даже ударов по целям.

Враг и иноагент сказал бы в этом месте, что, получается, «украинский» вариант модернизации, из позиции «примерного ученика», который не изобретает велосипед, а просто делает как сказали старшие товарищи, под их чутким руководством, приводит к результату лучшему, чем как у нас — госкорпорации, фонды, программы-проекты, форумы-выставки, трезвон во все колокола и пшик на выходе. «Аналоговнет».

Но я ж не враг и иноагент, а весь из себя насквозь такой патриот-государственник. Поэтому мой диагноз будет ещё более неприятным. У М.Кожаринова есть такая формула «сдвиг мотива на цель». Так вот: базовым целеполаганием всей нашей модернизации-инновации было, что если вот сейчас бум молодцами, то через какое-то время чуть ли не всей страной будем жить как на Западе. Но «умный человек» в этой логике задаст резонный вопрос: а зачем ждать, когда всей страной и потом? Лучше просто своей семьёй и сейчас. И необязательно даже «как», можно просто сразу на Западе. И вовсе не таксистом, как какие-нибудь арабы-мигранты. Я ж не лох какой, я эффективный менеджер.

Всё это напоминает мне мой любимый анекдот, как папа подарил сыну пистолет, а тот его продал и купил себе дорогие красивые часы. Папа его вызвал и спросил: когда у тебя в подворотне закурить попросят, ты им что ответишь — «полшестого»? Сама парадигма нашей «модернизации» исходила из того, что воевать больше не придётся, что войны будут лишь торговыми — за рынки, технологии, инвестиции и так далее. ВПК стоял в стороне от цифровой революции и жил своей жизнью, создавая оружие для вчерашних и позавчерашних войн. А военная доктрина исходила из того, что войны если и будут, то исключительно локальные и где-то далеко, где справится небольшой экспедиционный корпус из супер-пупер-спецназа плюс авиация с ракетами.

У противника надо учиться тому, что любая технология, даже самая «мирная» — это инструмент превосходства. И почти всегда несложным движением руки превращается в технологию превосходства напрямую военного. И когда дело доходит до того, что твоё превосходство кто-то пытается оспаривать, надо уметь быстро выдвинуть когти из пушистых лапок, сразу задвинув любые царившие в атмосфере бла-бла про мир-прогресс-любовь-а-не-война. Пусть на них ведутся другие. Подлинная цель настоящих инноваций никогда не «to make the world a better place». Кстати, ничто не мешало осознать это ещё в августе 2008-го, когда у наших внезапно перестали работать все девайсы с GPS в Грузии. Но.

Узнал интересное. Оказывается, дерусификации подлежат не только Пушкин с Чайковским. Редактируются также списки православных святых. В частности, под репрессии попал Сергий Радонежский, вина которого перед Украиной состоит в том, что, благословив Дмитрия Донского на Куликовскую битву, он создал идейно-духовные основания москальского милитаризма. Ну и вообще, свидомые должны были быть на стороне Ягайлы, который, напомню, был тогда в союзе с Мамаем против Москвы, хотя его родные братья Андрей и Дмитрий воевали на Куликовом поле в составе московской рати.

Про Пугачёву. Подумал, что она выразила умонастроение очень многих из тех, кому в последние десятилетия на Руси было жить хорошо. Потому что наконец-то избавились от проклятого совка, с его навязчивой цензурой, диктатом идеологии, стремлением регулировать всё и вся, наконец-то дали людям пожить для себя, своей частной жизнью. И могли бы жить так и дальше, но этим полоумным приспичило опять «возрождать великое государство» — и вот они попёрлись воевать в соседнюю страну, а у себя вновь принялись затыкать рот всем честным людям.

Более жёстко, она явилась живым свидетельством того, почему для значительной части таких же, как она, «обретших свободу» в Перестройку, единственным приемлемым вариантом окончания этой ситуации является полная и безоговорочная капитуляция «режима» — с уходом из Донбасса и Крыма, с ядерным разоружением, с введением внешнего управления и т.д. Они, в отличие от неё, не имеют смелости объявлять это прямо, ибо сидят на позициях и потоках внутри этого самого «режима», но думают, в общем, так же.

Я вчера был у одного священника и монаха. Ему 88 лет, у него рак, но он до сих пор служит литургии, вот и вчера служил — в храме, где настоятельствует уже 38 лет. Он был духовником того учебного заведения, где я учился четверть века назад, и уже тогда был седовласым старцем. И вот он, глядя мне в глаза, просил: только, пожалуйста, не сдавайтесь, как бы ни было тяжело и сколько бы людей вокруг ни опустили руки. Потому что потерять себя — много страшнее, чем умереть. Говорил, что и с того света будет смотреть, не заныли ли мы и не впали ли в отчаяние. Говорил про «много званых, но мало избранных» — в том смысле, что в такие моменты истории как раз и проверяется, кто к чему готовился и во что, в духовном смысле, одет. «Надо побеждать», сказал.

И когда я кладу рядом выступление Аллы Борисовны с её «надо сдаваться» и проповедь отца Иеронима с его «надо побеждать», мой выбор ясен.

Вот же блин. Не спал в Хабаровске до 6 утра по местному, ждал обращения. А теперь «его покажут, когда проснётся Дальний Восток».

Живо воображаю себе авторов ципсошных инструкций: «сегодня мы все — русские жёны и матери, испытывающие ужас от того, что мужей и сыновей приходится отправлять на эту бессмысленную братоубийственную бойню. Больше жизни, больше эмоции, больше слёз и паники, плюс обязательно ненависть и проклятия к руководителям, втравившим и допустившим». Жду соответствующего парада креатива в комментах.

При этом, стоит заметить, что далеко не каждый волонтёр или гуманитарщик, помогающий воюющим подразделениям и мирным гражданам, вынужденным выживать в условиях активных боевых действий, может сослаться на состояние здоровья или боевые ранения, и не понятно, почему вообще должен оправдываться в такой ситуации.

Я немного внесу ясность Жанне, что наша НЕволонтерская НЕгуманитарная деятельность выглядит именно так, как на картинке.

Приехать на позиции и в случае ситуации взять в руки оружие - это в порядке вещей. Вообще ни у кого в ОПСБ никаких диссонансов с этим нет.

Начиная от арты и корректировки минометов, заканчивая антидронной борьбой (как Берег и его сурикаты), фронтовой разведкой (Махновец), обустройством позиций и стрелковым боем. Или командованием целой группой аэроразведки - Veteran.
Мы люди многих талантов.

Так что на людей, которые говорят нам "А почему вы не на фронте?", мы смотрим не только заливисто хохоча, но и с полным плохо скрываемым презрением.🤮

Всем доброго дня, кстати.

Есть одно такое слово, я всё чаще его использую в последнее время и в разговорах, и в размышлениях. Это слово — достоинство. Оно как бы совсем нетрендовое, в чём-то даже устаревшее, многим вообще непонятно, о чём это. Маркер эпохи проклинаемого патриархата.

Но я вот так скажу. Сущность укронацизма — в отличие, в очередной раз замечу, от нацизма германского — вовсе не в том, чтобы дискриминировать кого-то по генетическому признаку. Он всегда был открытой системой, ему легко можно было присягнуть и в него вписаться как родному, достаточно лишь сказать нужные шахады — чему примеров легион, от Саакашвили до Авакова, от Ахметова до Коломойского. Если ты «неправильный» — ну, например, русский — никто особо (как минимум до весны 14-го) не посягал на твою жизнь и имущество. Тебе всего-то надо было пройти через несложную процедуру публичного унижения, то есть сдать с потрохами на базу это самое достоинство — и можно было довольно легко сохранить, а может даже и приумножить при везении, и життя, и майно. Ну это же так просто, чего непонятного. Донецкие, дурачки, не захотели, слишком оказались высокого о себе мнения — вот и платят кровью уже восемь лет кряду.

Собственно, та же самая история и с СВО уже у нас. Разбираясь в себе, я понял, что главная причина, определившая мой «выбор стороны» в конечном итоге, это как раз этика достоинства. Для России занять позицию невмешательства в 2014-м было бы во всех отношениях решением куда более рациональным и выгодным — но оно было бы откровенно недостойным. Как недостойным было бы и «проглотить» готовившуюся украми зачистку ЛДНР в 2022-м; как недостойной и стыдной я нахожу сейчас и позицию наших местных пораженцев, будь то из «пятой», «шестой» или любой другой номерной колонны. «Честь дороже жизни» — крайне немодная и, я бы даже сказал, неактуальная сейчас фраза Шиллера, но она именно об этом.

В этом смысле — хочу сделать странное признание — я всё больше уважаю Зеленского за то, что не сбежал и принял бой. И, наоборот, всё меньше уважаю его спонсоров и покровителей — трусливых тварей, воюющих со своим врагом чужими руками. И да, мне проще с теми, кто искренне считает, что правда на той стороне, чем с теми, кто выбирает из двух противоборствующих сил — какая из них одолевает — дабы к ней прислониться. С первыми мне есть о чём поспорить, со вторыми — не о чем.

В общем, это главное, что я хотел сказать по поводу решения Верховного.

По обмену.

1. Оба решения — и мобилизация, и обмен — решения одного и того же человека. Странно говорить о партиях и их борьбе — в его голове?
2. Если бы я сам воевал за Мариуполь, мб, считал бы себя вправе задавать гневные вопросы. Но разгонять зраду на том основании, что ранее читал ленты и много переживал за это вот всё — нахожу странным.
3. Произошедшее считаю важным уроком в тч и для официальных лиц, ранее делавших громкие заявления про то, что менять никого не будут — не свисти про то, на что не можешь повлиять.
4. Сложившийся в результате этих решений контекст, тем не менее, оцениваю как практически неоперабельный: требования «лучше объяснять» смешные, потому что объяснить это иначе как «жираф большой, ему видней» невозможно вообще никак.
5. На месте политтехнологов «той стороны» я бы внимательно следил, в какой момент градус идейного разрыва между Z-активом и Кремлём достигнет того уровня, что их можно будет использовать как таран для атаки на него. Пока ещё нет, но греется, конечно.
6. Мне же остаётся лишь занудно повторить многократно сказанное ранее: в нынешнем виде наша система к этому противостоянию не готова и осмысленно управлять им неспособна. Это просто реальность, которую надлежит признать. Но это не повод ни сдаваться, ни бежать устраивать революции. В порядке слабого утешения: в нашей истории редко когда было иначе. Но как-то ведь побеждали же.