Forwarded from Любимов.Zавтра
После столь занимательно прошедшей субботы 24 июня, мы очень узким кругом собрались в воскресенье для осмысления событий.
В результате, мы с Алексеем Чадаевым решили выступить с серией текстов, посвященных последствиям мятежа. Но мы хотим сделать что-то более осмысленное, чем действия множества людей, которые пытаются учить Президента управлять страной.
Мы посвятим наши тексты РИСКАМ которые являются либо прямыми следствиями мятежа, либо следствиями существования самой ЧВК Вагнер.
Так что следите в Телеграмме за тегом #сумбурвместомузыкивагнера
Размышление первое.
Никаких внятных доказательств авиаудара ВС РФ по лагерям Вагнера нет. Тем более сам Пригожин заявил, что целью его действий было недопущение намеченного на ближайшее время роспуска ЧВК, что косвенно подтверждает фейковость повода. То есть достоверность ПОВОДА для мятежа вызывает массу сомнений. Далее. Операция таких масштабов как марш на Москву не готовится за ОДИН день, она была подготовлена заранее. Это чисто военное соображение. Следовательно, ответственные за внутреннюю безопасность в широком смысле, не заметили подготовки вооруженного мятежа. Думаем, это проистекает не из непрофессионализма. Задайте себе вопрос, что бы произошло, если бы кто-то из младших офицеров ФСБ за два дня до событий доложил бы о имеющихся у него слухах о подготовке Вагнера к мятежу. Скорее всего, ему бы в резкой форме указали на то, что Пригожин это повар сам знаешь кого, и не твоего ума это дело!
Так что вот он РИСК. А каких ЕЩЕ угроз, настоящих внутренних и внешних врагов России не видят те, кто должен видеть? Какие люди просто не попадают на экраны локаторов, ибо их просто якобы НЕЛЬЗЯ оценивать общими мерками?
В результате, мы с Алексеем Чадаевым решили выступить с серией текстов, посвященных последствиям мятежа. Но мы хотим сделать что-то более осмысленное, чем действия множества людей, которые пытаются учить Президента управлять страной.
Мы посвятим наши тексты РИСКАМ которые являются либо прямыми следствиями мятежа, либо следствиями существования самой ЧВК Вагнер.
Так что следите в Телеграмме за тегом #сумбурвместомузыкивагнера
Размышление первое.
Никаких внятных доказательств авиаудара ВС РФ по лагерям Вагнера нет. Тем более сам Пригожин заявил, что целью его действий было недопущение намеченного на ближайшее время роспуска ЧВК, что косвенно подтверждает фейковость повода. То есть достоверность ПОВОДА для мятежа вызывает массу сомнений. Далее. Операция таких масштабов как марш на Москву не готовится за ОДИН день, она была подготовлена заранее. Это чисто военное соображение. Следовательно, ответственные за внутреннюю безопасность в широком смысле, не заметили подготовки вооруженного мятежа. Думаем, это проистекает не из непрофессионализма. Задайте себе вопрос, что бы произошло, если бы кто-то из младших офицеров ФСБ за два дня до событий доложил бы о имеющихся у него слухах о подготовке Вагнера к мятежу. Скорее всего, ему бы в резкой форме указали на то, что Пригожин это повар сам знаешь кого, и не твоего ума это дело!
Так что вот он РИСК. А каких ЕЩЕ угроз, настоящих внутренних и внешних врагов России не видят те, кто должен видеть? Какие люди просто не попадают на экраны локаторов, ибо их просто якобы НЕЛЬЗЯ оценивать общими мерками?
24 июня 2023 года новые смысловые оттенки обрела фраза «добрым словом и калашом можно добиться больше, чем одним только калашом».
В трактате «О войне» Клаузевиц говорил, что «война есть продолжение политики с привлечением иных средств». Политика — это прежде всего коммуникация. Война же — результат коммуникативного конфликта, в ходе которого вербальные аргументы перестают работать и происходит переход к силовым.
В полной мере это относится и к гражданской войне. Только гражданская война — продолжение уже внутренней политики другими средствами. Как выразился Желябов на процессе о цареубийстве, «затыкая нам рот, вы развязываете нам руки».
То, что произошло у нас 24 июня, без сомнений, было всполохом смуты, пусть и продлившейся около суток. И очень важно понять, что стало предметом, по поводу которого диалог у нас оказался невозможен, а позиции сторон стали настолько непримиримы, что возникла реальная угроза гражданской войны. И предмет этот, реальный — точно не «снарядный голод» и не «мятежные зеки//паркетные генералы».
Самый тревожный симптом, на который указывают события 24 июня: пространство политики сузилось до такой степени, что единственно возможной её формой оказался вооруженный мятеж. Потому что другие формы политической коммуникации обнулены нормативным регулированием либо симуляциями. Поле стратегической коммуникации выродилось, коммуникация власть-элиты заменена автоответчиком Пескова, коммуникация по поводу СВО — искусственным интеллектом Конашенкова, а по прочим вопросам со страной вообще никто не общается, только кормят до кого могут дотянуться иррегулярного качества агитпропом. 24 июня Пригожин в каком-то смысле решил пролезть вне очереди на Прямую линию с Президентом, прихватив с собой вагнеровцев с техникой и оружием — думал, что заслуги позволяют. Но нет: «израильский спецназ не ведёт переговоров с террористами».
И, как вы понимаете, замена генералов на генералов — вообще ни разу не способ решения проблемы. Когда зачинщики Соляного бунта потребовали от царя выдать им на расправу боярина Морозова, царь его не выдал даже под угрозой штурма бунтовщиками Кремля (только отослал в монастырь). Он сделал умнее: созвал Земский собор и подготовил новое Соборное уложение. Думаю, намёк понятен. #сумбурвместомузыкивагнера
В трактате «О войне» Клаузевиц говорил, что «война есть продолжение политики с привлечением иных средств». Политика — это прежде всего коммуникация. Война же — результат коммуникативного конфликта, в ходе которого вербальные аргументы перестают работать и происходит переход к силовым.
В полной мере это относится и к гражданской войне. Только гражданская война — продолжение уже внутренней политики другими средствами. Как выразился Желябов на процессе о цареубийстве, «затыкая нам рот, вы развязываете нам руки».
То, что произошло у нас 24 июня, без сомнений, было всполохом смуты, пусть и продлившейся около суток. И очень важно понять, что стало предметом, по поводу которого диалог у нас оказался невозможен, а позиции сторон стали настолько непримиримы, что возникла реальная угроза гражданской войны. И предмет этот, реальный — точно не «снарядный голод» и не «мятежные зеки//паркетные генералы».
Самый тревожный симптом, на который указывают события 24 июня: пространство политики сузилось до такой степени, что единственно возможной её формой оказался вооруженный мятеж. Потому что другие формы политической коммуникации обнулены нормативным регулированием либо симуляциями. Поле стратегической коммуникации выродилось, коммуникация власть-элиты заменена автоответчиком Пескова, коммуникация по поводу СВО — искусственным интеллектом Конашенкова, а по прочим вопросам со страной вообще никто не общается, только кормят до кого могут дотянуться иррегулярного качества агитпропом. 24 июня Пригожин в каком-то смысле решил пролезть вне очереди на Прямую линию с Президентом, прихватив с собой вагнеровцев с техникой и оружием — думал, что заслуги позволяют. Но нет: «израильский спецназ не ведёт переговоров с террористами».
И, как вы понимаете, замена генералов на генералов — вообще ни разу не способ решения проблемы. Когда зачинщики Соляного бунта потребовали от царя выдать им на расправу боярина Морозова, царь его не выдал даже под угрозой штурма бунтовщиками Кремля (только отослал в монастырь). Он сделал умнее: созвал Земский собор и подготовил новое Соборное уложение. Думаю, намёк понятен. #сумбурвместомузыкивагнера
Нами пока мало и плохо осмыслен тот факт, что главным триггером конфликта на Украине, вылившегося в итоге в войну, стала работавшая с той стороны гуманитарная машина по перепрошивке идентичности — ментальной дерусификации.
Мы видели результаты её работы, год от года всё более успешные, но оказались неспособны противопоставить ей свою — и в итоге взялись за оружие, чем и заслужили славу агрессора.
Логики в этом столько же, сколько в судебном решении по поводу мужика, которому баба, решившая от него по-хитрому избавиться, долго и целенаправленно сверлила мозг, пока он, психанув, не дал ей в глаз — и ожидаемо сел за бытовое насилие. Дальше вокруг такой ситуации всегда начнётся известный спор, где две крайних позиции — 1) что физическое насилие в любом случае недопустимо, и 2) что психоагрессия есть тоже форма насилия. И тред на много сотен комментов, кто тут прав, а кто нет.
Танки и ракеты — мягко говоря, не самое эффективное средство против оружия "мягкой силы". Цивилизационный вызов, угрожающий нашему существованию, состоит не в том, что в Харькове появятся базы НАТО, как они уже появляются в непосредственной близости от Санкт-Петербурга (но, заметим, нас это куда меньше заботит). Вызов в том, что само появление там этих баз — результат трансформации, в ходе которой часть "нас" стала сначала "не-нами", а потом "анти-нами", и мы оказались бессильны как-либо этому сопротивляться. А значит, и со всеми остальными "нами" можно будет сделать такую же расчлениловку, вплоть до полного исчезновения нашего "мы", и нет у нас от этого ни оберега, ни обороны.
То же самое про "Вагнер". Боль произошедшего — в том, что часть нашего сражающегося на внешнем фронте "мы" подняла оружие против других частей того же самого "мы", поставив целостность этого самого "мы" под угрозу. И, кстати, у конфликта МО-ЧВК тоже есть ценностно-смысловая рамка: с одной стороны — единоначалие и чинопочитание "вертикали", с другой — хорошо известный нам из 90-х нарратив про эффективность частных структур и неэффективность государственных. Заметим, что по этой "смысловой оси" у нас в обществе раскол не прекращался последние лет тридцать, если не сорок.
Короче, нерв конфликта — способы сборки "мы" из множества "я", а также их атаки и защиты. Именно поэтому угроза воспринимается как экзистенциальная, но шанс на успех в первую очередь зависит от нашей способности мыслить, и лишь во вторую — от нашей способности воевать. #сумбурвместомузыкивагнера
Мы видели результаты её работы, год от года всё более успешные, но оказались неспособны противопоставить ей свою — и в итоге взялись за оружие, чем и заслужили славу агрессора.
Логики в этом столько же, сколько в судебном решении по поводу мужика, которому баба, решившая от него по-хитрому избавиться, долго и целенаправленно сверлила мозг, пока он, психанув, не дал ей в глаз — и ожидаемо сел за бытовое насилие. Дальше вокруг такой ситуации всегда начнётся известный спор, где две крайних позиции — 1) что физическое насилие в любом случае недопустимо, и 2) что психоагрессия есть тоже форма насилия. И тред на много сотен комментов, кто тут прав, а кто нет.
Танки и ракеты — мягко говоря, не самое эффективное средство против оружия "мягкой силы". Цивилизационный вызов, угрожающий нашему существованию, состоит не в том, что в Харькове появятся базы НАТО, как они уже появляются в непосредственной близости от Санкт-Петербурга (но, заметим, нас это куда меньше заботит). Вызов в том, что само появление там этих баз — результат трансформации, в ходе которой часть "нас" стала сначала "не-нами", а потом "анти-нами", и мы оказались бессильны как-либо этому сопротивляться. А значит, и со всеми остальными "нами" можно будет сделать такую же расчлениловку, вплоть до полного исчезновения нашего "мы", и нет у нас от этого ни оберега, ни обороны.
То же самое про "Вагнер". Боль произошедшего — в том, что часть нашего сражающегося на внешнем фронте "мы" подняла оружие против других частей того же самого "мы", поставив целостность этого самого "мы" под угрозу. И, кстати, у конфликта МО-ЧВК тоже есть ценностно-смысловая рамка: с одной стороны — единоначалие и чинопочитание "вертикали", с другой — хорошо известный нам из 90-х нарратив про эффективность частных структур и неэффективность государственных. Заметим, что по этой "смысловой оси" у нас в обществе раскол не прекращался последние лет тридцать, если не сорок.
Короче, нерв конфликта — способы сборки "мы" из множества "я", а также их атаки и защиты. Именно поэтому угроза воспринимается как экзистенциальная, но шанс на успех в первую очередь зависит от нашей способности мыслить, и лишь во вторую — от нашей способности воевать. #сумбурвместомузыкивагнера
Forwarded from Любимов.Zавтра
Продолжаю серию текстов про РИСКИ, связанные с последствиями самого существования и мятежа ЧВК Вагнер. #сумбурвместомузыкивагнера
Как известно, «самый лучший герой - это мертвый герой». Реальный облик героя быстро забудется, а вот эпичные былины о его подвигах останутся. То же самое касается и организаций. Реальные достижения Вагнера и их успешный пиар создали историю про подразделение небывалой боеспособности и мотивации. После мятежа под лозунгами, направленными против уже не самых популярных Министра Обороны и Начальника Генерального Штаба (очень мягко скажем), легенда о героических героях только расцветет. Любые меры по ликвидации ЧВК Вагнер как организации никак не повлияют на созданную о них легенду. Кроме того, как ветераны наполеоновской армии всю оставшуюся жизнь рассказывали байки про то, как они под знаменами и золотыми орлами Императора сражались от берегов Португалии до Москвы, так и сейчас бывшие «вагнера» еще расскажут нам много величественного. Просто потому, что они искренне считают это таковым.
Таким образом, важный РИСК заключается в постоянно довлеющей над всеми возможными рейтингами нашей власти истории о великих героях, которые славно сражались, восстали против некомпетентности, трусости и слабости генералитета, и были за это разогнаны.
К сожалению, сейчас работа над позитивным имиджем Вагнера явно в интересах наших врагов, и они будут это делать. К еще большему сожалению, работа по демонизации Вагнера, которой кстати занимаются многие из тех, кто ранее их восхвалял, тоже прямой интерес наших врагов.
Возможно, с государственной точки зрения, сейчас стоило бы публично разделить действия Е.В.Пригожина и некоей кучки отщепенцев и всемерно воспеть подвиги настоящих героев. А также дать им новое вменяемое командование, которому они готовы поверить. Тогда наша история о героях будет служить интересам России, а не ее противников.
Как известно, «самый лучший герой - это мертвый герой». Реальный облик героя быстро забудется, а вот эпичные былины о его подвигах останутся. То же самое касается и организаций. Реальные достижения Вагнера и их успешный пиар создали историю про подразделение небывалой боеспособности и мотивации. После мятежа под лозунгами, направленными против уже не самых популярных Министра Обороны и Начальника Генерального Штаба (очень мягко скажем), легенда о героических героях только расцветет. Любые меры по ликвидации ЧВК Вагнер как организации никак не повлияют на созданную о них легенду. Кроме того, как ветераны наполеоновской армии всю оставшуюся жизнь рассказывали байки про то, как они под знаменами и золотыми орлами Императора сражались от берегов Португалии до Москвы, так и сейчас бывшие «вагнера» еще расскажут нам много величественного. Просто потому, что они искренне считают это таковым.
Таким образом, важный РИСК заключается в постоянно довлеющей над всеми возможными рейтингами нашей власти истории о великих героях, которые славно сражались, восстали против некомпетентности, трусости и слабости генералитета, и были за это разогнаны.
К сожалению, сейчас работа над позитивным имиджем Вагнера явно в интересах наших врагов, и они будут это делать. К еще большему сожалению, работа по демонизации Вагнера, которой кстати занимаются многие из тех, кто ранее их восхвалял, тоже прямой интерес наших врагов.
Возможно, с государственной точки зрения, сейчас стоило бы публично разделить действия Е.В.Пригожина и некоей кучки отщепенцев и всемерно воспеть подвиги настоящих героев. А также дать им новое вменяемое командование, которому они готовы поверить. Тогда наша история о героях будет служить интересам России, а не ее противников.