Но даже, несмотря на проваленное задание, умелые и храбрые действия русских казаков сумели произвести огромное впечатление на кокандцев. Уже через год, 7 июня 1851-го года, под стенами Таучубека оказался новый отряд под руководством подполковника Михаила Карбышева, отца знаменитого советского генерала. Его войско включало в себя четыре сотни казаков, батальон пехоты, шесть орудий и группы казахского ополчения. Решив, что бороться с русскими частями бесполезно, гарнизон крепости попросту сбежал. #Крепость разрушили до основания, и уже 30 июля отряд возвратился в #Капал.
Данные успехи привели к тому, что некоторые из высокопоставленных киргизских манапов стали просить русского подданства. Для упрочения влияния 2 июля 1853-го года в Заилийский край был отправлен новый отряд, состоящий из казаков Сибирских полков численностью в четыре с половиной сотни человек. Возглавил его новый пристав Большой орды майор Перемышльский.
Местное население, а именно капальские казахи, доставлявшие продовольствие и почту отряду Перемышльского, не признавали никаких ассигнаций. По просьбе майора им стали выдавать жалование не в бумажных деньгах, а в серебряных монетах. Их высоко ценили местные женщины, используя в качестве украшения для своих одежд. Данная традиция дожила до советских времён, даже в семидесятые годы прошлого века можно было найти пожилых казашек с чапанами, украшенными медно-никелевыми советскими монетами.
В конце июля 1854-го года Перемышльский совместно с инженером-поручиком Александровым провел осмотр долины реки Малой Алматинки и решил заложить здесь новое укрепление под названием #Заилийское, из которого позднее вырос город #Верный (сейчас он называется Алма-Ата).
1 июля 1855-го года под командованием следующего пристава Большой орды Шайтанова в Заилийское пришли первые казаки-поселенцы и заложили вокруг нее станицу. Начиная с 1856-го, каждый год сюда посылали по сотне казаков со своими родными и по двести семей из внутренних губерний Российской империи.
В 1860-ом году казаки под командованием майора Герасима Алексеевича Колпаковского организовали экспедицию на реку #Чу и захватили кокандские крепости #Токмак и #Пишпек. После их возвращения из похода, 21 октября, произошло трёхдневное #Узун-Агачское сражение, в ходе которого малочисленные силы казаков (около тысячи человек) наголову разгромили шестнадцатитысячное войско кокандского главнокомандующего Канаат-Ша. А 11 июля 1867-года была официально учреждена Семиреченская область, которая вошла в состав Туркестанского губернаторства. Герасим #Колпаковский стал её первым губернатором. А 13 июля (по старому стилю) того же года из девятого и десятого полковых казачьих округов Сибирского войска было создано самостоятельное Семиреченское #войско.
Герасим Алексеевич Колпаковский командовал Семиреченскими войсками почти пятнадцать лет, хотя по происхождению вовсе не был казаком. Он родился в Харьковской губернии в семье дворян. В шестнадцать лет в качестве рядового вступил в Модлинский пехотный полк. Вся его дальнейшая биография – ярчайший пример самоотверженного служения Отечеству. Он был истинным воином и защитником России. Достаточно сказать, что Герасим Алексеевич является одним из немногих полных российских генералов, дослужившихся до такого высокого чина, начиная с рядового и не имея никакого специального военного образования. Проникшись духом казачества, он сыграл огромную роль в становлении и развитии Семиреченских войск. Не являясь избранным атаманом, все семиреки единодушно признавали его таковым. В конце жизни он работал в Санкт-Петербурге членом Военного совета. Был награжден множеством российских орденов, включая усыпанный бриллиантами орден святого Александра Невского. 12 января 1911-го года, уже после его кончины, Герасима Колпаковского зачислили Вечным шефом первого Семиреченского полка.
#историяСмКВ
Данные успехи привели к тому, что некоторые из высокопоставленных киргизских манапов стали просить русского подданства. Для упрочения влияния 2 июля 1853-го года в Заилийский край был отправлен новый отряд, состоящий из казаков Сибирских полков численностью в четыре с половиной сотни человек. Возглавил его новый пристав Большой орды майор Перемышльский.
Местное население, а именно капальские казахи, доставлявшие продовольствие и почту отряду Перемышльского, не признавали никаких ассигнаций. По просьбе майора им стали выдавать жалование не в бумажных деньгах, а в серебряных монетах. Их высоко ценили местные женщины, используя в качестве украшения для своих одежд. Данная традиция дожила до советских времён, даже в семидесятые годы прошлого века можно было найти пожилых казашек с чапанами, украшенными медно-никелевыми советскими монетами.
В конце июля 1854-го года Перемышльский совместно с инженером-поручиком Александровым провел осмотр долины реки Малой Алматинки и решил заложить здесь новое укрепление под названием #Заилийское, из которого позднее вырос город #Верный (сейчас он называется Алма-Ата).
1 июля 1855-го года под командованием следующего пристава Большой орды Шайтанова в Заилийское пришли первые казаки-поселенцы и заложили вокруг нее станицу. Начиная с 1856-го, каждый год сюда посылали по сотне казаков со своими родными и по двести семей из внутренних губерний Российской империи.
В 1860-ом году казаки под командованием майора Герасима Алексеевича Колпаковского организовали экспедицию на реку #Чу и захватили кокандские крепости #Токмак и #Пишпек. После их возвращения из похода, 21 октября, произошло трёхдневное #Узун-Агачское сражение, в ходе которого малочисленные силы казаков (около тысячи человек) наголову разгромили шестнадцатитысячное войско кокандского главнокомандующего Канаат-Ша. А 11 июля 1867-года была официально учреждена Семиреченская область, которая вошла в состав Туркестанского губернаторства. Герасим #Колпаковский стал её первым губернатором. А 13 июля (по старому стилю) того же года из девятого и десятого полковых казачьих округов Сибирского войска было создано самостоятельное Семиреченское #войско.
Герасим Алексеевич Колпаковский командовал Семиреченскими войсками почти пятнадцать лет, хотя по происхождению вовсе не был казаком. Он родился в Харьковской губернии в семье дворян. В шестнадцать лет в качестве рядового вступил в Модлинский пехотный полк. Вся его дальнейшая биография – ярчайший пример самоотверженного служения Отечеству. Он был истинным воином и защитником России. Достаточно сказать, что Герасим Алексеевич является одним из немногих полных российских генералов, дослужившихся до такого высокого чина, начиная с рядового и не имея никакого специального военного образования. Проникшись духом казачества, он сыграл огромную роль в становлении и развитии Семиреченских войск. Не являясь избранным атаманом, все семиреки единодушно признавали его таковым. В конце жизни он работал в Санкт-Петербурге членом Военного совета. Был награжден множеством российских орденов, включая усыпанный бриллиантами орден святого Александра Невского. 12 января 1911-го года, уже после его кончины, Герасима Колпаковского зачислили Вечным шефом первого Семиреченского полка.
#историяСмКВ
День был пасмурный. Горы заволокло сизыми густыми облаками, пошел снег пополам с дождем.
- Коли и завтра так же, так еще ничего, а вот коли подморозить, так это будет просто беда! - сообщил один из казаков, искоса поглядывая на довольно объемистый тарантас Ниссена, запряженный тройкою почтовых лошадей и совершенно готовый к отъезду.
- Ну, не каркай! - заметил ему урядник. - Ворона!
- Чего «не каркай»! Я так, к слову!
Ладно - не в добрый час скажешь слово... оно...
Урядник замолчал и, сняв свою папаху, набожно перекрестился.
Мы тронулись.
Впереди ехало наше общество, к которому пристроился и Ниссен, верхом на казачьей лошади; за нами вели вьючных лошадей, дробно перебирающих своими мохнатыми ногами под тяжестью наших чемоданов и узлов, затем наш тарантас, а сзади всех, растянувшись чуть не на полверсты, шли сибирские казаки и человека два вооруженных местных киргизов.
Мы ехали не торопясь и только к сумеркам добрались до первой станции в семи верстах от Кастекского перевала, или правильнее сказать, начала подъема. Здесь, на Карабулаке (название станции), мы остановились на ночлег, что хотя и довольно рановато было, но принимая во внимание, что нам пришлось бы в потемках подниматься на горы, иначе поступить было бы довольно рискованно.
Станция состояла из двух кошемных кибиток: одной побольше, доставшейся нам, путешественникам, другой - крохотной желомейки, занятой нашими казаками.
Госпожа Ниссен, довольно красивая, молодая, но сильно болезненная и нервная женщина, - угостила нас превосходным чаем с ромом. Муж был необыкновенно весел, разговорчив, болтал за десятерых, острил, рассказывал анекдот за анекдотом; в нем не заметно было и тени вчерашней раздражительности. Он поставил на своем, а это для подобных натур самое главное.
Мы не знали, насколько храбро смотрела его жена на это путешествие, но, зная, что это уже неизбежно, мы скрывали настоящие размеры опасности и на ее расспросы отвечали несколько уклончиво, впрочем, в успокоительном тоне.
Нигде знакомства не сводятся так скоро, как вообще в дороге; здесь же, на полудиких путях наших окраин, это правило достигает самых крайних размеров. К вечеру мы были уже совершенно знакомы со всею семьей, няньчили и ласкали двух прелестных малюток Ниссена, пели хором и по одиночке, а я, вырвав листки (из своего походного альбома, рисовал детям разных зверьков, преимущественно лошадок, и привел этих крохотных ценителей искусства в полнейшее восхищение своими работами.
Веселые и довольные, легли мы спать, завернувшись в свои шубы и только с восходом солнца поднялись на ноги и стали готовиться к перевалу.
Сегодняшний день был полною противоположностью вчерашнему. Солнце так и сверкало на ясно голубом морозном небе; вершины горного хребта белели чудною зубчатою линиею; правее тянулась бесконечная равнина реки #Чу, голубоватой извилиной пересекающей скалистую пустыню. Не более как через полчаса мы достигли подошвы гор и начали подниматься. Впрочем, мы не заметили самого начала подъема; он начинается так отлого, что нам казалось, будто гора еще далеко впереди, и мы все еще едем по ровной дороге. Только обернувшись назад, мы увидали равнину внизу, как бы с птичьего полета, и как красива показалась нам эта снежная степь, испещренная кое - где пространствами, заросшими желтым, высохшим камышом и изредка разбросанными дымящимися кочевками кара-киргизов.
- Как хорошо, как хорошо! - поминутно восклицала madame Ниссен, высовываясь из экипажа.
- Страсти какие - ничего нет хорошего! - ворчала старушка няня...
- Склизко, черт те дери! - шептал как бы про себя старый казак и, обратясь к подобравшемуся конвою, добавил - Осмотри арканы, скоро путать будем!
Упряжная тройка, вся в мыле, дружно натягивала постромки, и ходко взбиралась все выше, останавливаясь на минуту, где было удобней, и переводя дух.
- К верху-то ничего, самая страсть как вниз спускаться станешь!
- Коли и завтра так же, так еще ничего, а вот коли подморозить, так это будет просто беда! - сообщил один из казаков, искоса поглядывая на довольно объемистый тарантас Ниссена, запряженный тройкою почтовых лошадей и совершенно готовый к отъезду.
- Ну, не каркай! - заметил ему урядник. - Ворона!
- Чего «не каркай»! Я так, к слову!
Ладно - не в добрый час скажешь слово... оно...
Урядник замолчал и, сняв свою папаху, набожно перекрестился.
Мы тронулись.
Впереди ехало наше общество, к которому пристроился и Ниссен, верхом на казачьей лошади; за нами вели вьючных лошадей, дробно перебирающих своими мохнатыми ногами под тяжестью наших чемоданов и узлов, затем наш тарантас, а сзади всех, растянувшись чуть не на полверсты, шли сибирские казаки и человека два вооруженных местных киргизов.
Мы ехали не торопясь и только к сумеркам добрались до первой станции в семи верстах от Кастекского перевала, или правильнее сказать, начала подъема. Здесь, на Карабулаке (название станции), мы остановились на ночлег, что хотя и довольно рановато было, но принимая во внимание, что нам пришлось бы в потемках подниматься на горы, иначе поступить было бы довольно рискованно.
Станция состояла из двух кошемных кибиток: одной побольше, доставшейся нам, путешественникам, другой - крохотной желомейки, занятой нашими казаками.
Госпожа Ниссен, довольно красивая, молодая, но сильно болезненная и нервная женщина, - угостила нас превосходным чаем с ромом. Муж был необыкновенно весел, разговорчив, болтал за десятерых, острил, рассказывал анекдот за анекдотом; в нем не заметно было и тени вчерашней раздражительности. Он поставил на своем, а это для подобных натур самое главное.
Мы не знали, насколько храбро смотрела его жена на это путешествие, но, зная, что это уже неизбежно, мы скрывали настоящие размеры опасности и на ее расспросы отвечали несколько уклончиво, впрочем, в успокоительном тоне.
Нигде знакомства не сводятся так скоро, как вообще в дороге; здесь же, на полудиких путях наших окраин, это правило достигает самых крайних размеров. К вечеру мы были уже совершенно знакомы со всею семьей, няньчили и ласкали двух прелестных малюток Ниссена, пели хором и по одиночке, а я, вырвав листки (из своего походного альбома, рисовал детям разных зверьков, преимущественно лошадок, и привел этих крохотных ценителей искусства в полнейшее восхищение своими работами.
Веселые и довольные, легли мы спать, завернувшись в свои шубы и только с восходом солнца поднялись на ноги и стали готовиться к перевалу.
Сегодняшний день был полною противоположностью вчерашнему. Солнце так и сверкало на ясно голубом морозном небе; вершины горного хребта белели чудною зубчатою линиею; правее тянулась бесконечная равнина реки #Чу, голубоватой извилиной пересекающей скалистую пустыню. Не более как через полчаса мы достигли подошвы гор и начали подниматься. Впрочем, мы не заметили самого начала подъема; он начинается так отлого, что нам казалось, будто гора еще далеко впереди, и мы все еще едем по ровной дороге. Только обернувшись назад, мы увидали равнину внизу, как бы с птичьего полета, и как красива показалась нам эта снежная степь, испещренная кое - где пространствами, заросшими желтым, высохшим камышом и изредка разбросанными дымящимися кочевками кара-киргизов.
- Как хорошо, как хорошо! - поминутно восклицала madame Ниссен, высовываясь из экипажа.
- Страсти какие - ничего нет хорошего! - ворчала старушка няня...
- Склизко, черт те дери! - шептал как бы про себя старый казак и, обратясь к подобравшемуся конвою, добавил - Осмотри арканы, скоро путать будем!
Упряжная тройка, вся в мыле, дружно натягивала постромки, и ходко взбиралась все выше, останавливаясь на минуту, где было удобней, и переводя дух.
- К верху-то ничего, самая страсть как вниз спускаться станешь!
Участие Семиреченского казачьего войска в Великой войне 1914-1918 годов.
Начало – см. пост выше ⤴️⤴️⤴️
На повороте дороги на Кок-Майнак киргизские мятежники открыли по нему перекрёстный огонь с хребта и из окопов со стороны селения #Рыбачье и попытались атаковать. Отряд разделился, и пока одна часть отряда вступила в перестрелку с киргизами со стороны хребта, другая отбила атаку мятежников, дав возможность пройти обозу. В ходе перестрелки был убит один ратник и трое крестьян. Во время следования по Боамскому ущелью отряд также находился под огнём. Через реку #Чу пришлось переправляться вброд, так как мост был сожжён, и отряд потерял несколько человек утонувшими. Женщин и детей казаки переправляли на своих конях верхом. Около Джуван-Арыка была последняя схватка с повстанцами, во время которой отряд прорвался в Чуйскую долину к Белому Пикету и селу Быстрорецкому. Здесь семь человек раненых и чиновников – участкового начальника Хахалева, товарища прокурора Комаринец и судей под охраной казаков направили в #Токмак, а остальная часть отряда с обозом направилась в село Михайловское (Карабулак). По донесениям Хахалева отряд во время движения от села #Столыпино потерял одного казака и двух ратников убитыми, шесть казаков и одного ратника ранеными. Среди крестьян убитых, раненых и пропавших без вести было сорок два человека.
В то же время другой отряд 1-й сотни вахмистра Ионова возле станции Он-Арча выдержал пять атак со стороны киргизов, нанеся мятежникам потери и арестовав трёх повстанцев, среди которых был Аджинский волостной управитель Мамбетджан Карачев. Казаки конфисковали у арестованных оружие, причём у волостного управителя были отобраны шашка в серебре и нарезной штуцер Ижевского завода. Во время очередной атаки мятежников волостному управителю при посредстве почтового ямщика удалось сбежать.
11-го августа посланные на разведку четыре казака Владимир Степанов, Пётр Васильев, Никита Яковлев и Пётр Околобов во главе с урядником Петром Борисовым оказались окружены и отрезаны от отряда Ионова на хребте близ станции Караункурт киргизами-мятежниками в количестве восьмисот человек. В течение двух суток казаки без воды и хлеба отбивались от киргизов-мятежников, сидя в неудобном положении в расщелине камня и потеряв своих коней. При этом казаками был проявлен пример христианского мужества, когда они отвергли все предложения киргизских мятежников, которые угрожали, что #Нарын разбит, сдаться и перейти в мусульманскую веру, отбили все киргизские атаки. В ночь с 12-го на 13-е августа казаки разъезда прорвались, через горы вышли к станции Он-Арча, где присоединились к отряду урядника Евдокимова и благополучно вернулись в #Нарын. Отряд вахмистра Ионова в количестве девяти казаков под натиском трёхсот мятежных киргизов вынужден был отойти ночью 12-го августа к станции Он-Арча, где Ионов и ещё три казака Пётр Моисеев, Иван Евдокимов и Дмитрий Гущин были ранены разрывными пулями. Заметив, что мятежники разбегаются в горы, отряд вернулся в #Нарын. (ЦГА КР, ф. И-75, оп.1, д.11, л.26-27)
Уже в августе киргизские волости Атбашинского участка стали уходить в пределы Китая. Сталкиваясь на границе с пограничными постами, бунтовщики вступали с ними в перестрелки. Несколько казаков 1-й сотни погибли на постах. При таких обстоятельствах в урочище Ак-Сай были убиты старший урядник Иван Стадников станицы #Джаланашская и приказный Порфирий Киреев станицы #Надеждинская. (ЦГА РК, ф.760, оп.1, д.16, л.36-41)
10-го августа киргизские повстанцы стали группироваться вокруг Пржевальска, в котором к этому времени скопилось большое количество беженцев из крестьянских селений. В город были направлены отряды войск и образован Военный Совет, занявшийся организацией самообороны. Все пути к городу были забаррикадированы. Из солдат конского запаса и дружинников была организована охрана города.
#историяСмКВ
Продолжение - см. ниже ⤵️⤵️⤵️
Начало – см. пост выше ⤴️⤴️⤴️
На повороте дороги на Кок-Майнак киргизские мятежники открыли по нему перекрёстный огонь с хребта и из окопов со стороны селения #Рыбачье и попытались атаковать. Отряд разделился, и пока одна часть отряда вступила в перестрелку с киргизами со стороны хребта, другая отбила атаку мятежников, дав возможность пройти обозу. В ходе перестрелки был убит один ратник и трое крестьян. Во время следования по Боамскому ущелью отряд также находился под огнём. Через реку #Чу пришлось переправляться вброд, так как мост был сожжён, и отряд потерял несколько человек утонувшими. Женщин и детей казаки переправляли на своих конях верхом. Около Джуван-Арыка была последняя схватка с повстанцами, во время которой отряд прорвался в Чуйскую долину к Белому Пикету и селу Быстрорецкому. Здесь семь человек раненых и чиновников – участкового начальника Хахалева, товарища прокурора Комаринец и судей под охраной казаков направили в #Токмак, а остальная часть отряда с обозом направилась в село Михайловское (Карабулак). По донесениям Хахалева отряд во время движения от села #Столыпино потерял одного казака и двух ратников убитыми, шесть казаков и одного ратника ранеными. Среди крестьян убитых, раненых и пропавших без вести было сорок два человека.
В то же время другой отряд 1-й сотни вахмистра Ионова возле станции Он-Арча выдержал пять атак со стороны киргизов, нанеся мятежникам потери и арестовав трёх повстанцев, среди которых был Аджинский волостной управитель Мамбетджан Карачев. Казаки конфисковали у арестованных оружие, причём у волостного управителя были отобраны шашка в серебре и нарезной штуцер Ижевского завода. Во время очередной атаки мятежников волостному управителю при посредстве почтового ямщика удалось сбежать.
11-го августа посланные на разведку четыре казака Владимир Степанов, Пётр Васильев, Никита Яковлев и Пётр Околобов во главе с урядником Петром Борисовым оказались окружены и отрезаны от отряда Ионова на хребте близ станции Караункурт киргизами-мятежниками в количестве восьмисот человек. В течение двух суток казаки без воды и хлеба отбивались от киргизов-мятежников, сидя в неудобном положении в расщелине камня и потеряв своих коней. При этом казаками был проявлен пример христианского мужества, когда они отвергли все предложения киргизских мятежников, которые угрожали, что #Нарын разбит, сдаться и перейти в мусульманскую веру, отбили все киргизские атаки. В ночь с 12-го на 13-е августа казаки разъезда прорвались, через горы вышли к станции Он-Арча, где присоединились к отряду урядника Евдокимова и благополучно вернулись в #Нарын. Отряд вахмистра Ионова в количестве девяти казаков под натиском трёхсот мятежных киргизов вынужден был отойти ночью 12-го августа к станции Он-Арча, где Ионов и ещё три казака Пётр Моисеев, Иван Евдокимов и Дмитрий Гущин были ранены разрывными пулями. Заметив, что мятежники разбегаются в горы, отряд вернулся в #Нарын. (ЦГА КР, ф. И-75, оп.1, д.11, л.26-27)
Уже в августе киргизские волости Атбашинского участка стали уходить в пределы Китая. Сталкиваясь на границе с пограничными постами, бунтовщики вступали с ними в перестрелки. Несколько казаков 1-й сотни погибли на постах. При таких обстоятельствах в урочище Ак-Сай были убиты старший урядник Иван Стадников станицы #Джаланашская и приказный Порфирий Киреев станицы #Надеждинская. (ЦГА РК, ф.760, оп.1, д.16, л.36-41)
10-го августа киргизские повстанцы стали группироваться вокруг Пржевальска, в котором к этому времени скопилось большое количество беженцев из крестьянских селений. В город были направлены отряды войск и образован Военный Совет, занявшийся организацией самообороны. Все пути к городу были забаррикадированы. Из солдат конского запаса и дружинников была организована охрана города.
#историяСмКВ
Продолжение - см. ниже ⤵️⤵️⤵️
Участие Семиреченского казачьего войска в Великой войне 1914-1918 годов.
Начало – см. пост выше ⤴️⤴️⤴️
15-го августа в #Пржевальск прибыл отряд Нарынкольско-Чарынского участкового начальника ротмистра М.Э. Кравченко, а 16-го числа из Джаркентского уезда прибыла сборная сотня 3-го Семиреченского казачьего полка под командованием хорунжего А.Т. Угренинова. Боевые столкновения сотни с мятежниками в Пржевальском уезде начались в двадцатых числах августа.
На повороте дороги на Кок-Майнак киргизские мятежники открыли по нему перекрёстный огонь с хребта и из окопов со стороны селения #Рыбачье и попытались атаковать. Отряд разделился, и пока одна часть отряда вступила в перестрелку с киргизами со стороны хребта, другая отбила атаку мятежников, дав возможность пройти обозу. В ходе перестрелки был убит один ратник и трое крестьян. Во время следования по Боамскому ущелью отряд также находился под огнём. Через реку #Чу пришлось переправляться вброд, так как мост был сожжён, и отряд потерял несколько человек утонувшими. Женщин и детей казаки переправляли на своих конях верхом. Около Джуван-Арыка была последняя схватка с повстанцами, во время которой отряд прорвался в Чуйскую долину к Белому Пикету и селу Быстрорецкому. Здесь семь человек раненых и чиновников – участкового начальника Хахалева, товарища прокурора Комаринец и судей под охраной казаков направили в #Токмак, а остальная часть отряда с обозом направилась в село Михайловское (Карабулак). По донесениям Хахалева отряд во время движения от села #Столыпино потерял одного казака и двух ратников убитыми, шесть казаков и одного ратника ранеными. Среди крестьян убитых, раненых и пропавших без вести было сорок два человека.
В то же время другой отряд 1-й сотни вахмистра Ионова возле станции Он-Арча выдержал пять атак со стороны киргизов, нанеся мятежникам потери и арестовав трёх повстанцев, среди которых был Аджинский волостной управитель Мамбетджан Карачев. Казаки конфисковали у арестованных оружие, причём у волостного управителя были отобраны шашка в серебре и нарезной штуцер Ижевского завода. Во время очередной атаки мятежников волостному управителю при посредстве почтового ямщика удалось сбежать.
11-го августа посланные на разведку четыре казака Владимир Степанов, Пётр Васильев, Никита Яковлев и Пётр Околобов во главе с урядником Петром Борисовым оказались окружены и отрезаны от отряда Ионова на хребте близ станции Караункурт киргизами-мятежниками в количестве восьмисот человек.
В течение двух суток казаки без воды и хлеба отбивались от киргизов-мятежников, сидя в неудобном положении в расщелине камня и потеряв своих коней. При этом казаками был проявлен пример христианского мужества, когда они отвергли все предложения киргизских мятежников, которые угрожали, что #Нарын разбит, сдаться и перейти в мусульманскую веру, отбили все киргизские атаки.
В ночь с 12-го на 13-е августа казаки разъезда прорвались, через горы вышли к станции Он-Арча, где присоединились к отряду урядника Евдокимова и благополучно вернулись в #Нарын. Отряд вахмистра Ионова в количестве девяти казаков под натиском трёхсот мятежных киргизов вынужден был отойти ночью 12-го августа к станции Он-Арча, где Ионов и ещё три казака Пётр Моисеев, Иван Евдокимов и Дмитрий Гущин были ранены разрывными пулями. Заметив, что мятежники разбегаются в горы, отряд вернулся в Нарын. (ЦГА КР, ф. И-75, оп.1, д.11, л.26-27)
Уже в августе киргизские волости Атбашинского участка стали уходить в пределы Китая. Сталкиваясь на границе с пограничными постами, бунтовщики вступали с ними в перестрелки. Несколько казаков 1-й сотни погибли на постах. При таких обстоятельствах в урочище Ак-Сай были убиты старший урядник Иван Стадников станицы #Джаланашская и приказный Порфирий Киреев станицы #Надеждинская. (ЦГА РК, ф.760, оп.1, д.16, л.36-41)
#историяСмКВ
Продолжение - см. ниже ⤵️⤵️⤵️
Начало – см. пост выше ⤴️⤴️⤴️
15-го августа в #Пржевальск прибыл отряд Нарынкольско-Чарынского участкового начальника ротмистра М.Э. Кравченко, а 16-го числа из Джаркентского уезда прибыла сборная сотня 3-го Семиреченского казачьего полка под командованием хорунжего А.Т. Угренинова. Боевые столкновения сотни с мятежниками в Пржевальском уезде начались в двадцатых числах августа.
На повороте дороги на Кок-Майнак киргизские мятежники открыли по нему перекрёстный огонь с хребта и из окопов со стороны селения #Рыбачье и попытались атаковать. Отряд разделился, и пока одна часть отряда вступила в перестрелку с киргизами со стороны хребта, другая отбила атаку мятежников, дав возможность пройти обозу. В ходе перестрелки был убит один ратник и трое крестьян. Во время следования по Боамскому ущелью отряд также находился под огнём. Через реку #Чу пришлось переправляться вброд, так как мост был сожжён, и отряд потерял несколько человек утонувшими. Женщин и детей казаки переправляли на своих конях верхом. Около Джуван-Арыка была последняя схватка с повстанцами, во время которой отряд прорвался в Чуйскую долину к Белому Пикету и селу Быстрорецкому. Здесь семь человек раненых и чиновников – участкового начальника Хахалева, товарища прокурора Комаринец и судей под охраной казаков направили в #Токмак, а остальная часть отряда с обозом направилась в село Михайловское (Карабулак). По донесениям Хахалева отряд во время движения от села #Столыпино потерял одного казака и двух ратников убитыми, шесть казаков и одного ратника ранеными. Среди крестьян убитых, раненых и пропавших без вести было сорок два человека.
В то же время другой отряд 1-й сотни вахмистра Ионова возле станции Он-Арча выдержал пять атак со стороны киргизов, нанеся мятежникам потери и арестовав трёх повстанцев, среди которых был Аджинский волостной управитель Мамбетджан Карачев. Казаки конфисковали у арестованных оружие, причём у волостного управителя были отобраны шашка в серебре и нарезной штуцер Ижевского завода. Во время очередной атаки мятежников волостному управителю при посредстве почтового ямщика удалось сбежать.
11-го августа посланные на разведку четыре казака Владимир Степанов, Пётр Васильев, Никита Яковлев и Пётр Околобов во главе с урядником Петром Борисовым оказались окружены и отрезаны от отряда Ионова на хребте близ станции Караункурт киргизами-мятежниками в количестве восьмисот человек.
В течение двух суток казаки без воды и хлеба отбивались от киргизов-мятежников, сидя в неудобном положении в расщелине камня и потеряв своих коней. При этом казаками был проявлен пример христианского мужества, когда они отвергли все предложения киргизских мятежников, которые угрожали, что #Нарын разбит, сдаться и перейти в мусульманскую веру, отбили все киргизские атаки.
В ночь с 12-го на 13-е августа казаки разъезда прорвались, через горы вышли к станции Он-Арча, где присоединились к отряду урядника Евдокимова и благополучно вернулись в #Нарын. Отряд вахмистра Ионова в количестве девяти казаков под натиском трёхсот мятежных киргизов вынужден был отойти ночью 12-го августа к станции Он-Арча, где Ионов и ещё три казака Пётр Моисеев, Иван Евдокимов и Дмитрий Гущин были ранены разрывными пулями. Заметив, что мятежники разбегаются в горы, отряд вернулся в Нарын. (ЦГА КР, ф. И-75, оп.1, д.11, л.26-27)
Уже в августе киргизские волости Атбашинского участка стали уходить в пределы Китая. Сталкиваясь на границе с пограничными постами, бунтовщики вступали с ними в перестрелки. Несколько казаков 1-й сотни погибли на постах. При таких обстоятельствах в урочище Ак-Сай были убиты старший урядник Иван Стадников станицы #Джаланашская и приказный Порфирий Киреев станицы #Надеждинская. (ЦГА РК, ф.760, оп.1, д.16, л.36-41)
#историяСмКВ
Продолжение - см. ниже ⤵️⤵️⤵️
О том, что случилось 21 октября 1860 года пишет А.Г. Лухтанов в своей книге "Город Верный и Семиреченская область"
УЗУН-АГАЧСКОЕ СРАЖЕНИЕ 1860 ГОДА - битва русских с кокандцами, окончательно закрепившая позиции России в Заилийском крае. О подробностях сражения мы знаем из описания, сделанного офицером Верненского гарнизона П. Пичугиным, спустя 11 лет после событий по расспросам участников боя и изучения всех обстоятельств тех событий.
После постройки Верненского укрепления и установления русской власти в Семиречье кокандцы не оставляли мысли вернуть утраченные позиции в Заилийском крае. 8 октября 1860 года пленные сарты показали, что главнокомандующий кокандской армией численностью до 15 тысяч человек движется со стороны Ташкента в сторону Верного. Известия о том, что два отряда хана Канаата из Ташкента и хана Алимбека из Коканда общей численностью до 20 тысяч человек при двух орудиях накапливают свои силы на реке #Чу, подтверждались и из других источников. Об этом знало коренное население, а казахские бии, видя несметные полчища кокандцев, были уверены в поражении русских. Забыв о присяге, данной российскому императору, большая часть из них переметнулась на сторону кокандцев, и, собрав ополчения, примкнуло к армии Канаат-Ша. Лишь некоторые султаны заняли выжидательную позицию, ожидая, чья возьмет.
Учитывая малочисленность Верненского гарнизона, положение действительно было тревожным, и #Колпаковский отчетливо это осознавал. Однако начальство в Омске и тем более в Петербурге было уверено, что после победного вояжа их комиссара А.Циммермана кокандцы никак не могут возобновить свои притязания на Заилийский край. Циммерман уже уехал в Омск, а приданные ему силы возвращались в #Капал. Губернатор Гасфорт прямо написал Колпаковскому, что в предверии зимы кокандцы никак не могут предпринять боевых действий, опасаться нечего и не стоит понапрасну изнурять войска передвижениями и подготовкой к боевым действиям.
В этих условиях начальнику Алатавского округа приходилось надеяться только на себя и приданные ему немногочисленные силы. Он разгадал тактику главнокомандующего кокандскими силами растянуть силы русских по укреплениям и населенным пунктам, перебить их поодиночке, а затем обрушиться на #Верный. В таких условиях пассивная, оборонительная позиция могла принести только поражение. #Колпаковский понимал, что инициативу боевых действий надо брать в свои руки, поэтому вопреки, и, не дожидаясь команды сверху, он решил дать упреждающий бой за пределами укрепления. Проблемой оставалась неизбежная необходимость распылять свои и без того малочисленные силы, оставляя гарнизоны в Верном, Илийске, Каскелене, Узун-Агаче и Кастеке, ведь в любой момент какое-либо из этих укреплений могло быть атаковано врагом.
Войска к 10 октября распределились следующим образом: в Кастеке 2 роты и одна сотня казаков под общим командованием майора Экеблада. В Узун-Агаче казачья сотня есаула Усова в подчинении Экебладу и с задачей производить разведку продвижения противника. В Каскедене одна сотня есаула Бутакова с приданными ему 2 ракетными станками. В Илийском укреплении взвод пехоты. В самом Верном у Колпаковского было шесть с половиной рот пехоты, три сотни казаков и 9 пушек.
Посланные разведчики донесли, что кокандцы движутся в сторону Кастекского укрепления. В этих условиях 13 октября есаулу Усову было приказано перейти в #Кастек, отряду Бутакова передвинуться в #Узун-Агач и туда же была направлена рота линейного батальона, сотня казаков и конно-артиллерийский дивизион под начальством подполковника Шайтанова. 16 октября 2-ой роте 8-го линейного батальона под командоваеием подпоручика Сярковского было приказано встать у Саурукова кургана, находящегося между Кастеком и Узун-Агачем, находящимися в 27 верстах друг от друга, для поддержания между ними связи (курган представлял собой развалины глинобитного строения, когда-то принадлежащего некоему Сауруку).
Продолжение - см. ниже ⤵️⤵️⤵️
УЗУН-АГАЧСКОЕ СРАЖЕНИЕ 1860 ГОДА - битва русских с кокандцами, окончательно закрепившая позиции России в Заилийском крае. О подробностях сражения мы знаем из описания, сделанного офицером Верненского гарнизона П. Пичугиным, спустя 11 лет после событий по расспросам участников боя и изучения всех обстоятельств тех событий.
После постройки Верненского укрепления и установления русской власти в Семиречье кокандцы не оставляли мысли вернуть утраченные позиции в Заилийском крае. 8 октября 1860 года пленные сарты показали, что главнокомандующий кокандской армией численностью до 15 тысяч человек движется со стороны Ташкента в сторону Верного. Известия о том, что два отряда хана Канаата из Ташкента и хана Алимбека из Коканда общей численностью до 20 тысяч человек при двух орудиях накапливают свои силы на реке #Чу, подтверждались и из других источников. Об этом знало коренное население, а казахские бии, видя несметные полчища кокандцев, были уверены в поражении русских. Забыв о присяге, данной российскому императору, большая часть из них переметнулась на сторону кокандцев, и, собрав ополчения, примкнуло к армии Канаат-Ша. Лишь некоторые султаны заняли выжидательную позицию, ожидая, чья возьмет.
Учитывая малочисленность Верненского гарнизона, положение действительно было тревожным, и #Колпаковский отчетливо это осознавал. Однако начальство в Омске и тем более в Петербурге было уверено, что после победного вояжа их комиссара А.Циммермана кокандцы никак не могут возобновить свои притязания на Заилийский край. Циммерман уже уехал в Омск, а приданные ему силы возвращались в #Капал. Губернатор Гасфорт прямо написал Колпаковскому, что в предверии зимы кокандцы никак не могут предпринять боевых действий, опасаться нечего и не стоит понапрасну изнурять войска передвижениями и подготовкой к боевым действиям.
В этих условиях начальнику Алатавского округа приходилось надеяться только на себя и приданные ему немногочисленные силы. Он разгадал тактику главнокомандующего кокандскими силами растянуть силы русских по укреплениям и населенным пунктам, перебить их поодиночке, а затем обрушиться на #Верный. В таких условиях пассивная, оборонительная позиция могла принести только поражение. #Колпаковский понимал, что инициативу боевых действий надо брать в свои руки, поэтому вопреки, и, не дожидаясь команды сверху, он решил дать упреждающий бой за пределами укрепления. Проблемой оставалась неизбежная необходимость распылять свои и без того малочисленные силы, оставляя гарнизоны в Верном, Илийске, Каскелене, Узун-Агаче и Кастеке, ведь в любой момент какое-либо из этих укреплений могло быть атаковано врагом.
Войска к 10 октября распределились следующим образом: в Кастеке 2 роты и одна сотня казаков под общим командованием майора Экеблада. В Узун-Агаче казачья сотня есаула Усова в подчинении Экебладу и с задачей производить разведку продвижения противника. В Каскедене одна сотня есаула Бутакова с приданными ему 2 ракетными станками. В Илийском укреплении взвод пехоты. В самом Верном у Колпаковского было шесть с половиной рот пехоты, три сотни казаков и 9 пушек.
Посланные разведчики донесли, что кокандцы движутся в сторону Кастекского укрепления. В этих условиях 13 октября есаулу Усову было приказано перейти в #Кастек, отряду Бутакова передвинуться в #Узун-Агач и туда же была направлена рота линейного батальона, сотня казаков и конно-артиллерийский дивизион под начальством подполковника Шайтанова. 16 октября 2-ой роте 8-го линейного батальона под командоваеием подпоручика Сярковского было приказано встать у Саурукова кургана, находящегося между Кастеком и Узун-Агачем, находящимися в 27 верстах друг от друга, для поддержания между ними связи (курган представлял собой развалины глинобитного строения, когда-то принадлежащего некоему Сауруку).
Продолжение - см. ниже ⤵️⤵️⤵️
Начало – см. пост выше ⤴️⤴️⤴️
Ротный командир был ранен саблей в щеку. Но это еще не были главные силы кокандцев, те расположились, заняв господствующую высоту. Чтобы использовать артиллерию в полную мошь, надо было ею овладеть. «В атаку!» - приказал #Колпаковский Шайтанову а сам тут же, склонившись к шее коня, схватился за бок. К командиру бросился Обух и конвойные казаки. «Пустяки! Василий Васильевич, только контузия, - отвечал Колпаковский. Тут же, снова вскочив на коня, он продолжал руководить боем.
Рота поручика Шанявского бросилась штурмовать гору. Натиск и рукопашная схватка были так решительны, что кокандские сарбазы покатились вниз. Но еще надо было, преодолевая арыки и рытвины, по крутым откосам затащить на гору тяжелые пушки. И все это под беспрерывными атаками противника. Офицеры вместе с солдатами на руках затаскивали орудия, сотня Бутакова отражала атаки, прикрывая перестроения.
Тут ходом боя со стороны кокандцев руководил сам Канаат-Ша. 9 часов длилось сражение, в течение которого предводитель кокандцев раз за разом бросал конницу на штурм русских позиций, и каждый раз она была встречена огнем русских орудий, стрелявших картечью и наносивших огромный урон среди атакующих. Как пишет Пичугин, выстрелы с близкого расстояния были ужасающими и буквально вырывали в рядах наступавших целые улицы. Они откатывались назад, оставляя массу убитых.
Особенно решительно, смело и решительно действовала сотня закаленного в боях есаула Бутакова, вступая в бой на самых ответственных участках и выручая попавших в окружение. Как всегда умело руководил Шайтанов, давно признанный опытным военачальником. После нескольких бесплодных попыток штурма кокандцы повернули вспять, и, оставив на поле боя до 400 убитых и 600 раненых, отступили в ближайший лог. Потери русских составили 2 убитых и около 30 раненых.
Отряд Колпаковского версты две преследовал противника, но затем сам повернул назад, в сторону Кастека. Этот маневр объяснялся двумя причинами: Колпаковский все еще тревожился за оставленный в Кастеке гарнизон Экеблада, кроме того надо было пополнить запас боеприпасов, который был полностью израсходован. Продолжи Канаат-Ша атаки, и русским пришлось бы худо. Но об этом кокандский военачальник не догадывался, решая в это время вопрос: продолжать ли военные действия или отступить. Верх взяло последнее. Канаат-Ша логично рассудил, что русских с их упорством и смертоносной артиллерией сломить не удастся и приведет лишь к потере всей армии. Не делая более попыток продолжать дело, он повернул вспять, без остановок уйдя за реку #Чу Войско его растекалось по домам.
Все это время в городе #Верный царила тревожная обстановка. Охрана укрепления была возложена на больных и старых казаков. Нападения орд какандцев можно было ожидать с минуты на минуту. Беспокойство, похожее на панику, подогревали слухи о заговоре среди жителей Татарской слободы, тем более, что была подожжена степь вокруг станиц. Поговаривали, что жены русских офицеров уже разделены между кокандскими военачальниками. Поэтому понятно, с какой радостью была встречена весть о победе.
Так удачно для русских и так бесславно для кокандцев закончились те события беспокойного 1860 года. Конечно, проиграй русские сражение, на этом они бы не успокоились, и, прислав новый, более сильный отряд, все равно добились бы своего. Но это дорого бы им стоило. В 50-летний юбилей сражения В.Е. #Недзвецкий написал свое видение происходящих тогда событий (в основном повторив рассказ Пичугина). Интересны его воспоминания о рассказе Колпаковского, бывшего в то время Степным генерал-губернатором в Омске, и приезжавшего на открытие первого памятника воинам, павшим в сражении.
«Покойный по просьбе собравшихся на торжество рассказывал хорошо сохранившиеся в его памяти подробности боя и сам критиковал почти все сделанные им тогда распоряжения.
Продолжение - см. ниже ⤵️⤵️⤵️
Ротный командир был ранен саблей в щеку. Но это еще не были главные силы кокандцев, те расположились, заняв господствующую высоту. Чтобы использовать артиллерию в полную мошь, надо было ею овладеть. «В атаку!» - приказал #Колпаковский Шайтанову а сам тут же, склонившись к шее коня, схватился за бок. К командиру бросился Обух и конвойные казаки. «Пустяки! Василий Васильевич, только контузия, - отвечал Колпаковский. Тут же, снова вскочив на коня, он продолжал руководить боем.
Рота поручика Шанявского бросилась штурмовать гору. Натиск и рукопашная схватка были так решительны, что кокандские сарбазы покатились вниз. Но еще надо было, преодолевая арыки и рытвины, по крутым откосам затащить на гору тяжелые пушки. И все это под беспрерывными атаками противника. Офицеры вместе с солдатами на руках затаскивали орудия, сотня Бутакова отражала атаки, прикрывая перестроения.
Тут ходом боя со стороны кокандцев руководил сам Канаат-Ша. 9 часов длилось сражение, в течение которого предводитель кокандцев раз за разом бросал конницу на штурм русских позиций, и каждый раз она была встречена огнем русских орудий, стрелявших картечью и наносивших огромный урон среди атакующих. Как пишет Пичугин, выстрелы с близкого расстояния были ужасающими и буквально вырывали в рядах наступавших целые улицы. Они откатывались назад, оставляя массу убитых.
Особенно решительно, смело и решительно действовала сотня закаленного в боях есаула Бутакова, вступая в бой на самых ответственных участках и выручая попавших в окружение. Как всегда умело руководил Шайтанов, давно признанный опытным военачальником. После нескольких бесплодных попыток штурма кокандцы повернули вспять, и, оставив на поле боя до 400 убитых и 600 раненых, отступили в ближайший лог. Потери русских составили 2 убитых и около 30 раненых.
Отряд Колпаковского версты две преследовал противника, но затем сам повернул назад, в сторону Кастека. Этот маневр объяснялся двумя причинами: Колпаковский все еще тревожился за оставленный в Кастеке гарнизон Экеблада, кроме того надо было пополнить запас боеприпасов, который был полностью израсходован. Продолжи Канаат-Ша атаки, и русским пришлось бы худо. Но об этом кокандский военачальник не догадывался, решая в это время вопрос: продолжать ли военные действия или отступить. Верх взяло последнее. Канаат-Ша логично рассудил, что русских с их упорством и смертоносной артиллерией сломить не удастся и приведет лишь к потере всей армии. Не делая более попыток продолжать дело, он повернул вспять, без остановок уйдя за реку #Чу Войско его растекалось по домам.
Все это время в городе #Верный царила тревожная обстановка. Охрана укрепления была возложена на больных и старых казаков. Нападения орд какандцев можно было ожидать с минуты на минуту. Беспокойство, похожее на панику, подогревали слухи о заговоре среди жителей Татарской слободы, тем более, что была подожжена степь вокруг станиц. Поговаривали, что жены русских офицеров уже разделены между кокандскими военачальниками. Поэтому понятно, с какой радостью была встречена весть о победе.
Так удачно для русских и так бесславно для кокандцев закончились те события беспокойного 1860 года. Конечно, проиграй русские сражение, на этом они бы не успокоились, и, прислав новый, более сильный отряд, все равно добились бы своего. Но это дорого бы им стоило. В 50-летний юбилей сражения В.Е. #Недзвецкий написал свое видение происходящих тогда событий (в основном повторив рассказ Пичугина). Интересны его воспоминания о рассказе Колпаковского, бывшего в то время Степным генерал-губернатором в Омске, и приезжавшего на открытие первого памятника воинам, павшим в сражении.
«Покойный по просьбе собравшихся на торжество рассказывал хорошо сохранившиеся в его памяти подробности боя и сам критиковал почти все сделанные им тогда распоряжения.
Продолжение - см. ниже ⤵️⤵️⤵️